Текст книги "Немного любви (СИ)"

Автор книги: Olivia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Согласен, – кивнул Эйлер, стараясь не вдыхать слишком глубоко приторно-сладкий запах духов, которыми слишком щедро пользовалась шлюха. – Мы теряем время.

– А тебе уже не терпится, милый? – хохотнула она, бесцеремонно опуская руку на пах эльфа. Ему пришлось вынести это прикосновение, хоть не отбросить в сторону руку рыжей было сложно. – Что-то не видно… – протянула разочаровано, не нащупав ожидаемого, но тут же осеклась под холодным серым взглядом. – Ладно, ладно, не зыркай глазищами, помню, что на улице у тебя не стоит. Пошли, красавчик, – добавила громко, снова взяв Эйлера под руку и почти потащив в сторону ворот.

Следуя за проституткой, эльф не сводил глаз со стражников. Почему-то он был уверен, что те не позволят девице провести в город нелюдя или потребуют за это слишком много, но к своему удивлению ошибся.

– И кого это ты подцепила, Нора? – изучая Эйлера взглядом, спросил один из стражников – тучный и бородатый, воняющий луком и потом. – Это ж эльф!

– Тебе-то что, Данек? – грубо ответила та. – Кто платит, тот и заказывает музыку.

– Думаешь, у него деньги есть? – громко осведомился мужчина. – Это же обычный остроухий голодранец!

– А может, я по любви с ним, – Нора сменила тон на игривый и многообещающий. – Могут быть у девушки слабости или нет?

– Могут, могут, – буркнул Данек, вспоминая об умелых ласках Норы, которыми она всегда расплачивалась за вовремя закрытые глаза. – Только уж больно он на бандита похож…

– Ха-ха-ха-ха, – заливисто рассмеялась девица, – ну насмешил, Данек! Видно, ты никогда настоящего скотоеля не видел!

– Поговори у меня, – нахмурился стражник, – смелость взяла зубоскалить, шалава. Я ж могу и арестовать его сейчас, а в пыточной разберутся, кто такой, откуда и зачем!

– Можешь, – согласно кивнула Нора, ощущая, как напрягся ее остроухий клиент, – только кто ж тебя тогда ублажать будет?

– Пф, напугала, – насмешливо фыркнул мужчина, – мало ли шлюх в Вызиме?

– Много, но они – не я, – многозначительно произнесла она, глядя в глаза стражника, – давай, пропусти нас, а я тебя отблагодарю. Не пожалеешь.

– Ладно, твоя взяла, – наконец-то решился мужчина. – Только завтра утром чтоб здесь была. Мы с Тамасом как раз сменимся, вот и обслужишь по первому разряду.

– Как всегда, милый, как всегда, – пропела Нора. – Ты душка, Данек.

– Пошла, шалава, – буркнул он и добавил, глядя в глаза Эйлера: – А тебя я запомнил, остроухий. Не дай боги тебе натворить чего – из-под земли достану, понял?

Эльф кивнул, не разжимая губ и надеясь, что ему не устроят обыска. Если это случится – быть беде, послание не должно попасть в руки dh’oine. Ни в коем случае.

Комментарий к Глава 2

Vatt’ghern – ведьмак

========== Глава 3 ==========

Комната в борделе «Горячие бедра», куда Эйлера привела Нора, оказалась маленькой и душной. В ней невыносимо воняло потом, сексом и вином. Запахи, казалось, пропитали каждую вещь, находившуюся здесь, и эльф брезгливо сморщился, едва переступив порог. Отвратительно.

Неужели всем этим мужчинам, побывавшим тут до него, было не противно ложиться в постель, с которой только что встал другой? Тот, чей запах еще не успел выветриться и чье тепло еще держалось на простынях, давно утративших свежесть и белизну? Неужели могли они касаться тела, еще хранящего чужие прикосновения и запах? Впрочем, чего он ожидал от животных, которыми и являлись dh’oine?

Нора не заметила гримасы, исказившей лица клиента, потому что подошла к окну и распахнула его, надеясь, вероятно, проветрить комнату. Однако ветер, ворвавшийся внутрь и заколыхавший занавески, свежести не принес. Он оказался таким же вонючим, как и весь этот город: дым, протухшая рыба, давно немытые тела – вот чем благоухало здесь, заставляя Эйлера с трудом сдерживать подступившую к горлу тошноту.

