Текст книги "Поводырь(СИ)"

Автор книги: novel2002

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Правда?

– Правда, – серьезно сказала мама. – Иди и Джека с собой возьми. Пусть он и чужую квартиру шерстью изгадит, а не только нашу.

– Тогда, – Вовка поднялся с места и взволновано попросил. – Тогда помоги мне, пожалуйста, подобрать рубашку, чтобы я совсем как идиот не выглядел… И, наверно, надо как-то волосы прилично уложить…

– Конечно, помогу! – вздохнула она.

Нарядившись и даже побрызгавшись давно валявшимся без дела одеколоном, Вовка вышел в общий коридор и отсчитал ладонью нужную ему дверь. Думал позвонить, но потом просто взялся за ручку, нажал, и дверь гостеприимно отворилась перед ним сама. И на Вовку обрушился шум разговоров и громкой танцевальной музыки.

– Федор? – неуверенно позвал он с порога. Опасался сразу зайти внутрь и столкнуться с кем-то в узком коридоре.

Джек, тихо стоявший рядом, вдруг оглушительно тявкнул, привлекая к ним внимание.

– О-о-о, а вот и мой главный дружбан! С охраной! – радостно заорал Федька откуда-то из глубины квартиры. – Заходи!

Он быстро добрался до Вовки и схватил его за руку. Потащил сквозь сонм галдящих и смеющихся голосов. Вовка брел, волочил за собой на поводке Джека и боялся отдавить кому-нибудь ноги. Впрочем, все перед ними расступались сами, да еще и удивленно ахали. И эти ахи, понятное дело, вызывал совсем не Вовка.

Затащив в прокуренную комнату, Федька уронил Вовку на диван.

– Чувствуй себя как дома! – разрешил радушный хозяин. – Что будешь пить?

– А что есть?

– Водка, мартини, вино, – стал деловито перечислять Федька. – Пиво, если хочешь.

– Давай пиво.

– Ща организуем, – согласился Федька и смылся в неизвестном направлении, оставив Вовку в одиночестве.

Рядом с ним на диване крутились какие-то люди, но Вовка их не видел, лично не знал и во всей этой комнате самым знакомым для него сейчас был ошейник Джека, в который он и вцепился, стоило Федьке удалиться.

– Ой, какой хорошенький! – воскликнул над ними восхищенный женский голос. – Можно его погладить?

Напрягшийся Вовка кивнул, потому что слова вдруг куда-то пропали, а спрятанные за очками глаза не могли ничего выразить.

– Какой мягкий, пушистый, хороший-хороший пес! – ворковали где-то у Вовкиных коленок.

– Это Джек! – прокашлявшись, сообщил он.

– Дже-ек! – протянули с улыбкой. – А я Таня.

– Вова! – смущенно кивнул Вовка и снова прокашлялся.

– Ты… ты не видишь, поэтому ты в очках? – неуверенно спросили у него.

– Да! – снова кивнул Вовка. – Слепой на все сто процентов.

Девушка замолчала, и Вовка решил было, что она ушла.

– А знаешь, это, наверно, даже интересно! – вдруг серьезно заметила она. Вовка вздрогнул от неожиданности. – Конечно, без зрения жить тяжело, но ведь у тебя есть другие чувства, и уверена, они развиты намного сильнее, чем, например, у меня.

А девушка оказалась не глупой, хотя в начале их знакомства не произвела на Вовку такое впечатление из-за своего умиленного пищания.

– Так и есть! – улыбнулся он, немного расслабляясь. – Работу глаз у меня обычно выполняют пальцы.

– Это о-очень интересно! – лукаво протянула Таня, и Вовка вспыхнул, вспомнив пошлые Федькины рассказы и осознав, как она могла воспринять его слова.

Тут сквозь заполняющий комнату запах пота и духов пробился насыщенный, горький запах пива, а вместе с ним и Федор.

– Держи, Вован! – сунул он холодный стакан Вовке в руки. – Что, Танька, понравился мой кореш? – с явной насмешкой в голосе поинтересовался он.

– Понравился! – в тон ему согласилась та. – У него классная собака и… умелые пальцы.

Федька подавился пивом и закашлялся.

– Что, правда, Вован? – с удивлением спросил он. – Меня пять минут не было, а ты уже успел ей что-то продемонстрировать? Ну ты быстрый!

