Текст книги "Эксклюзивная версия (СИ)"
Автор книги: Оксэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
========== Значит это конец ==========
Через несколько месяцев обучение было окончено и мне так хотелось быстрее попасть домой, что я не осталась на официальное вручение дипломов – просто забрала его на неделю раньше и уехала, пообещав новоиспеченным жениху и невесте приехать на их свадьбу вместе с Намджуном и часто их навещать. Бантаны расстроились, когда узнали, что не смогут присутствовать на моей церемонии награждения, т.к. я вернулась домой раньше.
Мне уже не приходилось так много, как раньше работать с бантанами – у них были свои учителя, помощники, менеджеры, которые отлично со всем справлялись. Время от времени я контролировала их работу и присутствовала на важных репетициях и мероприятиях, а также мы работали над новыми песнями и хореографией. В остальное время я трудилась над песнями с другими артистами, была ведущей на разных церемониях и передачах.
Со времени окончания обучения прошла пара месяцев. Я сидела в студии звукозаписи Намджуна и писала песню, слова все казались неверными и хотелось больше смысла. Ребята должны были уже скоро вернуться.
Я услышала гул голосов в коридоре – напряженных голосов, которые спорили и что-то обсуждали. Похоже, случилось нечто серьезное. Дверь распахнулась с такой силой, что стукнула ручкой в стену. Я испуганно обернулась. Намджун быстро закрыл за собой дверь и преодолел расстояние до меня в несколько больших шагов. Он был чертовски зол. Я чувствовала его злость и разочарование.
– Что случилось? – я была напугана и растеряна одновременно.
– Объясни мне, как это понимать? – жестко сказал он, набрал в поисковике запрос и открыл статью.
На экране большими буквами был кричащий заголовок «Неужели неприступный сын бизнесмена нашел свою избранницу?», и в конце статьи опубликованы фото: вот мы с Алексом спорим у ювелирного магазина, на следующем я держу коробочку с кольцом и на моем лице детский восторг, вот я целую Алекса. Черт, это не я. Я – автор этого фото, а на нем Катрин целовала Алекса. Она стояла почти спиной в камеру и хорошо было видно только его лицо. Мало того, что мы с ней похожи со стороны, так еще и журналист для правдоподобности добавил ей чуть выше правой лопатки тату – моё тату.
– Боооже, – выдохнула я и взялась за голову руками. – Что это вообще такое?
– Ты мне скажи, когда вас с Алексом успели сфотографировать, и когда ты мне собиралась рассказать о ваших отношениях? – жестко сказал Намджун. Он держал себя в руках из последних сил. Я видела, как он был напряжен, сжимал с силой кулаки так, что костяшки побелели.
– Черт, ты все не так понял, – воскликнула я, надеясь на его благоразумие. – Алекс просил меня помочь выбрать кольцо для Катрин. На последнем фото не я с ним, это его невеста, Джун. Я точно уверена в этом потому, что я сделала это фото. Я стояла за кадром. Поверь мне, пожалуйста.
– Насколько я знаю, у Катрин нет такой тату, как у тебя. Как я могу после этого верить тебе? – с горечью в голосе сказал он.
– Это не я, Намджун, – с мольбой в голосе сказала я. – Я бы никогда так с тобой не поступила, потому что слишком сильно люблю тебя, чтобы быть с кем-то другим.
Я протянула к нему руку, пытаясь дотянуться до него. Мне так хотелось почувствовать его тепло. Джун отшатнулся. У меня из глаз потекли слезы. Он не верит мне. Что бы я сейчас ни сказала, я не изменю его мнение. Он уже все для себя решил.
– Как ты могла так со мной поступить, Окс? – сказал он с отвращением. – Я любил тебя, я безумно скучал по тебе, пока ты была там с ним. – Он развернулся и пошел в сторону двери.
Остался последний шаг, и все – между нами будет пропасть. Огромная пропасть, мост через которую вряд ли будет построен. Не то, чтобы я смирилась с этим, но его недоверие все убивало. Я собралась и вытерла слезы.
