Текст книги "Гарри Поттер и современная магия 3 (СИ)"

Автор книги: optemus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

То, что это был именно он, Драко был уверен. Каждый из них, все до единого, были для него родными. Гораздо более близкими, чем тот же отец.

Они разделяли его потаённые мысли, они не ругали его за то, что он смел сомневаться в верности декларируемых постулатов, но главное – они желали ему быть сильным. Не изворотливым, скользким и ещё непонятно каким, а именно сильным. Не как Гриффиндорец, конечно. У этих и вовсе с головой что-то не так.

Вот только что же мешает быть самую капельку хитрым? Хитрость то она хитрости рознь и там, где гриффиндурок, как их всех называет дражайший батюшка, пойдёт напролом, он, Драко вполне может и обходным просочиться. Какая разница-то, главное ведь это чтобы не по головам. Именно об этом подумал ушедший в свои мысли Драко, а когда вновь осмотрелся, никого уже не было. Лишь только нечто светящееся и как будто бы родное висело примерно в полуметре от него.

– Прими этот дар, наследник, он защитит тебя и поможет принять бой тогда, когда это и в самом деле будет необходимо и помни: Честь – это жизнь, – прошелестело из пустоты. А в следующий миг светящееся нечто буквально впечаталось в грудь даже моргнуть не успевшего Драко.

Стемнело, но тренировочного зала никто так и не покинул.

Примерно через три часа к их созерцанию присоединился проснувшийся Невилл. Он с интересом посмотрел на зависшего между полом и потолком Драко. Затем на невозмутимо сидящего в позе медитации мужчину и наконец на пристроившегося у стены Поттера. Вокруг Драко медленно кружились шестнадцать одинаковых тускло мерцающих энергетических сгустков. Меньшая часть из них была ярче, как будто бы в них расплав звёздного пламени залили, большая же оставалась пустой. Что именно происходит было непонятно, а потому Невилл устроился рядом с Гарри и, тихо толкнув того в бок, указал кивком головы на Драко. Что это он мол.

– Светлое пробуждение, – тихо на грани слышимости ответил Гарри и чуть подумав добавил. – Брат сенсея вмешался. Ритуал пришлось поменять… – именно в этот момент построение вспыхнуло и рядом с ребёнком принялся формироваться ещё один сгусток. Тацуя также встрепенулся. А в следующий миг всего на мгновение принявшая форму чего-то напоминающего похожий на его собственный горн нечто уже впиталось в совершенно беззащитную и полностью открытую грудь висящего в воздухе ребёнка. Тот выгнулся и, явственно застонав, попытался будто бы сжаться, но лишь для того, чтобы в следующий миг раскрыться и вдарить не хилым таким всплеском сияющей ультрамариновым энергии по площадям.

Построение распалось, и начавший терять сознание мальчик начал медленно опускаться, но был подхвачен на руки:

– Я справился… – просипел он.

– Да, ты молодец, – согласился с ним не упустивший из виду того, как в момент слияния заполнились все пустовавшие до этого сгустки Тацуя. – Ты молодец, юный Малфой.

– А…

– Позже, не заставляй себя, – буквально одной фразой остановил начавшиеся было расспросы мужчина.

***

– Ну и что это было? – насупившись, спросил также как и все остальные изумлённый произошедшим Невилл. Происходило это примерно через пару часов и любопытство, и поток" почему" было уже не остановить.

– Одна из шестидесяти четырёх известных реликвий рыцарей, – ответил сидящий напротив гриффиндорца смотрящий куда-то мимо него Гарри. – Известна как печать светлого притяжения. Как и сам ритуал светлого пробуждения, она создана легендарными рыцарями-магами древности.

И, судя по всему, является для Драко родовой. По крайней мере, только так можно объяснить её сегодняшнее появление. Без призыва, без каких-либо требований. Такое возможно только в случае признания родом. А это означает, что настоящего Малфоя никто из нас и близко не представлял.

– Печать светлого притяжения. Легендарная печать рыцарей стражей?! —неверяще выпалил смотрящий на явно пребывающего где-то не здесь Гарри, Невилл.

