Текст книги "Я убил Бессмертного. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4

Тягостное молчание было настолько густым, что его можно было разливать в кружки и продавать интровертам вместо чая.

Юноша с бородкой даже не обернулся, а просто скосил на меня глаза. Долгий, полный уничижающего презрения взгляд – и он снова обратил своё внимание на слугу.

– Мне ещё долго ждать? – рявкнул он, глядя на местного «администратора», застывшего в испуге и явно размышляющего, как разрулить эту непростую по всем параметрам и ситуацию и не получить при этом по загривку.

Я злобно нахмурился. Нет уж, ты не будешь меня игнорировать.

– Хочешь решить прямо здесь, кто из нас заслужил эту комнату? – проговорил я, кладя руку на рукоять меча.

– У меня нет времени пачкаться обо всякую шваль, – фраза была обращена не столько ко мне, сколько ко двум его спутникам. – Разберитесь. Голова болит от лишнего шума.

Сейчас она у тебя будет болеть от стали, попавшей в неё, подумал я… Но тут вперёд шагнул Юн.

– Благородные господа, – легко, но в то же время почтительно поклонился он, – мы уходим. Простите за беспокойство.

– Чего?! – я, конечно, понимал, что он параноик и перестраховщик, но спускать кому-то с рук такое хамство?!

– Мы уходим, – повторил Юн уже мне в лицо, чуть ли не силой вытаскивая меня наружу. – Мастер, идёмте.

– Мастер, – хмыкнул один из парней. – Кажется, в какой-то школе принялись давать это звание кому попало?..

Оказавшись на улице, я яростно поглядел на него:

– Ты что творишь, остолоп? Они же…

– Ученики, – коротко отозвался Юн. – Дети. Будь вы один, мастер – я бы и пальцем не пошевелил, но они могли пострадать.

Ага, «ученики», как же. Ты точно так же пальцем не пошевелил бы, будь там все, кроме Юнджи – и пускай остальных хоть прирежут. Но… в его словах был и смысл.

– Хочешь, чтобы я подавал ученикам такой пример? – я говорил уже спокойнее, но гнев и злость всё равно чувствовались в голосе. – Отступать и соглашаться, когда тебе хамят в лицо? Идти на попятную при малейшем проблеске опасности?

– Быть разумным человеком, здраво оценивающим ситуацию, – отрезал Юн. – Положим, ты убил бы их, и ученики не пострадали. Что дальше?

А?

Строго говоря, я не собирался этих троих убивать – хотя, конечно, и оставлял такую вероятность. Я думал просто набить им морду до того состояния, когда они сами не заходят продолжать конфликт, и всё. Но… вопрос Юна заставил меня задуматься.

Неразговорчивый телохранитель был своеобразен, жёсток и параноидален. Но он был не глуп, совсем не глуп. И то, что он говорил, имело смысл.

– Даже мастерам из Школы Позвоночного Меча нельзя убивать всех подряд, – продолжал он. – Никому нельзя. Все хотели бы, конечно, но если кто-то начнёт – ты представляешь, во что это выльется?

Я медленно кивнул.

– В кровавую баню вместо турнира.

Так ведь и есть. Общества, подобные миру боевого гуро, держатся лишь на условностях и жесточайшей дисциплине. А уж особенно – в таких местах, как славный город Тансон, где собрались на одной, не такой уж и большой, территории все самые профессиональные убийцы местного королевства.

Никто никого не убивает, потому что над ними властвует закон – или, по крайней мере, подобие закона. Дисциплина держится на тонкой ниточке, раскинув руки, точно акробат с шестом. Качни её – и она упадёт.

Стоит кому-то одному сорваться, и отовсюду раздадутся крики – а чем это мы хуже? Почему Школа Позвоночного Меча позволяет себе убивать, а Школа Топора Из Селезёнки нет? Срочно разрешите убивать Школе Моргенштерна Из Толстой Кишки! А впрочем, нет, не разрешайте – нам не нужны разрешения, мы сами решаем, что нам делать!..

