Текст книги "Жить в твоей голове (СИ)"
Автор книги: новый_волк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Стелла перенеслась в родовой дом Тиббитов. Ее встретила Гвендолин, уже ждавшая, что кто-то вскоре непременно явится. Но старая ведьма и подумать не могла, что этим кем-то станет Стелла, которую лишили силы.
Ведьма знала, что творитсч в городе, но ничего не могла поделать, кроме как наблюдать и готовить почву для будущих боевых действий. Миранда тоже отказывалась участвовать в заговоре. И хотя она имела все шансы поживиться от могущества Роберта, как делали это сговорившиеся, сама суть этого заговора казалась ей мерзкой, грязной. Ни она, ни Гвендолин не решались посветить в готовящуюся революцию оставшихся незамешанных, тем более женщины подозревали, что заговорщиков куда больше. Гвендолин завалила своего внука заклятиями настолько, что те давили на него, влияли даже физически. Но лучше так, чем его используют последователи Роберта. Две ведьмы, могущие доверять только друг другу, заглянули в будущее, в котором Лукас умирает, и Гвендолин решила, что смерть Лукаса наступит в результате действий заговорщиков. Они испрользовали Эрика, чтоб изменить будущее, но новое пророчество снова показало смерть Лукаса. Будущее не изменить. Когда Эрик сообщил, что Лукас в реанимации, Гвендолин решила, что будущее настало. Лукас и правда умер тогда. Она проверила. Но что-то необъяснимое произошло в тот день. Гвендолин понятия не имела, что ожидать дальше.
Первым делом Гвендолин спросила, кто перенес Стеллу, а когда услышала, что Эрик вернул ей силу, пришла в ярость. Она костила молодого ведуна на чем свет стоит. Но она понятия не имела, где искать Лукаса. Смогла лишь подсказать предположительное место – старый кинотеатр.
Когда Стелла исчезла, Гвендолин поднялась на чердак, взяла книгу и совершила скачок в дом Стеллы Рейнольдс. Такие фокусы давались все труднее с каждым годом. Старая ведьма схватилась за сердце и долго не могла отдышаться.
Эрик удивился, увидев Гвендолин Тиббит, да к тому же еще и с книгой. Она, недовольная, сосредоточенная, раскладывала кости животных и птиц по комнате, стучала костью о кость и заговаривала принесенные предметы.
Когда явилась старуха, Эрик вдруг начал слышать пронизывающие до глубины души крики тени, но Гвендолин их не слышала. Эрик не знал, что это значит.
Стелла бродила по пустым мрачным коридорам кинотеатра и чуть слышно блеяла имя Лукаса, не решаясь позвать его громко. Чарами она разносила зов по всему зданию, направляя его в уши избранного.
Лукас появился, как из-под земли, не сразу. Вынырнул из-за какого-то поворота, точно призрак. Руки его были в крови. Стелла недоверчиво отшатнулась.
– Он вернул тебе силу, – тон Лукаса ей не понравился.
Полупрозрачный и холодный, Лукас внушал ей ужас, но Стелла знала, что не стоит верить эмоциям. Лукас изменился, стал чернокнижником или находился на пути к тому, чтоб стать. Стеллу всегда учили, что чернокнижники – самые опасные ведуны, что они потеряли душу. Чего ждать от ведуна без души? Да и кровь не внушала доверия.
– Эрик… – пробормотала Стелла, – послал меня за тобой.
Лукас все знал. Он сложил два и два и получил четыре. Эрик вернул силу Стелле. Эрик раздразнил и разозлил Роберта. Он сделал то, чего Лукас просил не делать.
– Где он?
– У меня дома.
– Я сейчас.
Лукас бросился вглубь коридора. Стелла побежала за ним, на минуту потеряла, но услышала плеск воды и пошла на звук. Лукас смывал кровь с рук, бледно-красная вода утекала в сток. Он посмотрел на Стеллу, не переставая мыть руки.
– Кровь жертв не должна помешать заклятиям, – пояснил Лукас невозмутимым тоном.
Стелла остолбенела. Лукас был жутким. Все никак не удавалось отделаться от мыслей о чернокнижниках.
