Текст книги "Эксклюзивная версия (СИ)"
Автор книги: Оксэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Черт, как я могу тебе отказать, когда ты смотришь на меня так? – засмеялся Намджун.
– Я знаю тебя, Намджун. Ты просто любишь студию и не готов пропустить ни одну возможность побывать там и уж, тем более, воспользоваться аппаратурой, – парировала я.
– Твоя взяла, но взгляд у тебя, когда что-то надо, все равно как у кота из Шрека – невозможно противиться.
Мы месяц упорно работали над заключительной песней, писали фоновую музыку, текст. Переделывали и редактировали все до мелочей. Намджун отлично освоил лаунчпад и писал биты, которые затем вводил в музыкальное сопровождение. Это была его стихия. Порой мы баловались в студии, кричали всякий бред в микрофоны или пели песни других авторов. Намджун любил устраивать со мной рэп-баттлы. Рифмовать на ходу у меня выходило из рук вон плохо, и мы хохотали, как ненормальные. Ну хотя бы с интонацией и скоростью я справлялась. Он же был богом в этом направлении.
– Да ты просто монстр, – сказала я ему в очередной раз после такого развлечения. – Рэп-Монстр.
– Ммммм, «рэп-монстр» – круто звучит. Действительно круто. Пожалуй, я оставлю это звание за собой.
Дядя договорился с директором о моей досрочной сдаче экзамена в музыкальной школе и день «икс» был назначен. Я не волновалась, находясь на сцене – со мной рядом стоял Джун. Безусловно, петь полагалось мне, но помощь дозволялась. Я играла на фортепиано, он на лаунчпаде. Мы сочетали несочетаемое. Это звучание было прекрасно, как и дуэт наших голосов.
Дядя, конечно же, пришёл на наше выступление. Мы не показывали ему готовый вариант, и он не знал, чего от нашего совместного творчества ждать. После выступления он сказал, что наша песня и музыка к ней были просто потрясающие.
Позже, по приезде домой, когда Намджун ушёл, дядя сказал, что хочет со мной серьёзно поговорить. Он предложил мне стать айдолом, лицом его студии – голос у меня отличный, песни писать получается и танцевать выходило неплохо. Я отказалась, мягко, но категорично. У меня были другие планы на будущее. Я рассказала дяде, что тоже хочу работать в студии, хочу придумывать и продвигать свои проекты. Рассказала, как планирую этого добиться. Мы долго разговаривали на тему моего будущего, учитывая, что музыкальную и общеобразовательную школы я закончила.
Через несколько дней в нашем с Мэй доме был праздничный ужин по случаю получения мной аттестата и красного диплома об окончании музыкальной школы. Приехал дядя Шихек, также была семья Ким полным составом. Мы с миссис Ким помогали Мэй готовить на кухне, шутили. Миссис Ким интересовалась, что же я намерена делать в столь юном возрасте – в университет в четырнадцать не возьмут, а школа уже пройдена. Я не знала, с чего начать, но знала, чего хочу. Все решил дядя.
Мы сидели за праздничным столом в гостиной, ужинали, разговаривали. И тут дядя встал, подняв бокал:
– Окси, ты много говорила о том, как тебе нравится развиваться, работать в агентстве, работать с ребятами – айдолами. Я договорился с другом в Америке. Он генеральный директор в крупном музыкальном агентстве. И готов взять тебя на стажировку менеджером, а также берет на себя продолжение твоего обучения вокалу и танцам. У него лучшие из лучших учителя. Мэй поедет с тобой, как твой опекун.
Я растерялась – такие перемены и так резко. Новости были слишком неожиданные. Мама Джуна восхитилась идеей дяди, говорила, что это отличный шанс научиться чему-то новому, повидать Америку и попрактиковать английский язык. Я посмотрела на Джуна. Его глаза были копией моих – полные растерянности. Он не ожидал такого резкого поворота в моей жизни, не ожидал, что мне придется куда-то уезжать, тем более, так далеко. Я понимала, что разговоров и споров еще будет много, но не сейчас, не за столом. Улыбнулась дяде и поблагодарила его за прекрасный подарок и за его заботу обо мне.
Когда ужин закончился, мы поднялись в мою комнату. Джун пропустил меня вперед и плотно закрыл за собой дверь.
