Текст книги "Остров Никогда (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Было так хорошо, так… много. Так по-настоящему.

Чувствуя, как под ним замер взведённой тугой пружиной Брок, Стив отпустил себя, без жалости вбиваясь в желанное тело, подводя и самого себя к черте, за который уже не будет возврата в мир живых, потому что его разметает на миллиарды сверкающих частиц. Стив не помнил, кричал ли он, не помнил, как сжал в объятиях бьющегося в оргазме Брока, лишь только то, как слепо искал его губы, как сладко целовал, чувствуя судороги удовольствия, прошивающие их обоих насквозь.

Стив и не знал, что бывает так. То, что произошло между ним с Броком нельзя было никак втиснуть в сухое «хорошо», у этого не было названия, категории, и не потому, что это был первый секс. Всё дело было в том, с кем был этот первый секс. С Баки он, скорее всего, просто умер бы от разрыва сердца.

– Мой, – тихо-тихо шепнул Стив, прижавшись губами к влажному от пота виску Брока.

– Твой, чего уж там… – тихо согласился Брок и шевельнулся, выползая из-под Стива. – Тяжеленный, – довольно сказал он.

Сейчас Брок был практически счастлив. Он так давно хотел Роджерса, и совершенно не верил, что получит его, но повезло же! За это везение Брок был готов простить этому миру свое оборотничество, незатыкающуюся арфу в гостиной и даже чертовы сигариллы.

Некоторое время они полежали, обнявшись. Потом Брок предложил:

– Метнемся в город за куревом?

– И на пляж давай? Устал в четырёх стенах сидеть, – кивнул Стив, глядя на Брока как-то по-особенному, как он всегда смотрел только на Баки.

Стив одевался быстро, натягивая одежду, усмехнулся, заметив вырванную с мясом пуговицу, искоса глянул на совершенно по-блядски расцвеченную засосами шею Брока. Вот оно, правильное. Не хватало только Баки, но и эта нехватка была временной, потому что Баки хотел быть с ним, с ними, а Стив всегда делал то, что хотел Баки.

– Я только в душ и планшет из сада заберу, подождёшь?

– Да я тоже в душ, – лениво ответил Брок. – Жду внизу. На машине поедем.

Он уже изучил местные правила – это оказалось несложно. Брок, как был, голышом потопал в ванную. В теле гуляла томная сладость, а в голове – блаженная вытраханная пустота. Не хотелось даже думать, каково будет, когда он окажется в постели сразу с двумя своими суперсолдатами. Его ж тогда разорвет от счастья.

Натянув непритязательные черные джинсы и майку-борцовку, Брок сунул в карман карту и телефон, надел трекинговые сандалии, которые ему купил Барнс, и встал перед камином. Как всегда, играла арфа, с кухни доносился аромат пирога, но Брок хотел пожрать в городе. Имел право. И обязательно накормить Роджерса. Брок в душе не ебал, что там у Роджерса с деньгами, но ему-то точно не выплачивали «волчьи».

В очередной раз поглядев на свое фото на водительских правах, Брок покачал головой. Все-таки настолько смазливым в давно минувшей юности он не был. Вот что значит много и со вкусом ебаться с тем, кого любишь. Сука Барнс прав – Брок любил его. И Роджерса любил. И они оба его. И хрен они теперь куда рыпнутся.

Стив влез в те самые узкие джинсы и голубую футболку, глянул на себя в зеркало. В нём уже почти ничего не осталось от Мидгарда, и не стремился он туда, за столько дней не задумавшись почти ни разу о том, как там поживают Мстители, справляются ли с конкретно поехавшим миром или разбежались в стороны и, как пауки, бросаются на любого, кто потревожит их покой.

Стив больше так не хотел, никак не хотел. Мидгард чуть не уничтожил Баки, не выпил его самого, не раздавил Брока, даже асгардскому божеству и то раздали по самое не могу, чуть не стерев его в пыль, до пустой, едва живой оболочки. Казалось, Мидгард кормился кровью, чужими мечтами и страданиями. А здесь у них появился шанс начать всё заново, узнать друг друга с тех сторон, которые никогда бы не открылись там, стать единым целым втроем.

Он сел на переднее сидение, рядом с Броком, пристегнулся, как бы случайно коснувшись колена Брока, провёл ладонью по бедру.