…и в итоге все убивают всех.

Некрасиво получается, что и говорить.

Видимо, на моём лице повисло что-то такое – в духе «А что, неплохая перспективка» – что Юн снова поспешил заговорить. Этак я отучу его молчать вовсе!

– Нет.

– А я ничего и не возражал, – пожал я плечами.

– Ты собирался.

– А ты у нас будущее предсказываешь? – хмыкнул я.

– И дети тоже не остаются тут.

– Здесь есть ещё две комнаты, – я и сам прекрасно понимал, что это плохая идея, но хотел услышать, что скажет он.

– Ты взял на себя обязательство охранять учеников. Делай это.

– Учитель, – покосился на меня Джиан, – вы же не собираетесь так просто это оставить?

Я снова усмехнулся и указал на него Юну.

– Вот, видишь? До сих пор они видели во мне учителя. Может, порой жестокого или чудаковатого, со своими, необычными, методами – но учителя. Стоит мне закрыть глаза на этот эпизод – и они будут видеть во мне неудачника, который может только хвалиться и говорить красивые слова, а на деле постоять за себя не способен.

– Учитель, мы не… – встряла Чон.

Я пожал плечами.

– Впрочем, у меня есть фора. Охранник Ино Сонним всё-таки чего-то, да стоит, так? Пошли отсюда, поищем местечко получше.

Ты прав, Джиан, ты чертовски прав. Я точно не собираюсь так просто оставлять это. Нахамить мне, обставить меня и надеяться, что я не отреагирую… Это было глупостью, большой глупостью. Смертельной глупостью.

Просто и Юн прав тоже – в мои планы не входило превратить славный город Тансон в залитое кровью пепелище. Не таким образом, во всяком случае.

Значит, нужно действовать с умом.

***

Хорошая новость состояла в том, что «местечко получше», где хватало комнат на нас всех, мы всё-таки отыскали.

Плохая новость состояла в том, что это был клоповник на самой окраине с комнатками размером с конуру для большой собаки и примерно таким же, ээээ, с позволения – «сервисом». А ещё в том, что на это мы потратили весь день.

Я, не споря и не торгуясь, сразу выложил на стол плату за одни сутки – явно завышенную в три раза из-за «аншлага». В деньгах у нас недостатка не было, кстати – перед отъездом аристократия Хончи сунула нам, ни много ни мало, половину всех личных сбережений семьи На Канга. Мэру и его семейству деньги, в общем-то, уже не понадобились бы, так что мы везли с собой немаленький сундучок, набитый монетами. Аристократия на своих детях не экономила.

– И это место… – Дайе оглядывала комнату, доставшуюся девочкам, с выражением брезгливого ужаса на лице. Ну, я бы даже сказал, на этот раз она и не придиралась почти.

– Потерпи, Дайе, – спокойно кивнул я. – Мы заплатили только за день, и это не просто так.

– А потом? – с надеждой поглядела мне в лицо Юнджи. Да, кажется, Её Высочеству подобный опыт тоже был в новинку. Что ж, лучше узнает, как живётся народу.

– А потом я постараюсь найти другое место, – пояснил я. – Просто мы не можем продолжать колесить по городу со всеми вещами, уставшие и голодные. Сегодня ночуем тут, а к завтрашнему дню я, быть может, и отыщу что-то более подходящее.

Все присутствующие поглядели на меня с надеждой… и усталостью. Сегодняшние скитания по городу в поисках места для ночлега вымотали всех настолько, что даже я сжалился над ними.

– Сегодня без тренировки, – объявил я. – Джиан, Хёнсо – озаботьтесь тем, чтобы обеспечить всем достойный ужин. Джунсо, Тэмин – в этой богадельне совершенно не заботятся по лошадях, поэтому приведите их в какой-никакой порядок. Чон, Дайе, эээ… Джин Джи – перетряхните постельное бельё во всех комнатах, не хочу, чтобы мы нахватали клопов и вшей.

