Текст книги "Солдат ка Джейн. Авария (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

  Но говорил не катер, а приземистый крепкий мужчина с землистым лицом.

  Мужчина одет в пулеметные ленты крестом на теле, в защитные штаны на бедрах, и в грубые сапоги с железными мысами. – Решили прогуляться по джунглям Эвкалипта, девочки? – Мужчина ловко спрыгнул на песок.

  За ним спустились еще два члена команды.

  – Мы не девочки, мы солдаты: солдат Джейн и солдат Бонни, – я с неприязнью смотрела на наших защитников.

  Должна была быть им благодарна за то, что катером разогнали кровососущих животных.

  Но разозлилась, что все они смотрели на нас в ниже пояса.

  Уже стало раздражать незнание посторонними законов нашей планеты Натура.

  – Солдаты, значит, – крепыши заржали.

  – Солдаты, значит, – Бонни сдвинула брови и ноги.

  Она тоже заметила нездоровый интерес к нашим телам. – Мы направлялись к месту постоянной службы, но попали в аварию.

  Парашюты снесли нас к ближайшему к выходу из гиперпространства, к маяку. – Бонни почему-то не стала рассказывать незнакомцам о проделках шпиона жухрая, который подсыпал песок в тормозные колодки.

  Я тоже решила, что пока мы просто солдаты Джейн и Бонни, а не стропроцентницы по тестам в особую пехоту.

  – Мы солдаты новобранцы, а вы кто? – я, скрестила руки на груди, чтобы незнакомцы не прожгли их взглядами.

  Но сразу почувствовала тяжелые взоры на своих бедрах. – Извините, если вас обидели, но у вас нет знаков отличия.

  Вы – пираты? – Я насмешливо посмотрела на облупленный катер.

  На правом борту поверх прежних цифр была намалевана девушка в вольной позе.

  – Мы – смотрители маяка, – первый крепыш, наконец, посмотрел нам в глаза, а не в туда. – Взвод обеспечения.

  – Обеспечения чего? – Бонни выступила не по понятиям.

  – Обеспечения маяка.

  – Чем обеспечения?

  – Бесперебойной работы.

  – Бесперебойной работы чего?

  – Маяка, – здоровяк так рявкнул, что с пальмы упала любопытная горилла с рогами. – Вы, новобранки, солдаты Джейн и Бонни, а я сержант Брамс.

  Я главный на маяке и на всей планете Эвкалипт. – Военный сузил глаза. – Вы, новобранки, до дальнейшего распоряжения поступаете под мое командование.

  В силу сложившихся чрезвычайных ваших ситуаций.

  – Ситуация не сложилась, а свалилась вместе с нами, – я пробормотала и добавила, – герр сержант. – Я улыбнулась и упала на песок.

  Бонни уже давно сидела на песке и глупо хлопала ресницами.

  – Пиявки, – сержант сразу поймал ситуацию. – Гансовский.

  – Уже несу, дон сержант, – парень лет двадцати пяти побежал к нам с огромным тюбиком. – Повезло солдаткам: только пиявки успели полакомиться. – Парень щедро намазывал на меня и на Бонни зеленую резко пахнущую дорогим парфюмом мазь. – Пиявки не только отравляют нечищеными зубами кровь, но и откладывают под кожу личинки.

  – Личинки? – я упала бы в обморок, если бы не аромат мази.

  – Мазь впитается и все решит, – парень склонил голову к правому плечу.

  Любовался своими художествами на моем теле.

  – Личные вещи есть? – сержант Брамс не спросил у меня разрешения.

  Он взвалил меня на плечо и по трапу понес на катер.

  Два солдата за руки и за ноги следом тащили Бонни.

  – Личных вещей нет, – я с благодарностью смотрела в глаза сержанта.

  А он милый!

  Лет сорок, поэтому надежный, не подведет.

  Возможно, что под влиянием яда пиявок я начала бредить о свадьбе с сержантом.

  Может быть, яд пиявок содержит женский возбудитель?

  Сержант Брамс бережно опустил меня на железное дно катера.

  – Джейн, Бонни, а вы простые солдатки? – Надо мной склонилось желтое круглое лицо.

  – Проще не бывает, – я спросила и с подозрением уставилась на луноликого воина. – Разве не видно?

  Мы голые, поэтому открыты для изучения.