– Окс, Америка? Это ж охренеть, как далеко… – Он запустил руку в волосы, прошел по комнате и плюхнулся на кровать.
– Я не знала о том, что дядя задумал это, я правда не знала, Джуни. Я сейчас в полной растерянности.
Он встал с кровати, подошел ко мне и посмотрел мне в глаза:
– Я верю тебе, не надо передо мной оправдываться. Ты же понимаешь, что это действительно твой шанс достичь желаемого. Ты должна поехать. – Потом положил руки мне на плечи, все еще глядя в глаза, задержался на мгновение, а затем просто притянул к себе и крепко обнял. – Но я безумно буду по тебе скучать, – сказал он полушепотом. Из-за его дыхания на моей шее кожа покрылась мурашками.
– Так, я еще никуда не поехала, что за упадническое настроение, – воскликнула я, обнимая его в ответ.
Да, я тоже буду скучать по тебе, малыш Намджун. Безумно буду скучать. С первого дня нашего знакомства ты был и навсегда останешься единственным и лучшим другом для меня.
Этого я, конечно, не сказала вслух. Я все еще обнимала его и смотрела невидящим взглядом в стену. Эти новости неожиданные. Моя жизнь всегда походила на бурную реку, в ней не было ничего обычного и неизменного. Но только с Джуном я чувствовала, что прекращаю наконец-то нестись вперед и просто спокойно стою, наслаждаясь моментом.
Прошел счастливый последний месяц лета, а с ним и летние каникулы. Джуну нужно было снова ходить в школу, а мне пришла пора уезжать.
Мы стояли перед нашим домом. Дядя давал мне последние наставления, родители Джуна обняли меня по очереди, миссис Ким даже всплакнула, напоследок сказав, что очень привязалась ко мне и будет скучать. Дядя пошел грузить наш с Мэй багаж в машину и поговорить на дорогу с Мэй. Семья Ким пошли проводить их и дать нам с Намджуном время попрощаться.
– Учись хорошо, Джуни. Надеюсь, ты не будешь косячить в домашних заданиях, когда некому будет их проверять, – улыбнулась я. Мне так хотелось реветь, хотелось затолкать его с собой в машину и сказать, что без него я никуда не поеду. Но я старалась смеяться, чтоб прощание не вышло слишком тяжелым.
– Обещай мне, что вернешься. Обещай мне, что через год ты вернешься, а не потеряешься, – сказал Джун, глядя с мольбой мне в глаза. Я не выдержала и кинулась к нему на шею. Из глаз потекли слезы.
– Обещаю, – горячо прошептала я. – Как я могу поступить иначе? Я вернусь к тебе. Пожалуйста, пиши мне хоть иногда.
– Хочешь, я буду писать тебе каждый день? И я очень постараюсь к тебе приехать на новый год. Я тут с ума без тебя сойду, – протянул он.
– Я буду безумно по тебе скучать, – я не выдержала и разревелась ему в плечо.
– Я тоже буду очень сильно по тебе скучать, малышка, – сказал он, целуя меня в макушку. – Ну иди, иди в машину. Тебе пора.
Он взял меня за руку и повел к машине. Открыл заднюю дверь, и помахал Мэй, которая уже сидела внутри и ждала меня. Я взялась за ручку и уже хотела было сесть, но внезапный порыв не позволил мне этого сделать. Я встала на носочки, дотянулась до него и чмокнула в щеку. Не знаю, что на меня нашло. Намджун улыбнулся и на его пухлых щечках появились такие замечательные ямочки.
========== Персональный автор песен ==========
Когда дядя говорил, что я поеду в Америку, я и представить не могла, что именно в Лос-Анджелес. Нас ждали шикарные апартаменты с бассейном и музыкальной комнатой, с тренажерным залом и целыми шестью гостевыми комнатами, огромной гостиной и прекрасным садом за домом. В гостиной стоял большой диван, настолько большой, что в длину на него бы поместилось полторы меня. А я к тому моменту доросла до, ни много, ни мало, ста пятидесяти пяти сантиметров. Но мне не светило проводить много времени в этом потрясающем доме, меня ждала новая обитель.
