Текст книги "Наравне? (СИ)"
Автор книги: Outcaster
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
А со всеми возникающими проблемами будем уже разбираться исключительно по факту происходящего между нами.
========== … спровоцированных тяжелыми причинами ==========
Комментарий к … спровоцированных тяжелыми причинами
Текущий таймлайн: начало ноября 2030-го года
– Zenme le? – не успев переключиться с китайского после трех пар подряд, я вслух произнесла вопрос не на том языке, котором планировала, из-за чего подошедший студент – явно не с моей группы – заметно растерялся.
– Простите… вы обронили это рядом с аудиторией, – теряя решительность на глазах, он протянул мне один из брелков, который должен был быть на одном из замков рюкзака, а не в его руках.
Я сощурилась, размышляя кое над чем.
– Большое спасибо – можешь идти, – получив отмашку, паренек быстро передал мне заветную вещь в руки и практически сбежал, пока я оставалась на месте, изучая взглядом вернувшуюся вещицу.
Которая должна была быть едва ли не намертво привязанная к своему месту, ведомая моей паранойей на то, что я могу вот так вот однажды упустить любимую вещь.
В нашей семье подобное уже случалось, и у меня были основания переживать по этому поводу – когда мама примерно так же едва не потеряла собственную подвеску, которой дорожила, вскоре после этого на нее свалилась работа, которую она была просто не в силах выполнить, из-за чего ее практически завели в ловушку, со скандалами уволили, и нам пришлось покинуть Будапешт в срочном порядке, разрывая связи практически со всеми, исключая родственников. Подробности я тогда так и не узнала, добившись хотя бы общего описания причины только спустя года три после переезда, но четко помнила, как сейчас, что за пару дней до начала конца мама показала непривычно пустующую сумку, развязавшуюся цепочку с кулоном дракончика в руке и сказала: «Мне это не нравится».
И мне тоже теперь оч-чень не нравилось то сносящее рациональность ощущение дежа вю.
На автомате опустив злополучный брелок в карман джинсов, я пошла дальше, ведомая чувством, что мне не стоит сегодня идти по привычному маршруту обратно на кафедру – выбрать дорогу подлиннее, не идя сразу к первой лестнице, а проходя через второй этаж к другому пролету, и…
Уже жалея, что поддалась, я заметила выходящую из лекторской аудитории Розу в сопровождении мужчины… в полицейской форме?
Какого…
– Виктория, подожди! – воскликнула та, тоже приметив меня, и, понимая, что раз уж пришла, отвертеться не получится, я подошла ближе, неловко здороваясь со стоящим рядом мужчиной. Тот кивнул в ответ и тактично отступил на шаг, позволяя нам поговорить с относительным присутствием личного пространства. – Не думала, что увижу тебя сейчас, но как же я рада встрече!
– И правда, – нервно дернулась я, выдавая свое отношение кривой улыбкой, и пояснила – так, для справки: – Нас на ближайшие пару недель вытурили из корпуса, сказав, что будут проводить в наших классах какие-то ремонтные работы с электричеством, так что приходится немножко теснить соседей-психологов. Ты здесь…?
– Из-за нашего с Вином расследования, – кивнула она, подтверждая догадку. В конце концов, поднятый шум с постом на общем форуме был достаточно ярким сигналом, что наступил финал, даже если я особо не была в курсе за ход событий. – Мы практически закончили, осталось только арестовать виновника. Но сейчас с ним разбирается Вин, попросив меня отступить ненадолго, и…
Я кивнула, словно говоря этим жестом, что продолжение пока не требуется – во всяком случае, мы всегда можем обсудить эту тему позже и без лишних свидетелей.
Тем более, что те разговоры, слабо, но различаемые, за дверью…
– Я понимаю, – обронила я, параллельно пытаясь понять, что происходит по ту сторону двери. Понимала, что это точно не относится ко мне, но не могла остановить любопытство, осознание, что все равно ни с кем не обсужу услышанное и… иррациональное желание узнать, что конкретно от меня скрывают.