  – На Эвкалипте в джунглях неподготовленный боец не проживет и минуты.

  А вы еще и голые. – Луноликий провел пальцем по моему соску на правой груди.

  Сосок не отозвался – ему после пиявок крови не хватило.

  – Фудзияма, за штурвал, – сержант Брамс усмехнулся. – Мы, конечно, подготовленные бойцы, но против дикобразов не выстоим.

  – Дикобразы, сэр? – солдат Фудзияма стремительно перетёк за штурвал. – В это время?

  Не может быть! – Бронзовые мускулы Фудзиямы переливались.

  Но видно, что авторитет главного по Планете сержанта Брамса непререкаемый.

  Все слушались его беспрекословно.

  Катер поднялся на дыбы.

  – Фудзияма, а разве ты не слышишь? – сержант Брамс иронично усмехнулся, когда катер понесся над поверхностью реки.

  За нашими спинами раздался грохот грозы и рев стаи гигантских быков.

  – Есть сэр, – стальной Фудзияма побледнел.

  – Простите, дон сержант, – я вежливо поднялась, держалась за поручни, даже ножкой шаркнула, чтобы подольститься к старшему по званию. – Мы сами не местные.

  О дикобразах знаем только, что они милые няшные ежики.

  – На Эвкалипте даже самый милый няшка превращается в грозного убийцу, – сержант Брамс ответил мне на языке няшек. – Дикобразы величиной с космоплот.

  Их ничто не берет: ни разрывные снаряды, ни яды, ни магия.

  – Магия? – Бонни навострила ушки.

  Я же даже слова не могла произнести – неужели, магия существует.

  – Если ничего не берет их, то, наверно, и магия не возьмет, если она есть, – сержант Брамс пожал плечами, а затем заржал.

  – Понимаю, шутка, герр сержант, – я улыбнулась.

  – Почему же шутка? – сержант коварно улыбнулся. – Дикобразы швыряются огненными шарами и голубыми молниями.

  Разве это не магия?

  – Нам магия по Уставу не положена, – Бонни надула щеки.

  – То, что нам нужно, я решаю, – сержант Брамс поставил нас на место. – Вы из каких Галактик империи, солдаты Джейн и Бонни?

  – Из конфедерации Натура, дон сержант, – я ответила за себя и за Бонни.

  Она сидела с задумчивым видом.

  Наверно, яд пиявок достал ее сильнее, чем меня.

  – С Натуры? Натурщицы? – сержант Брамс выпучил глаза. – Далеко вас занесло, новобранки.

  – Из-за аварии фрегат проскочил нашу остановку в гиперпространстве.

  Мы же не по своей вине, товарищ сержант, – я виновато играла глазками.

  Сержант Брамс открыл компьютер и внимательно изучал.

  Наверно, проверял запись о нас.

  Я воспользовалась случаем и обратилась к солдату.

  – Скажите, пожалуйста, а кроме вашего взвода...

  – Нашего с вами взвода, – сержант Брамс поправил меня, не отрываясь от компьютера. – Мы теперь одна команда.

  До особого насчет вас распоряжения, новобранки.

  – Прошу прощения, сэр сержант, а, если бы мы скрыли, что мы солдаты? – Бонни задала провокационный, но прямой вопрос.

  Получила столь же провокационный прямой ответ в лоб:

  – Если бы вы скрыли, что вы солдаты, Джейн и Бонни, то остались бы ваши косточки на пляже, – сержант Брамс опасно улыбнулся. – По Уставу не положено помогать гражданским и неустановленным лицам.

  Мы бы даже не имели право предоставить вам защитную мазь от пиявок.

  – Какой ужас, – я приложила ладошки к щекам. – Простите, мистер сержант, за мои эмоции.

  – Эмоции на Эвкалипте не помогут, – сержант Брамс скривил лицо в уставной улыбке. – Обычно мы успеваем только к костям визитеров.

  Сигнал о вторжении на Планету доходит до нас моментально.

  Катер всегда стоит в полной боевой готовности.

  Но на то, чтобы запрыгнуть в катер, домчаться до места, нужно время. – Сержант что-то выискивал в моих глазах, наверно, неправду.

  – Я верю вам, господин сержант, вы не лжете, – я сделала вид, что очень напугана.

  Тем более, что напугана я реально, до дрожи в коленках.

