Текст книги "Наемники (СИ)"

Автор книги: Ортензия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

– Что скажешь? – Марина прислонила «Бизон» к валуну и, скинув на землю рюкзак, расправила плечи.

– Почти пятнадцать километров. Перетащить сюда весь груз будет тяжко. И если вдруг группа всё-таки доберётся?

– Это под вопросом. Оставаться там не самый лучший вариант, а здесь мы будем в более-менее безопасности. Родник, озеро, пещера и двойное кольцо скал. Если против нас не будут вести полномасштабную войну, то мы тут долго продержимся.

Я ещё раз огляделся.

Действительно, место очень удачное. На берегу огромного озера, я со скалы сколько ни вглядывался в его даль, противоположного берега так и не увидел. Подумал, может, море, но Марина сразу отмела моё предположение, потянув воздух носом. Спустившись вниз, мы легко смогли в этом убедиться. Узкая тропа, петляя среди кустов, спускалась вниз и снова поднималась на возвышение, прячась среди огромных валунов. Идеальное место для дозора. Один человек мог легко удерживать позицию против целой роты. В принципе, рота на тропе и не поместится, двигаться только гуськом.

За валунами небольшая площадка, прикрытая с воздуха каменной аркой, в которой имелся проход в пещеру, укрытую под скалой. Один родник находился прямо в пещере, вытекая прямо из скалы, второй – на берегу, метрах в десяти от озера, заполнял небольшую каменную нишу. Вода в обоих родниках была холодной и вкусной, отличаясь лишь немного по солёности. Дальше тропка уходила снова вниз и заканчивалась на берегу. Судя по следам, на водопой сюда ходили исключительно парнокопытные, и начисто отсутствовала какая-либо привязка к человеку. Что, в принципе, было более чем удивительно. Да и вообще, место, куда нас забросили, явно отличалось от реального мира.

Вчера, так и не дождавшись основной группы, мы почти рядом от нашей лёжки завалили оленя, который сунулся прямо в заросли. Так что даже далеко не пришлось тащить его тушку. Костёр развели в небольшой яме, которую для этого специально выкопали. В общем, поели настоящего мяса, оставив наш неприкосновенный запас на потом. Никто не мог сказать, на сколько затянулась наша командировка. В тот же день решили, что если до утра ничего не изменится, то я и Марина отправимся по тропе в целях выяснения нашего местоположения. По звёздам наш следопыт определиться не мог в связи с их полным отсутствием. К вечеру небо затянуло, и ночью даже накрапывал дождик. Однако, побродив вокруг стоянки, Марина с каким-то недоверием сказала:

– Это штаты, ребята.

– В смысле штаты? – переспросил Шаман и услышал более развёрнутую версию.

– Соединённые Штаты Америки.

Поли даже присвистнул, но командир цыкнул на него и с полным недоверием попросил:

– Поясни. По каким признакам?

– По флоре и фауне. Это не Европа и уж точно не Азия. А вот это, – и Марина указала на местную растительность, – и не Россия. Остаются только штаты.

– То есть путём логических измышлений, – подытожил Шаман, – а если остров на той же параллели?

– И какой? – усмехнулась Марина.

– Ньюфаундленд, например.

– Он севернее, и у него есть фишка – чёрная ель, которую здесь в упор не наблюдаю.

– Да ладно, она даже в Нью-Йорке растёт.

Марина усмехнулась.

– Ньюфаундленд покрыт бореальными лесами.

Шаман махнул рукой.

– Ну давай терминами нас забуксуй ещё.

– Шаман, географ, блин! – командир рассмеялся. – Бореальные леса растут в высоких широтах, и чёрная ель там доминирует, а в Нью-Йорке она скорее исключение. А здесь вековые сосны и буки. И в таком количестве. Тоже своего рода исключение из правил. Вот скажи, Марина, где такое чудо в штатах может произрастать? Я бы ещё поверил в доколумбовые времена, но ведь переселенцы под чистую всё вырубили, осталась пара-тройка заповедных мест, но здесь же тайга. Огромная территория.

Девушка пожала плечами.

– Это орегонская сосна.

