Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки. Трансильвания (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

  – Алехандра, ты опять промокла, – Василиса встала сзади меня, загородила и показала на кресло самолета. – Не только на твоих шортиках, но и на кресле осталось пятно.

  – Ой, а я и не заметила, – я беспечно рассмеялась. – Заснула, и во сне размечталась. – Я потянулась! – Сладкий сон!

   – О своем сладком сне расскажешь на паспортном контроле, – Дженифер протянула мне сумку, чтобы я держала ее сзади, пока пятно на штанишках не высохнет.

  – Дженифер, ты уверена, что пограничникам понравится мой сон?

  Это же сон только для девочек! – я искала подвох в словах подруги.

  Мы грациозно вышли в зал пограничного досмотра.

  Очередь к пограничнику двигалась очень быстро, как змея.

  Лицо сурового пограничника заросло волосами: борода, густые сросшиеся брови, усы.

  – На вид он очень грозный, – Василиса прошептала. – Я его боюсь.

  – Я первая! – я храбро вышла вперед и протянула пограничнику паспорт.

  Пограничник уже опускал руку, чтобы поставить печать, но прочитал в паспорте, что-то интересное для себя, поэтому рука зависла плетью.

  – Синьорита, вам уже исполнилось восемнадцать?

  – Посчитайте по паспорту, – я на всякий случай загибала пальчики. – В первый годик я родилась, – раз! – Загнула мизинчик. – Во второй годик я праздновала день рождения за два годика. – Второй пальчик согнулся. – В третий год я праздновала третий годик рождения.

  – Спасибо, мадемуазель, я сам подсчитал, – из волос на лице пограничника вылетела улыбка. – Вам уже исполнилось восемнадцать... недавно.

  Но это не так важно для нашей страны Трансильвания.

  У нас официально девушки выходят замуж, когда им исполняется четырнадцать лет.

  – Значит, я уже опоздала выйти у вас замуж? – слезы обиды накатились на мои ясные голубенькие глазки.

  Я на всякий случай поднесла зеркальце к лицу, проверяла: не потеряли ли глазки снова свой голубой фирменный цвет.

  Ужас для меня начался, когда неделю назад метрдотель осторожно покачал головой:

  «Мадемуазель, у вас красные глаза».

  Метрдотель намекал на то, что я могла подцепить заразу.

  Но как я подцеплю заразу, если даже жениха подцепить на Лазурном берегу не смогла.

  Как назло, я в тот день забыла в номере зеркальце.

  Василиса и Дженифер убежали получать посылки, а я осталась одна.

  «Сейчас куплю на улице зеркало и посмотрю н свои глазки, – я беспечно решила. – Красные ли они?»

  Первый бутик закрыт, второй закрыт, даже круглосуточные маленькие магазинчики закрыты.

  "Констебль, разве сейчас ночь, чтобы магазины не работали, – я обратилась к важному полицейскому. – Метрдотель сказал, что у меня красные глаза, а я не посмотрела на них в зеркало.

  Думала, что куплю зеркальце в бутике, а все магазины закрыты.

  Василиса и Дженифер ушли получать посылки, а я осталась одна – без подруг и без зеркал.

  Понимаете, для меня очень важно, чтобы глаза мои не теряли свой голубенький цвет.

  Видите, я – снежная блондинка, даже розовая макушка просвечивает через волосы.

  У нас, у блондинок, очень тонкие волосы, и только на голове растут.

  И кожа тонкая, поэтому краснеет по любому поводу.

  Под цвет волос и кожи у меня выросли голубенькие глазки.

  Я умная, я школу окончила, и знаю из биологии, что глаза девушки в течение жизни могут менять цвет.

  А я не хочу, чтобы мои глазки поменяли цвет, даже на красный.

  У меня весь гардероб рассчитан на мои голубенькие глазки плюс блондинистость.

  Даже ленточка на Зизи розовенькая, – я сунула под нос констеблю болонку Зизи. – Белая болонка, я белая, ленточка розовая – все идеально сочетается с моим платьицем.

  А, если глазки сменят цвет на красный, то все рухнет! – Я зарыдала и растирала слезы кулачками. – Карабинер, дайте мне, пожалуйста, ваше зеркальце, чтобы я в него посмотрела".

