Текст книги "Силентиум (СИ)"

Автор книги: Old_teen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Драко выпрямился, свысока взглянув на рыдающую Гермиону. Ещё ни разу в жизни он не ощущал своего безусловного превосходства настолько наглядно: он, чистокровный маг, возвышался над поверженной им грязнокровкой. Три с половиной года он мечтал об этом моменте, воображал сотни возможных сценариев её грандиозного поражения, и вот – свершилось. Чистокровность в очередной раз доказала свою неоспоримую силу.

Но что-то было не так. Улыбка Малфоя постепенно гасла, взгляд темнел и ожесточался, но не так, как раньше. На мгновение – всего на одно мгновение – Гермионе показалось, что он был не готов к собственному поступку, который он совершил в приступе ослепления властью. Но, разумеется, ей всего лишь показалось. Малфой всегда был чудовищем, пожизненно травмированным безумцем, неустанно выполняющим прихоти своего отца, принимая их за свои собственные.

– Идём отсюда, – почти равнодушно процедил он, отшагивая назад, к своей банде. – Скоро ужин, я жутко проголодался.

Он отвернулся от лежащей на полу Гермионы, собственнически закинул руку вокруг шеи хихикающей Пэнси и уверенно зашагал в сторону лестниц. Гермиона проследила взглядом за удаляющимися слизеринцами, чувствуя, как последние силы медленно покидали её. Она опять облажалась. Не могла и помыслить, что вместе с голосом лишится стойкости духа и уверенности в себе. Каждый день она лишь утверждалась в своей ущербности, но сегодня настал апогей – Гермиона Грейнджер пала ниже некуда.

– Гермиона? Это ты? – вдруг послышался до боли знакомый взволнованный голос. – Что с тобой?

Сзади раздались торопливые шаги, и спустя несколько секунд перед гриффиндоркой предстал тот, кого она ещё ни разу не была настолько сильно рада видеть, однако от нахлынувшей волны эмоций она снова горько расплакалась.

Невилл опустился на корточки, судорожно осматривая подругу с головы до ног, пытаясь определить причину её положения.

– Что стряслось? Тебе плохо?

Ох, милый Невилл. Если бы ты только знал, насколько.

Но Грейнджер лишь отрицательно покачала головой, хватая ртом воздух в попытках справиться с давлением слёз на связки. Она слабым движением указала палочкой на ноги и, глядя в глаза Лонгботтому, отчаянно проговорила губами:

– Фините!

Он непонимающе нахмурился, силясь прочесть по её губам повторяемое ею из раза в раз заклинание, но лишь обречённо пожимал плечами и всё твердил, что не может разобрать слов.

– Прости, я не понимаю, – виновато признался он. – Может, мне позвать мадам Помфри?

Гермиона устало зажмурилась, поджав губы от переполняющей её досады. Лишь сейчас она ощутила вкус унижения в полной мере. Не тогда, когда Малфой с его шайкой над ней издевались.

Сейчас.

Понимая, что её внутренняя энергия исчерпалась до капли для того, чтобы выводить в воздухе буквы, она потянулась за сумкой, вынимая из неё пергамент, перо и чернильницу. Дрожащая рука до неузнаваемости уродливым почерком вывела заветное слово на примявшемся клочке бумаги и протянула его своему горе-спасителю.

– Мерлин, во дурак! – сокрушённо воскликнул Невилл, тотчас же направив палочку на Гермиону. – Фините!

Долгожданная чувствительность вернулась к её ногам, расходясь по венам и мышцам приятным теплом. Лонгботтом протянул ей руку, помогая встать, что давалось ей нелегко в силу перенесённого действия заклинания и слабости от пережитого стресса.

– Кто это сделал? – требовательно спросил Невилл. – Как ты…

Но Гермионе не хотелось ничего объяснять. Она порывисто обняла друга, тихо плача на его груди, и была благодарна за то, что он позволил ей это, робко приобняв в ответ.

