Текст книги "I love you, Peach (СИ)"
Автор книги: Old_teen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Часть 1. ==========
Маркус практически наощупь дошёл до своей комнаты, закрывая за собой дверь. Каждое его действие было совершено на автоматизме, он даже не заметил маму на первом этаже, которая пригласила его к ужину. Парень лёг на кровать, ногами смахнув обувь на пол, и уставился в потолок. Все его мысли были о последнем разговоре с Джинни: что-то было не так. Да, для их семьи сегодня был очень важный день: её нового отчима переизбирали на должность мэра города, и это, можно сказать, был их семейный праздник, но Джинни явно без видимого воодушевления «торопилась» на городское мероприятие. Маркусу даже показалось, будто она старается просто-напросто избежать разговора с ним, пресекая все его попытки объясниться. «Всё хорошо, Маркус. Поговорим об этом позже».
Он положил телефон на кровать экраном кверху, чтобы точно не пропустить, когда Джинни ему позвонит или напишет. Если напишет. «Да брось, она не обязана с тобой водиться. Ты повёл себя как полнейший еблан, и теперь рассчитываешь на то, что она тебя так быстро простит? Ты – тупой идиот, Маркус. И не стоишь даже волоска с её головы, потому что твоя никчёмная натура ей нахрен не упала.»
Маркус изводился самобичеванием до исступления, горло и глаза жгло от обиды на себя, а привычное, давно забытое чувство паники встало камнем где-то в груди, давя своим десятитонным весом на сердце и лёгкие. Маркус прикрыл глаза, сделав глубокий вдох, и две слезинки медленно скатились по вискам, утопая в густых тёмно-каштановых волосах. Он поджал губы, силой заставляя себя не раскисать. Ему было мерзко от самого себя из-за того, что он был не в состоянии контролировать собственные эмоции. Он не понимал, какого черта Джинни засела в его душе так глубоко, почему он полюбил её с первого взгляда и не смог вовремя адекватно донести до неё свои чувства. Тогда, ночью, в её комнате, когда она наговорила ему ужасных вещей, после чего произошла эта страшная авария… Она была права во всём. Она просто сказала правду. А потом слёзно умоляла о прощении за неё.
– Да, прикинь! Я до сих пор не могу прийти в себя от поступка этой шлюхи, Нора! Я просто ненавижу её! – сквозь зубы тараторила Макс за стенкой. Она поднялась к себе в комнату после ужина, громко хлопнув дверью.
Маркус поморщился от гадких слов сестры, но прислушался к разговору. Вдруг в порыве ненависти Максин поделится ещё какими-то подробностями о Джинни.
– Нет, в жопу Эбби, даже не проси меня принять её обратно. Она скрыла от меня правду, и вообще, тебе не кажется, что она совершенно не способна делать добрые поступки? Завистливая подлая сучка, вечно изворачивается так, как ей удобно, бьюсь об заклад, она готова любую из нас продать в рабство за бесценок на городской ярмарке, если ей за это пообещают бесплатную липосакцию этих её жирных ляшек, которые она постоянно обматывает скотчем, и думает, что это незаметно!
Макс трещала, как пулемёт, её скороговорочная манера общения ужасно бесила Маркуса, особенно, когда эти разговоры были ни о чём. На пару секунд словесный залп прервался, видимо, Норе удалось вставить слово.
– В смысле, Джинни и Маркус влюблены?! Что ты несёшь? Мне плевать, это не по кодексу дружбы! Лучшая подруга не может быть влюблена в брата лучшей подруги, и точка! Разве мы с вами это не обсуждали? Не понимаю, чем её не устроил Хантер. Я их свела, они были счастливы. Он прекрасный парень! А она кидала свои полуобнажённые фотки моему брату! Ух, бьюсь об заклад, у них это с самого начала крутилось, я ещё наехала на него, когда эта сучка впервые пришла ко мне в гости. Господи, я отдала ей одну из своих любимых курток, беззаботно соврав, будто мне она не идёт… Что? А, да. Так вот, я отлучилась за содовой буквально на минуту, а мой братец-торчок зашёл в мою комнату за травкой, которую припрятал под окном. Я захожу обратно, и знаешь, что вижу? Их наглые морды в ебучем сантиметре друг от друга! А я ещё, дебилка, выгнала его из комнаты, и – внимание! – извинилась за его поведения! Ха! Ну прикинь! Извинилась! Блять!!!
