Текст книги "Жить в твоей голове (СИ)"
Автор книги: новый_волк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Пришлось использовать двойное заклинаете, – продолжила председательница. – Одно помогло заглянуть в прошлое, а другое – рассмотреть, что сталось с силой.
– Ваша попытка не увенчалась успехом, – констатировал толстый мужчина с залысиной.
Его покрасневшее распухшее лицо, как у вареного рака, скривилось.
– Почему же? Увенчалась, – оправдалась председательница. – Однако мы действительно имеем мало что сказать.
Все настороженно вслушивались.
– Что-то вытянуло магию из Стеллы. Самое странное, что дом магия не покидала, но одновременно ее там нет. Мы не знаем, как такое может быть возможным. Сила словно растворилась в воздухе.
– Зачем кому-то красть силы Стеллы? – возмущенно спросила еще одна старушка.
Она была неприметная, выглядела, как обычная старая женщина, но Лукас чувствовал в ней мощь, а еще доброту. Простота, наполнявшая старуху, склоняла к снисходительному отношению к ней. Абсолютно безынтересная ведьма, к которой можно обратиться, когда дела совсем плохи. Она наговорит всяких глупостей вроде: «Успокойся, мой мальчик, все будет хорошо». И с большой вероятностью все действительно начнет налаживаться.
– Стелла – могущественная ведьма.
– Стелла входила в совет. А что, если следующим будет кто-то из нас?
По толпе прокатилась волна обеспокоенного шепота.
– Может, это совпадение. Может, силу украли по личным побуждениям.
– Каким, например?
– Месть.
– Зависть.
– Верно, верно!
Голоса вырывались со всех сторон.
Лукас фильтровал информацию. Он был уверен, что знает, как силу извлекли из Стеллы, но не мог предположить, зачем. Ведь он почти не общался со старшим ведовским поколением. Из присутствующих он знал только двоих, и то встречался несколько раз, когда учился в средней и старшей школе.
Лукас хотел высказать свою версию, но когда собрался это сделать, понял, что его никто не станет слушать.
Все собрание Лукас молчал. Ему хотелось поскорее уйти, быть где угодно, подальше отсюда. Все эти люди обезумели, помешались на ведовстве, настолько увязли, что потеряли здравый смысл и вели себя, как ненормальные.
Споры, крики, гам – все это длилось, казалось, бесконечно. Лукас уже собирался уйти, и плевать, что там подумают эти старые перечницы. Даже относительно молодые женщины – и те вели себя, как старухи, словно такая манера поведения передавалась воздушно-капельным путем.
Вдруг председательница откашлялась, стала криком призывать всех к порядку. Ее никто не слушал – все слишком увлеклись спорами. Тогда, высокий коренастый мужчина поднялся и звонко хлопнул ладонью по столу. Резко настала тишина.
– Спасибо, Чарльз, – поблагодарила председательница. – Я хотела бы предоставить слово Гвендолин Тиббит.
Ведьма поднялась.
– У нашего ковена сейчас непростые времена. Нам нужна помощь. Наверное, вы уже слышали: мой внук Лукас вернулся в Хемптон. Его место здесь, поэтому я привела его с собой.
Лукас смутился и разозлился. Ему не нравилось, что о его приезде говорят то там, то сям. А теперь такая торжественность, ничем не оправданная, так что проще было провалиться сквозь землю.
– Вы, должно быть, заметили, что Лукас силен. Наш долг включать молодое поколение в действующий аппарат.
Гвендолин посмотрела на Эрика, как на пример сказанного. Эрик и бровью не повел, будто его это ни капли не касалось. Его не смущало сказанное, что вызвало только большее раздражение у Лукаса.
– Но есть ещё причина, по которой я обязана была привести Лукаса сегодня сюда. Он Нергал.
Толпа ожила, зашевелилась, как единый живой, до смерти перепуганный организм. Лукас толком не понял, что имела в виду бабушка, когда назвала его Нергалом, но предчувствовал, что до добра все это не доведет.
– Это неправда! – выкрикнул один голос.
– Как тебе удавалось скрывать это столько лет?
