Текст книги "Блондинка в походе к морю (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

 КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ДРУГИХ КНИГ О ВОСХИТИТЕЛЬНОЙ ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНЕЙ ПЛАТИНОВОЙ БЛОНДИНКЕ ГРАФИНЕ VIRGINIE ALBERTINE DE GUETTEE.

  Прекрасная Virginie Albertine de Guettee на своем корабле путешествовала по Миру.

  На корабль напали пираты под предводительством двух капитанов – Alexandre и Thomas.

  Сначала капитан Alexandre был добр к графине, а потом переменил мнение.

  Слуга графини Daniel отрезал ей язык, чтобы она не сболтнула пиратам лишнего о себе.

  Графиню продают на рынке рабов, вместе с ней, якобы, как служанку, продают пиратку Perla.

  По замыслу злодеев пиратка в первую же ночь должна была сбежать из Дворца и вернуться на корабль.

  Но Virginie перехитрила всех и вместо пиратки сбегает от рабовладельца Юлия вместе со своим новым другом утонченным юношей.

  На берегу она ранит капитана Alexandre, при этом он навсегда лишается своего мужского достоинства, у него там становится все гладко.

  А у другого капитана Thomas и так было все гладко после несчастной любви, при этом от железного штыря в мочевом пузыре в теле образуется дырка.

  Капитан Thomas без мужских причиндалов ходит с выведенной из мочевого пузыря трубкой наружу, из нее капает.

  Другой капитан тоже уже не мужчина, но у него не торчит трубка из мочевого пузыря.

  Графиня Virginie Albertine de Guettee на рынке рабов покупает девятнадцать рабынь своего возраста, освобождает их.

  Вместе они возвращают корабль графини.

  Отплывают за сокровищами пиратов, которые два капитана аккуратно свозят на остров Гоф.

  Девушки решают забрать сокровища пиратов с острова Гоф, туда и направляется корабль.

  Графиня с печалью сообщает рабу юноше, ее спутнику из Дворца рабовладельца, что просит его покинуть корабль.

  Девушки на корабле ходят обнаженные, поэтому мужчин не должно быть среди девушек.

  Юноша раздевается, показывает, что он тоже девушка, но скрывала это, потому что стеснялась своей худобы.

  Команда с восторгом оставляет девушку Esmeralda на корабле.

  К кораблю приплывает на плоту пиратка Perla, она говорит, что убежала от злых пиратов и от своего брата капитана пиратов Alexandre.

  Девушки доверчиво жалеют пиратку и оставляют с собой, но она их предает.

  Корабль захватывают пираты, они графиню и остальных девушек решают снова продать в рабство.

  Девушкам удается освободиться, но на их пути опять встает пиратка Perla, кажется, что опять плен.

  Но, неожиданно для всех, особенно для пиратов, Perla встает на сторону девушек.

  Пираты изгнаны с корабля, а Perla принята одной из членов команды девушек.

  Perla очень худая, но у нее самая большая грудь на корабле.

  По пути на остров Гоф графиня посещает необитаемый остров, на который ей указывает Судьба.

  На острове, оказывается, проживают потомки Робинзона Крузо – старик Hugo и два его сына-близнеца – двадцатилетние статные красавцы (блондин Olivier и брюнет Louise).

  Старик решает отдать нежданно вынырнувшую из океана графиню одному из сыновей в жены.

  Для этого он придумывает состязания для сыновей, кто победит, тот и получит Virginie.

  Дикари живут в роскоши, на остров древние пираты давно свозили драгоценности и богатые мужские одежды.

  Ни в чем нужды старик и его сыновья не испытывают.

  Пещеры наполнены золотом и драгоценными камнями.

  Virginie Albertine de Guettee в качестве талисмана на шею вешает голубой бриллиант величиной с кокос или маленькую дыню.

  В друзья графине набивается обезьянка, которую девушка спасла от смерти.

  Старик, неожиданно для себя и для всех, влюбляется в девушку.

  Но Virginie его серьёзно не воспринимает.

  Тогда старик Hugo решает принести графиню в жертву, отрубить ей голову, чтобы она не досталась никому.

