Текст книги "Наравне? (СИ)"
Автор книги: Outcaster
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Я аж присвистнула от такого зрелища и негромко зааплодировала Розе. Вот это я понимаю – достойное отстаивание своего мнения!
– У меня теперь ощущение, что я начинаю понимать, почему тебя в суде по-настоящему боятся оппоненты, – заключила я, подходя чуть ближе к девушке. Пока она разговаривала с тем мошенником, я предпочла не мешаться и отступила назад, наблюдая со стороны за ходом событий.
Да, трусливо, но стоит ли путаться под ногами, когда в дело вступает профессионал?
– Да брось ты, – отмахнулась Роза в ответ. О, это смущение? Как мило, – мне все еще далеко до того же мистера Винга. Вот уж с кем вообще не желают иметь дело другие адвокаты в суде… Ну так что, идем?
Я кивнула, поудобнее перехватывая пакеты и направляясь следом за ней.
Сегодня мы впервые договорились с Розой о совместной ночевке – она как раз закрыла еще одно сложное дело, а я закрыла другим студентам сессию на относительно положительной ноте. Пришлось поприкрывать глаза на некоторые шпоры или незаметно чертить нужные знаки во время устного ответа, конечно, но, в целом, если студент понимает, но просто тупит от нервов – все равно поймет намек правильно, а если и прямая подсказка не воспринимается, то смысл зря тиранить, гоняя на пересдачи? К тому же, я прекрасно понимаю, что китайский может вообще единицам понадобиться, и в большинстве тем, кто в ту страну сам отправится. Или кому повезет, как мне, что его возьмут по месту жительства на преподавательской основе.
Отмахнувшись от чересчур не к месту мыслей, я как раз сосредоточилась на дороге, которая отходила от знакомого мне маршрута центральной улицы и сворачивала в сторону Стэллиса, где я бывала всего пару раз за всю жизнь. Один квартал, поворот налево, пройти мимо двух домов… и все?
– О, так ты, на самом деле, не так далеко от центра живешь, – невольно прокомментировала я, разглядывая дом, возле которого мы остановились. Стандартное многоэтажное здание не вызывало каких-то особых ощущений, сливаясь с окружением и гармонично вписываясь в их фон. Возможно, не найди я раньше для переезда свою нынешнюю квартиру, с удовольствием присмотрелась бы и к этому району.
– Угу, – кивнула Роза, пока искала в сумке ключи. – Правда, арендная плата здесь не самая щадящая – первое время на нее уходило больше половины зарплаты, пока я не получила повышение на работе.
А, нет, забудьте.
– Тогда, полагаю, мыслям о том, чтобы стать твоей соседкой, суждено погибнуть еще в зачатке, – пошутила я, проходя вслед за девушкой в подъезд и становясь рядом в ожидании лифта. – Здесь, конечно, все выглядит просто замечательно, но мне все еще охота получать деньги не только на жилье и питание, – в этот момент двери лифта распахнулись настолько бесшумно, что пришлось моргнуть и незаметно оцарапать ногтем палец, чтобы убедиться, что мне не показалось.
Еще раз так пришлось сделать, когда я увидела цифру этажа, на который мы ехали.
– Двенадцатый этаж?! – я в шоке переметнула взгляд на девушку, которая явно не ожидала такой реакции от меня. – Не пойми меня неправильно, но разве не страшно находиться на такой высоте постоянно?
Потому что мне, привыкшей максимум к шестому этажу, на котором я живу сейчас, с большим трудом, было бы оч-чень страшно.
– Нет, о чем ты? – удивленно ответила на это Роза. – У тебя акрофобия?
Если бы – немного иной страх, связанный с моей эпизодической иррациональностью.
– Нет, нет, это другое – просто не думаю, что смогла бы долго находиться на такой высоте от земли, – я замахала в ответ руками, пытаясь отогнать у нее подозрения и у себя – лишние мысли. – О, вот и приехали. Куда сворачивать дальше?
