Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки. Трансильвания (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

  "Я и принес вам «Корзинарий», а не червей «по-пекински», – лицо официанта пылало гневом.

  "Но мы вчера сидели тут, у вас, – Дженифер на минуту перестала визжать от омерзения к блюдам. – Мы кушали «Корзинарий», он был мясом ягненка в кисло-сладком соусе, а не белыми мучными червями.

  Черви за ночь съели мясо ягненка?"

  "Мадемуазели, то было вчера, а это сегодня, – официант подобрел.

  Он вспомнил чаевые, которые мы ему вчера оставили. – Вы же не спросили сегодня, что вкусненькое вам предложить, а сразу заказали «Корзинарий».

  «Корзинарий» – не блюдо, а то, что лежит в корзинке у повара.

  Вчера в корзинке было мясо ягненка, а сегодня привезли специально из дальних стран мучных червей для гурманов.

  Сегодня они в корзинке, поэтому называются «Корзинарий», – лучшего объяснения я в жизни не слышала.

  Поэтому мы после тех заказов спрашиваем совета у официантов.

  Дед Михей убежал на кухню за едой для нас.

  Мы стали с любопытством рассматривать посетителей.

  Так как посетителей, кроме нас были еще две пары – пожилые мужчина и женщина, и мужчина и мужчина, то мы начали рассматривать друг дружку.

  Я смотрела на Дженифер и Василису.

  Дженифер глядела на меня и на Василису.

  Василиса переводила взгляд с Дженифер на меня.

  Изредка мы кидали взгляды на две пары, но там – неинтересно.

  – Пока готовятся Головы графа Дракула, попробуйте наш фирменный коктейль «Кровавая Мэри», – дворецкий исполнял роль официанта, или даже – еще и поваром был.

  Народу не много, поэтому дед Михей управлялся со всеми делами в отеле Хилтон.

  – Я понимаю, что Голова графа Дракулы – национальное экзотическое блюдо, – Дженифер шарила в интернете. – Смешно ты говоришь, дед Михей, что готовятся Головы Дракулы.

  Будто у графа Дракулы было несколько голов на плечах.

  – Конечно, у него несколько голов, потому что граф Дракула бессмертный, – дворецкий подержал шутку Дженифер, но при этом оставался серьезным, даже очень.

  – Вкусный коктейль «Кровавая Мэри», – я потянула через трубочку. – И стаканы в форме черепов оригинальные.

  – Мне тоже нравится, – Василиса с опаской попробовала коктейль. – Но по вкусу не очень напоминает Кровавую Мэри, которую я пила раньше.

  – Так то Кровавая Мэри – без, а у нас Кровавая Мэри – с, – дед Михей заинтриговал нас. – Для этих коктейлей у нас специально Мэри в чулане заперта.

  Каждый месяц – новая Мэри. – Дворецкий убежал на кухню.

  – Вы что-нибудь поняли о Мэри? – я допила коктейль.

  – Ничего я не поняла, – Дженифер ответила сразу.

  – А я поняла, – Василиса свысока усмехнулась, потому что у нее всегда особое мнение, которое обязательно должно отличаться от мнения моего и Дженифер. – Дворецкий пудрит нам мозги, чтобы придать обыкновенному коктейлю таинственность.

  Где таинственность и недосказанность, там цена выше.

  – Я еще закажу Кровавую Мэри, она вкусная и безалкогольная, – я постучала пальчиками по столу.

  – Алехандра, ты уверена, что у Мэри хватит крови еще на один коктейль? – Дженифер залилась смехом.

  Я и Василиса тоже засмеялись над удачной шуткой подруги.

  Дед Михей уже выставлял на стол горшки в форме голов: с глазами, ушами, волосами, ярко алыми губами, и всем, что должно расти на голове.

  Из горшков валил ароматный пар с запахом еды.

  – У вас все горшечники из глины лепят головы? – Василиса постучала ложечкой по своему горшку.

  – Черепа настоящие, – дворецкий поклонился. – Черепа графа Дракулы.

  Они облиты разноцветным шоколадом, чтобы придать достоверности. – Дед Михей длинным ногтем отколупнул тонкий слой шоколада, который похож на кожу.

  Под ним оказалось тусклое желтое.

  Если бы мы сидели не в ресторане, а ужинали бы на кладбище, то я бы подумала, что – кость.

  – Приятного аппетита, – дед Михей не отходил от столика.