  – Веришь или не веришь мне, солдат Джейн, – сержант Брамс избрал для себя оригинальную манеру общения.

  Она описана в приложении к учебнику словоблудия для факультативного изучения в гимназиях Империи. – Но пока мы добираемся до гостей, их косточки успевают остаться без мяса.

  – Крупные хищники сжирают плоть, а муравьи и мелкие грызуны шлифуют кости, – Фудзияма добавил из-за штурвала.

  – Рядовой Фудзияма? – сержант Брамс строго на него взглянул.

  – Виноват, товарищ сержант Брамс, что без разрешения влез в вашу беседу, – Фудзияма побледнел.

  Да, дело с дисциплиной у сержанта не только на высоте, но еще и убийственное.

  Подчинённые боятся своего командира не меньше, чем дикобраза.

  – Солдат Джейн, спрашивай, что хотела по поводу, что кроме нашего взвода, – сержант Брамс милостиво разрешил мне задать вопрос простому солдату.

  – Кроме вашего... нашего взвода на Планете Эвкалипт есть еще разумные существа?

  – Ты послушай, Фудзияма, солдат Джейн назвала нас разумными существами, – солдат, к которому я обратилась, заржал.

  Заржали и его товарищи по оружию.

  Мне стало обидно, потому что я не шутила.

  – Разумные существа? – Фудзияма широко улыбался. – Если считать местных туземцев разумными, то они есть.

  Но и туземцы также погибают от пиявок, дикобразов и другой нечисти.

  – Еще вопросы есть, новобранки? – сержант Брамс опустил крышку компьютера и задумчиво стал изучать меня и Бонни. – Информация обо всех новобранцах в конфедерации Натура временно засекречена.

  Вплоть до поступления особых распоряжений.

  Надеюсь, солдаты Джейн и Бонни, не из-за вас засекретили простенькую информацию, которая раньше продавалась в каждом ларьке Империи.

  – Конечно, не из-за нас засекретили информацию о новобранцах в конфедерации Натура, – я и Бонни вскрикнули и навесили самые наивные и невинные улыбки на наши хорошенькие личики. – Посмотрите на нас, мы уже об этом говорили, разве видите на нас секретное, скрытое?

  – Я сделаю вид, что поверил вам, солдаты Джейн и Бонни, – на лицо сержанта легла обманчивая тень задумчивости.

  Бравый вояка с выступающей волевой челюстью не может задумываться ни над чем.

  Он действует строго по Уставу и еще – согласно своей хитрости природной и интуиции.

  – Пряничный домик! – Бонни воскликнула и захлопала в ладоши.

  Она первая из нас двоих увидела среди зарослей, недалеко от берега миленький беленький домик с резными ставнями и изогнутой вычурной крышей.

  – На ближайшее время этот домик станет для вас не пряничным, а жильем, – сержант разматывал канат.

  Брамс не только командовал, но и принимал участие в общей работе взвода. – Вобще-то этот миленький пряничный домик укреплен, как машинное отделение имперского крейсера.

  Называется ваш пряничный домик, солдат Бонни, казарма.

  – Благодарю вас, дон сержант, – Бонни ответила серьезно.

  – Крупп, лови конец, – сержант бросил ожидавшему на причале солдату конец каната.

  То, что нас поджидал солдат, я догадалась.

  Одет он также лихо и непонятно, как и остальные бойцы отделения.

  То есть – как на душу придется.

  Голый торс, вокруг талии широкий пояс с гранатами, двумя бластерами и неизвестной плоской штукой, на которой мигали два огонька – белый и зеленый.

  Штаны слишком короткие, чтобы называться штанами.

  Либо – шорты, либо штанишки, из который солдат Крупп вырос.

  Солдат крепко и ловко привязал катер.

  Вся наша команда по очереди спрыгнула на причал.

  Причем, мне и Бонни никто руку не подал, никто не обернулся посмотреть, как мы будем преодолевать опасную метровую щель между бортом катера и бетонным причалом.

  Джентльменскими манерами солдаты отделения сержанта Брамса не славились.

  – Добро пожаловать в настоящую армию, Джейн, – Бонни поняла меня и подмигнула.

  Я следом за подругой спрыгнула, чуть не улетела в темную, ставшей опасной после купания с пиявками, воду реки.

