Текст книги "Жизнь за тридцать дней (СИ)"

Автор книги: Olivia Mar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

И она задрожав, превратилась в легкое облако, которое унес непоседа ветерок. О том, что он ее только что чувствовал рядом, напоминает примятая трава, да ее деревянная заколка в виде змеи, которая в очередной раз оставила свою хозяйку.

 

3.

– Слушай, а где ты такие истории находишь?

– Я их сочиняю.

– Но ведь я тоже видел этих людей и некоторые части этой истории я тоже видел, поэтому я тебе верю. Но я не понимаю одного, как ты успеваешь следить за развитием всех этих историй?

– Я их сочиняю, а потом воплощаю в жизнь. Любое событие, которое происходит с человеком, уже когда ни будь была и рано или поздно повторится вновь. Я вношу в развитие этих историй некоторые поправки, что бы не было однообразия, хотя даже в однообразии есть что-то свое, неповторимое! Как ты думаешь?

– Я слушаю!

 

4.Бессмертный качающийся мир.

 

Роман проснулся, сон легким облаком скрылся вместе с исчезнувшей девушкой. Он, лежа на кровати, пытался сохранить в памяти ее образ, но это никак не удавалось, она ускользала, оставляя вместо себя тонкое чувство непонятной гнетущей тоски.

Часы утверждали, что на работу идти еще рано, очень рано и поэтому Роман сделал попытку уснуть снова, в надежде досмотреть сон, но обрывки чего-то непонятного лезли в голову затягивая его в пучину совершенно непонятных событий. Балансируя на грани реальности и мира сновидений он наблюдал за человеком, который брел по осеннему парку и вспоминал прошедшую жизнь. Яркие картинки четко отпечатывались в его сознании и перемежались еще с чьими-то воспоминаниями.

Осенний ветер лениво кружил разноцветные листья. По аллее старинного парка шел человек с тростью и задумчиво смотрел под ноги. Он ворошил в памяти сцены прошлого. Приятные и не очень приятные моменты своей долгой, заполненной одиночеством жизни. И за все свою бытность он не потерпел ни одного поражения, не то, что бы он постоянно выигрывал, бывали и проигрыши, но не было поражений. Даже когда все вокруг торжествовали победу над ним, он возвращался и продолжал творить задуманное. Не придавая значения ничему и никому и жил он так, как хотел сам прожить эту одну единственную жизнь – длиной в целую вечность.

Первый взгляд, первая встреча, первый поцелуй и в первый раз земля покачнулась под ногами. Радость коротких встреч и печаль долгих разлук. Мир прекрасен, жизнь хороша и крылья любви уносят в заоблачный край. Но все имеет свое завершение и ничего уже сделать нельзя. Слишком долгая разлука, холодная встреча, равнодушный взгляд:

– Нам не зачем больше встречаться!

Он убивал и спасал, хотя убил больше, чем спас. Уничтожил даже собственную любовь, убив свою любимую девушку, когда был еще молод. Он не позволил ей уйти с другим, не разрешил вернуться обратно. Избавил ее от тягот выбора между ним и тем, к кому она уходила.

Боль, печаль, тоска и мир качнулся под ногами во второй раз. Время– лучший врач– патологоанатом, все забывается, боль утихает и жизнь идет своим чередом. Лето, теплая южная ночь, прогулка по кромке нежно шуршащего прибоя в компании бутылки вина и пачки сигарет. А, что еще нужно?

Он уже и не помнил в каком году это произошло, но в памяти хранился холод зимнего вечера, когда он облаком морозного пара ввалился в ее квартиру. Она была не одна и он не обращая внимания на другого, выставил на стол три одинаковых мензурки и сказал:

– Я нашел способ решения нашего вопроса! Вот здесь, во флакончиках вино, но в одном есть еще и яд. Каждый делает свой выбор и расходимся по домам, а завтра встречаемся у здания с часами, скажем, часов в десять. В живых останется только двое. Ну, что, кто первый?

Оклик, кто-то зовет его из темноты по имени, сомнений нет это – она. Забытая боль поднимается со дна и пульсирует в висках, мир под ногами содрогается в очередной раз. Не останавливаясь он идет дальше, она догоняет его, пытается заглянуть в его глаза:

– Ты что-то хотел сказать! Тогда! Помнишь?

