Текст книги "Блондинка с болота и красавчик Фантоцци (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

  Эсмеральда смогла бы вырваться без труда, но рука герцогини воровато уже шарила у нее под одеждой. – Ты похотливая несдержанная принцесса.

  Вот бы и принцессилась со служанками, а я здесь причем?

  – Ты здесь не причем, – принцесса произнесла надменно.

  – Думаешь, что я не пойму, чем вы тут занимались.

  Деревенская девка служанка.

  – Дочь хозяина постоялого двора.

  – Мне все равно – хоть она – сто дочерей.

  Развела тебя на деньги. – Эллисон говорила, будто все видела. – Сколько ты ей подарила?

  Именно подарила, потому что служанки не продажные девушки, служанкам деньги за любовь дарят, а не дают.

  Казалось бы – какая разница, но так звучит благороднее. – Герцогиня Афинская Эллисон перевела дыхание.

  Она улыбалась, но в глазах бушевала ярость.

  Эллисон мяла тело принцессы, не ласкала, а почти с ненавистью доставала до самых укромных уголков. – Речь не о твоей болезни, нимфоманка.

  Ты подставила меня перед Лукрецием.

  Он дурак, но понял, что веревка все же была.

  Вознамерился меня обыскать целиком, хотел обшарить, как я тебя сейчас.

  Нравится? – Эллисон усилила нажим пальцев.

  – Да, нравится, – принцесса с ужасом поняла, что и сейчас себя не может контролировать.

  «Я больная, больная, и Эллисон пользуется моим состоянием болезненным», – на глазах принцессы выступили слезы то ли радости, то ли боли, то ли безысходности.

  – А мне не понравилось бы, если бы Лукреций делал со мной так, как я сейчас с тобой.

  Ты нарочно хотела мне зла.

  Да, мы с тобой враги, но враги пока друг перед другом.

  Не нужно натравливать на меня людей!

  Ведь я могу наказать тебя! – Эллисон показала, как наказывает.

  Принцесса с трудом сдерживала сладострастный стон. – Думаешь, мне нравится трогать твое жалкое дрожащее тело, да еще после служанки?

  Нет, не нравится, но мне нравится властвовать над тобой, над принцессой.

  Ты сейчас вся в моей власти.

  Даже, когда тебя возведут на престол, то я все равно – подмигну, и ты, королева, ко мне поползешь на коленках.

  Будешь делать то, что прикажу.

  – Да, но только в эти моменты.

  В другие ты надо мной не властна! – волны желания проходили по телу, заставляли его трепетать.

  – И не смей больше мне вредить, – герцогиню чуть не отбросило на середину комнаты, настолько тело принцессы сильно изогнулось с вымученным криком.

  – Вот теперь я не в твоей власти, – Эсмеральда отдышалась и присела на диванчик, скрестила длинные стройные ноги. – Ты не только воровка, но и больная другой заразой: тебе нравится мучить девушек.

  – Только тебя, и не нравится, а я вынуждена.

  Иначе ты мне на шею сядешь, а так хоть как я управляю тобой! – Эллисон с презрением смотрела на принцессу.

  Но какое дело принцессам до презрительных взглядов того, кто ниже их по положению. – Если бы не старичок, который неожиданно встал на мою защиту против Лукреция, то танцор надрал бы мне шею. – Эллисон снова возвратилась к теме веревки на ногах танцора.

  – Ничего бы с тобой не случилось, – принцесса засмеялась. – Кристал не позволила бы.

  – Что сделает тощая хрупкая Кристал против здоровенного мужика? – Эллисон растянула губы в саркастическую улыбку.

  Но она опытная воровка, поэтому замечает и подмечает: – Или ты знаешь о ней то, что не знаю я?

  – Совсем немного, – Эсмеральда бросила взгляд на мокрое предательское полотенце. – Кристал не рассказывает о себе.

  Но того, что я видела, мне достаточно, чтобы понять, что она ни себя, ни своих подруг в обиду не даст.

  – Что же ты видела? – Герцогиня Афинская Эллисон засучила рукава и недвусмысленно улыбнулась.

  Намекала, что снова начнет пытать принцессу.

  Эсмеральда согласна хоть на сто пыток подобных, но не хотела, чтобы герцогиня опять властвовала над ней. – Я видела, как Кристал безжалостно расправилась с опытным воином, мастером мечей.