Закончив отмывать кровь, Лукас кивнул девушке и растворился в темноте. Стелла настороженно огляделась, темнота за ее спиной как будто дышала, жила. Мурашки пробежали вдоль позвоночника. Нечего торчать в этом пугающем месте.
Гвендолин лежала на полу, сжимая в руках две косточки. Эрик яростно произносил слова. Он знал, что заклятие не защитит его, не остановит тень, но нужно же что-то делать! Он не был готов к такому быстрому развитию событий.
Едва Лукас появился в комнате, как начал плести заклятье, вплетая в него нити, отделявшиеся от тени. В таких местах образовывались бреши, и Лукас заполнял их, слой за слоем, новыми нитями, пока пустоты не становились более-менее плотными.
– Что я могу сделать? – спросил задыхающийся под напором могущества Роберта Эрик.
Лукас видел, что Эрику не хватает сил. А еще он не слышал крики мертвеца. Нужно было что-то делать.
– Чердак. Мой дом. Я собирал там чары, – размеренно проговорил Лукас между внутренне произносимыми словами, накладывавшимися на узор, который методично плел Лукас. – Вспомни, как я учил тебя смотреть между нитями чар.
Эрик моментально оказался в доме Лукаса. Вход на чердак защищали чары, призванные не впускать чужаков. Эрик заколебался, но, как нож сквозь масло, прошел через эти чары. Чары, наложенные Лукасом. Эрик не был чужим.
Он чувствовал ведовство Лукаса, мог отличить его от чужого ведовства. Но рассмотреть нити не получалось. Они едва проявлялись, словно ведения. Эрик собрался. Он давно не обращался к воспоминаниям из детства, стараясь не бередить старые раны. Но когда он начал вспоминать, то неожиданно почувствовал удовлетворение и радость.
Эрик схватил наиболее явственно проступавшую нить и потянул на себя. За ней четко прочертилась другая. Эрик еле, скорее интуитивно, соединил их, но сразу развязал получившийся узелок, потому что делал все неправильно. Тогда Эрик решил не переплетать заклятия – он все равно понятия не имел, как потом собрать что-то новое. Он взял паутину защитного заклятия и, распустив пару петель, связал его с заклятием покоя. Получились блокирующие чары. Результат Эрику понравился. Так как чары принадлежали Лукасу, ткань заклятия выходила прочная. Сильное ведовство. Всего Лукас спрятал около дюжины заклятий, но совсем недавно соединил их, так что оставалось переходить от одного к другому.
Лукас плел паутину. Он искоса взглянул на бездыханное тело Гвендолин. Что замышляла и кем была она – неважно, это бабушка Лукаса, женщина, воспитавшая его.
Стелла заговаривала зеркало и кости, оставленные Гвендолин, тем самым не позволяя тени окончательно вырваться из того мира. Лукас хотел бы плести два заклятия одновременно, но для этого нужно разорваться надвое, что, к сожалению, невозможно. Стелла едва справлялась, Лукасу не доставало времени.
Он на ходу корректировал чары, решив сделать подступ к заклятью, который будет потихоньку сковывать тень. Пусть не уничтожит, так задержит, и Стелле поможет. Ее чар должно хватить для подкрепления подступа Лукаса.
Тень буйствовала, визжала, раскачивала зеркало.
– Не дай ему разбить зеркало, – приказал Лукас Стелле.
Стелла приковала зеркало к полу, но оно качалось так энергично, неестественно сильно, что половицы под ним захрустели и надломились. Тогда Стелла приковала зеркало не к физической основе, а к пространственно-временной точке. Лукас снова отметил про себя, что Стелла довольно сильная ведунья: немногие смогли бы установить связь пространства и времени предмета с местом. До этого еще нужно додуматься!
Лукас вернулся к основной части заклятья. У него уже слабели руки и отказывало зрение – сеть из чар дрожала и расплывалась. Лукас надеялся на скорое возвращение Эрика.
Роберт верещал. Его лишили источника сил в этом мире, и он бушевал, как слепой, тянулся ко всем, пытаясь наткнуться на вместилище ведовства. Подступ Лукаса едва мог противостоять силе пусть и умершего, но все же Нергала. Лукас превосходил его лишь в том, что был жив, хотя и не мог с уверенностью сказать, что на все сто процентов.