– Поехали.

Брок взял машину Грена – тяжелый пятиместный тентованный пикап. Ему посрать было, что думают о нем на этой машине другие участники дорожного движения на юрких бесколесных машинках, ярких, как детские игрушки. Пикап Грена был благородного синего цвета, и Броку это нравилось.

Особо кататься по городу Брок не стал. Он, еще будучи волком и рассекая по Сан-Франциско с Барнсом, приметил табачный магазинчик на окраине. Припарковавшись в половине квартала от него, Брок вышел из машины, принюхался.

– Пахнет хорошо, – сообщил он и предложил Роджерсу: – Давай пожрем. – Брок кивнул на деревянную вывеску «Pod Gigantami», подошел поближе. – Польская и баварская кухня.

Стив пожал плечами, подсчитывая на что у них сегодня хватит времени. Он хотел ещё раз пройтись по художественным лавкам и просмотреть ассортимент, за те пять минут, на которые они с Баки заскочили в какой-то мелкий магазинчик, Стив успел взять только основное. Да и странно было тратить деньги на не такие уж и необходимые ему сейчас вещи.

Заказав себе бигос и какой-то суп с непроизносимым названием, Стив огляделся по сторонам. Было странно, что на них никто пялится, не тыкает пальцем, не старается исподтишка сфотографировать. Посетители ели, тихо переговариваясь между собой и совершенно не обращали внимания на двоих мужчин за дальним столиком.

Брок заказал себе побольше мяса, просмотрел «пивную» карту, но алкоголь брать не стал.

– Хочешь ещё куда скататься? – спросил он.

Милая грудастая официантка принесла горячее, поставила на стол, низко наклонившись. Брок одобрительно улыбнулся.

Готовили здесь хорошо. Сейчас Броку хотелось жирного шкворчащего мяса.

– Давно хотел по лавкам художественным пройтись, – Стив задумчиво ковырялся в тарелке с тушёной капустой. – Но на это весь день желательно потратить. Не умею брать что-то наспех, а пока разберёшься в новинках… – он махнул рукой. – Вечер уже, возьмём вино, посидим на пляже. Я в интернете читал, что вода тёплая сейчас.

Стив ощущал себя странно, будто у них не просто свидание, а чёртов медовый месяц. К Броку хотелось прикасаться. Стиву нравилось, как смотрят на его мужчину, выворачивая вслед голову, нравилось самому любоваться прямой спиной, сильными руками. И это всё не казалось таким странным, как ещё пару дней назад. Подслушанный разговор дал возможность окончательно примириться с самим собой и желаниями.

– Я за рулем, – напомнил Брок. – И если двенадцать по Цельсию – это теплая… – он ухмыльнулся и впился зубами в кусок хорошо прожаренной свинины. – Хотя можно в бухту поехать. Но тогда обратно машину ведешь ты.

Ему было хорошо. Спокойно. Правильно. На Роджерса, как всегда, пялились, а он и не замечал. Правда, пялились исподтишка. Все-таки знаки у Брока на шее и то, как Роджерс, сам того не замечая, все норовил его коснуться, говорили сами за себя.

– Только никакой ебли в песке, – предупредил Брок. – Этот экстрим не для меня. Оно только в порно хорошо смотрится.

Стив открыто расхохотался.

– Нет уж, не хочу делиться тобой с возможной публикой, но да, обратно веду я, только никаких подколок про старую степенную леди за рулём, до правил дорожного движения я ещё не дошёл.

Стиву безумно хотелось увидеть Брока в воде, в окружении морского простора, и рисовать-рисовать-рисовать, как когда-то Баки, узнать Брока, запомнить, чтобы штрихи ложились на листы по памяти, выводя линии мышц.

– Ну тогда сигареты, вино – и в бухту, – согласился Брок. – Хороший город. Вменяемый и мирный. Ты был в Сан-Франциско… там? – он мотнул головой, словно в сторону далекого Мидгарда.

– Если можно считать под «был» официальную встречу, организованную Фьюри после какого-то пиздеца. Не то что отмыться, кирпичную крошку стряхнуть было некогда, – Стив беспомощно улыбнулся, будто извиняясь. – Только здесь я впервые столько живу.