Агентство мистера Редфорда было большим и известным, там постоянно суетились толпы народа. В этой шикарнейшей, огромнейшей студии звукозаписи записывали свои песни многие знаменитые певцы. В мои обязанности входило помогать стаффу работать. Начинать карьеру нужно с самых низов, так сказал мистер Редфорд. Я много уставала, потому что также, как и весь стафф, носилась туда-сюда по поручениям знаменитостей, помогала визажистам и стилистам по-мелочи, а в перерывах писала песни.
На прощание Намджун подарил мне блокнот, и с тех пор я с ним не расставалась и, так же, как и Джун, записывала все строки, что приходили мне в голову.
Эта стажировка должна была меня многому научить, но я составила себе расписание и строго придерживалась его: три дня в неделю помогала стаффу, была в составе их команды; оставшиеся четыре дня пела с мастером вокала, училась танцевать с преподавателями хореографии и писала песни.
Как-то мистер Редфорд услышал мое пение в студии, когда все ушли по домам, а я попросила у Мэй разрешения задержаться.
– Малышка, ты отлично поешь. Я знаю, Бан Шихек предлагал тебе стать айдолом, у тебя для этого есть все данные, ты талантлива. Почему ты отказалась? Для любого агентства ты – редкий самородок.
– Я не хочу публичности, мистер Редфорд. Не хочу всю жизнь жить под прицелом камер. Моя жизнь и так местами не самая счастливая была. Не хочу и остальную ее часть превращать в фарс. Я хочу быть свободной от этого.
– Но ты уже попала в газеты, когда родилась в семье послов, когда окончила школу на четыре года раньше, когда в музыкальной школе произвела фурор своим выступлением – да, я читал об этом, также мистер Бан отправлял мне запись выступления. Твой друг, кстати, тоже весьма талантлив. Из него выйдет отличный рэпер.
– Намджун, – улыбнулась я, – действительно талантлив. Без него наше выступление в школе не произвело бы такой шумихи. Он достоин того, чтобы его узнал весь мир, а не просто несколько людей с видеозаписи. Его тексты – это совсем не то, о чем обычно думают подростки, их смысл слишком глубок для его возраста. И эту песню, что я пела, когда вы пришли, мы написали вместе.
– Вы написали прекрасную песню. Я бы хотел послушать все твои песни, Окси. У меня для тебя есть деловое предложение. Как насчет писать песни для певцов, выступающих под началом моего агентства? Твои песни должны быть услышаны миром, даже если ты сама не хочешь их петь публично.
– Я не знаю, что сказать, мистер Редфорд. Это крайне заманчивое предложение, я бы хотела, чтоб они жили не только на бумаге и в студии, но и в сердцах людей. Мне нужно обдумать это.
Выйдя из студии, я сделала первое, что всегда делала в таких ситуациях – позвонила Джуну.
Мы с ним переписывались каждый день по смс и электронными письмами, пару раз пытались созвониться видеозвонком, но связь была никудышная. Все расплывалось.
Он рассказал мне, что стал ходить на андеграундные выступления по вечерам и познакомился там с крутыми парнями – Хосоком и Юнги. Юнги был немногим старше него, а Хосок одногодкой. Парни, так же, как и Джун, писали и читали рэп, продвигали свои направления. При этом Хосок еще и круто танцевал в направлении хип-хоп. Сначала Намджун только слушал выступления, но когда парни, зная, что он и сам отличный рэпер, насильно вытолкнули его на сцену, он стал местной знаменитостью с псевдонимом Рэп Монстр. Он действительно был крут и рэповал со скоростью света, за что стал в этой тусовке звездой.
Нашему частому общению мешала и разница в часовых поясах – когда я уходила со студии, Джун обычно был еще на учебе. Телефоны ученикам с собой разрешали брать в школу, но пользоваться ими на уроках нельзя было никому. Я, не задумываясь, который час, набрала Намджуну и, слушая долгие гудки, уже отчаялась услышать его голос.
– Да, – в последний момент раздался шепот. – Окс, ты издеваешься?
Я знала, что он не мог это видеть, но на лице моем было выражение – «Упс».
