Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки. Трансильвания (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

  «Если я не съел телегу, то я ее выпил».

  «Пэкалэ, телегу нельзя выпить».

  «Тындалэ, если телегу нельзя ни съесть, ни выпить, то это не телега», – Пэкалэ похлопал меня по спине.

  «Пэкалэ, а где деньги, которые я тебе дал из банка?»

  «Я съел деньги», – наш разговор пошел по второму кругу.

  Пэкалэ обхитрил меня, и чтобы избавиться, отправил сюда, в этот отель! – Голос Тындалэ дрогнул. – Пэкалэ сказал, что в этом отеле он пас свою корову и потерял ее.

  Обещал, что, если я ее найду, то могу забрать себе.

  – Я не видела коров в отеле, только – девушки, – я посочувствовала Тындалэ.

  – Друг обманул меня, потому что эти девушки убивают мужчин по ночам.

  – Да ты что! – я даже ротик открыла от удивления.

  – Времена сейчас трудные, поэтому мужчинам приходится трудно, – голос под кроватью возвысился. – Женщины выполняют всю работу по дому: по детям и по скотине.

  А по ночам они собираются в отелях и отдыхают.

  Но горе тому мужчине, который окажется в отеле ночью с разными женами.

  Девушки и женщины разорвут на части.

  – Тындалэ, ты дождись утра и убеги, когда ваши женщины пойдут доить коров.

  – Нельзя дожидаться до утра, – Тындалэ под кроватью всхлипнул. – Перед рассветом, перед тем, как уйти, девушки обшаривают отель сверху донизу.

  Под кровати они засовывают острые косы, вилы и раскалённые железные прутья.

  Обманул меня друг Пэкалэ, отправил на верную гибель.

  Я хотел корову, а получил кровать над головой и получу вилы в бок.

  – Вилы в бок – не больно, – я не знала, больно ли, но хотела подбодрить Тындалэ.

  – Мадемуазель, ты можешь спасти меня, – голос под кроватью стал медовый.

  – Ты, все-таки, рабочий класс? – я разволновалась.

  Сейчас из-под кровати выйдет несвободный рабочий класс, я его освобожу без всяких союзов борьбы.

  – Когда девушки с обыском зайдут в этот номер люкс, ты скажи только, что ты одна, и никаких мужчин здесь нет.

  Они поверят тебе и не станут тыкать косами, вилами и раскалёнными железными прутьями под кровать.

  – Но это будет обман, – я покраснела. – А обманывать – нехорошо.

  – Разве это обман? – Тындалэ засмеялся под кроватью. – Ты еще настоящего обмана не видела.

  К тому же, ты скажешь правду, что мужчин в номере нет, потому что я еще не мужчина.

  Мужчинами у нас становятся после свадьбы.

  – Ты предлагаешь мне руку и сердце? – мое сердечко забилось раненым воробушком.

  – Да, когда я выберусь из отеля, ты станешь моей женой.

  – Но ты даже меня не видел, – я поправила волосы – вдруг, Тындалэ вылезет посмотреть на меня. – Может быть, я тебе не понравлюсь. – Я кокетничала.

  – Понравишься, понравишься, он слишком быстро согласился. – Судя по тому, что ты говоришь, ты очень красивая.

  Намекал ли Тындалэ на то, что красивые не бывают умными, а умные – красивыми?

  Нет, даже думать об этом не желаю в преддверии свадьбы.

  – Тындалэ, а Тындалэ, ты будешь меня бить после свадьбы?

  – Конечно! Мужчина должен поколачивать жену.

  – Бьешь, значит, любишь, – я захлопала в ладошки и подпрыгивала на кровати. – Тындалэ, жених мой, а что ты мне подаришь на свадьбу?

  – Царские сокровища я подарю тебе на свадьбу, невеста моя.

  – Царские сокровища здесь под кроватью?

  – Нет, они недалеко хранятся, – мой жених умело убеждал. – Из другой страны пятьсот лет назад плыли корабли с несметными сокровищами.

  Корабли остановились в наших горах, а затем пропали.