– Максин Бейкер! Я вымою твой рот с мылом, если услышу ещё хоть одно матерное слово! – крикнула мать с первого этажа.
– А ты типа никогда не материшься! – истошно заорала Макс, сразу же возвращаясь к телефонному разговору. – Так вот…
Дальше Маркусу было неинтересно слушать, как его сестрица поливает грязью свою бывшую подругу и его любимую девушку. Точнее, не его.
Он поспешно напялил на голову наушники, включив любимые Radiohead на полную громкость, лишь бы не слышать ругани за стенкой. Как назло, первой песней оказалась «Creep», она будто подтверждала каждую депрессивную мысль парня, напоминая о его недавних раздумьях, уничтожая его самооценку до уровня земного ядра. Внезапная усталость настигла Маркуса с последними аккордами песни, и он провалился в тяжёлый беспокойный сон.
***
Джорджия весь вечер ослепительно улыбалась своему жениху, Нику и каждому, кого смогла увидеть со сцены. Но, всё-таки, два самых важных для неё лица она так и не смогла отыскать в толпе. После торжественной «коронации» Джорджия и Пол собирались отужинать в ресторане вместе с детьми, Ник тоже собирался присоединиться со своим загадочным парнем, который уже являлся для Джорджии отнюдь не загадкой, а опасностью. Она молила Бога, чтобы с Кордова случилась какая-нибудь неприятность, например, приступ диареи или что-то в этом роде, но, к несчастью Джорджии, он выглядел довольно здоровым.
Пол принимал нескончаемый поток поздравлений чуть ли ни от каждого жителя Уэллсбери, он был слишком мягок, чтобы отмахнуться от кого-то или, тем более, нагрубить. А тем временем его невеста начала заметно нервничать, не обнаружив своих детей среди оставшихся немногочисленных поздравляющих. Они должны были прийти. Куда же, черт возьми, они запропастились?
– Пол, – мягко тронула она плечо жениха, – похоже, Джинни и Остин не стали нас баловать своим присутствием.
– Вот как? – рассеяно отреагировал Пол, принимая очередную порцию поздравлений. – Может, остались дома?
– Да, вполне возможно, но мы договорились встретиться здесь, – настойчиво заявила Джорджия.
– Предлагаешь поужинать без них? – в пол-оборота бросил мэр стоящей позади невесте, пожимая руку какому-то толстяку с золотыми часами на пухлой руке.
– Нет, Пол! Я ничего такого не предлагаю, я хочу понять, куда делись мои дети! – раздражённо воскликнула Джорджия.
– Так позвони им.
Она рывком вытащила телефон из сумочки, набрала номер дочери и приложила мобильный к уху. Безжизненный голос автоответчика сообщил, что данный абонент недоступен. Мгновение женщина смотрела на потухший экран телефона, а затем её глаза лихорадочно забегали, ни на чём конкретно не останавливаясь. Она быстро взяла за руку жениха, натянуто улыбнулась своей обворожительной улыбкой, привлекая его внимание, и убедительно скомандовала:
– Пол, давай съездим домой, а?
Он подозрительно посмотрел на любимую, сжав её руку в ответ:
– Думаешь, что-то случилось?
– У Джинни отключён телефон, я беспокоюсь.
Рэндольф коротко кивнул, спешно попрощался со всеми, кто не успел ему лично наговорить всякого лестного вздора о том, как они рады его переизбранию, и направился к стоянке, крепко сжав руку невесты.
– Когда ты последний раз с ней говорила, у вас было всё хорошо? – осторожно поинтересовался Пол, глядя на тёмную дорогу и вдавливая педаль газа до упора.
– Да, всё было просто замечательно! Мы мило поболтали в прихожей, договорились встретиться у мэрии, – с непонимающей улыбкой ответила Джорджия. Она действительно не видела ни единого признака в поведении Джинни, который мог бы послужить причиной для беспокойства. А отчаянные вопли подсознания она, конечно же, игнорировала. Так было проще жить, и это помогало ей уже пятнадцать долгих лет.