Ну в самом деле, как будто это как-то ко мне относится!
– Я побуду в вашей компании еще пару минут, – словно ни к кому не обращаясь, я облокотилась о стену, посмотрела на часы – кафедра закрывалась через пятнадцать минут, а мне еще надо было забрать домой кое-какие документы – и почувствовала неозвученную благодарность девушки, которая явно была на иголках из-за ожидания, в ответ неловко-ободряюще улыбаясь. Главное, чтобы мои мотивы не были так очевидны – да и, в конце концов, всегда можно откупиться фразой «я тоже хочу узнать, кто во всем замешан, хорошо? Имею право, я тоже помогала».
Пытаясь выглядеть невозмутимо внешне, я уже улавливала истеричные интонации одной стороны и хладнокровные – знакомого голоса, который звучал слишком непривычно для того, кто ранее сталкивался лишь с его «джентельменской» стороной. Не то, чтобы это было неожиданностью – я всегда знала, что за фасадом вежливого, выверенного психиатра скрывалась не только эмпатия к пациентам, но и что-то, к чему явно не стоило лезть без подготовки, хорошей причины и… доверия к такой реакции. Несмотря на свой статус друга уже почти два года, я подобного доверия не имела.
Слишком обычная, слишком домашняя, слишком неприспособленная к нестандартным ситуациям.
И, к тому же, слишком трусливая выходить за рамки установленного – раз передо мной поставили барьер, я вряд ли смогу его пересечь, какие бы чувства не питала, только узнать чуть лишнего, переварить для себя и заключить, что проще забыть, чем допытываться дальше.
Дверь распахнулась слишком неожиданно.
Виновный – если правильно помню, он тоже был одним из преподавателей психологического направления – покинул пределы аудитории первым, тут же попадая в руки ожидающего инспектора и сопровождаясь на выход для досудебного заключения. Следом за ним уже вышел Вин – все еще напряженный, явно надеявшийся на то, что его разговор остался исключительно в пределах лекционного зала – и тут же смягчился при виде обрадованной Розы, которая словно получила главное доказательство, что все закончилось, облегченно расправляя плечи. Не став им мешать, я едва слышно оттолкнулась и возобновила путь, радуясь, что немного времени в запасе еще оставалось, особенно если побежать сразу после спуска.
Висевшие на своих местах брелки тихо стукнулись друг о друга, пока недостающий из них ощутимо жег карман.
Что-то внутри подсказывало – случившееся сегодня наверняка обернется в будущем большими проблемами.
***
Сидя вечером над таки выбитыми с боем документами, потому что ответственная за кафедру как раз думала уйти пораньше, пока не объявилась на ее голову я, внутри царило понимание – сегодня точно не до бюрократии или выполнения должностных обязанностей среднесрочного характера. Можно отвлечься, уделить таки назойливым догадкам пару часов, после чего заканчивая с документами уже ночью и решая проблему со сном, потому что над ними вырубиться можно как раз на раз-два.
Удовлетворенная расставленными приоритетами и компромиссом с совестью, я сместилась на кухню за неприкосновенным запасом любимого кофе с шоколадом.
Пить его приходилось только в крайних случаях, потому что постоянных поставок в ближайшем мини-маркете не было, а тащиться каждый раз на поиски по всему Стэллису только ради него не хотелось, так что оставалось скупать запасы при появлении, растягивать и отметать подаваемую мозгом причину «ну, я устал, давай вскроемся», потому что уставшей я чувствовала себя всегда. Но нынешний повод явно выпадал из разряда классических, поэтому я с чистой совестью достала из закутка заветный стик, поставила чайник и, не отходя от кассы, развернула на полную мыслительный процесс.
Итак.