  У меня есть карта царских сокровищ.

  – Покажи!

  – Что показать?

  – Карту!

  – Какую карту!

  – Карту царских сокровищ.

  – Ах, карту царских сокровищ, – под кроватью захрюкало.

  Если бы я не знала, что под кроватью прячется отважный Тындалэ, то я бы подумала, что там скрывается поросенок. – Невеста моя, возьми на столе ручку и листок и передай мне.

  Я нарисую тебе древнюю карту спрятанных царских сокровищ, – снова хрюканье?

  Или это сдавленный смех?

  Я послушно принесла ручку и лист бумаги и протолкнула под крвоать.

  Через минуту из-под нее вылетел листок с рисунком.

  На листке были дерево, дорога и гора.

  Еще стрелка указывала под дерево.

  – Спасибо, очень подробная карта! – я поблагодарила жениха и спрятала карту в шортики.

  Тут же раздались голоса в коридоре.

  В апартаменты смело вошли девушки в белом.

  В руках они держали косы, вилы, и раскалённые добела железные прутья.

  Чтобы металл не обжигал, девушки с другого конца обмотали прутья тряпками.

  Из-за спин Союза борьбы за освобождение рабочего класса с любопытством выглядывали Василиса и Дженифер.

  – Алехандра, а мы думали, что ты спишь, – мои подруги сделали вид, что не теряли меня.

  Но я уже не сердилась на них, потому что у меня были карта царских сокровищ и жених под кроватью.

  – Алехандра, в этой комнате нет мужчин? – Семирамида подмигнула мне. – Мы не постучали в дверь, потому что все комнаты без дверей.

  – Мужчин нет, – я честно ответила, потому что Тындалэ говорил, что он до свадьбы не мужчина. – И я не мужчина? – Я приспустила шортики.

  – Ты даже очень не мужчина, Алехандра, – девушки завизжали от восторга.

  Я выбежала в коридор, крутилась, показывала себя со всех сторон. – И Тындалэ под кроватью тоже не мужчина, поэтому не тыкайте в него вилы в бок, не прижигайте раскалённым железом и не косите его косами. – Я смеялась.

  Несколько девушек переглянулись и забежали в номер.

  Я, Василиса и Дженифер спустились с остальными девушками вниз.

  Сверху послышался душераздирающий вопль, затем шлепок, будто что-то упало с большой высоты.

  – Пришло время прощаться, – Женевьева поцеловала меня в губки. – Пришло время доить коров, готовить еду для домашних, выгонять овец в поле, пилить, сеять, веять, ь рубить, мыть, чистить. – Женевьева скинула легкие крылышки и невесомую прозрачную комбинацию.

  Девушки постепенно преображались.

  Они превращались в бесформенные существа, безликие под платками, длинными грубыми тряпками и в башмаках.

  – Василиса, Дженифер, Алехандра, вы не останетесь на следующую ночь? – Семирамида тоже изменилась – закуталась в строгий костюм.

  – Мы сейчас примем душ и уедем, – я вспомнила о женихе Тындалэ под кроватью и улыбнулась. – Мы должны убегать, потому что нас преследуют.

  – Очень жаль, – Семирамида поцеловала меня на прощание.

  Ее поцелуй длился десять минут.

  Вскоре отель опустел, даже эхо из него убежало.

  – Идемте, что я вам покажу, – я не стала упрекать Дженифер и Василису, что они оставили меня одну.

  Но подружки очень чуткие, их терзало.

  – Алехандра, прости любимая, что мы не побежали за тобой в номер сразу, – Василиса и Дженифер со слезами повисли на моей шее.

  Я тоже заплакала от счастья.

  – Алехандра, у тебя из шортиков торчит бумажка, – Дженифер во время дружеских шлепков по попке обнаружила.

  – Это не бумажка, это древняя карта, как найти царские сокровища, – я с гордостью извлекла бумажку из штанишек.

  – Дерево, гора, дорога и стрелка под дерево, – Василиса произнесла с восхищением. – Настоящая карта сокровищ.

  – Зачем нам сокровища? – Дженифер мягко улыбнулась. – У нас денег и так выше крыши.