  После моего заявления и рассказа я загадочным образом оказалась в полицейском участке.

  Я думала, что полисмен привел меня туда, чтобы я посмотрела на себя в зеркальце, но меня заперли в кабинете без зеркал.

  Я, разумеется, рыдала от страха, что пока жду зеркала, глазки могут сменить огромное количество цвета.

  В полиции проверили мои документы и отпустили меня заплаканную.

  Я тут же подбежала к первому встречному прохожему – седому старику.

  Он с ног до головы замотан в марлевую антибактериальную повязку против вируса.

  Лишь часть лица старика с мимикой и жестами осталась на виду.

  "Монсеньёр, – я схватила старика за марлю, чтобы он не убежал. – У меня глаза красные?

  Почему сегодня магазины не продают зеркала?

  Дайте зеркало!" – Признаюсь, я довольно сильно тряхнула старика.

  Он сначала завопил, а потом упал в обморок.

  Так я второй раз оказалась в полицейском участке.

  "Синьорита, вы своими красными глазами напугали почтенного лорда Байрона, – старший полицейский присел на стол и сверху вниз курил на меня. – Лорд Байрон скончался, потому что подумал, что вы сумасшедшая, заболевшая вирусом.

  Слишком у вас красные глазки".

  "Лорд Байрон сам умер, – я возразила полицейскому. – Он умер давно, я об этом в книге читала.

  Я не виновата, что у вас по улицам бродят умершие.

  Правда, что у меня красные глаза?" – У меня началась истерика.

  "Почему бы вашим глазам не быть красными, если вы все время рыдаете, потому что боитесь, что они красные, – полицейский измерил мне температуру. – Мадемуазель, я бы заподозрил, что вы сошли с ума и заболели вирусом, но у меня подрастают три дочки – блондинки. – Полицейский с опаской посмотрел по сторонам. – И жена моя – блондинка, поэтому я вас хорошо понимаю, мадемуазель Алехандра.

  Другой бы не понял, а я понимаю с полуслова.

  Семью свою я люблю, даже обожаю, но все равно отдыхаю только на работе.

  Трупы, убийства, грабежи, уличные драки с проломленными черепами и ножевыми ранениями – ничто, по сравнению с допросом или беседой с блондинкой.

  Бегите подальше из нашего района. – Полицейский воровато открыл дверь и высунул голову в коридор. – Никого, вы успеете прошмыгнуть на улицу.

  Если окажитесь в руках старшего инспектора Андрэ, он не поверит ни одному вашему слову и вас не поймет.

  У Андрэ дочки – брюнетки, и жена брюнетка.

  Брюнетки и блондинки разговаривают на разных языках".

  «Но ведь можно ввести в гугл переводчик запрос – перевод с языка блондинок на язык брюнеток, и обратно, – я подсказала полицейскому. – Как же вы работаете в полиции и до столь простого решения не додумались сами».

  Я до вечера бродила по улицам и расспрашивала прохожих – красные ли у меня глаза.

  Еще я просила посмотреть в зеркальце.

  Признаюсь, что иногда я была слишком требовательна со своими расспросами, поэтому некоторые просто падали.

  Я узнала, что магазины с зеркальцами сегодня не работают, потому что совпали три праздника: просто праздники, выходные и карантин на вирус.

  Уставшая, заплаканная я, наконец, валилась в наш номер.

  «Алехандра, у тебя красные глаза, как у вампира, – подружки сразу завопили! – Где тебя носило с глазами? – Василиса и Дженифер набросились на меня с кулаками и расспросами. – Мы волосы себе все повыдергали от досады, что оставили тебя одну, и ты убежала».

  "Волосы выдернули там? – я испугалась за подруг. – Но это, наверно, больно.

  У меня там волосы не растут, потому что я блондинка, а вы – страдали из-за меня.

  Лучше бы вы волосы убрали депилятором".

  «Почему ты не отвечала на наши звонки?»

  "Я отключила телефон, потому что он мешал мне искать зеркальце и спрашивать у прохожих – красные ли у меня глаза.

  А, если красные, то очень ли красные, или красные слегка".

  «Ты могла бы посмотреть на свои глаза в телефоне».

  "У меня не было на это времени, – я безысходно махнула рукой.