– Ежели ты ополоснуть кой-чего желаешь, сюда иди, – девица указала на отгороженный занавеской угол. – Только долго не возись, милый.

Не говоря ни слова, Эйлер шагнул за занавеску, увидел небольшое зеркало, полку перед ним, уставленную какими-то баночками, и деревянную бадью, полную воды. Не очень чистой даже на первый взгляд. В который раз пожалев о том, что не избавился от шлюхи так же, как от парня в лесу, Эйлер оглянулся в поисках ведра с более чистой водой, но ничего подобного не обнаружил.

Впрочем, это было ему и не нужно, он не собирался заниматься тем, на что рассчитывала девица. Слишком мерзко. Он просто не сможет, даже если закроет глаза и представит на месте человеческой самки эльфку. Не позволит поверить в иллюзию царящая в комнате вонь, так что не стоит и пытаться.

Лучше подумать о том, как отвертеться от секса и не разозлить шлюху. Мстительность dh’oine давно уже не была секретом для Эйлера, да и привлекать к себе внимание не стоило. А значит – нужно расстаться с ней по-хорошему, чтобы в случае чего еще раз использовать как пропуск в город.

Единственное, что пришло Эйлеру в голову – изобразить кишечное расстройство, вполне закономерно случившееся после употребления не очень свежей пищи. Усмехнувшись, эльф тут же болезненно скривился и взялся руками за живот.

– Ну где ты там, красавчик? – в голосе девки ясно слышалось нетерпение. – И как тебя хоть зовут, а?

– Неважно, – ответил он, возвращаясь в комнату, продолжая кривиться якобы от боли и видя, что шлюха уже успела полностью раздеться и теперь лежала на кровати совершенно голой. У нее оказалось в меру округлое тело с большими грудями, которыми она поигрывала, намереваясь, вероятно, возбудить его.

– Почему ты еще одет? – протянула она недовольно, но заметила его перекошенное лицо и встревожено спросила: – Ты чего это? Болит что?

– Живот, – сдавленно ответил Эйлер, – похоже, съел что-то вчера… Черт, – он прикусил губу, изображая острый приступ боли, – похоже… накрылся наш с тобой отдых. Мне в сортир нужно, и чем быстрее, тем лучше.

– Проклятье, – ругнулась Нора, не скрывая разочарования, она-то уже успела представить себе, как будет ласкать молодого красавца и наслаждаться его телом, а тут… Судя по перекошенному лицу эльфа – его скрутило серьезно, а когда тебя так загибает, только о сортире и думаешь. – Может, тебе просто прилечь нужно?

– Сомневаюсь, – Эйлер изобразил на лице сожаление, – не знаю, сколько еще смогу терпеть. Где у тебя сортир?

– Внизу, на первом этаже, – протянула она, – только как же…

– Я заплачу, – быстро сказал Эйлер и полез в кошель, – ты же не виновата, что мне сейчас не до секса. Вот, – он протянул шлюхе монеты, – хватит?

Нора быстро пересчитала орены, увидела, что там даже больше ее обычной платы, и улыбнулась:

– Вполне, а в следующий раз я тебе скидку сделаю, – она подмигнула эльфу, думая о том, что если этот следующий раз действительно будет, она не возьмет с него ни орена.

– Договорились, – криво улыбнулся Эйлер и потащился к двери, желая поскорее оказаться подальше от этой комнаты. И если расстройство эльф изображал, то тошнило его на самом деле, и с каждой минутой, проведенной рядом со шлюхой – сильнее.

В сортир он действительно зашел, но только для того, чтобы поплескать в лицо водой из стоявшей там бадьи, сполоснуть руки и тут же покинуть остро воняющее мочой и дерьмом помещение. До входной двери борделя он дошел, по-прежнему держась за живот и прикусив губу, а когда вышел на улицу – тут же выпрямился и усмехнулся. Всё получилось как нельзя лучше. Шлюха ему поверила и теперь будет тешиться надеждами на новую встречу, которой на самом деле не будет. Никогда.