  Он прислушивался к нарастающему шуму.

  Вдруг, на сцену ресторана выскочили женщины – около десяти.

  Они переговаривались тонкими голосочками – истинно женскими.

  Женщины немедленно пустились в пляс: то ли ансамбль, то ли туристки приехали.

  – Кэлушари, – дед Михей произнес с благоговеньем. – Раз в год они надевают женские платья, маски, венки, сплетенные из полыни и цветов, головы повязывают белыми платками.

  – Зачем танцовщицам мечи? – Дженифер выудила из головы графа Дракулы кусочек мяса. – Вкусное мясо!

  Ягненок? – Дженифер облизнула губки.

  – Называй, как хочешь это мясо, хоть ягненком, – дед Михей глаз не сводил с танцовщиц. – Они с мечами – для порядка.

  – Танцуют, будто пола не касаются, – Дженифер произнесла с восхищением. – Умеют же ваши женщины не только жениться, но и отдыхать.

  – А я танцую не хуже их, – Василиса решительно поднялась из-за стола.

  Дед Михей попытался удержать Василису, но не успел. – Передам опыт местным танцовщицам. – Василиса уверена, что она лучше всех в мире танцует балет.

  В детстве родители отдали Василису в балетную студию.

  Ничего удивительного, потому что почти все девочки в детстве прошли испытание танцами: от народных – до балетных.

  Занятия в студии, разумеется, платные, и не просто платные, а – очень платные.

  Поэтому с Василисой преподаватели носились, всячески поощряли и расхваливали.

  Но, видно, она не подавала таланта к дрыганью ногами в полете.

  Балет – не танец, а постоянная зубрежка: как поставить ногу, как выгнуть спину и подпрыгнуть.

  Василиса – вольная девочка, поэтому балетом занималась так-сяк.

  На праздник весны учащихся студии отправили в дом престарелых – веселить стариков и старушек.

  По дороге дети объелись мороженного и страдали поносом.

  Лишь Василиса не ела мороженое, поэтому всю дорогу спала.

  Пришлось ей одной выступать на сцене дома престарелых.

  Вся слава досталась маленькой плясунье – Василисе.

  Старики ее качали на руках, два раза уронили.

  Старушки целовали, совали в руки пирожки и булочки, которые остались от завтрака.

  Называли солнышком, самой великой плясуньей в мире.

  После этого триумфа Василиса бросила студию бальных танцев.

  "Зачем мне танцевать, если я уже в балете покорила все вершины.

  Дальше мне совершенствоваться нет смысла – я лучше всех танцую". – Василиса объявила родителям.

  Уверенность, что она – лучшая танцорка, не покинула Василису до наших дней.

  А то, что некоторые указывают на недостатки в ее танцах, Василиса называет черной завистью.

  «Мне завидуют по-черному, потому что я танцую лучше всех», – Василиса пожимала плечами.

  Вот и сейчас на сцене национального ресторана Василиса показывала свое умение.

  Не скажу, чтобы танцовщицы обрадовались появлению среди них посторонней девушки.

  Они делали вид, что носятся за Василисой и пытались достать ее мечами.

  Я и Дженифер покатывались от смеха – так забавно женщины в платках размахивали мечами перед носом Василисы.

  Она легкая и грациозная, увертывалась и тоже смеялась.

  Дед Михей залез под столик и тихо блеял.

  – Он думает, что мы не заметим, как он любуется нашими ножками, – я прошептала и подмигнула Дженифер.

  – Пусть любуется, потому что краше наших ножек в отеле нет, – Дженифер в ответ подмигнула мне.

  На сцене Василиса в танцевальном порыве сорвала с танцовщицы белый платок и маску и размахивала платком, как флагом.

  – Я понимаю, почему танцовщицы закрывают лица масками.

  У танцовщиц растут бороды и усы, – я заржала.

  Внезапно, музыка смолкла, и танцовщицы застыли.

  Та, с которой Василиса сорвала маску и платок, подняла меч и приближалась к Василисе.

  Дед Михей заскулил под столом.

  На его скулеж отозвалась Зизи из корзиночки.

  Внезапно, она выскочила, шерсть на загривке поднялась.

  Зизи понеслась, как белый снежный шарик, к танцовщице и тяпнула ее за ногу.

  Танцовщица страшно вскрикнула, по-мужски и отшвырнула мою беленькую болонку ногой.