– Именно она, и её появление многое объясняет. Светлое пробуждение так уж точно. Как говорится, мальчик оказался с сюрпризом.

– И что теперь будет?

Молчавший до этого наставник Поттера пояснил:

– Да ничего, это только самому юному Малфою решать. Это его жизнь, его магия. И он вот прямо совсем не обязан всем и каждому поведать о том, что же именно и в какой именно форме ему показал ритуал.

Одно могу сказать точно, какой он на в самом деле не знает никто. То, что все видели было ни что иное, как результат действия, судя по всему, полученного не одно поколение назад, да ещё и прогрессировавшего от поколения к поколению проклятья. Собственно, именно его вмешательство моего брата и убрало. Мальчик сейчас чист. Над ним не довлеют никакие наведённые на него так или иначе извне формы.

– То есть он что, это, получается, он нормальным станет? – неверяще выпалил пытающийся переварить услышанное Невилл.

– Возможно, говорю же, молодой человек, никто и никогда, даже его собственные родители не знали о том, какой он на самом деле. Как следствие, теперь все только и исключительно в его собственных руках.

– Сказал бы мне это кто другой, не поверил бы, – спустя минуту молчания выдал тяжело сведший брови мальчик.

– И чем же я авторитетнее, ну скажем, к примеру, директора Дамблдора?

– Сильнее вы, вот, – выдал ещё сильнее нахмурившись чуть задумавшийся над озвученным вопросом Невилл.

– И насколько же?

– Не измеримо, – тут же выдал Невилл и чуть подумав добавил. – Я.. я примерно такой, – мальчик показал сложенные колечком пальцы. Дамблдор он вот такой, – и мальчик показал всем присутствующим свой плотно до белоты в костяшках сжатый кулак. – В вы, вы, вы вот! – воскликнул мальчик и развёл руки в стороны.

– Настолько большой? – с явной смешинкой в голосе уточнил веселящийся предложенным мальчиком аналогиям Тацуя.

– На самом деле ещё больше, но я… я просто не могу не показать. А. Ба, Ба как-то раз говорила, что высшие маги не врут. Вот прямо совсем. Мол врать, это выше вашего достоинства. Не сказать, промолчать. Отказать в ответе. Но врать и раз вы сказали значит так оно и есть.

– Интересная у твоей бабушки позиция, интересная и в корне своём верная. Это действительно так. Мне попросту претит лгать. Всё одно, что в фекалиях вымазаться и послевкусие… такое себе в общем.

– И Гарри он тоже большой. Меньше вас, но точно, что Дамблдора сильнее будет. Одного не пойму, директор он же тоже ведь…

– Ну тут то всё совсем просто, – улыбнулся сидящий на против детей Тацуя. – Ты когда нибудь слышал выражение "Правда у каждого своя и лишь истина вечна"?

– Эм… нет, я не уверен…

– Значит, не слышал, как думаешь, чем истина от правды отлична?

– Эм… ну я думаю, я думаю, что…, что истина она больше… – с запинками выдал забавно сведший брови гриффиндорец.

– Верно. Истина это и есть правда, но правда это лишь одна из граней её. А если по-простому, то… Вот, к примеру, устройство солнечной системы возьмём. Ты, как и любой живущий, можешь её не понимать или понимать, но не верно. Но сама она от этого не изменится. Не изменится и даже почесаться не подумает.

Так, к примеру вплоть до пятнадцатого века люди, независимо от того, маги они или нет, верили, будто бы это не земля вращается вокруг солнца, но Солнце вокруг Земли. А ещё более ранние верования и вовсе заявляли, будто бы солнца и вовсе нет и свет глаза самого смотрящего излучают. Затем претерпевший согласно летописям и иным источникам информации многие страдания Николай Коперник таки доказал мiру, что всё с точностью до наоборот и что это Солнце есть центр нашей солнечной системы и все мы вращаемся вокруг него. И земля и луна и остальные наблюдаемые тогда и сейчас и в будущем планеты. И вот, собственно, вопрос, а до Коперника? Было ли до него иначе, была ли правда в словах всё вышеперечисленное заявлявших?