Наконец, они подъехали к дому Миллеров, и очередная надежда покинула душу Джорджии, когда её взгляд не нашёл ни одного работающего источника света в их уютном жилище. Этот факт не укрылся и от Пола, он с тревогой посмотрел на женщину, не в силах озвучить каких-либо догадок.
– Может, уснули? У них бывало такое… А телефон, как всегда, разрядился, – с неуверенностью предположила Джорджия, быстро покидая машину. Она подбежала к двери дома, на ходу доставая ключи. Пол поспешил за ней, оказавшись рядом как раз в тот момент, когда дверь резко распахнулась.
– Джинни! Остин! – заорала Джорджия в привычной для неё манере. Вполне ожидаемо, ответом послужила тишина. – Я пойду проверю наверху, а ты посмотри всё внизу.
Она поднялась вверх по лестнице, открывая все двери подряд. Пусто.
Задержавшись в комнате Джинни, она подошла к окну, и где-то внутри зашевелилась последняя надежда: дом Бейкеров несомненно бодрствовал. Конечно, воспоминания о последнем разговоре с Эллен были далеко не самыми приятными, но Джорджия просто обязана переступить через собственный дискомфорт, даже если её при первой же возможности пошлют куда подальше, не дав и слова сказать.
За несколько секунд она миновала лестницу и прихожую, едва не сбив с ног недоумевающего Пола. Узкая улица между домами показалась ей просто бесконечно широкой, в груди бешено стучало сердце, ноги стали плохо слушаться. «Хоть бы они были там, хоть бы они были там!» – как мантру произносила Джорджия у себя в голове. Она крепко зажмурилась, её рука застыла в неуверенном жесте, но уже в следующее мгновение она громко и настойчиво постучала в дверь.
– Макс! Открой дверь, я мою посуду! – крикнула Эллен, гремя кастрюлями в мойке.
Быстрые топающие шаги послышались на лестнице, становясь с каждой секундой всё ближе. Джорджия судорожно натянула дежурную улыбку – её главное смертоносное оружие в любой ситуации. Дверь резко распахнулась, и перед женщиной возникла растрёпанная девушка в широких домашних штанах.
– Оу… Здравствуйте, Джорджия, – Макс неловко улыбнулась, не в силах держать зло на горячую мамочку своей бывшей подруги.
– Макс, прости за позднее беспокойство, у Джинни просто опять разрядился телефон, ха-ха! – Джорджия наигранно рассмеялась, махнув рукой. – Не могу никак до неё дозвониться, она случайно не у тебя?
С каждым словом улыбка стремительно сползала с лица девушки. Она сложила руки на груди, и опустила взгляд, чем не на шутку обеспокоила мать её главного врага.
– Джорджия, хоть Вы мне всё ещё нравитесь, но после того, что наделала Джинни, Вы должны понимать, что никакими «подружками», – Макс изобразила пальцами кавычки, – мы больше никогда не будем. Никогда!
Быстро соображая, женщина догадалась, что её дочь так же скрыла связь с Маркусом от лучшей подруги, чем глубоко ранила её.
Из кухни выглянула Эллен, улыбаясь поздней гостье с натянутым дружелюбием.
– Что, Джорджия, снова дети разбежались в разные стороны? С кем не бывает!
Слова соседки будто ножом полоснули Джорджию в самое сердце, как и слова, которые она слышала до этого. «Ты плохая мать!» – в сердцах крикнула на днях Эллен, скрываясь за дверью. Это была их последняя встреча, и тогда ещё Джорджия не понимала, что это не просто временное проявление накипевших эмоций, а чистая правда.
– Надеюсь, нет, – так же натянуто улыбаясь ответила невероятно красивая блондинка. – Слушайте, мне ужасно жаль, что так получилось. Джинни в последнее время отдалилась от меня, у неё был очень сложный период. Я сама обо всём узнала только пару дней назад, клянусь! Конечно, вы имеете полное право злиться и на меня, и на мою дочь, но я очень беспокоюсь за неё, к тому же, кажется, она прихватила с собой младшего брата. Вы можете спросить у Маркуса, известно ли ему что-то? Пожалуйста.
Джорджия сложила ладони в молитвенном жесте. Взгляды Эллен и Максин смягчились, когда они услышали про Остина. Им стало жаль непутёвую, слишком молодую мать.