Зеркало треснуло. Стелла ошарашено вылупилась на осколок, упавший на пол. Она перевела взгляд на Лукаса, не зная, чего ждать и что делать. Но Лукас больше не реагировал на происходящее, он отдавал последние силы чаротворчеству.
Стелла испугалась и исчезла.
Эрик добрался до одиннадцатого заклятия, когда на чердаке возникла Стелла. В голову полезли мысли о худшем.
– Зеркало треснуло. Лукас сказал: следи, чтоб зеркало не разбилось, – а там кусочек отвалился.
– С ним все в порядке? – уточнил Эрик.
– Да. Но выглядит он неважно.
– Ты видишь эти чары? – спросил Эрик, указывала на два оставшихся заклятия.
– Какие чары? – растеряно отозвалась Стелла.
– Сейчас.
Эрик решил завершить сетку чар одиннадцатым заклятием и отдать получившееся Стелле, чтоб она передала Лукасу. Оставшиеся два заклятия придется плести отдельно. Но зато у Лукаса появится подпитка. Эрик вплетал свои силы, находил с помощью своего ведовства нужные нити, и чем дальше, тем явственнее они проступали. Новое заклятье призвано было подкрепить заклятье Лукаса. Оно функционировало по принципу магнита. Неважно, какое назначение было у этого заклятья, важно, чтоб в нем имелся смысл. Эрик позаботился об этом. Чары встроятся в ведовкую паутину Лукаса, потому что это его чары.
– Отдай это Лукасу.
Эрик вручил Стелле большую ведовскую сетку. Стелла приняла ее и растворилась.
Зеркало рассыпалось кусочек за кусочком. Тень шипела и визжала, когда натыкалась на заговоренные кости, но сам факт того, что она дотягивалась до них, означал, что времени почти не осталось. Нельзя позволить Роберту выбраться. Пусть он и мертвец, но стоит тени перестать быть связанной с миром мертвых, как она станет почти непобедимой. Неуправляемый злобный дух – это как раз то, чего не хватало в их жизни.
Появилась Стелла. Она отдала Лукасу чары, сплетенные Эриком. Лукас сразу ощутил вкрапления силы Эрика. Это приободрило, будто Эрик оказался здесь. Лукасу не хватало Эрика рядом.
Он соединил принесенную паутину чар со своей. Заклятие зашевелилось, стало перестраиваться.
Тень завизжала так пронзительно, что не только зеркало, но и все стекла в комнате рассыпались на осколки.
Лукас и Стелла зажали уши, но было поздно. Обезумевшая тень вырвалась на свободу и принялась громит все вокруг. Лукас бросил заклятье, которое плел, и быстро сотворил защитные чары. Тень кружила над их головами и неистово вопила, будто старалась излить себя на присутствующих. Почуяв Нергала, она набросилась на него.
Эрик закончил сплетать два последних заклятия и тут же растворился. Под ногами хрустнули осколки. Тень терзала Лукаса и как будто не замечала Стеллу. Эрик накинул сеть заклятия на разъяренного духа и проговорил слова.
Пронзительный звук пронесся над их головам. Тень взметнулась вверх и исчезла.
Эрик бросился к Лукасу, сжавшемуся в тугой ком, и, обхватив его в защитном жесте, прижал к себе, будто тому все еще грозила опасность. Стелла разжала уши и огляделась, все еще с испугом. Она не могла поверить, что все закончилось.
Эрик убаюкал окаменевшего Лукаса, отодрал руки от его ушей и ужаснулся.
Стелла ощутила, как что-то щекочет ее кожу. Она мазнула рукой по шее и увидела, что это кровь.
Эрик попробовал пальцами кровь, струящуюся из ушей Лукаса. Лукас посмотрел на него ошеломленно.
– Скажи что-нибудь, – попросил он.
– Я люблю тебя, Лукас, – произнес Эрик, уже предчувствуя беду.
Выражение лица Лукаса сделалось мрачным.
– Так и знал… – выдохнул он.
– Я ничего не слышу, – громко, даже слишком громко, сказала Стелла.
========== 11 ==========
Гвендолин похоронили через два дня.