  – Да что же вы за люди? – я с гневом выбежала на сцену. – Как вам не стыдно обижать маленькую собачку.

  Ну, укусила, ну кровь у вас пошла.

  Вы же, бородатые женщины, должны понимать, что Зизи не со зла, а защищала Василису.

  Зизи подумала, что вы хотите зарубить ее саблей. – Я сделала выговор танцовщице и пошла по кругу. – Дайте посмотреть в ваши глаза, чтобы понять, зачем вы обидели болонку. – Я срывала маски с танцовщиц и удивлялась. – У вас, у некоторых глаз не видно, и их выражений тоже не видно.

  Все скрыто под бородами и усами. – Я смеялась.

  Вдруг засверкало, зазвенело, как в грозу, когда молния попадает в хрустальные бокалы.

  На нашей вилле в окно кухни часто залетает молния и бьет посуду.

  – Василиса, Алехандра, бегите, – от столика Дженифер истошно завизжала.

  Я не стала медлить, потому что крик Дженифер – условный знак.

  Наверно, приехал Принц, и Дженифер зовет нас с ним познакомиться.

  – Чур, я первая знакомлюсь с принцем, – я наклонилась и подхватила Зизи.

  Надо мной воздух засвистел.

  Я добежала до столика, схватила корзинку для Зизи и выбежала в холл. – Где принц?

  – Где? Где! На бороде! – Дженифер схватила свой велосипед. – Сматываемся быстро, а то на завтрак другим посетителям подадут наши черепа с манной кашей.

  – Почему с манной кашей? – Я нажала на педали. – Я не люблю манную кашу.

  Мы втроем выкатились из холла отеля Хилтон.

  – Дворецкий сказал, что танцовщицы, это мужчины, – Дженифер свернула на дорогу в лесу. – Они переодеты в женские платья.

  Обнажённые мечи в руках у них – для того, чтобы проткнуть любого, кто осмелится снять с них покрывало.

  Это право дает им древний обычай, поэтому их не обвинили бы за то, что они вас разрубили.

  – Они бы и Зизи зарезали. – Я ужаснулась. – Я бы очень горевала над трупиком Зизи.

  – Не очень бы горевала, потому что ты вторая на очереди для зарезания стояла после Василисы.

  – Дженифер, выдумала ты все, – Василиса фыркнула, но не искренне.

  Искренне фырчат по-другому. – Но все равно тебе спасибо...

  За спасение Зизи.

  – Пожалуйста, – Дженифер тоже фыркнула. – Если вы не поверили, то почему понеслись из ресторана, как угорелые?

  – Потому что ты кричала, – Василиса не сдавалась. – И я видела, как Алехандра наклонилась, чтобы поднять Зизи с пола, а над головой Алехандры просвистел меч.

  Болонка спасла Алехандру.

  А мне, мне ничего не угрожала, потому что я красивая.

  – И упрямая, – Дженифер прибавила хода.

  – Зато у нас теперь нет личных вещей, – я с трудом догоняла Дженифер. – Они все остались в Хилтоне.

  – Я думаю, что танцоры с обнаженынми мечами сидят в нашем номере и ждут нас, – Василиса предположила, вопреки своим словам, что нам ничего не угрожает.

  – Возможно, что они примеряют наши вечерние платья, потому что танцевали в женских платьях, – я представила, как мужчина натягивает мое платье и вздрогнула.

  – Куда вы меня заставляете ехать? – Василиса, как всегда, даже ответственность за побег свалила на нас.

  – Не знаю, куда вы едете, а я удираю, – Дженифер привстала в седле и показала нам попку. – При этом удираю неизвестно куда.

  В отель за вещами я точно не вернусь.

  – Таак! – Василиса протянула буквы. – Алехандра уничтожила наши паспорта.

  Ты увела нас от отеля и вещей.

  – Можешь возвращаться в отель к танцорам, – Дженифер остановилась. – Они тебя подстригут коротко.

  – Нет, Дженифер, вы меня втянули в авантюру, поэтому вытягивайте обратно, – Василиса спрыгнула с велосипеда. – Почему остановились?

  – А почему мы должны ехать дальше? – Дженифер ответила вопросом на вопрос.

  – Вопросики столкнулись в воздухе, – я подула на ладошку, будто сдувала с нее вопрос.

  Мы втроём примирительно засмеялись.