– Да! Прощай!

Теплое ласковое море открывает свои объятия принимая человека, который плывет прочь от берега, в ночь. Девушка на берегу порывается идти следом за ним, но остановившись, уходит в противоположную сторону.

Она протянула руку и без тени сомнения взяла среднюю мензурку, он левую и уходя, крикнул с порога:

– Просьба, не опаздывать!

Закрыл дверь и усмехнувшись отправил пузырек в мусоропровод. Как и в книге, из которой он узнал о подобном способе решения проблемы, яд был во всех флаконах. Утром он не пошел к зданию с часами, а в вечерней газете вычитал о двух однотипных смертях.

– Жаль, что так получилось! Почему, никто из них не отказался, я ведь не настаивал и ни кого не заставлял, я ведь просто предложил? Видно так было предначертано и каждый выбрал свою дорогу!

А, по утру спасатели предлагали, за весьма скромное вознаграждение посмотреть на труп человека, якобы, утопившегося не вынеся тягот несчастной любви. Она пытается пробиться сквозь толпу, но жаждущие зрелища, лишь отмахиваются от назойливой девушки.

Когда ее хоронили, он издалека наблюдал за процессией, не решаясь подойти. И все последующие годы он жалел об этом, жалел, что не попрощался с ней. А, она в свою очередь, не отпустила его от себя.

– Пока не найдешь меня, будешь жить, страдая от одиночества и с грузом вины за то, что ты сделал! – мягко говорил ее призрак, который стал часто появляться в его снах.

Горячее солнце, раскаленный пляж, черные солнцезащитные очки, зажигалка не желающая загораться после ночного купания и дымящаяся сигарета во рту:

-Интересно, что она делает в этой толпе?

Старик шел и наблюдал, как умирает природа, чтобы спустя время возродиться вновь. Он тоже ждал и желал смерти, но она не приходила, бессмертие было его проклятием, а поиск смыслом вечности.

Вспыхнула, ярко озарив сотни галактик, сверхновая и бессмертный качающийся под ногами мир вновь пришел в движение.

 

 

5.Рутина

 

Будильник возвестил, что время собираться на работу уже пришло и Роман, выбравшись из-под одеяла убедился, что этот бессмертный мир почему-то начал раскачиваться из стороны в сторону.

– К чему бы весь этот бред?

– Каждый хозяин своего сна и поэтому в нем легко ориентироваться, а вот в жизни все не так. – раздался по-утреннему скрипучий голос Плохого.

-Что -то не нравится мне все это, не к добру подобные вещи снятся!– поддержал его Хороший.

Они вообще редко соглашались друг с другом, точнее, никогда.

– Посмотрим! – подытожил Роман – Будь что будет, никто меня не сможет осудить, а если найдутся такие, то как говориться: «Не суди да не судим будешь!»

– Все в твоих руках! Плохо будет зови! – хором сказали противоположности– Извини, но во всей этой истории мы тебе помочь ни чем не можем, у каждого должна быть своя собственная война. Помни, мы всегда рядом!

Он усмехнулся, наводя порядок в мыслях, и отправился в ванную. Тщательно скребя щеки бритвой, Роман не моргая, пристально смотрел в глаза своему отражению, пытаясь в них что– нибудь прочитать. У двойника дельные мысли тоже отсутствовали, как и у красноглазой деревянной змейки, заткнутой за зеркало.

Легкий завтрак, прогулка по лестничным пролетам с девятого этажа до первого. Лязг входной двери и девятиэтажка вытолкнула его во внешний мир. Холодный, пронизывающий до костей ветер тут же укутал своим ледяным покрывалом Романа. Прохожие трясущиеся от холода, машины угрюмо стоящие в пробке, трамвайная остановка с погнутой урной, расписанными стенами и выломанными из лавочек досками. Полумертвые старички и полуживые старушки с пеной у рта спорящие о преимуществах реформ нового правительства и тут же бодро предлагающие способ решения той или иной проблемы международного масштаба, попутно обвиняя некомпетентность и коррумпированность местных властей.

