Текст книги "Жизнь за тридцать дней (СИ)"

Автор книги: Olivia Mar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Надо сменить мелодию на телефоне! – мысленно плюнув на все, решил он, следя за полетом окурка над лужей, который не пролетев и половины маршрута, упал в воду и зашипел– Редкая птица долетит до середины Днепра!

 

 

14.Музей.

 

Шаг за шагом он медленно поднимался по лестнице, игнорируя лифт. Каша в голове требовала, чтоб ее разложили по тарелкам. Девушка, старик и Совесть. Приоритеты не понятны. Что за чем и кто на первом плане, и куда делись самоцветы?

Чуть скрипнув, распахнулась дверь квартиры. Звякнули ключи, в зеркале отразилось уставшее бледное лицо. Тишина настораживала. В его комнате никого, кровать аккуратно застелена. В другой комнате тоже тишина. Лишь черепа с репродукции немо взирали на окружающий мир пустыми глазницами. На кухне стол был сервирован на двух человек, горели свечи, отражаясь огоньками в бутылке вина и записка: « Мне срочно нужно уйти, еда в холодильнике.»

Роман достал сотовый и позвонил по номеру с которого звонила она.

– Абонент находится вне зоны действия сети! – сообщил вежливый женский голос.

– Как скажете! – ответил он голосу и открыл холодильник.

В холодильнике, к его удивлению, напрочь отсутствовало все, включая полки, стены и углы, там был только свет. Белый и холодный. Пустота клубилась, сворачивалась в спирали и манила к себе. Роман протянул руку внутрь холодильника и попытался нащупать его стенку. Если снаружи он и был ограничен плоскостями, то внутри их почему-то не было.

– Это меня глючит или холодильник? – задал вопрос он сам себе, не оставляя надежды найти границу в этой бездне.

Спирали собрались в одну, которая обвилась вокруг его руки и тянула за собой.

– Упс! – только и успел произнести Роман скользнув внутрь холодильника.

На фоне угасающего сознания раздался голос Плохого:

– Вот тебе и ужин при свечах!

Белая бездна превратилась в черную.

Первым, что он услышал очнувшись – это капанье воды, тихо так – кап, кап, кап. Серый мрак, в котором дрожали и плыли тени предметов. Глаза постепенно привыкли ко всеобщей серости и очертания проступили четче. Вокруг, насколько удавалось все рассмотреть стояли стеллажи с книгами, некоторые из них были опрокинуты и книги горами лежали на полу. В воздухе висел стойкий запах библиотеки в которой сделали влажную уборку.

– Пора занимать вертикальное положение. – подсказал Хороший и только тут Роман понял, что лежит на куче фолиантов, твердые обложки, которых точно одумавшись, стали изо всех сил давить на разные участки тела. Он пошевелился, пытаясь подняться, но книги разъезжались в разные стороны не оставляя точки опоры.

– Не стараешься! – съехидничал Плохой.

Но ему все же удалось подняться и он пошел по проходу вдоль книжных. В желудке было совершенно уныло, последний прием пищи осуществлялся только утром, да еще кружка чая на работе. А, книгам не было конца. Тысячелетия человеческой мысли на пожелтевшей бумаге, бесконечность свернутая в спираль и серая тьма прячущая имена и названия, сравнимая лишь с небытием.

Чем дальше он шел, тем больше редели стеллажи и становилось светлее. В книге взятой с полки Роман не нашел ни одной знакомой буквы, лишь плавная вязь иероглифов, которые не походили ни на одно, из видимых им ранее, значение. Убедившись в том, что действительно ничего не понимает он отправил ее обратно, на место.

– Бред какой-то!

И вот путешествие среди книг закончилось и Роман уперся в стену сложенную из огромных каменных блоков, которые лежали тесно пригнанные друг к другу. Без признаков какой-либо кладочной смеси. Несколько минут он просто стоял и в недоумении смотрел на них, затем достав сигарету, закурил и пошел вдоль стены. И только звук его шагов, да по-прежнему размеренная капель нарушали тишину.

Он не знал, сколько уже здесь находится. Часы давно остановились, батарея на телефоне села, а измерять время шагами он так и не научился.

Тишину нарушил тихий шелест каменных блоков, которые разъехавшись в стороны открыли проход.

– Во, блин!