– Направо, – хихикнула девушка, поддаваясь моему поведению, наполненному энтузиазмом, а я в это время про себя выдохнула, надеясь, что к этой теме мы больше не вернемся, и все с той же радостной улыбкой наблюдала, как она, обойдя меня, открывает вход в свою квартиру.
***
На скорую руку разложив пакеты с едой, мы вместе свалились на диван – только Роза нормально, а я как обычно – через боковую часть, свешивая оттуда ноги, и приземлившись головой почти на ее колени. Посмеявшись с меня, она приблизилась чуть ближе и взлохматила мою прическу, проходясь пальцами сквозь недавно укороченные по новой волосы. А я и не против – пожалуй, после Вина Роза стала для меня следующим человеком, которому я больше всего могу доверять, даже несмотря на мою враждебность вначале.
Тогда я думала, что наша встреча на кафедре была единственным разом, когда мы встретимся, позже мы столкнулись еще раз во время их расследования с организацией, занимавшейся разводом девушек – в тот момент, по просьбе Вина, я следила за своими группами студентов, которые могли потенциально попасться на их удочку, и делилась результатами наблюдений, когда к нам подошла Роза – а после этого мы как-то незаметно обменялись контактами и начали общение между собой. Помнится, она даже попросила пару раз разрешение присутствовать на моих парах китайского, объясняя это тем, что ее наставник хорошо знаком с культурой этой страны, и она хочет хоть немного знать о нем больше, чтобы иметь возможность поддержать разговор, а я взамен просила помочь с более повседневными делами, когда не было компании, или о моральной поддержке перед парочкой мероприятий. Симбиоз, как он есть, на протяжении которого вся моя зависть более-менее рассеялась, а ее отношение ко мне только потеплело еще больше.
А теперь не прошло и года, как мы находимся на первой совместной ночевке.
И, несмотря на мои страхи, я уже чувствую себя более, чем комфортно.
– Ну, чем займемся? – поинтересовалась я, разглядывая девушку снизу вверх. – Сразу запустим марафон с фильмами? Отправимся уничтожать кухню? Или… – я хитро улыбнулась, готовясь спороть очередную чушь, – займемся неприличным, открывая вино уже сейчас и сходу начиная обсуждать несуществующие отношения?
Кажется, что-то из предложенного ей все же понравилось, раз она так заливисто рассмеялась.
– Как бы не хотелось взяться за последнее, думаю, лучше начать с готовки. Только хотя бы минут через пять, – она откинула голову назад. – Как ни крути, а подобные дебаты почти каждый раз, когда я выбираюсь на улицу, неслабо выматывают – и пройти мимо не получается.
– Ты слишком мило для них выглядишь, – задумчиво прокомментировала я. – Несмотря на пробивной характер, с первого взгляда легко подумать, что ты наивная и нежная девушка, которую обвести мимо пальца – раз плюнуть, поэтому они сразу пытаются насесть на тебя, думая, что сорвали куш. А тут их ждет такая подстава – опытный юрист из знаменитой фирмы, который успешно закрыл не одно громкое дело, являющийся, к тому же, подопечным еще одного гения. Я не говорю, что это плохо или как-то негативно на тебя влияет, – сразу же добавила я, боясь, что меня неправильно поймут, – но давай возьмем в пример меня – выглядящий как студент в период сессии круглогодично комок нервов, я всего пару раз сталкивалась с ситуациями, когда ко мне действительно пытались подойти добровольно. За исключением ситуаций, когда такие кадры на меня натравливала мать, – я скривилась, вспомнив последний такой инцидент – спасибо хоть, что Вин был рядом, после его вмешательства разговор с мамой перешел просто в русло «ну что, а когда жениться думаете, детей заводить» – на мозги все равно действует, но хотя бы активные действия неприменимы.
– Тем не менее, если тебя узнать, то у тебя очень мягкий характер, – сказала Роза. Ее рука, до этого продолжавшая гладить волосы, незаметно перешла на щеку и мягко ее ущипнула. – Как, наверное, сказала бы Кики, «булочка с корицей», если я правильно помню выражение.