***

– Передашь Яевинну, что все в порядке, – произнес Малькольм Штейн, после того, как прочитал письмо, тут же отправившееся в огонь, жарко пылавший в кузне.

– Это всё? – спросил на всякий случай Эйлер, медленно смакуя пиво, которое поставил перед ним кузнец, как только понял, кто его гость.

– Да, он поймет, – без улыбки повторил краснолюд, оглаживая бороду. – Ты как в город-то попал? Небось, Леуваарден всё из тебя вытряс?

Догадавшись, что речь идет о купце, Эйлер отрицательно покачал головой, не собираясь, впрочем, посвящать кузнеца в события сегодняшнего дня.

– А ты не из болтливых, как я погляжу, – резюмировал тот, внимательнее вглядываясь в гостя, – новенький, что ли? – увидел утвердительный кивок и продолжил: – Понятно. Значит так, выйдешь из города утром, вместе с моим товаром, вроде как один из охранников, ясно?

– А быстрее никак? – помня о ведьмаке, спросил эльф и отодвинул опустевшую кружку.

– Никак, разве только летать можешь, что тот нетопырь, – улыбнулся Штейн. – Да и куда спешить-то? Или ждет тебя кто?

– Я должен как можно быстрее доставить ответ, – пояснил Эйлер, глядя на огонь и стараясь выбросить из головы порожденные пламенем воспоминания.

– Если в этом дело, то не дергайся. Яевинн знает, какие порядки у здешней стражи, и раньше завтрашнего полудня тебя не ждет. Так что переночуешь у меня, поужинаешь с нами, отдохнешь, а то когда еще нормальную постель увидишь? На болотных кочках не больно-то выспишься, – кузнец говорил негромко и почти нараспев, голос убаюкивал, и Эйлер поймал себя на том, что глаза начинают закрываться. Он только сейчас вспомнил, что не спал уже сутки, да и голод давал о себе знать громким урчанием, а голова чуть кружилась от выпитого пива. – Чего это я тебя, ровно соловья, баснями кормлю? – спохватился краснолюд. – Вставай, да пошли, пока не уснул ты прямо у горна.

Эльф тряхнул головой, отгоняя дремоту, послушно встал и последовал за хозяином, который, к счастью, больше никаких вопросов не задавал. Меньше всего Эйлеру сейчас хотелось разговаривать с кем-либо вообще. Еда и постель – вот все, о чем он мечтал, стараясь не думать о том, что в этот самый момент Яевинна и остальных членов бригады может уже не быть в живых. Пожалуй, ему еще никогда не хотелось ошибиться в своих предчувствиях так сильно.

Однако, вопреки ожиданиям и надеждам, ночь не принесла с собой покоя и облегчения. И хоть он уснул сразу после сытного ужина, совсем скоро снова открыл глаза, слыша, как сильно колотится сердце и как воняет в комнате дымом. Тем самым дымом с примесью плоти. Сон безжалостно вернул Эйлера на пожарище, бывшее когда-то его домом, наполнил легкие горечью, а уши – громкими криками боли и ненависти. Это случалось с ним часто – почти каждую ночь, словно что-то или кто-то мстило эльфу за то, что остался жив, не позволяя забыть.

Сев на постели, ощущая, как стекает по телу пот, он горько усмехнулся, повернул голову к раскрытому окну и понял, что дым занесло с улицы. Обычное для города явление, особенно если дом находится совсем рядом с кузницей. Однако легче от этого не стало. Сон сбежал окончательно, а воспоминания вернулись – яркие и свежие, словно погром случился только вчера.

Эйлеру казалось, что он снова бежит по лесу, не разбирая дороги, не видя и не слыша ничего, кроме собственного тяжелого и хриплого дыхания. Бежит, чувствуя, как все сильнее болят ноги, и понимая, что совсем скоро рухнет как подкошенный и уже не сможет подняться. Никогда. Так и будет лежать на траве, а потом станет трапезой для волков или каких-то других зубастых тварей.

– Ghoul y badraigh mal an cuach, – пробормотал Эйлер, откидываясь на спину и закрывая глаза. Как долго его будет преследовать этот кошмар? Сможет ли он когда-либо забыть или обречен возвращаться в прошлое каждую ночь? Как избавиться от вины и боли, сдавивших сердце ледяными пальцами и мешающих дышать? Ответа ни на один из этих вопросов Эйлер не знал и понятия не имел, где их искать.