– Я не хотела, чтоб кто-то знал, что Лукас обладает такой силой. Мы все помним печальный опыт прошлых столетий. Ничто не должно было давить на его личность. Тем более предвзятое отношение и стремление использовать Лукаса в личных целях. Но сейчас…
Голос Гвендолин сорвался.
– …сейчас случилось что-то, и вам нужны мои способности, – закончил за нее Лукас непроницаемым тоном. – Я не представляю, что я мог бы для вас сделать. Вы не слышите друг друга. А меня… меня вы просто хотите использовать. Как вещь. Бабушка, – Лукас повернулся к Гвендолин, – я не смогу вам помочь.
Закончив, он поднялся. На секунду его глаза застыли и остекленели, а затем дверь в зал распахнулась, за ней дверь в вестибюле и входная дверь. Ручки со стуком бились о стены.
Лукас спустился в вестибюль и вышел через парадную дверь. В нем вскипал вулкан отчаяния и обиды. Бабушка! Она знает, что Лукас не может создавать сильные чары, но называет его Нергалом и говорит, что Лукас нужен им, потому что, видите ли, настали тяжелые времена. Лукас чувствовал себя униженным, маленьким, запертым в своем беспомощном теле, и именно это собрание открыло ему глаза.
Эрик вместе со всеми покинул зал и спустился в вестибюль. Ведьмаки галдели, обсуждая невероятные способности внука Гвендолин. Почему они не замечали такой силы все эти годы? Как Гвендолин Тиббит могла позволить внуку покинуть Хемптон? Чем больше сила, тем сильнее тяга земли. Так как так вышло, что Лукас, не ведая, кто он такой, смог просто взять и уехать?
Эрик не думал ни о чем из этого. Он всегда знал, что Лукас особенный. И не имело значения, Нергал он или нет. Его особенность, исключительная важность для Эрика заключалась не в силе.
Когда он услышал, что Лукас вернулся, внутри у него что-то перевернулось. Эрик сам не подозревал, что все еще способен на такие чувства, что что-то сумеет взбудоражить его, что волоски на коже встанут дыбом. Он не мог перестать думать о своей реакции, не мог перестать чувствовать нервное возбуждение при мысли о том, что Лукас снова в Хемптоне. Это было, как Рождество, Пасха и День рождения вместе. Это было, как наркотический приход. А уж что такое приход Эрик знал не понаслышке.
========== 4 ==========
Бабушка вернулась почти сразу после Лукаса. Еще с порога она окликнула его, но Лукас не хотел с ней говорить. Он развалился на стуле в кухне и мешал ложечкой чай, разбавленный сиропом для сладости.
Ведьма сразу заглянула в кухню. С самого детства Лукас отводил душу, сидя к светлой уютной кухне. Здесь ему становилось спокойно, будто мирный белый свет обволакивал его душу.
«Сейчас начнется», – подумал Лукас, и какие-то, невесть откуда ввязавшиеся, грусть и тоска нахлынули на него.
Сколько себя помнил Лукас, бабушка всегда тряслась за свое имя сильнее, чем за что бы то ни было, в том числе и за атмосферу внутри дома. Лукас уже давно отчаялся достучаться до бабушки. В старшей школе он мечтал показать ей, что он живой человек и нуждается в теплоте, если уж не в любви, но бабушка только и делала, что ругала Лукаса за все подряд, запрещала творить чары и критиковала его. Как раз в это время в Лукасе проснулся бунтарский дух. Однако мальчик не бесновался. Несколько раз он ввязывался в драки, в которых его избивали до полуобморочного состояния. Лукас напивался и творил мелкие чары, чтоб отвлечься. Тем самым он уходил в мир иллюзий, в мир красивых образов и явлений. За время, проведенное к колледже, Лукас, казалось, поостыл, стал спокойнее, уравновешеннее. Он сам чувствовал эти изменения и цеплялся за них, как за спасительный круг. И теперь, вернувшись под родную крышу, Лукас снова терял почву под ногами.
– Я разозлилась бы, если бы все на собрании не были поражены.
– Моей дерзостью? – холодно съязвил Лукас.
– Твоими способностями, – поправила бабушка, будто не замечая саркастических ноток в его голосе. – Никто не придал значения мои словам, когда я сказала, что ты – Нергал. Хотя эта новость и удивила всех, но все же они не восприняли ее всерьез. Но когда ты за секунду разрушил запечатывающее заклинание, все были ошеломлены.