– Хороший город, – повторил Брок и сыто облизнулся. – Я на нашем холме охотился, всех сусликов сожрал. Жирные твари.

Он подозвал официантку и расплатился за себя и за Роджерса.

– Надо будет запомнить это местечко, – сказал он. – Хорошее мясо.

Они вышли на улицу и не спеша двинулись к табачному магазину, то и дело задевая друг друга расслабленными ладонями. В магазине Брок купил два блока «Лаки Страйк» и пару зажигалок, подумал и взял банку трубочной «Латакии» для Туу-Тикки. Сейчас-то Брок сообразил, что она, прокачанный эмпат, не могла не почуять их со Стивом под окном своего кабинета. Но не шуганула, окно не закрыла и Барнсу ничего не сказала. Хитрая жопа.

Солнце потихоньку заваливалось за горизонт, щедро плеснув ярко-алым. Стив сидел на песке, цедил вино прямо из бутылки и ругал сам себя за выбор одежды. В воду хотелось почти нестерпимо, прижать к себе Брока, нырнуть на глубину и целоваться до горящих от нехватки кислорода лёгких.

Правда, было немного грустно из-за отсутствия рядом Баки.

Стив вздохнул, отставил вино и открыл планшет, засмотревшись на полуобнажённого Брока, с наслаждением скользя взглядом по хорошо проработанным мышцам. Этот мужчина был его, принадлежал полностью и бесповоротно, а остальным оставалось только жадно смотреть, завидуя тому, кто так расцветил его шею и плечи.

Брок притянул к себе Стива и от души поцеловал, лаская губы языком. У Роджерса был свежий кисловатый вкус от дешевого сухого вина. Хотелось разложить его прямо здесь, но Брок только облапал его, не смущаясь, взъерошил волосы и отстранился.

– Хорошо быть молодым, – сказал он. – Мне ж полтинник уже. Думал, скоро совсем загнусь. А мне раз – и сотенку накинули за так.

– Да ты и в Мидгарде был мужиком на миллион, – усмехнулся Стив и, быстро глянув по сторонам, притянул Брока к себе за задницу. – Что, ты думаешь, я к себе отмываться бегал?

Стив сверкнул глазами, прижался пахом к Броку, обозначая все свои желания.

– Чёрт, чувствую себя подростком, – смущённо улыбнулся он, отстраняясь, и сел обратно на песок.

– Спорим, подростком ты так себя не вел? – подколол Брок. – Может, попробуем водичку? Или ты без трусов? Так вон нудистский пляж за той дюной.

– Что? – Стив густо покраснел. – Нет, что ты, не стоит. Ты иди, а я в следующий раз, а пока порисую посижу.

– Ты сам сказал, – ухмыльнулся Брок и быстро скинул одежду на песок. В одних черных трусах бросился в воду, ухнул и заплескался. – А холодновата водичка! – крикнул он.

Стив сглотнул. Брок был несказанно хорош. Стив открыл планшет, выбрал самый твёрдый карандаш. Он не впервые рисовал Брока. В Мидгарде Стив почти не брался за карандаши, не было времени, желания, да и вдохновению было неоткуда взяться. Там всюду была война и не хотелось марать листы её уродливыми отголосками, но у него всё равно было несколько набросков, сделанных на обратной стороне каких-то важных документов: руки Баки, его профиль и грустная улыбка, спящий в кресле джета Брок. Стив очень дорожил именно этими работами, щемяще пронзительными.

Стив рисовал Брока, облизывая его взглядом. Разворот плеч, взмах рук, сильные, покрытые чёрными волосами ноги, невозможно длинные.

Стив покраснел, вспомнив, как гладил Брока по бедрам, вбиваясь в жаркую тесноту. Отложив планшет в сторону, он поднялся и, кое-как закатав джинсы до колена, подошёл к кромке воды.

Брок плеснул в него водой и начал выбираться на берег.

– Холодно, – объяснил он. И действительно, кожа покрылась мурашками.

Брок встал на влажном песке у кромки воды, по-звериному встряхнулся, повернулся лицом к заходящему солнцу.

– Вино осталось? – спросил он.

Стив притянул его к себе, прижал, согревая своим теплом.

– Нет, кто-то слишком долго плавал. Да и возвращаться пора, а то решат, что мы поубивали друг друга и на пару закопались под ближайшим кустом. И поведу всё равно я.

