Текст книги "Эксклюзивная версия (СИ)"
Автор книги: Оксэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Комментарий к Один вечер из андеграундной жизни
Здесь имелась ввиду первая песня – все та же Дана Соколова feat. Скруджи – Индиго (можно представить, что партию Скруджа исполняет Ким Намджун), и следующая песня – Даны, только уже не дуэтом – Стрела. Мне очень нравится ее голос и ее песни.
========== Начало ==========
Утром я спустилась к завтраку. Родители Намджуна к этому времени уже ушли на работу и увели малышку в школу. Мы остались вдвоём, так как долго спали из-за позднего возвращения.
– Доброе утро. Завтрак? – спросила я Джуна, спускающегося вниз по лестнице и натягивающего на ходу футболку.
– Да, не отказался бы сейчас от большой кружки кофе. Не мог долго уснуть ночью, думал над твоим предложением. – Он сел напротив меня.
– Мммм, и что ты надумал? – оживилась я.
– Конечно же, я согласен. Я безумно хочу выпускать треки от лица агенства. Вот только я хочу это делать не один. С тобой. – Джун смотрел на меня, ожидая моей реакции.
– Джуни, ты же знаешь, я не могу. Не хочу. Это лишит меня стольких возможностей. Многое из того, что я делаю, мне придётся прекратить. После окончания обучения в университете здесь я не смогу поехать для продолжения обучения за границу. Да и поклонникам не понравится пара. Они привыкли думать, что сердце айдола свободно только для них. Я не хочу постоянно прятаться от поклонников, на меня и так из-за новостей все пялятся на улицах. Это доставляет дискомфорт, – сказала я с отчаянием в голосе.
– На другое я не согласен. Я не буду это делать один, Окси, – сказал он категорично.
– Вот же упрямый, – сказала я в сердцах. – Я могу предложить тебе другой вариант – команда. Над концептом я позже подумаю, но как насчёт команды парней?
– Мммм, это интересная идея. Может получиться отличная группа. Только у меня условие – я участвую в отборе мемберов.
– Само собой, ведь это будет твоя команда.
– Что значит – моя? А где будешь ты?
– Я буду за кадром. Ты станешь официальным лидером команды. Пойми, ты достоин того, чтобы быть лидером. Это не обсуждается. Я буду курировать вас, писать вместе с тобой песни. В общем, делать то, что делаю обычно. Но к этому всему у меня добавятся подопечные, – улыбнулась я, – и все получат то, что хотят. Я буду второстепенным менеджером.
– Главным, – настойчиво сказал он.
– Что?
– Главным менеджером команды. А также основным хореографом и учителем вокала. Ещё одно моё условие. Ты можешь многому научить будущих айдолов. Я хочу быть в группе только с лучшими, и только ты способна сделать их и меня таковыми.
Я растерялась. С одной стороны, Джун не сомневался в моих лидерских качествах, с другой стороны, я не настолько была уверена в собственных силах, чтобы взять на себя главенство над несколькими мемберами вместо одного. Он смотрел на меня выжидающе. Условия были серьёзными. Это была огромная ответственность. Но если меня поддерживал Джун, я, наверное, могла бы со всем этим справиться.
– Давай попробуем. Начнём, а дальше будь что будет, – сдалась я. Я понимала, что трудности нас ждали впереди немалые. И дяде как-то нужно было об этом сообщить, что мемберов вместо одного будет неизвестно сколько. Работа предстояла огромная.
========== Старшие вперед, макнэ-после ==========
Позже с дядей мы все обсудили. Я все ещё не была уверена, что потяну такой масштабный проект, такую группу. Но дяде сказала, что мы с Джуном хорошо подумали и точно уверены в успехе всей этой затеи. Дядя дал мне три года на подготовку и дебют группы. Я понимала, что скорее умру от переутомления и недосыпа, чем эта идея действительно принесёт агентству финансовую выгоду. Также я вложила в развитие группы все свои заработанные от продажи песен сбережения. Джуну пришлось перебраться в Сеул и перевестись в местную школу. Я переехала в общежитие при агентстве. Добираться было ближе и работать с Намджуном проще. По выходным мы все вместе с дядей приезжали на ужин к Мэй. Я любила свою комнату, но пока пришлось её поменять на комнату в общежитии ради продуктивной работы. Мне было не привыкать.