  – Не секретничай, я поняла, о ком речь.

  Неужели, наша худенькая длинная Кристал убила Ваухана, начальника стражи принца Меркурия? – Эллисон связала концы нитей истории.

  – Он должен был ее повесить, но не повезло Ваухану.

  Кристал отомстила ему за то, что он восемь лет назад со своими воинами сжег ее деревню, жителей вырезали, в том числе и ее мать.

  Осталась в живых только одна Кристал, но почему она одна и живая – не рассказывает, а я и не настаиваю.

  – Чем дальше к Годзилле, тем интереснее становится, – Эллисон постучала пальчиком по лбу. – Бородатая старуха на дороге, темное прошлое Кристал, да еще этот старичок в корчме.

  Он избил огромного Лукреция до потери крови, может быть, убил.

  Лукреция оттащили на ледник, а старичок скрылся.

  – Кристал, моя Кристал! – принцесса подскочила, будто оса в попу ужалила. – Я здесь, а она одна там.

  Как ты могла ее оставить? – Эсмеральда с укоризной посмотрела на Эллисон и выбежала из комнаты.

  – Я? – Эллисон засмеялась. – Принцесса, значит, резвится со служанкой, а потом меня обвиняет, что я не приглядела за Кристал. – Эллисон поспешила за принцессой.

  Эсмеральда уже успела сбегать вниз – все стремительно, как молния, чуть не сшибла герцогиню с ног:

  – В зале ее нет, – лицо Эсмеральды раскраснелось от волнения. – Хозяин сказал, что она ушла к нам, наверх, но ее здесь нет, – принцесса растирала пальцами виски. – Я так люблю ее! – И, расплакалась.

  – Дура вы, Ваше Королевское Высочество.

  У нас две комнаты сняты.

  Во второй смотрела? – Эллисон – страстная воровка, и уважала страсть в других, только страсти бывают разные.

  Эсмеральда не ответила, не тратила время на слова.

  Она заскочила во вторую комнату:

  – Здесь! Уф! А я перепугалась! – Принцесса упала на колени и обняла подругу.

  Кристал совершенно обнаженная блистательная сидела на полу.

  Глаза у нее тоже на мокром месте. – Ты плакала, Кристал.

  Тебе воровка обидела? – принцесса обернулась через левое плечо на подоспевшую Эллисон. – По попке ей атата, атата.

  – Никто не поверит, когда я всем расскажу, что наша принцесса Эсмеральда сюсюкает, как младенец, – Эллисон взяла с подноса персик, надкусила и вернула обратно: – К сведению, принцесса, я никого не обижаю, кроме тебя.

  – Уходим, немедленно, – Кристал поднялась, побежала к двери.

  – Платье надень, – Эллисон кинула ей одежду в спину. – Тебе – все равно, голая ты, или одетая, а я не желаю лишнее внимание к нашей компании.

  И еще, – Эллисон крикнула в спину Кристал. – Я никуда не поеду, если ты не объяснишь причину своего буйного беспокойства.

  Мы собрались ночевать здесь, в этом трактире в Каликастратах, а ты уже снова зовешь в поход.

  Другие свои маленькие девичьи секреты можешь хранить при себе: не думаю, что они важны для меня, но сейчас – либо, либо.

  – Извини, Эллисон, – Кристал ужом ввинтилась в платье. – Прошу прощения, что я забылась и не сказала: та старуха на дороге – посланник Годзиллы.

  И старик, который побил Лукреция, тоже от него.

  Годзилла дает своим слугам силу, но ненадолго, затем отбирает ее вместе с жизнью.

  Мы должны бежать, потому что в опасности.

  – Сможем ли мы от них убежать? – Эллисон охладила пыл Кристал. – Если старуха была уже на дороге...

  – Сможем, верь мне, – Кристал взяла Эллисон за руку. – Я в дороге расскажу.

  "Меня Кристал не упрашивает, – принцесса надула губки. – Она знает, что я побегу за ней на край света и все ей прощу.

  Обидно! Но я сама виновата в том, что влюбилась в Кристал". – Принцесса догнала Кристал и Эллисон лишь во дворе.

  Эллисон начала торговаться с возницей, который их сюда привез.

