Текст книги "I love you, Peach (СИ)"
Автор книги: Old_teen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Не бойся, я всё время буду рядом, – тихо сказал Маркус ей на ухо, крепче обнимая её, сидя сзади на мотоцикле. Зайон ехал следом на своём байке, чтобы наблюдать за Джинни, если вдруг ей понадобится помощь.
– Я не боюсь, – соврала Джинни. – А ты?
– Волнуюсь немного, но очень хочу их поскорее увидеть. Мы за всю жизнь никогда не расставались ни на день, наша семья всегда была вместе.
Джинни почувствовала, как в груди больно кольнуло. Она чувствовала вину за то, что вынудила Маркуса оставить родной дом. Словно почувствовав, что он взболтнул лишнего, Бейкер поспешно добавил:
– Но я рад этому опыту. Мы ведь не можем вечно жить с родителями, верно?
Джинни заглушила мотор возле гаража Бейкеров и сняла шлем. Здесь ничего не изменилось, разве что, крыши и подоконники побелели, да деревья больше не украшает осенняя листва. В отличие от Техаса, Массачусетс баловал своих жителей снежной холодной зимой, и это было одной из немногих особенностей вследствие переезда, которые радовали Джинни.
– Встретимся в «Blue farm», – бросил Зайон на прощание, и, не заглушая мотор, умчался в сторону центра города.
Маркус слез с мотоцикла, снял шлем, пригладил взъерошенные волосы, привычным движением заправляя их за уши, и направился к двери дома. Джинни последовала за ним, предвкушая непростую встречу.
– Думаю, лучше постучать. Если ты откроешь дверь сам, они испугаются, – предположила девушка.
– Точняк. Да я и не брал ключи с собой, – пожал плечами Маркус. Он трижды постучал в дверь, после чего они с Джинни затаили дыхание, прислушиваясь к звукам внутри дома.
– Я открою! – послышался крик Максин. Губы Маркуса дрогнули в лёгкой улыбке от звука родного голоса, пусть и не в самом мелодичном его варианте.
Дверь распахнулась, и перед парнем и девушкой возникла Макс Бейкер в своём привычном амплуа: она была одета в бархатное тёмно-малиновое платье с длинными рукавами, доходящее до ей до середины бедра, а на голове красовались оленьи рога с разноцветными лампочками. Её лицо вытянулось от удивления, глаза моментально наполнились слезами.
– М-Маркус? – заикаясь хрипло выдавила она. Её губы неистово дрожали, она интуитивно потянулась рукой к груди, сжимая пальцами ткань платья.
– Привет, неудачница, – с любовью произнёс он, шагая к сестре. Его тоже переполняли эмоции, он никогда не мог даже представить, что способен настолько сильно соскучиться по ней. По своей сумасшедшей безумной сестрёнке, которая едва его не покалечила месяц назад в порыве ненависти.
– Господи-господи-господи! Неужели! – заверещала Максин, бросаясь ему на шею, как всегда, применяя свой фирменный удушающий захват.
Маркус крепко обнял её в ответ, чувствуя, как его глаза тоже увлажнились. Несмотря на все гадости, которые происходили между ними, он безумно любил сестру. Наверное, это и есть те самые «токсичные отношения», о которых как-то упоминал его психолог. Но если это и так, то он готов терпеть эту токсичность вечно.
На крики Максин сбежались Эллен и Клинт, который заметил непонятную суету и встревоженное лицо жены, которая пробежала мимо него.
– Маркус! О, мой Бог, наконец-то, ты дома, сынок! – Эллен подбежала к детям, обнимая их обоих, так как Макс не желала ни с кем делиться объятиями своего брата.
– Привет, мам, – выдавил парень. Его кислородный запас был на исходе, но он и не думал выпутываться из смертоносных объятий сестры и матери.
Эллен плакала, не заботясь о целостности праздничного макияжа, на который потратила полтора часа. Она была одета в своё любимое белое платье с блестящими камнями, в котором она была на вечере покера. С тех пор она так сильно исхудала, что теперь оно местами висело на ней слишком свободно. Миниатюрная Макс тоже потеряла несколько кило на нервной почве, и теперь казалась слишком хрупкой. По крайней мере, до тех пор, пока не решит кого-то крепко обнять.