– Да ну тебя! – окончательно смутился Вовка и толкнул его локтем в бок.

Федька охнул и толкнул его в ответ. Пиво в Вовкином стакане плеснуло, окатив пальцы, и, судя по недовольному ворчанию, угодило на Джека.

– Извини! – пробормотал Вовка.

Толпа как-то странно заволновалась, и Федька встрепенулся.

– О, сейчас Владик играть будет. Послушаем!

– Можно рядом с тобой сесть? – спросила Таня и уточнила после паузы: – Вова.

– Садись! – кивнул тот, пододвигаясь ближе к Федьке.

Таня села, касаясь его мягким бедром. Поерзала, потерлась с тихим шорохом, и Вовка стал в уме создавать образ ее притягательных стройных ног. Он готов был поклясться, что на Тане были тонкие колготки и такая же тонкая обтягивающая юбка. Насчет того, было ли на ней белье, Вовка благоразумно решил не думать, чтобы, не дай бог, не возбудиться на ровном месте.

Заиграла бодрая ритмичная музыка, и вокруг Вовки дружно заорали, приветствуя начало сета и отвлекая его от эротических фантазий. Бедные наши соседи, подумал Вовка и стал внимательно слушать.

Музыка заполняла квартиру и трясла стены, уж легкие Вовки точно ходуном ходили согласно ее ритмам, рядом с их диваном активно притопывали в танце ноги, шум стоял просто невероятный.

– Классно играет! – выдохнул Федька.

– Как он это делает, Федь? – тут же спросил Вовка, услышав какие-то необычные резкие звуки. – Крутит пальцами пластинки?

– Ну-у-у! – протянул задумчиво тот. – Он пластинку вообще почти не трогает. Он все какие-то рычажки двигает и крутит. То там рукой зацепит, то тут.

– Понятно! – удовлетворившись ответом, вздохнул Вовка.

И тут Таня, пританцовывающая прямо на месте, положила ладонь ему на колено. Вовка с перепугу разжал пальцы и выпустил ошейник Джека. Тот, воспользовавшись послаблением, тут же куда-то пропал.

– Эй, Джек? – заволновавшись, позвал Вовка.

– Да не волнуйся, никуда он не денется, – успокоил Федька. Судя по голосу, он был уже достаточно выпивши, чтобы вообще ни о чем не волноваться. – Для него, наверно, музыка слишком громкая. Посидит, подождет тебя на лестничной клетке. Он же не дурак, чтобы далеко уходить.

Вовка согласился, что действительно не дурак, и немного успокоился.

Диджей успел отыграть еще минут десять, а потом издалека начал приближаться какой-то недовольный ропот.

– Что вы здесь за балаган устроили! – заорал, перекрывая музыку, зычный мужской голос. – Ночь на дворе, сейчас кто-то как вызовет милицию, так будете знать, как шуметь!

Расслабленный пивом Вовка узнал голос Якова. Теперь тот не был таким сиплым и пропитым, как прежде. Яков орал на тусующийся молодняк, как заправский командир.

– Кто бы говорил, – сердито рыкнул Федька, поднимаясь с дивана. – Сам орет по ночам, спать не дает, а мы один-единственный раз пошуметь не можем до полуночи.

Диджей к тому моменту уже перестал играть, и музыка резко оборвалась. Вовку накрыли сердитая пьяная тишина и опасливые шепотки.

– Ты так хочешь познакомиться с нашим участковым или даже с целым нарядом? – цедя слова, поинтересовался Яков. – Так скоро это знакомство будет тебе обеспечено.

– Ты что мне угрожаешь, алкаш? – не на шутку завелся пьяный и оттого смелый Федька.

– Не надо, Федь! – Вовка дернул его за штанину и неловко поднялся с дивана. – Он прав. Давай будем веселиться потише.

Вовка, конечно, не видел насколько Федька и Яков разняться в весе и силе, но был уверен, что в драке несовершеннолетний друг против бывшего военного просто не выстоит.

– Я не угрожаю! – уже спокойнее ответил Яков. – Я все равно спать не могу. Я говорю о последствиях вашей гулянки. Ты же не хочешь, чтобы участковый настучал на тебя родителям?

– Федь! – тихо попросил Вовка.

– Ладно! – нехотя согласился тот, чуть остыв и взвесив все за и против. – Мы сделаем музыку тише.