– Ты же знаешь, что нам нельзя пользоваться телефонами на уроках, пришлось отпроситься в туалет и сказать, что мне уже совсем невтерпеж. Меня из-за общения с тобой уже несколько раз выгоняли с уроков. – Джун застонал в трубку с досады.
– Прости, прости, прости, но у меня новости. Я просто не могла ждать, и да, я поздно вспомнила, что ты на учебе. Намджуни, мистер Редфорд предложил мне писать тексты для певцов его агентства. Я буду его личным автором песен. Это такая замечательная возможность дать моим песням жизнь.
– Это потрясающе, Окс, действительно круто. Я очень рад за тебя. Надеюсь, ты сказала ему, что ты согласна? Окс, ты же сказала «да»?
– Ну… Я сказала, что подумаю, – замялась я.
– Что значит подумаешь? О чем тут думать? Ты хочешь сама петь свои песни, стать певицей?
– Нет, категорически не хочу публичной жизни.
– Ты хочешь, чтобы люди услышали то, что ты говоришь, твои мысли, слова твоих песен?
– Да, конечно хочу, – воскликнула я. – Я об этом мечтаю.
– Это твой шанс, малышка. Ты замечательный автор. Пусть об этом узнают все, не только я, твой дядя и мистер Редфорд. Действуй и никаких «подумаю». И дай мне нормально доучиться этот чертов день. Тебе, кстати, давно пора быть дома. Где ты?
– Еду со студии домой. Я уже еду домой, Намджун, не волнуйся.
– Высыпайся, пожалуйста, и береги себя. Я скучаю по тебе.
– Я тоже скучаю по тебе, малыш. Сильно скучаю.
Я положила трубку и залипла в окно автомобиля. Вот так всегда, разговор с Джуном выбивал меня из колеи. Весь день я работала, была чем-то занята, общалась с окружающими меня людьми. И ему обычно звонила, когда освобождалась от всех дел. И тогда больше нечем было занять голову, там был только он. Я безумно скучала по нему. Разговоры по телефону никогда не заменят живого общения и успокаивающих прикосновений.
========== Рождество – семейный праздник ==========
Наступила предрождественская суета. Намджун сказал, что у его родителей другие планы на отдых и он не сможет приехать. Потом позвонил дядя и с сожалением в голосе сообщил, что навалилось много дел и он будет работать без выходных. От этого мне стало совсем тоскливо – мы с Мэй оставались одни на праздник, который считается самым семейным.
В очередной вечер, в канун Рождества, я как всегда возвращалась из агентства, на этот раз на несколько часов раньше, чем обычно. Даже успевала на ужин и застать еще не спящую Мэй.
Машина остановилась перед домом. Рядом стояла еще одна машина, и я удивилась – кто мог приехать к нам в такой час? Я вошла в дом и услышала голоса, такие родные голоса! В гостиной дядя Шихек и мистер Ким пили виски и разговаривали. На кухне Мэй с миссис Ким готовили праздничный ужин. Сестренка Джуна и он сам украшали елку в гостиной. Я стояла словно громом пораженная, слишком обрадованная, чтоб поверить в это. Те, кто стал мне семьей, были вместе. Вместе со мной.
– Вы приехали? Вы все приехали? – Я была счастлива, действительно счастлива в этот момент. – Дядя, ты же сказал, что не сможешь? И Джуни, обманщик, – сказала я мягко.
Намджун встал с пола, на котором сидел возле елки и украшал ее. Черт, когда этот парень успел так вырасти? И похудеть? Куда делся маленький пухлый малыш Намджуни? Теперь язык не поворачивался назвать его малышом.
– Привет, Окси. – Он подошел ко мне и обнял. Черт, да он на голову выше меня, я теперь ему в грудь при объятиях утыкаюсь носом. Неловко. – Я соскучился.
– Я тоже сильно соскучилась. И так рада, что вы все приехали. Что ты приехал. Мне тебя не хватало, – сказала я, обнимая его в ответ. Он чмокнул меня в макушку, как раньше любил это делать. Теперь ему приходилось наклоняться, чтоб это сделать.
– Поможешь нам нарядить елку? – спросил он.
– Конечно, сейчас только вещи наверх унесу и переоденусь. Хочешь, я покажу тебе свою комнату?