  В зеркало я видела, что глаза да, действительно, очень красные, даже горят красным. – Я убила лорда Байрона".

  «Убила лорда Байрона? – Василиса с любопытством переспросила. – Того, который из книжки?»

  «Да! Он!» – я возгордилась, что убила самого лорда, да еще из книжки.

  «Алехандра, прежде чем убить лорда Байрона, познакомила бы нас с ним», – Дженифер упрекнула меня.

  Подружки вызвали для меня частного дорогого доктора в отель, чтобы он изменил цвет моих глаз с красного обратно на голубой.

  Доктор прописал витамины, получил гонорар, а когда уходил, помахал мне ручкой:

  "Мадемуазель Алехандра! Не прикасайтесь к вашим глазкам в течение часа и не плачьте.

  Тогда ваши глаза вернут свой цвет".

  Настоящий кудесник тот доктор, потому что мои глаза снова стали голубенькие.

  Но я каждый раз опасаюсь, что они опять начнут светиться красным, поэтому обеспокоилась около пограничника.

  – Вы не опоздали, мадемуазель, – пограничник еще раз заглянул в мой паспорт, – Алехандра.

  – Не опоздала сделать красные глаза? – мои внутренние органы заледенели.

  Василиса и Дженифер не слышали наш разговор, поэтому пытались привлечь мое внимание стуком каблучков.

  Еще бы, все пассажиры нашего самолета давно уже прошли контроль, разъехались по веселым местам, а я торможу себя и своих подруг.

  – Мадемуазель, вы не опоздали выйти замуж, – пограничник сверкнул тремя передними зубами. – Вам повезло, что меня зовут Себастьян.

  – В чем же мне повезло внутри вас, месье Себастьян? – я округлила глазки.

  – В том повезло, что я беру вас в жены, синьорита, Алехандра.

  – Берете меня в жены? – я от смущения опустила глаза.

  И увидела грязинку на кончике моей туфельки.

  Я наклонилась низко, низко и щелчком сбила грязинку с туфли.

  – Мадемуазель Алехандра, – голос пограничника спустился до барабанных нот. – Не мое дело, но, кажется, в самолете вы сели на что-то водянистое.

  У вас шорты мокрые.

  – Нет, я не сидела на водяном, – я махнула рукой и захихикала. – Я заснула, и мне приснился сладкий сон.

  После него я проснулась с мокрым пятном.

  Так у нас, у девушек, часто бывает! – Я ждала, когда же пограничник подарит мне обручальное кольцо.

  Но все оказалось проще простого для Трансильвании.

  Он поставил мне визовую печать в паспорт.

  Затем из штанов извлек другую печать – красную, подул на нее и поставил пятно на мою фотографию в паспорте.

  – Теперь, ты моя жена, Алехандра, – пограничник возвратил мне паспорт. – Красная печать подтверждает, что отныне ты жена Себастьяна Митича.

  – Кто это, Себастьян Митич? – я рассматривала печать.

  – Себастьян Митич, это я.

  Иногда меня называют Гойко. – Тон пограничника изменился.

  Из него исчезли подобострастные нотки. – Жена, не задерживай очередь.

  Приведи себя в порядок в туалете, смени штаны.

  Не подобает моей жене ходить в непотребном виде.

  Придем домой – накажу тебя, после того, как ты приготовишь ужин на сто гостей и на двадцать других моих жен.

  – Домой куда? – я не верила своему счастью, что жената.

  – Проходи дальше, блондинка, – муж Себастьян грубо толкнул меня в спину.

  Я чуть не упала на доски пола аэропорта.

  Доски гладко выструганы, но засыпаны шелухой черных семечек.

  Я отошла от стойки и включила подслушивающее устройство на телефоне.

  Можно слышать издалека – мы с подружками любим подслушивать.

  – Синьорита, вам уже исполнилось восемнадцать? – пограничник спросил Василису.

  Разговор очень походил на мой разговор с пограничником.

  В итоге я растерялась, когда мой муж Себастьян Митич сделал с помощью печати Василису своей второй женой после меня.

  И еще двадцать собственных жен дома.

  Мы на Лазурном берегу мечтали познакомиться с парнями, и, если повезет, они станут нашими женихами.

