Текст книги "Блондинка с болота и красавчик Фантоцци (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

  Дом Мишель находился напротив нашего бунгало.

  Я часто по ночам с замиранием сердца забирался на баобаб и заглядывал в окна Мишель: подглядывал, как она складывалась в изящных поклонах и играла в своей комнате с куклами.

  У Мишель восхитительные огромные глаза, в них спрятался весь мой мир.

  Детство пролетаем быстрее, чем Хлоральдебаран. – Годзилла глазами Шарля пытливо буравил Кристал. – Знаешь, ли, ты, блондинка с болота, что означает Хлоральдебаран?

  Видела ли ты хоть раз полет Хлоральдебарана?

  – Я чаще смотрела на Линдси, чем на небо, – Кристал отрицательно помотала очаровательной головкой.

  Белесые брови взметнулись вверх. – Ни Хлоральдебарана, ни комет днём я не видела.

  Даже не знаю, что означает Хлоральдебаран.

  – Плохо! Плохо для тебя, Кристал, что ты не знаешь о Хлоральдебаране! – человек бы засмеялся, но у Годзиллы нет эмоций.

  Эмоции – лишний груз для высшего существа. – Да и откуда тебе знать об Хлоральдебаране, если я его сам сотворил много лет назад в честь моей Мишель.

  В десять лет Мишель уехала в Селену Учиться.

  Вернулась она только через восемь лет – необычайно красивая, столь же мудрая и не менее опасная для своих врагов.

  За восемь лет врагов у Мишель набралось предостаточно.

  «Годзилла», – Мишель сразу, как только сошла из кареты, взяла меня за подбородок и посмотрела глаза в глаза.

  Я тут же начал тонуть в ее глазах.

  Тогда у меня было другое имя – настоящее, не Годзилла, но я тебе, Кристал, его не скажу.

  Кто знает детское имя – тот имеет власть над человеком, даже над самым сильным.

  Никто никогда не узнает мое детское имя, а те, кто помнили меня в детстве, давно умерли.

  Я убил всех, кто не хотел умирать. – Годзилла-Шарль на пять ударов сердца замолчал, а затем продолжил, будто словами соскребал щетину времен. – "Годзилла, – Мишель повторила. – Все это время я думала только о тебе!

  Воспоминания согревали мое тело в холодной постели.

  Я гордилась, что мы познакомились в детстве и остались друзьями". – Великолепнейшие чудесные глаза Мишель наполнились слезами, и она часто-часто моргала, чтобы сбить бриллианты слез.

  Чувства переполняли Мишель, и она, махнув рукой, убежала домой, как раньше.

  Я дождался вечера и снова полез на баобаб, чтобы подглядывать, как Мишель играет в куклы.

  Что с меня было взять в те годы?

  Восемнадцатилетний юноша, который телом возмужал, а мечты и мысли у меня оставались прежние – детские.

  Сейчас подобное состояние называют поздним развитием, а в древние времена никак не называли.

  С ветвей баобаба я хорошо видел, как Мишель вошла в свою спальню.

  Вход в спальню – было единственным, что осталось из ее детства.

  Дальше все закрутилось по-новому.

  Мишель скинула с себя роскошные одежды и осталась совершенно нагая, беззащитная и хрупкая в свете множества свечей.

  Я с удивлением отметил, что тело ее за восемь лет изменилось.

  Оно уже не бело худым плоским телом девочки, с которой мы беззаботно купались в реке.

  Теперь мне кажется, что мы купались в реке Времени и Забвения.

  У Мишель налились груди – черные соски задорно подняты, но с вызовом мне.

  Округлилась попа, появилась талия, ноги вытянулись.

  Во всем ее облике произошла перемена к лучшему.

  Я на баобабе поклялся, что завтра же предложу Мишель стать моей женой.

  Я был уверен, что Мишель не откажет и не согласится.

  Что делать с ее роскошным телом я не знал, но понимал: либо Мишель сама подскажет, либо нас научат взрослые.

  Обнаженная Мишель, будто услышала мои мысли и взглянула в окно.