– Э… – глубоко зависнув, выдал явно никогда ни о чём подобном и не задумывавшийся Невилл.

– Вот ты и понял разницу между правдой и истиной и почему правда может быть у каждого своя и лишь истина всегда и везде вечна. Всё просто, как говорил мне мой семпай. Ты волен верить во всё что угодно. От морщегоного кизляка до зелёных человечков на Сатурне. Истина от этого не изменится.

– То есть это получается, что верящий во что бы то ни было человек прав, в смысле по-своему и вера его, и есть его правда, и к истине, какой бы она не была, отношение имеет не самое близкое.

– Когда как, иногда вообще никак, а иногда очень близко и даже вообще идентично тоже возможно. Собственно, именно поэтому сыворотка правды так или иначе и тем не менее ошибается. Ведь если человек истово верит, то именно это он под ней и ответит и как следствие, как это не парадоксально, солжёт. Просто потому, что для него его слова это правда.

– Наверное я…, кажется, я понял. Не знаю правда, как такое на практике применить.

– Да никак, по сути, мiръ ты не переубедишь и истово верящего тоже. Ты даже себе самому не докажешь. А потому остаётся только и исключительно жить. Жить и верить в своё чувство истины. Оно дано каждому и проявления имеет у каждого свои. Кого-то от чуши коробить начинает. У кого-то ещё что-то, особенно развито это ощущение у магов, а высшим мерилом будет белый маг. Его разве что хорошо обученный контактёр переплюнуть сможет. И тот и другой любую ложь за версту почуят. С той лишь разницей, что белый маг посредством артефакта свою силу, так скажем, одолжить может.

– Думаю, я понял, мне надо будет это осмыслить, но я думаю, что суть преподанного вами урока я уловил. Благодарю за ваше время.

– Не стоит, а сейчас я мыслю, что лучше всего вам всем троим озаботиться тем, чтобы переодеться. Юный Малфой только что проснулся, а значит неплохо бы и вернуться. Вас ведь и так с утра по всем правилам похоронили.

– Как это похоронили!? – раздалось от двери.

– А очень просто, мистер Малфой, "Ежедневный Пророк" почитайте, вот он на столике у окна. Собственно, именно из-за него я за учеником и направился.

Глазам своим не верящий Драко схватил утренний номер и впился в кричащий прямо с первой страницы заголовок. "Герой магического мīра мёртв!" —кричал он. Пробежав идущие за ним строки, читающий пророк мальчик побледнел.

– Не стоит так сильно пугаться, как умер, так и воскреснешь, одежду я вашу в порядок не приводил. Пройдём обратно в башню. До опушки я вас провожу, а дальше вы уже сами. Вернётесь в замок. Сломаете всем шаблон, попируете на собственной тризне. Ну чем вам не приключение.

Собственно, именно так в итоге и поступили, и пока окутанный унынием и скорбью Хогвартс готовился к поминальному пиру, совершенно для всех незаметно вернулись в башню. Там же переписали на Гарри её средоточие, ну а что, а вдруг, – пояснил на все их вопросы Тацуя, в промежутке между этим успевший переговорить с юным Драко.

Как следствие мальчик уже не дёргался и неизвестности совсем не боялся. До опушки дошли без проблем, будто бы по проспекту прогулялись. Вышли к хижине, посмотрели на скрывающееся за башнями замка солнце и, недолго думая, забарабанили в дверь. В три кулака получилось, что надо. Но вот она отворилась и воняющий перегаром лесник узрел.

Протрезвел Хагрид на месте, мгновенно то есть, да и как не протрезветь-то. В замке тризна, у него запой, а тут они. Стоят, мантии подранные, лица чумазые. В общем, до замка добрались как говорится с эскортом, едва за оным поспевая. К замку Хагрид разве что не бежал, но да тем натуральнее получился вид измученных чёрт знает где трое суток пропадавших потеряшек. У входа в главный зал притормозили. Из-за не плотно прикрытых дверей раздавался печальный голос вещавшего о добре и всетерпимости Дамблдора, но вот он объявил о минуте молчания и наконец-таки отдышавшийся после не планировавшейся им пробежки Хагрид потянул ручку.