Если верить услышанному, додумывая контекст и неозвученные смыслы, накладывающиеся на погрешности имеющихся диалогов, то получалось нечто действительно странное. И здесь не обойтись без полноценного погружения в контекст, на самом деле, потому что та же фраза «ты такой же, как я!», прозвучавшая в порыве истерики, могла вести в очень разные направления. И холодное отрицание с насмешливым «не ставь нас на один уровень» также не особо помогало, хоть решайся выпрашивать подробности у Розы прямо сейчас или добиться номера того инспектора, что был с ними.
Интуиция протяжно выла, призывая разведать сейчас как можно больше.
Сознание орало о том, чтобы не вмешиваться в чужие дела, если нет прямых оснований.
Я просто разрывалась между двумя состояниями, готовясь вскипеть, как только что выключившийся чайник.
Заливая свою «комфортную смесь» свежеприготовленным кипятком, я продолжила гадать, особо не надеясь на результат, потому что выводы проверить все равно не смогу, дальше меня мысль все равно не убежит – хоть о психологии думай, хоть о пафосности, сравнимой с исекаями в средние века. Учитывая, что с монархией в нынешние времена туго, а Вин вряд ли связан с ней или аристократией в принципе, потому что для таких комбинаций нужно несовместимое с жизнью количество совпадений, а любовь к винтажу или классическим вещам – вообще не аргумент, то последнюю мысль можно смело отметать. Значит, будем отталкиваться от психологической составляющей.
Перехватив чашку, я повернулась спиной к столешнице, покосилась на «окно», через которое просматривалось слабо освещенное помещение зала, и продолжила думать.
Если же брать за основу идею, что рано или поздно Вин злоупотребит своими навыками в психологии, сворачивая на кривую дорожку… нехорошо, конечно, так думать, но и отрицать бы до конца это утверждение я не стала. Да простит он меня, но знание всей подноготной человеческой сути само по себе опасно, и даже у самого крепкого человека психика не может работать без сбоев, чтобы не воспользоваться этим в нужный ему момент. Поэтому то, что однажды Вин может сорваться, превращаясь в ходячую катастрофу… что ж, я буду искренне молиться, чтобы подобное развитие событий обошло нас, смертных, и уж тем более Розу, стороной.
Был еще один момент, упоминание которого меня насторожило.
Промелькнувшее в самом начале слово «травля», обращенное в сторону обвиняемого, тоже могло быть связано с тем разговором, намекая на то, что Вин тоже мог чему-то подвергаться в детстве. Так ли это было на самом деле? Потому что из того, что замечала я, что-то в прошлом Вина действительно происходило, влияя на его нынешнее состояние. И если в первое время образ вежливости, удерживаемый при разговоре казался действительно необходимым, то сейчас, зная друг друга столько времени, то, как он продолжает иногда удерживать ощутимую дистанцию… даже я, человек асоциальный, понимала, что это не то, чтобы нормально, даже при условии того, как редко мы видимся. Иногда, положа руку на сердце, я действительно могла сказать, что меня заколебало то мелькающее в его глазах нечто, которое он явно не желал выпускать наружу, но и не в моих правилах было лезть открыто кому-то в душу, да и сегодняшний порыв – мой максимум, на который и то я бы не решилась в обычных условиях.
Возможно, он тоже находился раньше под постоянным давлением?
Простая догадка, но она очень многое объясняла – на фоне личного опыта так уж точно.
Когда на тебе находится беспрерывный контроль, курирующий жизнь от простого «ты должна построить свою карьеру, так что будешь учиться до магистра» до «ты же девочка – следи за собой и одевайся как положено», невольно станешь либо прятаться за ожидаемым от тебя фасадом, либо открыто протестовать и вылетать из дома с криками, скандалами и летящей во все стороны посудой. И если свой опыт я могла описать как «слава богам, что я выбралась из этого ада вовремя и без особых ущербов, помимо хромающей менталки», то пережитое Вином до нашего знакомства – да и после, все те периоды, что мы не видимся, практически тоже сюда – тайна, покрытая мраком… и опасениями обеих сторон, по сути, что возвращает к предыдущим тезисам о том, что мы оба не готовы посвящать друг друга в такие тонкости.