Первый мембер оказался в группе случайно. Я была в университете на парах и увидела его. Он выделялся своей нереальной красотой. Я никогда не испытывала комплексы в общении и поэтому подошла к нему.
– Привет. Меня зовут Ким Оксэн.
– Эм, привет. Я – Ким Сокджин, – в растерянности ответил он.
– Прости, что так внезапно подошла к тебе. Я из персонала компании БигХит. – Я показала свой пропуск-удостоверение. – Компания набирает мемберов для нового проекта. Не хотел бы ты принять участие в нем? Как певец и вижуал группы.
– Это очень неожиданное предложение, – сказал он. – Я… Мне нужно подумать над этим. Я только поступил в университет и мне нужно хорошо учиться.
– Давай обменяемся телефонами, Сокджин. Я действительно хочу, чтобы ты присоединился к группе.
Он всё с таким же полным непонимания лицом дал мне свой номер и записал мой. На следующий день после пар я позвонила ему. Сокджин оказался не занят и согласился приехать на прослушивание. Судя по выражению лица, Джун был не очень рад присутствию незнакомого красавчика в студии, но я с таким энтузиазмом говорила, что этот парень мог бы стать вижуалом группы, что Намджун согласился послушать его.
Когда Джин пел, было понятно, что они с Джуном споются. У Джина был мелодичный, лёгкий, романтичный голос. Из них бы вышел отличный дуэт.
Сокджин познакомился с Джуном и дал добро на участие в группе. Я провела ему экскурсию по агентству и показала комнаты в общежитии, где жили на тот момент только я с Джуном. Через пару дней он переехал, и мы начали уже втроём работать над песнями, что сочинили с Намджуном.
Каждый вечер после университета мы возвращались с Сокджином в общежитие и я тренировала его. Если с вокалом все было неплохо, то танцевал он ужасно. Хуже него в танцах был только Намджун. Я называла Джуна в шутку – «чудо танцев».
Каждый свободный вечер после учёбы мы с мальчишками проводили в танцевальном зале. Джина я отпускала спать раньше. Намджун пахал вместе со мной до седьмого пота и каждый вечер говорил, как он ненавидит танцевать.
Однажды по возвращении с учёбы в общежитие парни затащили меня в студию и включили мне совместный трек – очень горячий и сексуальный*. Не думала, что у них уже наступил тот самый возраст, чтобы думать о таком, но этот трек был достоин выпуска из студии на записи. Дядя тоже одобрил их песню, и она стала первым треком будущих участников группы БТС, попавшим в айтюнс, не считая сольных композиций Намджуна.
Проживая под одной крышей, сложно было не заметить, что Джин чаще стал заводить со мной разговоры во время тренировок, спрашивать о моих интересах и предлагать делать задания по учебе вместе. Готовить завтрак по утрам для всех и дожидаться меня с учёбы. Звать меня на прогулки и смотреть на меня долгим взглядом.
Это продолжалось до тех пор, пока однажды не случилась ситуация, которая надолго выбила меня из колеи и сделала наши взаимоотношения с Намджуном ближе. В очередной раз выходя из душа поздно ночью после репетиций, я шла к себе. Уже вытирая мокрые волосы полотенцем в своей комнате перед зеркалом, я почувствовала возбуждение. Настолько сильное, что растерялась от этого. Раньше я никогда такого не испытывала, и сейчас ясно понимала, что это не мои эмоции. Черт, было отвратительно и одновременно приятно. Против своей воли я вторгалась в чужую личную жизнь, и на этот раз это были не просто яркие эмоции, а физические ощущения. Через какое-то время я испытала оргазм. Его оргазм, но так ощутимо и ярко, будто это у меня случился первый секс в жизни, но физически не со мной. Я была потрясена, только сейчас поняв, о чем Мэй и Намджун говорили в палате в Лос-Анджелесе. Половое взросление и наша с ним связь. Неужели и у него со мной будут такие же ощущения?