Командир склонил голову.

– И что это значит?

– Самое распространённое дерево Северной Америки.

– А в других странах?

– Канада, Колумбия, Мексика.

Эта тема стала самой обсуждаемой, и к вечеру, когда ситуация не изменилась ни на йоту, Алексей согласился с Мариной. Обследовать район на предмет явного нахождения, ну и найти воду.

Мариночка в напарники, как всегда, выбрала меня, и мы почти до обеда, не торопясь, рыскали по лесу вдоль тропинки, пока не оказались на берегу озера. Не скажу, что наши исследования оказались совершенно непродуктивны, кое-что мы всё же выяснили. Однако это только добавило загадок.

Тропа была явно звериная, это даже для меня стало понятно через какое-то время. Ну не будет человек прокладывать дорогу, всё время нагибаясь под ветками. А за несколько километров до озера наткнулись на следы пребывания большого количества людей. Марина на вскидку назвала число в полторы тысячи. Я даже ошалел немного. Ничего себе, народец на пикничок сходил! Автобусом сюда не подъехать, да мы и не видели ни одной путной дороги, хоть бы просёлочной. Это они что ж, пешком по тайге такой толпой шастали? Но следы кострищ совершенно точно на это указывали. Хотя Марина и заверила, что веселье состоялось как минимум год назад, а потом, подумав, добавила:

– Находят новые племена кочевников и в Австралии, и в Южной Америке. Вот только в штатах как-то нереально.

Мы снова зацепили эту тему, но откуда у неё такая уверенность, Марина не смогла мне вразумительно объяснить. А доказательство посредством флоры и фауны меня не убедило.

Марина в этот момент запрокинула руки за голову и, очаровательно улыбнувшись, проворковала:

– Ты пока фляжки водой наполнишь, я искупнусь.

Хитрая бестия! Я кивнул и потопал в пещеру. Десять фляжек упаковал в свой рюкзак, а пять положил рядом, чтобы Марина их себе забросила. Спустился по тропинке среди валунов к озеру и от неожиданности встал как вкопанный метрах в десяти от девушки.

Она стояла спиной ко мне в белоснежных трусиках и, извиваясь всем телом, втискивалась в свои брюки-горку. У меня аж дыхание перехватило от этих фантастических телодвижений. Потом надела через голову топик, на деле оказавшийся бюстгальтером, и повернулась ко мне.

Что она тут делает вообще? С такими идеальными пропорциями, захватывающими извилинами, выпуклостями, приковывавшими к себе мгновенно взгляд. Ей по подиуму ходить, а не с автоматом по тайге гонять, отстреливая врагов. Однако сразу вспомнился тренировочный бой с двумя бойцами спецназа, когда это хрупкое на первый взгляд создание за несколько минут уложило обоих мордой в пол. Причём приёмы, которые она применяла, мне были доселе неизвестны, а как оказалось впоследствии, никому из нашей группы. А потом ещё выяснилось, что она с парнями долго возилась, боялась, видите ли, причинить травму.

А кроме этого, я знал ещё одну её тайну. И вот она, эта тайна, не давала мне смотреть на неё как на женщину. А когда я представлял, как она всё то проделывала, холодок по спине пробегал.

Марина тем временем уже застегнула разгрузку и ради приличия спросила:

– Я уже оделась, а может, ты тоже нырнёшь? Вода просто прелесть.

– Завтра, надеюсь, доберёмся сюда всей командой, и можно будет и поплавать, и постираться. Хватай рюкзак и пошли. Если не бегом, часам к пяти будем на месте.

Марина кивнула и двинулась вверх по тропе. У пещеры мы задержались на несколько минут, пока девушка укладывала в рюкзак пластиковые фляжки с водой.

Но едва мы выдвинулись на тропу, Марина отпрянула назад, подняв мгновенно руку вверх и заваливаясь на правую сторону от валуна. Я, естественно, откатился влево и оглянулся на девушку.

– Не знаю, – негромко проговорила она, – ветка качнулась на другой стороне.

Я стянул рюкзак и, добравшись до кустов, осторожно выглянул, про себя хмыкнув. Как с такого расстояния она могла что-то увидеть?