Джин Джи – всё ради конспирации. Именно такое имя выбрала себе юная принцесса. Что ж, я не возражал.

– А вы, учитель? – поглядел на меня Хёнсо.

Я пожал плечами.

– Как я и говорил. Пройдусь… погляжу на город и, возможно, подыщу нам жильё поприличнее.

– Но…

– Меня не ждите, – отмахнулся я. – Вернусь поздно, возможно, ночью. Поешьте, закончите с делами и ложитесь спать, завтра у нас будет насыщенный день – будет навёрстывать то, что упустили сегодня.

Не слушая дальнейших вопросов и возражений, я вышел в уличный полумрак.

***

На улице темнело быстро, а славный город Тансон был той ещё дырой.

Нет, не поймите меня превратно – по сравнению с Хончи он был буквально центром мира. Но всё же это никоим образом не избавляло его от узких улочек, трущоб, сброда вокруг.

Наверное, в иное время здесь было бы хорошо охотиться. На местных гопников, например, поджидающих простых горожан за углом с дубиной и кастетом. И Силу прокачал бы, и хорошее, общественно полезное дело сделал бы.

Но сейчас ситуация была иной. Все местные гопники залегли на дно и старались там не отсвечивать – в городе, где каждый приезжий может оказаться мастером или аристократом с умением в пять секунд нашинковать тебя в капусту, где любая безобидно выглядящая дамочка может заставить твою кровь вскипеть, а мозги взорваться…

В общем, «в этом месте рыбы нет». И бандиты пережидали Гранд-Турнир, надеясь отыграться после его окончания, когда мастера и знать уедет, а вот денежки, потраченные ими, осядут в карманах горожан.

Я шёл по самой тёмной подворотне – медленно, спокойно, вслушиваясь в каждый шорох.

Моей целью является что? Убить побольше местных гуро-мастеров. Турнир идеально для этого подходит, но зачем же… ограничиваться только им?

Юн прав – нельзя делать это на публику. Начнётся бойня, с которой мне не совладать. Но что, если делать это тихо? Создать легенду, о которой будет говорить; породить новую страшную сказку.

В настоящий момент я искал вполне себе конкретных противников. Не может быть, чтобы такие пафосные господа, сняв гостиничный номер, сразу же завалились спать и носу не казали на улицу. Нет уж, я таких видел в своей жизни не раз – они будут шуметь, кутить и пытаться всем доказать свою крутизну!..

…найти ту троицу оказалось легко. Остаться с ними один на один – куда сложнее: они, как я и думал, гуляли в каком-то ресторанчике, и только после полутора часов обильных возлияний (всё это время я следил за ними из другого угла кабака) все трое, дружески обнявшись, вывалились наружу.

К моей вящей радости, они всё же были недостаточно круты, чтобы кутить в центре города, освещённом и более людном. И пяти минут не прошло, как они завернули в какую-то подворотню.

Я ступил за ними и деликатно покашлял.

Наверное, можно было атаковать сходу, но… мне отчего-то хотелось, чтобы они оглянулись. Чтобы все трое увидели меня и осознали, кто их будет убивать.

– Э… мастер! – пьяно выдавил тот, что с бородкой. – Гляди-ка. Ты тот щенок, что…

Ну, довольно. Посмотрели, насладились зрелищем – и будет. Вытянув кинжал, я с силой метнул его вперёд, и он вонзился прямо в глаз одному из его товарищей. Тот коротко вскрикнул – и повалился навзничь; веселье быстро исчезало из глаз оставшихся двух.

– Да ты?!.. – выдохнул ещё один, и ринулся на меня, пока лидер троицы оставался стоять, соображая пьяными мозгами, что произошло.

Я, я.

Будь они трезвы, всё было бы немного сложнее, но сейчас мне было неестественно легко – как конфетку у младенца отобрать. Щёлкнув пальцем, я попытался вызвать у бегущего ко мне бугая рвотный спазм – попробуй подерись, когда тебя выворачивает наизнанку. Тот выпучил глаза и резко сменил направление; я, не торопясь, начал к нему приближаться.