  Не получилось на Лазурном берегу, а здесь – в Трансильвании женятся со скоростью самолета.

  Через пять минут и Дженифер стала женой Себастьяна Митича.

  Я подождала Василису, Дженифер в зале и показала им свой паспорт:

  – Я первая из вас жена Гойко Митича, – я похвасталась. – Я главная над вами.

  – Я что, не одна у него жена? – Василиса и Дженифер воскликнули одновременно.

  Они-то думали, что только им пограничник поставил печать о женитьбе в паспорт.

  Наш общий муж из-за стойки размахивал руками и что-то нам кричал на иностранном трансильванском языке.

  – Хорошо ли это? – Василиса задумалась.

  Задумчивость не помешала ей красиво откинуть назад голову и тряхнуть роскошью медно-золотых волос.

  – Василиса, тебе не нравится, что тебя уже взяли замуж? – Дженифер с возмущением воткнула кулаки в бока.

  – Здесь другое, – Василиса напряглась. – Не хорошо, что наш общий муж несется к нам.

  – И лицо у него зверское, – я добавила и оглянулась.

  С трех сторон к нам на рысях приближались другие женихи: все заросшие, у всех брови срослись, и у всех одинаково алчно сверкают глаза.

  – Блондинка с мокрым пятном – моя, – неведомая сила волосатыми руками подхватила меня.

  Закинула, как овцу через плечо и на скорости понесла к дверям.

  Василиса вскрикнула, возмутилась, но и ее подхватил на руки жених.

  С Дженифер тоже не стали церемониться, ее несли двое заросших.

  Я позавидовала подружке:

  – Дженифер, у тебя два, а меня только один несет.

  Наш муж пограничник катастрофически не успевал нам на помощь.

  Хотя наши носильщики были с дополнительным весом, но они опережали пограничника.

  За стойкой он выглядел спортивным и подтянутым, но без стойки, которая закрывала его, оказалось огромное брюхо.

  Оно якорем тянуло пограничника вниз.

  Пограничник понял, что проигрывает, поэтому остановился, выхватил пистолет и стал стрелять в воздух:

  – Не смейте трогать моих жен!

  Караул, моих жен похищают! – Пограничник решил не тратить зря выстрелы в потолок.

  Он направил пистолет на меня.

  Мне польстило внимание! – Да не доставайся ты никому, жена моя! – Прозвучал выстрел.

  На мое счастье за миг до этого на моего похитителя напали – другие похитители.

  Один оказался на линии огня и погиб от пули, которую пограничник посылал мне.

  Зато другой похититель сорвал меня с плеча жениха и перекинул на свое плечо.

  – Теперь вы мой жених? – Меня трясло изрядно на кочках.

  Василису и Дженифер тоже время от времени похищали, вырывали из рук и брали в свои руки.

  До улицы мы сменили несколько женихов.

  Меня уже грузили на телегу, запряженную задумчивой лошадью, когда послышались дружные выстрелы.

  Мой похититель сбросил меня на землю, залег за телегой и отстреливался.

  – Блондинка, ты моя невеста, – похититель перезаряжал пистолет с дула. – Если меня убьют, то ты, как правильная жена, должна застрелиться.

  – Ты сказал сначала, что я твоя невеста, а потом добавил, что – как правильная жена, – я рассматривала красную дырку, которая появилась во лбу бывшего моего жениха. – Тебя уже убили, а я так и не стала твоей женой, потому что ты не успел поставить мне печать в паспорт.

  Значит, если я не жена тебе, то и не застрелюсь. – Последние слова я произнесла в прыжке.

  Из проезжающего фургончика высунулась рука, разумеется, тоже волосатая.

  Она схватила меня за роскошные волосы и забросила в открытую дверь.

  – Новые похитители, – я уселась рядом с Василисой и Дженифер на пол. – По крайней мере, у них есть автомобиль.

  Наши похитители обернулись на мои слова и улыбнулись.

  Но пока ничего не ответили, потому что продолжали отстреливаться.

  Фургончик удалялся от аэропорта, поэтому выстрелы звучали реже.

  – Мы – трансфер из отеля Хилтон, где вы заказали номера люкс, – похититель закрыл дверь на веревочку и присел на мешок.