  Видеть меня в кромешной темноте среди листьев баобаба она не могла, но будто бы увидела.

  Мимолётная улыбка скользнула по губам моей Мишель.

  Затем все завертелась, и Мишель стало не до меня.

  Она за веревочку подняла тяжелый бархатный красный занавес.

  За ним оказались две куклы, но не маленькие, а в рост человека.

  Куклы наряжены в шелка и бархат.

  Я пригляделся: одна из кукол – мужская, поразительно походила на меня, а вторая – вылитая копия Мишель.

  От неожиданности я чуть с баобаба не свалился на ночных колючих ежей.

  Мишель зашла со спины к куклам, что-то там сделала, позже я узнал – делала вид, что заводила их на ключик.

  Затем отбежала и стала ждать.

  Сначала куклы не двигались, возможно, что они издавали звуки, но звуки не слышны для меня.

  Затем куклы изящно поклонились Мишель и начали танцевать.

  Лучшего танца я в жизни не видел, хотя повидал множество танцовщиц в комнатах моего отца.

  Куклы, несомненно, танцевали лучше людей.

  И тут Мишель присоединилась к ним в танце.

  Поразительно, невозможно, но она перещеголяла в изяществе и танце своих неповторимых кукол.

  Она переливалась из одного состояния в другое, скользила между кукол, успевала протанцевать с каждой.

  Очаровательные танцоры пробили меня до глубины души.

  Я размечтался, что каждую ночь после нашей свадьбы с Мишель, стану восхищаться танцами ее и кукол.

  Неслышная музыка смолкла, а я уверен, что музыка была и она прекрасна.

  Куклы замерли, будто у них закончился завод пружин.

  Мишель неторопливо набросила куклам на шеи веревочные петли, а затем в каждую руку взяла свободный конец веревки.

  Затем она дернула за веревки, и куклы, чтобы не упасть, подчинились.

  Они вынуждены делать то, что через веревки приказывает им Мишель.

  То, что я увидел, оказалось полной противоположностью танцам.

  Мишель издевалась над куклами, при этом омерзительно наклонялась, бесстыдно расставляла ноги, выгибалась назад, растягивала рот в клоунской улыбке.

  Куклы не живые, но будто бы испытывали боль от веревки на шее.

  Они повторяли за ней ужасные противоестественные движения.

  Все снова закружилось в танце, но в гадком танце, от которого меня охватил ужас.

  Крупная дрожь побежала по телу, и меня вырвало от отвращения.

  Я почти свалился с баобаба – настолько стремительным было мое бегство от ужасного.

  Следующим утром я нарвал около дороги цветов – не помню, каких, и отправился делать Мишель предложение стать моей женой.

  Мне казалось, что не было никаких плясок кукол и с куклами, а мне все приснилось.

  Мишель голая сидела в кресле и лениво курила.

  Она следила, как кольцо дыма догоняет другое кольцо, проходит через него и медленно растворяется.

  То, что она обнаженная, я принял спокойно – так, значит, и должно быть.

  Мишель нисколько не стеснялась своей наготы, вела себя естественно, будто одета по последней моде.

  Я невольно косил глаза на занавес, за которым спрятаны куклы.

  Или они, все-таки, приснились мне.

  Мишель проследила за моим взглядом и тихо засмеялась.

  «Ты готов ко всему?» – она прошептала, встала с кресла, накрыла мои губы своими.

  Я долго и косноязычно признавался в любви, затем потребовал, чтобы она стала моей женой – именно, потребовал, но не просил, не умолял.

  Мишель холодно взглянула на меня и ответила отрешенно:

  «Пойдем сразу сейчас и обвенчаемся!» – Она направилась к выходу из дома.

  «Разве ты не наденешь свадебное платье? – Я немного нервничал. – Или другую какую-нибудь одежду?»

  "Зачем? – Мишель выплыла из дома и шла с высоко поднятой головой.

  Случайные прохожие оглядывались на Мишель, но ничего не говорили.

  Я в тот момент гордился красавицей невестой. – Видишь, Годзилла, что со мной сделали город и университет. – Мишель неожиданно остановилась около городского фонтана. – Я другая, я совсем не та девочка, которую ты знал раньше.