– Ким Намджун, я не виновата в случившемся, – сказала я жестко. Он остановился, взявшись за ручку двери и не повернув ее. – Видимо, этот журналистишка решил досадить Алексу, задев при это меня и Катрин. Я такая же жертва этого абсурда, как и мои друзья. И вместо того, чтобы в этой нелепой, неправдоподобной ситуации поддерживать меня, ты отворачиваешься. Любовь, Намджун, – значит доверие. Как ты мог говорить мне, что любишь, если не веришь мне? Ты нужен мне сейчас, но если переступишь порог этой комнаты, между нами все кончено. Без всяких «но», это будет конец отношений.
– Значит, это конец, – бросил он и быстро вышел.
Я не выдержала и заревела. Сползла по стене и плакала так горько, как никогда в своей жизни. Даже родители не оставили после себя такую боль, как он. Каждый раз, когда мне было плохо, Джун был рядом. Мой любимый мальчик, как он мог не поверить мне? Нас всегда было двое, и мы все переносили стойко вместе. И вот плечо, на которое я опиралась, просто исчезло. В этот момент я чувствовала только свою боль – боль предательства. Мои глаза расширились от шока, я даже плакать перестала. Я чувствовала только свою боль. Связь между нами исчезла, ее просто не стало. Я не ощущала со стороны Джуна ничего. Совсем. Это действительно был конец.
Через какое-то время я собралась, привела себя в порядок и позвонила Алексу и Кэт. Они не знали про статью. Для них это было такой же огромной новостью, как и для меня полчаса назад. Алекс сказал, что разберется с этим и с журналистом тоже. Также спросил, как у нас дела с Джуном, и как мы оба это восприняли. Пришлось ответить, что нормально. Жалеть меня позволялось только одному человеку, а он этого сейчас делать как раз не хотел.
Я пожелала им удачи с этим делом и подготовкой к свадьбе и извинилась за то, что так редко звоню. Надо было решать, что делать дальше. К Мэй идти со своими проблемами не хотелось – она была беременна и волновать ее не стоило. Дяде об этом тоже рассказать было нельзя, он бы радикально решил эту проблему в мою пользу, а бантаны – не бантаны без любого из парней. Оставалось только одно – напиться. Проблема не решится, но хоть на некоторое время полегчает.
Комментарий к Значит это конец
https://pic.asiapoisk.com//uploads/cache/data/people2/1507469552_rmon-465x600.jpg
http://pm1.narvii.com/6561/b6dbb183320049461fa0cc732e96fb4f45f419c1_00.jpg
========== Неожиданный союзник и друг ==========
Я вызвала такси и, пока меня никто не видел, уехала домой. Приняла быстро душ и вышла на террасу, прихватив по дороге бутылку виски из бара в кухне. Пила виски мелкими глотками, которые обжигали горло и приносили такое нужное сейчас облегчение и четкое направление мыслей. Бантаны не идиоты, они явно видели и статью, и Намджуна после разговора со мной. Точно уже все поняли. Черт. Надо собраться. Работу никто не отменял. Я обещала дяде, что мои личные отношения не повлияют на работу команды. Значит, придется работать бок о бок и при этом нормально попытаться общаться. Это будет тяжело. Я чувствовала себя преданной. Недоверие – есть предательство.
Стук в дверь ворот со стороны улицы вырвал меня из потока мыслей. Кого еще там притащило? Почему сейчас?
– Окс, я знаю, ты дома, впусти. Я все равно не уйду, – услышала я голос Юнги. Тяжело вздохнув и поставив наполовину опустевшую бутылку виски на столик, пошла открывать. Видеть мне сейчас никого не хотелось, но он хотя бы собутыльник подходящий. Открыв дверь, первым, что я увидела, был пакет в вытянутой руке, потом сам Юнги.
– Входи, – безразлично бросила я ему и повернулась, зашагав в сторону насиженного места.
– Разрешишь присоединиться? – спросил он, присаживаясь в кресло напротив.
Я просто в ответ хмыкнула, понимая, что вопрос был риторический. Юнги достал из пакета ещё бутылку виски и разного рода закуску.
– Предусмотрительно, – ухмыльнулась я.
– Я знал, куда и зачем шел, – также ухмыльнулся он и, сходив нам за стаканами, протянул мне один, наполненный огненным напитком.