Лукас не верил словам ведьмы. Его сознание даже не восприняло то, что она сказала. Гвендолин будто плохо пошутила или рассказала о каком-то другом, чужом, далеком человеке.
Гвендолин определенно ждала реакции Лукаса, причем какой-то определенной реакции. Наверное, воодушевления или чего-то в этом роде.
– И чего ты хочешь от меня? – открыто спросил Лукас.
– Ты должен колдовать, – сказала бабушка.
– Я и так колдую, – недоуменно проговорил Лукас, однако уже знал, что бабушка имеет в виду нечто другое.
– Колдовать в полную силу.
Лукас с шумом отодвинул стул и резко встал. Он посмотрел на бабушку. Так много хотелось ей сказать: эмоции переполняли. Но, увидев ее лицо, Лукас понял, что ничего не добьется, как и раньше. Они всегда обитали на разных полюсах их маленькой вселенной.
Старая Гвендолин никогда не видела своего внука таким. Она испугалась. Она не понимала, что с ним происходит. Что это за выражение на его лице, почему он так себя ведет? Лукас заметил растерянность бабушки, и у него внутри все оборвалось. Пропасть между ними все разрасталась и разрасталась. И почему-то только Лукас сорвался и падал в нее.
Гвендолин не решалась окликнуть уходящего внука. Раздражённый, сбитый с толку, он поднялся на чердак. Дверь оказалась не заперта. Видимо, бабушка поняла, что не имеет смысла использовать запечатывающие чары: Лукас все равно их с легкостью взломает.
Книгу Гвендолин не перепрятала. Лукас больше не мог доверять бабушке. На самом деле он уже давно не доверял ей, но осознал это только сейчас. Из-за своего недоверия он решил, что бабушка перепрячет книгу.
Пролистав страницы, Лукас поискал упоминания о манипуляциях с чужой силой. Но опыт прошлых поколений не дал внятного ответа. В книге упоминалось, что силу можно высосать из ведьмака. В таком случае ее следует поместить в какой-то сосуд. Чаще это живое существо, но может быть и предмет, который определенным образом связан с домом и его владельцем. Стоило узнать, есть ли у Стеллы Рейнальдс домашние животные. Да и вообще нужно бы оглядеться, поискать зачарованные предметы. Хотя Лукас сомневался, что сможет что-то найти: члены совета – опытные ведьмаки, они заметили бы такой предмет.
Еще в книге упоминались случаи консервирования силы, ее ослабление – в этом случаее человек чах и усыхал, становился вялым и больным. Можно вывернуть магию наизнанку, тогда чары будут действовать наоборот, это сложное заклинание – тонкое, требующее щепетильности.
После изучения книги Лукас отправился в дом Стеллы Рейнольдс. На подходе он встретил Эрика Лейшера, который держал путь в тот же дом.
– Тебе здесь что, медом намазано? – проворчал Лукас.
– Так же, как и тебе, – усмехнулся Эрик.
Стелла была невысокая и симпатичная девушка с коротко стриженными светлыми волосами, которые слегка вились и кое-где торчали в разные стороны. Она оказалась почти их ровесницей, но Лукас не помнил, чтоб встречал ее раньше. Возможно ли, что Стелла Рейнольдс переехала в Хемптон недавно?
Лукас представился и объяснил, зачем он пришел. Когда Стелла Рейнольдс впустила его, Эрик молча проследовал за ним. Так же молча Эрик прошмыгнул мимо хозяйки дома. Лукас прекрасно понимал, что ситуация абсурдна, потому что Стелла как будто не замечала, что чужак расхаживает у нее под носом.
Лукас попросил разрешения осмотреться. Стелла ходила за ним по пятам, будто боялась, что Лукас что-то украдет или испортит. Эрика сразу след простыл. Только то там, то здесь мелькала тень, а на втором этаже еле слышно скрипели половицы. Стелла то ли не слышала, то ли делала вид, что не слышит шум.