В машине на обратном пути Брок задремал. Он сполз на сиденье вниз, удерживаемый только ремнем безопасности, и тихо посапывал.

Стив вёл невероятно аккуратно, постоянно поглядывая на Брока и улыбаясь, руки так и чесались, взять карандаш. Было в Броке сейчас что-то трогательное, доверчивое. Заведя машину во двор, он аккуратно отстегнул ремень безопасности и подхватил Брока на руки, прижал к себе. Будить его очень не хотелось, ускачет ведь, а так у Стива была робкая надежда, что он проведёт хотя бы эту ночь не один, а завтра, может быть, удастся переговорить и с Баки.

Кое-как подцепив носком ботинка дверь, Стив вошёл в дом. Брок трепыхнулся у него в руках:

– Отпусти! Нашел принцессу!

Стив выпустил его из объятий и покачал головой. Его всё ещё не оставило желание постоянно находиться с Броком. В его резком, чуть мускусном зверином запахе Стиву постоянно чудилось что-то от Баки.

Брок поцеловал его прямо у двери – жадно, собственнически, наплевав, что в гостиной вообще-то было полно народу. Впрочем, в их сторону никто и не смотрел. Эшу и Игорь перекидывались светящимися шариками, Алька и Дани о чем-то тихо разговаривали, Грен курил у камина и гладил кошку, Туу-Тикки и Баки нигде не было видно, Денис расчесывал Тимура.

Непроизвольно облизав губы, Стив покраснел и бросил быстрый взгляд на хозяев, а потом на нагло скалящегося Брока.

– Волчище, – покачал головой он, проходя в дом. – Добрый вечер, – Стив поздоровался со всеми. – Грен, прости, я могу тебя кое о чём спросить?

Стив присел рядом. Он впервые сам обратился к хозяину дома, до этого предпочитая общаться именно с Туу-Тикки. Она казалась ему мягче, понятливее. Но сейчас она была, скорее всего, с Баки и отрывать её Стив никогда бы не решился. Баки нельзя оставаться одному, даже в этом чудном доме.

– Что такое линька для таких, как Баки?

Грен затушил сигариллу и позвал:

– Идемте в мой кабинет. Не будем мешать остальным.

В кабинете Грена стояла небольшая арфа, висело множество непонятных ярких одежд, к стене было прислонено несколько луков со спущенными тетивами, колчаны со стрелами, еще там был письменный стол, три кресла и полка с альбомами и тетрадями. И рояль – небольшой и полупрозрачный.

– Устраивайтесь, – предложил он.

Брок немедленно плюхнулся в кресло и закурил. Грен улыбнулся.

Стив закатил глаза, но комментировать на стал, сам он устроился в кресле рядом и поднял внимательный взгляд на Грена.

– Я что-то об этом слышал вскользь, и совершенно ничего не понимаю. Хочу как-то помочь Баки, но боюсь навредить.

– Если вкратце, – начал объяснять Грен, – то линька – это полный сброс старых энергетических структур и выстраивание новых. Есть очень подходящая метафора. Вы представляете, как линяют ракообразные?

– Из школьного курса биологии что-то ещё помню, – кивнул Стив, совершенно не зная, куда от волнения день руки. – И Баки так же? Только эмоционально? Ему можно как-то помочь или лучше не вмешиваться?

– Баки сейчас, фигурально выражаясь, почти без кожи. Чувствителен к любому дуновению. С ним уже такое было, и долго. Правда, никогда невозможно предсказать, сколько это состояние продлится. Его… – Грен задумался, – …пожалуй, лучше просто не трогать. Он умеет вести себя из такого состояния, у него есть опыт. Просто не ищите контакта с ним, не навязывайте его. Он сам к вам придет, когда будет в силах. Сейчас он в игровой на чердаке, он еще с первого раза отлично там восстанавливался. Гонял поезда. – Грен помолчал и добавил: – Для человека, столько и так пережившего, Баки вообще на удивление живой и чувствительный. К тому же нынешняя линька – из человека в туатта. Я предлагал ему уйти на это время в Ллимаэс, он отказался. Его право, хотя так для него было бы проще.