Так мы пили в полной тишине, нарушаемой лишь изредка проезжающими за забором машинами и сверчками в траве.
– Почему ты здесь? – не выдержала я.
Мне казалось, что все бантаны на стороне своего лидера. Он же лучший, а значит не может ошибаться. Он не может быть неправ.
– Я верю тебе, Окс, – горячо сказал Юнги и, взяв мою руку в свою, посмотрел мне в глаза. Судя по его взгляду, он действительно верил. – Я верю в то, что это недоразумение.
– Хм, хоть кто-то, – сказала я с сарказмом. – Только это ничего не меняет теперь.
– Для меня меняет, я все еще на твоей стороне, Окси, – категорично ответил он. – Что думаешь делать?
– Ни-че-го, – апатично по слогам ответила я. – Все, что я могла, я сделала – пыталась объяснить Намджуну, что все это ложь в статье. Он не поверил мне. Все кончено между нами. Выпьем, – горько сказала я и подняла стакан. Он не хотел за это пить, но и не хотел оставлять меня без поддержки.
– Будем работать также, как и раньше, – через какое-то время сказала я. – Отношения между нами – это наши проблемы, исключительно нас двоих. Я надеюсь, ему хватит его ученого ума, чтобы не переносить свое личностное отношение в работу. Нам всем придется смириться с этим и делать вид, что все в порядке.
– Окс, ваше отношение друг к другу, я имею в виду связь, будет влиять на вас. Боюсь, ты вечно будешь дерганной и злобной потому, что он сегодня, после разговора с тобой, именно такой. Ну, ты и сама это чувствуешь, – подытожил он.
– Нет, не чувствую, – устало сказала я и сделала глоток из бокала.
– Что? – он уставился на меня.
– Связи между нами больше нет. Я ее не чувствую, Юнги. Мы оба стали свободными от этого. Он ненавидит меня, и я счастлива, что не чувствую его ненависти. Иначе я бы не была сейчас такой спокойной.
– Видимо, вы, ребята, чертовски серьезно поругались из-за этой статьи, – резюмировал он.
– Видимо, серьезно, – эхом повторила я за ним, четко осознавая, что навсегда. Я не перестану его любить, такая сильная любовь за одно мгновение не проходит. Не уверена, что вообще когда-нибудь пройдет. Но вместе мы уже не будем – я не пущу его в своё сердце больше, предательство непростительно. Надо просто научиться заново жить одной.
В тот вечер мы знатно надрались. Похоже, я отъехала раньше, потому что утром проснулась уже на диване в гостиной. Голова нестерпимо болела. Приподнявшись на локтях, увидела спящего Юнги на полу с мягкой игрушкой под головой и за стеклянной дверью веранды две пустых бутылки виски на столе. Похоже, Юнги хватило сил дотащить меня до дивана и самому упасть рядом на толстый ковер. Ох, хорошо, что сегодня выходной у всех до обеда, а съемки клипа у бантан начнутся только вечером. Попробую привести Юнги в надлежащий вид, а то мне за его похмелье первой влетит.
– Эй, сладкий*, просыпайся, – пошутила я.
– Ммм, – раздалось мычание с пола. Юнги перевернулся на спину и открыл глаза. – Сколько время, Окси?
– Достаточно, чтобы успеть превратиться снова в людей, – снова пошутила я.
– Как ты? – спросил он обеспокоено, все еще боясь шевелиться.
– Так же, как и ты – болею с похмелья, – констатировала я.
– Я не это имел ввиду, – настаивал Юнги.
– Я поняла, пошутить не вышло. Черт, – выругалась я.
– Не ругайся, тебе это не к лицу.
– Ахахаха, сказал человек, который научил меня ругаться, – рассмеялась я. – Отлипни уже от пола и пошли на кухню поправлять здоровье.
Юнги отказался. Он вообще отказывался чем-либо шевелить, кроме как губами во время разговора. На кухне в ящике я нашла обезболивающие таблетки и похмельное саше, проверенное временем. Заварила нам восстановительный эликсир и понесла все это обратно.
– Открывай рот, – скомандовала я.