Он пролежал до рассвета, так и не уснув, и был уже одет и на ногах, когда в дверь громко постучали, и на пороге появился кузнец. Увидев, что гость уже не спит, он одобрительно улыбнулся и позвал эльфа завтракать, а потом проводил к крытой повозке, в которой и был сложен товар. Около повозки стояли двое вооруженных краснолюдов и двое эльфов, к которым и присоединился Эйлер, без проблем покинув Вызиму.

Как только повозка выехала за ворота, он попрощался с охранниками и поспешил к пристани, надеясь, что богиня окажется милосердной и рыжей шлюхи на месте не будет. Воспоминания о вчерашнем вызвали гадливую дрожь и желание искупаться в ледяной воде лесного озера, чтобы смыть прикосновения проститутки. И пусть их разделяла одежда – это ничего не меняло.

В этот раз Эйлеру повезло – девки на месте не было, а стражники у ворот успели смениться. Отлично. Невольно улыбнувшись, эльф спустился к лодке и без слов протянул паромщику пять оренов – плату за переправу. Тот принял деньги молча, крякнул в кулак и взялся за шест. Время от времени Эйлер ощущал на себе вопросительно-насмешливый взгляд, но делал вид, что ничего не замечает. Главное, что паромщик не открывал рот, а глазеть может сколько душе угодно.

По мере приближения противоположного берега в душе эльфа усиливалось беспокойство, возникшее после встречи с ведьмаком. Хотелось попросить перевозчика быстрее работать шестом, но Эйлер сомневался, что просьба возымеет результат. Паромщик всем своим видом давал понять, что прекрасно помнит вчерашнее, и до сих пор обижен на грубого пассажира.

– Bloede dh’oine, – пробормотал эльф себе под нос, жадно вглядываясь в приближающиеся болота и молясь, чтобы предчувствие беды его обмануло.

***

Эйлер выпрыгнул из лодки, стоило только ей причалить, и, не тратя более времени, поспешил к лагерю, уже не стараясь выбросить из головы картину, пугавшую до дрожи и заставлявшую ускорять шаг. Он уже знал, что сделает, если подозрения станут реальностью – вернется на пристань и вытрясет из жирного купца информацию о ведьмаке, а потом… И пусть это будет его последний бой, иначе нельзя, чтобы окончательно не потерять уважение к себе самому.

Напряженно вслушиваясь, Эйлер быстро шагал по едва заметным тропинкам, ведущим к лагерю, пытаясь уловить разговоры или хотя бы что-то, способное успокоить тревогу. Но кроме кваканья лягушек, комариного писка и доносящего время от времени голодного рычания неизвестной твари, не слышал ничего. И шагал все быстрее, почти бежал, так и не сумев избавиться от ощущения, что все равно опоздал.

– Смотри под ноги, – донеслось насмешливое, и Эйлер резко остановился, закрутил головой, пытаясь понять, откуда исходил незнакомый мужской голос. – Ты чуть в трясину не угодил, – добавил скоя’таэль, появляясь из кустов, растущих у тропинки. – Если так торопиться, можно и успеть.

– В лагере всё в порядке? – вырвалось у Эйлера, хоть этот вопрос и не стоило задавать, если бы это было не так – никто бы его не окликнул.

– Если не считать сырости, комаров и пиявок – да, – ответил дежурный, удивленно глядя на явно чем-то сильно встревоженного новичка. – А к чему вопрос-то?

– Так, не обращай внимания, – махнул рукой Эйлер и поспешил дальше, к костру, около которого сидел Яевинн, положив подбородок на сплетенные пальцы и задумчиво глядя в огонь. Услышав легкие и быстрые шаги, командир повернул голову и молча смотрел на приближающего Эйлера. Ждал, пока тот подойдет совсем близко и только потом вопросительно приподнял бровь, выжидательно глядя в светло-серые, почти прозрачные глаза молодого эльфа.

– Кузнец сказал, что всё в порядке, – выдохнул Эйлер и замолчал, пытаясь выровнять дыхание и успокоить все еще бешено колотящееся сердце.