– И будете шуметь только до двенадцати! – добавил настойчивый Яков.

– Хорошо, – сердито буркнул Федька, и Вовка облегченно вздохнул.

– Ну, вот! Всю малину испортил! – проворчал хозяин мероприятия, когда Яков удалился. – Тоже мне, борец с несправедливостью. Ты бы его видел, Вовка. Приперся в одних спортивных штанах и тапках. Хех, вождь краснокожих!

– А тело у него ничего так! – задумчиво вздохнула Таня. – Красивый мускулистый мужик. Хоть и старый.

– Ой, Танька, тебе лишь бы красивое мускулистое тело! – сварливо отмахнулся Федька, и Вовка сразу заподозрил, что тот неровно дышит к этой самой Тане.

– Можно подумать, тебе не так же! – желчно фыркнула та. – Только и знаешь, что на Тамаркины здоровые сиськи пялиться! Озабоченый!

– Зато тебе мое внимание точно не грозит! Не волнуйся! – огрызнулся Федька.

Музыка заиграла снова, но уже на порядок тише. Тусующийся народ, конечно, повозмущался немного, но быстро заткнулся. Нарываться на вызванный соседями наряд никто не хотел. Вовка тянул потихоньку пиво, а с двух боков на него наступали два грозовых фронта. Один нес цветочный будоражащий аромат женских духов, а второй – знакомый арктический холод Федькиного любимого одеколона. Атмосфера на диване явно не задалась и с каждой минутой становилась все напряженнее.

– А давайте потанцуем, что ли? – отчаянно предложил Вовка, чтобы хоть как-то разбавить окутывающее его мрачное молчание.

– Я не хочу! – буркнул Федька, и тут Таня сдвинулась с места.

– А я бы потанцевала! – томно вздохнула она, поднимаясь с дивана. – Пойдем! Вова!

Вовка поежился, почувствовав кожей злобный ревнивый взгляд. Он сунул в Федькины руки свой стакан и встал на ноги. Из за большого количества танцующих отойти далеко от дивана не представлялось возможным, поэтому они принялись топтаться практически по Федькиным ногам. Великим танцором, как и музыкантом, Вовка не был, но ревнивый друг как-то объяснил ему, куда ставить ноги в самых легких танцевальных па, и теперь Вовка чувствовал себя намного увереннее, чем если бы вообще не учился. Таня положила руку ему на плечо и чуть подвинула к себе.

– Не думала, что ты умеешь танцевать! – сказала она.

Вовка скромно пожал плечами, хотя его улыбка скорей всего была очень довольной.

– Федька научил.

– Федя что, правда твой лучший друг? – с удивлением спросила девушка.

– Да! – кивнул Вовка, размышляя, а чего это они говорят о Федьке, когда двигаются так близко – рядом друг с другом. – А что в этом странного?

– Он же такой придурок! – рассержено произнесла Таня.

Вовка снова пожал плечами.

– Да нет! Чего придурок? Нормальный пацан. Он мне часто помогает, когда надо что-то срочно сделать или куда-то пойти.

– Да? – с сомнением протянула Таня.

– Ага! Он классный.

– Хм-м! – кажется, Таня прямо в этот момент переоценивала свои взгляды на Федьку. – Ну, раз ты так в нем уверен… Может, и правда…

– Уверен-уверен! – кивнул Вовка. – На все сто!

Потанцевав еще немного, они вернулись на диван. Федька так и сидел один-одинешенек и отгонял от свободного места рядом с ним всех, кто хотел там приземлиться. Вовка решил, что ему пора уйти и не мешать этой парочке выяснять отношения. Он в пару глотков допил пиво, скривился от горечи, но проглотил все до капли.

– Ладно, устал я что-то! – заявил он, поднимаясь. – Пойду домой.

– Уже уходишь? – кажется, Федька действительно расстроился.

– Ага! Пойду, пока соседи действительно мусоров не вызвали и вас всех не замели, – хмыкнул Вовка.

– Тогда погоди, я тебя провожу!

Федька поднялся, взял Вовку под локоть и повел на выход.

– Пока, Таня! – Вовка только и успел, что помахать рукой, пока тащивший, как на буксире, Федька не выволок его из комнаты.

– О чем вы там так долго говорили? – тут же без интереса спросил друг.

Вовка постарался спрятать улыбку.

– Она спрашивала, почему такой придурок, как ты, возится со мной.