  – Мадемуазели, – раздался голос из темноты. – Я здесь долго стоять буду?

  – Дерево с нами разговаривает? – Я взвизгнула.

  – Дженифер, это то дерево, которое тебя выбрало, когда ты ходила в лес избавляться от сглаза черной кошки? – Василиса спросила строго.

  – Не то дерево, – Дженифер прижалась ко мне. – То дерево было далеко от дороги.

  – Дорогу за ночь можно протоптать к дереву, – Василиса непременно хотела, чтобы говорящее дерево принадлежало Дженифер.

  Я посветила фонариком телефона в дерево.

  Сначала в темноте загорелись глаза.

  Мы опять дружно завизжали, но не побежали от дерева.

  Потому что девушка в панике должна визжать, топать ножками, приложить ладошки к щекам, но не бежать.

  Затем мы разглядели парня, который обнимал дерево.

  – Пэкалэ, я узнала тебя, – я шумно выдохнула воздух. – Ты мошенничаешь с мешками.

  Говорил, что в твоем мешке золото и драгоценности для блондинки, а в нем оказались стекла битые и кирпичная крошка.

  – Помогите же мне, дуры, держать дерево, – Пэкалэ не обратил внимания на факт, что я узнала его. – Я срубил дуб, и держу, чтобы он не упал на дорогу.

  Жду, когда кто-нибудь заменит меня у дерева.

  С полудня жду, даже не ел и не пил.

  – А, если дуб упадет на дорогу, то, что с ним будет? – мне стало любопытно.

  Я подошла и дотронулась пальчиком до носа Пэкалэ. – А мы ели и пили в ресторане.

  – Пэкалэ твою хитрость с деревом все знают в округе, – Василиса приблизилась к нам. – Ты просишь людей подержать дерево, затем с другой стороны связываешь им руки, а потом забираешь чужие вещи.

  И при этом лжешь, что дерево спилил.

  – Но вы же не все, – Пэкалэ улыбнулся широко.

  В свете фонарика его улыбка выглядела зловеще. – И что у вас брать, кроме новеньких дорогих велосипедов?

  – Ты один собираешься ехать на трех велосипедах сразу? – Дженифер тоже стало интересно. – Тогда покажи как!

  – Что вам показать? – парень поперхнулся. – Как свой показать?

  – Покажи, как на трех велосипедах уедешь, – Василиса пояснила. – Мы так и быть связанные, в это время подержим дерево, которое ты не спилил.

  Возможно, что Пэкалэ связал бы нас, а мы держали бы дерево.

  Мы уже согласились на это представление.

  Но я шутки ради пощекотала Пэкалэ под мышками.

  Пэкалэ начал дергаться, как заводной апельсин.

  Хихикал, извивался, краснел:

  – Не надо меня щекотать! – Пэкалэ заржал. – Я боюсь щекотки.

  – Все боятся щекотки, поэтому так интересно щекотать, – Василиса и Дженифер тоже щекотали парня.

  Он не выдержал, повалился на землю, ржал и дрыгал ногами.

  – А говорил, что дерево спилено, и его нужно держать, – я надула губки.

  И тут раздался слабый треск, потом – сильнее.

  Дерево заваливалась на бок.

  Внизу показался свежий срез.

  – Не обманул Пэкалэ, – я подхватила свой велосипед с Зизи. – Дерево нужно было держать! – Я подтолкнула Дженифер и Василису.

  Мы чудом выскользнули из-под падающего дерева и снова помчались на велосипедах.

  Сзади раздался последний грохот падающего дуба.

  И вместе с ним едва слышный вопль неизвестно кого.

  – На дубе кто-то сидел? – я, наверно, побелела, но в темноте не могла себя рассмотреть.

  – Или под дубом кто-то лежал и ржал, – Василиса втянула головку в плечи. – Не будем возвращаться, потому что возвращаться – плохая примета.

  Дженифер снова пойдет искать дерево, которое ее выберет, чтобы три раза постучать по нему от сглаза, потому что мы возвратились бы.

  – Сами вы сглаз для меня, – Дженифер отозвалась беззлобно.

  Мы дальше ехали темным лесом.

  Вдоль дорог мелькали тени, слышалось клацанье зубов, свергали разноцветные горящие глаза.

  Но мы ничего не боялись, потому что все – нереально.