– Макс, поднимись к Маркусу, узнай, известно ли ему что-то, – спокойно обратилась к дочери Эллен.
Макс закатила глаза, и лениво поплелась на второй этаж. Наплевав на все правила этикета и понятия о личном пространстве, она ввалилась в комнату брата не постучавшись. Парень спал, подложив руку под голову, наушники давно сползли и лежали рядом на подушке.
– Маркус! – рявкнула Макс прямо над его ухом. Он поморщился от резкого звука, перевернувшись на другой бок. – Там пришла Джорджия, тебе что-то известно о местоположении твоей девушки и её брата?
– Она не моя девушка, – пробубнил в подушку Маркус, и в следующее мгновение широко распахнул глаза, резко садясь на кровать. Недавняя травма незамедлительно дала о себе знать, голова сильно закружилась, в глазах потемнело. – Повтори, что ты сказала?
– Где Джинни, придурок?! – крикнула сестра, маша перед братом руками.
– Без понятия, мы виделись последний раз, когда она собиралась в мэрию, – сонно потерев глаза, ответил Маркус, и затем встрепенулся, нервно оглядываясь на тёмное окно. – А который час? Её давно нет?
– Одиннадцать вечера. Остин с ней, ты хоть примерно имеешь представление, куда…
Маркус не стал дослушивать вопрос сестры, вместо этого он подорвался с кровати, сбегая вниз по лестнице, перескакивая через несколько ступенек.
Джорджия и Эллен молча стояли, опустив глаза, когда Маркус вихрем ворвался в прихожую.
– Маркус, милый, миссис Миллер спрашивает…
– Давно её нет? Она не приехала в мэрию? Вы ей звонили? – Маркус, запинаясь, заваливал вопросами Джорджию, и если бы она сама не была на взводе, то прониклась бы тем, насколько красив соседский мальчишка, по уши влюблённый в её дочь. «Что ж, у Джинни губа не дура, её можно понять.» – пронёсся глухой отголосок в сознании миссис Миллер.
– У неё отключён телефон. Маркус, скажи, пожалуйста, когда вы в последний раз виделись? – проникновенно поинтересовалась Джорджия, забыв о том, как застукала парня, лезущим в окно Джинни.
– Мы… мы увиделись возле дома. На Джинни была кожаная куртка, которую я раньше не видел, и рюкзак, кажется. Она выглядела расстроенной. Почему-то мне было очень неспокойно, я боялся, что она может натворить глупостей, но она убедила меня, что должна торопиться в мэрию, и… что всё хорошо. – Маркус пытался вспомнить каждую деталь их с Джинни последнего разговора, но не стал упоминать о том, что просил у неё прощения и говорил ей, что любит её. – Ах, да, и Остина с ней рядом не было, она была одна.
Маркус смотрел на Джорджию своими большими красивыми глазами, его взгляд был пропитан беспокойством и страхом. Руки била мелкая дрожь. Больше всего на свете он боялся, что с Джинни случилось что-то непоправимое, и он точно не сможет этого пережить.
– Прости, ты сказал, она была одна? Без брата? – с тревогой в голосе уточнила Джорджия. Маркус судорожно кивнул, с ужасом наблюдая, как меняется в лице миссис Миллер. – А потом? Ты видел, куда она пошла потом?
– Н-нет, она весьма однозначно дала понять, что не хочет сейчас разговаривать, и я поехал на скейте домой, – парень остро чувствовал свою вину в произошедшем. Если бы он не послушал Джинни, остался с ней, заключил её в крепкие объятия, пусть даже против её воли, она бы объяснилась, поделилась с ним своей болью и, возможно, осталась бы здесь. Или хотя бы сказала, куда направляется.
Джорджия растеряно покачала головой, молча разворачиваясь и покидая дом Бейкеров. Маркус, стиснув зубы, напялил первые попавшиеся кеды, валявшиеся возле входа, и кинулся вслед за ней, не обращая внимания на развязанные шнурки.
– Джорджия, простите, это всё моя вина, – запричитал он, нагнав миссис Миллер. Она обернулась, устало взглянув на испуганного подростка. – Мы с Джинни… – он запнулся, отводя взгляд.