Лукас, одетый в черный костюм-двойку, стоял практически возле самой ямы, над которой возвышался заколоченный гроб из темного дерева. Рядом, слушая речь ведовского старейшины, стоял Эрик, тоже в черном. Лукас не поднимал головы, смотрел в одну точку. Перед его глазами все еще мелькали картины позапрошлой ночи, вплоть до того момента, как тень Роберта Террола заверещала насколько сильно, что у Лукаса лопнули барабанные перепонки, а потом напала на него и чуть не прикончила. Он не слышал голоса старика, не понимал, что говорят те немногочисленные собравшиеся, которым было не все равно. Никто из присутствующих и представления не имел, при каких обстоятельствах погибла Гвендолин Тиббит. У нее остановилось сердце – инфаркт. Эта женщина всю свою жизнь ведовала, но умерла от обычной остановки сердца.
Когда пришла пора произносить прощальные слова, Эрик сжал руку Лукаса, и тот обвел взглядом присутствующих. Кто-то смотрел на него в ожидании, кто-то старался вообще ни на кого не смотреть и скорбеть наедине с собой, лишь физически присутствуя на погребении.
Лукас старался говорить негромко. Хотя он и не слышал собственного голоса, но старался сориентироваться и вспомнить, с каким диапазоном обычно говорят люди. Его речь не отличалась многословностью. Она включала в себя благодарность собравшимся, упомянул, что бабушка вырастила его, и выразил свою признательность ей за то, что она отдавала ему свои силы. Ни слова об обстоятельствах смерти, несмотря на то, что практически все здесь были ведунами. Никто не должен был знать, что Лукас потерял слух.
Заиграла музыка. Лукас и ее не слышал. Эрик отбивал пальцем траурный ритм на его ладони.
Гроб медленно погрузили в яму. Лукас бросил черную розу на крышку гроба. После этого все желающие простились с Гвендолин Тиббит подобным образом: кто-то оставлял цветы, кто-то бросал комья земли. Погода стояла сухая и мрачная.
Постепенно люди разошлись. Остались Лукас, Эрик и Стелла, стоявшая поодаль. Мужчины и женщины в черных нарядах обтекали ее, как вода – камень. Стелла чувствовала, что обязана остаться. Когда собравшиеся удалились, девушка приблизилась к молодым людям, стоявшим плечо к плечу, как два каменных изваяния. Эрик сжимал руку Лукаса. В конце концов и музыка стихла. Кладбище снова стало всего лишь кладбищем.
Стелла молча обняла Лукаса. Она ничего не сказала, потому что Лукас все равно ее не услышал бы. Свободной рукой Лукас погладил Стеллу по спине. Она отстранилась и участливо заглянула в его глаза, потом посмотрела на Эрика. Тот с братской теплотой и благодарностью взирал на нее.
Яму закопали и установили надгробие. Трое молодых людей еще какое-то время постояли, затем ушли и они.
========== 12 ==========
После смерти Гвендолин Лукас стал меланхоличным. Он мало говорил, но не потому, что не хотел ни с кем общаться, просто не было смысла разговаривать, когда не слышишь, что ты произносишь.
Эрик остался с Лукасом. Он втайне придумывал план последующих действий. Пока Лукаса трогать не хотелось, он только что потерял бабушку и слух. Вероятно его мир перевернулся.
О тени Роберта Террола ничего слышно пока не было. Никто не знал, где она и чем занимается. Двое ее пособников мертвы, в том числе и Розалинда Бэквуд. Их тела так и не обнаружены. Но прошло не так много времени. Наверное, следует указать участникам собрания, где брошены останки, чтоб души убиенных упокоили. Лукаса мало заботило, что миссис Бэквуд может вернуться в виде какого-нибудь упыря.
Эрик полагал, что им следует начать действовать как можно раньше, пока тень не вошла в силу. Чем дольше они тянули, тем в большей опасности оказывались. И не только они – все.
В день похорон, вечером, к ним пришла Миранда. Она присутствовала при погребении, но не могла не выразить соболезнования в интимной обстановке. Еще женщина заметила, что Лукас вел себя дезориентировано, и все эти вспомогательные жесты Эрика…
Она задавала Лукасу вопросы на тему того, что случилось в ту злополучную ночь, но вместо Лукаса отвечал Эрик. Лукас же выглядел отстраненно, как будто наглотался транквилизаторов.