Федька вскинулся.

– А ты что? – с вызовом спросил он.

– А я сказал, что ты не придурок, а очень даже классный мужик, и что мы друзья.

– А она? – пытливо впился пальцами в локоть Федька.

– А она, кажется, задумалась, – не стал давать ему лишней надежды Вовка.

– Хм-м! Ну, задумалась – это тоже неплохо! – протянул под нос Федька.

– У нее что, правда совсем сисек нет? – решил выпытать у него Вовка, чувствуя, что друг пребывает в смешанных чувствах и может сболтнуть лишнего.

– Плоска, как доска! – проворчал Федька. – Даже лифчика не носит. Всем, сучка, своими сосками через белую майку семафорит.

– Не в сиськах счастье! – попытался успокоить ревнивого друга Вовка.

– Угу! – буркнул тот. – Ну, мы уже пришли.

Вовка прислушался и понял – да, они вырвались из душной громкой квартиры. Где-то недалеко обидчиво заскулили, и только тогда Вовка вспомнил, что Джек все это время ждал его снаружи.

– Спасибо, что пригласил, – сказал он Федьке. – Иди, а то она еще к кому-то подсядет.

– Да-да! – всполошился тот. – Спасибо, что пришел. Дальше ты и сам дойдешь! Пока!

Не успел Вовка ответить на прощание, как Федьки и след простыл. Он лишь улыбнулся и по стенке пошел к своей квартире.

– Джек! – позвал Вовка.

Вдалеке снова заскулили, причем очень и очень обижено и явно даже не двинулись с места.

– Джек, не сердись, слышишь? – мягко попросил его Вовка. – Прости меня, пожалуйста, и иди сюда.

Со стороны, если за ним в этот момент наблюдал кто-то из Федькиных гостей, сей диалог слепого с немым смотрелся, наверно, просто потрясно. По линолеуму зашуршало, и Вовка догадался, что это шуршит поводок, волочащийся за Джеком. Тот приблизился, проворчал что-то обвинительное и ткнулся носом в ладонь. Вовка с виноватой улыбкой погладил большой собачий лоб.

– Извини меня! – тихо попросил он. – Я больше не буду так надолго оставлять тебя одного. Лучше уж тогда ты дома с мамой посидишь.

Джек фыркнул и, отобрав поглаженный лоб, развернулся и пошел обратно к своей двери.

– Так и быть! – виновато вздохнул Вовка. – Придется задабривать тебя угощением.

Поводок снова зашуршал в его направлении, и Джек подставил Вовке шею и свой ошейник.

– Шантажист! – хмыкнул Вовка и ухватился за знакомый ему ориентир.

========== Часть 4 ==========

***

В школе-интернате начались каникулы, и Вовка мог спать столько, сколько хотел. Поэтому обычно он не слышал, как мама с утра выгуливала Джека и уходила после этого на работу. Лишь иногда сквозь чуткий утренний сон ему мерещились тихие щелчки открываемого и закрываемого замка, но будильник в такие моменты меланхолично сообщал ему, что настало восемь часов утра, и мама к тому времени уже давно должна была быть на работе. Вовка медленно переворачивался на другой бок и засыпал снова, посчитав, что это поздно покидающие дом соседи бродят по общему коридору.

Вставал он часов в десять и потом еще с полдня лениво шатался по квартире, пока не приходило время следующего гуляния. На улице было мокро и холодно. Даже сам Джек не сильно хотел покидать теплое нутро квартиры и переться на прогулку. Обычно Вовка, кутаясь в куртку, ждал его под козырьком подъезда, а Джек, быстро сделав все положенные дела, тут же возвращался к нему и тянул обратно в дом.

– Слышь, Ритка? – скрипела пожилая соседка с нижнего этажа, проходя мимо Вовки в подъезд. – Что-то Громова не видно в последние дни. И в квартире ейной тишина. На бухло деньги закончились, что ли? Да и ночью грохота нет. Может, за ум наконец-то взялся?

– Это вряд ли, – со знанием дела отвечала ее собеседница. – Такие из пьянства не вылазят. Может, в санаторий военный его отправили. Или он вообще упился и помер, кто его знает!

– Туда ему и дорога! Хоть тихо в доме будет! Молодежь, вон, тоже пошалила и успокоилась. Тишь да благодать, как у нормальных людей.