– Да кто ты, ****, такой?! – в этот момент включился лидер. В его руке сверкнул короткий топорик, и он попытался метнуть его в меня. Нужно признать, даже в пьяном состоянии метал топорики он прилично.

Впрочем, я уклонился, и оружие просвистело мимо.

Главное – скорость. В том, что я смогу убить обоих, я не сомневался, но мне нужно было сделать это быстро и тихо, чтобы в переулке не возникли новые свидетели. Я мельком глянул на окна соседних зданий – темны. Но на всякий случай лучше поднять шарф, превращая его в подобие маски.

– Кто я такой, спрашиваешь? – я быстро извлёк меч из ножен и заставил парня с бородкой схватиться за руку, которую внезапно свело сильнейшей судорогой. – Я – ужас, летящий на крыльях ночи!

Простите, не удержался. Идиотская фразочка, но когда за твоей спиной развевается плащ – пусть даже алый, а не чёрный – сложно не брякнуть что-нибудь этакое.

Третьего парня уже тошнило кровью… ого! Это я сделал? Не планировал, но приятно. Проходя мимо, я резко опустил меч, обрывая его страдания.

…оставшаяся схватка заняла пару минут. Парень с бородкой, судя по резко протрезвевшему взгляду, уже понял, что ему не победить – но и сдаваться не желал, продолжая упрямо сражаться. Это вызывало определённое уважение… но стоило мне вспомнить сегодняшнюю сцену в гостинице, и это уважение тут же пропадало.

Ну, а желание избавить мир от этого мусора не пропадало никогда.

После стражника Ино Сонним этот мальчишка был простой добычей. Вот короткий удар – и я вытираю меч о его одежду.

Сила прибывала. То, что нужно.

***

Мне чертовски хотелось заявиться в ту гостиницу со словами «Я слышал, у вас освободилось место, прежние постояльцы больше не придут» или что-то подобное. Но я не был идиотом и понимал, чем это окончится.

Нет, на этот раз я поступил иначе. В конце концов, денег у нас куры не клевали, так?.. Значит, и способ нужно было искать соответствующий. Что делают богатые люди, приезжая в город с переполненными гостиницами?..

Снимают домик.

Двухэтажный особнячок, что я снял, тоже находился далеко не в центре. Зато он был совершенно не стыдным в плане обстановки – ни клопов, ни мышей, и места хватает для всех. Особняк настолько мне понравился, что я разбудил всех учеников и погнал их, сонных и моргающих, к месту нашей новой дислокации. Ничего, только лучше выспятся на нормальных кроватях.

Наскоро поужинав, я уточнил у бодрого и хмурого, как всегда, Юна, что за время моего отсутствия никаких происшествий не было. Чудесно. Завтра нужно будет наведаться в – кто там у них заведует этим турниром? Узнать про регламент, номинации, условия участия и что там ещё есть. Я уже точно знал, что, кроме главной номинации, есть «лёгкие» весовые категории. Детишкам будет полезно попрактиковаться в бою, и даже поражение будет хорошим уроком для них!

Но это завтра, всё завтра. Сегодня был долгий день, нервный день, полный самых разных эмоций, и вон он, наконец, подошёл к концу.

Словом, я заснул, едва моя голова коснулась подушки.

Глава 5

….иное время, иное место.

– …и перед нами… – герольд набрал побольше воздуху в грудь, – прославленный, победоносный, никем доселе не повергнутый…

Так вот откуда растут ноги у современного рестлинга. Я, скучая, поглядел на своего противника, который явно чувствовал себя как рыба в воде – рисовался, посылая направо и налево воздушные поцелуи, и потрясал оружием, демонстрируя свою непобедимую непобедимость.

То, что нужно.