  Во время ритуала жертвоприношения остров затопляет, исчезают старик и его сыновья, затоплены пещеры с несметными сокровищами, остались на вершине горы лишь графиня Virginie Albertine de Guettee и ее обезьянка.

  Их подбирают девушки на ее корабле, снова все вместе.

  Плюс на шее графини висит талисман – голубой бриллиант величиной с кокос или с небольшую, но увесистую дыню.

  Обезьянку радостно принимают в команду, потому что она тоже самочка.

  К сожалению, графиня без языка вынуждена общаться со всеми с помощью доски и мела, она пишет на доске, то, что не может сказать.

  На корабле закончилась свежая клубника, часть команды отправляется на остров в поисках ягод.

  На острове они попадают в плен.

  В этой стране на одного мужчину приходится огромное количество женщин и девушек, поэтому мужчины, даже дряхлые старики, на вес золота.

  Но самым завидным женихом считается принц Casimiro, он почти молод и не калека.

  Принц влюбляется в Virginie Albertine de Guettee, но она к нему холодна, потому что Принц собирает не золото, а произведения культуры.

  Островитяне хотят сжечь Virginie Albertine de Guettee и ее команду.

  Но в поисках Virginie приплывают пираты под командованием двух капитанов – Alexandre и Thomas.

  Пока пираты дерутся, а затем целуются с воительницами, Virginie Albertine de Guettee и ее команда отплывают.

  Virginie Albertine de Guettee огорчается, что не набрали клубники, но озорница Раздетта прихватила с острова корзинку с клубникой.

  На корабле снова веселье и счастье, и девушки продолжают путь к острову Гоф к сокровищам пиратов.

  Затем колдун лишает блондинку памяти, и блондинка попадает в рабство к князю Nikki.

  Ее искали, и находит гибкая акробатка Isabelle с корабля, графиня и ее подруга отправляются в долгое путешествие обратно на корабль.

  КНИГА

  – Virginie, мы слишком яркие на фоне серых жителей, – акробатка Isabelle пальчиком показала на открывшего рот крестьянина. – Ты обнаженная, в одних туфлях, я затянута в зеленую кожу ящерицы для выступления на арене цирка.

  Думаю, что в этом виде мы доберемся до нашего корабля не скоро.

  За нами потянутся люди, и придется всех кормить.

  «Мы же не изменим своим принципам ради серых крестьян?» – блондинка топнула великолепной ножкой.

  Из-под каблучка вылетела искра и подожгла бороду зазевавшегося крестьянина.

  Он с дикими воплями побежал к грязному пруду с утками, опустил голову в темную жижу, а, когда вытащил голову, то в подгоревшей бороде блестел чешуей золотой карась.

  – На корабле мы привыкли к наготе, но здесь не корабль.

  «Весь мир наш корабль», – блондинка кусала губы.

  Краешком сознания она соглашалась с подружкой, но, если потакать низменным вкусам крестьян, то можно потерять себя и тогда уже придется соглашаться со всеми.

  – Давай ходить нагими, когда нас никто не видит, – Isabelle через левое плечо смотрела на доску, на которой блондинка писала ответ.

  К сожалению, графине отрезали язык, и теперь она, пока не найдется лекарь колдун, вынуждена общаться через написанное.

  «Согласна», – блондинка вздохнула и развела руки в стороны.

  Подружки обнялись, поплакали пять минут, потому что через слезы выходит обида на внезапно изменившийся, ставший злым, мир.

  – Можешь не возражать, мы забираем твою одежду, – Isabelle подошла к крестьянину, нежно провела ладошкой по его мокрой голове. – Денег у нас нет, но в уплату я покажу тебе акробатический трюк, который демонстрирую только богатым господам и своим подружкам. – Isabelle грациозно выгнулась, словно дикая лесная кошка.

  Крестьянину трюк понравился до обморока.

  Целый день пожилой мужчина ничего не видит, кроме свиней, а теперь – две прекрасные девушки, одна другой краше, причем блондинка благородная, совершенно нагая.

  Тут не выдержит сознание даже сельского старосты, не говоря уже о простом крестьянине.

  Он грохнулся в обморок под ноги своим подопечным свиньям.

  – Падал бы в обморок, когда мы переоденемся, – Isabelle возмутилась.