Невилл Лонгботтом никогда не являлся сильным магом и безусловным отличником, но он заслуженно оказался на Гриффиндоре – его доброта, открытость и неисчерпаемая храбрость были его сильнейшими качествами. И сейчас Гермиона благодарила Бога, Мерлина и все высшие силы за то, что ей посчастливилось узнать этого человека. А также за его пристрастие к любимому предмету – травологии, ведь если бы он не имел привычки задерживаться в библиотеке, изучая волшебную ботанику, кто знает, какое ещё испытание довелось бы пережить Гермионе за сегодняшний кошмарный день, найди её кто-то другой.

Комментарий к 3. «Ain’t it a shame, too bad»

Кто посмеет захейтить Невилла – получит Локомотор Виббли 😈

========== 4. «There you see her» ==========

Малфой сидел на земле, устланной ковром из молодой травы, и нещадно вырывал её маленькими клочками, отбрасывая в сторону. Сегодня был первый тёплый весенний день, что было несвойственно для марта в этих краях – обычно солнце в Шотландии впервые показывалось из-за облаков где-то в середине апреля.

Первый месяц весны выдался сложным для слизеринца. Радость жизни вечно ускользала от него, как бы он ни пытался за неё ухватиться. Друзья даже не предпринимали попыток его развеселить, единственное, на что были способны Крэбб и Гойл – это следовать за своим лидером и с раболепным благоговением наблюдать за потрошением многострадального газона.

Почему-то Драко не прельщала идея завести дружбу с Блейзом Забини и Тео Ноттом – где-то на подсознательном уровне он чувствовал, что сразу же утратит свой авторитет на их фоне, ведь парни были неглупы и могли запросто выставить молодого аристократа не в лучшем свете.

Было бы у Крэбба и Гойла чуть больше мозгов, они бы уже давно разочаровали меня. Умникам верить нельзя. На них нет никакой управы. Но, чёрт, как же иногда хочется поговорить с толковым человеком.

– Эй, Драко, – нерешительно пробубнил Гойл, – может, пойдём уже?

– Мы пойдём тогда, когда я этого захочу, – на одной ноте процедил Малфой сквозь зубы, не поднимая взгляда.

На самом деле, он бы многое отдал за то, чтобы побыть наедине с собой. Он бы с радостью избавился от двух передвижных шкафообразных телохранителей со слизеринскими галстуками, едва смыкающимися на их толстых шеях, но это было слишком рискованно. Драко старался не находиться один в людных местах – это было несолидно и небезопасно. Люди должны знать и постоянно помнить, что сын Люциуса Малфоя – это неоспоримый центр мира, вокруг которого крутится вся вселенная. Поэтому он стремился окружать себя низкопробными индивидами, в число которых входила и часть слизеринской сборной по квиддичу.

Драко всё думал: в какой же момент жизнь пошла под откос? Почему он пребывал в состоянии перманентного раздражения, а привычные издёвки в адрес тупорылых гриффиндорцев, пуффендуйцев и когтевранцев уже не поднимали настроения, как раньше? Но ответ постоянно находился на поверхности, и Драко его знал. Прямо сейчас его взгляд уловил пышную копну каштановых волос, частично скрывающих сосредоточенное лицо, склонившееся над толстым библиотечным фолиантом.

Чёртова сука Грейнджер. Мерзкая грязнокровка. Почему ты просто не исчезнешь из моей жизни? И, желательно, из этого мира.

Но, вопреки своему желанию и настроению, как бы Малфой ни старался сконцентрировать всю злобу и ненависть на гриффиндорке, ему этого не удавалось. Острая необходимость унизить и оскорбить её постепенно скатилась до уровня второстепенной потребности. Иными словами, он потерял к Грейнджер всяческий интерес. Теперь она была не более чем пустым местом, обычным маггловским отребьем, не стоящим его внимания. Веснушчатая простоволосая идиотка…

– Драко? – осторожно окликнул его Крэбб. – Почему ты так долго пялишься на грязнокровку?

Малфой быстро заморгал, резко обернувшись к друзьям.

– Что? Я не пялюсь, придурок, – оскалился он, рывком вскакивая на ноги. Он подхватил сумку с измученного им газона и быстрым шагом устремился в замок.

– Эй, ты куда? – крикнул вдогонку Крэбб, но Драко даже не обернулся: он знал, что эти остолопы за ним не последуют. Спустя почти четыре года плотного «общения» с Малфоем они уже знали, когда лучше не обременять его своей компанией, чтобы не нарваться на острую реакцию.