Наутро мне было ужасно стыдно смотреть ему в глаза, потому что мы оба понимали, что произошло. Мы оба понимали, что это нельзя было не почувствовать. Я быстро съела свой завтрак и, чтобы не встретиться с ним случайно, убежала в студию хореографии пораньше, так как занятий у меня в университете в этот день не было.
После занятий с Джином в студии я, чтоб попытаться не думать о прошлой ночи, позвала его пообедать в кафе. Намджун в этот день был на учёбе.
– Намджун скоро должен подойти, я написал ему где мы и позвал обедать, – сказал Джин.
– Окей, – ответила я на автомате, все ещё пребывая в прострации.
– Мммм, Окс… – начал нерешительно Джин.
– Да?
– Вы с Намджуном очень близко общаетесь. Порой мне кажется, что между вами…
– Прекрати, Джини. Ты же знаешь, что мы с Джуном дружим уже несколько лет.
– А я думал….
– Мы лучшие друзья, и это все, – улыбнулась я.
– Если так, то, может, ты согласишься пойти со мной на свидание? – спросил Джин, видимо, обрадованный моими словами.
Вот же черт, служебного романа мне ещё не хватало. Сокджин очень красив, конечно, по корейским меркам и к тому же старше меня на три года, ему уже восемнадцать. Он вкусно готовил и был очень заботлив не только ко мне, но вот шуточки его просто «убивали».
– Джин, понимаешь… – Я вспомнила прошлую ночь и поняла, что в моих отношениях с кем бы то ни было всегда будет присутствовать Намджун. – Это сложно объяснить. Между мной и Намджуном существует связь. Эмоциональная и в некотором роде физическая.
– Так между вами все-таки что-то есть?
– Нет, ты не так понял. Он чувствует все, что я ощущаю – мое счастье, мой страх, любой всплеск эмоций и физическую боль, так же, как и я его. В моих отношениях с кем-либо Намджун всегда будет третьим. И от осознания этого мне становится не по себе, если честно. Поэтому я не могу встречаться ни с тобой, ни с кем-то другим.
– Окси, я бы понял, если бы ты сказала, что я тебе не нравлюсь, что тебе еще рано думать о серьезных отношениях, или что служебные романы будут мешать продуктивной работе. Но это? Зачем придумывать такое?
Я чертыхнулась. Конечно, он в это не поверил. Никто в это не поверил бы. Это не просто необычно, а вообще из разряда сверхъестественного. Сокджин перевел взгляд с моего лица на дверь у меня за спиной. Я обернулась – Намджун стоял в проходе и осматривал столики в поисках нас. Мне не хотелось, чтобы Джин думал, будто я вру, тем более что нам предстояло еще долго вместе работать и жить в соседних комнатах.
– Ладно, смотри на реакцию Намджуна, – сказала я быстро и со всей силы стукнула указательный палец об стол так, чтоб Джун этого не видел. Черт, это больно, доказывать кому-то, что ты не лжешь. После удара я сразу же обернулась на Джуна и также, как и Джин, заметила, что он схватился за указательный палец левой руки и сказал что-то похожее на «Фак».
– Окс, что ты творишь? – сказал он, подходя к нам. – Больно же. Сумасшедшая.
– Охренеть, – сказал Сокджин с округлившимися глазами, смотря на нас с недоверием. – Ты не лгала, это действительно происходит.
– Что происходит? – спросил Намджун, пытаясь замять ситуацию. Мы обычно никому не говорили об этой связи, знали только его родители и дядя с Мэй. Остальным знать было не обязательно.
– Я доказывала Джину, что между нами существует связь.
– Зачем, Окси? Мы же говорили об этом, и ты знаешь, почему нам нельзя это афишировать.
– Прости, Намджун. Просто я не хотела, чтобы Сокджин считал меня лгуньей.
– Да зачем вообще было что-то объяснять? – не понял Намджун.