  В мешке недовольно хрюкнуло. – Не волнуйтесь, мадемуазели, ваш багаж будет доставлен в сохранности, но не обещаю, что в целости.

  – Вы тоже возьмете нас в жены? – Дженифер кокетливо поправила шаловливый локон.

  – Конечно, дорогая, всех вас возьму в жены! – похититель одарил Дженифер ослепительной улыбкой, в которой не хватало тридцати двух зубов.

  Его ответ не понравился другим похитителям.

  Они на иностранном языке начали спорить из-за нас.

  Спорили похитители в основном руками, поэтому машина осталась без управления.

  Она врезалась в мраморную колонну.

  К нашему счастью, колона принадлежала отелю Хилтон.

  – Вот и приехали, – Василиса постучала по плечу водителя. – Откройте дверь, чтобы мы торжественно вышли во всей своей красе.

  – Не отвечает, потому что язык проглотил, – я раскрыла рот водителю и заглянула внутрь. – Не рот, а бездна.

  И другие наши похитители тоже неудачно ударились головами о разные части машины.

  – Нам повезло, потому что мы на полу среди мешков валялись, – Дженифер поправила штанишки, хотя, по моему мнению, там поправлять нечего.

  Слишком уж Дженифер задается и красуется перед женихами.

  Она позавидовала моим микроскопическим телесным шортикам, поэтому приобрела себе штанишки еще меньше.

  Они прикрывали лишь... или открывали лишь...

  – Пусть отдыхают, – Василиса перешагнула через лежащего в машине работника.

  Из его головы тонко струилась кровь. – Я не могу ждать.

  – Чего ты не можешь ждать, Василиса? Жениха? – Я просто полюбопытствовала.

  Но Василисе мой вопрос не понравился.

  Она сняла веревочку с двери и спрыгнула на землю.

  – Подождите, я рождественского поросенка из мешка выпущу, – Дженифер развязывала мешок с хрюкающим. – Его хотели зарезать и скушать, а он хочет кушать и не резаться.

  Уже рыльце показалось! – Дженифер ткнула в милый черный пятачок.

  – Дженифер, тебе не кажется странным, что поросенок черный, у него длинынй хвост с кисточкой, на голове маленькие рожки и улепетывает он на задних ногах, как человек? – Я заинтересовалась необычным поросенком.

  Провожала его взглядом, пока он не скрылся в черном лесу.

  – Если бы ты долго посидела в мешке, Алехандра, то неизвестно, как бы побежала, когда тебя освободили, – Дженифер фыркнула. – Обычный поросенок.

  – Шикарный отель, – Василиса воскликнула с восторгом.

  И мы его увидели – старинный замок из мультфильмов.

  – Отель Хилтон находится в замке, – я запрыгала и хлопала в ладоши. – Я видела его в мультфильме об Аладдине.

  – В замках водятся привидения, – Василиса сделала вид, что раздумывает.

  Но ее глаза сверкали от удовольствия.

  – Черная кошка перешла мне дорогу! – Дженифер прошептала тихо, но я и Василиса услышали и застыли на месте.

  Во-первых, не хотели, чтобы черная кошка и нам дорогу перешла.

  Во-вторых, последствия перехода черной кошки перед Дженифер могли быть самые разные – от малых воплей нашей подружки, до неисчислимых бед: урагана, пожара, наводнения.

  Мы все побывали в сектах, потому что мы девушки, а нас легко заманить в любую ловушку.

  Секты ходят по домам, ловят нас на улицах, поджидают на пляжах и даже в саунах.

  Однажды к нам в сауне на полку забрался сектант и три часа уговаривал вступить в секту многоженов.

  Но одна из сект, из которой Дженифер с трудом за большие деньги убежала, поражала своей простотой и эффективностью.

  «Я познакомилась с очень хорошими людьми», – три месяца назад Дженифер сообщила нам.

  «Хорошие люди, это, значит, ты попала в лапу сектантов?» – Василиса уточнила.

  А я добавила со значением:

  "В лапы сектантов, потому что в одну лапу трудно попасть.

  Я сама пробовала".

  «Почему сразу секта с лапами? – Дженифер сделала вид, что обиделась. – Они помогают людям выжить в труднейших условиях».

  «У тебя труднейшие условия жизни?» – Василиса рукой описала круг.