Драко миновал один коридор за другим, почти срываясь на бег. Он был в бешенстве. Как этот уродец посмел сморозить такую несусветную хрень?

Я пялился на Грейнджер? С ума сойти, просто блеск! Нужно было швырнуть в него прыщавое заклинание, чтобы впредь следил за своим языком, который отдельно от мозга работает. Дебил, блять.

Прошёл почти месяц с того дня, когда Малфой совершил сомнительный акт правосудия над Гермионой Грейнджер. Вопреки его ожиданиям агрессии с её стороны гриффиндорка избрала самый действенный и, как оказалось, предельно раздражающий способ борьбы с обидчиком: с тех самых пор она ни разу не адресовала в его сторону ни единого взгляда, даже во время случайных столкновений с Поттером и Уизли её внимание было направлено куда угодно, но не на Малфоя. Она отрицала его существование с непременно гордо поднятой головой, исключая любую возможность разозлить или обидеть её. По крайней мере, Драко казалось, что он не делал этого именно по этой причине.

Грейнджер упорно трудилась на занятиях, даже однажды сумела отличиться на лекции по чарам, невербально призвав перо с помощью палочки. Профессор Флитвик был вне себя от радости, даже зачем-то наградил Гриффиндор десятью очками. Вопиющая несправедливость – они не изучали невербальную магию на примере примитивных заклинаний, темой урока были Атмосферные чары.

Теперь Грейнджер у нас практически гений. Поблажка на поблажке. Можно вообще нихрена не делать – её всё равно похвалят просто из-за того, что она не может чесать языком, как раньше.

Добравшись до библиотеки, Малфой медленно выдохнул, ненадолго сомкнув веки. Запах книг его успокаивал, хорошая погода оперативно избавила замок от подавляющего большинства студентов, почти полностью освободив тихое пристанище для слизеринского принца.

Я не пялился на неё. Крэбб и Гойл – просто два идиота. Я ненавижу Грейнджер, это даже не обсуждается.

Сев за первый попавшийся стол, Малфой достал из сумки учебники, пергамент, перья и чернильницу, стараясь игнорировать мысль о том, что волосы Гермионы не полностью каштановые – у неё на макушке несколько рыжевато-золотистых прядей, выгоревших на солнце.

Косматое чудище. Да как Крам мог повестись на эту беспородную уродину.

Мимо чинно прошагала мадам Пинс, левитируя перед собой огромную стопку книг. Появление несколько заносчивого библиотекаря привлекло внимание Драко – он был готов отвлечься на что угодно, лишь бы больше не тратить на размышление о грязнокровке ни минуты. Мадам Пинс опустила книги на дальний стол у шкафа с каталогом, который был завален десятком таких же стопок, и отправилась обратно к своему рабочему месту. Это было странно. Обычно она всегда занималась упорядочиванием книг в библиотеке, это же её работа.

Недоуменно нахмурившись, Малфой перевёл взгляд обратно на пустой пергамент и с неохотой открыл учебник по трансфигурации. Обмакнув перо в чернила, он аккуратно вывел на бумаге тему своего эссе и принялся изучать материал для будущей работы. Мадам Пинс то и дело мельтешила со своими книгами, отвлекая его от прескучнейшего чтива – напрасно ему показалось, что немноголюдность в библиотеке гарантировала тишину и спокойствие в любом её уголке. Нужно было идти за свой обычный стол, подальше отсюда…

– Мисс Грейнджер, вы уже здесь! – воскликнула библиотекарь, намереваясь в очередной раз потревожить упорно учащегося слизеринца, проходя мимо него в десятый раз. – Я собрала почти все фолианты, осталось ещё порядка пятидесяти.

Да что же это…

Малфой раздражённо закатил глаза, стиснув зубы. Нигде ему покоя не найти. С какой стати она сюда приволокла свою тощую задницу, если всего каких-то полчаса назад он видел её на школьном дворе?