  Возница собирался отдохнуть в трактире до утра, поэтому оказался недоволен предложением – ехать на ночь глядя, да еще неизвестно, куда.

  Кристал дрожала, не могла сказать, куда ехать, лишь показывала рукой.

  – Ночь, волки, разбойники, стража, – возница отрицательно качал головой. – И не упрашивайте меня.

  Хотя, конечно, все стоит денег, но за один прогон я с вас возьму десять динаров.

  Мне же еще возвращаться назад.

  – За десять динаров король продаст свой дворец и еще вдобавок спляшет перед тобой, – герцогиня не упустила случай посмеяться над королем – отцом Эсмеральды.

  Принцесса открыла ротик, чтобы обругать возницу.

  Она готова заплатить любые деньги, лишь бы любимая Кристал успокоилась.

  Любые деньги, но десять динаров – уж слишком.

  – Ты нас за людей не считаешь, – Эллисон нехорошо посмотрела на возницу.

  – Он не считает вас за людей и правильно поступает, – раздался насмешливый голос за спиной Эллисон. – Вы не люди, вы же девушки.

  Вы выше людей! – голос приближался.

  – Кто у нас умный появился? – Эллисон не обратила внимания на сразу поглупевшее лицо принцессы, и даже Кристал застыла в немом восхищении.

  Резко повернулась и сама замерла ослепленная: – Вот так красавчик! – Герцогиня Афинская Эллисон подобной красоты в парнях никогда не видела.

  Все в парне прекрасно: тело, и, судя по всему – душа.

  Золотые кудри, добрая улыбка, безупречное лицо, крепкое пропорциональное тело, рубаха с вышитыми петухами.

  Ворот расстегнут, и на грудь стекает молоко из крынки.

  Парень только что пил молоко, а разговор девушек с жадным упрямым возницей отвлек его от столь увлекательного занятия.

  Эллисон следила, как ручейки молока находят дорогу на его широкой груди и исчезают за тканью застегнутой снизу рубахи.

  – Я стал невольным свидетелем вашей беседы с неблагодарным возницей, – деревенский парень изъяснялся, как придворный учитель хороших манер.

  – Почему я неблагодарный? – возница насторожился, потому что чувствовал, что у него появился конкурент.

  – Потому ты неблагодарный, что не девушки должны тебе платить, а ты – девушкам за то, что они позволяют тебе любоваться на их красоту.

  – Я не позволяла, – принцесса ответила слишком быстро.

  – Вот, ты, и вези их бесплатно, да еще и заплати, – возница пробурчал.

  Все еще надеялся, что девушки одумаются, и можно их отвезти не за десять динаров, это он заломил несусветную цену, но за пять – и так прекрасно.

  – И повезу и заплачу, – парень сделал приглашающий жест. – Если вы не против, леди, то моя скромная повозка к вашим услугам.

  Я довезу вас туда, куда пожелаете, хоть на небеса.

  – Звучит красиво, но пугает, – Эллисон не могла оторвать взгляд от писаной красоты парня:

  "И что это со мной произошло?

  Я заразилась от Эсмеральды?" – Я не хочу на небеса, еще рано.

  – Ваш ум может соперничать только с вашей красотой, – парень поклонился.

  – Где твоя телега? – принцесса спросила строго, показывала, кто здесь главная принцесса.

  – Я собирался в город, запряг лошадей, они ждут на дороге.

  Теперь мне в город – не обязательно, довезу вас, куда прикажите.

  – В город ночью? – Эллисон спросила с подозрением. – Что красавчику нужно в городе? – «красавчику» Эллисон выделила.

  – Лорд Мебиус попросил привезти ему одну из моих книг.

  Он прислал посыльного известить, что сам заболел, приехать не в силах, но книга ему нужна больше жизни.

  – Почему же ты не отдал книгу посыльному? – Эллисон сощурила глаза.

  – Книга очень ценная, поэтому нельзя ее доверять слуге, – за парня ответила Эсмеральда. – Ты – Фантоцци?

  – Фантоцци, – парень поклонился. – Я очень скромный, мне неловко, что слава обо мне дошла до столь прекрасных ушей, как ваши.

  Обычно обо мне говорят нехорошее.

  – Эсмеральда, когда это ты все успеваешь и со всеми?

  Обо всех узнаешь, уши твои стали знамениты. – Эллисон с насмешкой посмотрела на принцессу.