Роман в знак восхищения народной мудростью, помноженной на опыт прожитых лет, лишь покачал головой ( мысленно ). А, у него нет ничего, кроме мечты. Хотя наличие какой либо определенной мечты уже было вопросом.

Подошел трамвай, битком набитый людьми. Время ранее, все спешат на работу и попытки народа втиснуться в трамвай, больше походили на матч по американскому футболу. Он не любил толчеи и пропустил трамвай, затем еще один и еще. Четвертый по счету маленький поезд был немного посвободнее и Роман в него сел, вернее, стал. Злобного вида кондуктор прошел по вагону, расталкивая пассажиров и собирая с них за это деньги. Заплатив за проезд, он забился в угол, немного оградив себя от ненужных толчков и уставился в окно.

– Привет, Рома! – в перестукивании колес и шуме вагона, он услышал женский голос.

Роман поднял глаза и увидел перед собой симпатичную барышню.

– Привет! – в сознании появился видеоряд женских образов, но ни один не подходил к данному экземпляру.

– У тебя такой вид, будто ты впервые меня видишь! – усмехнулась девушка.

Он всегда считал свою память если не идеальной, то по крайней мере хорошей. Особенно, зрительная, образ человека хотя бы один раз виденный им, отпечатывался надолго, вместе с именем и другими обстоятельствами.

– Да, я первый раз в жизни вижу тебя !– Роман пристально посмотрел ей в глаза и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

– Ром, будь попроще!

– Да, я стараюсь, стремлюсь стать проще, хочу чтобы ко мне потянулись люди, а когда они подтянутся , сказать им: «Да идите вы все!»

– Настроение, лучше некуда!

– Моя остановка, я выхожу. – соврал он и направился к выходу, прокладывая путь среди толпящегося народа, в надежде избавиться от неожиданной собеседницы. Девушка увязалась следом.

– Оно и к лучшему! – странно улыбнувшись сказала она – Прогуляемся!

И вцепилась в рукав куртки.

Трамвай остановился, выпустил людей и вобрав в себя новую порцию пассажиров, лязгнул дверями, перерубив невидимую нить связывающую их со внешним миром.

Девушка не успевала за темпом его ходьбы, тонкие железные каблуки часто часто стучали по бетонным плиткам тротуара.

– Нет, так дело не пойдет! – совсем запыхавшись, возмутилась она – Ты с девушкой гуляешь или на пожар торопишься?

– Я иду на работу!

– Хорошо! – медленно произнесла барышня и начала уменьшаться до размеров копеечной монеты. От неожиданного поворота событий Роман замер пытаясь осмыслить, что вообще происходит. А, она с проворством мухи на стекле стала взбираться по черной коже куртки, царапая шпильками каблуков ее поверхность, пробалансировала по шву на плече, взобралась на поднятый воротник и уцепившись в его длинные волосы, забралась в ушную раковину. Мех на воротнике ее пальто щекотал, а каблуки больно впивались в стенки уха.

– Это вообще– то мое ухо! – проконстатировал он, тряхнув головой.

– Эй, полегче! Теперь оно наше! – незваная гостья шебуршалась в ухе, стараясь устроиться поудобнее.

Роман слышал, как она что-то перебирала в своей сумочке, как клацали друг о друга туши-помады и прочее содержимое, затем услышал характерный щелчок зажигалки и потянуло сигаретным дымом.

– Это мое ухо! – упрямо повторил он.

– Не беспокойся, я аккуратно! Это ведь и мое ухо тоже! Я уберу!

– Кто ты такая?

– Это уже не так важно! Не хотел со мной просто поговорить? Не хотел! Теперь я не хочу с тобой разговаривать! И еще, иди плавней, а то меня может укачать! Да, чуть не забыла, я надолго!

– Как скажете! Ладно, если надолго, я попытаюсь уделить тебе максимум внимания, надеюсь ты оценишь это и сбежишь гораздо раньше!

– Да, я ужасный серый волк, я в поросятах знаю толк! И голос на заднем плане: «Ой, боюсь, боюсь!» – она захихикала и умолкла, надолго.

 

 

6.