  – Зверек, познакомься с пополнением в нашем отделении, – сержант Брамс кивнул головой солдату на причале. – Солдат Джейн и солдат Бонни.

  – Простите, дон сержант, – я сразу захотела выяснить до конца животрепещущий вопрос. – Вы перед этим назвали подчинённого Круппом, а теперь сказали, что он зверек.

  Как нам к нему обращаться.

  – К кому? – сержант Брамс обернулся с удивлением на лице.

  – К Круппу Зверьку.

  – Как обращаться, Джейн?

  – Да, дон сержант, как обращаться.

  – А зачем вам к нему обращаться?

  – Как зачем, товарищ сержант? – Я поняла, что Брамс подкалывает меня.

  Он дурачится, показывает подчинённым, каких дурочек привез.

  – Чтобы обращаться, – Бонни не развеяла мнение, что мы дурочки.

  – Обращаться? – сержант Брамс откровенно заржал.

  – Да, – я беспокойно моргала.

  – Если надо обратиться к Круппу, то обращайтесь ко мне, – начальник ответил под дружное ржание военного коллектива.

  – Понятно, господин сержант, – Бонни состроила глупую мордочку.

  Нас не приглашали, поэтому я и Бонни, как покорные овцы сами пошли в казарму.

  Меня догнал Крупп, он же зверек.

  – Девушки, вы не обижайтесь на сержанта, – Крупп взял меня за локоток, придержал. – Сержант Брамс строгий но справедливый.

  А по поводу разных имен, он не шутил.

  У нас, на маяке, в целях сохранения секретности данных, принято называть друг друга не только по фамилиям, как во всех подразделениях имперской армии, но еще и по кличкам, которые на язык ложатся.

  При этом мы даже не знаем, как в любой момент нас назовет сержант.

  Враг не дремлет, поэтому разными кличками создается впечатление, что нас не один малый взвод, а рота, или даже батальон. – Крупп многозначительно округлил глаза.

  – Как же вы догадываетесь, что сержант обращается именно к тебе, например, а не к другому, если сержант на ходу придумывает новые клички? – Бонни подергала рядового за медаль на штанах.

  Медаль оказалась настоящая, не согнулась, не отвалилась от крепления.

  – Солдат должен всегда знать желания начальника, – Крупп сухо повторил. – На причале я понял, что он меня зверьком назвал, потому что обращался ко мне.

  Поэтому, девушки, не удивляйтесь, если сержант Брамс будет называть вас разными звериными именами.

  – Как в мелодрамах, которые у нас крутят по визору, – Бонни восхитилась.

  – Лишь бы крысой или дикобразом не обзывал, – я вздохнула.

  Перед нами возникли множество вопросов.

  Мы первый день в действующей армии, хоть и на маяке.

  Что делать?

  Как себя вести?

  Куда идти?

  Будут ли нас обучать политической и боевой науке, или сразу заставят работать на маяке?

  – Все идем в столовую принимать пищу, – сержант Брамс направлял свое отделение, как стадо коз.

  Интересно, если бы он не командовал, то смогли бы солдаты сами принимать пищу?

  – Принимать пищу, – Бонни тихонько хихикнула в кулак. – Джейн, раньше мы кушали, иногда наедались, очень редко – жрали, а сейчас впервые будем принимать пищу.

  – Главное, что нас накормят, – я оптимистически смотрела на создавшуюся ситуацию. – Могли бы оставить на берегу на съедение пиявкам и дикобразам.

  – Рядовые Гансовский, Дембель, Крупп, Заточка, Фудзияма, – сержант Брамс не садился, поэтому все стояли.

  Неужели, пять рядовых и сержант Брамс составляли взвод обслуживания и охраны маяка на целой Планете Эвкалипт?

  Империя кадрами не разбрасывается – Представляю вам новобранок Джейн и Бонни.

  Они голые, потому что из конфедерации Натура.

  Приказываю личному составу сегодня в информационной сети изучить нравы натурщиц, чтобы потом не было недоразумений, – сержант почесал нос. – Приказываю воспринимать голых Джейн и Бонни, как наших боевых товарищей, а не просто голых девок. – Невежлив сержант, но прямолинейный, как линейный крейсер.