  – Успеваю, потому что не трачу время на воровство, – Эсмеральда призрачно намекнула, чтобы Эллисон, хоть сейчас, не нападала на нее.

  Девушки ожидали увидеть скромную деревенскую повозку для развоза навоза и дров.

  Вместо нее их воображение поразила – нет, еще не карета, но намного лучше, чем та повозка, в которой они добирались до деревни Каликастраты.

  – Мы не хотим привлекать внимание, – Эллисон прямо предупредила Фантоцци. – Твоя повозка роскошная – по деревенским меркам.

  Нет ли у тебя что-нибудь попроще для нас?

  – К сожалению, нет, – Фантоцци настолько очаровательно улыбнулся, что Эллисон забыла о своих претензиях к повозке. – Повозку я приспособил для развоза книг.

  Она должна укрывать книги, ведь они более ранимые и хрупкие, чем люди.

  Книги дороже людей: человек принадлежит только себе, а книга – достояние и услада многих.

  – Эллисон, мы торопимся... очень. – Кристал напомнила герцогине. – Ночью повозка Фантоцци не привлечет внимание. – Кристал изучающе рассматривала деревенского парня.

  Она на минутку забежала в другой мир, взглянула на Фантоцци сверху, но ничего особенного в нем не увидела.

  "Может быть, он один из посланников Годзиллы, как и старичок в корчме? – Кристал до сих пор не могла ответить себе на вопрос: если Годзилла с помощью слуг преследует ее на земле, то почему тогда старичок – его слуга, заступился за них в корчме. – Неужели, Годзилла думает, что я сильна не только криком?

  Годзилла проверяет меня.

  Он в нашем мире значительно слабее чем в другом?

  Но подобное вряд ли?

  И еще: если Фантоцци появился как раз в нужный момент и предложил свою безвозмездную помощь – слишком сложно для понимания". – Кристал оставила вопросы на потом.

  Она следом за Эсмеральдой вошла в повозку.

  Эллисон устроилась рядом с Фантоцци на скамеечке возницы.

  Она сразу начала хихикать, заигрывать с ним.

  Фантоцци отвечал остроумно, но не забывал подгонять лошадей.

  Повозка выехала за пределы Каликастратов.

  Она двигалась по дороге, которую указала Кристал.

  Фантоцци и Эллисон настолько мило беседовали, что Эсмеральда не выдержала, сначала кусала губы, а затем крикнула:

  – Как мило вы воркуете, будто давно знакомы.

  Но самое смешное, что я знаю о каждом из вас больше, чем вы о себе.

  Фантоцци, твоя невеста рассказала, чем вы занимаетесь с постояльцами в корчме! – принцесса сплела сеть интриги и почувствовала, как на душе полегчало.

  «Я не могу жить без дворцовых интриг, я же принцесса», – Эсмеральда набрала в легкие побольше воздуха, чтобы отбить атаку герцогини.

  И острая на язычок Эллисон тут же ответила своей контратакой:

  – Извини, принцесса Эсмеральда, что мы своей беседой мешаем твоим планам, – тонкий намек на то, что Эсмеральда влюблена в Кристал по уши и мечтает в повозке о хотя бы одной улыбке с ее стороны.

  Кристал улыбается принцессе, но эти улыбки не те, которые Эсмеральда желает получить от нее.

  – Мадемуазель Эсмеральда, вы, правда, принцесса? – Фантоцци полуобернулся и заглянул в окошко.

  Парень не подобострастничал, не охал и ахал, а просто произнёс вежливо.

  – Если Герцогиня Афинская Эллисон раскрыла мое инкогнито, то признаюсь, да, я принцесса, – Эсмеральда растянула губы в саркастической улыбке, но ее в темноте не заметили. – Насколько меняет дело, что я принцесса?

  – Ничего не меняет, потому что ничто не произошло, – Фантоцци добро засмеялся. – Чтобы менять, например, отношения между людьми, сначала нужно их наладить.

  А у нас с вами еще ничего не было.

  – Красиво говоришь, – Эллисон процедила сквозь зубы зло.

  Она теперь ругала, что ответила Эсмеральде и ввязала ее в разговор с Фантоцци. – Кто тебя научил мудро выражаться?

  – Книги научили, – Фантоцци умел поладить со всеми.