– Может, показалось? – я оглянулся, глядя на Марину.

Она отрицательно мотнула головой и, достав бинокль, медленно отползла к скале. Через минуту я услышал в наушниках её удивлённый голос:

– Напротив, стоит прямо на тропе. И очень странные манипуляции производит.

Я достал прицел, направил в нужном направлении и замер от неожиданности.

Неизвестный сидел на корточках посреди тропы, в самом её начале. Я разглядел на нём белые брюки, заканчивающиеся чуть ниже колен, – решив, что на незнакомце бриджи. И, скорее всего, джинсовая курточка белого цвета без рукавов, надетая нараспашку на голое тело. Кроме того, на костюме незнакомца всюду были вышиты разноцветные фигуры: треугольники, квадратики, кружочки. Бедлам, да и только. Голова человека была выстрижена, по-видимому, под тарелку. Причём под десертную, а всё лицо покрыто татуировками. Конечно, убедительно я этого не мог сказать – может, и просто разукрашена чёрной краской, но издали выглядело именно так.

Незнакомец периодически наклонялся вперёд, оставаясь в таком положении несколько секунд и снова выпрямляясь, замирал неподвижно.

– Док, – услышал я голос Марины, – он молится.

Ну да, как я сразу не догадался, глядя на его телодвижения. Стоит на четвереньках и молится. И что за хрень?

Я щёлкнул тангентой.

– Марина, можешь что-то объяснить?

– Молится, – повторила она, – может, озеру или ещё чему-нибудь. Какой-то абориген, лицо в татуировках, костюмчик так вообще диагноз.

– Это я вижу, и что это может означать?

– Могу сходить спросить. Глядя на его одежду, можно решить, что цивилизация до него дошла, – она хихикнула, – оружия у него никакого не наблюдаю, даже ножа не видно.

– Может, сзади, а может, он и не один, – возразил я.

Девушка выкарабкалась из кустов и, облокотившись на валун, произнесла:

– Так мы тут до вечера просидеть можем, он явно никуда не торопится.

Я кивнул.

– А рации у нас до десяти километров. Сидим, ждём, наблюдаем.

– Док, это какой-то дикарь. Общение он явно имел, язык жестов наверняка тоже понимает, а может, какой-то язык знает. Расспросим, узнаем. Может, тут резервация какая-то или миссия ООН, или «Врачи без границ», или что ещё.

– А потом грохнем его? Или попросим никому не рассказывать, что тут бродят неизвестные вооружённые люди? – я попробовал скопировать голос Спартака Мишулина. – Не говори никому, не надо.

Марина не ответила.

Внезапно на тропу из леса вышло ещё трое людей, что сразу подтвердило догадку Марины. В отличие от своего предшественника, на них из одежды были лишь набедренные повязки, хотя лица так же были замазаны какой-то сранью.

– Пошло движение, – проговорил я, пытаясь рассмотреть незнакомцев получше.

Тот, что до сих пор молился, поднялся на небольшой холм на краю обрыва и, словно приняв его за зал ожидания, замер, скрестив руки на груди. Остальные медленно двинулись по тропинке вниз. Причём первый что-то нёс, двумя руками прижимая к груди, а двое следовавших за ним – сумку, взяв за лямки с разных сторон. Или не сумку. Из-за впереди идущего ношу незнакомцев рассмотреть никак не удавалось.

Марина сразу нырнула за валун, и через минуту послышался её голос в наушниках:

– Странная процессия. Ты не находишь?

– Не разберу, что несут, – ответил я.

– У первого в руках тыква, а задние несут корзину.

– Корзину? Они что, на пикник собрались?

– А может, у них Хэллоуин, – со смешком в голосе проговорила Марина, – подойдут ближе, спросим.

– Если они на берег, придётся уходить в пещеру, – задумчиво проговорил я.

– Ну, конечно, может, ещё останемся тут ночевать?

– Нежелательно, наших не предупредить.

– И я о том же, – согласилась девушка и добавила, – ладно, подождём.