Ага, ага, молодец, Виктория – нашла себе собрата по несчастью и подавляемым эмоциям.
Думай дальше – и окажется, что вам вообще не преподавать да дружеские разговоры вести, а на соседних койках лечиться в его же клинике.
С тоской покосившись на пустую кружку, я вздохнула и включила чайник снова, на этот раз готовясь распивать любимый мятный чай – и дай Бог, чтобы заварка не успела скиснуть – и возвращаться к рутине документов, преподавания, поверхностных мыслей и общений. То, что произошло сегодня – просто момент личной невхарактерности, который логичнее отложить подальше и не возвращаться, желательно, никогда.
Куда проще считать своей задачей простое принятие ситуации, двигаясь дальше, чем пытаться выйти из зоны комфорта, параллельно выводя оттуда других и начиная никому не нужные расследования.
Прежде чем снова сесть за стол, я достала из одежды почти забытый брелок и, убедившись, что в этот раз все крепления на месте, вернула его на законное место, к связке других. Пусть будет доказательством, что все снова на своих местах, а предчувствие бури обойдет обязательно стороной.
Потому что размышлять о том, что будет в обратном случае, совершенно не хочется.
Комментарий к … спровоцированных тяжелыми причинами
… Вместо того, чтобы говорить что-либо, я лучше повторно зацитирую свой пост из “выписок”-
“Я: надо идти в фикрайтерский хиатус
реальность ждёт, надо разбираться с долгами
я смогу, я справлюсь
Две готовые главы вместе с некоторым количеством новых черновиков “Наравне”: (́≖◞౪◟≖‵)”
Так что да, я тот еще клоун, который может ща собраться и на еще главу-другую-
Получилась эта дилогия очень внепланово и сумбурно, но иначе никак, потому что КОНЦОВКА ТРЕТЬЕГО ЭПИЗОДА ПРОСТО-
… Кхм, да, и попробуй еще извернись, прописав это в свой существующий канон-
Так что выглядит все, наверное, действительно несколько смазано, даже нелепо, и, не удивлюсь, если дальше придется упускать события из игры в угоду происходящему здесь, но, по возможности, хотелось бы этого избежать
Пока… пока идем на ежедневную рутину, ивент (вероятно, следующая часть будет посвящена именно ему, кстати) и пытаемся не сдохнуть, ибо у нас снова бомбическое веселье, ура бл-
========== Не для авантюризма ==========
Комментарий к Не для авантюризма
Текущий таймлайн: начало мая 2031-го года
… Чтоб я еще хоть раз соглашалась на такие приколы без полного выяснения обстоятельств.
Натягивая поглубже легкую светлую ткань на лицо, закрываясь тем самым от жары, я пыталась найти на территории аэропорта обещанный транспорт, с которым меня должны были встречать представители Рубисского музея. Транспорт, как назло, не находился, солнце становилось все жарче, входя в зенит, а я чувствовала, как, вернувшись в Стэллис, буду агрессировать на каждого, кто заикнется про «новый опыт» или «незабываемые впечатления».
А ведь ничего не предвещало беды: вернувшись тогда на кафедру после тяжелой пары, со студентами которой никогда не удавалось находить контакт, из-за чего приходилось задерживаться, я просто застала картину, как весь наш коллектив уже разбивался на группки и готовился к целому турниру по «камень-ножницы-бумага», и, подумав, что это на получение премии, вклинилась без предварительной разведки. Это уже потом выяснилось, что ставки были покруче ожидаемого, выигравшего ждали завистливые плевки в спину, а для меня так вообще лучше было не участвовать изначально. На кону оказалась пятидневная командировка в Хаймит ради встречи с одним из специалистов в изучении древних иероглифов – и для меня, не любящей особо ни историю, ни высококультурные разговоры, ни, тем более, жару, которой тот регион славился, было проще сразу сдаться, скинуться с участия и не отсвечивать еще хотя бы год, до повышения квалификации с должности ассистента. Но, увы. Заведующая кафедры была, как всегда, принципиальна, сказав, что раз выиграла, отвертеться не получится, поэтому пришлось терпеть отовсюду шипящее «как здорово, будет ценный опыт, получишь незабываемые впечатления и практически недельный отпуск», за которым явно читалось… богатое профессиональное использование запасов нецензурной лексики на профильных языках, и оплакивать свою судьбу где-то в уголке.
