Текст книги "Строптивая блондинка гладиатрикс и глина (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

  – Тебя здесь не ждали, Сторм, – седая старуха с остатками черных зубов сильно толкнула плечом в плечо. – Проваливай, откуда пришла и сдохни там в рабстве.

  Ну, почему, почему тебя там не убили?!! – Старуха попыталась вцепиться зубами в горло строптивой, а руками – в груди.

  – Меня не убили, потому что я не хотела!

  Прости, Фрейра, я спешу к своему отцу, – Сторм мягко отстранила старуху.

  Старая женщина плюнула ей в спину, пыталась дотянуться, но ее визжащую держали за руки две спутницы Сторм.

  – Позволь, я ее убью? – третья спутница девушки приставила короткий меч гладиус к горлу старухи.

  – Не позволю! – Сторм резко ответила и даже не обернулась. – Возвращайтесь, я же сказала, что вам со мной нельзя. – Сторм с трудом открыла тяжелую кованую дверь.

  Стражи даже не пытались ей помочь, но дверь за девушкой уже закрыли сами.

  – Инга, кто эта старуха, и почему она набросилась на Сторм?

  – Она – бывшая кормилица и нянька Сторм, – золотоволосая Инга вслед за подругами вышла на улицу. – Она всегда обожала строптивую, заступалась за нее и готова была выцарапать глаза любому, кто ее обидит.

  Не влазь в дела королевской семьи, Афродита.

  – Нянька сильно изменилась, – молвила третья девушка.

  Ее волосы, как и волосы Афродиты черные, словно ворон в ночи.

  – Я думала, что Сторм дома встретят, как королеву, – Афродита пожала плечами.

  – А ты знаешь, как встречают королев? – голубые глаза Инги превратились в льдинки. – Обычно им отрубают головы.

  Но, если мы вмешаемся, то голова Сторм точно будет торчать на колу.

  А так у нас и у Сторм есть хоть какой шанс.

  – Отец! – Сторм медленно вошла в огромный зал.

  Несмотря на огромные окна, в зале царили полумрак и холод.

  Впрочем, почти все окна закрыты плотными черными занавесями, лишь одно не прикрыто.

  Горели несколько факелов, их огонь казался холодным.

  На возвышении на троне сидел величественный мужчина в белой горностаевой шубе и золотой короне.

  Он внимательно осматривал вошедшую, словно искал в ней что-то новое.

  – Мне донесли, что ты убита, – король поднял тяжелую палку с золотым набалдашником и ткнул скорчившегося у его ног карлика.

  – Мой король Винсент, разве ты не видишь, что она мертвая пришла? – карлик с болезненным выражением на длинном белом лице подскочил.

  Зазвенели колокольчики на его колпаке. – Она еще более худая, чем я.

  А я уж гордился, что тоньше меня нет никого! – Карлик стянул до колен обтягивающие зеленые панталоны, повернулся к девушке, наклонился и с шумом выпустил газы.

  – Ты славно пошутил, Йоахим, – Король раскатисто захохотал, даже откинулся на мягкие подушки. – Возьми, ты можешь сегодня поесть. – Король с серебряного блюда выбрал большую тяжелую кость с остатками мяса и бросил карлику.

  Шут зубами на лету подхватил кость, встал на четвереньки, зарычал, и также на четвереньках, по-собачьи забежал за трон.

  Девушка даже глазом не повела, глядя на представление.

  Казалось, что она застыла, будто ее на морозе долго обливали ледяной водой.

  – Я вижу на твоих плечах горностаевую шубу, как у меня, – Король сошел с трона.

  Огромный, но передвигался с грацией снежного барса. – Кто позволил тебе носить шубу Королевы?

  Королевская одежда – только для Королей!

  – Разве я не твоя дочь, король? – голос девушки звучал сухо, будто сталкивались льдины в весенний ледоход.

  – Не смей перебивать Короля, – зеленые глаза Короля сверкнули.

  Он в бешенстве сорвал с девушки шубу и швырнул под ноги.

  Под шубой другой одежды не было.

  Сторм стояла перед королем обнаженная.

  Ее тело белее снега и даже, хотя кажется невероятным, белее горностаевой мантии.

  – Ты слишком похудела, Сторм, – король усмехнулся и вернулся на трон. – Поразительно худая, бледная, почти прозрачная.