Тем временем процессия достигла самой низкой точки между скалами и остановилась. Поставив всё на землю, все трое встали на четвереньки и стали проделывать манипуляции, которые до этого проделывал первый дикарь. Хотя, может, и не дикари они вовсе, может, какие-то староверы или ещё кто. Странного народа в лесу всегда хватало.

– И эти молятся, знаешь, на что похоже? – спросила Марина и, не дожидаясь ответа, проговорила: – На подношение богам. Или ещё кому-нибудь, но точно на подношение. Чтобы умилостивить. Тогда в корзине еда. А вот тыква, наверняка, что-то у них обозначает.

В это время все трое, в последний раз поклонившись в нашу сторону, развернулись и двинулись в обратном направлении.

Марина вынырнула из-за валуна и, улыбаясь, добавила:

– Вот почему на берегу следов людей нет. У них, наверное, это место – типа табу.

– Так может, Шаман прав, мы на каком-то острове? Иначе цивилизация уже сожрала бы этот рай.

Марина усмехнулась.

– А на острове бы не сожрала?

– Ну, есть же около Индии остров, где живут дикари. И, кстати, на этот остров запрещается высаживаться. Может, и это что-то подобное?

Марина пожала плечами.

– Во всяком случае, это точно не Индия. Кстати, ты на их ноги посмотрел? Они все четверо в той самой обувке.

– Видел, – соврал я, отругав себя мысленно за оплошность.

Вот как так получается, что девчонка успевает одним случайным брошенным взглядом всё подметить, а я, профессиональный боец, которого этому учили, прошляпил.

Аборигены тем временем поднялись наверх и, все четверо поклонившись в нашу сторону, исчезли среди деревьев.

Я с сомнением почесал кончик носа.

– Они точно не нам эти поклоны выдавали? Может, случайно увидели и приняли за какое-нибудь божество?

– Док, – Марина рассмеялась, – я, на самом деле, не знаю, что они оставили. Просто предположила. Вот только удовлетворить своё любопытство я не тороплюсь. Слишком уж отличной мишенью будем, если двинем сейчас. Они могли приготовиться к встрече. Сколько их на самом деле? Для кого эта пантомима была разыграна? Я не знаю.

– И что ты предлагаешь?

– Переночевать здесь. Заляжем в пещере, по два часа отстоим и в три часа, под покровом ночи, уйдём. Как раз в предрассветных сумерках выберемся на скалу.

– Командир изведётся. Он ведь просил в радиусе рации находиться.

– Ничего, чуточку волнения ему пойдёт на пользу, – Марина по-детски хихикнула.

Я с сомнением покачал головой.

– Положа руку на сердце, скажу откровенно: я не разделяю твой энтузиазм. А если прибыла группа?

– А если мы засветимся? – возразила девушка. – Завтра на рассвете свяжемся, и поверь, всё будет нормально.

В принципе, я был с Мариной полностью согласен и спорил только для пропорции. Оторвались на большую дистанцию, никого не предупредили, Алексей будет вне себя, когда до нас сегодня не достучится. Ночью он никого не пошлёт, а утром мы уже аукнем. И нам точно аукнется от него. А вот что это за команда с дарами и ушли ли они полностью, никак сейчас не проверить.

– Ладно, – нехотя согласился я, – до утра командир дёргаться точно не будет, но у нас вторая проблема. Жрать охота, а паёк вскрывать не хочется – ещё пригодится.

– И полностью с тобой согласна. Через пару часов стемнеет, и сходим за корзинкой, – Марина махнула неопределённо рукой.

– Да ты что? – Я от удивления даже рот раскрыл.

– Точно тебе говорю. Надеюсь, конечно, что, как и в предыдущие ночи, тучки набегут, в полной темноте и подтянемся.

Я только усмехнулся.

– А у них приборов ночного видения нет, конечно. И с чего такая уверенность?

– Понимаешь, в чём дело, – задумчиво произнесла девушка, – напомнила мне эта сцена одну историю, из-за которой я, в принципе, здесь и оказалась.

Я заинтересованно глянул на неё.

– Расскажешь?

Марина с подозрением посмотрела на меня.

– Но это между нами. Никому. Никогда.

– Могила, – согласился я.