  Ты не изменился, все в тех же штанишках на лямках, в каких я видела тебя восемь лет назад".

  «Я срежу лямки со штанов, если они тебе не нравятся», – я ответил, хотя понимал, что дело не в штанишках, а в чем-то другом; но в чем? я не мог понять.

  "Я люблю тебя, Годзилла, – Мишель поцеловала меня у фонтана.

  Ее рука обвила мою талию.

  Ноги мои сразу ослабли. – И с удовольствием стану твоей женой навеки.

  Но сначала мы сыграем в одну игру. – Мишель погрозила мне пальчиком: – Ты же вчера поглядывал, как я танцевала с куклами?

  Для тебя нарочно я сделала вид, будто завожу их на ключик.

  Но никакого завода у моих кукол нет.

  Я не знаю сама, отчего они приходят в движение и танцуют.

  Я ненавижу этих кукол, но в то же время обожаю, потому что они – вылитые ты и я". – Мишель долго и с упоением рассказывала о куклах.

  Я не мог понять, причем здесь ее куклы, но не перебивал плавную речь невесты.

  Подошел стражник и осведомился у Мишель, почему она голая на центральной площади у фонтана, где много людей.

  Мишель ответила: «Так надо», и стражник, удовлетворив свое любопытство, оставил ее в покое.

  Когда он ушел, Мишель, неожиданно для меня, вытащила левый глаз из своего черепа.

  Глаз у нее оказался стеклянный, но очень хорошая работа – мастера.

  «Ты даже не подозревал, Годзилла, что у меня один глаз вставной?» – темные ресницы Мишель затрепетали, сначала опустились, затем поднялись.

  «Я любил тебя с двумя глазами, полюблю и с одним», – Я не отводил взгляда от пустой глазницы в черепе моей невесты.

  "Вот, что со мной сделал университет, – Мишель повторила. – Думаешь, что я потеряла глаз в драке?

  Нет, я его сама, ножом вырезала".

  «Ты смелая», – я ответил первое, что пришло в голову.

  Хотя должен был спросить, зачем она вырезала свой живой глаз.

  "Мне нужно было вставить в череп Око Мира.

  Куда же я еще могла засунуть Око Мира?

  Все дырки на теле заняты!" – Мишель засмеялась.

  Ее смех эхом отразился в пустой глазнице.

  Я стал рассматривать дырки на теле моей невесты.

  К Мишель подсел щеголь – модно и богато одетый.

  Он не удивился, что Мишель держит вставной глаз в руке.

  "Мадемуазель, вы обнажённая, что делает мне честь, а вам оказывает честь. – Красавец с прилизанными усиками умел разговаривать с голыми девушками. – Станьте моей женой.

  Не с этим же огрызком, – щеголь небрежно кивнул в мою сторону, – вам идти дальше по жизни".

  "Если бы ты сделал мне предложение раньше, то, возможно, я бы клюнула на твою красоту, – Мишель призналась честно, она ничего не скрывала ни от меня, ни от обольстителя. – Университет сломал меня.

  Я и не то видала в нем.

  Ничем ты меня уже не удивишь, дядя"! – Мишель ласково потрепала красавца по щеке.

  Он покраснел, посылал проклятия на голову Мишель -еще бы!

  Его, наверняка, никогда женщины не прогоняли.

  Щеголь ушел, и Мишель продолжила:

  "Когда я поняла, что никуда Око Мира не засуну в имеющиеся дыры, то я освободила под него глазницу.

  Поверь, Годзилла, рассталась с глазом без сожаления, а, наоборот, с восторгом.

  Теперь у меня есть Око Мира, и я вижу через него то, что другим не дано". – Мишель замолчала, пальчиком в луже рисовала.

  Но я не умею читать на воде.

  «Мы пойдем жениться, или нет?» – через два часа я потерял терпение.

  Тем более, что около Мишель стали кучковаться художники и другие любопытные.

  Скульптор попытался снять слепок с правой груди моей невесты.