– Ннн…нет, – уперся Юнги, – эта жидкость в стакане выглядит устрашающе. Черт, и пахнет также, – резюмировал он, понюхав.
– Съешь таблетки и запей этим, я не прошу тебя выпивать весь стакан, – упрашивала я его. – Юнги, это правда поможет быстро прийти в себя и не болеть целый день. Я на себе опробовала это, честно.
Он послушно выполнил все, что я сказала. Я проделала тоже самое и, поставив все на стол, улеглась рядом с ним на пол, давая время лекарству подействовать.
– Спасибо, – шепотом сказала я, поворачивая голову в его сторону. – За доверие. И за то, что ты здесь со мной.
Он повернулся на бок, глядя мне в глаза, и легко провел пальцами по моей щеке.
– Малышка, я верю тебе. Этот мир не заслуживает тебя. Вас обоих, если честно. Но сейчас, когда вам обоим так нужна поддержка, у него есть бантаны, а у тебя был только он. Поэтому я не мог поступить иначе. Ты тоже всегда была рядом, когда нужна была мне, хоть я этого и не понимал, – сказал он серьезно.
– Охохо, Мин Юнги только что завуалированно поблагодарил меня? – усмехнулась я. Он смутился. Ну да, ему всегда сложно давались слова, и он свои чувства проявлял только действиями.
– Мне, кажется, полегчало, – сказал он и, кряхтя, встал с пола. Протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
– Давай-ка, наверное, в душ, а потом я соображу нам что-нибудь поесть, – сказала я, вкладывая свою руку в его и вставая за ним с пола.
Я выдала ему полотенце, и мы разбрелись по разным комнатам. Приняв душ и высушив волосы, я начала наводить на своем лице порядок. От таких припухлостей и синяков под глазами мог спасти только профессиональный макияж. Много макияжа. Я накрасилась, старательно замазывая кожу под глазами вместе со своими проблемами, оставляя все болезненные события в прошлом дне. Сегодня жизнь снова с чистого листа.
Спустившись вниз, я увидела, что Юнги уже жует какой-то странного вида бутер и греет еду в микроволновке для нас обоих.
– Воу, ты выглядишь свежо, будто и не было слёз и алкоголя прошлым вечером. В общем, лучше, чем минут сорок назад. Расскажешь секрет? – спросил он.
– Профессиональный макияж решает многие проблемы, поэтому мое лицо выглядит хорошо. Чего нельзя сказать о твоем, – сказала я, глядя на его посвежевшее после душа, но все же помятое лицо и мокрые волосы. На плечах Юнги лежало полотенце, чтоб вода с волос не текла на футболку. Время от времени он брал край полотенца и вытирал волосы. – Что ты ешь? – спросила я с отвращением.
– Эм, бутер со всем, что нашел в холодильнике. И еще я боялся умереть с голода и погрел еду раньше, чем ты обещала меня накормить.
Я резко схватила его за руку, в которой он держал бутерброд и откусила его. Элемент неожиданности. На вид он выглядел хуже, чем был на вкус.
– Мммм, это даже съедобно, – сказала я, жуя.
Он посмотрел на меня злобным взглядом.
– Ладно, ладно, – засмеялась я, поднимая руки вверх, говоря этим жестом, что сдаюсь, – это действительно вкусно. Но не говори мне, что ты положил туда. Я хочу оставаться в счастливом неведении, потому что точно знаю, что из пригодного для бутера в холодильнике был только сыр.
Мы забрали погревшуюся еду и расположились на диване перед телевизором, включив какой-то фильм. У нас оставалось еще немного времени, прежде чем нужно было ехать в агентство работать. По просьбе Юнги, я подправила немного цвет его лица тональным кремом, чтобы не было лишних расспросов о его внешнем виде. Не стоило всем знать, что мы вчера пили крепкий алкоголь в больших количествах.