– Тогда у тебя точно вариация «выглядит как булочка с корицей, но на самом деле может и убить». Кстати, в этом вы с вашим другом детства очень похожи, – чуть позже дополнила я, внезапно вспомнив того каштановолосого парня, который подошел к нам ненадолго во время последней встречи в кафе. Пусть он и был чем-то похож на простака и раздолбая, все равно в его поведении проглядывало нечто… опасное. Не знаю, моя ли это паранойя или нет, но без свидетелей я бы подумала раз двадцать, прежде чем обратиться к нему.
На секунду Роза заметно замялась.
– Думаешь?.. – протянула она, словно пытаясь выиграть время на обдумывание ответа. – В конце концов, он все же работает частным детективом – без умения вести дела жестко, когда это необходимо, не обойтись, – кажется, – она хочет перевести тему? – пора приступать к готовке, не думаешь? Иначе так и ночь наступит, и питаться нам придется исключительно алкоголем.
– Не сказать, чтобы я была особо против, – я насмешливо хмыкнула, таки поднимаясь с дивана, – но, ладно, вперед на свершения приключений!
***
Ага, офигительные приключения получились.
Оказалось, что, если собрать в дуэт человека, который за всю жизнь не готовил ничего сложнее пары салатов, и кулинара-экспериментатора, с которым еда каждый раз получала непредсказуемый вкус, то катастрофа на кухне избегаема только с Божьей помощью. Нет, не то, чтобы все было настолько плохо, но по итогу я все равно могла быть уверена только в канапе, а вот мясо… как однажды заметила мама, стоило мне прикоснуться к нему во время готовки, и можно быть уверенным, что оно всегда будет не доготовленным.
А прикасалась я не раз.
– Надо было таки не выпендриваться и брать доставку, – обреченно заключила я, пытаясь распробовать получившееся. Ударивший по рецепторам сладко-кислый вкус едва не вышиб меня из колеи, и я тут же прикрыла рот, через силу заставляя себя проглотить получившееся.
– … Зато мы весело провели время? – весело, Роза, не спорю, да, но мой желудок таких приключений дальше не выдержит. Редко когда мне хватало всего одного захода, чтобы почувствовать себя на грани…
– Разумеется, весело. Но больше мы так делать не будем.
С этого момента кухня для нас двоих точно будет под запретом.
***
В итоге таки прибегнув к альтернативе в виде доставки, мы снова устроились на диване, разложив перед этим весь заказанный ассортимент еды, и подняли вверх бокалы с вином. О, минутку, какой интересный каламбур, главное, не ляпнуть его вслух. Подавив мгновенно лишние мысли, я начала:
– За наши погубленные нервные клетки – мы пережили эти события, но какой ценой…
– … их утрата будет невосполнима. Помянем же их вместе с временем, которое могло пойти на куда более приятные вещи, – продолжила Роза.
Первый же бокал пошел, не чокаясь. Кажется, сегодня нас ждет значительная пьянка.
– Боже, как хорошо! – выдохнула я, откидываясь на спинку дивана. – Всю сессию сдерживалась, чтобы не спиться, наконец-то это все закончилось! Теперь можно спокойно гробить свою печень как минимум всю следующую неделю… и тратить потом оставшееся время на ее восстановление, – с упавшим лицом закончила я фразу. Ну почему нельзя обойтись без настолько травматичных для организма последствий…
– Не говори, – повторила за мной Роза, только в куда более плавной манере, – с удовольствием бы повторила твой план, но, в отличие от тебя, свой отпуск я почти израсходовала еще в начале года. Так что в моем распоряжении только выходные, а дальше придется снова возвращаться в рабочую рутину.
Бедняга. Мои нервы бы точно не выдержали и месяца в таких условиях.