  Мишель отрицательно покачала очаровательной головкой и с печалью ответила:

  «Еще не пришло время скульптур».

  Так я и запомнил мою Мишель: голая, с гипсом на правой груди, со стеклянным глазом в руке и пустой глазницей в черепе.

  Мишель взяла меня за руку и привела в темный уголок городского парка.

  «Мы поженимся, Годзилла, – белые зубы Мишель неестественно ярко блеснули в темноте. – Но сначала попробуй взять мое Око Мира». – Мишель побежала, высоко поднимала колени.

  Я погнался за ней, спотыкался о корни исполинских сосен и дубов, падал, а Мишель удалялась от меня.

  Наконец, она пропала из вида.

  Без невесты и без жены я вернулся домой и задумался.

  На следующий день я поступил в учебное заведение, где один год после пансиона пробыла моя Мишель.

  Я хотел найти разгадку поведения невесты, и узнать, где я могу взять ее Око Мира.

  Университет сломал меня за один день, вывернул наизнанку.

  Через год я приобрел себе замок на берегу моря и нисколько не удивился, когда после покупки обнаружил в центральном зале на столе Око Мира – то самое, которое из глазницы моей Мишель.

  Я попытался взять его, как требовала невеста, но не смог.

  Око Мира не далось мне, оно сначала адским огнем обожгло мою ладонь, а затем исчезло.

  Через неделю я обнаружил его в темной комнате.

  С тех пор я одержим идеей заполучить Око Мира.

  Оно, да, у меня в Замке, но взять его я не способен. – Шарль, в которого на время вселился Годзилла, наконец, закончил длинный рассказ.

  Герцогиня Афинская Эллисон откровенно зевнула от скуки:

  – Значит, Око Мира – не столь загадочное само по себе?

  Может быть, оно – просто стекляшка, которая прыгает по комнатам и обжигает руки?

  А я-то думала, что тот, кто завладеет Оком Мира, тот станет властелином времени!

  – Уф, твой дружок вышел из меня, – хозяин корчмы выдохнул свободно и посмотрел на Кристал.

  – Если ты освободился, то вымой полы за стражниками, а то натоптали – смотреть тошно, – жена сразу нашла для мужа работу.

  Мокрая тряпка плюхнулась ему под ноги.

  – Сначала нужно их вынести в сарай, а потом уже подмывать за ними, – Шарль недовольно пробурчал, но тряпку поднял.

  – Вы ступайте спать, – хозяйка ласково погладила Эсмеральду по головке. – Устали за день.

  – Нам нужны отдельные комнаты! – Эллисон произнесла и капризно надула губки. – Я не собираюсь спать с этими... – Широкий жест рукой – от Фантоцци до Эсмеральды.

  – Не съедите нас? – Эсмеральда ночью спросила и засмеялась.

  – Итак, без вас еды достаточно, – Исида рассмеялась и помогла мужу сбросить капитана стражников из окна на двор.

  – Я вас провожу по комнатам, – Зухра пригласила девушек. – Места для всех хватит, дом просторный.

  – Кристал, мы спим с тобой в одной комнате? – по тону Эсмеральды непонятно: то ли утверждает, то ли спрашивает.

  В ответ блондинка улыбнулась и кивнула головкой – понимай, как хочешь.

  В первой же комнате оказался... Фантоцци.

  Он сидел за столом, свеча освещала страницы книги.

  Деревенский парень увлеченно читал, и казалось, что для него нет интереснее занятия.

  На скрип двери Фантоцци обернулся с серьезным лицом.

  – Фантоцци, когда ты все успеваешь? – Эсмеральда воскликнула. – Только что был с нами в обеденном зале, а сейчас уже за книгой.

  – Я не люблю зря тратить время, – голос Фантоцци из загробного мира.

  Парень прикоснулся к драгоценному кинжалу эльфов, который висел у него на шее на шнурке. – Лучше я почитаю, чем поговорю.

  – Фантоцци, что у тебя на носу? Пенсне? – Герцогиня Афинская Эллисон чуть в обморок не упала от удивления, настолько не вязались очки с деревенским парнем.

  Окуляры носили только знатные дворяне, да и то – не всегда.