– Я хотел пригласить ее на свидание, – сказал все еще находящийся под впечатлением Джин. – А она мне отказала, ссылаясь на связь между вами. Я не хочу быть третьим в таких обстоятельствах.
Намджун посмотрел на Джина, приподнимая одну бровь. Он был удивлён таким поворотом. Затем перевёл взгляд на меня, будто изучая мою реакцию на предложение Джина. Я понимала, нас ждал серьезный разговор о прошлой ночи, но при Сокджине он не будет поднимать эту тему, поэтому мы молча принялись за обед. Время поджимало и нужно было возвращаться к тренировкам.
Поздно вечером после тренировок я делала задания по учебе в своей комнате. В дверь постучали. Нет, пожалуйста, нет. Только не сейчас. Лучше вообще никогда.
– Окси, можно? – спросил Намджун.
Я тяжело вздохнула, откладывать в долгий ящик этот разговор не получилось. И сделала музыку тише, под которую любила заниматься.
– Входи. Как сегодня день в школе прошел? – попыталась я перевести тему. Судя по его лицу, ему было также неловко, как и мне. Он подвинул стул поближе к моему рабочему креслу и сел напротив.
– Окс, я знаю, что ты почувствовала то, что было прошлой ночью, не надо говорить, что ничего не произошло, – заранее прервал Джун мои отнекивания. – Нам нужно об этом поговорить. Я же вижу, как ты избегаешь меня весь день, и мне это не нравится. Детка, мне шестнадцать, я взрослый мальчик для того, чтоб быть уже зрелым в половом плане. И мне нужно как-то выпускать пар в связи с этой напряженной работой и тренировками.
– Намджун, мне всего пятнадцать, я знать не знала о физической зрелости ничего до этой ночи. Мне вообще рано о таком думать, не то что чувствовать, – возмутилась я. – У меня будто был секс без секса в прямом его понятии.
– Я понимаю, но с этим придется смириться. И в твоей жизни наступит момент, когда ты поймешь, что пора. И я уверен, что тоже буду чувствовать твое физическое состояние. Нам просто придется жить с этим. Дай нам время, и ты будешь спокойнее реагировать на такие ощущения своего тела, а я перестану испытывать неловкость. Мне сквозь землю провалиться хочется, честно. Мне жаль, малышка, что тебе пришлось узнать об этом в столь раннем возрасте и физически это прочувствовать.
Он был прав, нам придется жить с этим и стараться спокойно реагировать на подобный отклик тела. Мы связаны, какие у нас еще есть варианты? Он ожидал моего ответа. Я встала со стула, подошла к нему и обняла, услышав его вздох облегчения. Придется с этим смириться и нормально смотреть Джуну в глаза. Иначе будет сложно работать вместе дальше**.
Через какое-то время я поняла, что двух парней мало для группы. Хотелось больше разных голосов, да и танцевали парни так себе. Хотя бы Намджун перестал говорить, что ненавидит танцы, даже начал импровизировать на тренировках, и это было убийственно.
– Юнги вчера писал, – сказал в один из дней Намджун. – Спрашивал, как у нас дела и когда собираемся в Ильсан. Соскучился, видимо.
– А с виду такая колючка, – засмеялась я и резко прекратила. Меня осенило. Намджун почувствовал это.
– Что опять происходит в твоей голове?
– Юнги и Хосок, – прошептала я. – Юнги и Хосок, точно! Нам не хватает парней в команду, талантливых парней. Почему я о них раньше не вспомнила? Намджун, мы едем в гости. Надо только тебя в школе с занятий отпросить и меня в универе.
– Я думаю, с ними мы отлично сработаемся, – улыбнулся он.
На следующий день мы поехали в Ильсан. Семья Джуна была счастлива, что впервые за месяц мы приехали домой. За обедом расспрашивали, как у нас продвигается работа, все ли мы успеваем по учебе, и смеялись над «дикими» танцами Джуна. Сокджин называл их «душевнобольными».