Покончив с едой и убрав после себя все беспорядки и посуду, мы пошли в гараж. Охохох, это был не гараж, а целая галерея, только вместо картин произведениями искусства в ней были мои средства передвижения – три машины и мотоцикл. С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, я тратила свои деньги на покупку дорогих, самых лучших, быстрых машин и за два с половиной года успела приобрести три красотки – двухместный форд GT500, кабриолет мустанг шелби и огромную черную шевроле тахо. На фоне этой девочки я значительно терялась, настолько она была большой и вместительной. Мотоцикл же стал моим последним приобретением на свое двадцатилетие, и я всего полгода, как научилась на нем ездить.
– Проветримся? – спросила я с соблазнительной улыбкой на лице, передавая Юнги мотоциклетный шлем.
– На этом? Конечно, да. – Его глаза загорелись восторгом.
Комментарий к Неожиданный союзник и друг
*Ну тут все догадались что “сладкий” – это не уменьшительно-ласкательное, а интерпретация перевода слова “Шуга”.
https://www.avtorinok.ru/news/pics/Ford_GT_pic_26500.jpg
https://fishki.net/picsw/022010/09/auto/ford/tn.jpg
http://www.major-chevrolet.ru/images/collages/107.jpg
http://bazamoto.ru/img/suzuki/gsx-r-600/gsx-r-600_2013_1.jpg
========== Гребаное недоразумение ==========
Мы заехали на парковку агентства именно тогда, когда Джин привез ребят с обеда и припарковал машину рядом, так как все остальные места были заняты. Ну, не раньше, не позже, фак. Поздоровавшись со всеми и улыбнувшись, я пошла следом за Джином в здание, пока он мне рассказывал какую-то увлекательную историю, что случилась с ними по дороге сюда. На удивление, мои предположения были в корне неверны – далеко не все бантаны ополчились на меня. Никто не высказывал мне свои мысли в открытую про статью в интернете, только Тэ немного с недоверием смотрел на меня. Чонгук все также называл меня нуной, спросил, как прошел мой день до обеда, и готова ли я к долгим, изнурительным съемкам. Я успокоилась, атмосфера в общем была дружелюбной.
Тут я заметила, что Юнги и Намджун отстали от всех позади. Я напрягла слух и сделала вид, что очень заинтересована рассказом Джина.
– Ты не ночевал в общежитии? – спросил его Намджун.
– Нет, не ночевал, и это не твоего ума дело, где я вообще шлялся, – Юнги был довольно груб.
– Ты был с ней, да? Так ты веришь ей? – спросил Джун зло у Юнги.
– Само собой, – хмыкнул Юнги. – Я верю, что Окси и благоразумие – это две половины одного целого. Она бы ни за что не стала целоваться с известным парнем на улице, где велика вероятность быть замеченными, если бы действительно этого хотела. Подумай и ты над этим своим умным мозгом, – с презрением бросил Юнги и ускорил шаг, чтобы присоединиться ко всем. Я отвела от них глаза, но Намджун успел перехватить мой взгляд. Он понял, что я все слышала.
Дальше работа шла как обычно. Только чувствовалась натянутость между мной и Намджуном, и это напрягало всех. Я, переборов себя, подошла к нему, схватила его за рукав и потащила в сторону, пока все прервались на отдых. Джун вырвал с силой руку из моей хватки.
– Прекрати, – грубо сказала я, отойдя ото всех на безопасное расстояние.
– Прекратить что? – спросил он, делая вид, что не понимает.
– Мне наплевать, зол ты на меня, дуешься или ненавидишь, просто соберись и веди себя нормально. Отношения между нами не должны задевать остальных ребят и стафф. Тем более, не должны сказываться на работе. Ясно? – сказала я жестко. – Соберись, – повторила я и зашагала обратно.
И дальше работать стало значительно проще. В этот день и в последующие тоже. Между нами было напряжение, ненависть Джуна, моя жесткость, но, работая в команде с остальными, мы спокойно разговаривали друг с другом и принимали советы и пожелания друг друга.
А через неделю действия Алекса дали огромные результаты.
– Окси, подожди минуту, – остановил меня Тэхен у выхода из танцевального зала. Все бантаны стояли за его спиной, кроме Джуна. Он в дальнем углу разговаривал с оператором или делал вид, что разговаривал. Юнги отделился от всех и подошел ко мне ближе в знак поддержки.