– …сэ-э-э-эр Мордека-а-а-ай Санша-а-а-айн! – заорал герольд так, что у меня заболели зубы. Как будто кто-то тебя не слышит, дядя! Ты стоишь перед огромной железной трубой, которая разносит твои слова на километр в округе – так зачем же ещё орать, выпучивая глаза?

– Сэр Саншайн посвящает этот подвиг прекрасной леди Мирабелле…

Чёрта с два. Самому себе он посвящает этот подвиг, и больше его никому не волнует. Леди Мирабелла названа исключительно для проформы, и не удивлюсь, если выбрана чисто наугад.

Мордекай потрясал булавой, навершие которой было размером с маленькую скалу. Нужно будет проигрывать осторожнее – не хотелось бы получить этим монстром по черепу.

Да, проигрывать. Сюрприз!

Возможно, я мог бы одолеть сэра Мордекая. Возможно. После шести лет в мире Виссариона я приобрёл неплохую физическую форму и отлично обучился бою со всевозможным холодным орудием. Здесь, в глухом средневековье, это – навыки, без которых жизнь твоя будет короткой, грустной и бесправной.

А возможно, рыцарь был сильнее меня, и я не мог его одолеть. Чёрт его знает!..

Может, я рискнул бы проверить, но мне нужна была его победа. Красивая победа!.. А значит, дело именно за ней.

– …и его грозный противник – тот, кто явился на наш турнир никому неизвестным, но быстро победил всех своих соперников, дойдя до финала…

О, это про меня. «Никому неизвестным»? Мне повезло, что в средневековье новости шли так долго. Десятый турнир за год – в разных местах, в разных королевствах, по разным правилам. Просто очень далеко друг от друга – чтобы слухи не успели добраться.

Итог один. Я со славой доходил до финала и проигрывал. Мне были нужны победители – сильнейшие из сильнейших. И мне нужно было, чтобы их победа была такой, что… дыхание замёрзнет на лету. Красивой, стильной, практически эпохальной!..

И я по мере сил помогал им совершить такую победу.

– …Арту-у-у-у-ур! Го-о-о-отфрид!

Что?! Как он меня назвал? Куда он поставил ударение?!

Чёрт. Может, мне впредь стоит уточнять этот момент, когда представляюсь?

– Ударение на «А», – пробормотал я себе в шлем. Ненавижу, когда путают!

– …свой подвиг он посвятил не даме, но высокой цели, – продолжал орать герольд, а я напомнил себе, что скоро этот ор стихнет, и мои уши смогут отдохнуть во время схватки. – Он дерётся за освобождение родного края от гнёта жуткого тирана, чёрного колдуна и некроманта, Виссариона!

По трибунам пробежал вздох. Виссариона, в отличие от меня, знали все. Все знали, что он правит «родным краем» уже ну… очень долго – счёт лет пошёл в четырёхзначных числах. Все сочувствовали мне, и ни одна сволочь не верила в то, что у меня что-то удастся.

– Да начнётся схватка! – провозгласил герольд. Наконец-то – это стояние начало меня утомлять. Я раскрутил длинный меч – и атаковал первым.

Симпатии толпы всегда будут на стороне того, кто перешёл из защиты в наступление. Психология: рыцарь сначала был жертвой, но героически превозмог это и обратил свой гнев на противника… В общем, средневековая модель для подражания в полный рост.

А значит, нужно было вынудить сэра Мордекая защищаться. В том, что этот бугай быстро сломает мою линию атаки, я не сомневался. Ну, как не сомневался… а кто бы усомнился, при том условии, что сам подыгрывал бы чемпиону?

***

Трибуны ревели, не останавливаясь. Как же мало надо для счастья людям! Всю свою жизнь большинство из них живёт в бедности, голоде и холоде, копаясь на полях или горбатясь в мастерской. Социальные гарантии? Нормированный рабочий день? Итальянская сантехника? Если вы скажете им эти слова, они сочтут вас колдуном и либо в ужасе разбегутся, либо попытаются сжечь вас на костре.

Но стоит им пару часов поглядеть за тем, как закованные в металл потные мужики калечат друг друга – и вот уже радости полные брэ.