  Даже, общаясь с двумя девушками, которые люто ненавидели друг дружку и постоянно подкалывали, он оставался желанным другом для каждой из них.

  Лишь Кристал молчала, погруженная в свои мысли.

  Она в разговор и в битву за внимание прекрасного Фантоцци пока не вступала.

  – Книги, за которые ты отдал горшок золота? – принцесса держала нить разговора в своих тонких пальчиках.

  – Книги за горшок золота? – в голосе Эллисон прозвучало неприкрытое любопытство.

  Даже невозмутимую воровку пробрало.

  – Длинная история, я потом тебе расскажу, Эллисон, – на этот раз Фантоцци не хотел развивать тему книг и горшка с золотом.

  – Еще твоя невеста рассказала, что вы купаете постояльцев корчмы, – Эсмеральду понесло по ухабам разговора. – Купаете, делаете массаж, рассказываете на ночь и ночью сказки.

  За ваше усердие некоторые постояльцы вам дарят подарки в виде монет.

  Вы все делаете бесплатно, а от денежных подарков не отказываетесь. – Принцесса думала, что добила Фантоцци.

  Она хотела ему отомстить, что он распыляет свое внимание на герцогиню, а не на нее – принцессу.

  – Да, мы умеем угождать постояльцам, – Фантоцци рассмеялся. – Он не смутился, наоборот, в его голосе послышалась гордость – не похвальба, а именно – гордость. – Вы, Ваше Королевское Высочество, подарили моей невесте за купание два золотых.

  Значит, Персефона показала вам свое высшее мастерство. – Фантоцци не заметил, как Эллисон и Эсмеральда зловеще замолчали. – Мы с Персефоной часто тренируемся друг на дружке, чтобы не ударить перед постояльцами в грязь лицом.

  – Два золотых отдала служанке за купание? – Эллисон взвизгнула. – Эсмеральда, ты сошла с ума.

  Я, конечно, понимаю, что у тебя постоянно чешется, но не на два же золотых.

  Теперь ясно, отчего наше королевство одно из самых бедных: дочь короля спускает золото на свои утехи в купальнях.

  – Может быть, наше королевство не процветает, потому что подданные воруют? – Эсмеральда не продолжила, ей достаточно, что ее враг – Эллисон, разозлилась.

  Разозлить врага – уже победа!

  – Я так понимаю, что ты, Фантоцци, оказываешь клиенткам услуги нежного характера? – После нескольких вздохов Эллисон пересилила желание сказать еще более обидное принцессе.

  Разговор с возницей оказался более интересным, чем перепалка с Эсмеральдой.

  – И клиенткам, и клиентам, – Фантоцци ответил просто, по-деревенски. – Что удивительного, для нас это честь.

  – И клиентам? – вырвалось одновременно у принцессы и Эллисон.

  Недаром же они родились в один день, год и в один час.

  – Лорд Мебиус интересуется моими книгами, правда, он не настолько богат, чтобы купить хотя бы парочку, но у него достаточно денег отблагодарить меня за то, что я купаю его, а затем делаю массаж.

  Нам с Персефоной нужны деньги на свадьбу.

  Да любой золотой в хозяйстве пригодится.

  Я люблю покупать диковинные вещи.

  Случается, что на ярмарке бродяга отдаст задешево вещицу, которая ему попала в руки случайно, и настоящую цену он не знает.

  Зато я могу перепродать ее в тысячи раз дороже.

  – А затем на вырученные деньги, спустить на книги, как ты поступил после продажи дудки за горшок золота.

  – Дудка – дудка, да! – Фантоцци причмокнул, то ли от воспоминаний, то ли на лошадей. – С дудкой я продешевил.

  Отдал ее всего лишь за горшок золота.

  Но я находился в безвыходном положении: во-первых, мне нужны были деньги, чтобы задешево купить книги.

  – Задешево – это за горшок с золотом? – Эллисон не выдержала.

  – Горшок золота, поверьте, Эллисон, очень мало за бесценный дар человечества – книги, – Фантоцци, хотя и не старался, но как-то у него получалось, что он озадачивал принцессу и герцогиню.

  Они, вместо того, чтобы насмехаться над ним, вынуждены каждый раз обдумывать его ответ и придумывать новые вопросы, которые он также ловко обкатывал своими словами.