Вместо ответа он взял меня за руку, разрешая вести за собой. Мы поднялись по лестнице, на мой вопрос «в какой он комнате расположился?», Джун ткнул пальцем в соседнюю от моей дверь. Здорово. Мне понравилась эта комната в доме следующей, после моей.
На потолке моей комнаты в синих тонах были наклеены фосфорные звездочки, я сама их лепила. Мне нравилось, как они светятся, когда я ночью возвращалась со студии. Я всегда не сразу включала свет, любовалась потолком. Вот и в этот раз…
– Постой, не включай свет, – сказал Намджун. – Дай посмотреть на это.
– Это была моя идея, и я сама это сделала на потолке, – улыбнулась я.
– Нереально красиво! Похоже на ночное небо.
Щелкнул включатель и комнату залил свет. Мы зажмурились на секунду. Я отпустила руку Джуна и пошла к шкафу, чтобы переодеться к праздничному столу и разобрать тренировочную сумку.
– У тебя шикарная комната, – сказал Джун. – Соответствует тебе. Ты ведь любишь синий цвет? Но эти яркие элементы в декоре говорят о твоей любви к баловству, – улыбнулся Джун.
Как же мне его не хватало! Стоило ему зайти в эту комнату, и она перестала быть пустой и неяркой. Его улыбка сделала всю мою комнату теплее.
Я зашла за ширму, чтобы переодеться. Надела синее кружевное платье с пышной юбкой до колен – синий отлично подчеркивал цвет моих глаз – но вот длины рук не хватило, чтоб застегнуть молнию полностью. Черт, и, как назло, Мэй не попросишь, она внизу, а из-за ширмы не выйдешь, в комнате Джун. Была не была.
– Джуни, не мог бы ты мне помочь, – выходя из-за ширмы, сказала я, виновато опуская взгляд, и повернулась спиной. Он застегнул молнию на платье до верха и задел кожу на плече. Его руки были такие теплые и нежные, а прикосновение такое легкое, что у меня мурашки пошли по коже. Чтоб скрыть свою реакцию, я забежала обратно за ширму, чтобы собрать волосы в прическу. Когда закончила с небрежным пучком, вышла к нему. Джун сидел на моей кровати и рассматривал мелочи – картину на стене с изображением пляжа; блокнот, ручку и часы на прикроватном столике. Он посмотрел на меня, и его взгляд изменился, глаза расширились.
– Ты очень красиво выглядишь… Просто потрясающе.
– Тебе тоже черная рубашка очень идёт, – улыбнулась я.
Мы спустились вниз. Младшая сестренка Джуна и Мэй уже успели закончить наряжать елку, и ужин был почти готов. Миссис Ким позвала всех к столу. Когда мы расселись, начались обычные рутинные, но такие приятные, разговоры. Миссис Ким расспрашивала меня о работе в студии, и я похвасталась, что работаю штатным автором песен и уже успела на этом прилично заработать, рассказывала о жизни в Лос Анджелесе. Затем я поинтересовалась, как учёба Намджуна. И теперь уже она с гордостью стала рассказывать, что её сын пишет все школьные задания на отлично. Джун смотрел на нее взглядом «ну, маааам, не надо». Я улыбалась такой картине.
Когда ужин был окончен, все переместились в гостиную смотреть телевизор и играть в настольные игры. А наутро был черёд дарить и получать подарки.
Ночью мне снились кошмары, я видела маму и папу. Папа ушёл в туман, а мама будто стояла в нерешительности, не зная, пойти за ним или остаться со мной. Я звала её, плакала и звала. Проснулась я от голоса Намджуна:
– Окс, Окси, черт, проснись. Проснись, пожалуйста, малышка.
Я открыла глаза, сказав последний раз «мама». Посмотрела на Джуна, ещё до конца не понимая, где нахожусь. Он обнимал меня. Неловкости добавляло то, что он был в одних пижамных штанах. Я все время спала в огромных не по размеру футболках. Конечно, у меня были пижамы и ночные рубашки, но я любила футболки. Вот и сейчас мои ноги были оголены, но его это не заботило. Он с тревогой смотрел мне в глаза. Вытер свободной рукой слезы с моего лица.
– Что произошло? Я проснулся от того, что плачу. А потом услышал через дверь твой голос.