Клинт стоял в сторонке, мягко улыбаясь развернувшейся картине. Из всей семьи Бейкеров он единственный отнёсся к исчезновению сына с мудростью и спокойствием, так как был уверен в его скором возвращении. Он и сам частенько сбегал из дома в подростковом возрасте, но гнев его слышащих родителей его не особо пугал, так как он не слышал криков, только видел их страшные глаза и активную жестикуляцию.
– Всё, всё, хватит, отпустите, – прохрипел Маркус, – дайте поздороваться с папой.
– Боже, ну и волосы у тебя! Это что, карэ? Не пойму, ты теперь косишь под Сандру Буллок или под Курта Кобейна? – колко съехидничала Макс.
– Хочешь сказать, мне не идёт? – томно протянул Маркус.
– Чёрт, конечно, идёт, ты просто секси, – нехотя признала Макс, провожая взглядом брата, направляющегося обнять отца.
Джинни наблюдала за таким тёплым воссоединением семьи, и тоже едва сдерживала слёзы. Когда Эллен и Макс обратили на неё свои взгляды, девушка почувствовала, как внутри у неё всё холодеет, ладони вспотели, а сердце колотилось, как бешеное.
– Макс, Эллен, – дрожащим голосом она обратилась к ним. – Я… простите меня, что разрушила вашу семью, умоляю, простите, я не хотела этого…
Она осеклась, так как ком в горле лишил её способности говорить. Она неуверенно переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя ужасно беззащитной и глупой. Лица Эллен и Макс будто ничего не выражали, либо Джинни просто не способна была в этот момент понять, о чем говорят их взгляды.
– Ох, Джинни, – бессильно прошептала Макс, в два широких шага преодолевая между ними расстояние и заключая подругу в крепкие объятия. От неожиданности Джинни застыла, пытаясь осмыслить, что сейчас происходит. Макс не дала ей пощёчину и не сломала нос, она её обняла.
– Ты… не сердишься на меня? – недоверчиво произнесла Джинни, робко обнимая Максин.
– Я давно простила тебя, дурочка, я так по тебе скучала! – в сердцах воскликнула подруга, вновь давая волю слезам. – Я так перед тобой виновата, надеюсь, ты сможешь меня когда-то простить. Я послала к чертям Нору и Эбигейл, не хочу больше никаких МЭНД, хочу только МД! – последние слова были едва различимы сквозь рыдания, которые благополучно передались по воздуху Джинни. Она была так счастлива, что хоть одна из её жизненных трагедий перевоплотилась в историю с хорошим концом.
– Ты правда прощаешь меня? – всхлипнула Джинни. – Я ведь так отвратно поступила с тобой, я чувствовала себя ужасно виноватой за то, что влюбилась в Маркуса, я так боялась признаться тебе в этом…
– Это и правда отвратно, я ведь желала тебе добра, свела вас с Хантером, – завывала Макс, – но это всё были мои эгоистичные желания. И вместо того, чтобы найти в себе силы порадоваться за Маркуса, что он нашёл такую прекрасную девушку, я захотела сделать больно всем! Я всё испортила!
– Эй, Макси-Макс, хорош убиваться, мы все друг друга давно простили, оставь свои эмоции для сцены, – взмолился Маркус, оттаскивая сестру от Джинни. – У нас мало времени, через час надо уже быть в «Blue farm».
– Мы так рады, что вы вернулись, – обратилась Эллен к ребятам. – Джинни, твоя мама будет счастлива увидеть тебя в такой знаменательный день. Ты правильно сделала, что приехала.
– Эллен, мне ужасно неудобно перед Вами. За всё. Мне очень стыдно, что я доставила вашей семье столько хлопот, не знаю, сможете ли Вы с Клинтом когда-то простить меня, – пролепетала Джинни, опуская взгляд.
Миссис Бейкер трогательно поджала губы, мягко улыбаясь. По её добрым глазам было видно, что она не злится на Джинни, хоть и до сих пор не знает, что послужило причиной для её побега.
– Главное, что вы целы и невредимы, дорогая. Все мы совершали ошибки в юности, да и продолжаем совершать их до сих пор. Надеюсь, Маркус не подсадил тебя на травку, – неожиданно добавила она в конце, подозрительно косясь на сына.