Темный тоннель и виднеется свет в его конце. Роман пошел в проход, двигаясь на источник света, под ногами что-то сухо, противно хрустело, но в темноте было не разобрать, что именно. Да и какое собственно до всего дело, главное выбраться отсюда.

Огонек в конце коридора оказался факелом над дверью. Роман открыл дверь и сделав шаг за нее оглянувшись в проход, что бы посмотреть, что хрустело у него под ногами.

Пол тоннеля был выстлан брусчаткой из человеческих лиц, которые улыбались, злились, плакали, азиаты, европейцы, негры. Лица с их эмоциями и расовыми принадлежностями и из тьмы к дверям тянулась цепочка следов, там где ботинок касался лица, оно трескалось как тончайший фарфор и на том месте оставались осколки плавающие в крови. Он взглянул на свои ноги, ботинки были влажными и оставляли тяжелые мокрые следы красного цвета на белом кафеле комнаты, в которую вошел. Почувствовав, что на него кто-то смотрит, Роман оторвав взгляд от пола, поднял голову.

За стойкой, похожей на барную стояла незнакомая девушка , внимательно изучающая посетителя.

– Здравствуйте! – поздоровалась она – Меня зовут Анребс, можно просто Анре, я являюсь хранителем этого музея! Мы всегда рады гостям и я с удовольствием стану вашим экскурсоводом на сегодняшний день!

-Здравствуйте! – растерянно произнес он переводя взгляд с девушки на ботинки и обратно. – Ни фига не понимаю! Что вообще происходит?

– Ничего! Скоро привыкнете! – улыбнувшись ответила Анребс и выйдя из-за стойки направилась к нему.

Цок, цок, цок, цок. Роман решил ни чему больше не удивляться, но не тому, что тело Анре представляло собой жуткую смесь человека и скорпиона. Верхняя его часть принадлежала красивой женщине, а нижняя отвратительно– громадному насекомому. Цок, цок, цок – мерно клацали хитиновые лапы по кафельному полу. Хвост– жало скорпиона, был немного приподнят и мерно покачивался в такт ее шагам.

– Я вижу, вас заинтересовали мои нижние конечности! – усмехнулась она – Воспринимайте, так как оно есть! Думаю, наоборот, было бы страшнее!

– Да уж! – выдавил он из себя, пытаясь хоть немного собраться с мыслями и духом – Особенно хвост!

– Пойдем! Похоже ты давно ничего не ел, да и я тоже– внезапно перейдя на «ты» сказала она и потянула его за рукав куртки– Пойдем! Не бойся!

– А, чего мне бояться?

– Например, что я тебя съем или ты подобного поворота событий не боишься?

– Как сказать! Порой хочется, чтоб меня кто-нибудь сожрал!

И он двинулся следом за ней, глядя как длинные волосы, черными волнами опускались на хитиновый панцирь, тускло мерцающий в неярком свете комнаты. Это зрелище успокаивало, заставляло забыть о всех тревогах и вопросах. Ему хотелось остаться здесь навсегда, чтобы смотреть в ее бездонные глаза, на спокойно– роскошные волосы и мягкую улыбку на красивом лице.

– Садись! – сказала она, указывая на кухонный уголок– Я сейчас вернусь!

Анребс ушла, Роман огляделся по сторонам, обычная кухня, обычный уголок, обтянутый велюром, холодильник, газовая плита на которой грелся чайник. Устроившись поудобней он стал ждать возвращения хранительницы, подперев голову рукой.

Она появилась с двумя бокалами и бутылкой вина.

– За встречу! – разлив вино по бокалам сказала она.

Поставив фужер на стол, Анре подошла к холодильнику и открыла его дверцу:

-Гостей я не ждала и поэтому, чем богаты!

На столе появилась обычная еда, ничего непонятного не было.

– Чай, кофе?

– Кофе.

После кофе Роман полез за сигаретами, но одумавшись спросил:

– Закурить, можно?

– Конечно! – ответила Анре, ставя перед ним пепельницу.

– Спасибо!

– Пожалуйста!

– Пойдем! – сказала она, когда он докурил – Теперь экскурсия!

Девушка повела его по длинному коридору – топ, топ, топ и цок, цок, цок. Она распахнула передним огромные двери:

– Здесь располагается главный зал нашего музея. Посмотрите на право!

Роман посмотрел в указанную сторону и увидел подсвеченную кабинку, в которой находился живой человек. Он сидя на табурете шевелил обрубками рук, пытаясь дотянуться до сигарет, лежащих рядом, на тумбочке.