– Мне приснились родители. Мама не могла решиться уйти или остаться со мной. Я звала её остаться, хотя бы во сне… – Я разрыдалась и уткнулась ему в грудь, обнимая за плечи.
В этот момент нам обоим было плевать, что мы не одеты толком. Он гладил меня по голове и прижимал к себе.
– Ну все, тише, тише, Окси. Ложись. Надо поспать. Я останусь с тобой.
Он положил меня на кровать, не убирая руку из-под моей головы, а другой рукой накрыл нас одеялом. Я все ещё всхлипывала, но присутствие и тепло тела Джуна успокаивали. Я вдыхала такой родной запах и вскоре затихла совсем, уснув у него на груди.
– Сладких снов, моя маленькая девочка, – прошептал он, поцеловав меня в макушку.
Утром я проснулась рано от того, что мне было жарко. Судя по ощущениям, Джун обвил меня всеми руками и ногами. Черт, и как выбираться? Да и неловко будет обоим проснуться в одной постели. А что подумают родители Джуна? Мы ж еще совсем дети, а тут такое. Я начала, извиваясь, выбираться из кольца рук и ног. Джун пошевелился, я замерла. Он перевернулся на другой бок и освободил меня. Стало значительно легче просто тихонько подняться и пойти в тренажерный зал на первом этаже, пока все спали. Все равно уснуть уже не получится. Я переоделась за ширмой в шорты и футболку, собрала волосы и собралась пойти умываться в ванную. Намджун что-то промычал во сне. Я остановилась в дверях и посмотрела на него. Ночью он пришел в одних пижамных штанах, а сейчас спал, скинув одеяло, и грудь его мерно вздымалась в такт дыханию. Он такой расслабленный и безмятежный.
Я тихо закрыла за собой дверь и пошла вниз. Мне нужно было подумать обо всем. Мда, неловко вышло. Мы впервые спали вместе. Он сказал ночью, что проснулся от того, что слезы текли по его щекам. Но плакала во сне я. Неужто он снова почувствовал меня? И как после этой ночи разговаривать с ним и смотреть ему в глаза?
Я включила музыку, надела наушники и начала тренировку. Когда я заканчивала бег на дорожке, подошел Намджун. Я, естественно, его не слышала – была в наушниках и при этом пыхтела, как слон. Как целое стадо слонов. Джун к этому моменту переоделся и привел себя в порядок. Подошел к дорожке и нажал на кнопку «стоп». Я остановилась и сняла наушники.
– Доброе утро, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь?
– Доброе. Хорошо, на удивление я крепко спала и чувствую себя бодрой, – улыбнулась я. – Спасибо тебе.
– Мы друзья, Окс, а друзья всегда должны быть рядом, когда плохо. Иначе это хреновые друзья, – сказал он серьезно.
– Почему ты так рано встал?
– Встречный вопрос.
– Ну, мне было жарко, и я проснулась. Уснуть уже не смогла и решила потратить время с пользой. Ты выспался?
– Да, и даже успел убраться из твоей комнаты незамеченным, – ухмыльнулся он.
Я хохотнула в ответ. Какое облегчение, все по-прежнему легко и просто между нами, и эта ночь ничего не изменила в худшую сторону.
Намджун ушел на кухню в поисках чего-нибудь съедобного, а я пошла в душ и переодеваться. Выйдя из комнаты, я услышала звук разбивающейся посуды. Не видя, было непонятно, что конкретно он разбил. Я бегом спустилась вниз по лестнице. Намджун, ругаясь, смотрел на ручку от кружки в своих пальцах и стекло вперемешку с кофе под ногами.
– Ты не обжегся? – спросила я.
– Я в порядке. Она просто отвалилась от ручки. Кружка решила жить своей жизнью. Какого хрена?
– Ахахах, ты серьезно? Это была любимая кружка Мэй. Она тебя прикончит, – веселилась я. – Только с тобой, наверное, могла случиться такая дурацкая ситуация.
– Ладно, закончили, – нахмурился он. – Я приготовил нам бутерброды. Пойду налью себе еще кофе, надеюсь, другая кружка не надумает сваливать от меня.