– Хорошо, – негромко произнес Яевинн, – твоё рвение похвально, но болота – не то место, где можно нестись, не глядя под ноги. За тобой кто-то гнался?

– Нет, – отрицательно качнул головой Эйлер, стер пот со лба, ощущая, как тревога начинает отпускать, как разжимаются пальцы, сдавившие сердце еще вчера. – Я хотел побыстрее доставить ответ.

– И?.. – это был вопрос, не ответить на который невозможно, даже если тебя после этого снова окатят холодной иронией.

– И убедиться, что в лагере всё нормально.

– А почему должно быть иначе? – спросил Яевинн, чувствуя, что новичок сказал далеко не всё. – D’hoine боятся соваться сюда. Пока что.

– Вчера я видел, как через реку переправлялся vatt’ghern с белыми волосами… – начал Эйлер, – и подумал, что…

– Его наняли, чтобы избавиться от нас? – закончил за него Яевинн.

– Yea.

– Предчувствия тебя обманули. Gwynbleidd не враг.

– Gwynbleidd?

– Это его имя. Советую запомнить, – голос Яевинна немного потеплел, и это удивило Эйлера, считавшего, что командир точно так же ненавидит всех dh’oine, как и он сам, что нет, и не может быть у Яевинна друзей среди людей. И это удивление вырвалось в вопросе:

– Но он же мутант, убийца, созданный людьми. У таких, как он…

– Нет чести, совести и сердца?

– Так говорят, – пожал плечами Эйлер, уже понимая, что снова ошибся.

– Не всё, что говорят, является правдой, не стоит судить по чужим словам. Никогда и никого. Если бы я осудил тебя, не видя, а просто услышав, что ты сбежал от d`hoine, позволил бы остаться здесь? – спросил Яевинн, пристально глядя в глаза Эйлера.

– Neen, – опустил голову тот, признавая свою неправоту.

– Не суди других по словам чужим,

Доказав вину, опускай топор.

Правдой смой с души пересудов грим,

обмети с сердец обвинений сор, – негромко продекламировал Яевинн и наконец-то улыбнулся. Скупо, уголками губ. Улыбка была мимолетной, словно солнечный луч в хмурое осеннее утро, но она адресовалась Эйлеру, и тот не мог не улыбнуться в ответ: – Подумай об этом, пока будешь отдыхать. Выбери место у костра и ложись, Эйлер, – командир впервые назвал его по имени, и эльф счел это еще одним хорошим знаком. – А ты молодец… сумел пробраться в город, не обращаясь к Леуваардену.

– Откуда вы… – скрыть удивление не получилось, но вместо ответа последовала еще одна улыбка – легкая и загадочная, скрывающая за собой так много.

– Отдыхай. Это приказ, – повторил Яевинн, а потом легко поднялся на ноги, оставив Эйлера около костра с ворохом вопросов и радостным осознанием того, что все тревоги оказались напрасными. Эльфу не особо верилось в то, что белоголовый действительно не враг, но сейчас это не казалось настолько важным. Главное, что его опасения так и остались опасениями и скрещивать мечи с ведьмаком не придется. Во всяком случае – в ближайшее время.

Комментарий к Глава 3

Ghoul y badraigh mal an cuach – ругательство, непереводимая игра слов

Neen – нет

========== Глава 4 ==========

Потом Эйлер выполнил еще несколько таких же простых с виду заданий: отвозил письма разным адресатам, вместе с другими членами бригады ездил на встречи с торговцами оружием, дежурил в лагере. Яевинн выражал одобрение молчаливым кивком и легкой улыбкой, но не говорил ничего. Наблюдал, делал выводы и давал все более сложные задания. Потом начал отправлять Эйлера с боевыми группами в короткие, но, порой, очень опасные вылазки в окрестности Вызимы.

Не трусил молодой эльф больше ни разу, ни на мгновение не охватывал его страх, и не возникало желания бежать. Напротив: Эйлер первым кидался в бой, не думая о том, что тот может стать последним. Он хотел доказать Яевинну, что командир не ошибся, позволив ему войти в бригаду. А еще надеялся, что смерти dh’oine освободят от кошмаров, по-прежнему продолжающих приходить.