– Вообще-то, я ни разу не курил в… том месте, где мы всё это время были, – чуть не проболтался Маркус, обратив виноватый взгляд на Джинни.
– Оу… ты серьёзно? Прямо таки ни разу? – изумилась сестра.
– Стоило только свалить из этой дыры, – улыбнулся Маркус. – На самом деле, вам следует за это поблагодарить Джинни…
– Так, ясно, – перебила его Макс, – сейчас будет что-то про любовь и магию, которую она творит, спасибо, воздержусь от очередного приступа рвотных позывов.
Джинни засмеялась привычной манере Макс много и быстро говорить и искромётно выражаться. Она действительно скучала по ней, по своей единственной подруге.
– Что ж, видимо, Джинни и правда стоит поблагодарить за лечение наркозависимых потерявших голову соседей, – широко улыбаясь сказала Эллен. – Может, будешь сбегать почаще? А то вдруг он снова возьмётся за старое.
Это была безобидная шутка, но Джинни стало не по себе от мысли, что Бейкеры вряд ли догадываются о том, что она не собирается задерживаться в Уэллсберри. Ей сегодня предстоит непростая встреча с Джорджией, и она уже жалела, что приняла её приглашение на свадьбу. Ей было хорошо в Бостоне. Им всем было там хорошо.
– Я так понимаю, ты ничего приличного с собой не взяла, ты что, и правда собиралась пойти на свадьбу своей матери в джинсах и старой футболке Маркуса? – Макс закатила глаза, хватая Джинни за руку. – Погнали, поищем тебе что-то. Как в старые добрые времена.
Максин потащила Джинни в свою комнату, закрывая дверь изнутри. Девушка осмотрелась, вглядываясь в давно полюбившиеся детали незаурядного дизайна спальни. Здесь почти ничего не изменилось, кроме одного: на доске над столиком больше не было фотографий с Норой и Эбби, сделанных на Polaroid, а остался только коллаж из фотобудки, на котором их лица тщательно были закрашены чёрным маркером, а так же появились две новые фотографии, которых раньше не было. Это были селфи с телефона Макс, которые она распечатала на обычном принтере. На фото были изображены они с Джинни в день её рождения.
– Пока я удаляла со своего телефона фотографии этих сучек, я наткнулась на наши с тобой фотки и поняла, что незаслуженно обделила их вниманием, поэтому решила исправить эту оплошность. Мама распечатала мне их у себя на работе, – объяснила Макс.
– Давно?
– Где-то через неделю после вашего отъезда.
Джинни удивлённо уставилась на подругу. Неужели она так быстро её простила? От этой мысли стало на душе очень тепло. Но что же посодействовало этому?
– Что с Норой? Вы с ней тоже не общаетесь?
– Пф! Скажешь тоже. Ты бы ещё спросила, не помирилась ли я с Эбби, – поморщилась Макс, залезая в шкаф.
– Но… я думала, вы подруги, – растерянно произнесла Джинни. – С кем же ты общаешься сейчас?
– Ну, мне было как-то не до тусовок. Я была занята в театральном кружке, много читала, возобновила занятия каратэ… – уклончиво ответила Макс.
– Что произошло? – не унималась Джинни.
Макс вздохнула, выныривая из шкафа. Эту Миллер не проведёшь.
– В тот день, когда Маркус предательски покинул наше уютное гнёздышко, у нас состоялся спонтанный разговор. Твоя Джорджия пришла к нам, наивно полагая, что ты прячешься у меня, устроила допрос мне и Маркусу, потом он психанул, разрыдался, как девчонка, уж не знаю, что ему там наговорила Джорджия, когда он выбежал за ней на улицу…
Джинни слушала подругу раскрыв рот от шока, перед глазами вновь всплыла картина, когда Маркус залез в окно её спальни, чтобы сказать, что он любит её. Это был такой сокровенный момент в его жизни, а она всё испортила своими обидными словами и грубыми оскорблениями. Тогда она впервые увидела его боль и слёзы, и причиной этому была только она одна.
– Он… плакал? – тихо спросила Джинни.