Вечером предстояли серьезные переговоры. И когда парни согласились, на следующий день предстояло обсудить это с их родителями. Юнги и Хосок не были еще совершеннолетними и требовалось разрешение родителей на то, чтобы забрать их в Сеул, перевести в местную школу. Творчество – творчеством, а учебу никто не отменял. Также мы с Джуном объясняли, к чему стоит быть готовыми, говорили, что легко не будет, придется тренироваться все свободное от школы и уроков время.
В расписание мемберов входили занятия танцами и вокалом, занятия в тренажерном зале и в свободное время написание песен. Это отнимало очень много времени и сил, спали парни всего по пять-шесть часов в сутки. А я итого меньше из-за индивидуальных занятий с каждым.
С Джином ребята подружились почти сразу, только Юнги свободное время проводил один в своей комнате. Ему требовалось больше времени наедине с собой, чем остальным. Вокруг постоянно был кто-то из стаффа, я проводила с ними очень много времени, тренируя парней. Один на один с собой они оставались крайне редко и то, наверное, только на время сна. Юнги использовал любую возможность, чтоб поспать, и во время перерывов на обед умудрялся заснуть в считанные минуты. Будить его никто не любил – ни стафф, ни парни. Приходилось мне. Так мы и подружились на фоне моего терпеливого отношения к его бурчанию по поводу отсутствия возможностей нормально вздремнуть.
Парни поддерживали меня во всем, хоть я и была для каждого из них макнэ. Они видели, сколько сил и времени я вкладывала в каждого, и за это уважали меня. Я работала наравне с ними, хоть и была девчонкой.
Мы понимали, что в команду нужны исключительно талантливые люди. В такое редкое свободное время мы все вместе или по два-три человека ходили на разные вокальные конкурсы. Но только как зрители. Мы слышали много талантливых мальчишек, но все они были не теми, кого я бы хотела видеть в команде.
Так, находясь на очередном прослушивании, я услышала макнэ – малыша Чонгука. Он был крайне стеснителен и зажат, но его голос покорил меня.
– Ребята, это он – ещё один участник группы, – сказала я, не отрывая глаз от него.
– Оксэн, ты спятила? Он ведь ещё совсем ребёнок, – ответил Юнги-хён. – Он не выдержит работы в таком сумасшедшем режиме.
– У нас достаточно времени на подготовку. За три года он подрастёт и многому научится. Вы сможете научить парня всему, что знаете сами. Он как раз в том возрасте, когда на нем сказывается влияние окружающих.
После прослушивания мы с Намджуном вдвоём подошли к пареньку. Ребята остались ждать в стороне, чтобы не напугать мальчишку нечаянно. Мы разговаривали с ним об участии в группе, о его дальнейших планах, а неподалеку стояла его мама и ждала его. Энтузиазма у меня было хоть отбавляй в разговоре с ним, и Намджун улыбался, глядя на меня. Позже, когда мы с его мамой обсудили все условия и фронт работы, обязательное проживание в общежитии с парнями и со мной и перевод в школу Сеула, малыш Чонгук присоединился к нам. Помимо меня, ещё шесть агентств предлагали ему сотрудничество, но Чонгук выбрал нас с Джуном, потому что лидер впечатлил его своими способностями, и я обещала его маме заботиться о нем.
Поначалу макнэ чувствовал себя неловко. Парни были старше его, тренировались уже несколько месяцев и писали песни сами. Он больше проводил времени со мной, так как я была младше парней и потому, что я обещала его маме во всем ему помогать и не давать в обиду. Ему на тот момент было всего тринадцать лет. Его подселили к Хосоку, так как свободных комнат больше не было, остальные парни жили в комнатах по одному. Хосок помогал макнэ делать уроки после школы.
Кроме меня заботу о Чонгуке и остальных членах группы взял на себя и Джин, как старший хён. Мы вдвоём вставали на час раньше, чтобы приготовить завтрак для всех, будили парней по утрам в школу. Малыша Гука мы с Джином лично сопровождали в школу по очереди, когда у нас не было занятий в университете и забирали обратно. Я часто проводила с ним индивидуальные занятия, так как он был очень талантлив, но об этом пока никто не догадывался, включая его самого. Малыш редко звал меня по имени, все больше я была для него «нуна».