Осторожно, боясь нарушить личное пространство, я с сосредоточенным видом погладила ее по голове, приговаривая:
– Ничего, ты хорошо сегодня постаралась. У тебя есть полное право отдохнуть, так что пошли сегодня к черту эту работу и просто хорошенько оторвись. В конце концов, для этого мы сегодня и собрались, не так ли? – она только хмыкнула и потянулась, чтобы обнять меня, на что я сначала опешила, но в итоге, ничего не сказав, только обхватила ее свободной рукой, продолжая водить другой по волосам. Когда возникшая серьезность атмосферы немного ушла, я рискнула пойти по своей любимой скользкой дорожке и произнесла: – Знаешь, тут была бы вполне уместна шутка про фетиши на похвалу… ау!
Роза тут же хихикнула на мою реакцию от ее щипка и отстранилась с нарочито серьезным лицом:
– Можно подумать, ты не любишь, когда тебя хвалят.
– Люблю, конечно, потому и говорю из собственного опыта… да ну тебя! – на этот раз Роза уже открыто смеялась после того, как повторно ущипнула меня в бок, и потянулась налить еще немного. На этот раз уже чокаясь, мы решили обойтись без лишних выступлений в тостах, и просто продолжили разговор:
– Ты ведь говорила, что никогда не состояла в отношениях, тогда откуда такие фразы? Или ты имеешь в виду…
– … только собственную фантазию и размышления на тему, – перебила я ее поток мыслей, видя, как она уже переменилась в лице. Интересно, какого рода непонимание там зарождалось, но ладно. Подхватив с тарелки один из сделанных нами канапе, я продолжила. – Перед тобой сидит живое воплощение эскапизма как метода борьбы с внутренними загонами, которое постоянно зачитывалось историями и попросту применяло их на себя, выясняя методом тыка, насколько оно может соотнести себя с персонажами и что получает как собственные характеристики по итогу. Так для меня и вскрылось оч-чень много деталей, которые, после некоторых размышлений, оказывались вполне закономерными, так что… – я прервалась, понимая, что сейчас зайду слишком далеко, и перевела стрелки. – Хочешь сказать, ты никогда так не делала? Мне казалось, каждый хоть раз, читая, перенимал на себя роли главных героев или просто фантазировал о чем-то, что никогда бы не воплотилось в реальность… – увидев выражение ее лица, могу сказать, что точно проговорилась о чем-то ненужном, – или нет.
– Погоди, не пойми меня неправильно! У меня такое тоже бывало… но явно не настолько ярко, – дай угадаю, ты хотела сказать «запущено», да? – Наверное, я бы хотела как-нибудь попробовать углубиться в это так же, как ты.
Роза, не надо, это называется адекватным языком «психическая нестабильность», тебе туда точно не нужно.
Да и читала я много всякого, о чем в приличном обществе говорить не станут, чтобы прийти и к таким выводам…
– Возможно, что и ты не будешь к этому особо предрасположена. В конце концов, прибегают к подобным трюкам те, кто постоянно разочаровываются в реальности, – выдохнула я, надеясь, что мое своеобразное предупреждение не будет воспринято в штыки. – Но в целом, значит, бывало, да? – я хитро улыбнулась, предвкушая следующий свой вопрос. – Тогда с кем конкретно представляла отношения?
Божечки, насколько покраснело ее лицо! Как мило, вечно бы смотрела на такую реакцию.
– Н-н-н-ни с кем! – едва выдала та, продолжая смущаться. – Думаю, как и большинство, особо никого не представляя…
– Как раз таки большинство и имеет четкое представление о том, с кем визуализирует ситуацию, просто может менять при желании действующее лицо, – парировала я. Ну уж нет, не отвертишься, дорогая. – Ну так, что скажешь?