– О, да, ещё как. Это было просто ужасно, он даже не отозвался на «юную леди», представляешь? – Макс издевательски хмыкнула, снова ныряя в шкаф. – Ну, короче, когда я пришла к нему в комнату выведать что-то, он начал мне хамить, говорить, что я отстойная подруга и всё просрала, размениваясь на своих двух инфузорий туфелек, а ты была единственной моей настоящей подругой. И тут я поняла, что он прав. Несмотря на то, что он тот ещё говнюк, его слова поразили меня в самое сердечко. Я совсем иначе посмотрела на свою жизнь. И я безумно благодарна ему за это, – тихо добавила Макс, услышав, как хлопнула дверь в соседней комнате. – Надеюсь, он этого не услышал.
Вирджиния тихо рассмеялась. Она так скучала по своей безумной подружке.
– Вот, примерь это, – она протянула Джинни атласное кремовое платье на тонких бретельках и дополнение к нему в виде фатиновой прозрачной сеточки с длинными рукавами.
– Макс… оно правда очень красивое, но я не хочу наряжаться на свадьбу Джорджии. Для меня это не праздник.
– Бла-бла-бла, непонятные какие-то слова на непонятном языке, так ты берёшь платье или нет? – Максин одарила её уставшим взглядом.
Джинни ничего не оставалось, кроме как покорно согласиться. Она молча отвернулась, стягивая с себя джинсы, куртку и футболку. Максин без всякого зазрения совести облапала глазами её тело, и чтобы как-то отвлечь её, Джинни решила продолжить рубрику «вопрос-ответ»:
– Как поживает Хантер? У него всё хорошо?
– О, ты сейчас упадёшь, – встрепенулась Макс, отвлекаясь от неподобающего занятия, – Хантер. Встречается. С Падмой!!! Прикинь?!
– Иди ты! Серьёзно? – вскрикнула Джинни. – То-то не зря я беспокоилась о том, как он смотрел на её сиськи во время репетиции.
– Чего-о? – возмущённо протянула Макс. – При тебе что ли?! Вот мудак! Почему не сказала мне?
– Да ладно. Я за них очень рада, на самом деле. Им обоим пришлось несладко. Это здорово, что они сошлись.
Было так непривычно снова болтать по душам и сплетничать обо всех подряд, Макс рассказала ещё целую кучу забавных историй, случившихся с их общими знакомыми. Спустя полчаса девчачьих посиделок лицо Джинни заметно освежилось лёгким макияжем, а в волосах блестела красивая серебряная заколка с белым бисером.
– Всё, пора валить. Церемония в церкви уже завершилась, через двадцать минут начало банкета.
Макс схватила сумку, направляясь к выходу из спальни. Джинни последовала её примеру, и выскочила из комнаты первой, сталкиваясь в коридоре с Маркусом.
– Вау, – одновременно выдохнули они. – Выглядишь волшебно, красотка, – с теплотой в голосе произнёс он.
– А ты… ты… нет слов, прости, – нервно хихикнула Джинни.
На Маркусе был дорогой чёрный костюм, который просто идеально на нём сидел, такие же дорогие туфли и тёмно-зелёный галстук с мелким принтом поверх белой рубашки.
– Маркус! Опять ты стащил мой галстук с котами-очкариками! – возмутилась Макс. – Я полгода его не могла найти, а он, оказывается, был всё это время у тебя.
– Никаких котов-очкариков, я же специально купила тебе нормальный человеческий галстук! – крикнула Эллен с первого этажа.
– Жизнь – боль, можете пойти и поплакать вместе, – с язвительной улыбкой огрызнулся Маркус. Макс фыркнула, и понеслась вниз по лестнице, оставив ребят позади.
– Я не знала, что у тебя есть костюм, – смущённо произнесла Джинни, жадно разглядывая Маркуса с головы до ног.
– Я тоже не знал, – усмехнулся он. – Видимо, мама специально купила на свадьбу.
Они глупо улыбались, глядя друг на друга.
– Ты в курсе, что ты просто невероятно сексуален в этом костюме? Да ещё с этими роскошными длинными волосами, – томно произнесла Джинни, дотрагиваясь до его волос. Маркус не смог сдержать смущённой улыбки, ему ещё никто никогда не говорил чего-то подобного.