Вовка почему-то разозлился на этих двух теток, успевших скрыться в подъезде. Он-то встречал Якова и в более-менее трезвом виде и чувствовал, что тот просто несчастный, не нашедший себя в мирной жизни человек.

Набегавшийся Джек вернулся и ткнулся носом в холодную ладонь. Заворчал, и Вовка погладил его по голове.

– Люди все такие! – сердито сообщил псу Вовка. – Сами не знают, что и как, а говорят всякую гадость!

Джек согласно чихнул и потащил его в подъезд.

В доме продолжали происходить странные пропажи и находки. Например, Вовка потерял ключи от дома и нашел их вечером, но не в сумке, куда обычно клал, а на столе кухни. Из-за этой досадной пропажи он даже пропустил занятия в музыкалке. А ведь мама тогда была еще на работе и не могла их взять, да и в вещах Вовкиных никогда не рылась. А ключи – вот они – лежат себе на столе, и Вовка совершенно не помнил, как клал их туда.

Зато через пару дней был более приятный, хоть и не менее загадочный инцидент.

– Мам, ну давай купим торт! – ныл Вовка, двигаясь за Джеком между прилавками магазина.

– Сына, ты же знаешь, что эти торты делает неизвестно кто и неизвестно как, там столько консервантов, что они вредны даже для человека со здоровым желудком, не то что для такого болезненного мальчика, как ты. Да и крем на них такой жирный, что у тебя снова разболится поджелудочная… – увещевала его сознательная мама, а потом вздохнула и добавила: – Да и денег осталось мало, а до зарплаты еще неделя. Давай я тебе в следующие выходные, как деньги дадут, спеку что-нибудь сама, а?

– Ладно, – вздохнул расстроенный Вовка.

Так они и вернулись домой с полезными, но не такими вкусными, как торт, продуктами. За ужином Вовка положил в чай пару лишних ложек сахара, так ему хотелось сладкого, а утром, добравшись до кухни, чуть не смахнул случайно со стола оставленную там тарелку. Осторожно потыкал пальцем в ее содержимое и оказалось, что это кусок торта. А ведь он точно помнил, что мама вчера никуда больше не выходила и ничего такого не приносила. Она, конечно, могла зайти в магазин утром, когда выгуливала Джека, но это тоже было бы странно, потому что раз мама сказала, что денег нет, значит их действительно нет, и точка. А тут нате вам!

– Должно быть, она на своей работе в кого-то втюрилась! – решил сведущий в вопросах любви Федька, когда Вовка рассказал про эту и другие странности. – Влюбленные всегда сначала делают всякие глупости и говорят ерунду, а потом забывают об этом.

Кусок торта был большим, поэтому они разделили его по-братски и слопали с большим удовольствием, не заморачиваясь на тщательные поиски источника его возникновения. Покрепившись вредным сахаром, жирным кремом и убойными консервантами, они засели в Вовкиной комнате и стали, сидя на полу, потрошить его гардероб. Федька внимательно рассматривал каждую вещь и авторитетно объявлял, какую шмотку еще можно носить, а какая уже отстой. В соответствии с его выбором на полу росли две большие кучи.

– Говорю тебе, не заморачивайся! – говорил Федька, бродя по комнате от кучи к куче. – Она, наверно, в конце концов, просто пожалела бедного сыночку и купила ему тортик, а он еще и чем-то недоволен. Тебе купили – ешь и молчи! Может, она вообще это сделала в состоянии аффекта и вечером ничего уже не вспомнит, а тут ты с вопросами.

– Да? Но вредный торт? С самого утра? – воскликнул Вовка. – На нее это не похоже.

– Она же женщина, – философски протянул Федор с менторским смешком. – Захотелось ей самой торта в семь часов утра, вот она и купила. Свой кусок съела, а твой оставила на столе. В чем вопрос?

– Не знаю! – вздохнул Вовка. – Как-то это все странно.

– Ладно, ты всеми этими рассказами намекаешь мне, что у вас завелся барабашка?

– Нет, – отмахнулся Вовка. – Но…

– Слушай! – сказал рассудительный Федька. – Кроме тебя, меня и твоей матери, в доме никто не бывает. Так что это все твои фантазии.

– Да! – возмутился его наставительному тону Вовка. – Но есть же еще Джек!