  Лучше дворянин будет сослепу натыкаться на столбы, чем напяливать сооружение на переносицу.

  – Госпожа, – Фантоцци только взглянул на герцогиню (он ее сразу не заметил, потому что мыслями находился в книге), и на его лице появилась глупая восторженная улыбка: – Как скажите: если пожелаете, то сниму пенсне, если вам эта комната по душе, то с удовольствием найду другое пристанище, или переночую на конюшне.

  Только слово скажите! – Преданный искренний собачий взгляд.

  – Я что-то упустила? – Эсмеральда с насмешкой взглянула на Эллисон. – С каких это пор ты стала госпожой для Фантоцци?

  – Конечно, упустила, ты же была очень занята – сидела голая на коленях у капитана стражи Гаргантюа, – Эллисон ответила моментально, не думая.

  – И вовсе не сама сидела, он силой меня посадил, – Эсмеральда искоса взглянула на Кристал.

  – И Зухра тебя силой? – Эллисон выигрывала в словесной перепалке.

  Эсмеральда решила оставить пререкания на потом.

  На этом разговор, почему Фантоцци называет Эллисон своей госпожой, закончился.

  – Здесь Фантоцци надышал, – Эсмеральда вышла из комнаты. – Зухра, покажи, пожалуйста, еще спальни.

  Дочка хозяина развела девушек по комнатам: Эллисон выбрала уютную свежую комнатку.

  Эсмеральда остановила выбор на огромной, королевских размеров, даже не спальня, а – зал.

  – Засовы крепкие, – Эсмеральда закрыла за Кристал дверь, прислонила для надёжности еще и шкаф. – В доме вурдалаков нужно быть бдительными. – Эсмеральда старательно не глядела на Кристал, оттягивала время сна.

  Кровать в комнате одна, но огромная – хоть вдоль, хоть поперек ложись.

  – Я все думаю, как достать Око Мира, – Кристал присела на край кровати, свела колени. – Отдала бы за Линдси всё, но не могу купить даже секунду времени. – Кристал осуждающе улыбнулась, словно винила во всем себя. – Я прекрасно понимаю, что не все можно купить.

  – Если бы я тебя поняла, то мне стало бы легче, – Эсмеральда пересилила желание сесть рядом с Кристал, погладить ее по головке.

  Будущая королева знала, что не сдержится, не получится удержать себя в руках.

  Кристал может, обидеться.

  Она до сих пор считает, что дрожь, стоны и все остальное – болезнь.

  "Да, болезнь, – Эсмеральда закусила нижнюю губу и подошла к окну. – И я самая больная из всех!

  Я не виновата, что очень легко возбуждаюсь – от всего и всех!" – Эсмеральда на одеревеневших ногах вернулась к кровати, прилегла и натянула одеяло на голову.

  Кристал молчала, и Эсмеральда почти сразу заснула на свое счастье.

  Первой под утро проснулась Герцогиня Афинская Эллисон.

  Она наблюдала, как гаснут последние звезды.

  Затем Эллисон поспешно оделась, проверила все воровские отмычки – на месте ли, и тенью выскользнула из своей комнаты.

  Девушка надавила плечом на дверь в спальню Кристал и Эсмеральда, усмехнулась.

  – Неужели бывшая принцесса и несостоявшаяся королева думает, что я не проникну?

  Ни один засов и придвинутый к двери шкаф меня не остановит! – Эллисон улыбнулась.

  Через три минуты она оказалась в спальне.

  Эсмеральда спала неспокойно, стонала во сне.

  Смятое одеяло валялось на полу.

  «Отличная добыча для маньяка», – Эллисон мазнула взглядом по обнаженной Эсмеральде и посмотрела на Кристал.

  Блондинка с болота лежала тихо и сразу же открыла глаза.

  – Я зашла на минутку проведать вас, – Эллисон от неожиданности чуть не вскрикнула, она была уверена, что Кристал крепко спит.

  – Спасибо, Эллисон, все хорошо, – мягкая добрая улыбка осветила личико Кристал. – Я хорошо спала только в лесу, рядом с Линдси, а здесь – не спится.