Эрик вынужден был признаться, что Лукас оглох.
– Твой отец, – начала Миранда, – тоже оглох, но правда только на одно ухо. Я смогла изменить слова заклятия всеслышания и с ментального уровня перевести его на физический. Часть функции здорового уха перешла на больное. Правда Тревор умер через полгода, но его смерть никак не связана с заклятием.
Эрик поблагодарил мать и проводил ее к двери.
Вечером Эрик написал Лукасу записку, как делал теперь это часто. В записке он предложил Лукасу придумать заклятье, которое свяжет слуховую функцию уха Эрика с ушами Лукаса. Лукас сможет слышать все, что будет слышать Эрик. Это лучше, чем не слышать вообще ничего.
Лукас удивился, но идея, подкинутая матерью Эрика, воодушевила его. Эрик использовал заклятье сразу же.
Поначалу Лукас не почувствовал разницы, но когда Эрик заговорил, ему показалось, будто он попал в другую реальность. Голос Эрика звучал непривычно, так, как слышит его сам Эрик. И свой собственный голос Лукас тоже не узнал. Он проходил через призму восприятия Эрика, но совершенно не звучал в голове Лукаса, как это бывало всегда. Еще Лукас слышал дыхание Эрика, как свое, а своего не слышал совсем, пока Эрик не приближался к нему достаточно близко, чтоб можно было уловить свое дыхание, звучащее в не своих ушах. Все это было странно, но интересно. В любом случае, Лукас рад был снова воспринимать звуки.
В последующие несколько дней Лукас и Эрик только и делали, что разговаривали. Никогда Лукас не испытывал такого удовольствия от самого факта общения.
Снова заглядывала Миранда. Она искренно порадовалась, что ее совет пришелся кстати. Ее поразило, что заклятье соткал сам Лукас. Но Эрик не стал бы менять уже существующее заклятие, потому что не представлял, каким образом оно подействует. К тому же, Лукасу не составило труда создать абсолютно новое.
Они ни разу не навестили Стеллу. Хотели, но Лукаса одолевал стыд за то, что он может слышать, а она нет. Распространять действие заклятия еще и на нее молодые люди не собирались. Лукас и Эрик по большей части находились рядом друг с другом, а если нет, то Лукас слушал, что происходит с Эриком, как по радио. Эрика это не смущало.
Вскоре, ничего не подозревающая Стелла сама навестила их. Она больше не могла звонить и не знала, где еще может отыскать кого-то из друзей. Ни тот, ни другой не скрывали факта, что с Лукасом произошли изменения.
– Почему мне так мерзко? – спросил Лукас после ее ухода.
– Но ты же не откажешься от возможности слышать?
– Нет, конечно. Действовать себе в ущерб я не стану.
Через несколько дней сообщили о собрании. Лукас решил пойти туда в роли замены своей бабушки, чтоб воочию узреть все, что будет там происходить. Теперь он совсем иначе смотрел на все эти сборища. Так же, наверное, их воспринимала и бабушка. Кажется, после смерти Гвендолин Лукас стал понимать ее лучше, чем при жизни.
На этот раз молодые люди сели вместе, чтоб у Лукаса в голове не возникало диссонанса. Он за счет своей сосредоточенности все еще выглядел повелителем этого балагана.
Двое не явились.
Началось собрание. Ничего из того, что Лукас и Эрик не знали. Ничего из того, в чем хотя бы один из них не участвовал. Однако обо всем рассказывалось абстрагировано от реальности. К Стелле Рейнольдс вернулась сила. Но она потеряла слух. Девушка не смогла скрыть этот факт. Но она объяснила потерю слуха тем, что пыталась использовать древнее заклятье, и за возвращение могущества пришлось платить физическим качеством. В древних заклятьях до сих пор не до конца разобрались даже опытные ведуны, так что никто не мог отрицать, как минимум, возможности такого исхода.
Еще председательница объявила, что два члена собрания пропали без вести.
Примерно посреди собрания двери, запечатанные заклятьем, распахнулись. В зал вошла миссис Бэквуд. У Лукаса глаза вылезли на лоб. Это невозможно, миссис Бэквуд мертва. Эрик шумно сглотнул.