  Она стянула с себя костюм для выступлений акробатикой, натянула латанные перелатанные штаны крестьянина.

  На тело набросила его рубашку.

  Блондинке Isabelle отдала лучшее из одежды мужчины – длинный до пяток балахон.

  Туфли, конечно, девушки не стали снимать, туфли на длинных каблуках – самое важное, и, если их снять, то все равно, что прибавить в весе сто килограммов и одновременно уменьшиться в росте на двадцать сантиметров.

  – Чешусь вся, в одежде вши, – Isabelle подпрыгивала, в надежде, что насекомые от ее прыжков свалятся на землю. – Ты всегда права, моя милая Virginie, без одежды ходить гигиенично.

  "Отвратительно носить это, – блондинка быстро писала на доске. – Зачем люди себя уродуют.

  Жизнь дана человеку, чтобы он хвастался собой, а не прятал тело под одежду". – Блондинка в негодовании трясла головой, старалась уйти как можно быстрее, и как можно дальше от пасущихся свиней и обнаженного пастуха.

  Isabelle подхватила его полевую сумку, засунула в нее свой гимнастический костюм.

  – В туфлях на высоких каблуках невыгодно ходить по мягкой земле, но мы вытерпим, – через сто метров Isabelle прикусила губу от боли. – Смотри, зайчик.

  «Он обворожителен», – блондинка графиня захлопала в ладоши и замычала.

  Она не написала, что зайчик обворожителен, но это и так понятно по радостной улыбке графини.

  Час девушки безуспешно пытались погладить и потискать пушистика, но он шаловливо отпрыгивал.

  Наконец, животное насытилось зрелищем беспомощных девушек, и убежало.

  – Не люблю зайчиков, которые не даются в руки, пусть даже зайчик выглядит, как душка, – Isabelle надула губки.

  Девушки присели под раскидистым платаном.

  «Когда же придут и все нам принесут», – блондинка Virginie уверена, что все в мире ей должны.

  – Обязан появиться рыцарь или хотя бы купец, который нас накормит, даст денег и без приключений сопроводит до нашего корабля, – Isabelle согласилась с блондинкой.

  С Virginie не согласиться невозможно, настолько наивная, но в то же время уверенная она в себе.

  «Придут», – графиня погладила зеленую спинку кузнечика.

  Если зайчик не дается, то кузнечит получит всю ласку, которая предназначалась пушистику.

  Но Isabelle ничего не ответила графине.

  Гимнастка положила голову ей на колени и сладко спала.

  "До встречи с девушками на корабле, я не потерпела бы ничью голову у себя на коленях, – блондинка графиня чувствовала, как по ее великолепному телу разливается доброта. – Неужели, я меняюсь. – Блондинка в ужасе потрогала свой носик, затем погладила себя по головке. – Нет, не меняюсь, хотя моя жизнь начинает напоминать пушистого зайчика.

  За короткий срок я побывала два раза в плену, два раза на необитаемых островах, получила в награду от самой себя самой себе огромный чистейший голубой бриллиант величиной с небольшую дыню или кокосовый орех. – Virginie ласково погладила неимоверно большой бриллиант на цепочке на шее. – Слышу по ночам голоса, отвечаю вздохами на вздохи.

  Но никак не доберусь до сокровищ пиратов на острове Гоф, словно злые невидимые привидения тянут меня в другую сторону", – блондинка оглянулась по сторонам, но привидений не увидела, лишь только заинтересованные морды диких зверей торчали из кустов.

  Звери с любопытством смотрели на двух диковинных зверюшек – блондинку Virginie и гимнастку Isabelle.

  Virginie почувствовала, что у нее светлеет в глазах, приближался голодный обморок, в голове зазвенели серебряные колокольчики.

  Блондинка подумала, что, если перестанет дышать, то обманет обморок, и он пройдет стороной.

  Она зажала двумя пальчиками носик и постаралась не дышать.

  Последнее что она видела перед погружением в искусственный сон, это паническое выражение на морде волка.

  – Вставай, графиня, нас ждут великие дела, – Isabelle ладошкой легонько хлопнула подружку по щеке, надеялась, что пощечина выведет блондинку из комы. – Нет, по щекам ладонями бьют только нехорошие люди.