  И почему-то столько внимания посвятил нашей наготе. – Фрегат, на котором их переправляли к месту постоянной дислокации, потерпел аварию в гиперпространстве. – Слова сержанта о том, что нас «переправляли», больно резанули слух. – На аварийных парашютах новобранцы Бонни и Джейн спустились к ближайшей Планете – к нашему Эвкалипту.

  Рядовые Бонни и Джейн записаны в сборный комиссариат конфедерации Натуры.

  На данный момент вся информация о потоке, в котором были новобранцы, засекречена.

  Поэтому я не могу ни отвергнуть, ни подтвердить слова Джейн и Бонни.

  Будем считать, что они говорят правду.

  Если же солгали нам, то вас, – сержант Брамс обратил на нас пронзительный взор, – ждет военно-полевой суд за дачу ложных показаний представителям имперской армии.

  Все понятно? Всем?

  – Да, господин сержант, все понятно, – бойцы ответили дружно.

  – Да, дон сержант, – я пропищала, – все понятно.

  – Да, синьор сержант, все понятно, – Бонни завершила цепочку понятного.

  Сержант первый сел за стол и запустил руку в кастрюлю с супом.

  Ничего себе – порядки в отделении, руки в суп совать.

  Сержант по праву старшинства пошарил в супе и извлек из кастрюли огромный кусок мяса на кости.

  Вгрызся в него, как голодный пес.

  – Джейн, я подобного богатства никогда не видела, – Бонни зачаровано ткнула меня локтем в бок.

  Она оторвала от бумажного полотенца два полотна и подстелила мне и себе под попки.

  Солдаты стали переглядываться и хихикать – Сейчас умру от восторга, а потом умру от обжорства. – Бонни чуть не заплакала от изобилия овощей, фруктов и овощных салатов на столе.

  Солдаты почему-то жадно набросились на мясо.

  К овощам и фруктам пока никто не притронулся.

  Может быть, потому что они – очень дорогие?

  Я осторожно пододвинула к себе тарелку с салатом и захрустела сочной ароматной зеленью.

  Бонни, как червячок, вгрызалась в огромное зеленое яблоко.

  – Разрешаю разговаривать на вольные темы, сержант Брамс разрядил обстановку.

  Он скосил взгляд на меня и на Бонни.

  Я доела свежий салат, Бонни сгрызла яблоко.

  Сейчас мы атаковали блюдо с вареными овощами.

  – Джейн и Бонни, – наверно, вольные темы предполагали некую вольность в разговоре, поэтому сержант за столом не называл нас официально солдатами. – Почему вы едите только траву и овощи и фрукты?

  Вы, случайно, не вегетарианки? – Слово «вегетарианки» произнес с презрением.

  Лица подчинённых скривились от брезгливости.

  Понятно, вегетарианок во взводе не любят.

  – Но кто они, вегетарианки? – я так увлеклась ароматной картофелиной, что вопрос задала вслух.

  – Вы не знаете, кто вегетарианки? – облако удивленных голосов зависло над столом.

  Солдаты задавали нам вопросы, сами же на них отвечали и снова спрашивали.

  – Почему же вы только овощи и фрукты едите?

  – Вы болеете?

  – Вегетарианцы – те, кто едят только мясо и рыбу.

  – Дурак ты, Дембель, наоборот, те, кто не едят мясо и рыбу.

  – Извини, Заточка, разволновался, голых девушек увидел и умом тронулся.

  – Вегетарианцы, как коровы питаются только зеленью.

  – Наши коровы на Натуре любят мясо и рыбу, – я осторожно возразила, потому что ступала по тонкому льду вегетарианства. – Если имеется возможность, то стадо коров загонит волка, затопчет, а потом со шкурой и костями его съест.

  – Иди ты! Вот чудеса.

  – На Натуре фрукты, ягоды и овощи ужасно дорогие, в десятки раз дороже мяса, птицы и рыбы, – Бонни подошла к главному вопросу и более главному ответу. – Поэтому некоторые из бедных семей, – Бонни запнулась на слове, потому что сама из бедной семьи авиаконструктора и директора банка, – никогда не пробовали различные ягоды.

  На Натуре только олигархи могут позволить себе каждый день кушать растительную пищу.

  Если же по деньгам отказаться от нее, и совсем не есть рыбу и мясо, то просто умрем от голода.

  – Да ты что, – кость со свисающим мясом застыла в руке сержанта Брамса. – Чудеса.