Я стоял на одном колене. Победить красиво – несложная задача; если ты победил, толпа преданных фанатов простит тебе и неверную осанку, и некрасивую позу. Проиграть красиво куда сложнее. Моя поза была выверена до сантиметра, и пока я справлялся с задачей. Гордо, но не победоносно. Трагично, но не жалостливо. Весь мой вид должен был подчеркнуть, как силён я был, какой тяжёлой задачей оказался для Мордекая – и как победный сэр Саншайн героически меня поверг.

Сэра Мордекая не нужно было просить о том, чтобы принять вид гордого победителя. Он явно прошёл не один турнир и точно знал, что нужно делать. Рёв озабоченного варвара в брачный период нёсся из-под забрала его шлема почти беспрерывно; он потрясал своей булавой (по голове я ей не схлопотал, но вот тот удар по колену заставит меня похромать недельку) и махал трибунам.

Надеюсь, где-нибудь там, в ложах для знати, прекрасная леди Мирабелла сейчас уписалась от зависти.

Трибуны. Фанаты. Восторг толпы. В такие минуты чувствуешь себя…. бессмертным, не так ли?

Есть что-то такое в этом моменте. Может, какой-то шальной бог войны помечает так своих любимцев, а может, общий восторг, как коллективный разум, обретает самосознание и идёт награждать того, кто привёл его к этому моменту.

«Технологии» процесса я не знал. Шесть лет – слишком мало, чтобы обучиться магии на таком уровне. Может, потом и выясню, пока же я просто знал об этом феномене, знал, что он делает – и успешно пользовался им.

Здесь, конечно, было много сильных воинов. По-настоящему могучих рыцарей, без страха и упрёка. Может, моральный облик у них был похуже, чем в рыцарских балладах, и запах пропотевшего поддоспешника ни один голливудский блокбастер не передаст, и манеры вовсе не те, что в романах Вальтера Скотта… но вот об их силе, храбрости и умении сражаться я ничего плохого сказать не мог. Мастера своего дела.

Но нужно был полным дураком, чтобы прожить шесть лет в одном замке с Виссарионом – и полагать, будто его могут одолеть обычные воины, сколь угодно умелые. Нет, мне нужны были лучшие из лучших – те, что становились чемпионами, проходя через этот мистический момент славы и оваций.

Те, кто обрёл Бессмертие.

Не буквально, конечно – просто красивое название. Бессмертных вполне можно было убить, и этим они выгодно отличались от единственного в этом мире по-настоящему бессмертного существа – Виссариона. Более того, их было убить довольно легко – если только тебе хватало ума не лезть к ним в открытом бою.

И тем не менее, что-то в них менялось, и вполне заметно. Они становились сильнее, ловчее, выносливее. Могли держаться в седле неделями; могли в одиночку раскидывать большие отряды. Так не ведут себя живые люди, какими бы тренированными они ни были. Так ведут себя… рыцари из легенд. Легенд, которые передаются из уст в уста, с каждым новым разом обрастая всё более неправдоподобными подробностями.

Вот именно такими легендами и становились Бессмертные. И какая бы могучая сила не стояла за этой трансформацией – я был намерен использовать это в своих интересах.

Ещё одной причиной, по которой я вербовал в свою Армию Тьмы (да, название пафосное, но почему бы и нет) только чемпионов, была конспирация. Даже в дремучем средневековье, где из всех средств связи для не-магов – голуби и конные гонцы, быстро заметят, если участники турниров начнут массово пропадать. Если речь идёт только о чемпионах – по одному участнику – то скрыть такое куда легче.

Это был мой десятый турнир. Десятый экспонат в мою коллекцию. Новая игрушка, которая, скорее всего, так и не сможет убить Виссариона, но, возможно, хотя бы попытается.

– Сэр Саншайн, – обратился к Мордекаю вновь оживший герольд, – каким девизом вы завершите эту череду славнейших их побед?