Исключением становились ночи, в которые Эйлер охранял лагерь, поскольку не смыкал глаз до утра, а когда сменялся – падал на свое место и мгновенно засыпал. Усталость брала свое, и он спал без сновидений. Во все же остальные ночи Эйлер неизменно просыпался в поту, под бешеный стук сердца, и уже не мог уснуть до утра, сидел у костра, глядя в пламя и тщетно пытаясь согреться.

Освобождение не наступало, хоть на счету эльфа было уже немало людей. Он перестал их считать, не видя в этом особого смысла. Просто убивал – равнодушно и холодно, отнимал жизни точно так же, как когда-то dh’oine отняли у него всё. Не видел мольбы в глазах, не слышал просьб о милосердии, которые иногда срывались с перекошенных страхом человеческих губ. Убивал. Стирал кровь с лезвия меча и шел дальше.

И всё же бой приносил хоть временное, но облегчение, потому что тогда думать и вспоминать было некогда. Отвлекаться не стоило, если не хочешь сам остаться на траве в луже застывающей крови. Эйлер не хотел. Желание умереть ушло после того памятного боя, вернее – случившегося потом.

В тот день в лагерь пришел Gwynbleidd. Эйлер заметил ведьмака издали, потому что была его очередь стоять на страже, охраняя тропинку. Белоголовый тоже увидел его и, по всей видимости, узнал, потому что задержался около Эйлера на мгновение. Их взгляды снова встретились, эльфу даже показалось, что ведьмак собирается что-то ему сказать, и он уже приготовился достойно ответить, но Белый Волк промолчал и прошел дальше в лагерь.

Эйлер видел, как гость приблизился к Яевинну, снова задумчиво сидевшему у костра, как начал что-то говорить командиру, то и дело указывая в сторону болот. Уже догадавшись, что это не простой визит вежливости, Эйлер весь превратился в слух. И не зря, потому что услышал, как Яевинн назвал его имя, увидел жест, которым командир велел подойти, и тут же поспешил на зов.

– Ты и еще четверо последуете за Геральтом, – начал Яевинн, стоило Эйлеру приблизиться. – Рыцари ордена Пылающей розы встали лагерем на Кладбище големов. Рано или поздно эти убийцы нападут на нас, а значит, нужно ударить первыми. Gwynbleidd отлично знает эти места и поведет группу. Считай его приказы – моими.

Взгляд и голос командира были настолько холодными, что возразить или спорить Эйлер не решился, хоть и очень хотелось. Этот приказ был эльфу не по нутру. Повиноваться человеку? Считать его командиром? Идти за ним? Не в ловушку ли? Неужели Яевинн настолько доверяет беловолосому? Неужели не приходит в его голову мысль, что это может оказаться западней, в которую ведьмак приведет их всех, чтобы заслужить доверие рыцарей?

Сомнения снова воскресли в душе эльфа и, вероятно, все же отразились на лице, потому что Яевинн добавил жестко и так же холодно:

– Никакой самодеятельности, никакого детского геройства и тому подобного. Это не кметы, а воины. Я не хочу потерять группу только потому, что кто-то решил поиграть в героя. Ясно? – выдержать тяжелый взгляд Эйлер не смог, опустил голову и пробормотал:

– Yea.

– Отлично. Не стоит терять времени. Рыцарям пора получить своё, – поставил точку в разговоре Яевинн, обвел взглядом остальных и добавил: – Да будут ваши шаги неслышными, а дыхание ровным. Сражайтесь храбро, братья.

Эйлеру не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ведьмаком, который шагал слишком быстро для dh’oine. Впрочем, человеком в полном смысле этого слова Gwynbleidd не был. Эльф знал о ведьмаках немного, только то, что их выращивали в особых местах, применяя магию и травы, превращали в мутантов, способных очень быстро двигаться и мастерски убивать. Чудовищ. К которым при желании можно причислить кого угодно.

Возможность увидеть, как на самом деле дерется ведьмак, представилась Эйлеру очень быстро. Обходя место, в котором росла архиеспора, они напоролись на нескольких утопцев и плавунов. Достать свой меч Эйлер не успел – ведьмак закрутился в пируэтах, лезвие его меча серебристо засверкало, и спустя пару мгновений всё было кончено. Трупы чудовищ медленно тонули в трясине, а Gwynbleidd стер с меча кровь и сунул его в ножны. И подал знак двигаться дальше.