– Нет, что вы, это вам спасибо, моя дорогая, – прощебетала мадам Пинс. – Эти книги пролежали бы ещё несколько десятков лет среди запылившихся списанных учебников. К сожалению, их редкость не оправдывает их ценности, впрочем, это сугубо моё мнение. Захотите что-то оставить себе – не стесняйтесь, можете смело забирать насовсем.

Малфой хмуро глядел исподлобья на проход между стеллажами, в котором спустя несколько секунд возникли мадам Пинс и Грейнджер. Её бесконечно восторженный светлый лик от предвкушения чего-бы-то-ни-было, связанного с книгами, вдруг резко побледнел, окрашиваясь всеми оттенками разочарования, когда их с Малфоем взгляды встретились.

– Ох, понимаю ваше замешательство, – снисходительно произнесла библиотекарь, – я и сама не ожидала, что их столько накопилось. Но вам ведь необязательно засиживаться здесь до глубокой ночи, отсортируйте сегодня небольшую часть, а всё остальное – в другие дни.

Гермиона поспешно закивала, переведя взгляд на внушительно возвышающиеся колонны из книг, и засеменила к каталогам, минуя Малфоя с гордо поднятой головой.

Просто прекрасно. Замечательно, мать вашу! Пора валить отсюда к драккловой бабушке.

Он закрыл учебник с громким хлопком, с остервенелой импульсивностью затолкнул его в сумку и уже потянулся за остальными школьными принадлежностями, как вдруг услышал обращённый к нему строгий голос мадам Пинс:

– Мистер Малфой, вы уже освободились? Не хотите помочь мисс Грейнджер разложить книги по местам?

Гермиона резко обернулась, неистово отрицательно тряся головой, но библиотекарь её не видела – она стояла к ней спиной прямо возле стола Драко.

– Это ещё с какой стати? – брезгливо скривился он, с небрежной поспешностью запихивая в сумку пергамент и едва не пролившуюся чернильницу. Как он мог забыть её закрыть?

– Смените тон, мистер Малфой, – с лёгким оттенком угрозы в голосе произнесла мадам Пинс. – Видите ли, мисс Грейнджер справедливо заметила, что довольно внушительная часть книг, указанных в каталоге, отсутствует на полках. Магия, которой я наделила библиотеку, очищает полки от экземпляров, к которым не прикасались больше десяти лет, таким образом, оставляя лишь самое актуальное. Разумеется, книги не уничтожаются, просто переносятся в отдельное помещение.

– И в чём проблема, если они никому не нужны? – Драко начинал терять терпение.

– Любые чары могут ошибаться, мистер Малфой, – с холодной улыбкой разъяснила мадам Пинс. – Мисс Грейнджер убедила меня, что, согласно каталогу, среди списанных экземпляров есть довольно редкое и интересное чтиво, и было бы обидно, если…

– Подождите, – перебил он её, – Вы сейчас собираетесь меня заставить заниматься какой-то ерундой лишь потому, что этой полоумной что-то взбрело в голову? Пусть сама горбатится. Мне некогда, я должен идти.

Он забросил сумку на плечо и быстрым шагом устремился к выходу.

– Мистер Малфой, – властно обратилась к нему библиотекарь. – Вы ведь в курсе, что я тоже имею право лишать студентов факультетских очков?

Малфой остановился и медленно обернулся.

– Что? – прошипел он в ответ. – Серьёзно? За то, что я отказался помогать вашей любимой подружке Грейнджер?

– О нет, что вы, – мадам Пинс грациозно прошествовала к нему навстречу. – Я ценю личное время студентов. Но не терплю хамства. Тактичный отказ я бы с лёгкостью приняла, но вы избрали иной путь. Посему ставлю вас перед выбором: или вы остаётесь и помогаете мисс Грейнджер упорядочить книги в соотвествии с каталогом, или я лишаю Слизерин тридцати очков и сообщаю профессору Снейпу о неподобающем поведении одного из его любимых студентов.

С губ Малфоя сорвался нервный смешок.

– Тридцати? Вы, должно быть, шутите! Ни один преподаватель не штрафует нас больше, чем на десять! Это грабёж.