– Окс, мы бы все хотели извиниться перед тобой. Мы не верили этой лживой статье также, как и Шуга, – сказал Джин, – но все равно виноваты перед тобой за то, что не поддержали тогда, когда нужны были тебе.
– Прости, Окси, – сказал Тэ, – за то, что позволил себе думать о тебе плохо. Прости меня. Я действительно сожалею.
– Ооооо, – я улыбнулась им, – ребят, спасибо за ваши слова и вашу поддержку. Я благодарна вам, правда.
Все по очереди меня обняли, и мы вышли из зала, разделяясь. Каждый пошел по своим делам.
– Прости, макнэ, – сказал Намджун, хватая меня за локоть и отводя от Чонгука, который в этот момент что-то спрашивал у меня, – мне нужно поговорить с Окси, – улыбнулся он ему.
Я опешила, просто потеряла дар речи и всю силу воли, и дала дотащить себя до его студии звукозаписи в агентстве. Джун посадил меня в кресло, закрыл дверь за собой и открыл еще одну статью на компе. В этот раз заголовок гласил, что журналист оказался лгуном и подделал фото в фотошопе. Но мне было наплевать. Понятно, почему бантаны извинились. Статья-опровержение.
Я из любопытства пролистала ее и выхватила глазами строчки о том, что на последнем фото Алекс целует свою невесту Катрин, что я – лучший друг этой парочки, и что журналиста ждет судебный процесс. В качестве неопровержимых доказательств Алекс выложил это же фото, где он целует Катрин, только оригинал и еще несколько с того же дня, только с других ракурсов. По этим фото было понятно, что это Кэт, а никак не я. Также он добавил фото, на которых делает предложение Кэт, и это колечко прекрасно сидит на ее пальчике. Я улыбалась, глядя на эти фото. Они были такими добрыми, радостными. И ребята на фото выглядели безумно счастливыми и яркими, атмосфера счастья окружала их. Впервые за долгое время я улыбалась.
– Я так скучал по твоей улыбке, такой искренней и счастливой, – сказал Намджун, напомнив о своем присутствии.
Черт, он со мной здесь, в студии. Улыбка погасла. Мое лицо снова стало непроницаемым. Джун опустился на корточки возле стула, на котором сидела я, и посмотрел мне в глаза. Его были полны боли и сожаления.
– Малышка, прости меня. Я сделал тебе больно, прости, – сказал он с мольбой в голосе, изучая мое выражение лица.
– Пытаешься понять, что в моей голове? – хмыкнула я. – Без связи сложновато, правда?
– Я чувствую тебя снова, только ничего не понимаю, – сказал он растерянно. – Я чувствую от тебя как будто темноту и пустоту. Даже когда ты спала, твой фон был светлее и теплее. Сейчас же каждый раз, пытаясь почувствовать тебя, мне хочется завернуться в одеяло, так чертовски холодно внутри мне становится. Что это, Окс? – спросил он в полном недоумении.
– Это я теперь, Ким Намджун. Привыкай к этому. К счастью, мне повезло больше – я тебя не чувствую уже неделю и надеюсь, не почувствую больше никогда. Теперь я живу только своими эмоциями и своей жизнью, – ответила я совершенно спокойно.
– Окси, пожалуйста, прекрати это. Мне очень жаль, я правда виноват перед тобой, но я прошу тебя, вернись, – его голос сорвался, в глазах стояли слезы, – вернись ко мне, пожалуйста, мне тяжело без тебя. Я потерял часть себя вместе с тобой, малышка. Я люблю тебя.
– Нет, не любишь, или только думаешь, что любишь. Настоящая любовь не знает предательства и недоверия, Намджун. Или ты думаешь, я была не серьезна, когда сказала, что между нами все будет кончено, если ты уйдешь? – спросила я его с сарказмом.
– Нет, но… – растерялся он.