Однажды я закончила с учёбой в универе пораньше и поехала забирать его из школы. Мы сидели на заднем сиденье, впереди, как всегда, водитель. Мы все были ещё слишком малы, чтоб водить машину самостоятельно. Только Джин имел водительские права и увозил остальных хенов в школу с утра, ему для этих целей была выделена отдельная корпоративная машина.
– Нуна, давай заедем пообедать куда-нибудь, – протянул жалостливо макнэ.
– Чон Чонгук, ты кушал час назад в школе и уже проголодался?
– Да, сильно есть хочется, – виновато опустил он голову. – А ты когда кушала последний раз, нуна?
– Утром, вместе со всеми, – жёстко ответила я, но водителя все-таки попросила остановиться возле ближайшего кафе. Я в принципе ни с кем из парней не сюсюкала. Только с Намджуном у нас были близкие взаимоотношения, но на работе это не сильно отражалось. Мы работали жёстко, без каких-либо поблажек. Парни часто пытались разжалобить меня и выбить лишний часок отдыха. Я понимала, что им невыносимо тяжело так много работать, при этом успевать хорошо учиться и так мало спать. Я понимала их, но не делала поблажек потому, что сама хоть и выглядела сильной, жёсткой и собранной все время, от переутомления и мне хотелось сдохнуть. Я единственная не говорила об этом вслух и только Намджун время от времени отправлял меня насильно отдохнуть или закрывал в комнате, когда они с хёнами могли и без меня справиться в студии записи. Он чувствовал мою переутомленность и пытался с ней бороться своими методами, из-за чего я дулась на него, но недолго – мягкая кровать и уставший организм были сильнее.
– Нуна, ты слишком жёсткая, и не только по отношению к хёнам, – сказал Гука уже сидя в кафе и ожидая свой заказ.
– Не только с хёнами? – хмыкнула я. – С кем ещё? С тобой, со стаффом, со всеми, кто меня в принципе окружает? – сарказм из меня так шёл.
– Нет, нуна. По отношению к себе ты жёсткая. Ты себя не любишь и не бережешь совсем. Я же вижу, ты за нас переживаешь, кормишь обязательно завтраком. Вот и сейчас кормишь меня, когда мы уже десять минут как должны заниматься вокалом. Ты кажешься колючей, но на самом деле ты очень заботлива по отношению к окружающим и их потребностям. Только не по отношению к себе. И другим не позволяешь заботиться о тебе, только немного Намджун-хёну. Нуна, принимать помощь и заботу окружающих – это не слабость. Ты от этого не будешь казаться слабее, просто делай сама себе иногда поблажки. Береги себя, нуна, и дай нам это делать для тебя тоже.
Малыш Чонгука, когда ты стал таким мудрым, ты ведь совсем ещё мальчишка? Его слова смягчили меня. Он был прав, я берегла их и лишний раз старалась дать возможность отдохнуть. Но себе самой я такого не позволяла – понимала, что их успех зависит от того, насколько я для них полностью выложусь.
– Спасибо, мой золотой мальчик, – я тепло улыбнулась и потрепала его по волосам. – А теперь быстренько кушаем и поехали в агентство. Да и уроки тебя ещё ожидают вечером. И никому не говори об этом разговоре, – заговорщицки прошептала я, улыбаясь.
Комментарий к Старшие вперед, макнэ-после
*написав про трек Намджуна и Сокджина, я имела ввиду их песню https://www.youtube.com/watch?v=ZVLCfT763i8
** https://www.pinterest.ru/pin/498703358726613642/
========== Как прежде, уже не будет ==========
На очередных прослушиваниях в нашей компании мы сидели за разными столами в агентстве, так как было очень много народу и пришлось разделиться на несколько комиссий. Всех претендентов записывали на камеры, чтобы для нас с командой никого не упустить.