  От ладоней на великолепной мраморной коже Virginie останутся красные пятна, а это недопустимо для красавицы. – Isabelle сменила тактику и начала делать подружке искусственное дыхание изо рта в рот.

  Гимнастка не знала, что может добиться поцелуями, и не уверена, что ее поцелуи именно такие, которые выводят из комы.

  Тем не менее, блондинка графиня очнулась.

  «Ты целуешь меня?» – написала и с любопытством посмотрела на припухшие губки акробатки.

  – Помнишь, как на корабле мы играли в поцелуйчики: весело, интересно! – Isabelle хрустально засмеялась. – Ты спала, словно умерла после несчастного случая.

  Голодный обморок, и я подумала, что из голодного обморока выводят поцелуями.

  "Подействовало, – блондинка в ответ нежно поцеловала подружку. – Чувствуешь вкус моего поцелуя?

  Ты тоже им насытилась?" – В очах Virginie не меньше наивности, чем в глазах Isabelle.

  – Я бы сыграла с тобой в догонялки, но трудно бегать на каблуках по лесу, – Isabelle надула губки. – Почему гадкие купцы и рыцари не пришли к нам и не поклонились?

  Нехорошие они! – первая слеза скатилась по щеке акробатки.

  «Они ищут нас, но в лесу не могут найти», – уверенности блондинки позавидовал бы меняла с центрального рынка.

  – Так пойдем же в гостиницу, откинемся на мягкие подушки. – Isabelle подскочила, захлопала в тонкие ладоши. – В тепле, в неге и сытости лучше ждать, чем в лесу на колючих иголках.

  По дороге я расскажу, куда нам идти, чтобы дойти до нашего корабля. – Isabelle поддержала блондинку, когда графиня неосторожно наступила на спящего дикобраза и чуть не упала. – Мы пройдем по самым высоким в мире горам, они не столь высоки, как мачты на нашем корабле, но зато очень длинные.

  Говорят, что эти горы построили кочевники, чтобы отгородить свою страну от других королевств.

  О кочевниках мало кто слышал, но их часто видят, потому что они любят танцевать на карнавалах.

  Через горы только одна козлиная тропа, она ведет к причалу в море.

  Зачем козлы ходят по тропе к морю?

  Мы не станем искать легкий путь, а в случае усталости, вернемся обратно.

  С тех пор, как мы отправились тебя искать, прошло целых четыре недели.

  Я не помню, как оказалась во владении князя Nikki, наверно, Судьба меня привела к тебе.

  Дорогу помню смутно, но хорошо запомнила голубые цветочки среди изумрудной травки, очаровательные холмики в поле, они похожи на сиськи, и чем дальше я уходила от этих холмиков, тем выше они становились.

  Несколько раз я получала предложение от местных богачей стать их женой или наложницей.

  Не знаю, что означает «наложница».

  Я должна была накладывать еду своему мужу? – Isabelle приоткрыла ротик.

  Блондинка пожала плечами, она тоже не знала и не хотела знать то, что не знает.

  – Мне повезло, потому что на меня обращали внимание, а внимание мужчин очень подгоняет девушку.

  Наверно, я по дороге ничего не кушала, питалась только вниманием, поэтому похудела на несколько килограммов, пощупай меня. – Isabelle приложила руку блондинки графини к своему животику, потом опустила на правую ягодицу. – Чувствуешь, что жира нет.

  «У тебя никогда не было жира, потому что ты гимнастка», – блондинка Virginie засмеялась.

  – Ты как всегда права, Virginie! – Isabelle в очередной раз удивилась, что графиня все знает.

  За непринужденной болтовней девушки вышли к придорожной гостинице.

  Ночлежка не самого высшего уровня, но что ждать от бедноты?

  Они вошли на постоялый двор, прошли по залу, наполненному дымом жаркого и табака, минули столики с пьяными стражниками, купцами, воришками всех мастей и другими подозрительными личностями и людьми без лица.

  Virginie Albertine de Guettee даже не посмотрела в сторону хозяина заведения, начала сразу подниматься по лестнице на второй этаж.

  – Хозяин, нам самое лучшее: лучшие комнаты и лучшую еду!