– Я рад, что тебе нравится. Ненавижу костюмы.
Он склонился к девушке, обняв её за шею ладонями, и поцеловал так сладко, что у неё подкосились ноги. Она ухватилась за него, чтобы не потерять равновесие, и углубила поцелуй, проникая в его рот языком. Этот невероятный момент мог бы длиться вечность, если бы снизу не послышался голос Эллен, возвещавший о том, что Клинт уже завёл машину.
Дорога в «Blue farm» заняла всего пятнадцать минут, и всё это время Макс прожигала взглядом свой любимый галстук, который Маркус нагло украл из её шкафа. В конце концов ему это надоело, и, раздражённо вздохнув, он снял его и вручил сестре, расстёгивая две верхние пуговицы белой рубашки. Этот жест показался Джинни очень милым. Несмотря на то, что Маркус и Макс родились в один день, их отношения больше походили на отношения старшего брата и младшей сестры. К тому же, с расстегнутыми пуговицами Маркус стал выглядеть ещё горячее. О, Боже.
– Эй, ты в порядке? – Маркус обеспокоено взглянул на Джинни, которая рассеяно уставилась на него, не моргая.
Она кивнула, и тут же почувствовала, как страх пробирается в каждый участок её тела. Машина остановилась возле кафе, которое явно сегодня не было предназначено для простых посетителей. Зона входа была украшена белыми и серебристыми шарами, перед дверьми лежала красная ковровая дорожка, простиравшаяся до белого лимузина, из которого несколькими минутами ранее вышли молодожёны. Вся зона парковки была занята многочисленными машинами, а так же несколькими «скорыми» и полицейскими автомобилями, словом, всё вокруг кричало том, что сегодня празднует свою свадьбу очень важный человек.
– Безумие какое-то, – едва слышно пробубнила Джинни, сжимая челюсти. Её одолевали злость, страх и обида.
– Джинни, – тихо позвал её Маркус, – что бы ни случилось, ты можешь в любой момент дать мне знак, и мы уедем отсюда, хорошо?
– Маркус… – покачала она головой.
– Мы уже всё обсудили. Пожалуйста, ничего не бойся, помни, что я рядом, и если ты почувствуешь хоть малейшее желание сбежать – я с тобой. Пообещай мне, – он нежно коснулся пальцами её подбородка, внимательно глядя ей в глаза.
– Обещаю, – кивнула она, выдавливая слабую улыбку.
Маркус поцеловал Джинни в лоб, и выставил локоть, предлагая ей зайти под руку вместе. Она благодарно согласилась, не замечая, как вцепилась в его предплечье обеими руками.
Изнутри кафе было не узнать. Всё вокруг благоухало красными и белыми розами, которые были просто повсюду, изысканно окутанные зелёным плющом. У противоположной от входа стены стояла свадебная арка, украшенная в том же стиле (цветовая гамма свадьбы была основана на красном, белом и зелёном цветах), а сверху красовалась объёмная надпись, выполненная из хромированного металла, которая гласила: «Пол и Джорджия». Это была фотозона для молодожёнов и их гостей, которые выстроились в длинную очередь для незабываемого фото с мэром и его новой женой.
– О, какая изысканность, какая грация! – застонала Макс, всплеснув руками. – Ты только глянь на неё, Джинни!
Девушка и так во все глаза разглядывала мать, но ей было плевать на её свадебный наряд. Она искала в её глазах фальшь, подвох, неискренность, словом, всё, что угодно, что доказывало бы истинную цель её согласия стать женой богатого человека. Но за лучезарной улыбкой Джорджии было сложно распознать какой-либо негатив. Она была прекрасной актрисой. И сейчас она смотрела прямо на неё.
– Джинни! Маркус! Какой великолепный сюрприз! – крикнула Джорджия, бросаясь навстречу к только что вошедшим детям. Длинная очередь обернулась на «сбежавшую» от своего жениха и фотокамеры невесту, растеряно перешёптываясь.
– Дамы и господа, предлагаю перенести фотосессию и вручение подарков, а пока что приглашаем вас занять свои столики и наслаждаться закусками, – поспешно объявил Пол, чтобы Джорджия не торопилась в такой волнующий для неё момент.