– Джек, притащивший в пасти торт и положивший его на стол? На блюдечко? Ты серьезно? – насмешливо спросил Федька. – Я еще могу понять, что он мог бы твои носки в стирку таскать, потому что они воняют просто адски, а у него обоняние сильное, но, Вовка!.. Торт?.. Не обслюнявленный?.. Реально?..

– Хорошо, тогда все это значит, что я просто схожу с ума! – спокойно согласился Вовка.

– Так! Прекрати истерику! – сразу потребовал у него Федька. – Тебе надо расслабиться и перестать заморачиваться на всякую ерунду! Погоди! Сейчас я сбегаю домой и принесу что-нибудь выпить. И пока меня нет, сиди здесь и не ходи искать своего домового… А то еще найдешь!

– Ладно! – вяло кивнул Вовка.

Когда Федька вернулся, оказалось, что у него, кроме водки, больше ничего нет.

– А может, не будем? – с сомнением спросил Вовка, понюхав горлышко. – Мать меня убьет, если перегар учует.

– Не убьет! – отмахнулся Федька, роясь в холодильнике. – Если б она не разрешала тебе пить, она не отпустила бы тебя ко мне на пати. Логично?

– Логично! – согласился Вовка.

Дверь в кухню они сразу закрыли, выдворив Джека наружу, потому что тот активно мешал их застолью. Лез под локоть ластиться и все время норовил выбить рюмку из рук Вовки, а тот, не видя его внезапных настойчивых атак, не мог вовремя увернуться от собачьих лобзаний. Жаждущий любви агрессор, конечно, поскулил под дверью минут пять, но потом понял, что дело не выгорит, и с ворчанием ушел куда-то вглубь квартиры, позволив им спокойно напиваться.

Двум худым, не привычным к большому количеству крепкого алкоголя парням хватило и четырех рюмок на каждого, чтобы дойти до кондиции. Уже через полчаса Вовка гоготал над очередной тупейшей шуткой Федьки, а тот предлагал позвонить куда надо и приманить в дом шуршащими денежными знаками баб по вызову.

– Тебе надо отвлечься! – вещал он. – Сидишь тут один целыми днями без дела, вот и мерещиться всякое. А наедине с сисястой бабой ты сразу забудешь про всех твоих полтергейстов.

– А на что мы их покупать будем? – поинтересовался Вовка и громко икнул.

– Да они не сильно дорогие, если не просить чего-то этакого! – заявил «опытный» по части продажных баб Федька. – У тебя и у меня есть заначка на поездку на море, вот оттуда и дернем.

– Да ну! Я ее два года собирал, чтобы хоть недельку в море поплескаться! – не сдавался жадный Вовка.

– Вот что ты за человек? – искренне возмутился Федька. – Тебе настоящий секс предлагают, а ты про море все талдычишь. Как маленький, ей-богу!

– Я не маленький! – рассержено отрезал Вовка. – Ты тоже, между прочим, девственник, хоть и врешь, что кого-то там завалил.

– Не вру я! – воскликнул Федька.

– Врешь! – всезнающе усмехнулся Вовка.

Разозлившийся Федька вскочил на ноги, и как раз на самом пике выяснения столь важного вопроса раздался оглушительно настойчивый звонок в дверь. От неожиданности Вовка подпрыгнул на месте, и на столе звякнули блюдца с колбасой и сыром.

– Кого это там принесло?– пробормотал он, поднимаясь.

– Сиди, я сам открою! – рыкнул Федька. – Ты же нихрена в глазок не увидишь. Еще откроешь дверь какому-то грабителю.

Вовка, естественно, не послушался, и они вдвоем потащились к двери.

– Это Яшка-алкоголик! – глянув в глазок, вздохнул Федька и открыл дверь.

– Вы затапливаете соседей снизу! – заявил Яков резким тоном и не здороваясь. Потом сделал паузу, шумно втянув ноздрями воздух. – Вы что, малолетние идиоты, водку бухаете? – его тон стал зловеще-мрачным.

– Ты смотри! Эксперт! – саркастично хмыкнул Федька. – По запаху водяру чует!

– А ну прекратить пьянствовать! – командирским тоном потребовал Яков. – А спирт я у вас изымаю!

Вовка услышал, что тот шагнул в квартиру и попятился. Голос соседа шел сверху, а значит, Яков был выше него, как минимум, на голову и, понятное дело, сильнее и старше, поэтому помешать соседу заниматься самоуправством Вовка не мог.