Мордекай с подозрением поглядел на большую металлическую трубу-громкоговоритель, потыкал в неё пальцем.

– Ну… – прохрипел он голосом пропитого алкоголика, подхватившего ангину. – Я сильней. Никто не сильней меня. Только я. Только, эээ, ну, леди Мирабелла. Вот.

Да уж. Те, кто хорошо машут двадцатикилограммовой булавой, обычно плохо говорят речи.

***

Вино лилось рекой; слышались нетрезвые песни. Градус алкоголя в средневековье был несказанно ниже, чем в благословенном двадцать первом веке, но благородным сэрам хватало и этого.

– И тогда наверняка атакуем мы врага, а герольды запиликают на скрипке…

Я тихо хмыкнул. Запомнили-таки!.. Это я научил их этой песне. Чего только не сделаешь от скуки. Готов спорить, теперь и года не пройдёт, как её будут распевать по всему этому королевству, а может, и за его пределами.

Я сидел за столом тихо, меланхолично жуя жареную рыбу под соусом, и скорее слушал, чем говорил. Окружающие, кажется, относили эту нехарактерную для них тишину на счёт того, что я печалился поражению в финале.

– Да не тужи ты, сэр Готфрид, – хлопнул меня по плечу какой-то проходящий сзади усач. – Как будто второе место – это так уж плохо! Как бы там ни повернулось, а ты одолел всех нас, считай.

Я пожал плечами.

– Тоже верно. Это были славные бои.

Здесь я ничуть не лукавил. В принципе… мне ведь было не обязательно драться на каждом турнире лично, доходить до финала, скрещивать мечи с чемпионом… Мне были нужны Бессмертные? Приди, дождись итога турнира и забирай.

Но здесь крылись две причины. Первая – хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Тот же сэр Мордекай прошёл через множество турниров, и, кажется, выигрывал не раз, но Бессмертным стал только сейчас.

Почему? Всё дело в стиле. Победа должна быть воистину легендарной – такой, чтобы о ней говорили десятилетия спустя самого турнира. Просто «вышли, помахали палками и один победил» – не годилось; я разыгрывал целый спектакль, представлял себя злодеем, а Мордекая – героем, чтобы эта победа запомнилась людям.

А вторая причина…

Ну, это хорошая тренировка. Никогда не пренебрегай хорошей тренировкой, особенно если ты живёшь в мире, где умение проткнуть врага острой железкой определяет статус и степень почёта, присущую тебе.

Сэр Мордекай сидел во главе стола, на почётном месте; от стука его кулаков тряслись тарелки, и он прежде прочих ревел какую-то песню. Не ту, что пустил в народ я, а какую-то местную. В какой-то момент я попытался прислушаться, и понял, что это баллада о неком рыцаре, который сначала встретил медведя, потом победил медведя, затем встретил гнома, затем победил гнома, затем встретил демона…

Не дожидаясь, пока рыцарь начнёт побеждать патриарха драконов, я переключился на что-то другое. Например – на очень даже вкусную рыбу.

Для того, что мне требовалось сделать, была нужна пара минут. Вот я встану, пойду в сторону сэра Мордекая… Нет ничего необычного – после турнира все местные рыцари мирились, братались и прилюдно клялись друг другу в вечной верности. И некоторые, что самое удивительное, действительно выполняли свои клятвы.

Подлить в кубок Мордекаю пару капель – дело нескольких секунд. Никто и не заметит, как обычно. Ничего такого, едкого или пахучего – просто снотворное из диких трав. Никто не удивится, когда Мордекая потянет в сон. Для того, кто махал железными палками весь день, а затем ещё и на вино налёг, усталость – это естественно.

Так всё и произойдёт. А пока – покушаю рыбки. Местный повар настоящий знаток своего дела; нужно будет обязательно передать ему свой комплимент.

***

– Сюда, – велел я командным тоном. Фигура сэра Мордекая послушно плелась за мной, слегка пованивая. Добирались бы до замка Виссариона чуть больше недели, а мёртвые так быстро приходят в негодность…

Ничего-ничего. Здесь, в замке, найдутся и предотвращающие распад артефакты, и обильные запасы формальдегида.