Женщина подбежала к дочери, заключая её в объятия. На лице Джинни не дрогнуло ни единого мускула, лишь до боли знакомый запах, приятным шлейфом окутавший девушку, заставил её всего на секунду прикрыть глаза.
– Я так скучала по тебе, персик, – Джорджия отстранилась, положив руки на плечи Джинни, вглядываясь в её лицо, которое не излучало никаких эмоций.
– Поздравляю вас с Полом, Джорджия, – монотонно процедила Джинни, внешне оставаясь холодной и спокойной, но внутри бушевал настоящий ураган.
– Боже, Вы так великолепны, белоснежный комбинезон с воланом – это просто находка, выглядит просто охренеть как эффектно! – визжала Макс, трогая женщину за волосы и ткань наряда.
– О, Макс, благодарю, твоё платье просто чудо, я скажу своему портному, чтобы пошил мне такое же, – весело подмигнула Джорджия девушке. – Святые угодники, Маркус! Я всегда говорила, что хороший костюм делает из любого мужчины совершенно другого человека, но ты – просто неотразим!
– Спасибо, – сдержанно улыбнулся Маркус, поглаживая Джинни по спине, стараясь хоть как-то её успокоить.
– Марки-Марк, хватит ошиваться вокруг Джинни, пойдём, им с горячей мамочкой нужна приватная обстановка, – скомандовала Макс, оттаскивая брата от подруги. Их столик был прямо позади Джорджии, и Джинни с облегчением отметила, что сможет смотреть на Маркуса в любой момент непростого разговора с Джорджией.
Когда Макс с братом сели на свои места, Маркус улыбнулся Джинни и произнёс одними губами «я тебя люблю», одновременно продублировав каждое слово на языке жестов. Джинни почувствовала слабое шевеление бабочек, которые, к сожалению, не смогли подавить негативные чувства, и, едва заметно улыбаясь, ответила ему всего одним жестом, объединяющим в себе все три слова. Маркус удивлённо поднял брови, широко улыбаясь. Он и понятия не имел, что Джинни начала изучать язык жестов, когда узнала, что Клинт глухонемой.
– Вау, вот это любовь, – многозначительно усмехнулась Джорджия. – Я рада, что вы оба здесь. И мне ужасно больно, что Остина нет.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – холодно поинтересовалась Джинни.
– Я понимаю, персик, у тебя много вопросов, но, может, это потерпит до завтра?
– Это может терпеть хоть всю жизнь. Решать тебе.
Джорджия хотела было что-то ответить, но её прервал возникший из неоткуда знакомый мужчина. Слишком знакомый.
– О, Джинни! Какой приятный сюрприз! Поздравляю тебя с этим радостным событием! Жаль, тебя не было в церкви, такая трогательная была церемония.
Габриель Кордова смотрел на неё добродушным взглядом с лучезарной улыбкой. На секунду Джинни подумала, что произошла какая-то страшная ошибка, и события месячной давности оказались чудовищным недоразумением. Вдруг она зря уезжала и забрала с собой Остина? Вдруг ей вообще всё это показалось? Может, у неё шизофрения?
Джинни продолжала молча смотреть на него безумным взглядом, и лишь когда Джорджия заговорила, поняла, что всё ещё здорова:
– О, ты так мил, Джесси, – она сделала утрированный акцент на его имени, – спасибо, что уделил нам столько времени, не думала, что ты придёшь даже в церковь.
Джорджия улыбалась одними губами, взгляд же оставался пустым и холодным. Джинни хорошо знала эту улыбку. Улыбку для врагов.
– Ну, что ты. Я не мог отвергнуть приглашение Ника. Что ж, не буду вас отвлекать. Вернусь к своему кавалеру, он уже меня заждался, – Кордова кивнул напоследок, скромно улыбаясь, и удалился.
– Послушай, Джинни, я хочу тебе всё рассказать, хочу открыться тебе, ты должна узнать мой тяжкий секрет, хотя, я уверена, Габриель тебе уже всё рассказал, – взволнованно прошептала Джорджия.
– Габриель? – непонимающе переспросила Джинни.
– Да, парень Ника. Он ему вовсе не парень, он…
– Детектив. Знаю.