Наконец завидев нечто, напоминающее табличку «Для университета…» и дальше едва разборчиво, я ускорила шаг, поправила выданный именной бейдж, идентифицирующий меня как посла доброй воли и несчастного выигрыша, и произнесла:
– Здравствуйте, вы от Рубисского музея? Я Виктория Имрэ, преподаватель Стэллиского университета, рада встрече с вами…
***
Путь до точки назначения прошел пусть в несколько неловком, но обмене информацией, потому что парень, приехавший встречать меня, явно не имел обширной практики в английском, а мне с трудом приходилось угадывать смысл за тяжелым акцентом его родного наречия. Пока мы ехали по пустыне, в основном говорил он, рассказывая, как к ним недавно приехали туристы, тоже из Стэллиса, активно помогая волонтерской деятельностью и участвуя в раскопках, и, судя по всему, чтобы поделиться всеми впечатлениями, пришлось бы проехать тот же маршрут еще раза два. И все ведь началось просто с того, как я сказала, как хорошо ехать с работающим кондиционером и разбирающимся гидом – в тот момент он и вспомнил, как их последние гости чересчур доверились навигатору, который, как после оказалось, вел их по кругу. И завертелось… но это было даже к лучшему. Между необходимостью слушать, прорываясь сквозь толщу неприспособленных к английскому звуков, и говорить, волоча язык в температуры, несовместимые с жизнью, я всегда выберу первое, закаленная студенческой практикой и опытом, тянувшимся еще с Будапешта.
Возможно, мне бы стоило навострить уши еще тогда на подобную случайность, но я благополучно отказалась от этого, балдея под спасительными потоками прохладного воздуха.
С температурами, превышающими отметку в тридцать градусов Цельсия, у меня всегда были напряженные отношения, особенно когда выяснилось, что именно мое везучее поколение застало аномально разгорячившийся климат родного города. Нелюбви к жаркой погоде также способствовали родители, не признававшие кондиционеры как явление и включавшие дома исключительно старенький барахлящий вентилятор на общую комнату. Летом можно было выжить только ночью и с открытыми окнами, а на улицу выходить исключительно при крайней необходимости, хотя с переездом и стало немного проще, так как перепады температуры были меньше, а лето – прохладнее, лишь изредка забираясь выше терпимого. И пусть этот опыт также закалял, но при возможности я предпочитала не использовать подобный скилл, ограничиваясь комфортными показателями погодных условий.
Кстати, если вспомнить, как-то родственники упоминали, что у меня и аллергия на солнце была в детстве…
– О, а вот и наш музей! – прервал мои размышления Юджин, если я правильно запомнила, и указал на алеющую точку на горизонте. Ух ты, а из нее неплохой ориентир, оказывается, видимость прямо на десятку. – Еще минут десять, и мы будем на месте.
– Десять минут? – удивилась я, еще раз оценивая расстояние. Странно, больше похоже на пять…
– Если не пятнадцать, – усмехнулся тот в ответ.
На секунду возникла перед глазами картина, где все пройденное расстояние преодолевалось бы мною пешком.
– Как хорошо, что мы на машине, – повторилась с твердой убежденностью я, и парень слева заливисто рассмеялся.