Глава 14

Скрип отворившейся двери в воцарившейся совершенно не естественной для Хогвартса тишине был громоподобен. Стоящие поодаль от своих накрытых чёрными, с гербами Хогвартса по краям скатертями столов ученики вздрогнули и всё также молча повернули головы. В дверном проёме, как оказалось, был Хагрид.

– НАШЛИСЬ!!! – Прогремело под сводами. – НАШЛИСЬ, ГОСПОДИН ДИРЕКТОР, нашлись значится.

– В чем дело, Хагрид, кто нашёлся? – даже не думая скрывать своё раздражение произнёс стоящий за своей неизменной в случае настолько важных событий конторкой, украшенной совой Дамблдор.

– Так это, дети нашлись, вот они сзади… – Пробормотал явно сбитый с толку лесник. И так находящийся под следствием и в камеру не загремевший исключительно потому, что о нём банально забыли именно поэтому и пивший, Хагрид.

Его разум попросту не справлялся. Ведь разрешение-просьбу на погулять с детками, зверушек посмотреть всяких, ему давал сам Дамблдор. И вот сделав всё в точности, он оказался в опале.

Разум полувеликанского неуча с тремя классами образования переварить подобное оказался неспособен. Как следствие запой, начавшийся сразу же после того, как он узнал, что озверевшие от обнаружения практически у самого замка колонии акромантулов авроры. Перебили их всех. Ну или почти всех, но так или иначе колония была разорена, а его, Хагрида, как и почти шестьдесят лет назад обвинили.

Только на этот раз не в смерти плаксы Миртл, нет. Теперь его обвиняли в ни много ни мало как убийстве самого Гарри Поттера, а также ещё двоих находившихся с ним в этот момент студентов. По крайней мере, именно так слова следователя истолковал Хагрид. То, что вменяли ему отнюдь не убийство, по крайней мере не прямо совершённое, до полувеликана не дошло.

И вот произошло чудо, дети нашлись. И не было для Хагрида чего-то более естественного, чем бежать и радоваться. Вот только реакция директора… Именно в этот момент из-за его спины высунулись уже сговорившиеся за оной макушки. Белобрысая и чёрная справа и русоволосый Невилл слева. Их появление было подобно грому. Зал в начале робко, а затем уже во весь голос, радостно загалдел. Те, кто были поближе передавали по цепочке, нашлись мол. Учителя же были в ступоре.

Как так получилось? Почему они все так легко смирились? Директор сказал мертвы, значит, всё, мертвы. И тут такое, один только Флитвик с облегчением вздохнул. Верить в гибель юного милорда он не желал и чего уж там до последнего верил. Верил в него и его силу, в то, что если не все, то хотя бы он да спасётся. Наверное, именно поэтому, несмотря на свои габариты, у дверей он оказался первым. И не было ничего удивительного в том, что обратился он именно к Гарри.

– Мистер Поттер, позвольте узнать, где вы всё это время были?

– На дереве, – не моргнув и глазом ответил ему ребёнок.

– Простите?

– Мы сидели на дереве, забрались, нашли и сидели, – на странность порядка слов внимания никто не обратил, а далее всё завертелось. Подоспели остальные профессора. Расспросы, вопросы, а иногда и вовсе более всего напоминающие допрос действия. Директор и декан Слизерина хотели, как говорится, знать.

Правда, ответ на всё был всегда только один. Сидели мол на дереве, было мол страшно. Наконец не выдержавший, да и проголодавшийся порядком Невилл добавил ещё и про это. Голод мол не тётка, он дядька и собственно, именно поэтому они и здесь.

Директор и зельевар эти его слова, казалось бы, проигнорировали, а вот мадам Помфри зацепилась. Именно так спустя практически час после возвращения дети и оказались в больничном крыле. Были разложены по койкам, осмотрены и наконец-таки накормлены. Всех недовольных из помещения банально выставили.