  – Если бы я была суеверной, то подумала бы, что за нами гонятся волки, вампиры, оборотни и призраки, – я распушила волосы.

  Ответом мне прозвучало клацанье зубов из кустов.

  – Все это нам только кажется, – Дженифер зевнула открыто. – Нужно найти отель для ночевки.

  – Шикарно придумала, Дженифер, – Василиса иронично хихикнула и даже захлопала в ладоши.

  Так как она тонкими ладошками до этого держала руль, то велосипед оказался без управления.

  Он резко вильнул и вместе с велосипедисткой нырнул в придорожные кусты.

  – Василиса, мы тебя здесь подождем, на дороге, – я остановилась.

  Дженифер тоже притормозила, но с велосипеда не слезала.

  Василиса нам не ответила, наверно, потому что была занята.

  Через пятнадцать минут наша подружка вышла из леса.

  Она скромно потупила глазки, была тихая, спокойная, словно пришибленная.

  На шее Василисы висело ожерелье с человеческими ушами.

  – Ух, ты, – я и Василиса сразу покрылись испариной зависти. – Настоящие уши людей.

  – Я видела эти ожерелья в фильмах о солдатах, – Дженифер заглянула в интернет. – Некоторые охотники за людьми нанизывают уши трофеев на веревочку и носят на шее.

  – Василиса, откуда у тебя ценное шикарное ожерелье?

  Я тоже хочу подобное! – Я от зависти чуть не лопнула.

  – Там одно только оно было, – Василиса что-то скрывала, потому что сразу вскочила на велосипед. – Вам не достанется! – Она оказалась спереди.

  – Хоть примерить дашь? – Дженифер и я подхалимствовали.

  – Примерить дам, если представится возможность вам, – Василиса снова говорила загадками.

  Я и Дженифер промолчали, чтобы ненароком не обидеть Василису.

  – Отель? – через две минуты мы выехали из леса к замку. – Словно сошел с картинки из книги о графе Дракуле, – Дженифер напиталась ума из интернета и подглядывала сейчас на страничку. – В этом отеле постояльцы спят в гробах, едят летучих мышей.

  Ночью работники отеля кусают спящих постояльцев в шеи, имитируют укусы вампиров.

  Вообщем, обыкновенный национальный колорит, который мы видели в Хилтоне.

  Ничего нового нам не предложат, кроме черепов, скелетов и оборотней. – Дженифер состроила недовольную гримаску.

  – Мы туристы, поэтому должны подпитывать деньгами местный колорит, – Василиса сделала вид, что не хочет, но придется остановиться в этом отеле. – Люди старались, сколачивали гробы для отеля, а вы хотите оставить местное население без денег за гробы. – Василиса первая подошла к высокой двери и дернула за веревочку. – Странно, – Василиса еще раз дернула. – Колокольчик в форме розы, а должен быть черепом.

  – Череп, наверно, с другой стороны висит, – Дженифер успокоила подругу. – Черепа здесь в цене, поэтому, наверно, их часто воруют – тот же Пэкалэ.

  – Пэкалэ не ворует, Пэкалэ хитростью производит обмен, – я заступилась за скромного веселого парня.

  – Алехандра, ты лучше всех разбираешься в обменах, – Дженифер даже сейчас решила меня поддеть. – Особенно ловко меняешь спортивные дорогие автомобили на билет на одну поездку в автобусе.

  – Вот и не так, Дженифер, ты врушка, – я в негодовании топнула ножкой по ступеньке. – Сначала я обменяла автомобиль на другой автомобиль, а потом ржавый автомобиль сменяла на... – Я не успела договорить.

  Дверь медленно, с серебряным звоном отворилась.

  Тонкая девичья рука в белой кружевной перчатке поманила нас зайти.

  – Мы в отеле? – Дженифер на всякий случай спросила, когда мы вошли.

  Она боялась ошибиться, потому что холл и люди в отеле полностью не соответствовали описанию гробов и оборотней, о которых Дженифер только что нам рассказывала.

  Вообще, Дженифер с осторожностью относится к разным заведениям, пока не узнает их предназначение.

  Раньше она путала бассейны с саунами, а сауны с бассейнами.

  В саунах парилась в полном комплекте купальника, а в общественные бассейны ныряла голая.

  На Лазурном берегу мы втроем ошиблись, но Дженифер за эту ошибку винила себя.

  Мы надеялись позавтракать в шикарном ресторане, даже сделали заказ официанту.