***
– Так вы прибыли как представитель филологической кафедры? – переспросил мужчина, на попечении которого меня и оставили, когда все формальности были улажены, куратор музея – добродушный дедушка, действительно любящий свое дело, – выделил на проживание одну из подсобных комнат для персонала, а меня познакомили с профессором Урсо – тем, ради кого я сюда приехала «для обмена опытом и передачи впоследствии университету ценных материалов». – По правде говоря, я скорее ожидал кого-то из историков, готовился даже пару тематических лекций дать…
– Это долгая история, – усмехнулась я про себя, вспоминая, как буквально седела на глазах коллег, когда меня посвящали в подробности. – Если я правильно помню, то представители исторического факультета действительно чуть не передрались за право приехать сюда, но в итоге наша глава настояла на том, что мы предоставляем курс по языку Хаймита, ведем факультатив истории его создания, а в конце задавила банальным престижем. А, – сообразив, перед кем выдаю такую информацию, я осеклась, тут же извиняясь. Чертова жара, совсем мозги поплавила: – простите, пожалуйста, я…
– Не нужно таких формальностей, – фыркнул тот, явно веселясь с моей реакции. Ну, да, признаю, я тот еще клоун, за последнее время – еще и почти профессиональный. – Виктория, верно? Тогда, раз уж вы явно не входите в мою сферу научного интереса, как насчет того, чтобы в эти несколько дней помочь мне с некоторыми общими поручениями? Заодно ознакомитесь поближе с бытом и повседневной культурой, а я сделаю вам скидку за приложенные усилия, не став третировать специфичным материалом. Хотя, признаю, что с удовольствием бы поделился содержанием и особенностями попавшего ко мне дневника…
– Погодите, я согласна на поручения! – воскликнула я, на секунду испытав священный, как те записи, ужас от раскрывающихся перспектив. Мой мозг был не готов воспринимать что-либо, касающееся античных языков, без предварительного ознакомления с тем, что меня ждало, в теории. Хотя бы длиною в пару месяцев, если не больше…
***
– Лучше б я соглашалась на усиленные лекции, – пробурчала я, широкими шагами, словно это быстрее приблизит меня к цели, направляясь на местный рынок. – Да хоть древние письмена в полном объеме изучать было бы и то легче, чем выходить каждый раз под это греб…
Не успела я договорить, снова натягивая поглубже скрывавшую голову ткань и следя взглядом за пальцами, как в поле зрения мелькнула серебряная вспышка. Подозрительно знакомая, причем, за последние пару лет. Мозгу потребовалось пару секунд на то, чтоб сообразить, где он мог встречать такой отблеск на волосах, а, когда до меня дошло, его источник уже скрылся – то ли в толпе, то ли в одном из зданий неподалеку.
Странное чувство жути заставило вздрогнуть, словно от холода, несмотря на палящую жару.
– … Показалось? – едва слышно произнесла я, пробежавшись глазами по окружению еще раз. В конце концов, не бывает же таких точных совпадений, а то мог быть и не Вин вовсе – мало ли было людей с таким цветом волос, да и я вскоре, с такими приключениями, обзаведусь похожим оттенком, особенно если продолжу встревать, куда не надо.
Осмотревшись еще раз и убедившись, что произошедшее – максимум моя зрительная галлюцинация, я едва ли не бегом отправилась дальше, изнывая от жары и молясь найти повод вернуться в Стэллис досрочно.
***
– Ну что, Виктория, как вам впечатления от местности? – поинтересовался между делом профессор, пока я по его просьбе искала нужный фолиант среди множества полок. – Нравится в Хаймите?
… Ну и как на такое отвечать? «Простите, но я готова тут сдохнуть»?
– Здесь по-своему здорово – обязательно, вернувшись в Стэллис, поищу побольше о местных традициях, – осторожно начала я, надеясь не напороться на мину. – Но жить здесь – явно не для меня, потому что не переношу большое количество солнца.
– Да, у нас тут его в избытке, – хохотнул мужчина, принимая из моих рук искомое. Похоже, ответ его устроил. – Жаль, что у вас нет транспорта или знакомых здесь – побывала бы хоть в руинах Хессу или Мьене, наших главных достопримечательностях. Приехать в Хаймит и посетить только один музей…
Ничего, ничего – мне и тут хорошо, пока наружу не выгоняют.
На этой жалостливой ноте нас и прервали осторожным стуком в двери.