Мадам Помфри за работой это вам не это. И сам директор ей не директор и министр не указ. Жаль только, что возможно такое только и исключительно, когда пациент как говорится вот он. А если нет, а если нет, то и суда нет. И так как в данном случае пациент, а точнее три пациента были, то пришлось всем выйти не солоно хлебавши и довольствоваться тем самым “сидели на дереве”. На дереве, дети, кстати, и вправду сидели. Только не на живом, а на досках, не на камнях же застужаться, ну честное же слово. Уточнять про это они не спешили и как следствие все всё додумали за них.

Испугались мол, забрались на дерево, да так там и были. Вопросов относительно того, как их прямо там не схарчили никто так и не задал. Флитвик благоразумно промолчал, ведь он, в отличии от остальных, на формулировку внимание всё ж таки обратил. И вследствие этого сильно сомневался, что дерево-то было не каменным. А точнее, стены вокруг него были не каменными.

О башне мага, как и о истинной причине запретности Запретного леса, полугоблин прекрасно знал. Как и о том, что с магией подобной той, что течёт в жилах юного Поттера не такая уж она и запретная, башня в смысле. И почему бы в этой самой башне не найтись паре другой деревянных досок. Дерево же? Дерево. И сидеть на нём вполне себе можно. А раз так, то потому и не схарчили. Башня не дала и побоище недалеко от неё в свете всего этого, как и многое другое обретает практический так сказать смысл. Вот только о догадках своих профессор, а по совместительству ещё и декан одного юного милорда умолчал. Незачем, дети не сказали, взрослые не спросили.

Дальнейшее же было по большей части вполне себе предсказуемо. Разборки, поиски виновных, награды заинтересованным и пир на весь мiръ, за шумом которого никто так и не узнал того, на какой именно штраф налетел и без того горюющий по-своему Арагогу Хагрид.

Дети нашлись, школьники наелись и получив массу новых слухов и впечатлений разбрелись по гостиным оные слухи перетирать и обмусоливать. Взрослые же выдохнули, да и вернули всё на круги своя.

Ну как вернули, попытались, но быстро поняв, что проще просто не мешать, махнули рукой на байки, ходящие по Хогвартсу одна другой краше. И кто только бедолаг несчастных чуть не съел. И если в начале это были акромантулы, то к концу мая пол школы уверовало в то, что дети спасались от самого настоящего василиска и тот, разумеется, на дереве их конечно же не достал. Габариты, мдамс. Такие вот дела.

Но вот пролетел май. За ним последовал июнь и наконец, прощальный пир, завершившийся утренней погрузкой на поезд. На вокзале всё повторилось в точности, как на рождество. Чем-то заранее недовольный дядюшка, на этот раз, разнообразия ради, сетующий на тему отсутствия при Хогвартсе летнего лагеря. Тихо катящий вслед за ним свою тележку Гарри. Погрузка, машина, дом. Правда, дядюшка на этот раз был самый что ни на есть настоящий. Как и возвращение на Тисовую, собственно.

Две недели спустя

По сути, в Литтл-Уингинге всё вернулось на круги своя, разве что Дурсли его, как это теперь было окончательно ясно, банально боялись. Всё это время, каждый день, каждый час. Стоило это осознать, как мальчик всё понял. Так было всегда. Год за годом, месяц за месяцем. "Они меня просто боятся", – понимание этого многое меняло, да что там многое, почти всё. И если Дадли это просто маленький глупый невоспитанный, повторяющий за своим отцом мальчик, то старшие Дурсли.

Как следствие, жизнь как будто бы даже наладилась, ведь Гарри просто и банально почти не было дома.

Не впервой, но именно с этого лета уже осознанно. Раньше Гарри ни о чём подобном не задумывался. На автомате делал так, как говорил ему учитель. На автомате не применял магию в доме. Мог, но не применял. Зачем? И вот теперь всё встало на свои места.