– Ты отвернулся от меня в тот момент, когда твоя поддержка, именно твоя, мне была нужнее всего на свете. Ты не поверил мне, хотя я запомнила твои слова, сказанные почти десять лет назад о том, что больше всего ты ненавидишь, когда тебе лгут, и ни разу не дала тебе повода сомневаться в моей честности. Тогда ты ушел, а теперь я не хочу, чтобы ты возвращался. Твоя гребаная ревность сыграла с тобой злую шутку, Намджун, и мне жаль, что ты прислушался к ней, а не ко мне, – сказала я с болью в голосе, вставая со стула. Он уронил лицо в ладони. Мне было плевать. Я его не чувствовала больше, а моего чувства горечи и обиды хватило бы на двоих, наверное.
Время шло, и каждый новый день был похож на предыдущий: вечно виноватый взгляд Намджуна и его попытки достучаться до моих чувств; тренировки и репетиции с бантанами; ночи в барах и клубах города знакомых владельцев, куда не пускали журналистов; алкоголь по ночам и утреннее, такое частое, похмелье; снова тренировки – нужно было поддерживать тело в форме несмотря ни на что; попытки Юнги воззвать к моему разуму. Хорошо что Мэй с дядей жили отдельно и видели меня всегда свежей и отдохнувшей, я не позволяла себе появляться перед ними в похмельном виде. Так прошел месяц.
– Дорогая, – ко мне подошел дядя. – Звонил мистер Редфорд. Ты помнишь его?
– Да, конечно, дядя. Такого талантливого и интересного человека сложно забыть, – улыбнулась я.
– Он приглашает тебя поработать в его студии. Он сказал, к нему скоро приедет его старый знакомый – Эндрю Честерфилд. Лучший, между прочим…
– Я знаю, кто такой мистер Честерфилд, – перебила я его, и мои глаза загорелись. – Он лучший хореограф в Австралии. Я его самая главная фанатка, – сказала я с восторгом.
– Эндрю очень интересовался у Реда, сможет ли он поработать с тобой, – как бы невзначай добавил дядя.
Это была самая прекрасная новость за последние несколько недель, конечно, после той с опровержением статьи. Я завизжала от восторга, как фанатки на концерте бантан, и кинулась дяде на шею, целуя его в обе щеки.
– Да, да, да, конечно, сможет! Как же я счастлива, дядя, спасибо огромное, ты самый лучший, – я была безумно рада такой возможности.
О работе с этим сенсеем хореографии я могла только мечтать. Также это была отличная возможность вырваться из однообразной череды дней, что неумолимо тянула меня на дно.
На следующий день, раздав все указания по плану работы, попрощавшись со всеми, взяв с Мэй обещание беречь себя – она была уже на шестом месяце – я поехала в аэропорт. В предвкушении очередной продуктивной практики, жизни в Лос-Анджелесе, я пребывала в приподнятом настроении.
Комментарий к Гребаное недоразумение
Все имена выдуманы. Предполагаю, что и совпадений тупо нет)
========== Веселая жизнь В ЭлЭй ==========
Работать в агентстве мистера Редфорда предстояло всего пару недель. По этому случаю, да и воспоминания не оставляли меня, я решила выкупить дом, в котором впервые прошло мое счастливое Рождество в Лос-Анджелесе.
Мне нравился город, и я была уверена, что вернусь сюда еще не раз. А этот дом полюбится ещё и потому, что мой в Сеуле был точной его копией. Заработанных за несколько лет денег на продюсировании и авторстве песен с лихвой хватало, чтобы иметь возможность приобрести его. Также Алекс и Катрин давно решили сыграть свадьбу в Лос-Анджелесе. Ну, отчасти это была моя идея – еще несколько месяцев назад я предложила им пожениться именно в этом городе – городе ангелов. Церемония должна была состояться через пару недель.
Три дня я уже трудилась в агентстве. Знакомые ребята – группа Fall out boys – писали новый альбом, и меня подключили к работе, как автора. В свободное от репетиций время я занималась в студии хореографии до изнеможения. За две недели мне хотелось получить от мистера Честерфилда столько практики и опыта, на сколько у нас обоих хватит сил, чтобы работать и не умереть на танцевальной площадке.
По плану дяди через полмесяца после меня сюда должны были приехать бантаны. Если я могла оставить их на три недели, и с ними было кому работать, то бантаны не могли оставить свою работу, репетиции, съемки, подготовку к туру на такое длительное время. Им дядя выделил всего неделю, чтобы отдохнуть перед туром как следует, подтянуть немного английский в Америке и побывать на свадьбе ребят, которые пригласили всю группу.