– Дела, – протянул Стив, глянул на молчаливого Брока. – А я ему нервы ещё мотал. Сколько так будет, спрашивать не стану, и ждать готов сколько потребуется. На долю Баки и так всего выпало столько, что неизвестно, как с ним судьба теперь расплачиваться будет. Спасибо, что рассказали.

Стив задумался, подперев голову руками.

Что было бы, не услышь они тот самый разговор? Он бы так и ходил вокруг да около, кружил, боясь приблизиться, задать вопрос, узнать своё место? А может, и вовсе сбежал бы? Стив всегда считал, что всё делает именно на пользу Баки Барнсу, а выходило, что он даже здесь умудрялся усложнить ему жизнь. Но теперь ему было о кого опереться. Почему-то в Броке он был уверен как никогда.

========== 14. ==========

Стив валялся поверх покрывала с планшетом в руках, просматривая новые материалы, и совершенно не думая одеваться. Он сам не знал, куда подевалась его скромность и скованность. Взгляды Брока он ощущал почти физическими прикосновениями к моментально вспыхивающей в том месте румянцем коже. Стиву было странно ощущать себя желанным: не трофеем в коллекции, не главным призом в гонке, а самым обычным человеком, которого любили и хотели до дрожи в ногах. И ему самому нравилось то, как на него смотрел Брок. Стив помнил сказанное Баки о том, что жив только потому, что Брок Рамлоу имел неосторожность влюбиться, но сам, наверное, никогда не отважится спросить напрямую, так ли это.

Брок ночевал в его комнате, ни разу даже не подав виду, что его это как-то не устраивает. И до чего же Стиву нравилось засыпать и просыпаться, чувствуя плечом горячее дыхание и тяжёлую руку, собственнически прижимающую его к постели.

Броку до искр в глазах нравились утренние минеты, которые распределялись по принципу: кто первый проснулся, тот и сосет. Нравился неторопливый утренний секс и бешеный, безумный в любое другое время дня. Нравилось даже то, как смущался Стив, когда Брок целовал его прилюдно. Хотя какие, нахуй, люди в этом долбаном ситтине?

Странным образом не хватало Барнса. Что-то в нем было такое, что даже долгожданный, вымечтанный секс с Роджерсом казался неполным, недостаточным. Но Барнса словно корова языком слизнула. Он не появлялся в гостиной, не ел со всеми и где-то пропадал. Брок точно знал, что он в доме: им пахло. Но искать Барнса он не собирался. Очухается – придет.

Стив был счастлив, нет, не так, он почти был счастлив и это самое «почти» не давало совсем уж погрузиться в сладкую негу. Стив искал Баки глазами, прислушивался к чужим шагам, стараясь узнать именно Баки и ждал, сам не понимая, чего.

Они-таки съездили снова в город и Брок с совершенно обречённым видом таскался со Стивом по художественным лавкам и делал вид, что вообще не при делах, а так, носильщиком подрабатывает. Но надо было отдать ему должное, шопинг он вынес без единого слова против, лишь потребовал накормить его в награду за такую самоотверженность. Стив не преминул заглянуть к шебутному Раулю, проверить как у него дела. Тот лишь оглядел застывшего молчаливым изваянием за спиной Стива Брока и закатив глаза заявил, что теперь-то понятно, почему Стив отказался от такой конфетки, как он.

Баки явился в ночи, когда Брок и Стив видели уже десятый сон. Растолкал их, буркнул: «Я в середине» и спокойно уснул. Брок и Стив переглянулись поверх его спины.

– Что это было? – спросил Брок.

– Спать, – сонно пробормотал Баки. – Все завтра.

Но Стиву не спалось, он физически не мог уснуть, лишь сел повыше, чтобы нормально видеть Баки и сидел, дышал лишь через раз, боясь спугнуть это видение. Они спали рядом только в детстве, когда Стив болел и Баки отказывался уходить от друга даже на ночь.

А сейчас Стив боялся уснуть и наутро понять – сон, и Баки снова где-то скрывается, выходя только тогда, когда дом пустел.

– Спи, – буркнул Брок. – Ночь на дворе.

Он улегся, подгреб под себя Барнса и вдохнул запах его волос. Чистый, вымытый, спокойный – нервничающий Барнс пах иначе. Расслабленный и действительно спящий.