  Тебя плохо кормили в рабстве?

  – В рабстве меня не кормили.

  Я питалась тем, что сама добывала, то есть воровала.

  Зато в школе гладиаторов кормили на убой, но я не успела нарастить бока.

  На арене убивают, знаешь ли, ты об этом, мой отец?

  С тех пор худоба не покидает меня.

  – Ты снова дерзишь мне? – Король зарычал, но внешне оставался спокойный.

  – Горностаевую накидку ты уже бросил на пол за мою дерзость, а теперь бросишь меня?

  – Твои шутки не хуже, чем у шута, – после минуты раздумий король расхохотался. – Пожалуй, я выброшу Йоахима, а ты займешь его место.

  – Думаю, что у меня нет шансов стать твоим шутом.

  – Не даром тебя прозвали строптивой, – король не сводил глаз со Сторм. – Зачем пришла?

  И привела с собой трех блудниц на посмешище.

  Ладно, бы только твои новые подруги с Юга, но еще и Инга.

  Она знатного рода опустилась до гадостей с вами?

  Тебе нравится женская любовь? – Король Винсент усмехнулся в широкие усы.

  – Отец, ты знал, что я умирала в рабстве, – Сторм ничего не ответила на обвинение, что она привела двух блудниц, и не блудницы они, – знал, что меня выкупили на убой в школу гладиаторов, а затем за мной гнался наемный убийца, который, к тому же, нанял еще и ассасинов, чтобы убить меня. – Девушка не спрашивала, она, словно разговаривала сама с собой.

  – Ну и что? Ты пришла пожаловаться на жизнь? – король, кажется, потерял к дочери интерес.

  Он стучал пальцами по подлокотнику. – Я задал тебе вопрос: зачем пришла, а ты начала ныть.

  – Ныть, как баба? – на этот раз девушка позволила себе усмехнуться.

  – Сторм, ты хочешь мой трон! – Король встал, медленно подошел к факелу, опустил ладонь в огонь, подержал, а затем ладонью погасил факел. – Ты вернулась, чтобы свергнуть меня, твоего отца, с трона и занять мое место.

  – Ты сам сказал, – строптивая подняла горностаевую мантию и набросила на плечи, словно бросала вызов Королю.

  – Разве тебе под силу управлять страной? – король снова сошел с возвышения и медленно приближался.

  – Ты же можешь править, смогу и я, – строптивая не сделала ни шагу назад.

  – Давай, попробуем правду топора, – король подскочил и намотал длинные белоснежные волосы дочери на кулак. – Топор правду скажет.

  Если не попаду в тебя топором, то ты права, если же попаду, то ты – виновата. – Отец с неимоверной силой дернул дочь за волосы.

  Сторм упала на холодный пол.

  Король потащил дочь к столбу у мрачной черной стены.

  Девушка сопротивлялась, но не могла даже подняться на ноги – слишком большая разница в весе огромного сильного мужчины и истощенной худенькой восемнадцатилетней его дочери.

  Винсент узлом привязал волосы Сторм к столбу, сорвал со стены огромный боевой топор и отошел к трону.

  – Испытание топором придумывали вы, мужчины.

  Вы слишком слабы, чтобы сами подвергнуться этому испытанию.

  Почему бы тебе не встать у столба, а я метну в тебя топор.

  – Строптивая! – король усмехнулся в бороду.

  Он прищурил правый глаз, поднял топор.

  То ли хотел король попасть в дочь, то ли метился, чтобы топор пролетел рядом, испугал, но не вонзился в нее.

  На несколько секунд Винсент задумался, а потом замахнулся для броска.

  Топор вылетел из руки короля.

  В тот же момент, неуловимым для глаза движением, Сторм подняла правую руку, выхватила нож из потайных ножен, спрятанных под волосами сзади на тонкой шее.

  Топор вошел ровно в то место на столбе, где на миг до этого была привязана волосами голова девушки.

  Но головы на этом месте уже не оказалось.

  Топор прибил к дереву длинную прядь ее волос.

  Сторм медленно разогнула спину.

  В ее руке тускло блеснул нож.

  – Ты отрезала себе волосы? – В голосе Короля послышалось удивление... нет, оно только послышалось. – Как ты успела?

  Я даже не заметил.

  – Ты целил топором мне в голову, – строптивая произнесла с болью в голосе.