– Переспали, я в курсе. Ты ведь не подумал, что я тогда не увидела тебя в окне? – надменно спросила Джорджия.
Парень не ответил, тщательно продумывая, что сказать дальше, как всё объяснить.
– Зачем вы сделали это, Маркус? И как давно это продолжалось? Разве тебе не было известно о Хантере? – допытывалась Джорджия, сложив руки на груди и прищурив глаза.
– Я идиот, – коротко ответил Маркус, пожимая плечами, уперевшись взглядом в землю.
– С этим не поспоришь, но я задала тебе другой вопрос, – Джорджия не отступала, ей было важно найти хоть какую-то зацепку. Джинни не могла просто так сбежать.
– Знал я о Хантере, но мне было всё равно. Как и ей. Я не могу этого объяснить, мы с самой первой встречи что-то почувствовали друг к другу, понимаете? – дрожащим голосом отозвался Маркус.
– Что ж тут непонятного, конечно, понимаю, но это не оправдание. Почему вдруг Джинни захотела, чтобы её первый раз был с тобой, а? Может, ты её к этому склонил? – Миллер решила атаковать парня с нескольких фронтов, давя на все болевые точки. Она была известным провокатором, и не боялась задавать неловких вопросов. Если этот мальчишка обидел её дочь, она должна знать.
– Нет, всё не так… – пытался противостоять Маркус.
– Говори правду, Маркус! – прикрикнула Джорджия.
– Она тоже была у меня первой, ясно?! – не выдержал парень, пытаясь проглотить ком в горле, но глаза уже начали предательски блестеть. – И не только в постели. Я не знаю, как это произошло, но как только я увидел Джинни, я понял, что не могу без неё, и плевать я хотел на этого ебучего Хантера, понимаете! – его голос сорвался на крик, а лицо скривилось от боли, которая душила его уже несколько месяцев и никак не выходила наружу.
Джорджии было жаль парня. Она подошла к нему вплотную, и притянула к себе его дрожащее тело. Маркус обнял её в ответ, из последних сил стараясь подавлять рвущиеся изнутри рыдания.
– Что мучает тебя, Маркус? – спросила Джорджия более мягким тоном. – Ты чувствуешь свою вину за что-то. Пожалуйста, дай мне знать о своих чувствах, помоги мне разобраться. Я обещаю, что не буду рассказывать твоим родителям об этом. Но будь честен со мной.
Она отстранилась от него, оставляя руки на его плечах. Маркус шмыгнул носом, небрежно вытирая рукой набежавшие слёзы, делая шаг назад, вынуждая Джорджию убрать руки.
– Во время мюзикла, в котором участвовала Макс, кое-что произошло, – Маркус нервно сглотнул, бросив короткий взгляд на маму Джинни. Сейчас ему предстояло поведать ей, насколько крупно он облажался. – В общем… Как я уже потом понял, сестра вывела Джинни в коридор на разговор, там были ещё Хантер, Нора и эта сука Эбби, которая, по всей видимости, и ляпнула Хантеру про нас с Джинни. По крайне мере, я так услышал из-за угла, когда наткнулся на них в коридоре. Джинни плакала, – Маркус свёл брови, отражая тогдашние эмоции Джинни, – Макс орала сначала на неё, потом на меня. Спрашивала, серьёзно ли у нас с ней всё это и… Я растерялся, Джорджия, – он запустил пальцы в свои длинные волосы, горячие слёзы обжигали холодную кожу, голос уже практически не слушался его. – В какую-то секунду я понял, что не могу отнять последний шанс у Хантера и Джинни, и вместо того, чтобы ответить честно, я… – Маркус осёкся, набрав в лёгкие побольше воздуха, – я сказал, что наша с ней связь была ошибкой. Чёрт!
Маркус со всей силы потянул себя за волосы, прекрасные черты его идеального лица исказились гримасой боли. Он отвернулся от Джорджии, которая смотрела на него с сочувствием и жалостью. Ему было невыносимо от мысли, что его поступок мог оказаться роковым.
– Это всё моя вина, если бы не я…
– Маркус, – тёплая рука Джорджии опустилась ему на спину, – я уверена, что Джинни исчезла не поэтому. Вы ведь виделись с ней сегодня?