– Эй, какого х!.. – возмутился было Федька, но тут раздался глухой звук удара тела о стенку, будто кого-то отшвырнули в сторону, и он так и не закончил фразы.

Яков протопал на кухню, звякнул стеклом и тут же протопал обратно.

– И воду в ванне выключите, а то будете за ремонт платить! – напутствовал он и покинул квартиру.

– Иди-иди, козлина, к своим корешам-алкоголикам! Выпить им нечего, так они по соседям ходят, грабят! – громко разорялся ему вслед ушибленный стеной Федька. – Я тебе это еще припомню! Думаешь, раз бывший военный, так тебе все можно? Да я сам к тебе мусоров вызову, как только ты в следующий раз набухаешься и будешь мебель ломать и орать. Пусть разбираются!

Шаги на лестничной клетке резко затихли, и Федька тут же испуганно заткнулся.

– Погрози мне еще, щенок, – убийственно спокойно проронил Яков. – И я тебя…

Вовка поспешно захлопнул дверь. Потом только, хорошенько прислушавшись, расслышал шум в ванной и как можно скорее пошел туда.

– Федька, глянь, что тут? – попросил он.

– На пол немного натекло, – сердито пробубнил Федька, закрывая кран. – Кто-то носки в раковину бросил и они слив закрыли. А я, наверно, воду забыл выключить, когда руки мыл. Сейчас уберем.

После ругани с соседом и уборки в ванной продолжение пьянки не заладилось. Настроение было уже не то, и пить было нечего. Джек в дверь кухни больше не ломился, должно быть, нагло дрых на кровати, воспользовавшись отсутствием хозяина.

– И где он прячется, когда его помощь нужна? – ворчал Федька. – Он бы этого Яшку в два счета загрыз, а мы бы потом сказали, что так и было.

– Да ладно! – отмахнулся Вовка. – Пусть спит. А то он не отстанет, пока мы ему всю колбасу и сыр не скормим. Бутылку у нас уже отняли, не хватало еще, чтобы и закусь пришлось отдать.

Оба приуныли, вспомнив изъятую у них водку, и принялись заедать досаду обветренной колбасой.

– Пойду я! – сказал Федька, когда все было подъедено. – Скоро мать твоя придет.

– Иди осторожно, а то подстережет тебя Яков, чего доброго, под дверью за твои понты, – предупредил его Вовка.

– Ты думаешь, я его боюсь? – вяло пошел на новый виток гнева Федька.

– Не думаю, но осторожность не помешает, – постарался смягчить страдания его раненой гордости Вовка.

Он проводил друга до двери и позволил Федьке выйти только тогда, когда тот, глядя в глазок, убедился, что на лестничной клетке никого нет.

– Ладно! Пока, Вован! Будь здоров! – попрощался Федька и пошаркал к своей квартире.

– Пока! Ты тоже!

Вовка закрыл дверь на ключ. Громко зевнул и, зайдя в ванну, немного поплескал на лицо водой, пытаясь очнуться. Но сон, накативший после выпитого, и не думал уходить. В теле была слабость, мозг отказывался варить, поэтому, плюнув на уборку грязных тарелок, Вовка потащился к себе в комнату. Переступив порог, он чутким ухом уловил какое-то шевеление. Инстинктивно повернул голову в его сторону, сделал еще один шаг и поскользнулся на раскиданных по полу вещах.

Вскрикнул, начал заваливаться назад, и за секунду до того, как его голова коснулась пола, что-то попало под его затылок и смягчило падение. Голова коснулась пола тогда, когда это что-то выскользнуло из под него так же стремительно, как и появилось, и вспышку боли в затылке Вовка все же заработал, но пьяная голова при этом, кажется, осталась цела и даже не треснула.

– Бля! – застонал он, поднимая дрожащую руку и осторожно прикасаясь к затылку. – Чуть не убился!

Он полежал на полу, приходя в себя, и тут по свежим следам припомнил обстоятельства падения. Что-то попалось на пути его дурной головы и, скорей всего, спасло ему жизнь. Что-то принявшее форму чаши – небольшое, упругое и жесткое одновременно… И теплое… Как будто чья-то ладонь…

Вовка резко сел и стал в панике отползать спиной к стенке. Голова начала запоздало ныть, а желудок настойчиво попытался вернуть выпитое обратно. Вовка ударился спиной о стену и истерично крикнул в тишину комнаты:

– Кто здесь?