  – Да, целил, и не промахнулся, если бы ты не увернулась, как белая ледяная змея, – король произнес с досадой.

  – Ты бы убил меня, – строптивая взвесила на пальце нож. – Я бы не поверила, если бы так не произошло.

  До этого момента меня еще терзали сомнения, и оставалась искра, нет, не любви, а уважения, к тебе.

  Ты сам решил за меня.

  Ты прав, король, – строптивая уже не называла короля своим отцом. – Топор показал правду.

  Но только не ту правду, на которую ты рассчитывал.

  – И что теперь, ты убьешь меня? – Винсент не спускал глаз с ножа в руке Сторм.

  Взгляд его зеленых глаз наткнулся на холодный безжалостный взгляд изумрудных очей строптивой.

  Она не успела ни ответить, ни метнуть нож, даже, если задумала.

  С пронзительным воплем из-за гобелена выскочил карлик Йоахим и обхватил ноги девушки.

  Король мигом скрылся за дверью за троном.

  Шут убедился, что его повелитель в безопасности, поэтому отпустил ноги девушки.

  – Спасибо, Йоахим, – строптивая с сожалением посмотрела на прядь оставленных на столбе своих чудесных волос. – Ты поступил благородно, когда спас своего господина.

  В тебе чести больше, чем в Короле. – Сторм развернулась и пошла к выходу из тронного зала.

  Никто не останавливал строптивую, но на улице шут догнал ее.

  В его глазах нет жизни, лишь одна – бездна.

  – Мой повелитель король Винсент приказал передать тебе, что ты со своими подругами можете гостить у него до завтрашнего дня.

  Потом вы, в том числе и Инга, должны навсегда покинуть королевство. – Йоахим протянул руки к ногам девушки, но не осмелился прикоснуться к ним.

  – Король с известием послал ко мне шута, – Сторм усмехнулась.

  – Знаю, знаю, что мой повелитель всегда прав! – карлик облизнул пересохшие губы. – Никого более достойного, чем шут, после короля во дворце нет.

  – Йоахим, кто ты? – строптивая опустила белую ладонь на голову карлика.

  – Я – никто! – шут ответил не задумываясь, бубенцы на колпаке глумливо зазвенели. – Никто может себе позволить все. – Во взгляде шута появилась страсть. – Сторм, позволь, я еще раз прикоснусь к твоим ногам, как дотронулся в зале.

  Это незабываемой ощущение буду хранить в своем сердце, хотя оно и принадлежит королю!

  – Нельзя! – строптивая с интересом разглядывала шута. – Маленький негодяй карлик! – И тут же девушка вскрикнула.

  Карлик ворвался под ее роскошную белую шубу, она закрыла его с головой. – Мерзавец! Ты обещал только к ногам притронуться!

  Это уже не ноги! – Сторм отпрыгнула, карлик остался стоять на прежнем месте.

  На его прежде мертвенно серых щеках играл яркий румянец.

  – Бум-бум тирлибум!

  Я был там, куда даже благородный воин не имеет право зайти! – Йоахим скорчил дурацкую гримасу.

  – Я не сержусь на тебя, – строптивая улыбнулась. – Винсент прав, ты умеешь шутить.

  – Не буди мою гордость, строптивая

  Если она проснется, то разбудит и совесть.

  А гордому совестливому карлику нет места во дворце! – Шут подпрыгнул и ловко перевернулся назад через голову. – Мне очень неловко, Сторм... после того, что между нами сейчас было.

  Как честный шут я теперь обязан на тебе жениться!

  – Подожди, я догадаюсь, – взгляд девушки замерз. – Король приказал тебе еще что-то, например убить меня?

  – Нет, что ты!

  Мой король строг и справедлив! – Карлик изобразил шутливый ужас. – Всего лишь требует, чтобы ты отдала ему свою горностаевую мантию – символ королевы.

  – Сам Винсент испугался у меня ее забрать.

  Увидел нож в моей руке и сбежал! – строптивая недобро сузила глаза.

  – Короли не убегают, короли величественно удаляются! – Йоахим протянул руки к накидке Сторм. – До покоев, которые тебе выделил наш всемилостивейший король, идти недалеко.

  Ты можешь прогуляться обнаженная.

  – Я бы не отдала Винсенту горностаевую мантию.