 

Два солнечных пятнышка мирно беседовали на крышке стола в учебной аудитории. Полусонные студенты неторопливо внимали рассказу преподавателя, пожилой женщины с гордо поднятой головой и не менее суровым взором. Обстановка в помещении медленно, но верно накалялась, народ теперь зябко поеживался под гневным взглядом:

– Математике мало мела, коэффициенты стоящие при неизвестных, крошатся и не получается! Через три часа, хоть пальцем пиши! Считайте и не верьте ей! Все меняю на свободные члены! Напряженные мозги отесывает пружина! Дождь сейчас хлынет, если вам ничего не видно! Не верьте ей, я меняю на!!!??? Что она делает? Мерзавцев? Ребятушки, мне это доступно – намочить тряпку! Вы видите они все понимают! Сдадут! Всех сдадут! И я провожу эксперимент, я зарываюсь так, что ставлю жизнь – набрав фривольно связей! Я бросаю пары на плоскость! И за это я цепляюсь мертвой хваткой! – удар по крышке стола – Жизнь – куча ребят, показывающих, как из практики рождается хитро мудрым способом абстрактное подозрение! Вот какая я сильная!

Даже солнечные зайчики умолкли прослушав столь непонятно – гневную тираду.

– Во, дает! – спустя некоторое время произносит один.

– Мне кажется, она вознеслась при жизни! – замечает другой.

– А, я думаю, что это старческий маразм!

 

 

7.Особенности бытия.

 

Отмахав по утреннему городу несколько километров пешком, Роман сел в троллейбус (колесный аналог трамвая). Взглянув на часы он пришел к выводу, что на работу все таки успевает. Окинув взглядом толпящихся в салоне пассажиров и заметив мужика со смутно-знакомым лицом, стал изучать его, вспоминая где именно он его видел. За спиной у дядьки была какая-то хрень, завернутая в брезент, она гнулась во все стороны от рывков гортранспорта. Человек почувствовал, что на него смотрят, обернулся и пошарив глазами по сторонам, заметил Романа, мужик усмехнулся и в этот момент троллейбус остановился. Открылись двери и народ ломанулся на выход, давя всех на своем пути. Но ожидающие, тоже были не лыком шиты, две волны встретились в дверях не желая уступать друг другу. Крики, мат и жалобные стоны, все переплелось и образовалось само собой. Люди изрядно помятые, но не побежденные, занимали отвоеванные места или же смешавшись с толпой на улице спешили дальше. Человек со странной штуковиной за спиной куда-то исчез, как здравая мысль.

Аналог трамвая, шурша и чавкая шинами по сырому асфальту продолжил свой маршрут, регулярно останавливаясь на забор пассажиров. Ближе к конечной троллейбус опустел совсем. На конечной Роман сошел и перепрыгивая с одного сухого участка остановки на другой, выбрался на местами уцелевший тротуар. Барышня в ухе упорно молчала.

Тротуар проходил вдоль облезлого кирпичного забора двухметровой высоты с пятью рядами колючей проволоки наверху. За ним находились больничные корпуса, которые содержали десятки сотен пациентов, опасных для общества в своем безумии. Роман работал медбратом в психиатрической больнице. На очень спокойном участке(относительно спокойном, по сравнению с отделением где содержались «буйные») в проходной палате, где содержались «не определившиеся», те которых нельзя было причислить ни к спокойным, ни к буйным. Работа была не сложная и хотя требовала постоянного присутствия дежурной смены, он всегда находил время (большую часть рабочего времени) для посиделок в районе «элитных» палат. Генеральные директора, главбухи, крупные и не очень чиновники из структур власти, просто состоятельные люди были пациентами этих палат. Все как правило, спокойные, ухоженные, но не уверенные в завтрашнем дне, многие с нервными срывами, неврозами, фобиями и прочими неопасными психическими расстройствами, с которыми обычные люди живут не подозревая, что они чем-то больны.

Среди сотрудников это место считалось раем на земле и далеко не каждый мог претендовать на право работать здесь. Но Роману это было не нужно, он приходил в район «элитных» палат всегда когда у него находилось свободное время. Здесь работала его знакомая, вместе с которой они убивали свободное время беседой ни о чем или просто совместным молчанием. Сидя за небольшим столиком на посту, каждый занимался своим делом. Порой она приходила к нему в проходную палату, очень редко, но того покоя там не было как в элитном районе. Постоянно кто-то ходил, кто-то приставал с поручениями или дурацкими вопросами.