  Пищу и напитки принеси в комнаты! – Isabelle подумала, не показать ли трактирщику один из своих акробатических номеров, но решила, что он не достоин ее выступления.

  – Конечно, для вас самое лучшее, – хозяин поклонился, но не из подобострастия или уважения, а по привычке. – Занимайте любые комнаты наверху, они все свободны.

  В мой трактир люди приходят не спать, а есть и пить. – Трактирщик сжал зубы, выпустил сквозь них отработанный воздух, потом, не думая, нечаянно выпустил другой воздух из другого места. – Платить чем будете, благородные леди? – «Благородные леди» прозвучало иронично.

  Трактирщик много и многих видел на своем веку в заведении, но ухоженных девушек в туфлях на высоких каблуках и в мужской одежде пастуха встретил впервые.

  "Наверно, королева путешествует инкогнито со своей камеристкой.

  Мне-то что, лишь бы заплатили!".

  – Как неприятно вы намекнули о деньгах, как неприятно, – Isabelle покачала головой, осуждающе посмотрела в глаза трактирщика.

  Трактирщику стало стыдно.

  Гимнастка легко, белой птицей взлетела на второй этаж следом за Virginie.

  Денег у девушек нет, но не сообщать же эту печальную новость трактирщику.

  Блондинка графиня уже выбрала самую лучшую комнату: с бочкой с водой, с широкой королевской кроватью, застланной не свежими, но чистыми простынями.

  – Маленькие насекомые, но настойчивые, – Isabelle как и Virginie, скинула одежды, и сбрасывала с себя и с блондинки немногочисленных вшей.

  «Они не виноваты», – блондинка подняла руки, и гимнастка помогла ей зайти в бочку для омовения.

  Isabelle старательно намылила головку блондинки, пропускала сквозь пальцы ее снежные волосы.

  – Твои волосы сливаются с белейшей пеной, – Isabelle засмеялась, почему бы не засмеяться, если весело.

  В ответ блондинка графиня тоже засмеялась.

  Девушки смысли с себя заботы, сделали друг дружке массаж, причем, Isabelle делала массаж блондинке в два раза дольше, и продолжила бы бесконечно, но тело Virginie Albertine de Guettee стало розовым от усилий подружки, и блондинка умоляла закончить массаж.

  – Хорошо, но только я натру тебя ароматическим маслом розы, чтобы ты благоухала, как белая роза, – Isabelle согласилась, присела на ноги графини, наносила масло на мраморную кожу Virginie Albertine de Guettee, при этом пальчики гимнастки акробатически летали над блондинкой, едва касались ее, словно крылышки эльфов.

  За этим занятием девушек застал трактирщик.

  – Кушать подано, – трактирщик вошел в комнату, нес на руках поднос с зажаренным поросенком и гречневой кашей.

  Столь высокую миссию – нести поросенка и кашу – трактирщик не доверил своим помощникам.

  – Знакомое с детства чувство, – трактирщик застыл в дверях, открыл рот, пожирал глазами Isabelle и блондинку.

  – Что же ты стоишь, как фарфоровый болванчик, – Isabelle захохотала. – Расскажи нам сказку на ночь, но только не страшилку.

  – Сказки забыл, как только сюда вошел, – трактирщик вытер грязные руки о не менее грязный фартук.

  Странное дело, он никогда не обращал внимания, как одет, а теперь, увидев двух ослепительно блистающих обнаженных девушек, застыдился своей потрепанной одежды. – В детстве я рос обычным шаловливым мальчиком, но по-другому и не случается: если растешь, то ты еще ребенок.

  Мои родители возомнили, что на них свет клином сошелся, а свет клином сошелся на мне.

  Я завидовал кошкам, потому что они залезают на самые высокие деревья. – Трактирщик выпучил глаза, как краб морской. – Что это я вами разоткровеничался?

  – Влюбился в нас! Влюбился! – Isabelle грациозно подбежала к трактирщику, ущипнула его за щечку, а потом уже не сдерживала фонтан смеха.

  Virginie тоже смеялась: трактирщик неуклюжий, неприбранный, выглядел, как медвежонок.