– Ладно, – она рассмеялась, ткнув меня ладошкой в плечо, – сказал бы «зуб даю», послала бы.

– Стало быть, мертвецам больше доверяешь?

– Да ну тебя, – она отвернулась.

– Шучу. Ну так что за история?

Марина глянула на небо и осмотрелась.

– Темнеет, скоро пойдём. Вернёмся, и расскажу тебе ужастик на ночь глядя.

– Ладно, – согласился я, – ловлю на слове.

Глава 4

Марина оказалась права. В корзинке действительно были продукты: оленина, какие-то салаты, лепёшки, отдалённо напоминавшие ржаной хлеб, и травы. А вот тыква оказалась сосудом. Незнакомцы сделали из неё флягу, и она доверху была заполнена водой. Марина воду вылила, а флягу забрала. Правильно, пусть стоит у родника как кружка.

На всякий случай я установил на подъёме в густой траве растяжку. Бережёного, как говорится.

На всё про всё мы потратили почти два часа, но оно того стоило. Хотя я опасался, что в еду подмешан яд, но, глядя на девушку, уплетавшую поднесённые дары, не вытерпел и устроился рядом.

– Ну что, – проговорил я, когда мы закончили трапезу и улеглись у входа в пещеру, – расскажешь?

Девушка, поёрзав на земле, устраиваясь удобнее, опрокинула голову на рюкзак, подложенный вместо подушки, и заговорила:

– Я в Сибири родилась. Посёлок небольшой, на многих картах даже не обозначен, так что название ничего не скажет. Национальностей на один квадратный метр больше, чем в любом городе. Такого рода коммуна. Если у одного беда, все без исключения ему помогают. Привалит кому прибыль, он делится со всеми.

Я негромко присвистнул.

– А ничего так. Вот где коммунизм, построенный в отдельно взятом посёлке.

– Не то слово. Мать умерла во время родов, отец погиб на охоте, мне четыре года было. Так что кочевала из дома в дом. Каждый хотел, чтобы я у него подольше пожила. С пяти лет прочно осела в доме у старого кхмера. Он меня и учил боевому искусству.

– Кхмер? – удивился я.

– Основная масса населения Камбоджи. Но этот был из Вьетнама.

– Так и этот язык понимаешь? – в который раз поразился я. Марина до языков вообще жадная была, и усваивались они у неё, как во мне манная каша.

– Понимаю хорошо, говорю не очень, но объясниться смогу. У них диалектов – мама не горюй. И всё перемешано.

– И кстати, что за искусство ты демонстрировала нам? – я приподнялся на локте, пытаясь рассмотреть в темноте лицо девушки. – Слухи ходили, что даже вполсилы удары проводила, чтобы не навредить. Я сначала подумал, что тайский бокс, но это явно не он.

– Это бокатор. Древнее оружие кхмеров. Не слышал? Технически, есть что-то схожее с тайским, но гораздо страшнее.

– Слышал, но так давно, что даже позабыл название, – честно признался я. – Но, в принципе, я не фанат боевых искусств. Знаю постольку-поскольку.

– Догадалась, ты у нас бравый ковбой. Никогда не видела ещё такую скорострельность, причём точную. На грани фантастики.

Я почувствовал, как у меня от удовольствия краснеют уши. Хорошо, что на улице ночь.

– А меня стрелять эвенки учили, – продолжила девушка свой рассказ. – Разные семьи жили в посёлке. Не хвастаюсь, но из своего ружья куниц и соболей набила немало. Так вот, мне почти семнадцать было, когда в посёлок пришли эвенки, но не из наших. Другие, то ли бирары, то ли манегры. Были они верхом и шкурок имели изрядное количество. На обратном пути они предложили показать путь к хорошим угодьям, и я пошла, тем более, что только месяц как наши эвенки подарили хорошую лошадку.

Я даже усмехнулся.

– А с чего такая доброта у них прорезалась?

– А у нас так принято было: девушке в семнадцать лет дарили хорошего скакуна.

– Я не про ваших.