Собрание зашевелилось. Миссис Бэквуд окружили и засыпали ее вопросами. Лукас и Эрик поднялись, но не осмелились подойти ближе. Даже на расстоянии чувствовалась неимоверная сила, исходившая от женщины. Сила, не присущая ей.
– Ты уверен, что она умерла? – спроисл себе под нос Эрик.
– Это Роберт.
Миссис Бэквуд зверем смотрела на них через толпу, умудряясь одновременно уделять внимание окружающим.
– Нужно убираться отсюда, – сказал Эрик.
– Нужно узнать, что он задумал.
Эрик обреченно простонал.
Все снова расселись. Миссис Бэквуд заняла свое место за столом.
– На меня напали, – рассказывала она, буравя взглядом Лукаса, – кто-то с большой силой.
Лукас сузил глаза. Знал ли Роберт Террол, что оглушил Лукаса? Думал ли он, что Лукас до сих пор ничего не слышит? Нет, Роберт видел насквозь магию Лукаса, видел, что тот связан с Эриком слуховым центром. Его глаза даже загорелись от возбуждения и превкушения. Лукас обладал чрезвычайным талантом и еще не вошел в полную силу. Так же, как и только что заново родившийся Роберт.
========== 13 ==========
В этот же Вечер Лукас и Эрик принялись плести чары. Они еще не знали, какими должны были быть чары, чтоб они могла повлиять на Роберта, но сидеть сложа руки не мог никто.
Лукас сплетал волшебное полотно, но понимал, что оно или слишком слабое, или неправильное. Психовал, рвал чары, метал искры и молнии по всему чердаку. Сначала Эрик старался успокаивать его, но потом просто устал, так что сидел с больной головой и с раздражением смотрел на взбесившегося Лукаса.
– В тебе осталась одна злость, – констатировал Эрик.
– Это не злость! – прорычал Лукас.
– Да?
Лукас сел и отдышался. Он долго и медленно вдыхал и выдыхал воздух.
– Чем именно ты пожертвовал?
Лукас как будто пришел в себя и даже почувствовал какое-никакое сомнение.
– Думаешь, я потерял себя?
Эрик не знал, что ответить – он и сам не мог понять, где здесь настоящий Лукас. Они молчали. Никто из них уже не мог сказать что-то наверняка.
– Знаешь, – начал Лукас, – с тех пор, как ее похоронили, я ни разу не заходил в ее комнату. Это по-человечески?
– Думаю, нормально не хотеть бередить еще не зажившую рану.
– Да, – пробормотал Лукас, как будто убеждая самого себя, – Да.
Он снова взялся выхватывать ниточки волшебства и переплетать их между собой, но быстро перестал это делать, опустил руки, и чары упали на пол.
– Это бесполезно, – заключил Лукас. – Мне никогда не создать достаточно сильные чары, чтобы справиться с Робертом Терролом.
Эрик обнял его.
– Это временно, Лукас, – сказал он. – Скоро усталось пройдет, и ты почувствуешь, что можешь все.
Лукас с силой вжался в Эрика.
– Я в состоянии адекватно оценивать свои возможности, – сказал он.
– Ты сильнее, чем думаешь, – сказал Эрик.
Лукас раздраженно выдохнул.
– Что за банальщина?
– Вот увидишь, – пообещал Эрик.
Они плели чары каждый вечер, ближе к полуночи. Но делали это без каких бы то ни было надежд. Просто нужно было что-то делать. И это была даже не иллюзия активности, они действительно должны были что-то предпринимать. Днем они рылись в книгах Гвендолин, Миранды и Стеллы в попытках найти упоминания об Нергалах и Роберте Терроле в частности. Но, видимо, эта тема была настолько запретной, что ее не затрагивали даже в ведовских фолиантах.
Роберт все сильнее входил в силу. Он прикрывался личиной Розалинды Бэквуд, но ее тело продолжало разлагаться. И если трупный запах еще можно было как-то замаскировать, то видимые следы танатоморфоза – нет. Она никогда не моргала, смотрела сухими неподвижными глазами. Ее кожа потемнела и высохла, и даже местами проваливалась. Ходила миссис Бэквуд с трудом и только при посторонней помощи, списывая свою немощность на полученные травмы.