Маркус коротко кивнул.
– Ты извинился?
– Да. И сказал, что люблю её, – тихо проговорил Маркус в темноту улицы. – Мне кажется, она никогда меня не простит.
– Простит. Я уверена. Спасибо, что рассказал мне всё. Я это очень ценю, – она снова встала к Маркусу лицом, чтобы видеть его глаза. – Посмотри на меня.
Он поднял измученный взгляд своих воспалённых глаз на женщину, которая так похожа была на девушку, которую он любил всем сердцем, и одновременно не имеющую с ней ничего общего.
– Ты хороший человек, Маркус Бейкер. Хоть и не без изъянов, – ободряюще улыбнулась Джорджия, взлохматив тёмные пряди на его голове, – но я вижу, как тебе дорога моя Джинни.
Маркус не мог понять, что происходит с Джорджией. Ещё минуту назад она была совсем потерянной, а сейчас выглядела такой спокойной и почти весёлой.
– Но… Она ведь пропала, из-за меня… – начал было Маркус, но остановился, когда Джорджия отрицательно покачала головой.
– Не из-за тебя, можешь не переживать. С ней будет всё хорошо, обещаю.
– Откуда Вы знаете? – непонимающе уставился на неё парень.
– Если бы причина была только в тебе, она бы не забрала с собой Остина.
Комментарий к Часть 1.
Всем привет! Представляю вам начало моего второго фанфика, в этот раз по сериалу «Джинни и Джорджия», который влюбляет в себя всех, кто его смотрит😍
История планируется быть не очень длинной, по крайней мере, пока что я хочу, чтобы она не превышала размер Миди.
Делитесь своими впечатлениями от первой части, мне очень интересно ваше мнение ❤️
========== Часть 2. ==========
Ещё несколько минут назад Джорджия была уверена, что всему виной была подростковая жестокость, которая нередко оказывалась причиной депрессий и самоубийств. И если издевательства мальчишки Фуллеров были травмирующими для малыша Остина, то в старшей школе могли происходить вещи и похуже. И ведь как странно: Джорджия совсем не взяла во внимание другие события, предшествующие исчезновению её детей. Да, появление Мэди, вскрывшаяся правда о её настоящем имени, хранящееся дома оружие, неотправленные письма отцу Остина – всё это расстраивало детей, но ведь это же не повод сбегать? В самом деле, это просто какой-то юношеский максимализм.
Джорджия вошла в дом. Там её встретил взволнованный жених:
– Ну что? Есть какие-то новости от Бейкеров?
– Ну, если не считать неожиданного откровения Маркуса, то, в принципе, ничего путного я от них не узнала, – ответила Джорджия с непринуждённой улыбкой, – но, кажется, я догадалась, куда занесло моих детей.
Мэр удивлённо изогнул бровь.
– И куда же?
Его невесте было неловко об этом говорить, ведь, если её догадка верна, Пола может задеть тот факт, что её дети ищут утешения у её бывшего мужа.
– Думаю, они могли поехать к Зайону, буду сейчас ему звонить, – бегло протараторила Джорджия, чтобы не не заострять внимание на нежелательной персоне.
– О’кей, – медленно протянул Пол, настороженно глядя на невесту. Пока она переворачивала вверх дном свою сумочку в поисках телефона, Рэндольф нервно откашлялся, привлекая внимание своей девушки. – Дорогая, тут такое дело… Не могла бы ты пройти в гостиную?
– Что? Зачем? – непонимающе нахмурилась Джорджия с телефоном в руках.
– Я тут обнаружил кое-что странное, кажется, детишки хотели испытать ваш камин, – Пол указал большим пальцем куда-то позади себя. Джорджия мигом кинулась к камину, издалека не узнавая очертания странного предмета, который дети пытались сжечь. – Это похоже на цветочный горшок, так ведь? В нём что-то росло? А то тут сплошное пепелище, ничего не разобрать.
Последние слова Пола не были услышаны, они тщетно пытались пробиться сквозь шум в ушах, который Джорджия была не в состоянии подавить. Она это горшок узнает из тысячи, в нём никогда ничего не росло, кроме одного единственного растения.