  – Ну, как же ты не понимаешь, глупенькая Дженифер, – я и Василиса засмеялись над подружкой. – Вдруг, в сокровищах мы найдем что-то полезное для себя?

  А остальное золото и бриллианты отдадим в приют для кошечек и собак.

  – Я хочу в сокровищах найти шикарное древнее платье, – по дороге к номеру Дженифер расписывала платье, о котором мечтала в сокровищах древних. – Здесь каемочка, здесь вырез, сюда кружавчики, там – пуговички, там...

  – Тындалэ, выползай, жених мой, – в номере я первым делом встала на коленочки около кроватки и наклонилась. – Тындалэ, ты где? – Я подняла головку и постаралась влить в свой голос больше яда: – Подруженьки, милые мои!

  Мой жених исчез из-под кровати.

  Вы позавидовали мне, поэтому его украли.

  – Алехандра, золотце, как же мы могли его украсть, если все время находились с толпой? – Василиса вложила в ответ всю досаду на меня.

  – Я рассматриваю твою мягкую линию бедра, Василиса, и то, как ты качаешь этими линиями, и понимаю, что ты могла увести моего жениха из-под носа. – Я переживаю сложное незнакомое мне чувство, будто лишилось чего-то дорого.

  Но что дорогое – не помню.

  – Я ощущаю, что ты смутилась, Алехандра, – Дженифер погладила меня по головке. – Пусть неявно, но ты хотела выйти замуж за своего Тындалэ.

  Но, кажется, что он ощутил свободу, как только ты покинула апартаменты.

  – Я в ярости, – я кулачками молотила по кровати. – Тогда зачем он мне оставил карту сокровищ, если передумал брать меня в жены? – Я потрясала нарисованной картой, где указан царский клад.

  – Ты бы не углублялась в свои чувства, а обратила бы внимание на подружек, которые стоят рядом со мной, – Василиса умудрилась присесть мне на колени. – А был ли Тындалэ?

  – Как это был? – Смутные подозрения зародились в моем мозгу с подачи Василисы. – Я с ним разговаривала, когда он подсматривал за мной через кровать.

  Тындалэ видел сквозь кровать, потому что знал, что я блондинка.

  – Алехандра, ты слышала голос Тындалэ, но сама его не видела? – Василиса ласково поправила мою прядь волос. – Значит, не было никакого Тындалэ, а только один голос под кроватью.

  – Призрак? – я напряглась и ощутила покалывание внизу живота. – Настоящее привидение разговаривало со мной.

  – Может быть, привидение, а может быть, даже и привидения не было, – Дженифер заглянула в интернет.

  Она выискивала подобные случаи, и нашла их во множестве. – Мы можем слышать все, что говорят нам голоса, но не видим источник голоса, значит, голос возникает из ниоткуда.

  Не было у тебя жениха Тындалэ, не было, Алехандра! – Дженифер заломила руки.

  – Не поверю вам, подружки, пока сама не увижу этого не было, – я решила идти до конца.

  Василиса и Дженифер переглянулись, а потом Дженифер ушла в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

  Раздался грохот падающих тазов и бутылочек с лосьонами и мазями.

  Через грохот слышны приглушенные ругательства Дженифер и ее проклятия.

  А затем чуть охрипший голос из ванной позвал меня:

  – Алехандра, ты слышишь меня?

  – Слышу тебя прекрасно, Дженифер, – я пожала плечами и опустила головку на плечо Василисы.

  – Алехандра, почему ты думаешь, что я Дженифер? – Вот вопрос так вопрос.

  Он не только озадачил меня, но и заставил окаменеть.

  – Как это? – я с вопросом посмотрела на Василису, но она только загадочно улыбалась. – В ванную комнату вошла Дженифер, голос принадлежит Дженифер, но она говорит, что она не Дженифер. – Я приложила ладошки к ротику, чтобы громче вышло, и крикнула в сторону ванной: – Дженифер, если ты не Дженифер, то ты сменила имя?

  – Я не Дженифер, – голос повторил. – Алехандра, если хочешь, то зайди в ванную через минутку и не найдешь никого.