  Но все же блондинка нашла в себе силу пробиться сквозь смех и написала на доске:

  «Принеси нам настоящую еду, для аристократок, а не ту, которую подаешь внизу», – графиня даже не думала обидеть трактирщика, она использовала людей, знала, что радует их, когда ими командует.

  Трактирщик, не моргая, поклонился и удалился с поросенком и кашей.

  Isabelle стояла у окна и с интересом смотрела на двор.

  – Мужик вышел во двор, еще один, еще два.

  Любопытно, они смотрят на меня и не уходят.

  Может быть, у меня на лбу вскочил прищик? – От ужасной мысли о прыщике гимнастка побелела.

  Virginie Albertine de Guettee подошла, внимательно осмотрела подружку, отрицательно покачала головкой, показывала, что нет никаких прыщиков.

  Две девушки стояли у окна, а количество наблюдателей на дворе увеличилось.

  Выбежали все посетители из зала, даже трактирщик вышел, он отчаянно махал девушкам фартуком.

  – Что они от нас хотят? – Isabelle улыбнулась и помахала трактирщику в ответ. – Я даже не допускаю мысль, что они собрались внизу, чтобы смотреть на нас обнаженных.

  Человек рождается обнаженным, и в этом нет ничего удивительного.

  «Они любуются нами, потому что мы красивее их», – блондинка написала, и, как всегда, оказалась права.

  – Ты самая умная девушка на свете, – Isabelle с визгом повисла на шее графини.

  Снизу засвистели и заулюлюкали.

  Высокий статный красавец придержал дверь, наклонил голову, чтобы не разбить лоб о низкие закопчённые каменные своды.

  Колдун Зильберт не обманул: этот трактир, как нельзя лучше, подходит, чтобы в нем спрятаться.

  У двери в зал нового посетителя внимательно осмотрел вышибала: огр, или орк.

  Вид посетителя – обычный для этих мест.

  Походная легкая, но прочная и теплая одежда, шляпа с пером феникса, сапоги с бритвенно острыми углами каблуков, шпага на перевязи, три ножа, два из них метательные, сумка, и, разумеется, левый глаз закрывает черная повязка.

  В Королевстве Дирхем мало кто сохраняет глаза.

  – У нас не дешево, – монстр на всякий случай предупреждал посетителей. – Но танцовщицы стоят этих денег.

  – Я не танцевать пришел, – красавец озорно улыбнулся и похлопал ладонью вышибалу по щеке. – Хорошая еда, отдельная комната и кружка рома, – всё, что мне нужно. – Посетитель подмигнул вышибале и беспрепятственно вошел в заведение.

  Охранник не обманул: три танцовщицы выглядели великолепно, не меньше десяти реалов за каждую.

  Может быть, долгий поход, во время которого юноша не видел девушек, может быть, нарочито слабое освещение, но вид танцующих красоток потряс посетителя.

  Юноша восхищенно крякнул, и тут же себя мысленно обругал:

  «Мне нельзя выделяться, а я сразу привлек внимание танцовщиц и посетителей», – юноша натянул шляпу на лоб и присел за самый крайний столик в нише.

  Одна из танцовщиц отделилась от подруг, спрыгнула с танцевального стола, и через минуту подсела к новому посетителю, поставила на стол бутылку вина.

  – Первая бутылка бесплатно, от заведения, – девушка закурила, ее руки заметно дрожали.

  Лавка оказалась короткая, поэтому танцовщица крепко прижалась бедром к бедру юноши.

  Клиент сделал вид, что внимательно рассматривает узор на деревянном столе, но не выдержал через пять секунд, и залпом выпил половину бутылки, даже не наливал в бокал.

  Молча передал остаток девушке.

  Она также жадно выпила вино, с ниточки на бедрах сняла кинжал, рукояткой вытерла губы.

  Руки девушки дрожали еще сильнее, и эта дрожь через бедро передалась посетителю.

  Даже лавка завибрировала.

  – И откуда к нам пожаловал красавчик? – девушка щелкнула пальцами.

  Трактирщик поймал жест и вскоре подбежал с подносом: жареное мясо, овощи и ром, – все, что нужно усталому путнику.

  – Издалека, – клиент вцепился волчьими молодыми зубами в жареное мясо, даже зарычал, настолько оголодал.