Животных Стелла не держала, однако, видимо, любила, потому что по всему дому были расставлены статуэтки кошек, на зеркале у самого входа висели амулеты в виде птиц. В гостиной, на камине и на тумбе, в подставках стояли кристаллы и свечи. Стелла, определенно была опытной практикующей ведуньей. На косяках и оконных рамах Лукас заметил рунические обереги, которые помогали усилить защитные чары. Если кто-то проник в дом, намереваясь похитить силы Стеллы, то сделать это незаметно он не смог: дом, защищая ведовство Стеллы, как и саму Стеллу, нанес вред вторгнувшемуся, на котором должны остаться следы рунической магии.
Иногда Лукас озирался или прислушивался, пытаясь обнаружить Эрика, который, несомненно, наложил на себя заклятье, но какое именно – оставалось только гадать. То и дело, будто где-то за спиной, на периферии, мелькала тень, или доносился почти беззвучный шум шагов с лестницы или со второго этажа.
В коридоре, гостиной, на лестничном пролете, на чердаке – везде висели зеркала. Всякий раз, проходя мимо них, Лукас испытывал приступ тревоги. Сердце замирало, как в детстве, когда бабушка пугала его сказками об умерших, которые прячутся в зеркалах, и о потустороннем мире. Конечно, все это были не просто сказки.
Обойдя дом и поговорив со Стеллой, Лукас ушел. Дожидаться Эрика он не собирался: сам как-нибудь выпутается. Всю дорогу Лукаса не покидали мысли о зеркалах. Вернувшись домой, он еще раз перечитал книгу, но на этот раз акцентировал внимание на статьях об отражающих поверхностях. Классические случаи: вода в колодцах, топленые продукты, которые переходили в жидкое состояние и обретали отражающие свойства, стекла, полированные предметы обихода – все это становилось порталом в потусторонний мир, мир мертвецов. Вот тебе и сказочки, – подумал Лукас с трепетом.
========== 5 ==========
Ранним утром затрезвонил телефон. Лукас еще спал. На лестнице раздались торопливые шаги, дверь в спальню распахнулась, и в комнату ворвалась Гвендолин.
– Ты видел Эрика Лейшера?
– Ну да, видел, вчера.
– Он не вернулся домой. Миранда не может с ним связаться.
– Эрику не восемь лет, бабушка, – почему-то возмутился Лукас.
– Ты не понимаешь, – отрезала ведьма. – Эрик может быть в опасности.
Лукас разозлился.
– А мне-то что с того?
Он уже сто раз успел пожалеть, что вернулся в Хемптон. Бабушка собралась с мыслями и нехотя сказала:
– Да что с тобой? Эрик ведь твой друг!
– Никакой он мне не друг, – раздраженно пробормотал Лукас.
Бабушка растерялась. Да, она же не знала всех перипетий взаимоотношений своего внука и Эрика Лейшера. Но вдаваться в рассуждения не имело смысла, это только отняло бы время, которое Гвендолин всегда очень ценила.
– Неужели тебе все равно, если с Эриком что-то случится? Возможно, уже случилось…
– Мне плевать, – бросил Лукас и тут же понял, что врет.
Он ненавидел себя за то, что ему не плевать. И за то, что он не знает, как относится в Эрику на самом деле.
– Чертов Эрик Лейшер, – бубнил Лукас, натягивая на себя штаны. – Причем здесь я? Мы даже не друзья…
И на этот раз он говорил правду. Они не были друзьями уже давно. Действительно не были. И не смогли бы быть теперь никогда. Наивная пора детства пошла. Их дружба являлась нержавеющей цепью, большой многовековой черепахой, на которой держался мир Лукаса. Но звенья оказались непрочными, а черепаха… ее поймали и сварили из нее суп. Даже если бы Лукас захотел вернуть эту дружбу, это сделать не получилось бы, потому что они упустили так много, так много… Но связь, какая-то странная связь с Эриком не потерялась, и это озадачивало и пугало, будто они обречены оставаться близкими людьми, будучи при этом чужими.
Лукас предположил, нет, он был уверен, что Эрик все еще в доме Стеллы, так что вернулся туда. Стелла выглядела измотанной, бледной, уставшей.
– Я бы сказала, что ты приводишь с собой неприятности, если бы странности не начались еще до твоего появления вчера, – сообщила Стелла.