  Ты беседуешь просто с голосом, с пустым местом, из которого раздается голос.

  И жениха твоего Тындалэ не было, вместо него с тобой разговаривала пустота. – Снова раздался грохот падающего – чему там падать, если Дженифер в прошлый раз все сбила?

  И опять приглушенные ругательства и проклятия от моей подружки.

  – Пустота предложила мне выйти за нее замуж? – я засмеялась. – Ты шутишь, Дженифер. – Но все же я подождала минутку и вместе с Василисой вошла в ванную: – Никого! – Я в растерянности прижалась к Василисе. – Вторая дверь из ванной открыта, но и за второй дверью – никого.

  Я, действительно, разговаривала с пустотой: с пустотой под кроватью, и с пустотой в ванной комнате. – С недоверием прищурила глаза. – Василиса, а ты не пустота?

  – Не пустота, – Василиса ответила мне просто.

  Она взяла мою ладонь и прислонила к своей левой груди. – Чувствуешь, как бьется мое сердце?

  Пустота так не может биться.

  – Я чувствую, как дрожит твоя грудь от сердечных толчков, – я покачала головкой. – А сердце у тебя бьется в груди или воробей – не знаю.

  – Сердце, сердце бьется, – Василиса испугалась и заметно побелела. – Алехандра, забери немедленно свои слова, что у меня в грудной клетке поселился воробей.

  Иначе я скажу, что ты тоже – пустота!

  – Забираю свои слова, что в твоей грудной клетке поселился воробей, – я произнесла быстро, потому что не хотела, чтобы Василиса вместо меня видела пустоту.

  – Спасибо, Алехандра, ты успокоила меня, – мы вышли из ванной комнаты: – А где Дженифер?

  – Я здесь, – Дженифер развалилась на кровати, широко раскинула руки и ноги, чтобы нам места меньше осталось.

  Но кровать королевская – на ней можно ездить на велосипедах.

  Я и Василиса начали щекотать Дженифер.

  Она хихикала и пыталась вырваться.

  – Дженифер, я сейчас разговаривала с пустотой в ванной, – я выдохнула, когда мы утомились. – Вы правы, наверно, и Тындалэ под кроватью не было, а со мной разговаривала пустота.

  – Вот видишь, Алехандра, мы никогда не врем, – Дженифер заговорщицки подмигнула Василисе.

  Я перехватила их хитрые взгляды и сдвинула бровки:

  – Признавайтесь, вы обманули меня по поводу пустоты.

  – Алехандра, в жизни каждой девушки бывают моменты, когда... – Василиса погладила меня по щечке.

  И тут из ванной комнаты раздался жизнерадостный голос Дженифер:

  – Алехандра, что же ты не заходишь?

  Заходи, я жду тебя! – Дженифер в ванной захихикала.

  – Если я там, то, кто я здесь? – Дженифер на кровати позеленела в отличие от побелевшей Василисы.

  Я не знаю, какой цвет от страха приобрела моя кожа, но она покрылась пупырышками, как у лягушки.

  – Василиса, Алехандра, посмотрите, как здесь весело, в ванной! – Дженифер из ванной призывно смеялась за дверью.

  – Уже идем, – я с трудом проговорила, рукой поддерживала нижнюю челюсть.

  Она отвисла до пола. – Дженифер, которая в ванной комнате, ты пока купайся, а мы втроем сейчас к тебе заглянем. – На этот раз заговорщицки подмигнула Василисе и Дженифер лежащей на кровати.

  Мы на цыпочках прошли мимо ванной.

  Без шума покинули гостеприимные апартаменты и осторожно спускались по лестнице.

  Осторожничать я научилась в школе.

  На уроке учительница Нэнси Джонсон внезапно объявила контрольную.

  "Алехандра, а тебя контрольная особенно касается, – Нэнси Джонсон погрозила мне железной указкой. – Если не справишься с контрольной, то оставлю тебя на все лето в классе.

  Ты самая отстающая и неперспективная". – Угроза страшная, потому что я все лето собиралась провести на пляже, а не в классе.