  У нас, наоборот, овощи, фрукты и ягоды – почти даром, а мясо, птицы и рыба денег стоят.

  Нам повезло, что в джунглях дичи больше, чем комаров.

  Мы здесь отъедаемся мясом на всю оставшуюся жизнь. – Сержант Брамс горестно вздохнул.

  Причину его печали мы поняли, когда Дембель с дрожью в голосе спросил:

  – Дон сержант, а нас точно через три года сменит другая команда?

  – По Уставу – да, – сержант тонкой костью, как зубочисткой орудовал в зубах.

  Я отвернулась от отвратительного зрелища. – Но по понятиям – нет.

  Так что, Дембель, будем надеяться. – Сержант надеялся, что их не сменят, потому что мясо на Натуре бесплатное и само в котел прыгает.

  А на что надеются его подчинённые – на смену, или на то, чтобы тоже остаться на Эвкалипте?

  Я решила в политику не лезть, а то что вопрос – политический, сама решила.

  – Значит, нам можно кушать фрукты, ягоды, зелень и овощи в любом количестве? – Бонни, как и я, не могла поверить в свое счастье.

  Мы на некоторое время превратимся в этих, как их... вегетарианок.

  – Лопайте зелень от пуза, – сержант с блюда заграбастал целиком, с перьями запечённую птицу, но она была с четырьмя ногами. – Если мало покажется, то в джунглях зелени полно – вся Планета – стол для вегетарианца. – Последние слова сержанта скрылись за ржачкой.

  – Девушки, – Зверек Крупп покраснел.

  Влюбился в нас что ли? – Смею вас предупредить, что не все овощи и фрукты на Эвкалипте – овощи и фрукты.

  – Как это? – кусок плода, похожего на манго, застрял во рту Бонни. – Не все фрукты и овощи – фрукты и овощи?

  – По своей структуре да, например, мирабель, которую вы кушаете, фрукт.

  Фруктовая клетчатка говорит, что, несомненно, мирабель – ягода фруктовой направленности.

  Но стебли мирабели обладают способности стремительно захватывать плотоядные жертвы, а ствол – перерабатывает пойманных зверей в питательный сок дерева.

  Явление изоморфизма и анизотропной флоры и фауны Эвкалипта изучено слабо.

  Допущены ошибка и в определении видов и семейств...

  – Все равно, мы будем кушать это, оно вкусное и фруктовое, – лицо Бонни превратилась в мел.

  – Ягода у нас умный, ботаник, – Фудзияма по-дружески похлопал Круппа по спине.

  Крупп, которого на этот раз назвали Ягодой, закашлялся. – Из ученой семьи пошел в рядовые имперской армии.

  – Не то, чтобы сам пошел, – Ягода Зверек Крупп смущено улыбнулся и начал зачем-то теребить сережку в правом ухе.

  – Расскажи, Крупп, как тебя родная сестра в психушку отправила. – На Круппа наседали сослуживцы.

  Наверно, история с Круппом очень смешная, потому что воины растянули рты в улыбках.

  – Я же вам рассказывал, друзья, – Ягода Крупп попытался прикрыться куском кистеперой рыбы. – Зачем повторять.

  – Наши гостьи не слышали, – Заточка назвал меня и Бонни гостями.

  Нарочно снижал наш статус новобранок имперской армии?

  Он хотел, чтобы нас не кормили, потому что будут подозревать, что мы гражданские?

  – Крупп, миленький, – Бонни прислонила ладошки к грудям, – расскажи, пожалуйста.

  Наверно, очень интересно. – Я отлично знаю свою подружку и видела, что она дурачится.

  Но со стороны выглядела, как глупенькая наивная девушка.

  Конечно, мы иногда глупенькие и наивненькие, потому что сама природа женщины заставляет нас глупить и наивно задавать вопросы.

  Но не всегда мы беспомощные и наивные... надеюсь, что не всегда...

  – Извините, мадемуазели, не могу, – Крупп покраснел и смутился, как девушка.

  Не особо стыдливый румянец подходил к его широченным плечам, стальным мускулам и волевому ярко выраженному мужскому лицу.

  – Я расскажу, – Дембель бросил в Круппа мелкую косточку. – Семья Круппа довольно обеспеченная, скажем так – богатые интеллигенты.