  Не он мне ее преподнес, а верный Олаф набросил на плечи.

  Передай своему королю, – строптивая сделала ударение на слове 'своему', – что я даровала горностаевую мантию со своего плеча тебе.

  А ты уж волен ей распоряжаться по своему усмотрению. – Мантия перешла в руки шута.

  – Я умею очаровывать женщин, – карлик горбун набросил горностаевую мантию на свои узкие плечи.

  Большая часть шубы осталась на земле. – Всего лишь дотронулся до твоих ног, а ты и растаяла, подарила мне Королевство. – Карлик отвернулся и возвращался обратно во дворец, к королю.

  Шуба тянулась за ним длинным шлейфом невесты.

  'Шут нарочно надел мою накидку, чтобы она испачкалась, – строптивая в досаде провела ладонью по шее, которую несколько минут назад прикрывали длинные волосы. – Может быть, я ошибаюсь, но шут не хочет, чтобы моя горностаевая мантия досталась кому-нибудь другому.

  Он попытается по дороге к трону изорвать ее и испоганить до неприличия'.

  – Я обожаю своего Короля и верен ему, как ты верна своей горностаевой мантии! – карлик, словно услышал мысли строптивой, прокричал, но не оглянулся.

  – Послышалось мне, или Йоахим все же прошептал еще 'моя королева'? – строптивая произнесла тихо. – Впрочем, кто этих шутов поймет...

  – Мы волновались, – в покоях, которые им отвели, на шею Сторм с визгом бросилась Афродита.

  Она обнимала ее, тискала, целовала, и строптивой даже показалось, что в уголках глаз гладиатрикс мелькнули слезы.

  – Волновались, что ты стала королевой и не пригласила нас на пир, – Харибда вела себя более сдержанно, но ее шутка больно кольнула Сторм.

  – Харибда, ты философ, поэтому следи за своими словами, – золотоволосая Инга погрозила пальчиком.

  – Почему ты голая? – Афродита на шаг отступила от строптивой, а затем жарко к ней прижалась. – Тебя обидели?

  – Что стало с твоими волосами?

  Вроде бы их было больше до похода к Королю! – Харибда все же не сдерживала слова.

  – Для нас, девушек, нет более важных вопросов, чем вопросы об одежде, наготе и прическах, – строптивая расслаблено засмеялась. – Вы не спросили меня, как прошла встреча с моим отцом Королем, о чем мы говорили, о чем договорились, но вас больше интересуют моя нагота, вопрос, куда делась горностаевая накидка, и почему волос стало меньше.

  – Волос стало меньше только на голове.

  На теле у тебя количество волос не уменьшилось, потому что их не было.

  И поверь мне, как философу, я знаю, о чем говорю! – Харибда нежно погладила строптивую по голове.

  – Часть волос осталась под лезвием топора правды, – Сторм прикрыла глаза, ей тепло и хорошо, когда рядом подруги.

  – Топор правды? – Афродита отстранилась с недоумением.

  – Топор правды мужчины придумали, чтобы испытывать своих жен, – Инга пояснила, потому что подруга детства Сторм.

  Афродита и Харибда пришли за Сторм с Юга, и не знают местных обычаев Севера. – Мужья возвращались из походов и им было интересно: изменяли ли им жены за это время.

  Муж привязывал жену за волосы к столбу и бросал в нее топор.

  Если топор попадал в жену, то, значит, что она была неверна и изменяла.

  Если же топор пролетал мимо, то жена – оправдана.

  – Я считала, что наши обычаи на Юге выставлять рабов гладиаторов драться друг с другом до смерти на потеху публики – жестоко и дикость, но, оказывается, что обычаи на Севере еще более суровые, – Афродита снова прижала к себе Сторм, передавала ей часть жара своего сердца.

  – Король решил, что топор правды покажет, имею ли я право на трон, – строптивая открыла глаза, и ее взгляд встретился со взглядом подруги детства.

  Голубые глаза Инга хранили тайну, и по ним также трудно читать, как по изумрудным глазам Сторм.

  – И ты позволила ему? – Харибда наматывала остатки волос строптивой на пальчик.

  – Он схватил меня за волосы и потащил, как тряпичную куклу.

  Что я могла сделать против огромного сильного воина.

  – Могла, – Инга покачала головой, но не продолжила.