  Хочешь, ложись с нами, места хватит.

  "Кристал намного лучше, чем я о ней думала, – Эллисон улыбнулась в ответ. – Она никому не сделала зла, не ругает, все принимает, как есть.

  Я и Эсмеральда постоянно злимся, а от Кристал все отлетает.

  У нее благородная цель – спасти подругу, и Кристал самоотверженно движется к этой цели.

  Мне кажется, что если я или Эсмеральда попадем в беду, то Кристал также будет стремиться нам помочь".

  – Спасибо, я ухожу, – Эллисон поплыла к двери.

  – Эллисон, – Кристал прошептала, чтобы не разбудить Эсмеральду.

  – Да? – Эллисон замерла и слилась с темнотой.

  – Ты хорошая, – выражение лица Кристал не видно.

  – Хорошая? – Эллисон ответила бы шуткой, но почему-то шутить в этот момент не захотела. – Спасибо.

  Нам нужно поторопиться по твоему делу.

  – Я бы хоть сейчас, – Кристал выпорхнула из-под одеяла. – Жду только, когда Фантоцци и Эсмеральда проснутся.

  Не хочу их будить.

  – Я их разбужу минут через пять, – Эллисон закрыла за собой дверь.

  Сначала Эллисон навестила хозяев хутора – спят ли они.

  Шарль спал в отдельной комнате – очень похожа на комнату холостяка: небольшая, но для мужчины – уютная.

  Он лежал без одеяла, но полностью одетый, даже в сапогах.

  Ворот белой рубашки расстегнут.

  Эллисон усмехнулась и выскользнула из комнаты.

  Без сомнения Шарль спал, но также не вызывает сомнений, что в любой момент вскочит и выбежит из спальни.

  Мать с дочерью спали в отдельной большой комнате, посреди которой находился маленький фонтанчик – чудо в деревенском доме.

  Зачем, почему и отчего фонтанчик – трудно узнать, да Эллисон и не пыталась.

  – Дом полон чудес, и некоторые чудеса я возьму с собой, – Эллисон пролетела мимо спальни Фантоцци.

  Заходить не имело смысла, потому что дверь приоткрыта.

  Фантоцци сидел за столом спиной к ней и читал.

  Похоже, что он спать не ложился.

  Эллисон прошла дальше по коридору и на минуту задумалась: с чего начать.

  Тел спящих, одурманенных зельем Кристал, стражников нигде не видно.

  Судя по тому, как спокойно спят хозяева хутора, стражников можно не бояться.

  Судьба накрыла их черным крылом смерти.

  – Дай вурдалаку волю, он и мать родную съест, – Эллисон остановилась перед дубовой тяжелой дверью.

  Все дома одинаковые, и люди в них – тоже.

  Мастер воровка давным-давно изучила возможные тайники, в которых люди прячут самое ценное.

  Тайники делились на три категории – по мнению хозяев: самые простые, сложные и хитрые.

  На самом деле Эллисон называла хитрые тайники – дурацкими.

  Они были необычные, иногда – самые доступные, находились на видном месте.

  Или, наоборот, залезть в них очень сложно.

  Эллисон не питала особых надежд, что найдет в доме вурдалаков что-то очень интересное для себя.

  Но размяться следует:

  – Застоялась я, как боевой конь на конюшне, – Эллисон подбирала отмычку к сложному замку. – Даже интересно, зачем в уединенном доме на хуторе в комнату поставили очень хитрый замок, сродни замкам в хранилищах драгоценностей. – Эллисон почувствовала азарт, то чувство, которое поднимало, вдохновляло, и которому она не могла противиться.

  Чем сложнее замок – тем интереснее. – Возможно, что комната – обманка!

  Настоящие ценности хранятся в другом месте, а комната со сложным замком – для отвода глаз. – Так часто случалось, и об этих хитростях Эллисон осведомлена.

  Она провозилась с замком минут пять – очень долго, непозволительно.

  Обычно на дверной замок уходило от одной минуты до двух. – Надеюсь, что не зря. – Эллисон проскользнула в комнату и зажгла заранее припасенную свечу.