«Она узнала… Как она могла узнать?» – вопрошал голос паники, которая растекалась по всему телу, тяжёлый груз осознания того, что Джинни узнала самый страшный секрет своей матери, давил со всех сторон. Вдруг Джорджию охватил животный страх. Она давно не испытывала его, ещё с подросткового возраста она буквально приказала себе «жалить» первой, и этот принцип работал. Цветок, который она холила и лелеяла, заботливо поливая и пересаживая, был её страховкой, её счастливым билетом в жизнь, и путешествие это протекало по широкой дороге, усыпанной костями и черепами.
Мысли хаотично метались в голове Джорджии, она пыталась понять: как? Как эта информация дошла до Джинни? Конечно, взрослое поколение недооценивает теперешних подростков, которые способны в считанные минуты добыть любую информацию, но безобидный голубой цветочек никогда не вызывал повышенного интереса у кого бы то ни было. Разве что у того, кто уже давно «копает» под Джорджию.
Господи… Неужели Кордова добрался до её дочери? Это единственный логичный вариант. Лавина мыслей и длинная цепочка умозаключений кружила голову и вызывала тошноту.
– Дорогая, ты в порядке? – Пол озабочено глядел на невесту, поглаживая её по спине. – На тебе лица нет, неужели это из-за цветка?
Джорджия откинула гнетущие размышления, обращая свой взгляд к Полу и пытаясь натянуть измученную улыбку.
– Да… да, я в полном порядке. Просто Джинни решила меня уколоть побольнее, и сожгла мой любимый цветок, который я уже много лет растила… Он достался мне от мамы. В течении пятнадцати лет я его пересаживала, поливала, ухаживала всячески, отсаживала ростки, когда старый цветок уже умирал. А теперь его нет. Словно кусок моей жизни, который я так берегла, просто взял и исчез за одну минуту, – с наигранной печалью поведала Джорджия придуманную на ходу историю. Не будет же она рассказывать, что Джинни решила таким образом оставить ей «сообщение», своеобразную прощальную записку.
– Так… Всё-таки дело было в тебе? В смысле, вы поссорились? Что-то произошло? – недоумевал Пол.
Джорджия тяжело вздохнула. Она не была готова так быстро импровизировать, но реакция её жениха ожидаема, ему нужны ответы. И она ему их даст.
– Видишь ли… С появлением Мэди раскрылись некоторые нелицеприятные детали моей прошлой жизни. Мой отчим был садистом, он избивал меня и насиловал. Мне пришлось сбежать, поменять имя. Джинни, конечно же, об этом не знала. Я собиралась оградить её и Остина от всего того страха, что мне пришлось пережить. Будто его вовсе не было. А Мэди взяла и вскрыла старую рану, называла меня Мэри, будто специально. Это было большим ударом для Джинни.
– Джорджия, мне очень жаль, – Пол действительно сочувствовал ей, он понимал, что жизнь её знатно потрепала. И замечал вещи, которые, она думала, что никто не замечает.
– Потом Джинни отыскала мой тайник, где я хранила пушку. Клянусь, Пол, я ни разу ею не воспользовалась, это было нужно для моей защиты! – Джорджия слёзно врала своему любимому, но делала это так убедительно, что и сама верила своей лжи. – А Остин… Остин нашёл письма, которые он писал своему отцу в тюрьму. Я поступила очень подло, Пол, – её глаза наполнились слезами, на этот раз, искреннего сожаления. Ей действительно было очень больно и горько от своего поступка. – Мой мальчик писал письма моему отбитому уёбку бывшему, которые я просто не могла отправить, понимаешь? И вместо этого… Я отвечала Остину сама. А его письма берегла, все до одного. У меня не поднималась рука их выбросить. Видишь, как меня подвели мои сантименты, если бы я избавилась от них, он бы никогда их не нашёл. И не возненавидел бы меня.
Джорджия уткнулась в грудь Полу, закрыв руками лицо. Он обнял её, нежно поглаживая по голове. Спустя несколько минут, Пол тихо произнёс:
– Ты действительно совершила ужасный поступок, детка. И не один. Но я понимаю, что когда жизнь слишком непредсказуема и опасна, ты готова пойти на любую ложь, лишь бы уберечь своих детей. Проблема в том, что очень сложно остановиться, когда ты уже давно в полной безопасности. Ты ведь знаешь, что это так, что тебе и твоей семье больше ничего не угрожает?