– Мы видим человека, который лишившись рук не может свыкнуться с мыслью о том, что их нет, хотя он видит, что их нет.

Они шли вдоль кабинок, в которых находились искалеченные люди и каждый был интересен по своему.

– А, вот обратите внимание!

Человек с пустыми глазницами не прекращал попыток, разодрать пальцами веки в надежде увидеть свет.

– Глаза, были удалены хирургическим путем. Из за невозможности их сохранить, а тем более восстановить зрение. Этот человек навсегда лишен способности видеть, а отсутствия глаз он не замечает, да и как можно увидеть собственные глаза, если нет зеркала? Пощупать – скажете вы! Но нельзя ведь всему слепо доверять, даже самому себе!!! Вот еще занимательный экспонат!

В кабинке неподвижно сидела совершенно целая женщина, зрительно все части тела у нее присутствовали.

– А, с ней, что? Запчасти все вроде бы на месте? – удивился Роман.

– На первый взгляд это абсолютно верно! Но она интересна тем, что считает себя калекой. А по поводу, этого человека, вы что думаете?

Мужчина на больничной койке, ноги ампутированы намного выше колена. Он удивленно смотрит на забинтованные культи, ощупывая их руками.

– Думаю, он видит что ног нет, осознает это и не может понять за что его лишили ног.

– Совершенно верно!

Экскурсия подошла к своему логическому завершению.

– Теперь все! Тебе в ту сторону, а мне обратно, за стойку! – Анре указала на небольшую арку в стене.

– Анребс, и много посетителей в этом музее?

– Нет. Ты второй за все время его существования.

– А, кто был первый?

– Девушка, симпатичная , она еще сигареты из рукава свитера доставала и пепельницу она оставила здесь.

– Блин! Мне и оставить в память о себе, здесь нечего! – с сожалением произнес Роман.

– Тебе этого не нужно делать! – загадочно улыбнулась Анре и протянула ему сверток. – Даже наоборот, это я должна тебе что нибудь подарить! Возьми, надеюсь эти вещи тебе пригодятся!

– Спасибо!

– Теперь уходи! – она коснулась своей прохладной рукой его руки– До свидания! Вспоминай меня хоть иногда!

– Я...– начал было он.

– Иди! – это короткое слово было произнесено таким тоном, что оставаться здесь просто не представлялось возможным.

Анре посмотрела в след, уходящему в арку, человеку, потом развернулась и пошла в обратном направлении, хлопая ладонью по кабинкам. Хлоп, цок, цок, хлоп, цок, цок, хлоп.

 

 

15.

 

Дым сигареты тает, где-то в небесной дали,

Солнце упало, разбилось и затерялось в пыли.

Серые стены угрюмо в черную ночь глядят

Синяя птица вздыхает, обманывая всех подряд.

Бронзовый Будда с кастетом, Христос с дубиной в руке,

Вдвоем они ждут Магомета, втроем идут к реке.

Тушат свои окурки, втаптывая их в грязь.

Вышли они на дело, чтобы проверить связь.

Мосты за собой сжигают и заметают следы,

Слышится песнь откровений и нет никакой беды.

Бесплотные тени летают и не верят своим глазам:

" Опять эти трое собрались, не сидится им по углам!

Синяя птица заманит троицу в сети свои,

Но ей ответят святые:" Люди – жертвы твои!

Ты не нужна нам, но все же вырвем тебе перо,

Чтоб осветить дорогу, солнце еще не взошло!"

Озаренные бледным светом молча продолжат свой путь,

Они не дадут ответов и не прикажут уснуть!

 

– Что с тобой? Сначала «Марсельеза», теперь это!

– «Это» я сочинил сам!

– Да, ты совсем рехнулся! В чем тут смысл?

– Я не задумывался над смыслом! Зато здесь есть вопрос!

– Какой?

– Ну, эти святые, друзья или враги, типа того!

– Все с меня хватит! Доктор, у меня сейчас будет нервный срыв! – вопил солнечный зайчик, прыгая по пинцетам, зеркалам, крючкам, эскалаторам и бормашинам – Доктор, доктор помогите!

А, доктор, орудовавший бором во рту пациента не замечал ни солнечных зайчиков, ни их воплей.

– Эх, доктор, доктор!

Солнце спряталось за огромную черную тучу.

 

 

16.Дубль Љ 2.