  Быстрый осмотр разочаровал опытную воровку.

  Тяжёлый металлический шкаф с двумя замками, шкафы, стулья, стол.

  – Ничего необычного, – Эллисон даже не стала возиться с замками шкафа.

  Он явно стоял для обмана, и ничего ценного для настоящего мастера в нем быть не могло.

  Разве что несколько золотых монет. – Кристал сказала, что нам деньги не нужны. – Эллисон почти ласково обстукивала половицы. – Под досками – вряд ли, а в самих толстых половых досках иногда хозяева делают углубление, выдалбливают и спрячут небольшие, но очень ценные вещички. – Эллисон почти пробежала по комнате, провела рукой по стене, затем по другой. – Нет, определенно здесь пусто для меня.

  Может быть, во всем доме нет ничего? – Эллисон выскользнула и по лесенке поднялась на чердак. – Странно, ведь вурдалаки не покупают, они снимают самое ценное со своих жертв, например, знаки отличия со стражников.

  Где-то все это хранится.

  В капралы я не собираюсь, пусть медали останутся у вурдалаков, но где же хранилище?

  Я собой недовольна! – Дверца на чердак приоткрыта, и это насторожило опытную воровку. – То замки, то открытые двери. – Эллисон не спешила входить в открытую дверь.

  Она присела и внимательно осматривала половицы перед входом. – Ловушка для простаков спрятана за дверью? – Девушка провела пальчиком, на нем осталась пыль. – В доме все аккуратненько и чистенько, а здесь пыль – подозрительно! – Ноздри Эллисон хищно трепетали, воровка почувствовала тайну.

  Эллисон на четвереньках проползла вдоль стены налево, затем – направо от двери.

  В одном месте на полу было чисто, никакой пыли.

  Но стенка – плотная, даже гвоздями доски накрепко прибиты. – Прибиты ли? – Эллисон потянула доску на себя.

  Она, как и ожидала воровка, отошла легко. – В доске только шляпки гвоздей – умно! – Эллисон вошла на чердак, но не через главный вход, а сквозь проем в стене.

  Чердак полностью завален хламом – тряпки, книги, корзины с опилками и еще множество других пустых вещей. – Я на верном пути! – Сердце девушки забилось, как у воробушка. – Среди ненужного часто прячут дорогое, чтобы его трудно было найти.

  Чем больше вещей – тем труднее, это не простенькие железные шкафы открывать. – Эллисон раздумывала: с чего начать.

  Среди грязных тряпок, возможно, спрятаны дорогие шелка, для маскировки чуть пыльные и помятые. – Книги! – Эллисон усмехнулась. – Если бы Фантоцци увидел, то он сошел бы с ума от восторга.

  Но он ничего не увидит – никто ему не покажет и не расскажет.

  Впрочем, может быть, все книги – пустышка, дешевка, они нужны только для того, чтобы среди них спрятать одну – самую ценную.

  Я книги не читаю, и не знаю их, а жаль. – Эллисон осторожно обошла две груды книг – от маленьких до больших.

  Внимательно смотрела под ноги – в полу могли оказаться нарочно тонкие досочки, чтобы незваный гость провалился с чердака в руки хозяина. – Тряпки, книги, опилки, сушеные травы, кувшины.

  Где же это? – Эллисон даже не представляла, что означает «это», но чувствовала, что на чердаке много интересного. – Любопытно, а что среди книг и тряпок делает ящик с железом? – Эллисон присела около большого ящика.

  Он стоял на самом виду, и с первого взгляда, ничего ценного в нем быть не могло. – Гвозди ржавые и гнутые, скобы, подковы, ложки ржавые, ножики дешевые. – Эллисон бесшумно перекладывала железки с места на место. – А это что? – В руках девушки оказалась железка в мизинец толщиной и длиной с ладонь.

  От основного стебля отходили усики, прикреплены другие железки – квадратные, треугольные: на которых находились впадины и выпуклости. – Неужели?

  А я думала, что его не существует. – Воровка бережно спрятала находку в бархатный мешочек, который висел на шее под блузкой.