– Какие странности?
– Меня лишили чар, но я продолжаю видеть что-то.
– Например…
– Я назвала бы это тенями.
– Тени? – с подозрением переспросил Лукас, подумав про Эрика.
– Да, тени. Они как будто мелькают у меня за спиной. Еще я слышу шепот. Но когда оборачиваюсь, ничего не нахожу.
Под предлогом повторного осмотра дома Лукас искал Эрика, которого нигде не было.
– Ты можешь описать тени? Они изменились со вчерашнего дня?
– Дай подумать. Они стали активнее.
– Активнее?
– Ну да. Раньше я замечала их время от времени. Знаешь, боковым зрением. И чувствовала чье-то присутствие. Но сегодня ночью мне стало страшно. По-настоящему. Они вели себя так, будто им надоело таиться.
Так вот почему Стелла не подавала вида, что слышит что-то вчера. Все же, несмотря на то, что ее чары пропали, сознание ее оставалось ведовским. Но на всякий случай Лукас решил удостовериться, что Стеллу не заденет, если он применит магию.
– Ты не против, если я…
– Да-да, конечно, – отмахнулась Стелла.
Глаза Лукаса закатились. Случилось то же, что на собрании. Только на этот раз пришлось усилить чары, чтоб найти невидимого, ведь балбес Эрик, скорее всего, скрыл себя от чужих взглядов. Но помимо Эрика, который нашелся на втором этаже, в доме был еще кто-то. Лукас не видел этого, но чувствовал. Может, как раз так опознается чистая сила? Но если это сила Стеллы, то почему председательница сказала, что они не обнаружили пропавшие чары в доме?
Эрик лежал без сознания на полу, кажется, давно. Стелла ругалась, требовала, чтоб они оба убрались из ее дома, но Эрик оказался тяжелым, неестественно тяжелым. Да и даже если бы Лукас вынес его из дома, что ему делать после? Тащить бессознательное тело несколько кварталов до больницы или до своего дома? Где теперь живет Эрик, Лукас не помнил: он был слишком одурманен в прошлый раз. Лукас не решался творить чары, которые воздействовали бы на него и Эрика одновременно. Он боялся напутать. Если они с Эриком останутся калеками или, не дай бог, сольются, это будет ужасно.
– Помоги мне спустить его вниз, – попросил Лукас Стеллу.
Ей пришлось подчиниться. Не оставлять же Эрика в таком состоянии.
Они сволокли Эрика вниз и уложили на диван в гостиной. Эрик явно находился под заклятием, да еще таким путаным, что Лукас понятия не имел, как с ним разобраться.
– Может, стоит позвать кого-нибудь? – спросила Стелла.
– В этом городе никому нельзя доверять, – заявил Лукас.
– А твоя бабушка? Ты ведь внук Гвендолин Тиббит?
– Свою бабушку я подозреваю в больше остальных.
Вскоре Лукас все же решился вмешаться в наложенные на Эрика чары. Раз им не к кому обратиться, придется разбираться самим. Наверное, именно в этот момент что-то внутри Лукаса пошатнулось, и он начал, незаметно для самого себя, утверждаться в своем могуществе.
Лукас аккуратно проник в эпицентр заклятия, которое настолько сильно запутали, что Лукас даже удивился: зачем кому-то накладывать такие мощные чары на какого-то шпиона?
Он стал медленно распутывать вереницу чар. Некоторые их элементы так сильно переплетались меж собой, что затянулись в узелки, мелкие и тугие. Искать в этих узелках верную нить было тяжело. Лукас даже вспотел, а его руки мелко дрожали от напряжения.
Прошло несколько часов, прежде чем удалось добраться до поверхности заклятия. Оставалось всего ничего, но Лукас перестал расплетать. Он так вымотался, что уже не мог трезво мыслить. Нити сливались и вибрировали перед внутренним взором. Потом Лукас понял, что это тоже заклятие. Заклятие в заклятии. Очень хитроумные чары.
Он посмотрел внимательно на Эрика. Не так, как смотрел все то время, что занимался чарами. Не как врач на пациента, а как человек на человека. Эрик совсем не производил впечатления злодея, способного на предательство близкого друга. Даже если это история родом из детства.