  Учительница раздала листки с заданиями: каждому свой вариант.

  Не списать, не подсмотреть, ни спросить у подружек.

  Я тупо уставилась в контрольный лист.

  Мало того, что я не знала тему контрольной, так задание еще было написано на неизвестном мне языке.

  Я начала раскачиваться на стуле, потому что раскачивание меня успокаивало.

  Учительница внимательно следила за мной – только за мной одной.

  До конца урока оставалось двадцать минут – меньше половины времени.

  За это время написать правильно контрольную не было у меня никакого шанса.

  Тем более, что я даже ни одного задания не могла перевести.

  И тогда я почувствовала себя облачком, белым пушистым облачком.

  "Я блондинка, я белая, и облачка белые, – я поднялась со своего места за партой.

  Мне было все равно – накричит ли на меня учительница, выставит ли за дверь или отправит к директору.

  Я шла к двери и шептала: – На облачко никто не обращает внимания".

  Нэнси Джонсон вот-вот заметит, что я ухожу со своего места.

  Но она, вдруг наклонилась, и стала завязывать шнурок.

  Я бесшумно открыла дверь и вышла в коридор.

  И сразу попала в гущу правительственной делегации.

  Нашу школу с высочайшим визитом посетили правящие джентльмены.

  Они шли плотной толпой, окруженные воздыхателями, подсадными зрителями, избирателями и охранниками с собаками.

  «Я облачко, меня никто не видит», – я прошептала и прошла сквозь толпу, как горячий нож проходит через сливочное масло.

  Без проблем я добралась до кабинета директора.

  В нем директор проводил экстренное совещание со свободными учителями.

  «На повестке дня стоит вопрос о наказании ученика пятого класса Хулио Бенджамина за пронос в школу запрещенных предметов: наркотики, алкоголь, еноты, огнестрельное и холодное оружие, – директор Антон Делакруа поставил вопрос на голосование. – Я предлагаю сделать Хулио устное замечание с записью в личную карточку».

  «Господин директор, это жестоко, – за Хулио заступился наставник по трудовой обороне Исира Шнайдер. – Ребенок не раб, чтобы над ним издевались».

  В кабинете возник спор по поводу наказания для Хулио.

  Я в это время засунула листок с контрольной работой в сканер и отправила в компьютер на обработку.

  Через минуту из принтера вылез листок с готовой контрольной работой.

  При этом был выбран «рукописный шрифт девичьей руки блондинки».

  «Будто я сама написала!», – я забрала листки и вернулась в класс – так же незамечено прошла.

  Опустила задание и выполненную работу на парту и зевнула.

  «Алехандра, ты зеваешь на контрольной?» – Голос Нэнси Джонсон пропитан ядом сарказма.

  Вот только во время зевка она меня заметила.

  Ни, когда я выходила, ни когда я пришла и уселась за парту.

  «Госпожа учительница, – я прикрыла ротик ладошкой. – Что же мне не зевать, если я уже написала контрольную», – я протянула учительнице лист с решениями.

  Нэнси Джонсон саркастически захохотала, схватила листок и начала читать.

  Ее губы посинели, затем побелели, и в конце – позеленели.

  Глаза налились кровью, а нос уменьшился в размерах.

  Учительница схватилась за грудь, под которой находится сердце и упала в кресло.

  "Алехандра, если бы ты сдала работу в академию, то тебе бы досрочно присвоили степень доктора.

  Но мы в школе, поэтому я ставлю тебе только средний бал!" – Учительница отпустила меня на летние каникулы.

  Я рассказала подружкам, как выходила незамеченная, в кабинете директора распечатала решение контрольной из интернета, и также незамеченная вернулась.

  Мне никто не поверил, поэтому я решила продемонстрировать.

  Мы устроили вечеринку по поводу окончания учебного года.

  Веселились, дрались подушками, хохотали, кушали и пели.

  Лишь я одна почти ничего не кушала, потому что держала модельную диету.

  "И ни упрашивайте меня, девочки, – я отмахивалась от еды. – Ни виноградинки, ни маковой росинки я не попробую.