  – И что же ты делал в твоем издалека? – Танцовщица умела разговаривать с мужчинами, это ее работа.

  – Спроси прямо, есть ли у меня деньги, и много ли их.

  Не люблю, когда ходят вокруг да около, расспрашивают, подходят к теме постепенно. – Большая сочная груша исчезла во рту молодого мужчины. – Да, деньги есть.

  Не много, из-за чего стоило бы меня ночью в вашем заведении зарезать и обокрасть.

  Но и немало денег, чтобы свободно у вас отдохнуть.

  – Ответ не мальчика и не мужчины, – танцовщица пересела на колени посетителя.

  – Слезай, – посетитель процедил сквозь зубы.

  – Говоришь одно, а думаешь о другом, – танцовщица опустила руку, пощупала. – Я же вижу, что тебе нравится, когда я сижу у тебя на коленях.

  – Видеть и знать – не одно и тоже, – мужчина простонал.

  – О, ты философ! И как звать философа?

  – Не анализируй ситуацию, если она не принесет доход.

  А зовут меня Шарлотте, я гал.

  – Ты такой же гал, как я белый медведь, – танцовщица усмехнулась. – И имя придумал на ходу.

  Но мне-то какая разница.

  Одно не понимаю, почему хочешь, чтобы я слезла с твоих коленей.

  – Не хочу, а надо, – посетитель поправил кинжал в ножнах. – Ты сковываешь мои движения и загораживаешь вид, а я привык контролировать ситуацию.

  – Значит, ты – охотник, – танцовщица решила для себя. – Охотники иногда хорошо зарабатывают.

  – Почему у тебя трясутся руки и все остальное? – посетитель бережно снял с коленей танцовщицу, усадил ее на стол, рядом с пирогом.

  – Раньше я немела от этого вопроса, но постепенно привыкла, – девушка пальцами раздвинула веки. – У меня большие глаза, как у мишки панды, а голос с легкой хрипотой.

  Я выгляжу соблазнительно, когда обнаженная, не говоря уже о том, когда одеваюсь в дорогие платья.

  Руки мои трясутся не от пьянки, хотя выпить люблю, а от постоянных физических тяжелых упражнений.

  Я поддерживаю тело в форме, а для этого нужно поднимать гири, вот и повредила сухожилия.

  Накоплю денег, и лекарь колдун меня избавит от трясущихся рук.

  – А мне даже нравится, когда у девушки руки трясутся, – посетитель разговаривал с танцовщицей, но из-под шляпы внимательно смотрел на приближающихся трех могучих бородачей.

  Они обвешаны оружием, как елка шишками.

  В их глазах застыла уверенность, что никого круче их нет и быть не может.

  Один из подошедших обнял танцовщицу и поцеловал ее в губы.

  – В губы целуюсь – только за деньги, – танцовщица покраснела.

  Бородачи посчитали ее высказывание остроумной шуткой.

  – Тебе не тоскливо в компании девушки? – другой бородач завис над молодым мужчиной, дыхнул на него ароматом винного погреба. – Мы развеем твою скуку. – Бородач поднял руку и призывал трактирщика. – Бургундского, самого дорогого, – опустил руку и с усмешкой приподнял шляпу на жертве. – Разумеется, за его счет.

  – За мой счет? – молодой мужчина не испугался, а засмеялся. – У меня есть счет? – Сказано резковато.

  Бородачи даже удивились.

  Их жертва пыталась сгладить резкость милой улыбкой. – Я угощаю только девушек.

  Вы – девушки?

  Я думал, что здесь приличное заведение, а теперь вижу, что оно не лучше, чем кабаки в Гнилых Землях: – Последние слова клиент сказал трактирщику.

  Трактирщик выставлял на столы запыленные бутыли, на нового посетителя он даже не смотрел.

  Зачем разглядывать будущий труп.

  Ну, не приглянулся красавчик трем забиякам, и это не его, не трактирщика, забота.

  Пусть стражники разнимают драки, по крайней мере, он им за это платит.

  Даже вышибалу не позовет, чтобы остановить убийство нового клиента.

  – Мы девушки? – Бородачи переглянулись.