Горожане как будто не замечали оживший труп у себя под носом, и даже на ведовских собраниях все вели себя так, будто Розалинда выглядела живой и здоровой. Казалось, правду видят только Лукас, Эрик и Стелла. На самом деле так оно и было. На весь город наложили сильнейшее заклятие. Лукас еще никогла не встречался с таким сильными чарами. И это несмотря на то, что тело, которое занял Роберт, он не мог поддержать в надлежащем состоянии. Оно неминуемо распадалось, и этого не могли исправить никакие чары.
– Когда тело развалится, что он будет делать? – интересовалась Стелла. – Захватит другое?
– Не думаю, что он может, – сказал Эрик. – Если бы это было возможно, то Роберт не костылял бы в этом…
– Согласен, – подтвердил Лукас. – Думаю, он может занять только тело насильственно убиенного. Но сам он не способен убить кого-то, иначе у него не выйдет переселение. А заставить кого-то убить, – значит привлечь к себе внимание. Ему хватает сил, чтоб держать завесу над городом, но завеса – иллюзия, для других жизнь идет своим чередом. У него еще недостаточно мощи, чтоб войти в полную силу.
– Что его сдерживает?
– Думаю, тело. Хрупкое смертное тело. Ему нужен я.
– Откуда ты это знаешь? – спросила Стелла.
– Просто догадываюсь. Знания как будто уже есть в моей голове, но как только начинаю сосредотачиваться на них, они ускользают.
Эрик странно посмотрел на Лукаса, но Лукас этого не заметил. Вечером он сказал:
– Тебе стоило бы побывать в комнате Гвендолин.
– Зачем? – испугался Лукас.
Комната бабушки всегда была табу. И теперь, когда Гвендолин не стало, запрет как будто сохранялся. Но дело было не тольуо в этом. Лукас действительно переживал кончину бабушки, даже если не осознавал этого.
– Тебе не кажется, что пора? Твоя интуиция не подсказывает, что время пришло?
– Ты что-то знаешь? – с подозрением сузил глаза Лукас.
– Просто догадываюсь.
В комнате Гвендолин все осталось так, как было до ее смерти. Она всегда заправляла кровать, вот и теперь золотистое, вышитое блестящими ниточками чар, покрывало нежно укрывало постель. На трельяже стояли флакончики с духами, расческа осталась лежать на столе. Некоторые колдовские книги хранились в ее комнате, они уже покрылись тонким слоем пыли. Все это было незнакомо для Лукаса. Иногда ему удавалось заглянуть в щелку, но что-то будто заслоняло обзор, удавалось выхватить только какие-то детали.
Лукас застыл посреди комнаты. Он не мог понять, что чувствует. Его прежние чувства не возвращались, но как будто появлялись новые под воздействием воспоминаний. Он переосмысливал свои отношения с бабушкой.
– Знаешь, она всегда подавляла меня, – признался Лукас.
– Она плохо с тобой обращалась? – недоуменно уточнил Эрик.
Он знал, что Гвендолин строгая, не терпящая пререканий ведьма, но не мог представить, чтоб она мучила своего внука.
– Нет, – пояснил Лукас. – Она подавляла мои способности. Я только сейчас это понял.
Возможно, она даже наложила на меня чары. Но не только. Она постоянно повторяла: «Лукас, не используй сильные чары, Лукас, не придумывай чары…»
– Ты сильный, – констатировал Эрик. – Я всегда это знал.
Он обнял Лукаса, который потерялся в бабушкиной комнате. Лукасу было горько думать о том, что бабушки больше нет. Он впервые осознал, что она действительно умерла.
– Посмотрим эти книги? – предложил Эрик.
Они перебрали с десяток книг в поисках заклинания, которое бабушка могла наложить на Лукаса. Возможно, она и собиралась снять его когда-нибудь, ведь Гвендолин не планировала умирать. В книгах находились разные похожие заклинания подавления или запудривания мозгов – такое тоже могло иметь место, – но когда Лукас обращал эти заклинания, никакого эффекта не проявлялось. Когда книги закончились, Лукас обшарил трельяж, стол и прикроватную тумбу, в которой нашел записную книжку, уже порядком истрепанную.