  Завтра у меня кастинг, поэтому лишний грамм может привести к катастрофе дисквалификации".

  Я легла спать на голодный желудок.

  Ночью снились кошмары из фильмов ужасов про живую еду.

  Голодная, отощавшая я проснулась в полной темноте.

  "Если я скушаю одну виноградинку, то мне не повредит, – я уговаривала себя. – Виноградинка придаст мне силу, необходимую для прохождения кастинга. – Я присела в постели и задумалась.

  Если подружки увидят, как я ночью кушаю виноградинку, то засмеют меня, назовут лицемерной, скажут, что с ними я брезговала кушать, а без них жевала виноградинку. – В школе я была на контрольной незаметным облачком, и здесь никто не проснется и не увидит мой пир с виноградинкой. – Я убедила себя и встала с постели.

  Я спала голенькая, поэтому стала искать пижаму, а затем тихо засмеялась. – Я же облачко, а облачко может плыть без пижамы.

  Я незаметная"! – Без одежды я подошла к столу и смело выбрала самую маленькую виноградинку.

  Затем решила, что вторая виноградинка не повредит.

  Потом мой взгляд упал на пирожное с кремом.

  Утром я проснулась от хихиканья подружек.

  «Алехандра, чай с тонкой долькой лимона будешь?»

  "Что вы, девочки, я же вчера говорила, что ничего не ем, потому что у меня сегодня кастинг!

  Долька лимона – слишком жирно для модели!"

  «А пирожное с кремом не вредно для модели?»

  «А кисть винограда?»

  «А ведерко черной икры белуги?»

  «А куропатки с черносливом?»

  «А фуа гра и с лангустами?» – подружки перечисляли все, что я съела тайком ночью.

  «Просыпаемся, а ты жадно чавкаешь голая за столом».

  «Вы не должны были меня видеть, потому что я невесомое облачко», – я удивилась тогда.

  Позже поняла, что иногда меня видят, когда я осторожничаю и стараюсь быть незаметной, а иногда – наоборот, топаю, привлекаю внимание к себе, но меня не замечают.

  Сейчас в отеле я надеялась, что снова превратилась в невидимое белое облачко.

  Мы без препятствий добрались до своих велосипедов.

  – Алехандра, если ты ко мне не идешь, то я спускаюсь к тебе, – сверху донеся голос Дженифер, той Дженифер, которая была в ванной, а не той, которая с нами.

  Мигом я из белого незаметного облачка превратилась в грозовую тучу.

  Мы с грохотом подхватили велосипеды и выскочили наружу.

  Так быстро, наверно, не удирала ни одна блондинка в истории.

  Но даже с трудом поспевала за шатенкой Дженифер и златовласой Василисой.

  – Что?

  – Это?

  – Было.

  Мы отдышались за сто первой милей.

  – Голос Дженифер.

  – Но я здесь.

  – И в ванной отеля тоже ты.

  – Проехали.

  – Уехали.

  – Что дальше?

  – Домой.

  – Как?

  – Быстро.

  – На чем?

  – Нет паспортов.

  – Не имеют значения паспорта.

  – У нас ноги.

  – И велосипедики.

  – И Зизи.

  – И попы.

  – Дерево! – я показала на дуб у дороги.

  – Гора! – Василиса протянула руку в сторону горы.

  – Дорога под нами, – Дженифер топнула тонкой ножкой и подняла пыль.

  – Не хватает только стрелки в воздухе, как на карте, – я сравнила дорогу, гору и дерево с картой древних царских сокровищ, которую получила от невидимого подкроватного Тындалэ.

  – Стрелка появится, как только найдем клад.

  Все сходится со схемой зарытых сокровищ! – Василиса произнесла уверенно.

  Она встала на четвереньки, и как собачка, начала рыть под деревом.

  Зизи выпрыгнула из корзиночки и стала помогать ей лапками.

  Я и Дженифер присоединились к рытью.

  Через минутку я дернула за обнажившиеся кольцо на крышке старинного сундука:

  – Подружки, а ведь это клад!