Восхищение возникло само – столь мастерского владения оружием Эйлеру еще не приходилось видеть. Невольно подумалось, что если бы им все же пришлось скрестить клинки, он прожил бы недолго. Просто-напросто не смог бы отбить эти молниеносные атаки, не успевал бы следить за обманными движениями слепящего глаза лезвия, а в итоге был бы выпотрошен как рыба. Осознавать это было неприятно, а придушить зашевелившиеся в душе неприязнь и зависть оказалось очень непросто. И не совсем получилось.

А потому Эйлер даже обрадовался, что времени на рассуждения и анализ увиденного у него больше нет – голоса рыцарей были уже слышны совсем близко, а ветер донес до скоя’таэлей запах дыма и человеческих тел. Эльф увидел, что ведьмак подает знак окружить рыцарей, но пока что не атаковать, и повиновался, памятуя сказанное Яевинном.

«Его приказы – мои».

Хорошо. Пусть будет так.

Эта мысль была последней, а потом времени на раздумья не осталось. По знаку ведьмака, они бросились в бой. Выскочили одновременно с нескольких сторон, взяв рыцарей в кольцо. Эйлер видел, как на лицах людей отразилось изумление, но уже через мгновение его сменила ярость. Это действительно были не кметы, способные наложить в штаны при виде вооруженного эльфа. Рыцари пришли сюда убивать и были готовы сражаться. Бой закипел сразу по всему периметру разбитого людьми лагеря. Эйлер рубил и парировал удары, так и не сумев отделаться от ощущения, что сейчас ведьмак резко сменит курс, присоединится к рыцарям, и тогда…

Но даже на мысль отвлекаться не стоило, потому что он тут же получил сокрушительный удар щитом в бок, не устоял на ногах, упал, чудом не выронив меча. Но поднять оружие не смог – рыцарь зарычал, наступил на кисть эльфа и занес над головой Эйлера меч. В глазах человека эльф прочел свой приговор и понял, что сейчас тяжелое железо раскроит его голову, возможно – рассечет тело до пояса и всё закончится. Из полных ненависти глаз dh’oine на него смотрела смерть.

Яростный крик сорвался с перекошенных губ человека, и вдруг стих так же резко, а сама голова слетела с плеч и покатилась по траве, отделенная от шеи неуловимо быстрым ударом ведьмачьего меча. Кровь хлестанула фонтаном, заливая Эйлера. На миг он снова встретился взглядом с Белым Волком и успел прошептать:

– Hanta.

Услышал ведьмак или нет, Эйлер не понял, потому что тот тут же отвернулся и снова ринулся в гущу боя. Эльф и сам последовал за ним уже через мгновение, потребовавшееся на то, чтобы поднять свой меч, успев порадоваться тому, что рыцарь не сломал ему пальцы. Он помог убить последнего из людей и огляделся, тяжело дыша и смахивая со лба пот испачканной в крови ладонью.

– Это все, – глухо обронил ведьмак, вытирая меч, – они неплохо дрались.

– Для dh’oine? – теперь промолчать было нельзя.

– Для фанатиков, – Gwynbleidd убрал оружие. – Темнеет. Стоит вернуться в лагерь до того, как сюда сбегутся все голодные твари с болот.

Эйлер согласно кивнул, окидывая себя взглядом и ощущая острое желание искупаться. От него зверски несло потом и кровью, а одежда теперь годилась только на то, чтобы вытереть ею сапоги. Кровь рыцаря засыхала на ней, бралась отвратительной бурой коркой и воняла смертью, которая сегодня прошла совсем рядом – на расстоянии ведьмачьего меча, спасшего его жизнь. Ощущать себя должником было неприятно, но Эйлер надеялся, что рано или поздно сможет вернуть этот долг. Правда, пока не имел понятия – как.

***

По возвращении в лагерь Эйлер отыскал в своем заплечном мешке чистую одежду, кусок мыла и полоску ткани, заменявшую полотенце. Прихватив все это, он пошагал к месту, где вода была относительно чистой, не слишком сильно воняла тиной и не особо привлекала утопцев. Краем глаза эльф успел заметить, что ведьмак и Яевинн снова беседуют – по всей видимости, о том, как прошел бой. Его самого командир не звал, а потому эльф решил не тратить оставшееся до наступления темноты время попусту и привести себя в порядок.