– Он рассказал тебе про цветок, не так ли? Поэтому ты испугалась и уехала? – дрожащим голосом спросила женщина.
– Ты убила человека, Джорджия. Могу я спросить, Кенни был единственной твоей жертвой? – Джинни было очень страшно об этом спрашивать, но она должна была.
Мать лишь медленно покачала головой в ответ. На её глаза навернулись слёзы, и Джинни впервые отметила в них настоящие искренность и боль. Наконец-то, она готова. Готова доверить дочери свою жуткую тайну. Они некоторое время смотрели молча друг на друга, пока не услышали громкий звон вилки о бокал.
– Прошу минуточку внимания, – обратился Ник ко всем присутствующим, – пожалуйста, рассядьтесь по своим местам. У меня есть тост.
Джорджия сжала руку Джинни напоследок, прошептав короткое «завтра», и отправилась на своё почётное место рядом с женихом. Джинни прошла к столу Бейкеров, где пустовал один стул. Очень мило со стороны Джорджии, что она позаботилась о том, чтобы они с Маркусом сидели вместе.
– Ну как ты? – заботливо спросил он, накрывая её руку своей.
– Знаешь, возможно, что неплохо, – неуверенно ответила Джинни. – Кажется, она готова открыться мне. По-настоящему. Но это не отменяет того, что она сделала, и того, что она опасна.
Маркус понимающе кивнул, чуть сильнее сжимая её руку.
– Она пообещала завтра же всё мне рассказать. Посмотрим. Я не питаю особых надежд, – Джинни пожала плечами, и взяла в руку бокал с шампанским, как это уже сделали все остальные.
– Сегодня мы все являемся свидетелями потрясающего, можно сказать, исторического события, – начал Ник. – Наш мэр Пол Рэндольф сегодня официально сменил или, я бы даже сказал, уничтожил свой статус завидного холостяка! Джорджия, это всё твоя заслуга. Кто знает, сколько ещё лет он бы продолжал питаться фастфудом и зарабатываться до полуночи в мэрии, дабы скоротать бесконечные часы одиночества. Ты ворвалась в нашу размеренную жизнь, привнеся в неё не только новые краски, но и ошеломительный успех нашему нелёгкому делу. Поэтому этот тост я поднимаю за тебя! Да здравствует миссис Рэндольф!
– Да здравствует миссис Рэндольф! – вторила толпа гостей, наполняя помещение кафе звоном бокалов.
Джинни выпила своё шампанское залпом, совершенно позабыв о том, что ещё так и не позавтракала. Маркус пододвинул к ней блюдо с салатом, а так же положил ей на тарелку сразу два сэндвича с лососем и гуакамоле, настойчиво намекая на то, что с закуской следует поторопиться, если она не хочет в следующие пару минут опьянеть. Джинни поблагодарила его, принимаясь за сэндвич, и лениво окинула взглядом кафе. Людей было очень много, большинство из них были ей не знакомы. Её отец и Джо сидели за барной стойкой и напивались до беспамятства. Праздник удался.
Вдруг до слуха Джинни начали долетать какие-то непонятные возгласы, перерастающие в крики. Она резко обернулась, и почувствовала, как закружилась голова, но причиной этому был не алкоголь. Пол Рэндольф, скривившись от боли, держался за сердце, его тарелка упала и вдребезги разбилась, когда он попытался второй рукой схватиться за стол. Приступ длился считанные секунды, и затем он упал замертво.
– Господи! Господи! Помогите же кто-нибудь!!! Пол! – во всё горло кричала Джорджия, поддерживая безжизненное тело мужа. – Позовите врача!
Всего мгновение спустя в кафе вбежали работники «скорой» с носилками. Всё происходило очень быстро, но было такое ощущение, что каждая секунда длилась целую вечность.
Джинни сидела неподвижно, прожигая Джорджию ненавидящим взглядом. Так вот почему она показалась ей такой искренней, даже слезу пустила. Она снова сделала это, но в этот раз превзошла сама себя. Вышла замуж за мэра, и дабы не обременять себя долгими годами брака с нелюбимым человеком, решила избавиться от него спустя пару часов после официального вступления в наследство.