– Верно, – самодовольно подтвердила библиотекарь. – Потому что недостаток знаний – проблема менее деликатная, нежели эгоизм и жестокость. Я придерживаюсь мнения, что школа должна давать не только образование, мистер Малфой, но и приучать юных волшебников к доброте, отзывчивости и благородным поступкам. Профессор Дамблдор ценит эти качества намного выше, чем блестящий ум и прилежность в учёбе.

Вот же стерва.

Малфой живо припомнил подведение итогов буквально каждого учебного года в Хогвартсе, когда проклятый Гриффиндор буквально тонул в сотнях рубинов, присвоенных то за отвагу, то за находчивость, то, блять, просто за красивые зелёные глаза.

С кислым привкусом разочарования на языке, слизеринец швырнул сумку на ближайший стол и уныло уставился на напряжённую спину Грейнджер, судорожно сжимавшую толстый фолиант в руках. Она неподвижно застыла, боясь обернуться, но в этом и не было никакой надобности: она и так знала, какой выбор сделает Малфой.

– Вы приняли верное решение, – одобрила Мадам Пинс. – Я рада, что мы поняли друг друга.

Гермиона зажмурилась, моля Мерлина заставить Малфоя передумать. Но легендарный бородоносец её не услышал. Стук каблуков библиотекаря постепенно удалялся, а тихие, медленные шаги становились всё ближе.

Комментарий к 4. «There you see her»

📜🪶 https://t.me/old_teen_dungeon мой Ламповый Telegram-канал с ништяками, анонсами, личным-непубличным, маленькими спойлерами и просто поболтать🍷🧀

========== 5. «Look at her, you know you do» ==========

Умоляю, пусть это будет просто кошмарный сон. Внутри ещё одного кошмарнейшего сна.

Гермионе подумалось, что русалочье проклятье имело две составляющих: немота и невезение. Только так она могла объяснить всё происходящее с ней на протяжении последнего месяца, ибо неудачи буквально преследовали её изо дня в день, преимущественно по мелочи, конечно, но сегодня ей крупно не повезло.

Она всё ещё стояла, как вкопанная, крепко сжимая книгу по древнеиндийским рунам, судя по содержанию, обложка которой была покрыта толстым слоем вековой пыли, и смотрела прямо перед собой на шкаф с миниатюрными выдвижными ящичками, в которых хранились библиотечные карточки с названиями и местонахождением книг. Как бы она ни старалась сосредоточиться на том, что видит, боковое зрение всё равно предательски улавливало чёрно-изумрудное движение.

Малфой стоял в несчастном метре от неё, опустив голову, уперевшись руками в стол, придавленный неподъёмным весом книг. Даже не глядя на него, Грейнджер не могла не чувствовать той узнаваемой слизеринской ауры, насквозь пропитанной презрением и ненавистью. А зная однокурсника значительно лучше, чем хотелось бы, уповать на его длительное молчание было совершенно бессмысленно: рано или поздно он заговорит, и монолог этот будет чистой концентрированной желчью.

Насильно заставив себя выйти из оцепенения, Гермиона принялась с повышенным интересом изучать глазами обложку древнего фолианта, но сквозь толстый слой пыли название было не разглядеть. Видимо, чары изъяли эту книгу из библиотеки задолго до рождения Мальчика-Который-Выжил, если не до рождения Того-Кого-Нельзя-Называть.

Глубоко вздохнув, Гермиона полезла в карман мантии за носовым платком, дабы хоть немного очистить обложку от пыли перед тем, как ставить книгу на полку. Проведя всего раз свежевыстиранным белоснежным платком по корешку, Грейнджер с досадой отметила, что надолго его не хватит – несчастный клочок ткани практически пришёл в полнейшую негодность, и никакой магический порошок его уже не отбелит.

– Отвратительно, – брезгливо процедил Малфой. – Вы, магглы, просто обожаете возиться в грязи.

Он схватил со стола ещё одну книгу примерно такой же степени загрязнения, вынул палочку из кармана мантии и самодовольно, с чувством неоспоримого превосходства, произнёс:

– Экскуро!

Книга тотчас же очистилась, на обложке не осталось ни пылинки. Гермиона искоса взглянула на блестящий результат очищающего заклинания, прекрасно зная, как оно работает, и затем вновь посмотрела на свой фолиант со смазанным следом от платка.