  – Могла, – строптивая согласилась, но в тот момент еще была не готова.

  – Что могла? – Афродита поцеловала Сторм в шею. – Ты худенькая, истощена!

  Как он посмел?

  – Он король, – строптивая не отходила от жаркой Афродиты, впитывала ее тепло. – Винсент привязал меня волосами к столбу и метнул топор.

  Я успела выхватить нож и отрезала себе часть волос, которые были привязаны к столбу.

  Топор вошел ровно в то место, где на миг до этого находилось мое лицо.

  – Король не шутил, когда хотел тебя убить.

  Нож оказался в твоих руках! – Инга провела пальцем между лопаток Сторм.

  Подруги с детства понимали друг дружку с полуслова, с намека, с одного только взгляда или жеста.

  – Я раздумывала: убить Короля или нет, уважение к нему сразу пропало.

  Но меня схватил за ноги карлик шут Йоахим.

  Он визгом отвлек, а король в этот момент сбежал через потайную дверь за троном.

  – Ты ни разу не назвала его отцом.

  Только – король и король! – Харибда пыталась завязать остатки волос Сторм в пучок, чтобы прикрыть рваные края. – Хочешь, я подравняю тебе волосы коротко.

  Я умею стричь овец, и тебя подстригу, как овечку.

  – Срежешь мне оставшиеся длинные пряди? – строптивая задумалась.

  – Ты станешь похожа на воина!

  Новый образ тебе пойдет к лицу.

  Многие гладиатрикс стригутся налысо! – Идея Харибды подстричь Сторм пришлась Афродите по душе. – Я тоже могу подстричься.

  – И я подстригусь накоротко, – Харибда подхватила. – Мне не хватает ценного опыта коротких волос.

  Назовем новую прическу 'Стрижка под Королеву'.

  – Под королеву – звучит двусмысленно. – Афродита провела ладонью по шее строптивой. – Лучше – 'Как Королева'.

  – А разве 'Как Королева' звучит менее двусмысленно? – Харибда не сдавалась.

  – В Королевстве появятся еще множество королев, – Инга неотрывно смотрела на подругу детства.

  – Я не стану ничего менять с волосами, – строптивая еще раз доказала, что она строптивая. – Моя новая прическа – постоянное напоминание о поступке Короля Винсента.

  Она станет моим отличительным знаком.

  – Ты умеешь слабости и недостатки превращать в силу и достоинство, – Инга мягко отстранила Афродиту от Сторм, держалась пару секунд, но не удержалась.

  Она опустила голову на плечо Сторм и зарыдала: – Прости, прости меня, что я не оказалась рядом с тобой в нужный момент.

  – Ты просишь прощения за поступок сильного мужчины? – в голосе строптивой смешались печаль и радость. – Почему вы забыли о моей горностаевой мантии – символе королевы?

  Она не менее важна, чем прядь моих волос.

  – Да, мантия! Ты не сделаешь нам ничего плохого, если расскажешь, куда она пропала! – Харибда прижала пальчик ко лбу и округлила глазки.

  – Королю моя мантия не давала покоя, он сказал, что я не имею право носить символ королевской власти

  Он сорвал ее с меня и бросил на пол.

  Рассмотрел меня внимательно обнаженную и посмеялся, что я худая.

  Когда король сбежал, увидев нож в моей руке, а всем в королевстве известно, как я бросаю ножи, то я подняла мантию и вернула ее себе.

  – И куда же она пропала? – Афродита даже ротик приоткрыла в удивлении.

  Еще больше гладиатрикс удивилась, когда ее тут же поцеловала в губы Инга.

  – Не подумай ничего плохого, Афродита, – выражение прекрасного лица Инги неизменно бесстрастное, слезы уже высохли. – Я просто губами прикрыла твои губы, чтобы ты не перебивала рассказ Сторм.

  – Король выслал ко мне шута с приказом, чтобы мы завтра же покинули королевство, – строптивая привыкла к шуткам своих подруг, поэтому улыбнулась на игру Инги с прямолинейной гладиатрикс. – Еще король через шута велел мне вернуть горностаевую мантию.

  Я не вернула Королю, и мне пришла в голову отличную мысль: я подарила свою шубу шуту, и сказала, чтобы шут сам распоряжался ей.