  Танцовщица с визгом сбежала, взобралась на свой танцевальный стол, и ее задача, даже, если горит заведение, то все равно она танцует весело.

  Кулак бородача нацелен в лоб дерзкого посетителя.

  Удар не быстрый, но сокрушающий.

  Но на месте головы красавчика не оказалось.

  Кулак обидчика врезался в гранитную стену.

  Стальной кулак превратился в кровавую лепешку, из которой торчали белые раздробленные кости.

  От вопля боли и досады разлетелись хрустальные бокалы.

  Пока его друг душераздирающе кричал, два других бородача выхватили тяжелые мечи.

  Сделали они это легко, профессионально и непринужденно.

  «На улице я бы не рискнул вступить с ними в схватку, – красавчик обнажил тонкий клинок. – Но в узком помещении тяжелые длинные мечи только мешают».

  – Господа, если хотите потомство, то нам лучше разойтись мирно, – жертва показал жало. – Вдруг вам захочется детей родить: больших сильных мальчиков, чтобы отгоняли от дома бандитов вроде вас, или гибких дочерей, как эта танцовщица.

  Напоминаю, что родить и растить детей можно, когда ты живой, а, если убит, то ни детей тебе, ни дома.

  – Ты намекаешь, что отрежешь нам яйца? – до самого мощного бородача дошел смысл.

  Два его друга ничего не поняли из сказанного.

  – Я предложил, а ваше дело думать или отказаться, – красавчик вжался в стену.

  Он худощавого телосложения, и, кажется, что пытается просочиться сквозь гранит.

  – Я подумаю, как тебя заставить мучиться, – бородач грациозно запрыгнул на стол.

  – Ну что же ты делаешь? – жертва молниеносно подрезал жилы под коленками врага. – На столе красиво танцуют девушки.

  Да, воин на столе тоже выглядит впечатляюще, но с точки зрения боевой тактики, бесполезно.

  Твои ноги уязвимы, и их ничем не защитить. – Красавчик увернулся от порудбленного кричащего тела.

  Оставшийся целым третий бородач оказался хитрее.

  Он не подходил к ставшей опасной жертве, а издалека швырял в него метательные ножи.

  Красавчик увернулся от первого, от второго ножа, а затем начал танцевать.

  В смертельном танце он кружился, не давал возможности бородачу прицелиться, и в то же время приближался к обидчику.

  Бородач даже не понял, как жертва оказался рядом вплотную.

  Лишь почувствовал, как по ногам хлынула горячая кровь.

  – Моя кровь? – бородач глядел на расползающуюся лужу.

  Он пошатнулся, могучий дуб, но нашел силы и сорвал повязку с глаза обидчика.

  – У тебя второй глаз живой и целый, – бородач в недоумении щелкнул языком, ладонью закрывал сквозную рану в животе. – Но зачем ты прикрываешь повязкой здоровый глаз?

  – Слишком много вопросов, – красавчик спешно покидал заведение.

  – Стой! Я узнал его, это Roland! – В голосе трактирщика паники больше, чем в воплях покалеченных разбойников.

  – Приятель, ты же не послушаешь своего хозяина, – жертва показал зубы вышибале.

  Улыбка напоминает оскал смерти, и в этой улыбке незнакомца вышибала увидел свою возможную смерть. – Я только хотел отдохнуть у вас и спрятаться на недельку.

  Я бы заплатил хорошо, но все пошло не так, как всегда.

  Теперь нужно искать другую нору.

  – Roland! Проходи! – словно мельничные жернова ворочались в груди вышибалы. – С Roland я не справлюсь, поэтому не останавливаю тебя. – Вышибала даже поклонился юноше.

  – И никакой я для вас не Roland, – красавчик на верхней ступеньке закричал с досадой.

  За ним выбежала танцовщица с дрожащими руками.

  Она загадочно быстро успела переодеться в одежду одного из бородачей.

  Не по размеру огромная меховая безрукавка накинута на тонкое голое тело танцовщицы, широкие коричневые штаны из кожи скунса и грубые солдатские башмаки на деревянной подошве.

  – Может быть, ты не Roland, но породу не спрячешь, – танцовщица протянула посетителю корзинку с хлебом. – Возьми, а то проголодаешься в бегах.