  Официант не сдвинулся с места, а продолжал стоять и улыбаться нам.

  Тогда Дженифер с гневом отправилась искать администратора, чтобы высказать ему все.

  Но оказалось, что мы попали не в ресторан, а в музей восковых фигур.

  Мы испугались, что фигуры только снаружи восковые, а внутри под тонким слоем воска спрятаны живые люди, как в фильме.

  Пришлось разломать все фигуры, чтобы освободить людей из плена воска.

  Но каково же было наше удивление, когда все фигуры оказались целиком отлиты из воска.

  «Мы уничтожили музей восковых фигур», – Дженифер винила себя за ошибку.

  "Они сами виноваты, потому что они музей, а не ресторан, – я успокаивала Дженифер. – Мы пришли покушать, поэтому для нас могли бы музей восковых фигур переделать в ресторан.

  Мы же ушли голодные, значит, фигуры из воска сами виноваты, что не обслужили нас и не накормили".

  Мои доводы слегка успокоили тогда Дженифер, но все же сейчас она снова напряглась.

  Она предсказывала гробы, скелеты на цепях, вурдалаков, оборотней, летучих мышей, а мы оказались в светлом белом царстве.

  – Белый мрамор, – Дженифер распахнула глаза, – позолота.

  Нежно голубое и белое, а где черное? – Дженифер спросила администраторшу.

  – Вы хотели черные гробы и скелеты на черных цепях? – Администраторша засмеялась. – Вы не найдете здесь того, что есть везде.

  У нас царство света, белого, розового и голубенького.

  – Как я! – я запрыгала и хлопала в ладошки.

  – Наш отель называется – Союз борьбы за освобождение рабочего класса.

  Тсс! – Администраторша приложила пальчик к розовым губкам. – Только это наш секретик.

  Вы мужчинам его не выдавайте!

  – Клянемся! – Василиса, Дженифер и я сцепили мизинчики, потрясли руками.

  На нашем, девичьем языке это называется – поклялись.

  – Вы рабочий класс? – в голосе Василисы послышались нотки сомнения.

  Еще бы – администратор, да и другие девушки в холле были похожи на фей.

  Воздушные, в прозрачных белых одеждах, а иногда и без одежд.

  С крылышками, прикрепленными ленточками к спине.

  Легкие и невесомые девушки порхали по залам.

  – Разве мы не похожи на рабочий класс? – девушка администратор обиженно надула губки.

  – Нет, что вы, очень похожи на рабочий класс, – Дженифер нашла в интернете картинку, как рабочий класс выглядит. – Но отличаетесь чуть-чуть. – Дженифер продемонстрировала нам картинку.

  На фото стоял толстый мужчина с запылённым лицом, со шрамами, с лопатой в одной руке, и с железной палкой – в другой.

  Одет мужчина в грубые одежды, на поясе у него висели разные инструменты, на голове – пробитая каска с разбитым фонарем.

  – Наш рабочий класс намного интереснее выглядит, – администратор, судя по всему, тоже впервые видела картинку рабочего. – Мы же красивее? – Она ждала от нас ответа.

  – Да, ваш рабочий класс намного приятнее, чем на этой картинке, – Дженифер закрыла телефон.

  – А вы уже освободили рабочий класс? – Я спросила, чтобы не казаться глупенькой блондинкой среди глупеньких блондинок.

  Время от времени девушка должна привлекать к себе внимание голосом. – Другой, рабочий класс, кроме вашего.

  – Если бы мы освободили рабочий класс, то Союз борьбы за освобождение рабочего класса потерял бы смысл, и наш Союз распался бы. – Администраторша мило улыбнулась. – Зовите меня Семирамида.

  Позовите, и я прилечу на крыльях! – Семирамида расставила руки в стороны, как самолетик и обежала нас по кругу.

  Получилось очень смешно, как в цирке.

  Мы весело рассмеялись.

  К нам стали подтягиваться другие девушки из союза борьбы за освобождение рабочего класса.

  – Вы уже свободны? – Тонкая рука обвила мою талию. – Я – Женевьева.

  – Не знаю, свободна ли я? – я растерялась. – Впервые в жизни задумалась о том, свободна ли я.

  Но ты, Женевьева, вижу, уже свободна от трусиков.

  – Ты тоже свободна от них, – Женевьева засмеялась хрустально. – Не страшно ходить по лесу с голым низом?