Злость больно кольнула где-то внутри. Нужно быть полным идиотом, чтоб теперь возвращаться в прошлое и стараться осмыслить все заново. Эрик не сделал ничего, чтоб загладить свою вину, и навряд ли хотел ее заглаживать, а Лукас уже ищет причину оправдать его. Правда в том, что Лукас скучал по Эрику, пусть и злился на него.
Потратив много сил, чтоб распутать последний узел, Лукас распустил заклятие, как старый свитер. Эрик застонал, как будто во сне, не открывая глаз, а потом пришел в себя и медленно, держась за голову, сел. Он невинным бездумным взглядом окинул гостиную Стеллы Рейнольдс и спросил, что здесь происходит.
Стелла рассказала, как они нашли его наверху и как Лукас несколько часов распутывал заклинание.
– Спасибо, – проникновенно поблагодарил Эрик.
– Не стоит, – почти с отвращением отозвался Лукас.
Он вышел на крыльцо, облокотился на перила и закурил. Пальцы по-прежнему дрожали. То ли из-за долгой напряженной работы, то ли из-за голоса Эрика, которого сейчас отчитывала Стелла в доме. Вскоре Эрик тоже выскользнул на крыльцо.
– Рассказывай, – приказал Лукас.
Он машинально спустился по лестнице следом за Эриком, и они побрели по тротуару, вдоль улицы.
– В этом доме творится какая-то чертовщина.
– Стелла рассказала, что видит тени. Я тоже видел их вчера, но думал, что это ты.
– Почему ты думал, что это я?
– Стелла не обратила на тебя внимания, когда мы пришли, а когда я нашел тебя сегодня, она сильно разозлилась. Она не знала, что ты в доме. Если бы я не снял с тебя покров, то она так и не заметила бы тебя, пока, возможно, не наткнулась бы случайно.
– Она напомнила мне миссис Хайдегер из младшей школы, – с полуулыбкой вспомнил Эрик. – Учителям запрещали орать на младшеклассников, но миссис Хайдегер все равно отчитывала нас.
– Только после ее проповедей не хотелось лезть в петлю, как в старшей школе, – механически отозвался Лукас.
Эрик тихо рассмеялся. Это смех раздражал Лукаса, потому что вызывал одновременно противоречивые эмоции: с одной стороны Лукас понимал и помнил, что должен злиться на Эрика, но с другой – этот смех был так прекрасен. Уже в старшей школе Лукас почти не видел Эрика вблизи. Они могли молча пройти мимо друг друга, при этом Лукас старался не смотреть, не замечать, не подавать вида (даже самому себе), что его все еще волнует Эрик.
– Ты заметил, что у Стеллы повсюду развешаны зеркала?
Лукас угукнул, жуя фильтр сигареты.
– Ты не спрашивал, почему их так много?
– Как-то не пришло в голову. Но вчера я читал о них в книге.
– Значит, вычитал, что зеркала – это проходы между мирами. В частотности между тем и этим светом.
– Я думал об этом, – признался Лукас с потаенным удовлетворением (ему нравилось, что Эрику ничего не нужно объяснять, что Эрик мыслил в том же ключе). – Дом Стеллы – проходной двор. Я почувствовал там какую-то энергию.
– Какая-то обособленная материя?
– Не уверен. Возможно. Подозреваю, это и есть сила Стеллы, ведь на собрании сказали, что магия не покидала дом.
– И ты им поверил?
Лукас остановился в изумлении.
– Ты что-то знаешь?
Эрик небрежно пожал плечами.
– Как ты оказался на собрании? – спросил Лукас.
– Я сильный ведьмак.
– Всех сильных тащат на собрание?
– Отчего же тащат? Я сам пошел.
Лукас поравнялся с Эриком.
– Готовишься принять ответственность за ковен?
– Просто делаю то, что должен. А ты? Собираешься остаться в Хемптоне?
Никто никогда не заподозрил бы Эрика в заинтересованности, но Лукас знал, он сам не мог объяснить, откуда, но знал, что для Эрика это важно.
– А ты собираешься никогда его не покидать? Запереть себя здесь навечно?