Страх, банальный, панический страх. И это всё объясняло. И пренебрежение, и чулан. Каждый боится по-своему. И Дурсли боялись именно так. В безсилии ненавидели и по максимуму использовали всё то, что было им в их положении доступным. Нагружали работой, пренебрегали, придумывали небылицы.

Всё, что угодно, чтобы хоть на минуту, на краткий миг, ощутить себя хозяином положения. Вполне обычное в таком случае поведение. И именно поэтому домой Гарри появлялся разве что на ночь. И утром без завтрака делал ручкой. "Я в парк", – раздавалось из прихожей и сидящие за столом Дурсли выдыхали, ещё один спокойно проведённый ими день. Мирный, нормальный, по их разумеется меркам и тем не менее. А в то время, как украдкой глянувшая в окно Петуния отпрянула от занавески и сопроводив утвердительным кивком ставшее уже в некотором роде в их доме сакральным "ушёл" занималась завтраком, Гарри Поттер бегал. Он и в хогвартсе об этом никогда не забывал. И как следствие, очень даже радовался тому, что оказался принят в команду по квиддичу.

Спортсмен, и всякое такое. Именно поэтому на его попытки, как он сам говорил, мышцы нарастить внимания не так чтобы обращали. Бегает и бегает, гриффиндорцы вон тоже и ничего. И чего только этот Вуд не придумает.

В магловском же мiре бег по утрам был и вовсе чем-то ни в коей мере не выделяющимся. Обыденность и полнейшая её не интересность. Так взглядом мазнуть, да и только. А тем временем два круга были успешно завершены, и хвостик от третьего привёл аккурат к крыльцу дома на Парковой. Поздоровался, позанимались и наконец-таки плотно позавтракали.

– Сегодня у дяди какие-то гости, Сенсей, – произнёс уминающий варёное яйцо Гарри и запив это дело травяным чаем продолжил:– В общем он весь на нервах, и я не спрашивал, но чую, что дома мне лучше не появляться и можно даже совсем. И если я завтра зайду в дверь, скажу “я ушёл” и выйду обратно, готов поспорить, что они того, что меня не было, даже и не заметят.

– Ум… – согласно кивнул на его слова Тацуя. Ему мальчик в доме никак не мешал. Именно так и получилось, что Мейсены сидели у Дурслей, а Гарри сидел на Парковой. Обложился учебниками и строчил не так чтобы сильно относящееся к реальности эссе. По зельям разве что. По остальным же предметам…

По ним в учебной программе был полный мрак. Хогвартс сейчас был попросту не рассчитан на обучение кого-то, кто был выше, чем жёлтый. Зелёному и тому было в этом, как все почему-то верили наполненном магией замке тесно. А о высших ступенях говорить и вовсе не приходилось. Хотя сама магическая и физическая архитектура замка вполне себе позволяла. Вот только для того, чтобы оно всё работало, управлять замком должны были тоже высшие маги. Пятеро высших. Хотя бы лазурь. Директор и все деканы.

Тогда да, тогда всё и вправду бы, как говорится, работало. На данный же момент на весь Хогвартс было всего три высших. Одним из которых являлся господин директор. А двое других были учениками теперь уже второго курса. И если с первым всё было и так понятно, и тот же Флитвик был в курсе, то вот со вторым…

Неожиданный скачок на уровень в исполнении Драко Люциуса Малфоя был мягко говоря необычным. И тем не менее он был и с этим необходимо было считаться. Собственно, именно поэтому и переписывались. И вот как раз аккурат, когда поставил точку, в открытое настежь под вечер окно влетел не иначе как довольный собою Пепел. Приземлился на стол и с максимумом важности и достоинства протянулалапку. Не иначе как у Империуса Драко научилась.

– Привет красавец, с чем пожаловал? —пепельно-серый совун ответил своему, как он, наверное, по-своему справедливо подумал тугодумному хозяину глубоким на грани слышимости " Уху" и Гарри принялся отвязывать письмо. Именно в этот момент и появилось оно. Оно было странное, похожее на маленького человечка, ушастого, в грязной наволочке, одним словом, полный как говорится комплект. Но главное, оно было магическим.