Стив дёрнул уголками губ, но всё-таки поднялся, натянул джинсы на голое тело и уселся на подоконник. Он впервые видел своего Баки в чужих объятиях. Раньше его бы это покоробило, разозлило, заставило бы ревновать, чёрт возьми, но с Броком так почему-то не выходило.

Всё в голове снова сместилось, меняя вектор, занимая свои места и наконец складываясь. Одно дело было трахаться с Броком, целоваться с ним до опухших немеющих губ и совсем другое – видеть, как он также касался Баки, знать, что они так же безраздельно принадлежали друг другу.

Стив чиркнул колесиком зажигалки, прикуривая. В свете тлеющей сигареты Стив любовался самыми родными людьми на свете, чувствуя правильность руки Брока на спине того, к кому он никогда никого бы не подпустил в Мидгарде.

Утром Брок проснулся первым. Баки так и продолжал спать, зарывшись головой в подушку.

– Ты что, так и не ложился? – спросил Брок. – Совсем мозгами поехал?

– Не могу, – покачал головой Стив, раздавливая в пепельнице сам уже не зная какую по счёту сигарету. – По-дурацки всё как-то. Кажется, усни я – и снова пропадёт. – Он глянул на Брока больным взглядом. – Я с детства его люблю, понимаешь? Сколько себя помню, видел только его и всех этих бесконечных Лулу, Аманд, Элис… Так давно не был настолько близко.

Стив вытянул руку вперёд, будто хотел коснуться спящего Баки.

Брок выволок Стива из комнаты, и посрать, что это была комната Брока.

– Хули ты говоришь это мне, а не ему? – задал Брок резонный вопрос.

– Ты не видел каким я был: щуплый, нескладный, вечно старающийся прыгнуть выше своей головы и огребающий за это от всех подряд. Куда мне было до него. – Стив невесело усмехнулся. – Потом была война, армия, и не до любви. Думал ещё успею, вот завоюю для него весь мир и… – он понурился, стал даже как-то меньше. – Он погиб из-за меня. А потом ты знаешь… Гидра, «Озарение», Бухарест, долбанный Старк со своей правдой, Ваканда и снова потеря Баки. Голову в петлю не сунул только потому что думал, что смогу его найти. А тут всё было сложно. У Баки был ты, зачем мне лезть?

Брок хмыкнул и потащил Стива в ванную – у них была одна на двоих. Пихнул под душ и начал бриться. Потом, когда они поменялись местами, Брок сквозь прозрачную стенку душевой кабины любовался на жопу Роджерса.

– Знаешь, почему Грен не ебется на стороне? – неожиданно спросил Брок, вытираясь. – Потому что Туу-Тикки регулярно ебет его в жопу. Но вообще у него есть брат, а у нее сестра, и вот те ебутся втроем с еще одним рыжим. А казалось бы – полпроцента крови фейри. – Он взял расческу и принялся укладывать волосы. – Барнс всегда был с припиздью, а сейчас и подавно. Но если ты не скажешь, он же, нахуй, не узнает, понимаешь? У тебя, Роджерс, есть поганая манера думать за других. А потом пениться, что у этих других в голове совсем не то, что ты туда напридумывал. Так вот, дам тебе совет как старший. Подходишь, открываешь пасть и говоришь. А потом слушаешь, что тебе ответят. Я люблю тебя и люблю Барнса. Ты любишь Барнса. Про меня – не знаю. Я Барнсу скажу, как только он глаза продерет. Он имеет право знать. Ты же командир, Роджерс, ты не можешь не понимать: невозможно принять решения, не владея всей информацией. Вот и дай ему всю информацию.

Стив молча обнял его со спины, коснулся губами шейных позвонков. Всё-то Брок знал, всё-то понимал, и до чего складно у него выходило, правильно, но Стив никогда не умел быть откровенным в чувствах, никогда не умел говорить за себя. Отстаивать идеалы, убеждения и получать за это в зубы – всегда пожалуйста, правда, теперь вряд ли кто рискнёт что-то поперёк вставить, а вот чувства и эмоции всегда были той самой неизвестной дикой территорией, куда Стив боялся ступать. Мать-католичка всегда внушала сыну про запретность мирских соблазнов и удовольствий, что любовь к мужчине – самый страшный грех и нет ничего грязнее. После её смерти легче не стало. Некому было показать, что на самом деле такое любовь, как говорить об этом.