  В круг входили парк, ботанический сад, два поля для гольфа, вилла, бассейны, протекающая речка и небольшое природное озеро с водяными черепахами.

  Все это принадлежало нам.

  «Богатство не значит, что нет трудностей», – Дженифер важно поучительно произнесла и золотой ложечкой зачерпнула из серебряного ведра зернистую черную икру.

  «Эту мудрость, что богатство не означает отсутствие трудностей, ты купила у сектантов? – Василиса сразу ухватилась за слова Дженифер. – Вернее, они тебе ее продали».

  «Сколько денег?» – я позавидовала, что сектанты продают Дженифер мудрости, а мне какие-то другие секты попадались – без мудростей.

  То нужно было голыми бегать среди деревьев, прижиматься к шершавым стволам и впитывать энергию леса.

  То обнаженными взяться за руки и скакать по лугу, славить Солнце.

  То голыми бегать среди людей и призывать к спокойствию, когда наступит конец света.

  Почему-то большинство сект связано с обязательным ритуалом оголения.

  «Сто луидоров за одну мудрость», – Дженифер прижала руки к грудям, готовилась дать нам отпор.

  «Сто луидоров? – Василиса взвизгнула. – Да я в свою секту больше тридцати не приносила».

  «Поэтому у тебя нет мудрости», – Дженифер легко отбила атаку Василисы.

  «Сто луидоров – не большие деньги, – я примиряла подруг. – За сто луидоров всего лишь можно купить гоночный автомобиль с кожаными фиолетовыми сиденьями и золотыми дисками».

  Дженифер посещала секту три дня.

  В первый день она купила мудрость, что означает богатство – ту самую, что богатство еще не означает отсутствие трудностей.

  На второй день, но уже за двести луидоров купила знание, что черная кошка – к беде.

  На третий день за четыреста луидоров приобрела мудрость:

  «Чтобы не сглазить, или не сглазили меня, нужно постучать по дереву, – Дженифер не жадная, она мне и Василисе подарила купленные мудрости. – Но дерево должно быть не простое, а особое».

   «Особое? – Василиса обняла Дженифер и подлизывалась к ней. – Ты же расскажешь нам, по какому дереву стучать».

  "Я и сама не знаю, – Дженифер растерялась. – Не мы должны выбирать дерево, а оно нас выберет.

  Так учитель учил".

  «Учитель на то и учитель, чтобы учить», – я кивнула своей прекрасной головкой.

  Если головкой не кивать, то она застоится на месте.

  Дженифер на четвертый день пошла за мудростями, но вернулась быстро и недовольная.

  «Купила новую мудрость? – я и Василиса сразу схватили Дженифер за руки, чтобы она не убежала с мудростями».

  "Да ну их, – Дженифер махнула рукой. – Мне и полученных мудростей хватит.

  Тем более, что дальше мудрости о стучании по дереву у них не идет.

  Я... они... они мне предложили, и я отказалась от их дурацкого предложения", – Дженифер светилась от счастья, что покинула секту.

  Но о том, что ей предложили, и что стало причиной ее ухода – молчит до сих пор.

  Около отеля Хилтон перед Дженифер пробежала черная кошка.

  – Я должна постучать по дереву, – Дженифер направилась к черному лесу.

  – Мы пойдем в наши номера, – Василиса двинулась к главному входу. – Паспорт свой отдай, а то сгинешь в лесу с паспортом, в котором много печатей.

  – Дженифер к ужину или завтраку вернешься? – я знала, что Дженифер может долго выбирать дерево, по которому нужно постучать, чтобы не сглазить.

  Вернее, дерево ее должно выбирать против сглаза черной кошки.

  – Если не вернусь к ужину, то отдайте его врагу, а завтрак съешьте сами, – Дженифер складно ответила.

  – Она сама придумала эту поговорку или купила? – Василиса обернулась ко мне.

  – Думаю, что подсмотрела сейчас в инете, – я знала привычку Дженифер – она читает в интернете, а затем прочитанное выдает за свои знания и откровения.

  – Поросенок с рогами ее в лесу не съест? – Василиса волновалась за Дженифер.

  – Не съест, – я засмеялась, потому что уверена в своих словах. – Дженифер выпустила его из мешка, поэтому он ей должен жизнь.