  – Книги, действительно, дар человечества, – принцесса произнесла и осторожно, будто невзначай, опустила руку на коленку Кристал.

  Эллисон на ее замечание только фыркнула.

  Лошади с удовольствием ответили на ее фырканье.

  – Деньги нужны, во-первых, ты сказал, – Эллисон дернула Фантоцци за рукав. – А во-вторых, почему все же расстался с бесценной дудкой?

  – После того, как я купил дудку, обменял ее на нашу корову, в деревне меня стали называть дурачком.

  А прозвище – деревенский дурачок – не лучшее для парня, который собирается свататься к дочке корчмаря.

  Когда наши увидели, сколько я получил золота за простецкую, с их точки зрения, дудку, то уже не обзывали меня дурачком.

  – Даже после того, как ты за горшок вырученного золота купил книги? – принцесса произнесла тихо, без ехидства.

  – Они ждут, когда я продам книги, возможно, за воз золота.

  – И здесь любовь, – Эллисон произнесла с притворным восторгом. – Расстаться с драгоценной дудкой, пожертвовать дудку всего лишь за горшок золота, чтобы получить благосклонность дочки хозяина постоялого двора.

  – А некоторым молодым особам никто внимание не оказывает, даже, если она красивая девушка и очень знатного рода, – принцесса намекнула на то, что к Эллисон перестали свататься благородные.

  Претендентам в женихи Эллисон не нравилось, что она на первом же свидании их обворовывает из шалости.

  Никто не хотел в свой род получить воровку: будь она трижды молодой красавицей герцогиней.

  – О девушке, которой никто внимание не оказывает, хотя она красавица благородного рода, ты о себе сказала, Эсмеральда? – Эллисон ответила незамедлительно. – Из-за этого некоторая убежала из королевского дворца.

  – О, девочки, – Фантоцци назвал Эсмеральду и Эллисон девочками. – Я только что узнал королевскую тайну и тайну рода герцогини.

  За меньшее убивают, а за это – одной смерти мне мало! – Фантоцци засмеялся.

  Молодой и красивый он не верил в свою смерть.

  – Ничего мы не говорили, и, вообще, не герцогиня и не принцесса, – принцесса прошипела. – Чем докажешь, что мы – это мы, и что мы рассказали?

  Все ты придумал.

  – Меня не интересуют люди, меня интересуют только неповторимые вещи, – в голосе Фантоцци прорезалась настоящая любовь.

  Эллисон и Эсмеральда сразу поверили ему: он влюблен в книги и другие дудки.

  – А как же твоя невеста Персефона?

  Ты же сказал, что ее любишь? – Эллисон немного передернула карты, не говорил Фантоцци, что любит дочку хозяина корчмы в Каликастратах.

  Он только хотел получить ее благоволение.

  – Нравится мне Персефона, – Фантоцци подогнал лошадей. – Она для меня – редкая книга.

  – Но как же ты эту книгу даешь читать всем постояльцам и не ревнуешь? – Эллисон уже не иронизировала, она хотела узнать правду.

  – Когда перелистываешь страницы книги, они тускнеют, а моя книга Персефона, оттого, что ее читают и листают мужчины и женщины, начинает блестеть еще ярче.

  Огромное счастье, когда человек, который тебе нравится, тоже счастлив. – Фантоцци замолчал.

  – Мне кажется, что я завидую тебе, Фантоцци, – Эллисон за смехом пыталась скрыть свое смущение, оттого, что у нее, профессиональной воровки, появились эмоции. – Тебе завидую и твоей невесте Персефоне.

  Оказывается, можно жить в деревне Каликастраты, а не во дворце, и быть счастливым.

  – Ты никогда не жила во дворце, Эллисон, – принцесса произнесла с нажимом. – Но и я признаюсь, что я тоже завидую тебе, Фантоцци.

  Твоя невеста Персефона, думаю, даже не подозревает, какой ты клад.

  – Персефона – сама клад, – Фантоцци ответил привычно и, неожиданно, для всех, обратился к Кристал. – Вы, мадемуазель, Кристал, почему все молчите и молчите.

  – Надеюсь, что ты спросил из вежливости, – принцесса почувствовала, как Кристал вздрогнула. – Откуда ты знаешь ее имя?

  – Ваши имена известны всем в нашей деревне, да и постояльцам тоже.