Внутри хранились разные адреса, телефоны и обрывки заклинаний с зачеркнутыми строчками. Еще Гвендолин часто упоминала Миранду, мать Эрика. Записи носили лаконичный характер и представляли собой нечто вроде шифра.
– Думаю, стоит навестить твою мать, – сказал Лукас Эрику.
Миранда предложила чаю и проводила на кухню. Усадила за стол и стала распрашивать обоих о том, как им удалось вернуть силу Стелле.
– Не имеет значения, как сила вернулась в Стелле. Что за дела у тебя были с Гвендолин Тиббит, мама? – спросил Эрик жестко.
Миранда недоуменно уставилась на него.
– Мы ведьмы из одного ковена, дорогой. Какие у нас могут быть дела?
Эрик выложил перед матерью записную книжку.
– Что ты скажешь теперь?
– Что это? – искренне удивилась Миранда.
Похоже, она впервые видела эту тетрадь.
– Записная книга бабушки, – пояснил Лукас.
Миранда заглянула внутрь книжки. Ее лицо посерьезнело.
– У Гвен память уже была не та, – пробормотала она. – Надо же, все записывала.
– Что означают эти записи? – Лукас указал на шифры.
– Похоже, это время и место наших с ней встреч. Точно. Да, я уверена в этом.
– Зачем вы встречались?
Миранда помолчала, посмотрела на обоих с сомнением.
– Сейчас не время и секретничать! – разозлился Эрик.
– Мы просматривали изменения в будущем, – с тягостным вздохом призналась она. – И старались изменить то, что видели.
– Смерть Лукаса? – вспомнил Эрик.
– Не только. Смерть Лукаса – это одно из звеньев цепи катастрофических событий. Главная причина – возрождение Роберта Террола.
Лукас и Эрик ожидали привычной дрожи в голосе Миранды, как бывало, когда кто-то вдруг заговаривал о Нергалах, но она говорила твердо и без страха.
– Роберта Террол, – упомянул Лукас.
Миранда странно посмотрела на него. В ее глазах отразились и удивление, и ужас одновременно.
– Мы позволили ему сбежать, – признался Эрик. – Он в нашем мире.
– Как… Как такое могло произойти? – ужаснулась ведьма.
– Простите, миссис Лейшер.
– И… вы знаете, где он?
– У вас под носом, – сказал Лукас. – Он захватил тело Розалинды Бэквуд.
Миранда задумалась.
– Но этого не может быть. Для этого Роза должна была умереть.
– Она умерла. Я убил ее, – признался Лукас и, спеша притупить ужас на лице Миранды, продолжил: – Меня поставили перед выбором: или я их, или они меня. Сейчас я уверен, они знали: я не Роберт. Все было спланировано.
– Этого остерегалась Гвендолин. Мы видели несколько вариантов развития событий. В одном из них ты, Лукас, становишься вместилищем духа. Твое тело идеально подходит для этой роли, тому что ты…
– Нергал, – закончил Лукас.
Миранда кивнула.
– В другой Роберту не удается заполучить твое тело, и тогда ты вступаешь в прямое противоборство с ним. Он убивает тебя во всех вариациях.
– А если я не буду с ним сражаться?
– Такого мы не видели, Роберт не даст тебе сбежать, потому что в тебе его шанс возродиться. Мы подавляли твою силу, как могли.
– Так вот зачем вы наложили на меня чары, – догадался Лукас.
Миранда виновато улыбнулась.
– Прости нас, дорогой. Если бы кто-то из совета узнал, что ты настолько могущественен, тебя сжили бы со свету.
– Вы не доверяете собранию?
– Все так запуталось. Единственная, в ком я не сомневаюсь – Пегги, председательницы совета.
Лукас вспомнил, как бабушка постоянно запрещала ему колдовать. Это было частью заговора. Но слова и сами по себе способны влиять на человеческое естество. Лукас знал, что дело не только в чарах. Постоянные запреты, давление со стороны бабушки, ее непонимания ослабили Лукаса изнутри. Теперь он просто мысленно констатировал это, но не чувствовал, что это давит на него.
– Вам стоит снять заклятие, – сказал он.