  – У леса голый низ? – Я разглядывала новую подружку. – Не заметила его голый низ.

  Мы встретили Пэкалэ, но он был в штанах.

  – Я о твоем голом низе, – Женевьева засмеялась.

  Крылышки феи на ее накидке задрожали. – У тебя же нет штанишек.

  – Все так говорят, что у меня нет штанишек, но они есть, – я тоже смеялась. – Они микроскопические.

  – Не говори мужские слова в нашем обществе, – Женевьева приложила пальчик к моим губкам. – Микроскопические – слово мужское, потому что девушкам его трудно выговорить.

  Может быть, ты – мужчина?

  – Я не совсем мужчина, – страх, что потеряю новых подружек, заставил меня дрожать. – Совсем не мужчина я!

  Слово «микроскопические» я для значимости заучивала три месяца.

  Даже на руке его писала, чтобы повторять.

  Представляешь, как красиво козырнуть на пляже, когда все молчат, а ты произносишь – микроскопические.

  Правда, один раз я сказала это слово не в тему, и нас прогнали с пляжа.

  – Не в тему? – Женевьева с недоверием проводила ладошкой по моей попке и спереди тоже.

  – Мы на диком пляже играли в волейбол, то есть – перебрасывали мячик друг дружке.

  Разумеется, на нас не было даже штанишек, которые сейчас на мне.

  Подошли парни и попросились в круг.

  Мы обрадовались, потому что, наконец-то, парни обратили на нас внимание.

  Парни разделись – тоже до ничего.

  И тогда я, чтобы они поняли, насколько я отличаюсь от подружек, в лучшую сторону, произнесла с кокетством.

  «Какие вы микроскопические, и все у вас микроскопическое».

  Не знаю, на что обиделись парни, но нас с пляжа прогнали.

  – Наверно, они поразились твоему уму, – Женевьева пожала плечами. – Парни не ожидали, что утонченная блондинка может произнести столь длинное сложное мужское слово. – Женевьева нагнулась к моим бедрам, дышала в них. – Алехандра, действительно, на тебе шортики.

  Но они настолько замаскированы под твою кожу, и столь маленькие, что, кажется, будто их нет! – Слова Женевьевы долетели до танцующих девушек.

  Они подбежали и тоже восхищались моими малюсенькими шортиками.

  – Выглядишь, как голая, – с восторгом произнесла блондинка с привязанными крылышками бабочки. – Но тогда зачем нужны шортики, если их не видно?

  – Для культуры нужны шортики, – я поразила всех своим умом.

  – У меня тоже маленькие шортики и большая шляпа, – Дженифер перевела стрелку внимания на себя.

  Девушки из Союза борьбы за освобождение рабочего класса понеслись стайкой к ней.

  Я осталась одна среди шумного бала.

  Василиса уже сидела в джакузи с двумя новыми феями.

  Они втроем весело серебряно хохотали.

  Джакузи находилась посредине холла.

  – Я пойду спать, – Я прокричала.

  Мне улыбались, но никто не хватал меня за руки, не просил остаться в джакузи или показать шортики. – Я ухожу спать! – Я прокричала еще громче. – А затем заорала и завизжала. – Я иду спать!

  – Спокойной ночи, Алехандра, – Семирамида поцеловала меня в щечку.

  – Спокойной ночи и все? – я ничего не понимала.

  – Ты можешь выбрать любой номер, какой твоя душа пожелает.

  У нас – свобода! – Семирамида упорхнула на крыльях феи.

  – Вот, что называете вашей хваленой свободой, – слезы душили меня. – Ненавижу свободу! – Я одинокая, никому не нужная побежала на второй этаж по белой ковровой дорожке.

  Забежала в первый же шикарный апартамент люкс, упала на кровать и зарыдала.

  Рыдала я долго с переливами и повизгиванием.

  Но никто не пришел меня утешить, чтобы я поведала о своем горе и уткнулась головкой в груди, или опустила бы ее на плечо.

  Я решила, что больше не буду дружить с Дженифер и Василисой.

  Они предали меня в трудную минуту.

  И еще я поняла, что с этого момента буду сильной, выносливой, неунываемой и самой самой.

  – Что же получается, что до этого момента я была слабая, унываемая и не самая самая? – Вместо слез меня стали душить мысли и противоречия.