– Кто это там? – поднял он голову на звук. – Постойте пока здесь, Виктория, я сейчас, вряд ли это надолго, – последние слова уже звучали отдаленно, пока профессор спускался на первый этаж, встречать незваных гостей. – Ох, так это вы, ребята, рад видеть вас! Я как раз готов передать дневник, почти все расшифровано, можем подняться за ним наверх. Кстати, у меня как раз гостит сейчас девушка, тоже из вашего города – не желаете познакомиться с ней? – послышались приближающиеся шаги – видимо, вся компания действительно поднималась по лестнице – и я невольно отошла к выделенному мне на ближайшее время креслу, надеясь выглядеть непринужденнее и подавить противное чувство, будто я прекрасно знаю, кого сейчас увижу.
Оно, к сожалению, не подвело – а вот ноги, если бы я продолжила стоять, очень даже могли сдать от накатившего нервоза.
– А вот и закономерность, – под нос проговорила я, осматривая посетителей. – Привет, Роза, здравствуй, Люк, – не ожидала вас тут встретить.
***
– Значит, Вин, тоже здесь, да? – почти обреченно переспросила я, когда мы с девушкой остались вдвоем в небольшом закутке снаружи. Профессор добродушно дал увольнительную, узнав, что мы знакомы, заявив, что это прекрасная для меня возможность, Люк предпочел не вмешиваться в разговор, а вот Роза захотела составить хоть ненадолго компанию, чему я несколько обрадовалась – правда, из собственных соображений.
– Да, – кивнула она в ответ, и я резко захотела побиться головой об стенку – так, для того, чтобы вбить себе мысль, что иногда все же стоит для разнообразия не скидывать все на паранойю. – Мы, вместе с еще несколькими ребятами, прибыли сюда по одному общему делу, но через пару дней уже будем ехать обратно.
– В среду, на пятичасовой рейс? – не дав себе задуматься, произнесла я.
– Точно, на пять вечера. А ты откуда знаешь?
Да так – чувствую, как прогрессирует клоунская репутация.
– Меня отправляют тем же рейсом обратно, – усмехнулась я, уже предвкушая, как все те несколько часов полета буду превращаться в сплошной срывный нерв. – Если только вы не летите бизнес-классом, полагаю, что и по местам будем не так далеко, – «как хотелось бы» – но подобное окончание озвучивать совершенно не стоит, потому что Розы эта фраза точно не касается.
А вот меня и Вина с того момента перехода на сокращенно-волнующее «Тори», после которого я старалась красиво стираться из виду, как только он появлялся на горизонте, – очень даже.
Сначала я думала, что это просто оговорка, призванная отпугнуть того несчастного пижона, после повторенная под влиянием момента, и не особо прониклась, отходя от прилива адреналина и непривычно выставленной напоказ агрессии. Потом задумалась, начиная сомневаться в собственных выводах и постепенно осознавая, что, возможно, буду получать микроинфаркт каждый раз, как буду слышать не полное «Виктория», к которому уже привыкла. А после, на следующий день, когда он сказал «Тори, все в порядке после вчерашнего? Больше никаких проблем не возникало?»…
Скажем так – реакция, которую я испытала в тот момент, реально вынуждала меня шарахаться при одном только упоминании его имени.
И теперь, когда мы неожиданно практически столкнулись спустя… три недели, кажется, почти успокоившиеся нервы снова начали буянить, требуя опять досрочного возвращения в Стэллис, пожизненной возможности не контактировать вообще ни с кем и проживания в изоляции до конца своих дней. И ведь наверняка за тем обращением ничего не стоит, а я зря себя все это время себя накручивала, но…
Осознав, что пауза затянулась, Роза уже минут пять выжидательно смотрит на меня, а в поле зрения снова замаячил Люк, я состроила виноватое выражение лица и произнесла:
– Прости, совсем тебя не расслышала, задумавшись. Повторишь, пожалуйста?