Джинни не замечала, как Маркус и Макс трясли её за плечи и что-то кричали. Сейчас её просто физически тошнило от всего происходящего, тошнило от театральщины, которую устроила Джорджия, надрывая голос до хрипоты и заливаясь слезами. Перед лицом девушки возник Зайон, он что-то говорил ей, может даже кричал, но она не слышала. Всё её внимание было на ней. На этом чудовище, которое не ведает никаких границ. Безумная.
Вдруг случилось то, чего совершенно никто не ожидал. В кафе ворвался наряд полиции, оперативный работник кричал в громкоговоритель, чтобы все оставались на своих местах. Пола уже давно вынесли и увезли на карете скорой помощи, Джорджия торопилась поехать за ними следом, но её не выпустили.
– Джорджия Миллер, Вы арестованы за покушение на убийство мэра Рэндольфа, – раздался громогласный механический голос. – Если в ближайшее время зафиксируют факт смерти, Вас ожидает пожизненное заключение. Вы имеете право хранить молчание.
Джорджия растеряно смотрела на полицейских, даже не препятствуя надеванию наручников. Она нашла глазами Джинни, посылая ей отчаянный умоляющий взгляд. Но как бы её дочери не было больно на это смотреть, она понимала, что её мать заслужила это.
– Постойте, на каком основании вы арестовываете её? – вмешался Зайон, отталкивая полицейского от бывшей жены.
– Она отравила его, сэр. Это было предсказуемо, мы были в любой момент готовы действовать, – высокомерно ответил шериф.
– Что?! Это абсурд! Ему просто стало плохо! – возмущался Зайон.
– Видите ли, наш анонимный источник предъявил сегодня утром неоспоримые доказательства того, что у данной особы дома растёт ядовитое растение под названием «волчий аконит», – шериф достал телефон, и показал фотографию, которую ему переслал Габриель, где Джорджия поливает цветок у себя на балконе. – А так же занимательный факт, не требующий доказательств: у Джорджии Миллер были как минимум два мужа, умерших «внезапной» смертью.
– Но это ещё не доказательство! Как же экспертиза?
– Наши специалисты уже взяли образцы еды и напитка, которые принимал в пищу мэр. Но я уверен, в этом нет необходимости
Мэр смерил Зайона холодным взглядом и направился к выходу. За ним последовали офицеры, держащие Джорджию под руки.
– Джинни, разве ты не сожгла цветок? – недоумевающе спросил Маркус.
– Сожгла. Но, видимо, у Джорджии это был не единственный цветок, – злобно процедила Джинни, провожая взглядом мать, закованную в наручники.
– Джинни! К ним приезжала полиция, они ничего не нашли! Думаешь, после такого она стала бы так рисковать и заводить ещё один цветок? – сообразила Макс, воспоминая неудачный визит полицейских месяц назад.
Джинни перевела на неё настороженный взгляд.
– Чего? – едва слышно выдавила она.
– Они ничего не нашли! Обыскали весь дом! – громко повторила Макс.
До Джинни медленно начал доходить смысл сказанных ею слов. Джорджия не была глупа. Она бы не попалась дважды на одном и том же, придумала бы новый способ… Здесь было что-то не так.
Тревожный взгляд девушки забегал по помещению, в котором царила невероятная суета. Все бегали, кричали, многие плакали. И только один человек был спокоен. Он стоял, оперевшись на стену, а на его губах играла едва заметная усмешка.
– Её подставили, – судорожно выдохнула Джинни, чувствуя, как стремительно заканчивается воздух в лёгких, а вдохнуть полной грудью больше не выходит.
– Что? – встревожено переспросил Маркус, неотрывно глядя на неё, крепко сжимая её ладонь.
– Её подставили, она не убивала Пола, – еле выдавила Джинни, не в силах бороться с подступившей к горлу паникой.
Она сорвалась с места, и бросилась к выходу из кафе. Маркус тотчас же умчался следом за ней. Джинни распахнула двери, её обдало ледяным воздухом, снег усилился, подгоняемый резкими порывами ветра. Воспользовавшись остановкой, Маркус крепко схватил её за руку.
Дальше всё происходило, словно в замедленной съёмке. Джорджию погрузили в автомобиль с ослепительными мигалками. Она плакала, ей было страшно и больно. Она прекрасно понимала, что произошло.