– Что, Грейнджер? – ядовито протянул Малфой. – Паршиво живётся без магии?

Конечно, он знал, что она не ответит. Ведь задавать вопросы немой грязнокровке так забавно – её молчание можно было трактовать как твоей душе угодно.

– Кажется, ты уже приспособилась, – лицо Малфоя расплылось в издевательской улыбке, взгляд скользнул по пыльным пальцам, сжимающим платок. – Есть в этом и плюсы – будешь чаще мыть руки.

Он цинично усмехнулся и открыл ящик с каталогом в поисках нужной карточки для только что очищенной книги. Гермиона сомкнула веки и сжала зубы, пытаясь глубоко дышать, чтобы подавить распаляющуюся вспышку гнева и подбирающуюся к горлу обиду, что отдавала мерзкой горечью на корне языка. Ей хотелось уйти. Убежать как можно дальше отсюда, скрыться ото всех и расплакаться.

Ты выше этого, Гермиона. Ты сильная и смелая. Неуязвимая!

Она открыла воспалённые глаза. Перед ними снова оказался пыльный фолиант. И очень увесистый.

Ты выше и этого тоже. Не стоит так делать. Это – отвратительный, низкий поступок.

Да. Именно. То, что нужно.

Она медленно шагнула в сторону как раз в тот момент, когда Малфой повернулся по направлению к ней, чтобы отправиться к нужной книжной полке. Внезапно столкнувшись с Малфоем лицом к лицу, Гермиона разомкнула пальцы вокруг корешка книги, создав все необходимые условия для её свободного падения на дорогие кожаные туфли.

Незамедлительный эффект силы притяжения подтвердил, что книга была действительно очень тяжёлой.

– Блять! Ты, чёртова сука! – неистово шипел от боли слизеринец, согнув ногу, на которую пришёлся удар.

Что, придурок? Расскажешь отцу, как тебя обидела немая грязнокровка?

По лицу Гермионы расползлась злорадная улыбка. Раньше она понятия не имела, что способна на такого рода эмоции. Оказывается, месть – это здорово. Выход уничтожающих нутро эмоций, освобождение, если угодно. Нечто похожее Грейнджер ощущала, когда ударила Малфоя по лицу в прошлом году, но тогда она находилась в совсем ином состоянии, этот поступок был выбросом адреналина и посмаковать его послевкусие, как следует, совсем не было времени.

Его лицо раскраснелось от гнева и боли, но как только их взгляды встретились, Малфой рассвирепел ещё больше: веселье на лице Грейнджер оскорбило его до глубины души. Он резко дёрнулся и рванул вперёд, заставив Гермиону вздрогнуть, попятившись назад и больно ударившись поясницей об край стола. Драко угрожающе навис над ней, тяжело дыша, вокруг серо-голубых радужек растянулись красные паутинки кровеносных сосудов.

– Ты пожалеешь об этом, – процедил он сквозь зубы. – Отвратительная, тупая…

Грязнокровка. Я знаю, да. Скажи это в сотый раз, Малфой. Давай же.

Но он осёкся. Его челюсти были плотно сжаты, губы мелко подрагивали. Гермионе стало не по себе, от её улыбки и след простыл, где-то под рёбрами мерзкой щекоткой зашевелилось чувство первобытного страха. Как назло, библиотека была пуста, мадам Пинс находилась слишком далеко отсюда, а от чокнутого слизеринского психопата можно было ожидать чего угодно. И, что наиболее всего ужасало, немого крика никто не услышит. А Малфой явно разозлился не на шутку. И если в прошлый раз он так жестоко «проучил» Гермиону буквально ни за что, то теперь…

Он просто продолжал на неё смотреть. Будто видел впервые. И не производил ни единого движения, застыв, словно статуя. Лишь грудь тяжело вздымалась и опускалась, а разъярённый взгляд по-прежнему был прикован к глазам ненавистной гриффиндорки.

Какого чёрта ты делаешь? И как, ради всего святого, такой омерзительный человек может так восхитительно пахнуть?