Ему, к сожалению или к счастью, никто не ответил, и Вовка застыл на месте, стараясь даже не дышать. Напряжено прислушивался к каждому шороху в квартире и судорожно думал, как ему – слепому и безоружному – противостоять тому, кто мог все-таки отозваться на его вопрос. Но в доме не было слышно ни шагов, ни скрипа дверей. Только учащенное дыхание из противоположного угла комнаты и липкий звук, с каким обычно облизывал пасть большой язык.

– Джек? – жалобно позвал Вовка. – Джек, это ты?

В углу у окна что-то лениво заворочалось и по линолеуму зацокали приближающиеся когти. Вовка выдохнул с жалким всхлипом и, когда Джек подошел к нему, нащупал собачью шею и обхватил ее обеими руками. Сжал в объятьях и зарылся лицом в густую шерсть.

– Господи, Джек! Я так испугался! – облегчено прошептал он.

Джеку было неудобно наклонять голову и изгибать шею, поэтому он заворчал и попытался отстраниться, но Вовка сильнее сжал руки, не давая уйти и оставить его одного в темноте хоть на секунду. Джек постоял-постоял, понял, видимо, что это надолго, и сел, бухнув тяжелым задом об пол.

Когда пришла с работы мама, Вовка уже успел прореветься, один раз проблеваться, убрать со стола и проветрить кухню, поэтому о пьянке она ничего не узнала, а он, пряча от нее свою зареванную рожу и сильный перегар, скрылся в своей комнате аж до следующего утра.

А утром мама нашла в коридоре погрызенный и спустивший воздух мячик Джека.

– Нет, ну ты понимаешь? – возмутилась она. – Покупаем ему дорогие игрушки, а он разгрызает их, как какой-то щенок, у которого зубы лезут.

Вовка с легкой тревогой протянул руку и взял у нее мяч. Общупал со всех сторон и чуть не начал истерично ржать. Мяч был жесткий, только острые собачьи зубы и могли его разгрызть. Он был упругий и вогнувшийся вовнутрь, как чашка. Это было именно то, что спасло Вовку от разбитой головы. Невероятно счастливая вещь, вовремя подвернувшаяся под руку. Единственное, что смущало Вовку, это то, что мяч вроде бы не был таким теплым, как он запомнил. Он даже приложил его пару раз к затылку, чтобы убедиться в этом, вызвав тем самым смех мамы. Но эту странность можно было списать на испытанный им шок, да и по-пьяни, когда мозг не всегда правильно обрабатывал сигналы от органов чувств, ему могло примерещиться все, что угодно.

Отсмеялась над его клоунадой, мама спросила:

– А что это у тебя вещи по полу раскиданы?

Вовка вспомнил о причине падения и скривил губы. Сам дурак, что еще скажешь.

– Это мы с Федькой перебирали – что еще норм, а что уже поизносилось.

– А, понятно!

– Я сейчас уберу!

– Да ладно, я сама! – вздохнула мама. – Быстрее будет.

Она прошла к вещевым кучам и стала раскладывать шмотки по полкам, а Вовка рассеяно крутил в руках дырявый мячик.

– О, а это что? – удивленно сказала мама.

– Что?

– Да тут какие-то штаны спортивные. Старые… И явно не твой размер.

Вовка похолодел.

– Не знаю! – пробормотал он. – Может, Федька что-то принес. Мне не сказал и сам забыл.

– Наверно! – спокойно сказала мама. – Он-то покрупнее тебя. Оставлю их на подоконнике. Как придет, отдашь ему.

– Хорошо! – кивнул Вовка.

– Я закончила с уборкой. Пошли завтракать?

– Пошли! – нехотя согласился Вовка. Аппетита у него не было совершенно, а в голове, как будто что-то беспокойно вертелось. Как хорек – то покажет мордочку из норы, то снова спрячется. И Вовка никак не мог поймать это нечто.

Вяло поклевав гречневую кашу и напившись чаю, Вовка вернулся в свою комнату. Джек плелся за ним следом, позевывал и пыхтел, видно, хотел после завтрака еще доспать то, что не успел выспать за ночь. Вовка сел на диван и приманил его к себе.

– Джек, – тихо вздохнул он, обнимая пса. – Ты, кажется, стал моим спасителем.