  Отец хотел написать завещание, чтобы Круппу и его сестре отошло по половине состояния.

  Но сестра у Круппа – стерва.

  – Дембель, не смей неуважительно отзываться о моей сестре, – Крупп не поднимал головы от куска зажаренной странной птички с двумя головами. – Миннесота добрая, красивая, умная, и очень меня любит.

  Просто у нее жизнь тяжелая.

  И спутники жизни все, как на подбор, хитрые.

  – У твоей сестры жизнь тяжелая? – на этот раз присвистнул Гансовский. – Сам же говорил, что она владеет сетью Планет в Южном полушарии Вселенной.

  У нее собственный линкор последней модели с турбонадувом воздушных подушек и кожаными креслами в салоне.

  Шикарная дача на Вильгельме, три квартиры в трех столицах Империи, дом с окнами на Черную дыру...

  – Разве богатство и предметы роскоши делают человека счастливым? – Крупп поднял глаза от тарелки.

  Все дружно заржали, даже я и Бонни.

  Наверно, Крупп дурачок, если полагает, что счастье не в деньгах.

  Будут деньги – будет и песня.

  Без денег никто петь и работать не захочет.

  – Короче, родная сестренка подкупила лекарей.

  Они дружно на томографе правды поклялись, что наш Крупп душевно больной с признаками дебилизма и сумасшествия.

  Круппа признали недееспособным, то есть он не имеет право на получение своей доли в наследстве отца.

  Все немалое состояние перейдет его сестре Миннесоте.

  Круппа отправили в психушку до скончания жизни.

  Подкупленные врачи обещали, что жизнь Круппа закончится скоро, потому что сумасшедшие долго не живут.

  К счастью, для Круппа, его данные попали вербовщику в имперскую армию.

  Да, некоторые источники дебилизма в мозгу Круппа вербовщик обнаружил.

  Но легкое сумасшествие не считается ограничением к прохождению службы в имперской армии.

  Перед Круппом вербовщик открыл два жизненных пути: либо он остается в психиатрической клинике на Лайме, либо вступает рядовым в имперскую армию.

  Вербовщик обещал, что разницы между лечебницей и службой Крупп не заметит.

  Но зато на службе он имеет возможность умереть героем и выполнить долг перед Отечеством, а в психиатрической клинике умрет не героем.

  – И совсем не так я вам рассказывал, – Крупп ударил кулаком по столешнице.

  Все приборы дружно подпрыгнули. – Миннесота добрая, она только добра мне желает, а не зла.

  Богатство – зло, а служба – добро! – Снова ржач.

  Клоун Крупп отменно нас рассмешил. – Я сам попросился в армию, потому что я ботаник.

  Мне повезло оказаться на Эвкалипте, где флора перетекает в фауну, а фауна во флору.

  – Ты еще на туземке собирался жениться? – Заточка скорчил уморительную гримасу.

  – Я не исключаю возможность взять в жену девушку из местного племени и остаться навсегда на Эвкалипте.

  Здесь есть чем занять пытливый ум ботаника. – Последние слова Круппа утонули в нашем общем хохоте.

  – Все! – сержант Брамс вытер слезу смеха. – На разговор на общую тему и на окончание ужина отпускаю вам десять минут. – Сержант поднялся из-за стола, поправил пулеметную ленту на плече. – После ужина – занятия по расписанию и отбой.

  На дежурстве Крупп и Гансовский.

  Дембель, утром отправь донесение в имперскую канцелярию на Натуре.

  Сообщи, что у нас находятся после аварии фрегата солдаты Джейн и Бонни.

  Заодно и проверим, – сержант Брамс не пояснил, что проверят.

  Но и так понятно – хочет узнать, действительно ли мы новобранки, или врем. – А вас, солдаты Джейн и Бонни, попрошу после приема пищи ко мне в кабинет.

  – Да, дон сержант, – я произнесла ему в спину.

  После ухода сержанта остановка разрядилась.

  Может быть, поэтому сержант и покинул общество, что хотел, чтобы мы поговорили спокойно, в дружеской обстановке.

  – На Натуре все голые? – Фудзияма подсел ко мне ближе.

  От него исходил резкий запах кулинарных специй.

  – Сержант приказал, чтобы вы ознакомились с информацией о Натуре из компьютера, – я ответила довольно сухо.