  Вы – три очаровательные девушки, так громко разговаривали в корчме, называли друг дружку по имени, что все люди ваши имена отпечатали в сердцах своих. – К ответу Фантоцци не придерешься.

  – Ты назвал нас очаровательными, – Эллисон вернулась в свое нормальное состояние – вечной иронии. – Кто же из нас самая самая очаровательная красавица.

  Только не отвечай, что мы все прекрасны, каждая по-своему.

  Ты уже достаточно показал свой ум, чтобы отделаться от нас простыми словами и напускной вежливостью.

  – Что тут спрашивать, – Фантоцци даже удивился, что вылилось в его голосе: – Вы, мадемуазель Эллисон, герцогиня, идеальной красоты: каштановые длинные волнистые волосы, безупречное лицо, изумрудные глаза, грациозное гибкое тело, длинные ноги, белейшая кожа, бархатные ресницы, – все сводит мужчин с ума.

  Красивее вас я не видел и не трогал девушек, хотя до вас еще не дотрагивался и не купал вас в бадье. – Снова то, что в устах другого могло оказаться дерзостью и пошлостью, в ответе Фантоцци не вызывало раздражение, и пошлостью не казалось. – Поверьте, я со многими утонченными женщинами и мужчинами был по долгу своей работы.

  – И потому что тебе нужны деньги на свадьбу... слышали. – Эллисон потрясена ответом Фантоцци.

  – Денежные подарки на свадьбу, – Фантоцци мягко поправил. – Я и Персефона деньги за купание и другое не берем.

  Так вот, герцогиня Эллисон, хотя я еще не видел вас голой, но знаю, что тело ваше безупречно.

  Возможно, как и ваши другие достоинства.

  Вы – прекрасна, спору нет.

  – Ты меня не видел голой, а Эсмеральду? – Эллисон поняла, что Фантоцци говорит правду, искренен, но почему-то не выберет ее, великолепную герцогиню воровку.

  – Ее королевское высочество да, я осмотрел со вниманием, и признаюсь, получил огромное наслаждение от красоты принцессы, – Фантоцци обернулся назад и вежливо улыбнулся Эсмеральде.

  – Когда же ты видел меня голую? – в горле принцессы пересохло от досады:

  "Я теряю контроль над собой.

  Все меня видят, за мной подсматривают, мной управляют, меня опережают, будто я не принцесса, а последняя торговка рыбой на ярмарке".

  – Я случайно зашел, когда Персефона купала вас, – бесхитростный ответ. – Вы не заметили меня, потому что в тот момент как раз ваши глаза были закрыты.

  Я с удовольствием рассмотрел вас со всех сторон – люблю красоту: мужскую или женскую – не важно. – Фантоцци вздохнул. – Но красота человека – ничто, по сравнению с красотой редкой вещи. – Снова деревенского парня потянуло на вещи.

  В очаровательной головке принцессы пронеслось:

  "Все же он – деревенский дурак.

  Милый, умный, интересный, самый видный в деревне, но дурак.

  Помешался на книгах, дудках и своих купаниях".

  – Золотоволосая принцесса с зелеными глазами и тончайшей белой кожей, вы так похожи на описание очаровательных ведьм из книг...

  Хотя Эллисон меня предупреждала, чтобы я не говорил, что все девушки – красавицы, и каждая по-своему уникальна, но я не могу сказать, кто из вас – вы, или Эллисон, идеальнее.

  Вы обе блистаете в ночи яркими звездами.

  – Только в ночи блистаем? – Эллисон язвительно спросила.

  "Хорошо, что хотя бы не поставил меня после принцессы по красоте.

  Что произойдет, если я перекрашу свои волосы в рыжий цвет – под цвет волос Эсмеральды?"

  – Днем звезд не видно, – ответил деревенский мудрец. – Но, прошу простить меня, принцесса и герцогиня, потому что вы ждете другой ответ.

  Я среди вас выбираю, как и сказал в начале: у меня нет, и не было сомнений, кто из вас самая красивая.

  Безусловно, самая красивая – Кристал. – Фантоцци сотворил тишину.

  Через минуту ее разорвал тихий спокойный голосок Кристал:

  – Линдси говорила, что придет время и моей красоте станут поклоняться и прислуживать ей.

  Но я не верила, и сейчас не верю.