К счастью, идти далеко было не нужно, и очень скоро он уже срывал с себя залитые кровью тряпки, с отвращением бросая их на густую траву. Оставшись обнаженным, Эйлер быстро спустился к воде – прозрачной и холодной. Стараясь не обращать внимания на холод, начал смывать с кожи бурые разводы. Мылся тщательно, до скрипа, надеясь, что не успеет простудиться.

Плеск воды и громкое кваканье неугомонных лягушек заглушали все остальные звуки, а потому голос, раздавшийся за спиной, заставил Эйлера вздрогнуть и резко развернуться, запоздало сожалея, что оружие лежит слишком далеко. Но это был не враг. На берегу стоял Яевинн, скрестив руки на груди и внимательно разглядывая юношу. Смотрел пристально, изучающе, молча, а потом сказал совсем не то, что ожидал услышать Эйлер:

– Надеюсь, теперь ты веришь, что ведьмак – друг?

– Он спас мне жизнь, – Эйлер произнес это негромко и нехотя, словно сознаваясь в чем-то нехорошем.

– Вот как? – удивленно приподнял бровь Яевинн.

– Да, – кивнул Эйлер, удивляясь тому, что командиру об этом неизвестно. Почему-то эльф был уверен, что ведьмак обязательно похвастается своим поступком. Люди любят, чтобы их хвалили и благодарили, чтобы чувствовали себя обязанными. – Разве он не сказал?

– Neen. Gwynbleidd не из тех, кто предпочитает слова делу. Впрочем, ты и сам должен был понять это. Слушая меня, вовсе не обязательно прерывать купание, – добавил Яевинн, чуть улыбнувшись. – Или ты собираешься заодно покормить комаров?

– Нет, – буркнул Эйлер, снова поворачиваясь к командиру спиной и продолжая отмываться. Он чувствовал, что Яевинн по-прежнему изучает его взглядом, и это почему-то напрягало. Хотелось поскорее закончить и одеться, да и холодная вода не располагала к долгим водным процедурам. Плескаясь, он снова не услышал шагов, и когда плеча, а потом и спины коснулась рука, вздрогнул и замер, не решаясь повернуться. Касание было скользящим и легким, пальцы Яевинна – длинные и сильные – показались горячими и почему-то вызвали легкую дрожь, пробежавшую по телу.

– Здесь тоже кровь, – прозвучало негромко, на спину полилась вода, ладонь скользнула по коже, и Эйлер застыл, не понимая, почему пересохло во рту и куда-то подевались все слова. Осталась только дрожь. Странная, которой никогда раньше не было. – Теперь всё, – добавил Яевинн негромко, – жаль, что вода не может так же легко смыть память и боль, да?

– Yea, – еле слышно выдохнул Эйлер, не понимая, что с ним происходит, почему тело так странно реагирует на обычное прикосновение командира.

– Кровь здесь тоже бессильна, – прозвучало тихо и печально, – рано или поздно ты это поймешь. Пока же тебе достаточно знать: я рад, что ты с нами, – пальцы Яевинна по-прежнему лежали на плече Эйлера, и сейчас юноша все же повернулся лицом к командиру. Хотелось прочесть в глазах подтверждение только что услышанных слов. С губ сорвалось:

– Правда?

– Чистая, как сейчас ты, – ответил Яевинн, чуть улыбнувшись, взял Эйлера за подбородок и заглянул в глаза. Смотрел долго, не произнося ни слова, а потом так же молча убрал руку, развернулся, пошел к берегу и, уже выйдя на траву, бросил: – Не опоздай на ужин, – и растворился в сумерках.

А Эйлер стоял, застыв словно собственное изваяние, смотрел в спину уходящего командира, уже не пытаясь унять дрожь, пробивавшую тело. Конечно же потому, что вода была холодной, а вовсе не из-за прикосновений – неожиданных и… нежных. Почему-то пробудивших в нем то, что безуспешно пыталась нащупать рыжая вызимская шлюха.