Я быстренько смела все осколки – боялась, если Джун начнет это убирать, мы еще и в травмпункт поедем с ранением. Вытерла остатки кофе с пола и села к нему за стол завтракать.
– Чем займемся сегодня? – спросила я.
– Разве тебе не надо в агентство?
– Нет, меня мистер Редфорд отпустил на неделю отдохнуть и выспаться, так что я всю неделю могу посвятить тебе и всем остальным членам семьи.
– Ну, в первую очередь нужно купить Мэй новую кружку, – улыбнулся он. – Может, просто погуляем? Сходим в галерею, пройдемся по магазинам, попьем где-нибудь горячий шоколад?
– Мне нравится твой план, – улыбнулась я. Мне было без разницы, чем заниматься. Главное, чтобы Джун был со мной.
Через десять минут спустилась Мэй. Увидев, что мы завтракаем, посетовала, что на двух членов семьи ей кормить меньше и принялась готовить завтрак для остальных. Через минуту к ней присоединилась миссис Ким.
Вскоре все спустились к завтраку. Мы с Джуном уже хотели убежать из дома, когда миссис Ким остановила нас.
– Эй, куда вы? А как же подарки? Сегодня же Рождество, – улыбнулась она.
Черт, точно, Рождество. Сегодня наступило Рождество. Я приготовила для Намджуна подарок, только не надеялась подарить вовремя, так как он говорил, что не приедет. Я, хохоча, первая понеслась к елке. Подарков под ней была куча. Больших и маленьких коробок. Я взяла одну маленькую, эту я приготовила для Джуна. Это был, скорее, подарок на двоих. Я протянула ему коробочку, он должен сам ее открыть. Джун дернул за ленточку, разорвал обертку и снял крышку.
– Что это? Набор бижутерии? – пошутил он.
– Это наш подарок, – сказала я, посмотрев ему в глаза. В коробочке лежал черный кожаный браслет и цепочка. На обоих вещицах висели по паре одинаковых подвесок в виде ключика и ноты. – Я хотела, чтобы подарок был символичный. Ключ нашей дружбы, то, что нас связывает крепче всего – музыка. С нее все началось, – улыбнулась я.
– Надеюсь, у меня есть право выбора, так как это вроде мой подарок? – засмеялся он. Я кивнула. – Тогда я выбираю браслет.
– Ахаха, я знала, потому что у него ремешок черный, – усмехнулась я.
Я вытащила браслет из коробочки и застегнула ему на вытянутой правой руке. Джун встряхнул рукой, привыкая к новому ощущению, и внимательно посмотрел на него еще раз. А я достала цепочку и надела себе на шею. Потом Джун взял из-под елки коробочку еще меньше той, что была у меня в руках – это был его подарок мне. Охохо, мое сердце забилось быстрее в предвкушении. Я любила подарки со смыслом или нужные в обиходе. Настала моя очередь открывать коробочку, она была не запакована.
– Кольца? Ким Намджун, так быстро? Ты всего одну ночь спал в моей кровати и сразу кольца? – я смеялась.
– Эти кольца также символичны, как и твой подарок, – он достал кольцо поменьше и надел мне на средний палец. – Они одинаковые, такие же, как и мы с тобой внутри.
– Ох, – я перестала смеяться. Не думала, что он вложит такой глубокий смысл в подарок. Ну, это был бы не он, если бы хоть куда-то не вкладывал смысла. Джун надел второе кольцо себе на средний палец. Теперь нашу дружбу связывало еще и это – наши символичные подарки.
Мы кинулись разворачивать остальные подарки. В итоге я имела новую спортивную сумку от Мэй, «а то ходишь со старой сумкой, как бомж», крутые наушники для записи песен от дяди Бана, шар со снегом, сделанный своими руками, от сестренки Джуна и новенький плеер от мистера и миссис Ким, потому что телефон приходилось часто заряжать из-за использования его как блокнота, компьютера, плеера и пр. Теперь слушать песни я могла и с плеера.
Мы пожелали друг другу счастливого Рождества и поблагодарили за подарки. Сказали, что хотим пойти погулять с Джуном и договорились все вместе встретиться в кафе в торговом центре.