Когда прослушивания были окончены, мы сидели уже вечером большой компанией на диванах перед большим телевизором и жевали попкорн и чипсы за просмотром записей. Прошло много времени, тысячи претендентов на место в группе и сотни разных видеозаписей. Слипались глаза, я дремала под звуки голосов в комнате и песен на плече Джуна. Он гладил меня по волосам, и я уже почти совсем заснула, когда услышала вопль Чонгука:
– Нуна, смотри. Нуна, проснись же. Смотри, какой милый парень. Ким Тэхен, – прочитал он запись данных по журналу. Пришлось взбодриться и обратить внимание на парня на видео. – О, он твой одногодка, нуна.
– Ммммм, – протянула я сонно, – а поёт он действительно неплохо и очень мило выглядит. Голос у него ниже почему-то, чем ожидается на первый взгляд. Это интересно. Что думаете, парни? – спросила я у команды.
– Давайте устроим ему завтра прослушивание, ну, пожалуйста, хёны, – умолял макнэ.
– Успокойся, Чонгука, – осадил макнэ Хосок. – Мне нравится этот парень, Окси. Нам как раз не хватает голосов, чтоб разбавить нашу рэп-лайн.
Я называла Хосока, Юнги и Намджуна – рэп-лайн. Так было проще, когда они работали втроём, чем звать каждого по имени. Так и привязалось к ним это определение их направления творчества.
– Окей, завтра приглашу его на прослушивания. Во сколько вам всем будет удобно?
Тэхена заметно нервничал, увидев столь большую комиссию – пять парней, девушку примерно его возраста или младше и несколько человек стаффа. Я просила Тэ петь те или иные песни, октавой выше или ниже, и подпевала ему дуэтом, чтоб он чувствовал себя уверенно. Его голос оказался поистине удивителен – он умел отлично петь не только верхние тона, но и на нижних его голос был настолько сильным и твёрдым, что все удивились. Такого чуть грубоватого сильного звучания от маленького хрупкого парня никто не ожидал. Положительный ответ был дан незамедлительно и единогласно. После обсуждения всех условий и правил, через некоторое время Тэ заселился к Джуну. А в нашей группе стало шесть парней.
Два года парни пахали из последних сил. Кроме тренировок для меня важно было, чтобы все хорошо учились, нормально закончили школу и поступили в университет – образование имело огромное значение в жизни, даже если у парней навсегда карьера будет связана с музыкой.
За эти пару лет ребята сильно повзрослели, и я с ними. Макнэ уже не были такими малышами, как раньше. Все мальчишки были минимум на голову меня выше, даже милый зайчик Чонгука. О Джуне и говорить не приходилось, он выделялся ростом среди всех. За два года трейни Намджун и Хосок успели окончить школу, при этом оба получили аттестаты с хорошими оценками, а Джун набрал самое большое количество баллов IQ в стране.
Юнги же не только окончил школу, но и уже поступил в университет. Когда он стал студентом, мы все тяжело вздохнули – предстояло ещё несколько лет помогать ему с учёбой, потому что его девизом была фраза «есть, работать, спать». А так как на учёбе нельзя было ни есть, ни работать – он спал на последней парте, из-за чего многое пропускал, а мы с Джином потом помогали ему с уроками и готовили к тестам. Юнги редко выражал благодарность словами и ещё реже говорил о своём теплом, дружеском отношении ко всем, но его действия все говорили за него. Когда Тэхен первый раз заболел простудой, я дала всем ребятам несколько дней отдыха и, в то время, когда не было учёбы, Юнги не отходил от него и настаивал, чтобы макнэ не вставал с кровати без нужды.
Изредка я давала им два-три дня отдыха, когда видела, что они засыпали на ходу от переутомления. Они не сознавались, что силы у них на исходе, но я внимательно следила за их состоянием и настроением. В такие дни отдыха они могли ходить в кино, на аттракционы, гулять, спать до обеда – в общем, жить как нормальные парни их возраста.
В такие дни я отдыхала от них, уезжала пожить на несколько дней в свой дом. Мэй несказанно радовалась таким моим вылазкам из студии – она очень скучала по мне и по нескольку раз в неделю приезжала навестить меня. Парни влюбились в выпечку Мэй и её способность ставить меня в неловкие положения перед всеми.