Выдохнув в ответ «сдаюсь» и сделав еще глоток, она начала:
– По правде говоря, сейчас я совершенно не знаю, к кому имею какие-либо чувства. Иногда я замечаю, как ко мне проявляют знаки внимания, но совершенно не уверена, понимаю ли ситуацию правильно – возможно, это просто вежливость с их стороны, а я просто придумаю себе всякое. И пока… – она замедлилась, – рядом со мной есть четыре человека, которые хорошо ко мне относятся, даже слишком, но я… не думаю, что в любом случае смогла бы ответить кому-либо из них взаимностью, по крайней мере, сейчас. Один из них – друг детства, которого мы как раз недавно и видели вместе. Для меня, несмотря на то, что мы не виделись около восьми лет, все равно что член семьи, который всегда будет на моей стороне. Второй – коллега по работе, который всегда очень внимателен ко мне и обходителен, но которого я все же вижу как образец для подражания, особенно в профессиональном плане. Третий когда-то был вынуждено моим клиентом, после чего из-за общих кругов интереса мы начали общаться, но, несмотря на его… своеобразную манеру поведения, я, скорее, воспринимаю его действительно как младшего брата. И четвертый из них, – до этого глядя куда-то вниз, она вдруг подняла взгляд на меня, и до меня дошло, о чем сейчас пойдет речь. Точнее, о ком, – для меня выполняет роль больше жизненного наставника, у которого я могу многому поучиться именно с практической точки зрения. Я испытываю к нему немало уважения, но в то же время… не думаю, что было бы разумно сокращать с ним дистанцию.
… Вау, Вин, да тебя отшили.
Причем, вместе с остальными твоими конкурентами, так что, по крайней мере, страдать ты будешь не один.
– … Ну, не могу сказать, что понимаю тебя, потому что, да, мой круг общения настолько ограничен, но могу сказать одно, – я чуть придвинулась ближе и взяла ее за руку, устанавливая снова физический контакт в знак поддержки, – если ты этого не хочешь – никогда не заставляй себя выбирать или соглашаться на отношения, если не испытываешь взаимности. Это нормально – быть с кем-то рядом и не испытывать романтических чувств, будь это так, мир давно бы уже стал катастрофой… или бы считал все-таки полиаморию нормой, – я невесело хохотнула, пытаясь разрядить ситуацию. Не станем упоминать лишний раз, кто, опять-таки, попал впросак с таким раскладом. – Возможно, что ты в принципе аромантик, и это тоже нормально – не каждый в этой жизни будет стремиться к любви, предпочитая более важные в его понимании вещи. Главное – ставить себя в таких вопросах на первое место, в первую очередь думая, хочешь ли ты этого. Понимаешь?
К счастью, Роза кивнула, не став отрицать мои слова или возражать, и я снова обняла ее, только куда крепче в этот раз. Блин, как-то мы слишком часто это делаем, для меня аж слишком непривычно.
Но не думаю, что это плохо, если Роза тоже не возражает.
– Никогда до этого не задавалась всерьез этими вопросами, но, думаю, ты права. Спасибо.
– За что благодаришь-то? – я снова опустила смешок. – Я ведь не сказала ничего сверхъестественного. И даже не заводила разговор о том, что, начав так рассуждать о своих предпочтениях, уйдешь в бесконечное путешествие под названием «и на каком же, мать его, спектре ориентации я нахожусь», из которого… ау, дай хотя бы закончить!
После этого мы еще долго смеялись, решив на этом негласно закрыть тему, и перешли к дальнейшей развлекательной программе, включив марафон фильмов по смешанным рекомендациям из предпочитаемых нами жанров. Постоянно комментируя происходящее, из-за этого по новой перематывая назад, продолжая пить и смеяться между собой даже с полнейшей чепухи, мы просидели так вплоть до половины третьего ночи, после чего едва разложили совместными усилиями диван, который, как оказалось, все это время был всего лишь в собранном виде, где улеглись вместе и уже более лениво продолжали смотреть дальше, постепенно впадая в сонливое состояние. Держась из последних сил, чтобы таки увидеть концовку, я почувствовала, как что-то теплое уткнулось ко мне сбоку, на что лишь улыбнулась и, осторожно перевернувшись, проговоила:
– Спокойной ночи, Роза.