Лукас проглотил удовлетворение, испытанное от своего знания. Ему льстило, что Эрику не все равно, но сейчас это имело куда меньшее значение, чем идея добровольно ограничить себя маленьким выгнивающим изнутри городком.
– Я считаю, что в Хемптоне ловить нечего.
– Значит, все-таки уедешь?
Лукас промолчал. Он не сомневался, что не сможет оставаться в этом городе долго. Стены собственного дома давили на него с невыносимой силой. Здесь Лукас чувствовал одиночество. Даже большее, чем в крупном городе, где никого не знал, где приходилось начинать все сначала. Он боялся привыкнуть к этому гнетущему чувству и впасть в зависимость от него. Тогда выбраться отсюда не удастся никогда.
Эрик проводил Лукаса до развилки.
– Зайди ко мне как-нибудь, – со странной интонацией попросил Эрик, как будто уговаривал Лукаса.
– Я все равно не помню дорогу.
Лукас молился о том, чтоб Эрик не продолжал.
– Позвони. Мой номер есть у твоей бабушки. Я встречу тебя.
Эрик как будто не хотел уходить. Эта догадка вызвала слабый, как тогда показалось Лукасу, но на самом деле просто задушенный где-то в области корня резонанс.
– Ладно, – почти бессознательно согласился Лукас.
Он совсем не имел в виду, что действительно когда-нибудь позвонит Эрику с целью, чтоб тот проводил его к себе домой, даже если Лукас захочет этого. Но чувства шли в разрез с мыслями. Лукасом владело состояние некой легкости, окрыленности, в котором он не отдавал себе отчета, а лишь полусознательно отмечал, что ему небывало хорошо. Лукас, намеренно или нет, не хотел замечать, что творится у него внутри.
========== 6 ==========
Бабушка продолжила таскать Лукаса на собрания. Она не объясняла толком, зачем это нужно, но придавала себе такой важный вид, что невольно складывалось ощущение, будто посещать собрания действительно необходимо. Единственное, что бабушка говорила, так это, что Лукасу это нужно, но Лукас не мог разобраться, ему это нужно или все-таки только бабушке. Несомненно, что-то в этих собраниях было, и даже вызывало нескорый интерес. Лукас помнил о том, что бабушка назвала его Нергалом, смутно осознавал, что значит – быть Нергалом. Но он не чувствовал в себе той силы, которую подразумевала старая ведьма. По сути, бабушку не волновало, что обо всем этом думает сам Лукас. Она вела себя так, будто решение остаться в Хемптоне было уже принято им. Повторялась ситуация из детства: Лукас, сколько себя помнил, старался что-то донести до бабушки, надеялся на ее понимание, но всегда разочаровывался. Он чувствовал себя глупо, потому что все время забывал, каким будет исход. Они с бабушкой словно говорили на разных языках, и это очень угнетало.
Во времена их с Эриком дружбы, Лукас чувствовал себя нормально. Именно нормально. Ему казалось, что так же общаться можно с каждым, так же просто и естественно. Мир виделся как-то по-другому, словно обрел свой истинный облик. Но все это оказалось иллюзией. Когда дружба прервалась, Лукас вдруг понял, что не может найти взаимопонимания с окружающими. Единственное, что осталось прежним, были чары, но даже они казались теперь другими: будто Лукас отяготил себя умением непринужденно творить их.
С Эриком они виделись исключительно на собраниях: сидели по разные стороны стола, то и дело поглядывая друг на друга. Взгляды эти носили характер диалога. Вызывающего и опустошающего. Их тянуло друг к другу, как тянет двух близких людей, но между ними возвышалась толстая стена. Она была нормальна и даже не заметна для Лукаса, но Эрик ясно чувствовал ее, а еще беспомощность, когда натыкался на барьер. Они могли бы так много всего сделать, им было бы так хорошо вместе, но они не были вместе и как будто не могли быть вместе – две параллельные вселенные.
Лукас отказался посещать собрания, когда речь зашла о том, чтоб использовать его силу. Ведуны долго спорили о том, как это сделать, и как будто не замечали Лукаса. Ему не нравилось, что он начинает чувствовать себя каким-то предметом. Он не отказался бы помочь Стелле вернуть силу, но не желал играть роль лишь орудия. Он знал: стоит пойти на поводу у членов собрания, дать им власть над собой, как это не прекратится уже никогда.