  Она его, и он волен оставить мою мантию себе или преподнести королю.

  – Ты поступила, как коварная королева, – Инга чуть-чуть растянула губы в улыбке. – Подарок королю от шута.

  – Бесценный опыт! – Харибда согласилась с Ингой. – Даже я, философ, не додумалась бы до этого шага.

  – Подожди-ка, подожди, – Афродита опустилась на колени и, словно верная собачка, принюхалась. – От тебя пахнет мужчиной.

  Нет, не совсем мужчиной, но как бы мужчиной.

  Ты полюбила шута, поэтому сделала ему щедрый подарок?

  – Маленький шутник залез ко мне под мантию, – строптивая почувствовала, что щеки загораются. – Я его быстро вытолкнула, но карлик Йоахим успел меня изрядно потрогать.

  Маленькие, они шустрые и быстрые, как мыши, иначе не выживут...

  Но шубу я ему подарила не поэтому...

  – Понятно! – Харибда прилегла на диванчик. – Стоит тебе на несколько минут остаться без нас, как с тебя срывают знак королевы, швыряют в тебя топор, ты отрезаешь волосы, затем забавляешься с карликом шутом, и, в конце концов, даришь ему горностаевую свою мантию.

  Я завидую тебе, Сторм, мне бы подобный опыт.

  Он очень пригодится в философской школе, которую я собираюсь открыть.

  – Можешь королевского шута забрать в свою философскую школу, – строптивая присела в кресло.

  Она не спешила одеваться, потому что в палатах натоплено до дурноты, а своей наготы бывшая рабыня и гладиатрикс давно перестала стесняться, особенно перед подругами.

  Гладиатрикс тренировались обнаженные и выступали на арене также голые.

  Публика любит смотреть, как на неприкрытой нежной коже гладиатрикс расцветают раны от мечей и ножей.

  – Король приказал нам завтра покинуть страну? И мне?

  Мою страну? – Инга в задумчивости ходила по комнате.

  – Да и еще назвал нас блудницами.

  – Тогда он бросил вызов и моему клану! – Инга улыбнулась. – Столько ошибок за один раз не имеет право делать ни один король.

  – Но почему нас обозвал? Мы же не блудницы! – Афродита обиженно надула губки.

  – Слово короля – закон! – Харибда произнесла с самым серьезным выражением лица.

  Она тоже любила добро пошутить над гладиатрикс Афродитой.

  – Если король приказал, что мы блудницы, то мы обязаны подчиниться и стать ими, – Инга вдохнула. – Афродита! Ты же хотела за компанию подстричься, как Сторм.

  Теперь ты обязана также стать блудницей и раздеться, как и наша строптивая

  Мы тоже последуем приказу короля Винсента.

  Пусть слуги войдут с подносами с кушаньями и увидят нас всех обнаженными.

  Мы не осмелимся нарушить приказ Короля! – Инга, словно нехотя, сбросила с себя одежды.

  Золотоволосая красавица сверкала во всей своей прекрасной наготе.

  Сторм засмеялась и подмигнула подруге детства.

  Афродита переводила взгляд со строптивой на Ингу и обратно на строптивую.

  – Я что! Я, как и Сторм1 – Простодушная Афродита без смущения разделась.

  На арене и в школе гладиатрикс она, как и Сторм, не думала о наготе: там нужно было заботиться о спасении своей жизни.

  – Афродита, что я вижу! – Инга покачала головкой. – У тебя снова груди напряжены.

  Харибда говорила, что каждый раз они у тебя твердеют на холоде, такова твоя природа.

  Но в этих покоях жарко!

  – Для вас, северян, жарко, а для нас, девушек с Юга, холодно, – Харибда не спешила раздеваться.

  Афродита благодарно кивнула ей, хотя и на этот раз, не знала: шутит ли девушка философ, или говорит на серьезно.

  'Я не пойму Ингу и Харибду.

  Не могут сказать прямо, а разговаривают загадками!

  Действительно, думают, что у меня груди твердеют только на холоде, или шутят надо мной?

  Множество причин, на которые реагируют мои груди, например, на чувство опасности перед боем'! – Афродита махнула рукой и присела на шкуру у ног Сторм.

  С подносом вошел юноша в тигровой шкуре небрежно накинутой на плечи.

  Мягкие штаны из снежной белки и шапка из северного волка прекрасно оттеняли розовые щеки слуги.