  – Простой поросенок был бы благодарен, а этот – трансильванский – на задних лапах ходит, – Василиса недоверчиво покачала головой.

  – Синьорита, мадемуазель, – к нам вышел из замка лакей в бархатном красном кафтане с золотыми пуговицами.

  Голубые штаны и черные туфли с меховыми мысками тоже были экзотические.

  А пиратская шляпа с пером – верх шика!

  – Василиса, сфотографируй меня так и этак, – я подбежала к лакею или дворецкому, левой рукой обняла его за талию, а головку склонила на плечо.

  Василиса сделала не больше пятиста фотографий: как я поднимаю ножку, затем ее опускаю и поднимаю вторую, как я позирую боком, затем другим боком, с улыбкой, без улыбки, на коленях, лежа, на руках дворецкого, на его плечах и еще другие варианты.

  Дворецкий не возражал, а лучился восторгом.

  Затем я фоткала Василису на фоне замка и в разных позах около дворецкого.

  – Василиса, видишь, какая я добрая подружка, – я погрозила Василисе пальчиком. – Я сделала тебе тысячу снимков, а ты мне только – пятьсот.

  Ты моя должница: будешь фоткать, как я бегаю по номеру и валяюсь на диванчиках.

   – По рукам, Алехандра, – Василиса торжественно сцепила свой мизинчик с моим и поклялась.

  – Мадемуазели, прошу! – дворецкий поклонился.

  – Чего просите? Мы за все заплатили! – Василиса насторожилась.

  – Прошу следовать за мной в ваши покои, – дворецкий улыбнулся. – Можете звать меня дед Михей!

  – Дед Михей? – я в удивлении округлила глазки. – Тебе не больше тридцати лет и не кашляешь.

  Дед должен кашлять в седую бороду, трещать костями и злобно зыркать из-под густых бровей.

  – Откуда вы знаете, мадемуазель? – лицо дворецкого свела судорога ужаса, но он с трудом вернул вымученную улыбку. – У нас принято называться дедами с рождения, чтобы мы привыкали.

  Когда придет возраст, то слово «дед» уже не будет резать слух. – Дворецкий пересчитал нас по пальцам. – Синьориты, вроде номера были заказаны на троих: на Алехандру, на Василису и на Дженифер.

  – Дженифер ушла в лес, чтобы дерево выбрало ее.

  – Ваша подружка хочет выйти замуж за дерево? – Дед Михей произнёс с восторгом. – Одобряю!

  – Нет, Дженифер желает, постучать по дереву, – Василиса позавидовала одобрению от дворецкого.

  – Постучать по дереву, которое ее выберет? – Дед Михей прошептал с еще большим восторгом. – Это ваша национальная свадебная традиция?

  – Да, наша национальная свадебная традиция, – Василиса придумала на ходу.

  – У нас тоже кругом традиции, – дед Михей споткнулся о слова. – Осторожней ходите: на каждом шагу в традицию наступите.

  Жаль вашей обувки, новая. – Дед Михей вел нас длинными мрачными коридорами.

  По стенам отеля горели факелы.

  С потолков свисали тяжелые кованые люстры со свечами.

  Попадались скелеты в нишах и латы рыцарей.

  Очень много чучел диких зверей, особенно – много голов, прибитых к доскам на стенах.

  – Кругом национальные традиции, – Василиса произнесла важно, будто что-то понимает в традициях, и тут в одну из них и наступила, как предупреждал дед Михей.

  – Череп настоящий? – под ногой Василисы раздался треск костей, а из головы моей подружки вырвался тихий стон ужаса.

  – Здесь все настоящее, даже я, – дед Михей ободрил нас.

  – Дед Михей, в аэропорту и по дороге в отель все хотели на нас жениться, – я произнесла с гордостью и подняла подбородок. – Жениться – тоже национальная традиция, как череп?

  – Жениться – национальное желание, – дед Михей открыл перед нами тяжелую деревянную дверь с прибитым на ней щитом. – Надеюсь, что вы ни на ком не успели жениться? – Дед Михей обернулся и пытливо всматривался в наши лица.

  Было в его глазах что-то, на что я и Василиса решили не говорить правду.

  – Нет, нет, ни в коем случае!