Несмотря на негативный настрой, Лукас не собирался сидеть сложа руки. Он намеревался заняться делом, не согласуя действия с мнением совета. Если он разрушит какие-то их планы, то тем лучше.
И снова к себе привлекал выцветший, некогда красный, прямоугольник в середине вестибюля. Что-то внизу, под плитками, даже где-то глубже, тянуло, вызывало резонанс внутри. Это было сложно описать. Будто что-то в каждой клеточке тела отзывается на зов, похожий на песенку, знакомую из детства, но мотив и слова которой не получается вспомнить, и лишь какие-то отголоски на периферии памяти заставляют хотеть докопаться до приглушенных воспоминаний.
Нечто подобное Лукас улавливал ранее, когда собрал все спрятанные на чердаке заклинания и объединил их в единую паутину чар. Тогда сила стала представлять собой пульсирующий сгусток, который как бы взывал и тянул к себе. А место скопления таких чар превращалось в место небывалой силы.
Лукас наблюдал. Никто на собрании не выдавал ни поведением, ни словом, что им известно о сокрытом в холле. Но не могло же быть, чтоб такие сильные ведуны не знали схороненной у них под носом магии. Энергия же прямо тянула к себе! Тянула и просила ее высвободить, использовать, принять в себя. Видимо, все молчали намеренно. На то должны были быть веские причины. Лукас хотел знать, какие, но не мог спросить, потому что не доверял ни единому члену собрания. Разве что… Эрику. Но. Эрик ведь один из них?
– Ты к Стелле? – окликнул издалека Эрик.
Он сбегал по ступенькам.
Лукас обернулся.
– Предположим.
– Я с тобой?
– А ты послушаешься, если я скажу «нет»?
Эрик задорно рассмеялся. Лукас отметил про себя, что его не раздражает этот смех, вернее, самодовольство Эрика – даже наоборот. И это было приятное чувство. Будто они разговаривали без слов и отлично понимали друг друга.
Эрик, так же, как и Лукас недавно, притормозил в прямоугольнике из красных плит и посмотрел себе под ноги, как будто неосознанно. На самом деле, он сделал это впервые в чьем-то присутствии. При совете открываться Эрик не осмеливался, а сейчас как будто наконец-то имел возможность показать что-то личное. Он не сомневался, даже хотел приоткрыть эту дверцу Лукасу, который не мог не оценить такой жест. Он вернулся и тоже встал в квадрат. Их обоих будто обволокло нечто, кипятящее кровь в жилах. И это было чудесно.
Эрик взглянул на Лукаса с серьезным видом.
– Как сильно ты чувствуешь это?
– Будто что-то готово разорвать меня.
– Что-то оттуда?
– Что-то изнутри. А ты? – осторожно поинтересовался Лукас после паузы.
Оно решил быть честным. Эта откровенность давалась тяжело, трудно открыться кому-то, а особенно тому, кто уже однажды предал. Но Лукас так хотел, что готов был проклинать себя потом за глупость и слепую детскую влюбленность, если сейчас совершит ошибку.
– Тоже.
– А они?
Взгляд Эрика сделался понимающим. Казалось, будто все так и должно быть.
– Не так с сильно. Им нужен кто-то, кто откроет им глаза.
– Ты хочешь быть этим кем-то?
Они внимательно смотрели друг на друга, будто пытались прочесть что-то на лицах.
– Не хочу.
Лукас отвернулся. Он получил все, что хотел, и то, что он получил, радовало его. Он боялся за себя, потому что держался где-то на грани между здравым смыслом и безрассудной эмоциональной тягой. Но сейчас Эрик подпитал что-то внутри него, показав, что все, что происходит, правильно.
Лукас молча вышел из кинотеатра, тайно ожидая, что Эрик последует за ним, и Эрик оправдал его ожидания.
У Стеллы было не продохнуть. Воздух загустел настолько, человеку без ведовской силы даже передвигаться становилось тяжело. Будто сам воздух давил, забирался в легкие и сжимал их, заполнял голову и рвал ее изнутри и снаружи одновременно.