– Гарри Поттер! – пронзительным голосом воскликнул нежданный гость. – Доби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…

– Ээээ… – с неподдельным изумлением вылупился на это Гарри.

– Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогвартс», – выпалило оно. И это было до того странно. Ни привет, ни как дела. А вот то, что оно явно в растерянности. То, что визитёр был в явной растерянности было видно.

– Нельзя в Хогвартс, значит? И почему же это моему ученику туда, как ты выражаешься нельзя? И да, я вполне неплохо осведомлён о том, что зовут тебя Добби и чей именно ты домовик, я также в курсе. Как, собственно, и о том, с чем же именно ты к моему подопечному пожаловал. Но ты всё ж таки не молчи. Удиви нас, а то, а что, а вдруг.

– Дддоби, сэр, дооббии…

– Понятно, но вот беда, дома этого ты, увы, не покинешь. По крайней мере, не до того момента, как всё и вся, что мне интересно расскажешь.

– Доббии, не может, о величайший! – в ужасе вытаращив на оказавшегося в дверном проёме Тацую глаза залепетал заикающийся чуть не на каждый слог домовик.

– Ясно, понятно. Гарри, познакомься, у нас тут не запланированный урок по магической живности и иже с ней. Это вот, Добби, но это я думаю, ты и сам уже понял. Принадлежит он к одному очень интересному народцу. А именно к так называемым домовым духам. О том, что они в сути своей такое, доподлинно не так чтобы известно. А вот известно о них то, что они в сути своей магические симбионты. Обитают они в основном в старинных семьях, особняках и замках. Так к, примеру, быт Хогвартса это их рук дело. В молодой магической семье домовика ты никогда не найдёшь. Тут поколений пять, если не поболее надо. Знаю я о них не так чтобы много. Вот был бы тут мой семпай, он бы нам целую лекцию прочитал. Увы, но за неимением.

А вот про этого конкретного, как я и сказал ранее, я знаю неплохо. Всё тот же семпай и просветил. И так как реальности наши почти идентичны, я позаботился о том, чтобы он таки прошёл. А вот про выйти, дружочек, никто как говорится не обещал. И так как о том, кто твои хозяева, я знаю, то давай ка, милый мой, на чистоту. Что именно, когда именно, как оно выглядит? И не дай тебе магия соврать или попытаться улизнуть. Убить не убью, но очень больно запросто сделаю. И ты не думай, я в курсе того, что к телесным наказаниям ты привычный. Сам ведь уже понял, что к чему, так что решай.

– Доообби не может, Добби не может, Добби плохой, Добби очень плохой… – залепетал попытавшийся шандарахнуться об ближайшую поверхность головой человекоподобный зверёк.

Не получилось, и он завис в нескольких сантиметров от так вожделенного им сейчас инструмента наказания.

– Э, нет, дорогуша, так у нас дело точно не пойдёт. И давай всё-таки по-хорошему. Ребёнок же рядом, и мне не хотелось бы его, скажем так, излишне травмировать.

– Не можжжет, не можеттт, Добби не может, – трясясь всем телом заголосил домовик. – Хозяин запрещает, хозяин возбраняет. Доби… наказать… должен наказать…

– Жаль, я всё же надеялся, – с тяжёлым вздохом произнёс явно ни разу не радующийся тому, что именно ему придётся сейчас сделать Тацуя. – Прости, Добби, я понимаю, правда понимаю и тем не менее… – В следующий миг тело домовика повисло в воздухе, вспыхнуло и неестественно и совершенно безмолвно изогнулось.

– Похоже, ему очень больно сенсей, – неуверенно произнёс немного растерянный поступком наставника Гарри.

– Верно, но у нас нет выбора, мой семпай в итоге предполагал, что истинным хозяином этого домовика был никто иной, как директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, Альбус много имён Дамблдор. Вот только проблема была в том, что выяснить это доподлинно было практически нереально.