– А-а-а, я про это не подумала. Меня учили быть доброй, всякому люду доверять, – Марина сделала глоток воды из фляги и продолжила: «В коммуне жизнь совсем другая, там все друг другу братья и сёстры. Здесь тебе не там. В общем, ушла я с ними. Сначала месяц до их стойбища шли, а потом ещё неделю по тайге, пока не добрались до злачных мест. Я когда-то уже ходила там с охотниками. Поговаривали, что злой дух живёт, и через болота никогда никто тропу не искал. И тунгусы не искали. Они её знали. Помечена была на кустах, деревьях незаметно. За час добрались до острова, на котором стояли хижины и жило с десяток людей. Мы у них переночевали и утром двинули дальше по болотам. Только тогда я первый раз и задумалась: мол, что-то здесь не так, но продолжала шагать дальше за ними. Вода невысокая, хорошая тропа. Тем более, что старшой сказал идти не больше часа. Второй остров был гораздо больше, весь заросший вековыми соснами. Домиков штук двадцать под ними натыкано, целое поселение. Это потом я узнала, там жили староверы, а в начале всё в диковинку было. Нас встретили как родных, устроили гулянья. Парни и девушки танцевали вокруг костра, как будто в другой мир попала. А потом просто отключилась, по-видимому, подсыпали что-то».

Я эту историю знал лишь поверхностно: то, что разрешили в дело вписать, или просто для меня подготовили нужный текст, притягательный, чтобы я обязательно клюнул. Я и клюнул. И, в принципе, не жалел. Следопыт она настоящий. А то было дело, пошёл с нами охотник, медвежий след от заячьего отличить не мог. Я тоже следы коровы со следами оленя перепутал, но мне это и не нужно знать. Мне другие задачи поставлены, а из тайги, если что, я всё равно сам выйду, живым и здоровым. Для этого следы мне читать не нужно.

«Очнулась в сарае, дверь заперта. Вот тогда и дошло. Как потом оказалось, тунгусы меня продали. Да и не только меня. Они типа курьера работали: местные набьют мехов, а тунгусы его в город. Да по дороге, по поселениям. Молодых девчонок выбрать, заманить, а то и просто выкрасть. Староверы им за это хорошо платили. Вот только со мной промашка вышла. За 12 лет из меня мой наставник хорошего бойца сделал. А эти олухи меня не связали. Мол, что девчонка против здоровых мужиков. Утром завтрак принесли, а потом мой суженный явился объяснить, кто я теперь и каковы мои обязанности. А на поясе у него нож висел. Мой нож, эвенк лично для меня его делал. Выяснила у жениха все подробности, ещё узнала, что основная масса людей в тайгу ушла. У них, оказывается, поле есть, высаживают всяко-разно, что поспеть успевает. А в основном охотой и собирательством занимаются. Тут я и решилась».

Решилась она. Я вспомнил запись, которую мне дал прослушать полковник:

«Она их резала, как Пертайло кур», – говорил дрожащий голос девочки.

Потом мужской голос перебил:

«Что значит „резала, как Пертайло кур“?»

«Сосед наш, у него птичник был, курей несколько тысяч, так он однажды так разозлился, что зарезал за один день всю птицу. А звали его Пертайло, потому…»

Мужской голос заговорил несколько раздражённо:

«Не нужно про соседа. Рассказывайте только про девушку. Нам совершенно не нужно знать, каким злобным был ваш сосед. Пожалуйста, вам понятно?»

И снова испуганный женский голос:

«Да, мне понятно. Но Пертайло не был злобным, а даже наоборот».

На записи громко заскрипел стул, и голос мужчины повысился на целую октаву:

«Только про девушку, оставьте вашего соседа в покое».

Решилась она. Я снова усмехнулся, порадовавшись, что на улице темень непроглядная и Марина не может увидеть выражение моего лица. В принципе, употребление такого словосочетания: «резала как кур», не совсем правильное. Она кастрировала всё мужское население этого посёлка. Почти всё. Несколько человек всё же нашли с перерезанным горлом. Но меня заинтересовало в деле именно это: поголовная кастрация. И напомнило интересный момент из последней командировки, полгода назад, в Алжир. Выполняли мы там напрочь незаконную миссию, причём, как и в этом случае, в частном порядке. Платили слишком хорошо, чтобы отказываться. И толку от твоего отказа ничего не будет. Просто в командировку полетит другой, а напротив твоей фамилии поставят галочку с занесением в дело такого слова, как «неблагонадёжный». И всё, отправишься поближе к белым медведям снег разгребать, а заодно познакомишься с ненецким унитазом.