  Он смотрел только на поднос, чтобы его не уронить.

  – Король Винсент жалует вам еду со своего стола, – юноша присел и с облегчением поставил поднос на столик из окаменевшего дерева.

  Только после столь утомительного труда юноша поднял глаза посмотреть, кому он доставил еду.

  Так и застыл с широко распахнутыми глазами и открытым ртом.

  'Я не верил Фрейре, когда она сказала, что во дворец прибыли блудницы: и Сторм блудница, и Инга блудница и с ними две подруги с Юга – тоже блудницы.

  Теперь вижу – настоящие блудницы!

  Но какие! Прелестные!

  Как им не совестно ходить обнаженными друг перед дружкой?' – юноша ожил и поправил рукой отпавшую челюсть.

  – Как зовут тебя, слуга? – Харибда успела раздеться и лежала вверх попой на шкуре медведя.

  – Бьёрн, – юноша проблеял, подумал было добавить еще слово 'госпожа', но решил, что называть блудницу, сколь хороша бы она ни была, госпожой – унизительно для мужчины.

  – Я философ, мне твое имя нужно для опыта, моего опыта.

  Я хожу по миру и набираюсь опыта. – Харибда подняла правую руку и сделала знак подойти. – Почеши мне спинку, Бьёрн.

  Я получу необыкновенный незабываемый опыт, когда северный парень чешет мне спину.

  – Почесать спину? Она у тебя грязная? – Бьёрн знал только то, что чешется – когда грязно.

  – Да, у нее спина грязная, поэтому почеши ее, – Инга, как и строптивая и Афродита с любопытством наблюдали за игрой, которую организовала Харибда.

  Юноша встал на колени около Харибды и кулаком начал водить у нее между лопаток.

  – Так, так, хорошо, – Харибда поощрила кивком миленькой головки, но не совсем так, как нужно.

  – Он не знает, где у девушек находится спина, – Инга включилась в игру.

  – А где? – Бьёрн снова открыл рот.

  – Спина у девушек находится намного ниже того места, которое ты Харибде разминаешь кулаком, – Инга говорила холодно и властно.

  Бьёрн пожал плечами и спустил руку на поясницу Харибде.

  – Это еще не спина, – Инга в недовольстве топнула ножкой.

  Ноги у нее длинные, великолепные, мимо них взглядом не пройдешь. – Чеши ниже, еще ниже, вот здесь.

  – Но это не спина, а попа, – Бьёрн послушался, поглаживал попу Харибды.

  – У мужчин здесь попа, а у женщин – спина, – Харибда улыбнулась. – Когда женщина просит: 'Почеши мне спинку', то нужно гладить именно здесь.

  – А я и не знал, – Бьёрн покраснел, как вареный рак на подносе.

  В этот момент в покои протиснулся седой мужчина.

  Он втиснулся боком, потому что огромная могучая фигура в шубе из шкуры кита простым образом не входила в широкий дверной проем.

  Некоторое время мужчина переводил взгляд с обнаженных девушек на Бьёрна и на его занятие (Бьёрн уже с увлечением чесал попу Харибды и был уверен, что чешет девушке спинку).

  – Зигрид? – Инга первая увидела вошедшего и изогнула правую бровь. – Я должна была догадаться.

  – Инга! – мужчина сделал то, что называется поклоном, но из-за своей огромности лишь чуть наклонился. – Твой отец немедленно требует тебя к себе.

  Он очень разозлен, что ты появилась, но не нанесла ему визит.

  Уже начинают поговаривать, что ты хочешь переметнуться к королю Винсенту.

   – А разве не все ходят под властью нашего короля Винсента? – Сторм не вставала, но сидела так важно и величественно, что Зигрид отвесил ей поклон более глубокий, чем Инге.

  – Разумеется, Сторм. Мы все подданные короля Винсента. – И чтобы скрыть нарастающее раздражение, оттого, что разговор коснулся короля, которого в клане Ингрид не особо любили (хотя и принимали его власть), перевел разговор. – Чем вы здесь занимаетесь голые?

  – Отличный вопрос, Зигрид, – Инга указала пальцем на Бьёрна. – Слуга взял нас в заложницы.

  Он принес поднос с яствами, а затем угрозами заставил нас раздеться.