Сам Доби верил, да и скорее всего и сейчас верит в то, что его хозяин – это мистер Малфой. Собственно, именно в этом доме он сейчас и обитает. А вот о том, как он там оказался, я и хотел бы узнать, а также о том, что именно и с какой именно целью он хотел сделать. Семпай говорил, что этот, с позволения сказать, домовик чокнулся и в итоге несколько раз на свой лад пытался его спасти. Первый, собственно, должен был произойти именно сегодня. И закончиться тем, что если бы ты был дома, то с вероятностью процентов так девяносто твои родственники окажутся в курсе того, что колдовать-то вне замка тебе вроде бы как запрещено. То, что это не совсем так, мы опустим.

Он бы чего-нибудь этакое сколданул и как следствие разъярил бы твоих дядю и тётю, а также развязал бы им руки. Ведь на твоё имя, плевать что не ты колдовал, пришло бы предупреждение и как следствие.

– Э…

– Вот тебе и э, и именно поэтому я и настаивал, чтобы ты по максимуму был именно у меня. Здесь хоть колдуй, хоть нет, никакой дозор не поможет.

– Но зачем? Зачем его хозяину…

– А вот это я и хочу узнать, увы, но сам он нам ничего не скажет.

– Я понимаю.

– Если не хочешь смотреть, то выйди, не для детей это.

– Нет! – мотнув головой твёрдо ответил на слова наставника Гарри.

– Как скажешь, – и на следующие пол часа существование одного конкретного домовика превратилось в одно сплошное страдание. Увы, но ничто ему в итоге так и не помогло и спустя полчаса устало стёрший со лба пот Тацуя едва заметно покачал головой. – Так я и думал. Никакой он не Малфоевский. А очень даже директорский, а если точнее, то личный дамблдоровский. Вот только и ему он тоже не так чтобы принадлежит. Подойди-ка ученик. Имущество то в итоге твоё. И да, по законам маг мiра, он именно имущество. И именно его, а также и полученную тобою на рождество мантию невидимку и передал Дамблдору твой непутёвый отец. Собственно, именно при помощи Добби она и попала в Хогвартс.

– То есть это получается, что он…

– По факту он твой. Ведь ты последний в роду. Вот только твой отец приказал ему слушаться господина некоего Дамблдора. И, увы, других распоряжений он не получал. Да и Дамблдор постарался. Как итог Доби, судя по всему, либо уже, либо вот-вот окончательно спятит. Слуга трёх господ с практически иссякшим источником. Он жив по факту только лишь потому, что жив ты. Лишённый дома, сломанный чужой волей. Он всё ещё стремится защитить того, кому истинно принадлежит. Как итог, ты стал для него эдаким недостижимым идеалом, кумиром, если хочешь.

– А можно его вылечить? – выпалил с жалостью сжимающий кулаки, смотрящий на несчастное существо мальчик.

– Не знаю, возможно, смог бы Казуки, я точно не смогу, но есть шанс. Попробуй помочь ему сам. Слушай своё сердце. В итоге вы связаны, быть может быть, твой дар тебе поможет.

– Опустите его на пол, но не отпускайте, – спустя пару минут тихо попросил с печалью смотрящий на несчастное, столько раз сломанное чужой волей существо Гарри. И как только его просьбу исполнили, тихо устроился рядом. Домовик хрипел, дыхание его было тяжёлым и Гарри не придумал иного, как протянуть над ним руку и попытаться. Неожиданно это оказалось очень легко.

“Да он же как башня!” – взвилось в голове. Как башня? Всего миг и энергия последнего из рода Поттеров устремилась к домовику. Не более минуты и всё встало на свои места. "Ну, господин "хороший" директор, ну вы и гад, да сенсей в десятки раз милее и добрее", – пронеслось в голове пусть и на миг, но таки увидевшего, как именно из последнего домового эльфа Поттеров делали в начале личного домовика Дамблдора, а затем и приказывали служить Малфоям. – Ну директор, ну… – зло процедил прекрасно понимающий, сколь мягким с домовым духом его семьи оказался сенсей, Гарри. А затем устремил в домовика вообще всё. До последней капли, всё что есть.