Засыпала я уже под поставленный на таймер до окончания фильма телевизор, тихое сопение совсем рядом и едва слышимый на такой высоте шум города, который, несмотря на позднее время, продолжал жить своей жизнью.
Комментарий к С переменой темпа общения
… Почему у меня все так хреново с планированием
Пусть эта часть и появилась в теории одной из первых, дописана она только сейчас, а та глава, которая планировалась для написания сегодня, снова окажется, походу, заброшенной
клоунский вздох
По крайней мере, я хоть обещание выполнил про “не одну главу в знак юбилея”-
Честно, даже неловко из-за такой перемены динамики, поэтому ощущения от данной части особенно смешанные – очень непривычно было прописывать отношения и диалоги с кем-то помимо Вина основную долю времени. Но это, походу, только разовая акция, дальше пока мысли в этом направлении не идут
И, да
Возможно, так кажется только мне, но вайбы от взаимодействий тут были не совсем уж и straight-
========== Начав с невинных последствий… ==========
Комментарий к Начав с невинных последствий…
Текущий таймлайн: середина ноября 2030-го года
Минутка пояснений: итак, несмотря на то, что третью часть личных историй мы получили только сейчас, соотносить их с текущим игровым таймлайном нет ни логики, ни необходимости, поэтому, по моему предположению, можно максимум предложить соотношение 1 глава = 1 внутриигровой месяц, с учетом того, что те истории вряд ли начались сразу после знакомства, и, таким образом, выйти на обоснование, при котором начало событий датируется сентябрем 2030-го, длится с перерывами по месяцу на эпизод, и мы таким образом к третьей части выходим на плюс-минус ноябрь 2030-го
… В моей голове это выглядит логичнее…
– Учитель Имрэ, а что вы думаете о любви?
Подобный вопрос буквально в середине пары застал меня врасплох, и какое-то время я просто пустым взглядом глядела на осмелевшую студентку, почти готовая выдать новое предложение при объяснении грамматики, но вместо этого вынужденная перестраиваться под совершенно иную тему.
Хотелось классически возразить, сказать, что это не вопрос, который можно так смело задавать преподавателю, но мы были с группой в неплохих отношениях, часто соскакивали с темы, и вообще, им простительно, они ходили на китайский просто как факультатив.
– Это вы с пары профессора Рихтера такие? – понимающе улыбнулась я, уже выслушав гомон студентов, пока переходила в другой корпус, эмоции от Розы, которая краснела, запиналась, но во время нашей краткой встречи в кафе после окончания расследования рассказала-таки и о событиях с открытой лекции, и даже краткое резюме Вина, когда вечером он позвонил почти сразу после возвращения с того же кафе. – Кажется, это произвело на вас сильное впечатление, раз прошла почти неделя, а вы все еще готовы поинтересоваться у меня.
– Просто вы с нами на одной волне почти, – уверенно высказалась уже другая студентка, и ее подруги рядом согласно закивали. Как, кстати, и несколько парней с галерки. – Вы не станете нас ругать, еще и наверняка сами дискуссию начнете на этой почве.
Ишь ты, хитрые какие.
– Допустим, допустим. Но в этот раз материала много, так что если не успеем – придется больше проходить дома, – услышав нестройное, не особо довольное, но все-таки «ладно», я кивнула и собралась с мыслями, заодно для подмоги призывая в голове знакомый образ. И пусть меня простит Вин, но не для того, чтобы копировать его манеру повествования, а кое-чего другого.
Вздохнув, я начала:
– На самом деле, у меня было вообще ноль опыта в нормальном общении, и социализироваться я начала только с вами и только по причине, что нормально преподавать без контакта с аудиторией просто нереально, – выслушав смешки от студентов, я сама едва сдержалась от ироничного смеха, ограничившись улыбкой, – но зато читала много всякого, литературного и не очень, из чего сделала несколько собственных выводов касаемо отношений, любви и прочего. Для начала поинтересуюсь: у кого есть догадки?