Одним словом, нужно было пройти из точки «А» в точку «Б» кратчайшей дорогой, а проводник заупрямился. Только в обход, а это лишние сутки пути. И как с ним ни бились – всё бесполезно. Пришлось топать в обход. По дороге и выяснили, что один участок в джунглях они не посещают. Там логово «Белой обезьяны». Появилась два года назад и кастрирует мужскую часть населения. Заслали группу, чтобы уничтожить сие явление. Человек пятнадцать. И все поголовно лишились наследства. Так что теперь ни ногой. Только в обход.

Что меня дёрнуло связать эти два случая? Слишком уж нетрадиционный метод, к тому же – всему поголовью. Решил прояснить для себя. И точно. Была там наша группа. Что они выполняли, так и не узнал, но особо и не любопытствовал. В составе группы была Коростылёва Марина Александровна. Ночью их всех в ножи взяли и в яму скинули. Да присыпали слегка. То, что среди зарезанных женщина была, никто не знал. А Марина ночью очнулась и ушла. Профессионал бил. Точно в сердце. Но удар на мужчину был поставлен, не дошло лезвие до сердца. Грудь молодая спасла. Вот в темноте и не разобрали. Что за маску она себе соорудила на голове, неизвестно, но те, кому посчастливилось остаться живым и выйти из джунглей, утверждали, что это обезьянья самка, безволосая, голая и белая.

Хотя я бы поставил под сомнение выражение «посчастливилось остаться живым». После процедуры, которую проводила над всеми «Белая обезьяна», слово «посчастливилось» явно неуместно.

А Марина через три месяца появилась в Касабланке, в генеральном консульстве России, и, что примечательно, получила звёздочку на погон сразу по возвращении домой. А вот про её похождения по джунглям нигде ни слова. И если бы не проводник, я бы ничего и не узнал. Хотя это и не важно. Важно другое: как же нужно было напугать местную братию, чтобы спустя два года они как чуму обходили стороной логово «Белой обезьяны»?

А я, именно на эту историю и клюнул. Если со мной вдруг что случится, был точно уверен: за меня отомстит злобная «Белая обезьяна». А то, что она бывает злобной, я был убеждён.

С Мариной, разумеется, я ни словом не обмолвился, что знаю про её похождения в Африке. Тем более она это очень пыталась скрыть от всех. Ну да, ещё сочтут, что у неё бзик в голове, и всё – прощай, опасная работа. Хотя для неё, может, было бы и лучше.

Марина, между тем, монотонным голосом, продолжала свой рассказ:

«Среди женщин оказались две девушки моего возраста. Их похитили год назад, так что они мне по дороге много чего рассказали. Прям каста какая-то. Староверы грёбанные. Представляешь, я в дом вошла, а там братья моего жениха дерутся. Не могли поделить ружьё моё. Лошадь то жениху перешла со всей упряжью, а вот оружие – не было до сих пор оружия у женского пола. И не знали, как поделить. Вот уроды!»

Наступила пауза, и я, чтобы поддержать разговор, спросил:

– А продавцы? Тунгусы?

Спросил просто так. Их тоже нашли, то, что от них осталось.

«Тунгусы, – слышно было, как девушка усмехнулась, – я их догнала. Я знала, что нужно догнать. Девчонкам указала путь и за тунгусами. Разозлили они меня крепко. А потом стала девочек догонять. И вовремя. Шестеро из староверов, что были на охоте, их нашли. Едва не прибили. Этих я сразу приговорила. Надоело мне шастать по тайге, домой хотела. Сама за несколько дней бы добралась, может, за неделю. Но не бросишь же этих, два беспомощных создания. Больше месяца тащила за собой. И главное, просила же: 'Обо мне ни слова». Сдали с потрохами.