Джорджии хотелось рассмеяться ему в лицо, но она сдержалась. Ещё никогда она не была так близко к пропасти, никогда она не была объектом расследования частного детектива. Её красивая жизнь была сейчас на волоске.
– Конечно, знаю, дорогой. Спасибо, что ты рядом со мной в такой тяжёлый момент.
Джорджия быстро чмокнула его в губы, и отошла к окну, приставив телефон к уху.
– Алло?
– Зайон! Здравствуй, ты сейчас не занят?
– С ними всё в порядке, Джорджия, но они не у меня, – твёрдо и холодно ответил голос в трубке.
– То есть, как не у тебя?
– Они в безопасном месте. У моих родителей, я сам их туда отвёз только что. Но они уже давно переехали, и новый адрес я тебе не дам. Это просьба Джинни. Прости. Прошу тебя, не ищи их. Они сами вернутся, когда придёт время.
– Когда придёт время?! – вспыхнула Джорджия. – О чем ты говоришь, черт побери! Я – их мать, они оба несовершеннолетние, я должна…
– Послушай, послушай меня! Тихо!
Джорджия смолкла в ожидании нового потрясения.
– Джинни и Остин очень расстроены. Подозреваю, что то, что мне рассказала Джинни вполголоса, пока Остин ел пиццу под громкий звук телевизора, неизвестно никому, и Полу в том числе, – Зайон понизил голос до шёпота. – Ты – убийца, Джорджия. Неужели ты считаешь, что твоим несовершеннолетним детям разумно находиться с тобой в одном доме?
– Замолчи! Как ты смеешь такое говорить! Замолчи сейчас же! – кричала Джорджия в трубку.
– Как скажешь. Что ж, буду держать тебя в курсе. К детям не лезь. Прощай.
Короткие гудки мерзко запикали в трубке. Наверное, сейчас это был самый ужасный в мире звук, который только мог существовать для измученной женщины. Она была охвачена страхом, её сердце билось, как птичка в тесной клетке. Теперь и Зайон обо всём знает. Ей больше не скрыться.
– Эй, что он тебе наговорил? – в тоне Рэндольфа сквозили воинственные нотки. Он недолюбливал Зайона по понятным причинам, и если он посмед обидеть его любимую, то этому козлу точно несдобровать.
– Он зол на меня, говорит, я никудышная мать, – отмахнулась Джорджия, направляясь к холодильнику, где была припасена бутылочка красного вина. Конечно, Зайон никогда бы так не сказал, но для Пола этой информации было более чем достаточно.
– Мудак, я ему яйца оторву, он не имеет никакого права судить тебя! – в сердцах возмущался Пол, расхаживая взад-вперёд по гостиной.
– О, не беспокойся, это нормально. Я с ним даже солидарна, но я же должна была дать хоть какой-то отпор? Вот я и наорала на него, – чуть успокоившись ответила Джорджия, делая большой глоток вина прямо из бутылки. – И да, детей он сплавил бабушке с дедушкой. Говорит, якобы Джинни так попросила, – она прыснула, закатывая глаза, увереннее вживаясь в подходящую и более комфортную для неё роль. Алкоголь оказывал ей славную помощь в этом, расслабляя все зажимы сознания и открывая новые возможности её неукротимого воображения. Пол беспрекословно верил всем её россказням, это было очень удобно.
– Это всё какой-то цирк, мы завтра же поедем к его родителям и заберём наших детей, – категорично отрезал Рэндольф. Скорее всего, он даже не заметил или не придал значения слову «наших», но от Джорджии его оговорка не укрылась. Она не могла понять, приятно ли ей, что Пол настолько серьёзен в своих намерениях, что уже считает её детей своими.
– Нет, милый, не заберём. Во-первых, Зайон не дал адреса, а во-вторых, мы можем только всё испортить. Пускай проветрятся, соскучатся. Можешь не сомневаться, Джинни и Остин уже через неделю будут здесь, – безбожно врала Джорджия, лишь бы отвлечь своего возмущённого жениха. Она понимала, что происходит, и для её детей будет намного лучше, если они на время пропадут из поля зрения Кордовы.