Гермиона быстро заморгала, уставившись себе под ноги. Внезапная мысль напугала её похлеще всего происходящего. Малфой вызывал у неё исключительно отрицательные эмоции, Мерлин, она ненавидела его всей душой! И прямо сейчас этот мерзавец стоял непозволительно близко, грозясь в любую секунду совершить какую-нибудь несусветную гадость, и сейчас надеяться на чудесное появление Невилла было до абсурдности наивно.

Но, кажется, на этот раз разрушительная магия русалок дала осечку. Чары проклятья по необъяснимой причине установили, что на сегодня с Гермионы достаточно страданий и, шумно выдохнув, Малфой отшатнулся, бросив последний взгляд леденящего презрения, и устремился быстрым шагом в глубь библиотеки с книгой в руках.

Грейнджер тщетно пыталась отдышаться после непередаваемого ужаса, лёгкие словно сковало тисками – настолько тяжело и больно было вдыхать. Каждый нерв в её теле был напряжён до предела. Неужели она испугалась четырнадцатилетнего мальчишки? По правде говоря, повод был весомым. Драко возмужал и вытянулся, стал намного выше неё. Активно занимался спортом, летал почти каждый день. Он уже не был тем безобидным, не очень милым ребёнком, который, кроме кляузничества на всех своих недругов, больше ничего не мог. Теперь в его арсенале были десятки эффективных заклинаний и, разумеется, какая-никакая физическая сила. В любом случае, Гермионе в одиночку без магии его не одолеть.

Она по-прежнему продолжала стоять у стола, пока не очнулась от своих мыслей, услышав приближающиеся быстрые шаги. Растерянно засуетившись, Грейнджер повернулась обратно к каталогу, торопливо ища глазами наименее пыльную книгу, чтобы, наконец, приступить к своему занятию, ради которого она сюда пришла.

Трясущейся рукой схватив какой-то словарь по древним магическим языкам, Гермиона принялась судорожно изучать надписи на ящичках каталога, лишь бы не обращать ни малейшего внимания на Малфоя, что вновь склонился над столом. Он взял три книги, относящиеся к одной области магической науки, быстро отыскал нужные карточки и вновь отправился в другое крыло библиотеки.

Неужели он решил вот так просто оставить меня в покое?..

Всё это не поддавалось никакому логическому объяснению. Он был зол на неё, и пусть привычного оскорбления так и не прозвучало, вместо него Малфой нарёк Гермиону не менее грубыми словами.

Он сказал, что я пожалею. Интересно, у этой угрозы есть какие-то временные рамки? Он будет выжидать момент, пока я не потеряю бдительность, и навредит мне, когда я меньше всего буду этого ожидать?

К сожалению, даже будь голос Гермионы при ней, она бы всё равно не смогла получить ответ на этот вопрос. Поэтому, решив не томить себя излишними тревожными думами, Грейнджер принялась за работу.

Спустя почти три часа совместного труда без единого слова и переглядок восемь стопок книг были разгружены и упорядочены. Мадам Пинс поблагодарила обоих студентов за труд, несмотря на давешний конфликт с одним из них, и заботливо настояла отложить дальнейшую ревизию на потом, чтобы не пропустить ужин. Малфоя долго упрашивать не пришлось. Он схватил свои вещи и, не попрощавшись, удалился из библиотеки, не задерживаясь в ней ни минутой дольше.

– Он вас не обижал, мисс Грейнджер? – настороженно поинтересовалась библиотекарь.

Обижал ли? А издевательства и оскорбления в счёт? Скорее, проще сказать, что Малфой дышал и говорил. Это естественное его состояние.

Гермиона отрицательно покачала головой и, улыбнувшись на прощание, побрела в Большой зал.

***

– Она заставила тебя работать вместе с Малфоем? – воскликнула Джинни, громко ударив вилкой об тарелку.

Гермиона одарила её снисходительной полуулыбкой и, достав из сумки перо и пергамент, аккуратно вывела:

«Нет, просто попросила его мне помочь. Беспокоиться не о чем, он вёл себя, как обычно».

– Как конченый мудак, – догадался Гарри, что сидел от неё по другую строну. – Сочувствую, Гермиона. Вообще-то, ты имела право отказаться и уйти. Это ведь была твоя инициатива – разбирать эти дурацкие книги.