Конечно, сдали. Во-первых, они после своего спасения Марину боялись. Видели, как резала мужиков простым ножиком. Те ведь не резали. Били иногда, работать заставляли, ну и супружеский долг выполнять. Как без этого. Но не убивали. Для Марины это было всё равно: её как товар продали, вещи отобрали, да ещё женой решили сделать. Их вина была доказана. Да и не убивала она изначально. Так, секирой в штанах поковырялась. Не смертельно.

Марина между тем продолжала вещать: «В общем, явился в нашу коммуну человечек и предложил поработать на правительство. Как раз реорганизация шла. Я, конечно, сразу отказалась, но он мне шансов отступить не дал, а потом ещё и сделал выгодное предложение, как говорится, от которого невозможно было отказаться. Так и попала в ССО».

– В ССО? – Я даже приподнялся от удивления. Вот это поворот.

– Ну да, – согласилась девушка и осеклась, вдруг догадавшись, что я этого не знал.

Не знал, конечно, не знал. Мне её подали на блюдечке с голубой каёмочкой, незаметно показали, самую малость рассказали. Создавалось впечатление, что она для всех – тёмная лошадка. И сбежать может в любой момент, так что кормить вроде и накладно.

ССО создано было в 2007 году. Где Марина пропадала три года, можно только догадываться. Понятно, что не прохлаждалась, прошла дополнительную подготовку, и погоны навесили. Ну как без них.

И сразу вспомнился 2014 год. Незапланированная эвакуация президента Украины Виктора Януковича. Операцию разрабатывал личный адъютант президента, Дюмин Алексей. Тогда же, в феврале 2014-го, слушок пробежал по Украине, что Януковича женщины сопровождали. Особый отряд. И командир у них – «дьявол в юбке». Якобы даже окружили эту дамочку и пытались взять живой бойцы украинского спецназа, только ушла она. Всех положила и ушла. Понятное дело, за байку сошло. Миф, да и только. Хотя, может быть, как раз и не байка, и познакомилась элита вооружённых сил Украины с «Белой обезьяной». Кто ж его знает.

Дюмин открестился от всех операций, правда, и от комментариев воздержался. Но он и своё адъютантство отрицал. И не только. Ну а что, ему это по статусу не положено, напрочь засекреченному генералу соглашаться с газетными вырезками. И дело замяли. Но я точно знал, кто за всем этим стоял, потому как сам участвовал в операции, но уже на территории России. Не было там женского спецназа, в смысле, во множественном числе, одна она была. Сидела в открытом УАЗике на пассажирском сиденье, а на коленях у неё лежал вот такой вот «Бизон», который таскала Маринка. На голове – утеплённая, чёрная камуфляжная маска, поэтому по лицу не узнать. Да и по фигуре, походке тоже. Не вылезала девушка из машины, да и мы там недолго стояли. Получили упаковку в виде автомобиля с тонированными стёклами и последовали за ним. Я только по прибытии в Ростов и узнал, кого мы сопровождали. И то через несколько дней.

А сейчас я, вкупе со всем, припомнил рассказ одного должностного лица, любителя посплетничать. Что, мол, в службе безопасности президента работает баба. Он так и сказал тогда: «баба». И он её лично видел, случайно, когда она переодевалась. Его подняли на смех, на этом всё и закончилось. Но, как говорится, осадок остался.

И припомнил, что Марина за неделю до этой командировки летала в Тулу. И ничего странного не было в том, что именно в Тулу, если бы не одно «но».

В 2016 году Алексей Дюмин за заслуги перед Отечеством получил в подарок от президента небольшое государство – Тульскую губернию. Тут я целиком за. И это правильно, вот такими должны быть губернаторы, а то ж позанимали посты, прости Господи.

Странно другое. Зачем Марина летала именно в Тулу? Получила последнее наставление? Но в таком случае она лучше всех должна была знать, что мы тут делаем. И у неё должно быть что-то для экстренной связи. Не с президентом, конечно, но со своим непосредственным куратором – обязательно.

Или это всего лишь мои домыслы, разбушевавшийся плод моего больного воображения?