Девушка как-то странно хмыкнула, но ничего не сказала в оправдание, вместо этого говоря:
– Мы с Люком сейчас собираемся вернуться в Мьен, поскольку закончили со всеми делами здесь, и можем взять тебя как попутчика. Обещаю, если что, лично отвезти обратно, а профессор, думаю, будет не против оставить тебя на наше попечение до вечера. Что скажешь?
Что тут говорить – несмотря на всю мою нелюбовь к жаре, которая снова действовала на нервы и давление, было бы действительно жалко не повидать Хаймит хотя бы чуть-чуть, раз уж выдалась такая возможность. Возможно, даже удастся не попадаться на глаза Вину, проведя это время только с Розой или еще кем-то из ее компании.
Хотя, кого я обманываю.
– Дай мне тогда пару минут на сборы – обещаю сильно вас не задержать.
***
– Ого, – только и смогла выдохнуть я, разглядывая махину, в которую уже запрыгнул Люк, заводя мотор. Никогда до этого не каталась на джипе, что уж говорить про разновидности с открытым верхом. В сравнении с машиной, на которой добиралась до музея, так и вовсе ни в какое сравнение.
Опасения вызывал только один момент.
– А меня точно не выкинет оттуда на каком-нибудь проблемном для езды участке? – нерешительно поинтересовалась я у Розы – девушка как раз садилась на переднее пассажирское. Она только посмотрела на меня озадаченно, после чего рассмеялась и ответила:
– Да все будет в порядке! Давай же, садись быстрее, иначе так и не успеешь ничего увидеть.
– Ладно, – сомнения все еще не хотели покидать меня, напару с мнительностью, но, тем не менее, я смогла заставить себя неуклюже забраться в салон. Тут же руки потянулись искать хоть какую-то опору, но дверь была в моем представлении не самым надежным вариантом, обхватывать сидение спереди было, как минимум, неудобно, и единственным подходящим вариантом оставалась только перекладина, расположенная выше.
Захотелось нервно сглотнуть, понимая, что предназначена она явно не для сидячего положения.
– Да не бойся ты так, – добродушно улыбнулся Люк, явно забавляясь моему поведению, наблюдая за реакцией через зеркало заднего вида. Опять-таки, клоунада высшего пилотажа, пора получать диплом за свое искусство, – можешь спокойно подниматься. Уверен, что через пару минут тебе будет вряд ли до страха – взамен гарантирую, что буду ехать максимально осторожно.
Неуверенно кивнув, я действительно сменила положение на стоячее, хватаясь покрепче за перекладину, и мы наконец стартовали с места, навстречу новой для меня локации.
Поначалу я предпочла уйти в игнорирование, резко зажмурившись, когда машина тронулась с места. Но, стоило ощутить, как угроза жизни действительно отсутствует, один глаз нерешительно приоткрылся, и…
– Вау.
Накрывшие меня ощущения действительно стоили своего риска.
Ударивший в голову адреналин помогал неосознанно стальной хваткой продолжать держаться за поручень, пока я рассматривала окружающий нас пейзаж, пусть и состоявший сплошь из дюн, но при этом все равно имевший свое притягательное очарование. Импровизированное укрытие для головы, наскоро связанное из купленного специально для поездки шарфика, слетело под встречными потоками воздуха вниз, а полы легкой ткани белесым шлейфом развевались сзади, создавая ощущение невесомости. Теплый воздух, бивший в лицо, совершенно не вызывал дискомфорта, и даже раздражающая жара отошла на второй план – а ведь за все время нахождения в Хаймите именно она всегда выступала основной проблемой, сдерживающей меня, отгоняя все остальные ощущения. Ребята спереди только с весельем посматривали на меня время от времени, и я мысленно дала себе обещание поблагодарить их, как только доедем. Особенно Люка – удивительно, как только со второго-третьего нашего непосредственного столкновения он смог понять правильное направление моего переживания и подтолкнуть к решению – я была именно из тех, кому страшно начать, но, если задать возможность, то сложно остановиться.