  Хотелось петь и плясать от радости. – Универсальная отмычка, король ключей гномов. – Эллисон покинула чердак, больше здесь делать нечего.

  Легендарный ключ, о котором воры мечтали, но никто не верил в его существование, все думали, что он – сказка.

  Как можно сделать ключ, который подходит ко всем замкам?

  Все же замки разные, тем более, если над замком трудился опытный мастер.

  Тем не менее, вот он, этот ключ: усики и пружинки сами разберутся с замком, и выдвинется нужная железяка.

  – Теперь можно не таскать с собой набор отмычек, – Эллисон даже загрустила.

  Она столько лет училась подбирать отмычки к замкам, а сейчас не нужно задумываться, и ловкость рук не нужна.

  Эллисон для проверки вставила ключ в замок закрытой двери.

  Король ключей вошел легко, бесшумно и сам же провернулся три раза – два в одну сторону, один – в другую.

  Сложный замок даже не пискнул, дверь отворилась.

  Эллисон попробовала ключ и на разных замках железного шкафа.

  Они тоже поддались, не сопротивлялись легендарному ключу.

  В шкафу, как и предполагала Эллисон, находились деньги – много денег.

  Но они не вызвали восторг Эллисон, к деньгам она привыкла.

  С помощью короля ключей можно не заботиться о деньгах.

  Все же Эллисон взяла горстку золотых и две пригоршни серебряных – на всякий случай.

  Она заперла засовы – с ними у ключа проблем нет, закрыла дверь и только успела пробежать по коридору, как хлопнула дверь спальни хозяина дома.

  Эллисон вбежала в комнату Фантоцци, словно туда и направлялась:

  – Мы едем или книжки читаем? – Эллисон встала посреди спальни, широко расставила ноги и уперла руки в талию.

  Фантоцци от неожиданности вздрогнул, быстро обернулся.

  Глаза у парня от ночного чтения покраснели.

  – Госпожа, я думал, что все спят, – Фантоцци поднялся со стула. – Я запрягу лошадей?

  – Запрягай, – Эллисон повелительно махнула рукой.

  Она хотела, как можно быстрее покинуть хутор.

  Вдруг, кто-нибудь из хозяев заметит пропажу короля ключей.

  – Вы спали вместе? – в комнату заглянула Эсмеральда.

  Разумеется, она не могла упустить случай поддеть Эллисон.

  Пока Эллисон подбирала колкий остроумный ответ, Эсмеральда исчезла.

  От досады, что не ответила сарказмом на сарказм, Эллисон закусила нижнюю губу.

  Девушки решили не завтракать – на этом настаивала Эллисон.

  Кристал не возражала, она, вообще, не думала о еде.

  Отъезд больше напоминал бегство.

  Эллисон настояла, чтобы Эсмеральда оставила хозяевам два золотых – за ночлег, гостеприимство и «за то, что они нас не съели».

  Шарль с достоинством принял деньги.

  «Сейчас отнесет их в железный шкаф и может обнаружит, что небольшая часть денег исчезла», – Эллисон поняла свою ошибку.

  – Поторопимся! Нужно спасать подружку Кристал – Линдси! – Эллисон на прощание поцеловала Зухру в щечку!

  – Как благородно – спасать! – Фантоцци покачал головой.

  К полудню добрались до города, где расстались с Фантоцци.

  – Госпожа, я буду ждать вас! – Фантоцци поклонился Эллисон.

  – С чего это он? – Эсмеральда не понимала, почему Фантоцци переменил отношение, и только – к одной герцогине.– Обманула парня! – Эсмеральда после минуты раздумий сделала вывод.

  – Ты прекрасно разбираешься в обманах, ты же принцесса, – Эллисон тут же уколола ответом. – Бывшая принцесса.

  – Я – будущая королева! – Эсмеральда ответила надменно.

  – Только о том, что ты будущая королева, еще никто не знает!

  – Нами интересуются, – Эсмеральда показала беленькие зубки.

  Она с тревогой смотрела на трех приближающихся мужчин в черных плащах. – И явно не с целью осчастливить.