Наверняка ведь были – психологи будущие, как-никак, может, еще и продиагностируют бесплатно.
– Что любовь может быть даже в боли? – весело поинтересовалась девушка, которая была образцовой старостой: всегда активная, сидит на первых рядах и чаще всех выводит на общение. В любой другой день я бы только умилительно-понимающе посмотрела, вспоминая, как сама за таким наблюдала со зрительских мест, но высказанная фраза заставила меня скривиться:
– Боже упаси. Побереги нас всех Господь от стокгольмского синдрома и иже с ним, потому что когда человек ловит кайф от боли, это не романтично – это жутко. Следующий.
– Что к любви приходят постепенно? – решил взять слово не менее активный во время дискуссий паренек – его бы болтливость, да в нужные тона во время практики…
– Частично. Я не исключаю, что у некоторых чувства могут набирать особенно быстрый темп, но тут нужно смотреть еще по ситуации или предыстории влюбленных. Но если в стандартной ситуации – да, все приходит не сразу. Еще варианты?
Нерешительно заговорила девушка, предпочитающая отмалчиваться: ей бы, наоборот, стеснительность подальше, гордости за свои навыки побольше, и вперед, покорять рейтинги в группе, а не висеть в середине списка.
– Что любовь может иметь разные формы?
Я посмотрела на нее с одобрением, и она облегченно улыбнулась в ответ.
– Этот тезис ближе всего к правде. Мы все слишком отличаемся между собой, поэтому при разных «комбинациях», – я состроила пальцами скобки, – можно получить совершенно отличающиеся результаты. И даже в собственном отношении я полагаю, что все зависит от человека, с которым я сойдусь – и, скорее, именно он будет влиять на мои ценности, чем я на его. Пока что, – я сделала паузу, пытаясь вновь нащупать правильную мысль, и невольно отметила, как студенты аж затаили дыхание, заинтригованные, – я придерживаюсь мнения, что любовь заключается в принятии – когда человек обретает смелость при помощи другого взглянуть на свои черты личности под новым углом и отнестись к ним как настоящей частице себя. Вы ведь проходили уже курс психоанализа, да? – дождавшись положительного кивка, я продолжила: – Значит, должны знать про доброго дедушку Юнга – не Фрейда, он просто повернутый на мизогинии чокнутый дедок – и его идею с архетипами.
Кто-то, кажется, понял, к чему я веду, понятливо охнув.
– Так вот, на основе его идеи про Эго, Тень, Анимуса и Персоны строится и мое понимание того, как должны выглядеть отношения. Человек неидеален, и часто пытается это скрыть за маской Персоны, желая спрятать свою Тень. И именно Анимус или Анима должны подталкивать личность, Эго, принять свои темные черты и стать единым целым, не меняя собственной сути. Подталкивать, помогать – но не навязывать свое отношение, относясь с пониманием, и никогда не указывая прямо. Отношения – это все то же самое, где твой спутник становится не центром, не поводом все изменить ради него, а катализатором, позволяющим осознать и принять собственную сущность, возможно, недостающей деталью. Поэтому, – выдохнула я, завершая свою наверняка переполненную пафосом речь, – я считаю тезис «любовь как стремление стать лучше» не совсем правильным, предпочитая «любовь как возможность принять человека со всеми достоинствами и недостатками, как он есть». Но, – не желая оставлять атмосферу серьезной настолько долго, – это не отнимет у меня желания иногда перечитывать третьесортные истории с кучей клише и явно травмированными героями, иногда говоря «блин, как романтично».
Аудитория взорвалась понимающим смехом.