Великая вещь – некромантия. На свой шестой год я только начинал касаться самых её основ, но поднять одного покойника, к тому же, убитого мной лично – это мне было уже вполне по силам.

Жестоко? Да. Были ли у сэра Мордекая Саншайна свои планы на жизнь? Вполне вероятно. Но и у меня были свои планы. А именно – я хотел вернуться домой, к семье, спасти их от того, что убило меня, жениться на Анне Талл, занять место своего отца, достичь успеха…

Как видите, планов у меня было много, и один амбициознее другого.

Нужно сказать, я никогда не был полным чудовищем. Я всегда узнавал о рыцарях, с которыми мне предстояло сражаться, побольше – и никогда не проворачивал этого с теми, у кого были жена, дети или что-то в этом роде.

Но… как-то так сложилось, что у чемпионов не бывало ни детей, ни жены. Вся их жизнь была битвой. Эмоции как-то притуплялись – может, оттого, что их постоянно били чем-нибудь железным по железному же шлему. Довольно ограниченные, яростные, зацикленные на самих себе… и сильные.

Одним из таких стал и сэр Мордекай. Что ж, я предложу ему лучшую в его жизни битву. А стать для этого нежитью… невеликая цена для того, кто ценит раж боя превыше всего.

Убить его было не менее просто, чем поднять в виде зомби. Несмотря на громкое и красивое название, Бессмертные были вполне себе смертны. Зато теперь можно хвастаться, что я убил Бессметрного. Десять раз.

– Становись здесь, – велел я, заводя Мордекая в подвал, где уже стояли у стенки – неподвижно, спокойно – девять таких же, как он. – Жди.

Ну, вот. Моя Армия Тьмы пополнена новым экземпляром. Когда-нибудь я поведу её атаковать и, может, она сумеет одолеть того, кто по-настоящему бессмертен.

Или, скорее всего, нет. Но она, по крайней мере, выиграет мне лишний месяц на подготовку действительно действенного плана.

***

…я не планировал сейчас пересекаться с учителем. Хотел быстро помыться с дороги – и завалиться спать. До попытки убийства оставалось четыре дня, а я почти ничего не подготовил, занятый турниром. Нужно было придумать что-нибудь простенькое, но оригинальное – я не любил понижать градус.

Виссарион попался мне сам. Он, чуть шатаясь, шёл по лестнице – непривычная для него походка. Объёмистая, под стать его росту, бутылка в руке, знакомое амбре… Я не сразу поверил своим глазам.

– Учитель, ты… пьян?! – вырвалось у меня прежде, чем я сообразил, что вопрос был не очень-то вежливым.

Виссарион поднял на меня мутный взгляд, в котором читалось что-то в духе «Ну тебя-то ещё кто просил лезть?»

– Да, пьян, – кивнул он. – Вопросы?

– Эээ… что-то случилось? – я не нашёл ничего лучше, чем спросить это.

– Случилось, – снова согласился Виссарион. – Много лет назад случилось. А сегодня годовщина. Я всегда пью на годовщину.

– Но я никогда раньше не видел…

– Отсутствовал, должно быть, – равнодушно пожал плечами Виссарион. Он стоял, покачиваясь и чуть опираясь о стену. – Или сидел взаперти на хлебе и воде.

– А годовщина… чего? – раз уж я сегодня наглею, то до конца.

Виссарион покачал головой.

– Не помню. Прошло уже слишком много лет; четырёхзначное число. Что упомнишь за такой срок?

С этими словами он оторвался от стены и пошёл дальше, явно давая понять, что разговор окончен.

Ха. Не помнит. Я глянул в глаза Виссариону. Совершенно трезвый взгляд.

Всё ты помнишь, старый чёрт. Просто мне не хочешь говорить.

Впрочем… в принципе, может, это и не моё дело.