– Я скажу, обязательно скажу и ему, и тебе…

– И мне? – развернулся к нему Брок и оскалился.

– Брок, не торопи меня, ладно? – Стив серьёзно глянул ему в глаза, легко коснулся губ поцелуем. – Дай мне в самом себе разобраться. Это всё слишком быстро для меня. Не успеваю.

– Тормоз, – ласково рыкнул Брок. – Все равно люблю тебя. Кажется, всегда любил. С тех пор, как увидел.

– Свежеразмороженным я тормозил ещё больше, – рассмеялся Стив, растрепав тщательно уложенные волосы Брока, притиснул его к раковине. – И тихо охреневал от происходящего, помня, только, что надо улыбаться, тогда меньше будут задавать вопросов.

– «Во славу сидра мы будем петь, во славу сидра будем пить!..» – Баки ввалился в кухню с песней. – Грен! – вопросил он. – А сидр еще остался?

– Литров двадцать, – меланхолично ответил не до конца проснувшийся Грен. – В кладовке.

– Стив, будешь сидр? Ты не представляешь, какой сидр делает Грен!

– Барнс, уймись! – рявкнул Брок.

Баки облапил сидящих рядом Брока и Стива за шеи и пропел:

– «Нам добрый сидр на радость дан!..»

Брок двинул ему локтем под ребра, но Баки только рассмеялся.

Стив растерянно моргнул, глянул на Брока, а потом снова на Баки.

– Пьют алкоголь с утра или аристократы, или дегенераты, – на автомате ответил он. – А я простой трудяга.

Баки был снова ярким, открытым, так и фонтанирующим какой-то своей неземной энергией, таким, каким Стив помнил его ещё в Бруклине, в далёком детстве.

– Это шампанское пьют либо аристократы, либо дегенераты, – возразил Баки, вытаскивая из кладовой десятилитровую бутыль сидра. – А ты вообще богема. Не примазывайся к честному рабочему классу!

– С каких это пор ты рабочий класс, Барнс? – спросил Брок.

Баки плеснул себе сидра в большую пивную кружку.

– Пахал с двенадцати до двадцати семи, – ответил он. – Каждый божий день.

Стив в два глотка допил кофе и протянул свою кружку Баки.

– Он работал, а я таскался следом почти каждое утро, и просиживал в углу до обеда, – поддакнул Стив. – Так что всё верно, ты не гляди, что бойкий и смазливый, Баки трудился за нас обоих, ещё и сестрам на ленты давал.

Баки ополоснул его кружку с Медным всадником на ней и щедро плеснул ему прозрачного золотистого сидра, пахнущего осенью и яблоками.

– И вообще, – сказал он. – Надо выпить. Мне сегодня первый перевод за рецензию на «Светящийся клубок» сделали.

– Чем не повод, – отозвался Стив, забирая кружку, принюхался к содержимому. Алкоголь он не пил с войны, когда пытался набраться дешёвым джином после смерти Баки. Только с Броком нарушил своеобразный целибат во всём, в чём только мог. Отпил немного, смакуя богатый сладковатый, но не приторный вкус, зажмурился от удовольствия и облизал губы. – Хорош.

– Значит, пейте, – улыбнулся Грен. – В этом году снова будет большой урожай яблок. Много сидра. И кальвадос. Это яблочная водка.

– Сам гонишь? – спросил Брок.

– Да, мне Денис в позапрошлом году самогонный аппарат подарил.

Баки выпил кружку сидра и налил себе еще.

– Давайте устроим праздник в честь твоего первого гонорара, – предложил Грен Баки.

– А давайте! – кивнул тот. – Я счастлив! Мой первый заработок здесь, и первый заработок не за мускулы, а за мозги. Я башковитый парень!

Грен кивнул.

Стив молча улыбался. В его голове будто бродил неведомый хмель, щекоткой проходясь по нервным окончаниям. Он смотрел на Баки и не мог насмотреться, как на что-то возвышенное, практически не имеющее ничего общего с реальным миром. И то же время его колено касалось ноги Брока, как напоминания, что он всё-таки жив, не спит, не грезит наяву.

– Я очень рад и горд за тебя, – сказал Грен. – Это действительно огромное достижение, Баки.