  – И теперь использует в своих гнусных целях, – добавила Харибда. – Он лапает меня за попу, а я, несчастная, ничего не могу поделать, потому что он сильнее.

  – Но это же не попа, а спина, – Бьёрн не отличался большим умом, а сообразительность у него еще и отставала от ума.

  – Он вас заставил? – Зигрид с недоверием посмотрел сначала на гладиатрикс Афродиту и меч гладиатора около нее.

  При этом Зигрид оценил опасную стать девушки, сразу понял, что она – опытный воин.

  – Мы пытались защищаться, но боялись, что прогневим короля Винсента, если оскорбим его слугу. – В голосе Харибды послышались слезы. – Нам так стыдно, что он нас раздел.

  Спасите нас! – Но одеваться Харибда не спешила.

  – Инга, твой отец ждет тебя немедлено, – Зигрид повторил. – Я подожду за дверью, пока ты одеваешься.

  – Да, я должна одеться, но ты оставайся и защищай нас от этого монстра.

  Он играет девушками, как шарами. – Инга приложила руку ко лбу. – У меня даже от страха начинается горячка.

  Я должна выспаться перед тем, как появлюсь перед светлыми очами отца.

  – У твоего отца глаза, как и у тебя, – Зигрид ответил и тут же мысленно себя обругал: 'Что я говорю и зачем?

  Видно, при виде голых девушек ум помутился не только у слуги, но и у меня'.

  – Я не хочу, чтобы отец видел меня усталую, – Инга быстро огляделась. – У короля Винсента покои богаче, чем наши.

  – Это не мой дворец, – в глазах Зигрида разгорался огонь животной страсти.

  Чтобы отвлечься от обнаженных девушек, Зигрид за волосы поднял Бьёрна: – Убирайся!

  'Волосы у него мягкие, как у девушки, и фигура тонкая, девичья. – Зигрид не понимал, что с ним делается. – О чем я думаю?

  Наверно, девушки с Юга развеяли в покоях одурманивающий дым'.

  – Я только чесал спину и не собирался добраться до постелей девушек, – Бьёрн покраснел. – Они лгут, что я их раздел.

  Обнаженные девушки всегда лгут.

  – Поэтому вы испытываете их топором правды, – Афродита произнесла холодно.

  – Ты исключительная, поэтому топор правды не для тебя, – Зигрид за руку тащил Бьёрна к дверям. – Тонкая рука юноши, высокая упругая налитая грудь Афродиты заставили мурашки бежать по коже старого воина. – Если я сейчас отсюда не выйду, то, боюсь, что плохо все закончится.

  – Только обещаешь, – Афродита протянула с сожалением.

  Ей очень понравился огромный, как медведь, воин.

  'На юге гладиаторы мельче', – Афродита не заметила, как ее соски снова затвердели.

  – Колдунья, – Зигрид произнес с удовольствием и даже подумал запечатлеть поцелуй на губах гладиатрикс, но тут же быстро одернул себя и выпрямился. – Живи, как знаешь, и постарайся не убегать от меня.

  – Повинуюсь, мой господин, – Афродита не улыбнулась, и никто не понял истинного смысла ее слов.

  – Теперь, когда вы нашли себе пару по душе, можно выспаться, – Сторм крикнула в спину Зигрида, вытянулась на диванчике и прикрыла бедра шкурой горного козла.

  На тонких губах Сторм блуждала улыбка, но не полусонная улыбка, а строптивая улыбалась чему-то своему.

  – Что замечательный Зигрид нашел во мне? – Афродита осматривала себя, вертелась перед зеркалом в огромной серебряной раме. – Узкие плечи, высокая упругая грудь, плоский животик, тонкая талия, длинные ноги.

  Ничего особенного во мне нет.

  – Не слишком ли мы жестоко обошлись с Бьёрном? – каждая из девушек думала о своем.

  Харибда задала вопрос и тут же ответила на него резко. – Сам виноват, что выбрал путь слуги, а не воина.

  Слуга должен быть готов, что над ним все будут издеваться.

  Ишь ты, как вцепился в мою попку, наверно, синяки оставил.

  – Зато ты получила опыт! – Инга погладила Харибду по голове.

  Бедра золотоволосой красавицы находились на уровне лица сидящей на шкуре Харибды. – Я пошла получать новый опыт общения с отцом.