Гермиона лишь пожала плечами. Она так и не рассказала друзьям о том происшествии в коридоре, ибо знала, что в порыве гнева Гарри сотворил бы нечто страшное, в результате чего не просто вылетел бы из Турнира, хоть Грейнджер всей душой желала этого, но и мог быть исключён из Хогвартса. Она не увидела в Малфое помеху для своего занятия. К тому же, он ведь и правда помог. Пусть и благодаря психологическому насилию и шантажу со стороны мадам Пинс.

– Ладно, ты не выглядишь раздавленной и уничтоженной, наверное, это хороший знак, – усмехнувшись, заключила Джинни. – Что-нибудь интересное нашла?

Гермиона понуро покачала головой.

– Так это же здорово! Почему ты грустишь? – искренне изумился Виктор{?}[В Болгарии всё наоборот: когда качаешь головой из стороны в сторону – это означает «да», соответственно, кивок головой – означает «нет».].

Четыре тяжёлых взгляда устремились через стол, и бедняга Крам в миллионный раз с досадой закатил глаза.

– Прости, всё никак не могу привыкнуть, – виновато произнёс он.

Гриффиндорка грустно улыбнулась. Раньше её безумно смешили странности Виктора. Но не сейчас. Гермиона редко смеялась, да и улыбалась чаще из вежливости. Она старалась никому не показывать, насколько ей тяжело – расстраивать друзей в её планы не входило. Она и так получала от них неоценимую поддержку, они почти всё время были рядом, не отчуждаясь от скучной молчуньи – Грейнджер и раньше никогда не являлась источником всеобщего веселья.

– Может, я попробую тебя поцеловать? – вдруг выпалил Виктор. – Знаю, я для тебя – просто друг, но вдруг ты меня полюбишь прямо во время поцелуя?

И тут Гермиона рассмеялась. Беззлобно, разумеется. Узрев нахмуренные густые брови напротив, она поспешно схватилась за перо и пергамент.

«Я очень ценю твой порыв, честно. И я бы даже была не против поцелуя с тобой, ведь мне ещё ни разу не доводилось ни с кем целоваться. Пожалуй, это должно быть интересно. Но я знаю, как сильно это расстроит меня. Раздавит. Когда я пойму, что мой голос ко мне не вернулся».

Изучив записку несколько раз, Виктор понимающе покачал головой, затем, исправившись, часто закивал. Тепло улыбнувшись английской подруге, он протянул руку через стол и мягко сжал её ладонь.

– Не печалься. Мы обязательно что-то придумаем. Уверен, совсем скоро ты встретишь парня, который вернёт тебе голос.

Его тон был таким мягким, а глаза – исполнены добротой и сопереживанием, что Гермиона почувствовала, как защекотало в носу. Виктор умел быть сильным, опасным, даже хитрым и беспринципным, если того требовала ситуация, но, в то же время, в душе был настолько трогательным человеком, что хотелось расплакаться от обиды: ну почему Гермиона не чувствует к нему хоть маломальской влюблённости?

– Э-э… Гермиона? – тихо окликнула её Джинни. Грейнджер быстро сморгнула навернувшиеся слёзы и обратила взгляд к подруге, всё ещё чувствуя тепло руки Виктора. Но Уизли напряжённо смотрела не на неё, а куда-то в противоположную часть Большого зала. – А чего это Малфой на тебя так пялится?

Комментарий к 5. «Look at her, you know you do»

Дорогие читатели, буду благодарна, если вы поделитесь своими впечатлениями в отзывах 🥰

Не стесняйтесь! Я всем отвечаю с любовью 😘❤️

========== 6. «Yes, you want her» ==========

С недавних пор Драко возненавидел весну. За её зелёные листья, шелковистую траву с переизбытком хлорофилла, вишнёвый цвет, тёплые солнечные лучи. Его возмущало пение птиц и категорически не устраивали полевые цветы, от дурманящего запаха которых тошнотворно кружилась голова. Яркая радуга после проливного дождя вызывала отвращение. Именно по этой причине он снова практически мчался в библиотеку – сквозь её мутные окна не видать всей этой ерунды.