Мы надели куртки, шапки и решили поехать на автобусе, так веселее. Всюду витала атмосфера Рождества – люди в костюмах Санты, ёлки и еловые венки, яркие разноцветные ёлочные игрушки и подарки.
Первым делом мы поехали в галерею на выставку картин о море. Я любила воду и все, что с ней связано – пляж, солнце, песок, река, море, океан; вода – прозрачная и зеленоватая. Не любила только оставаться мокрой, выходя из неё и всегда сразу вытиралась.
Я ходила и долго разглядывала каждую картину, особенно меня впечатлил корабль на фоне бушующего моря. Я обернулась и не нашла Намджуна. Походила по залам и увидела его. Он рассматривал песчаный пляж и голубые, почти прозрачные волны. И маленький домик на опорах, лестница которого уходила в воду. Я подошла к нему, он выглядел зачарованным.
– Когда-нибудь мы тоже окажемся там, в этом райском месте. Оно такое спокойное и безмятежное, – благоговейно сказал он.
Мы любовались картиной ещё какое-то время, а затем поехали в центр города, где было много всяких развлечений и магазинов. Намджун оказался тем ещё любителем шопинга. Я ходила за ним и нудила, что устала и ненавижу шопинг. Джун накупил много одежды и меня заставил купить пару вещей, которые ему понравились. А ещё мы купили себе одинаковые чёрные очки, хотя для них был ещё не сезон.
Нагулявшись, мы подошли в кафе, где нас уже ждали родители.
========== Это теперь двусторонняя связь ==========
На следующий день мы все вместе поехали кататься на горнолыжный курорт Сноу Велли в полутора часах езды от Лос Анджелеса. Я выбрала борд, как и Джун. Миссис Ким и Мэй взяли лыжи. Мы отбили себе все пятые точки, но к концу дня я неплохо стояла на доске и даже научилась делать некоторые лёгкие трюки. Чего нельзя было сказать о Джуне. Этот «бог разрушения» умудрился оторвать крепление от борда. В итоге он просто снял сноуборд и начал закидывать меня снежками. Мы как малые дети резвились, а взрослые смотрели на нас, смеясь. Не долго думая, мы и их втянули в наши игры.
Вечером, как обычно, нас ждал семейный ужин. Перед ужином я решила поговорить с дядей. Мы сидели в гостиной, пока все остальные помогали мамам на кухне.
– Дядя, ты же понимаешь, что я не просто так до изнеможения работаю в студии? – начала я.
– Ммм, ты передумала и решила принять моё предложение стать айдолом после обучения здесь? – спросил он с надеждой.
– Нет, я не передумала, и не думаю, что это вообще когда-нибудь случится, – категорично ответила я. – Но я хочу быть похожей на тебя. Ты знаешь, я люблю работу в агентстве и хочу работать там всегда. В этом я точно уверена. Возьми меня к себе после стажировки здесь, пожалуйста? Я буду также писать песни для айдолов. И ещё у меня есть одна задумка. Над этим проектом я работаю уже долгое время. Я дам тебе айдола, которого ты так жаждешь. Он прославит твоё агентство. Он достоин того, чтобы о нем и его творчестве узнал весь мир, – горячо сказала я.
– Ким Намджун?
– Ким Намджун, – улыбнулась я.
– Мне нравится твоя идея. Если ты хочешь работать в агентстве, я буду только за. Ты можешь многому научить айдолов. Мистер Редфорд сказал, что ты учишься танцам у нескольких разных по стилю хореографов. Но к теме подготовки айдолов, мы вернёмся тогда, когда ты закончишь обучение здесь и вернёшься в Корею.
– И ещё, дядя Шихек, я хочу переехать, – твёрдо сказала я.
– Тебе не нравится это дом? Мне казалось, ты в восторге от своей комнаты, – сказал он в растерянности.
– Нет, дядя, ты не понял. Я хочу продать дом в Ильсане и переехать в Сеул насовсем. Ты должен меня понять, мне тяжело будет туда вернуться. Там все напоминает о родителях. Да и до агентства будет ездить ближе.
Намджун в это время стоял в дверях и успел услышать только фразу про покупку нового дома и переезд. Но и этого хватило, чтобы понять, что так часто, как прежде, мы видеться не будем. Ох, если бы он знал, насколько сильно он ошибался.