  Возможно, что мое время еще не пришло.

  Я по-прежнему знаю, что я худая длинная девушка, которую в детстве обзывали Длинная Палка.

  Ничего к лучшему в моем теле с того времени не появилось, наоборот, я бесстыдно вытянулась еще.

  Мне кажется, что вы, все, когда называете меня красивой, обманываете меня, играете в свою игру.

  – Не помню, чтобы я называла тебя красивой, – Эллисон не хотела быть, как все. – Я полагаю, что ты интересная, загадочная, а о том, красивая ты или нет – я не задумывалась.

  – Неземная красота у тебя Кристал.

  Приземленные люди не поймут! – Фантоцци не хотел обидеть Эллисон за ее высказывание.

  Деревенский дурачок просто говорил, то, что думает.

  Не успели девушки что-либо ответить, а тут началось: – Дождь! Откуда дождь? – Фантоцци завопил так, что лошади в ответ заржали. – Бабка Нострадамусиха нагадала, что сегодня дождя не будет.

  Да и звезды только что светили, как факелы.

  Если бы я знал о дожде, то ни за что бы не повез показывать лорду Мебиусу свою драгоценную книгу.

  – И еще что-то другое показать, а потом получить за это подарок, раз уж представился случай.

  Тебе же деньги нужны на свадьбу! – Эллисон зло мстила Фантоцци: – Действительно дождь, и не дождь, а ураган надвигается.

  – Я так и знал, я так и думал, – Фантоцци остановил лошадей, соскочил со скамеечки и ввалился в повозку. – Взял не самую ценную, но одну из лучших книг, а она теперь намокнет.

  – Не намокнет твоя книга, – под тент умудрилась втиснуться Эллисон. – Подвинься, Фантоцци, дай герцогине спрятаться от дождя.

  Я уже промокла, а некоторые, думаю, намокли и без дождя. – В повозке стало очень тесно.

  – Куда, куда спрятать книгу? – Фантоцци не слышал никого, он думал только о книге, стал одержим одной идеей – уберечь книгу от дождя.

  Принцесса с ужасом смотрела на преобразившегося красавчика.

  Изменения, произошедшие в его добром лице, испугали Эсмеральду.

  Глаза возницы стали белые, на лбу залегли морщины напряжения.

  Вокруг Фантоцци разлилась пугающая аура величайшей озабоченности.

  Принцесса почувствовала себя, как в знаменитый день Черной Розы, когда месяц назад один из заговорщиков с кинжалом ворвался в ее спальню.

  Заговорщик не добрался короля, поэтому направил оружие места на принцессу.

  Он убил бы ее в спальне, потому что вся стража сосредоточилась в королевском крыле, а о защите принцессы никто не позаботился.

  О принцессе отец король и другие забыли в столь важный момент.

  Принцесса не знала о заговоре, не слышала крики и стоны умирающих заговорщиков и стражников.

  Она в то прекрасное для нее утро расслабилась в постели, а затем поднялась, прошла к зеркалу, вертелась, любовалась своей красотой.

  Нагая, остывающая, она напевала, крутилась.

  Эсмеральда не спешила звонить в серебряный колокольчик и вызывать фрейлин, чтобы они искупали ее и одели.

  Не хотелось разрушать розовое очарование дивного утра.

  Но роза сама пришла к ней, черная роза – заговорщик.

  «Умри, дочь тирана», – барон Геринг, заклятый вечный враг ее отца – ногой открыл дверь в покои принцессы.

  Геринга Король не считал серьезным врагом, других врагов, более опасных, хватало.

  Над Герингом Король смеялся, держал его как шута и... просчитался.

  Геринг полный решимости пробежал по спальне несколько шагов.

  Ничто и никто его не остановило бы, он зарезал бы прекрасную Эсмеральду на месте.

  Но вдруг, глаза барона вылезли из орбит.

  Он ждал чего угодно: надменную принцессу, которая станет его умолять о пощаде, или, наоборот, презрительно плюнет в лицо, не побоится смерти от его кинжала.

  Но голая Эсмеральда смотрела на барона ласково.

  Ее глаза сразу затуманились, руки потянулись к нему.

  Прекрасным утром для принцессы все казалось восхитительным.

  Пузатого немолодого барона Геринга она нашла прекрасным, полным мужества и достоинства.