 

Шаг за шагом, держа в руках сверток, он медленно поднимался по лестнице, игнорируя лифт. Каша в голове требовала, чтоб ее разложили по тарелкам. Девушка, старик и Совесть. Приоритеты не понятны. Что за чем и кто на первом плане, и куда делись самоцветы?

Чуть скрипнув, распахнулась дверь квартиры. Звякнули ключи, в зеркале отразилось уставшее бледное лицо, которое изобразило удивленную гримасу.

– Стоять! Раз, два! Это ведь уже все было! В квартире, по идее, никого нет, на кухне записка и так далее! – взгляд остановился на свертке – Нет! Что-то не так!

– Привет! – раздался голос безымянной.

Роман от неожиданности, дернулся, выронил подарок Анребс и заспотыкавшись через ее обувь, упал.

– Бедненький! – она наклонилась над ним, протягивая руку – Извини, я не хотела тебя пугать!

– Во, блин! Привет! – поднявшись, ответил он. – Не к добру, что ты такая добрая!

– Я слышала, что ты с кем-то разговариваешь и решила сразу не беспокоить! Хотела устроить тебе сюрприз! Извини! Не подумала, что реакция будет такой бурной! Сегодня ужин при свечах, ты не против? Где бокалы и штопор?

– Во, блин! – только и смог сказать Роман, передвигаясь из прихожей на кухню.

Холодильник ухмылялся, как будто что– то знал и скрывал какую-то тайну. Осторожно приоткрыв дверцу, он заглянул во внутрь. На смену белому хаосу, пришел продуктовый.

– Быстро мыть руки и за стол, а, то пока тебя дождешься, так коней от голода привяжешь!

– Как скажете!

 

 

17. По ту сторону добра и зла.

 

– Почему диван такой маленький?

– Какой есть! И вообще тебя на него никто не звал!

– А, ты был так против! Черт! А, это еще что такое?

– Ницше! «Философия с молотом»!

 

 

18. Перекресток.

 

Утром, собираясь на работу, Роман наткнулся на сверток, вынесенный из музея. Развернув его, он обнаружил в нем металлическую флягу, маленький кожаный мешочек на длинном шнурке и книгу, похожую на ту, какую он смотрел в хранилище.

– Можно, посмотреть! – раздался голос девушки.

– Конечно.

Она полистала книгу, на мгновение задержавшись, где-то в середине, медленно закрыла и протянула ее обратно.

– Я не знала!

– О чем?

– Что, существует книга для совести, для твоей совести, и никто в общем зачете ее читать не должен!

– Не понял?

– Ее может читать только совесть!

– А, я не могу прочесть ни строчки!

– Знаю! Твоя совесть существует отдельно от тебя! Пойдем, а то опоздаешь на работу! Книгу с собой возьми! – она усмехнулась – Может, совесть по пути встретим!

Роман засунул книгу в свой походный рюкзак, покрутив в руках фляжку, думая куда бы ее пристроить, сунул туда же. Мешочек со шнурком остался висеть на вешалке. Закрыв квартиру, они остановились на лестничной площадке в ожидании лифта.

– Ух, ты! – воскликнула девушка, указывая пальцем на окно.

За окном лестничной площадки, помахивая крыльями висел Совесть, который, прижав лицо к стеклу, разглядывал людей ожидающих лифт.

– Это и есть, моя совесть! – сказал Роман, открывая окно.

– Привет, всем! Тебе для меня ничего не передавали? – поинтересовался мужик с крыльями.

– Здравствуй! Вот! – открыв рюкзак, ответил он Совести– Держи!

– Спасибо! Пока! – и человек прижав книгу к груди, спланировал куда-то вниз.

– Я думала, что совесть – женщина!

– Я раньше тоже так думал, пока не встретил этого типа!

– Ну и дела!

До больницы они добрались без происшествий. Рабочий день выдался тоже ни чем не примечательный, все как обычно, в норме. В конце смены к Роману подошел врач и сказал, что его вызывает к себе заведующая отделением. Постучавшись, он вошел в ее кабинет.

– Присаживайся! – сказала заведующая, указав на стул.

У нее был посетитель. Высокий, худощавый пожилой человек. Роман его раньше видел среди пациентов из района «элитных» палат. Но сейчас он был не в больничном халате, а в обычной, немного старомодной, но на вид добротной и дорогой одежде. В руках старик держал трость.