Пришлось, конечно, позже извиняться перед заведующей кафедры психологии, когда та, недовольная, зашла в наш кабинет, возмущаясь нашим поведением, осознавать, что мы благополучно потратили все шансы обойтись без дополнительного домашнего, и снова задуматься над сказанными словами, сопоставляя с услышанной от других точкой зрения Вина. Раньше мне казалось, что он тоже осознает, что не все упирается в совершенствование, но недавние события и случайно подслушанный тогда разговор заставили сильно сомневаться в своих суждениях. Интересно, что конкретно с ним происходило, раз, несмотря на пройденный путь в стезе психологии он оставался верен именно данной мысли?
Качнув головой и пытаясь уверить себя в очередной за последнее время раз, что это не мое дело, я закончила собирать вещи в рюкзак и покинула аудиторию, направляясь к следующей группе.
***
Через пару дней, находясь в кабинете Вина и с нарастающим ужасом глядя на записанную тогда кем-то с задних рядов речь, я постепенно чувствовала, как краска сходит с лица, волосы встают дыбом, а лексикон сжимается до нецензурной мешанины китайского, английского и почти забытого венгерского. В отличие от расслабленного и несколько самоуверенного образа на экране, нынешний ощущался как нечто забитое и готовое свалить, несмотря на никакую физическую подготовку, в любой момент.
Тоже мне, возомнила себя великим профессором психологии любовных отношений!
– Эт-то… – а японские восклицания откуда-то взялись?! – Ты хочешь сказать, что это…
– Я решил поставить небольшой психологический эксперимент, – сказал он, явно наслаждаясь оказываемым эффектом слов – после этого я чувствовала, как инфаркт в неполные двадцать шесть становится все более реальной вещью. – Попросил студентов на выбор опросить несколько преподавателей, чтобы увидеть, как они отреагируют на вопрос или что ответят в качестве собственного понимания любви, – мне конец. Точно конец. И все еще играющая запись на том самом моменте, где я критиковала его точку зрения, только становится очередным доказательством. – И, по правде говоря, я не ожидал, что среди остальных записей встречу и твою реакцию.
Точно, еще грешок за непочтительное обращение к Зигисмунду Шломо Фрейду. Уже можно идти заказывать на себя церемонию отпевания?
– … но, я бы сказал, что оказался приятно удивлен твоей аргументацией, особенно для человека, чей профиль вовсе не психоанализ… – … и вообще, кладбище не лучший вариант, выгоднее брать кремацию… а?
Как только мозг обработал обращенную к нему информацию и повисшую между нами тактичную паузу, я резко подняла взгляд на Вина, глядя прямо в глаза и от испуга забывая про боязнь удерживать долгий зрительный контакт.
Он не разозлился?
– Ты хорошо обосновала свое мнение и смогла подать информацию так, чтобы заставить меня задуматься над собственным восприятием концепта любви, – он точно не юлил, говорил честно, и… это что, гордость в его глазах? – и я согласен, что принятие является действительно важной частью отношений. Отличная работа.
Ха…
Нет, не так.
Ха-а-а-а-а-а-а?
– Серьезно?! – на эмоциях воскликнула я, не веря в услышанное. Возможно, он действительно принял мои слова к сведенью, но изменить свою точку зрения?
– Я абсолютно серьезен, Виктория. Но с одной поправкой – принятие, скорее, должно быть промежуточной стадией, переходя для человека в мотивацию стать лучше и расти над собой. Таким образом, мы оба в чем-то правы, отвечая за разные этапы одного и того же.
Где-то в этих словах я чувствовала подсознательно подвох – что-то в его утверждении не желало сходиться, но я решила просто отставить эту мысль, сосредоточившись на приятном осознании собственной правоты, подтвержденной им. В конце концов, в Вине Рихтере было столько противоречий и нестыковок, что для его понимания требовался не год и не два сосуществования, а гораздо больше – я тому живой пример, не сумевший до конца составить его образ без определенных деталей, которые он вряд ли бы захотел открывать мне. В конце концов, Посредник я или нет – кому, как не мне, смириться с положением дел и просто принимать его таким, какой он есть, со всеми огрехами образа, проглядывающими искрами неизвестного или подслушанными обрывками, которые могли перевернуть все с ног на голову?