В студии появилось еще одно известное своим талантом лицо – один из лучших диджеев Америки. Тогда я подумала о Юнги. Ему бы понравилось работать с таким специалистом, Юнги любил создавать треки, писать музыку. В тот же вечер я устроила скайп-конференцию двух студий – мистер Редфорд, великий диджей и я, и директор Бан с Юнги. Мои доводы были вескими, желание Юнги приехать в Лос-Анджелес для работы и практики было огромным, а согласие диджея еще больше перевесило чашу весов в пользу положительного решения, и дядя согласился отправить Юнги в агентство Редфорда на неделю раньше остальных бантан. Мы с Юнги были счастливы такому раскладу, понимая, что это редкая возможность получить неоценимый опыт, которую нельзя упускать.
Через три дня прилетел Юнги. Я встретила его в аэропорту.
– Привет, малышка, – улыбнулся он. – Спасибо тебе огромное за этот шанс, – сказал он, обнимая меня.
– Мин Юнги, кто, как не ты, его больше всех достоин? – сказала я, обнимая его в ответ. – Ты устал? Поедем домой или есть силы работать?
– Я всю дорогу спал и теперь готов к работе, поехали в студию, – сказал он, настраивая нас обоих на рабочий лад.
После первого дня работы в агентстве он был в полном восторге. Небольшие сложности по части языкового барьера – Юнги хорошо понимал английский, но говорил плохо – особых проблем не создавали. Все свое свободное время я проводила рядом с ним за работой и была его переводчиком.
Поселила я его в своем доме – комнат было много, да и по городу передвигаться вместе со мной ему было проще. Каждое утро мы ездили в агентство работать, развиваться и учиться.
Через неделю закончилось и его и мое обучение, на следующий день должны были прилететь бантаны. Их тоже планировалось поселить в моем доме.
В тот вечер у меня было отличное настроение. Стояла теплая ночь, и я плавала в бассейне. Юнги вернулся позже меня со студии.
– Ммм, развлекаешься? – улыбнулся он, выходя из дома к бассейну.
– Тоже хочешь? – подмигнула я ему.
– Заманчиво, но у меня есть предложение получше, – сказал он, сделав драматическую паузу. – Клуб Кристалл.
– Это же клуб мистера Редфорда, – сказала я в недоумении.
– Именно, – подтвердил Юнги. – И он приглашает нас обоих на вечеринку, которая начнется через пару часов. И самое главное, гвоздь программы – лучший из лучших диджей Эрик, – улыбнулся он. – Он последнюю ночь в Лос-Анджелесе и тоже, кстати, приглашал нас.
– Охохохо, такое событие мы не можем пропустить, тем более, когда там ТАКИЕ гости, – хохотнула я, заряжаясь его весельем.
– Для начала я бы хотел кое-что отметить. Полагаю, у тебя бар с алкоголем в этом доме там же, где и в Сеуле? – спросил Юнги.
Я кивнула, и пока он пошел в дом, вылезла из бассейна, вытерлась и надела халат. Юнги вернулся с двумя бокалами виски. Передал мне один и торжественно сказал:
– Поздравляю с удачным завершением практики, это была замечательная неделя. Благодаря тебе.
– Скорее, не мне, а нашему продюсеру и мистеру Редфорду. Это они все устроили, – улыбнулась я и чокнулась с ним. Сделав по глотку, мы оставили бокалы в кухне и пошли собираться. Юнги требовался только душ и свежая одежда. Мне же, как девочке, предстояло побольше времени на сборы потратить.
Спустившись через час в гостиную, я увидела Юнги. Он стоял у стеклянной стены, любуясь на огни простирающегося внизу города, и держал в руке бокал с виски. Выглядел он шикарно – черного цвета пиджак и брюки, белая рубашка и галстук, в тон костюму и цвету его волос*. Я не могла упустить такой момент и достала телефон, чтобы сделать фото. Он услышал, как я спускаюсь, и повернулся.
– Воу, выглядишь потрясающе, бунтарка, – сказал он, улыбаясь.