Намджун обычно уезжал из общежития вместе со мной и редко случалось, что он не делал этого. В моем доме была и для него комната, обставленная исключительно по его вкусу. Мэй и по нему скучала тоже. Она беспокоилась о нас и за нас, учитывая нашу связь. В дни отдыха мы с Джуном валялись на огромном диване в гостиной и смотрели по полдня фильмы, спали подолгу. Гуляли, ходили по магазинам и часто ездили на пляж к реке в солнечные дни. Там мы черпали силы и вдохновение.
Иногда я заранее предупреждала родителей Джуна о планирующемся отдыхе и они приезжали проведать его и погостить у нас. Я любила такие редкие теплые семейные вечера.
Время от времени я также приглашала парней к себе в гости, где мы играли в разные игры, арендовали иногда приставку для игр (телевизор у меня был огромный), купались в бассейне, жарили мясо на заднем дворе или выбирались в караоке. За время трейни мы сблизились. Я перестала относиться к ним исключительно как к стажерам. Они стали моими друзьями, научили меня по-настоящему смеяться, веселиться, дурачиться – тому, чего у меня в детстве не было.
Однажды очередной отдых выдался из-за моральной усталости парней. Первым начал впадать в депрессию Джун. Он, также, как и все, был не железный. При этом на его плечах лежала ответственность за группу как лидера. Это была тяжёлая ноша, он сомневался в себе, очень много думал об этом. Я почувствовала, что мир теряет краски. Чем глубже он уходил в себя в своих мыслях, тем темнее становился мир вокруг него. Это были первые признаки депрессии. Я очень испугалась, когда первый раз столкнулась с этим его миром.
Ребята позвали меня свободным вечером поиграть с ними в настольный теннис. Не было только Юнги, он отдыхал в своей комнате от всех, и Джуна. И тут я почувствовала, как моя сосредоточенность на игре и веселое настроение сменяется депрессией и беспокойством, которые затягивают в пучину сомнений. Я сказала ребятам, что мне нужно ненадолго отойти и кинулась искать Намджуна. После того, как я обошла места, где он мог быть – его комнату, студию для записи, комнату отдыха – я выглянула с балкона во двор. Джун сидел в пластиковом кресле перед бассейном. Я спустилась к нему, подошла со спины и обняла его. Уткнувшись носом ему в волосы, я вдохнула. Мне нравилось чувствовать его запах. Он положил руку мне на плечо, как бы приветствуя меня, и снова убрал её на ручку кресла.
На улице было лето, и Джун сидел в светлой майке, шортах-бермудах и босиком на самом краю бассейна. Мой наряд не особо отличался – распущенные волосы рассыпались по плечам, ноги были босыми, так как шлепки я скинула, подходя к нему, короткие джинсовые шорты и свободная рубашка с рукавами ¾ в черно-красную клетку.
Я обошла кресло и присела между ним и бассейном на корточки, заглядывая в глаза своего друга:
– Намджун, о чем ты думаешь? Из-за чего твои мысли такие мрачные?
– Прости, малышка, не хотел тебя отвлекать от игры. Просто я… – он замялся.
– Что? Расскажи мне, пожалуйста, – я взяла его руки в свои. – Какие между нами могут быть тайны?
– Мне кажется, я не справляюсь. Я смотрю на тебя и вижу, каким лидер должен быть: сильным, заботливым, неутомимым, с твёрдой рукой. Я стараюсь быть похожим на тебя, но все равно я не такой. Что, если после дебюта я не справлюсь? Это огромная ответственность отвечать не только за себя, но и за команду.
– Джун, послушай меня. Ты отличный лидер. Ты справляешься лучше, чем кто бы то ни был. Даже самый старший хён Джин не смог бы заменить тебя. В твоих сомнениях твоя сила. Если ты не будешь сомневаться в себе, ты перестанешь работать над собой и, соответственно, развиваться и двигаться вперёд.