  Никто на нас не успел жениться и взять нас замуж! – Мы солгали одновременно.

  – Тогда вам повезло, – дед Михей проводил нас в наши люксы. – В отеле вам не грозит женитьба.

  Мы тщательно оберегаем наших клиентов от женитьбы, а клиенток – от замужества и всего другого.

  Но за стенами отеля берегитесь – возьмут в жены и не помилуют.

  – Побережемся, – мы проблеяли.

  – Тогда располагайтесь, ваш багаж...

  – И велосипеды наши...

  – И ваши велосипеды мы доставим в ближайшее время.

  В ваших номерах есть все необходимое даже для девушек, – звучало многообещающе и честно.

  Нам, девушкам, всегда чего-то не хватает. – Ужин принести в номера, или спуститесь в ресторан?

  – В ресторан, в ресторан! – я и Василиса захлопали в ладоши и начали прыгать от восторга.

  Дед Михей поклонился и прикрывал дверь:

  – Щит на дверях охраняет ваши номера люкс, – все же дворецкий озадачил нас. – Кстати, в машине, когда ехали в отель, вы не заметили мешок, из которого хрюкало? – Снова в глазах дворецкого загорелся черный огонь, наподобие того, который мы видели, когда он спрашивал о нас – успели ли мы после прилета выйти замуж.

  Поэтому и на этот раз мы покраснели и солгали.

  – Не видели ни уха, ни рыла из мешка, ни рогов, ни копыт.

  Ничего не хрюкало, только за рулем кашляло.

  – Ну-ну, тогда вам очень повезло, – дед Михей закрыл за собой дверь.

  И тут началось веселье – как всегда, когда мы заселяемся в отель.

  Мы бегали по комнатам, визжали, играли в догонялки, прыгали в обуви на кроватях, распахивали окна, кричали в них веселое, затем без сил повалились на диванчики.

  Приезд в свой аэропорт – там волнения, чтобы не опоздать, чтобы пройти, чтобы взлететь, потом – перелет – чтобы не упасть, чтобы не трясло, затем – приземление – чтобы не разбиться, затем проход паспортного контроля – чтобы пропустили, потом – трансфер – чтобы оказаться в отеле, дальше – номера – чтобы понравились, – все всегда очень напрягает, поэтому в люксах мы сразу расслабляемся.

  – Номера люкс в замке тоже выполнены в национальном стиле, – Василиса дернула за цепь, которая свисала с люстры.

  Скелет на цепи смешно закачался и дрыгал ножками. – В Трансильвании раньше жили вампиры, поэтому обстановка соответствует.

  – Соответствует вампирам, – я из графина в форме черепа налила сок в кружку в форме черепа.

  – Алехандра, прогуляемся? – Василиса раскачивала на цепи скелет и смеялась над круговыми движениями костей его бывшего таза.

  – Я сначала после дороги приму душ и сменю шортики.

  Они намокли в дороге, высохли, но все равно уже не свежие. – Я направилась в сторону ванной комнаты.

  – На что ты будешь менять свои промокшие шортики, если наш багаж еще не привезли? – Василиса озадачила меня.

  – Около замка, да и в самом замке народа немного, – я в задумчивости водила пальчиком по губкам. – Мы видели только одного деда Михея.

  Я думаю, что он не очень расстроится, если я буду ходить без штанишек, пока наш багаж не доставят.

  – Голая в национальном замке? – Василиса задумалась. – В номере – голая – норма, но, думаю, что не стоит выходить обнаженной за его пределы.

  Дед Михей предупредил, что щит нас охраняет в номере, а без щита в парке или в замке даже твоя голая попка нас не спасет.

  – Ты же хотела прогуляться, а говоришь теперь, что не нужно выходить из номера.

  – Я имела виду, что погулять просто, а не голыми, – Василиса выкрутилась.

  – Я еще не приняла решение, – я оставила последнее слово за собой и вошла в ванную: – Василиса, иди сюда скорее, – я завизжала от восторга. – Здесь чудеса!

  – Поросенок с рогами? – Василиса сразу оторвалась от скелета на цепи и прибежала ко мне. – Ого!

  – Еще бы не ого! Я даже скажу! – ОГОГО! – Я с благоговеньем приближалась к купальне.