Баки широко улыбнулся ему.

Брок хмыкнул и допил кофе. Принюхался к сидру.

– Праздник так праздник, – сказал он. – Что пить будем?

– Намекаешь на то, что стоит в городе скупиться? – Стив поднялся, забрал свою кружку и Брока, обмыл их и оставил сохнуть на мойке. – Сигарет, кстати, больше нет.

– Зачем в городе? – спросил Грен. – Полон бар всего вкусного, – улыбнулся он. – Баки, хочешь торт?

– Хочу! – обрадовался Баки. – А какой?

– А какой хочешь?

– Вот торт мы точно в городе купим, – сказал Брок. – Барнс, ты есть собираешься? Или только набухаешься с утра?

– Буду, – кивнул Баки и пододвинул к себе тарелку с хлебом и мясную нарезку.

Стив закатил глаза.

– Поешь нормально, отощал совсем, без слёз не взглянешь. Омлет ещё остался, да и Брок никак осилить оладьи не может, – Стив поставил перед Баки тарелку с ещё теплым омлетом и сел напротив. – Ешь, никто без тебя всё равно не поедет.

– Я туатта, мне положено быть тонким, стройным и изящным! – Баки пододвинул к себе тарелку. – Спасибо, Стив.

Брок уставился на Роджерса.

– Ты обещал ему сказать, – одними губами произнес он.

Стив кивнул. Он обещал, а Стив Роджерс в лепёшку разобьётся, но всё расскажет, но не сейчас, не конкретно сейчас. Это на Брока можно было вывалить все свои тайные переживания, а вот с Баки он никогда так не мог, с ним хотелось быть лучше, чем он был на самом деле.

– Брок, закинешь меня на пристань, Раулю картину отдам, – Стив поднялся и проходя мимо Брока, сам того не замечая, коснулся его бедра. – Может, продать удастся.

– Вместе поедем, – пообещал Баки. – Я поведу. Покажешь картину-то?

– Да, она у меня в спальне.

Стив очень любил эту картину, она была первой действительно законченной работой. На ней был изображён Брок, по крайней мере, рисовал Стив именно с него. Сильная обнажённая спина, идеально позолоченная загаром, и поле, усыпанное мелкими оранжевыми ноготками. Стив никогда не видел столько этих непритязательных цветов. Но это поле пришло во сне, и Стив рисовал прямо в спальне, едва выбрался из жарких объятий Брока, даже не одеваясь, как наркоман, подходил к спящему, гладил, водил ладонями, считая позвонки, изучая его спину и вновь возвращался к холсту.

Позавтракав, Баки поднялся к Стиву. Долго смотрел на картину.

– Тут пахнет вами, – сказал он. – Я рад, что ты смог увидеть Брока. Он стоит того, поверь.

Стив подошёл к Баки, замер рядом, не касаясь, но всё равно слишком близко, чтобы понять его как-то иначе. Он не знал, подходящее ли сейчас время, не доставит ли снова своему Баки проблем.

– Стоит, – согласился Стив, взял левую ладонь Баки в свою, переплёл пальцы, поднёс к губам, коснулся едва-едва, надеясь, что тот не отдёрнет руку, не отстранится. – Баки, я… мне очень многое надо сказать. Но почему это настолько тяжело именно с тобой? – он зажмурился, как перед прыжком в воду. – Я люблю тебя, всегда любил, боялся сказать, боялся не успеть сказать и, как обычно, упустил всё, что только смог. Баки, – Стив коснулся его лба своим, точно так, как делал в детстве, рассказывая очередную страшную тайну. – Пожалуйста, Баки, я ведь не опоздал?

Баки мягко поднял его подбородок и нежно, ласково, как-то вкрадчиво поцеловал. Сначала только губами, легко касаясь. Потом быстро лизнул, ненадолго отстранился и поцеловал уже всерьез, проникая языком в рот, смягчая пересохшие губы Стива.

Счастливо рассмеявшись, Стив прижал своего Баки крепче, подхватил его на руки, закружил по спальне. Вот, бывает, когда уже ничего не ждёшь от жизни, забываясь на холодном операционном столе, думая, как было бы хорошо, чтобы это всё закончилось. И жизнь, будто в награду, даёт новый шанс, да такой, получить который и не мечтал уже.