Роман работал только днем и поэтому о происходящем здесь ночью узнавал из рассказов коллег и поэтому всегда интересовался последними новостями еще на проходной. Вот и сегодня поздоровавшись с охранником, он поинтересовался, не произошло ли чего интересного за ночь. Тот вкратце рассказал, что прошедшая ночь была довольно бурной. На «проходе» двое пациентов, что-то не поделили, началась драка, когда пытались их утихомирить, кому-то из персонала не повезло.

В отделении ему уже рассказали о происшествии в подробностях, о том что в момент начала драки проходила его знакомая из «элитных» и о том, что ее убили.

– Что, я слышу, да у тебя подруга оказывается есть! – раздался голос барышни.

– Хреново ты слышишь! – огрызнулся он.

 

 

8.Постановка на вид.

 

День прошел спокойно, учитывая то, что вся больница гудела, как растревоженный улей, врачи весь прочий медперсонал пребывали в крайне нервном возбуждении. Больные же, напротив, вели себя тихо. Даже в изоляторе в котором постоянно раздавались крики особо буйных стояла необычайная тишина.

Ближе к концу смены привезли свежего не определившегося, который рвался куда-то и требовал, что бы ему вернули то ли разум, то ли мозг. В конечном итоге, час спустя после прибытия этого клиента, приехал и передал блокнот для него. Больной тут же успокоился и занялся чтением. В обязанности Романа входило проверять все, что передавалось пациентам. При осмотре блокнота он увидел в нем сотни схематичных зарисовок с указанием, непонятных ему, параметров.

Сдав пост вечерней смене и поделившись последними новостями, он не спеша собрался и вышел за проходную, держа путь в сторону дома. Зашел в супермаркет, набрал на ужин полуфабрикатов и пива, по настоянию девушки в ухе, коктейль типа « Ла кулер», парочку апельсинов, на кассе две пачки сигарет для себя и пачку сигарет с ментолом для барышни, прочно засевшей в его голове.

Придя к себе, Роман заявил ей, что идет купаться и во избежание утонутия, попросил ее покинуть ухо. Она не торопясь спрыгнула на плечо и усевшись на нем приняла нормальные размеры. От неожиданной нагрузки на левую сторону тела, его ноги подогнулись и он рухнул на пол. Девушка упала сверху, человек тихо охнул, чуть слышно заматерился, сделал попытку подняться на ноги, но барахтающаяся барышня не способствовала решению подобной задачи. Когда они все же поднялись на ноги, она громко рассмеялась, продемонстрировав все тридцать два зуба в ослепительной улыбке.

– Не вижу ничего смешного! – угрюмо сказал Роман.

– Но, как истинный джентльмен, ты должен был помочь девушке спуститься! А, ты этого не сделал и вот что из всего этого вышло! – сказала она, продолжая улыбаться. – И вообще, в ванну иду первой я! Тебе же на фоне всего, первый выговор!

– В письменной форме, пожалуйста!

– Помоги, сначала, снять пальто!

Сняв пальто, девушка потребовала бумагу и ручку. Он принес ей требуемое, она что-то написала, затем без лишних слов открыла шкаф, в котором хранились его вещи. Достала футболку и полотенце, по пути в ванную подняла ему нижнюю челюсть и вручила лист с записью.

«Поставлено на вид. 1 раз» .

Роман смотрел ей в след, не понимая, что вообще происходит и куда катится этот качающийся мир.

Потом они поужинали, ужин готовила девушка после получасового выяснения отношений, в следствии чего появилась следующая запись.

« Поставлено на вид. Два раза».

– А, на третий раз, что? Пристрелишь? – поинтересовался он.

– Я придумаю, что с тобой сделать! – хитро улыбнувшись ответила она и ее слова убедили его в этом. В ее возможностях Роман уже почему-то не сомневался.

 

 

9.

 

Солнечные зайчики внимательно слушали разговор двух парней, которые судя по всему разговаривали о своей общей знакомой.

– Что тебе от нее нужно?