  К нашему с подружкой огорчению, солдат интересовала только тема обнажённости натурщиков и натурщиц.

  – Девочки, почему у вас лобки чисто выбритые?

  – По уставу мне выбрили в военном комиссариате, а у Джейн волосы там не растут, потому что Джейн блондинка, – Бонни посмотрела на меня с извинением в глазах.

  – Почему вы под попки подложили бумажки?

  – Чтобы не сидеть на грязном.

  – А, если бы бумажек не было?

  – У нас на Натуре везде все есть для гигиены бесплатно, – я выдала информацию, которую при поверхностном осмотре наши сослуживцы не найдут в сети.

  Надо сразу рассказать, а то бойцы продолжат удивляться, когда мы будем подкалывать под себя салфетки, смазывать бедра и промежность разными антибактериальными мазями. – Салфетки, дезинфекционные мази на каждом углу.

  Мы заботимся о чистоте наших тел без одежды. – Я зевнула.

  Пустой разговор меня утомил и немного разозлил.

  Я хотела узнать больше о службе в армии, но нам задавать вопросы не давали, только сами бойцы расспрашивали жадно и наперебой.

  Через десять минут бойцы, к нашему облегчению, дружно встали из-за стола.

  Словно в голове каждого сработал таймер, запущенный сержантом.

  Наверно, сержант наблюдает через камеру за нами.

  – Утром расскажите подробно о Натуре, – Заточка опустил мне руку на плечо.

  Ладонь его соскользнула на мою грудь.

  – Разумеется, – я недоумевала, чем же вызван интерес бойцов в нашим телам и традициям Натуры.

  Крупп любезно провел нас до самой двери, чтобы мы не ошиблись и не опоздали к строгому Брамсу на прием.

  – Дон сержант, разрешите войти, – Бонни постучала кулачком в дверь кабинета сержанта.

  – Вносите!

  – Сержант шутит, либо перепутал слова? – Бонни прижалась ко мне. – Почему он сказал – вносите, а не войдите?

  – Не сказал, а приказал, – я напомнила подружке, что мы в армии.

  Мы вошли и застыли в недоумении.

  Совершенно голый сержант сидел на диване.

  Голова его обвязана мокрым полотенцем, ноги плещутся в тазике с голубой водой.

  – Господин сержант, вы тоже с Натуры? – у меня вырвалось удивленное.

  – Во-первых, солдат Джейн, вопросы задаю я, а вы на них отвечаете.

  Если хотите сами спросить, то должны сначала у меня получить разрешение задать вопрос.

  – Товарищ сержант, но, когда мы будем просить вас о разрешении, то это тоже прозвучит вопросом, – я почувствовала попкой, что снова пытаюсь умничать.

  Мне очень не нравится, когда на меня, что называется, находит желание казаться умной.

  Одна из последних ошибок произошла в гимназии на предвыпускном экзамене по астрофизике.

  Мне достался вопрос о строении и жизнедеятельности серой материи Вселенной.

  «Отлично, Джейн, десять баллов, – наставница фрау Крекер уже подняла руку, чтобы внести оценку в ведомость».

  «Простите, фрау, Крекер, я еще не все рассказала по данному вопросу», – словно меня черти за язык тянули.

  «Достаточно, Джейн, я поняла, что ты знаешь тему».

  "Фрау Крекер, разве вы не хотите, чтобы я ответила целиком на вопрос билета? – Включилась моя заумность.

  Обидно стало, что я учила длинный билет, а меня попросили ответить только на часть его. – Серая материя обладает свойствами..."

  «Джейн, ты переутомилась, – Наставница Крекер произнесла с нажимом. – Я же сказала – отлично».

  «Наставница Крекер, у профессора Натали другое мнение по серой материи, и оно не совпадает с изложенной в учебнике информацией», – я видела испуганные лица.

  Бонни отчаянно сигнализировала мне руками и глазами, чтобы я заткнулась.

  Но меня неудержимо несло по волнам мудрости.

  "Теория профессора Натали не подтверждена, – Наставница Крекер выслушала меня терпеливо.

  Но из ее ушей пошел пар злости. – Так как ты, Джейн, испортила свой первый ответ цитатами из докторской диссертации профессора Натали, то я тебе за некомпетентность снижаю балл с десяти до трех". – Наставница Крекер отомстила мне за заумность.