  – Мадемуазель, а мадемуазель, – раздался тихий вкрадчивый голос из-под кровати.

  – Наконец-то, хоть кто-то, – я приободрилась. – Влезай и утешай меня.

  – Не вылезу, я не свободен, – голос под кроватью погрустнел. – Освободите меня, мадемуазель.

  – Ух, ты! Ты рабочий класс? – я взвизгнула от восторга. – Я тебя освобожу и спущусь вниз по лестнице.

  Феи и мои подружки от зависти лопнут.

  Спросят: «Кто это рядом с тобой, Алехандра?»

  Я отвечу – «Рабочий класс! Я его освободила из-под кровати».

  А девчонки сразу полезут поцелуйчиками меня поздравлять.

  Я снова стану центром внимания...

  – Я – Тындалэ, – голос под кроватью оказался букой.

  – Тындалэ – это не рабочий класс? – я с ужасом поняла, что моя мечта освободить рабочий класс уплывает.

  – Я не знаю никакого рабочего класса, – голос под кроватью убил мои надежды. – Но, если надо, то я стану рабочим классом для тебя.

  – Тогда ты станешь не настоящим рабочим классом, а придуманным, – я надула губки. – Я не хочу обманывать подружек.

  – Мадемуазель, вы блондинка? – Тындалэ под кроватью тихо спросил.

  – Ты видишь через кровать? – Мои щечки загорелись. – Ты всевидящий или колдун?

  – Я узнал, что ты блондинка по твоим словам, – не рабочий класс заинтриговал меня.

  – Вылезай, расскажешь, какая я хорошенькая!

  – Я же сказал, что я не вылезу, – упрямый голос.

  – Ты не свободен, значит, все-таки рабочий класс? – искорка снова загорелась.

  – Мадемуазель, – голос чихнул. – Поверьте, я оказался в этом отеле и под кроватью случайно. – Снова чихнул. – Я нес мешок с листьями для коровы.

  На дороге мне встретился Пэкалэ со своим мешком.

  «Хей, вот орехи!» – Пэкалэ потряс мешком перед моим носом.

  «Хей, вот шелк», – я почему-то солгал.

  До сих пор стыдно! – Голос под кроватью вздохнул.

  «Слушай, брат, ты не поменяешь свой мешок на мой?» – Пэкалэ предложил.

  Я сразу не согласился, что говорит о моей честности.

  Я долго чесал затылок, потом решил, что не стоит огорчать Пэкалэ, и сделка будет выгодной для меня.

  Мы обменялись мешками и довольные разошлись в разные стороны.

  «Ох, и хитер же этот Пэкалэ», – я заглянул в его мешок и увидел вместо орехов ореховую скорлупу.

  Я побежал за Пэкалэ, чтобы сделать ему выговор.

  Но Пэкалэ сам бежал ко мне навстречу.

  "Привет, брат, скажи, как тебя зовут!

  Очень мы подходим друг другу по хитростям".

  «Меня – Тындалэ», – так я подружился с Пэкалэ.

  – Мне Пэкалэ предлагал мешок с драгоценностями и бриллиантами, а тебе только – с орехами, – я показала язык парню под кроватью.

  Он же видит сквозь кровать.

  – Пэкалэ знает, кому, что предлагать, – Тындалэ засмеялся и чихнул.

  Чихал и смеялся. – Я бы не поверил в его бриллианты и золото, а ты, блондинка, легко поверила.

  Зато ты бы не купилась на орехи.

  – Действительно, зачем мне мешок орехов, – я согласилась с голосом под кроватью.

  Только не понимала – хвалит ли он меня, или смеётся надо мной.

  – Моя дружба с Пэкалэ продолжалась до телеги, – голос торопился. – Мы решили вместе купить телегу и на ней перевозить наши мешки с хитростями.

  Я в банке взял суду и передал деньги Пэкалэ.

  «Пэкалэ, друг мой, сходи на ярмарку и купи нам телегу, – Я попросил соратника. – Я не могу, потому что у меня душа болит».

  Пэкалэ забрал деньги и скрылся.

  Вернулся он через неделю – растолстевший и холеный.

  «Пэкалэ, где телега?» – я обошел Пэкалэ по кругу.

  Вдруг, он спрятал телегу за спиной.

  «Я ее съел», – отвечает мой товарищ.

  «Телегу нельзя съесть», – я усомнился, потому что по виду – да, Пэкалэ съел телегу.