Текст книги "Пульт времени (СИ)"

Автор книги: noslnosl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Бывший лидер общины лежал ничком на земле без сознания. Мужики повязали выживших противников, схватили Олега и поволокли к столбу, к которому его привязали в подвешенном состоянии в метре от земли. Остальных живых они оттащили в сторону.

– Калитка на огород открыта! – раздался крик из темноты.

Началось бурное обсуждение того, что делать дальше. Воронцов подошёл к толпе. Его сразу окружили и начали наперебой закидывать вопросами о том, что случилось и что делать дальше.

– К-хм! – поднял он правую руку, призывая всех к тишине. Как только голоса стихли, он продолжил: – Для начала разделитесь на двойки и проверьте периметр. Перекройте лазейки. И будьте осторожны, вдруг где-то ещё кто-нибудь прячется. Мужики, обыщите двор. Женщины, займите оборону на случай явки других незваных гостей. Автоматов теперь много – хватит на всех.

Как только двор обыскали и никого не обнаружили, калитку закрыли и проверили все лазейки, народ снова собрался у столба. Только на этот раз все были вооружены, злы и собраны. От недавнего страха не осталось ни следа.

Глава 17

Глава 17

Олега облили водой. Он застонал. Его веки затрепетали и распахнулись. Он мутными глазами уставился на людей, которые одаривали его взорами, наполненными праведным гневом.

– Вы все сдохните, скоты! – он хотел сказать это с угрозой, но вышел тихий стон. – Без моей защиты вас всех перебьют, словно стаю собак! Мой отец сейчас стоит во главе гильдии. Он будет мочить за меня! Вы хоть понимаете, что если меня убьёте, то вас всех перережут?

– Ты слишком самоуверен в своей «крыше», – покачал головой из стороны в сторону Воронцов.

Его удар прикладом автомата в живот оборвал словоизлияние Олега, отчего тот закашлялся и замолк.

– Итак, – обернулся к народу Алексей, – что будем делать с этим мерзавцем?

– Я думаю, – начал Тимур, – что нужно устроить переговоры с чистильщиками.

– Да перебить их всех, а его казнить! – закричала женщина, чей муж попал в лапы бандитов.

– Да, казнить! – согласилась с ней соседка. – Из-за него столько наших родных полегло за все время!

– Казнить! – подхватила другая женщина.

– Казнить! Казнить! Казнить! – толпа разошлась не на шутку.

От слов народ перешёл к делу. Словно в древние времена, в Олега полетели камни. Кто-то облил его растительным маслом и поднёс факел.

– Нет, – бился он в верёвках, – Нет, ублюдки, нет! Вы не посмеете! Отец заплатит вам за меня! Много заплатит!

Олег пытался вырваться из пут, но верёвки крепко держали его тело. Факел был поднесен слишком близко к его пропитанной маслом одежде. Огонь вздрогнул и радостно побежал по телу предателя.

Алексей отошёл в сторону. Он не собирался вмешиваться. Эти люди натерпелись боли от потери родных и теперь жаждали отличить виновнику и изменнику.

Олег извивался и громко вопил от боли, а огонь радостно пожирал его тело. По округе распространялся противный запах палёной кожи, вызывающий тошноту. Сгорающий заживо человек – зрелище не из лучших, но народу нравилось. Они наблюдали за муками жертвы с непередаваемым наслаждением. Их месть была сладкой, будто патока. Мучения предателя доставляли им радость.

Через несколько минут Олег затих. Верёвки, удерживающие его тело, обгорели. Обугленное тело упало на землю.

Троица пленных сидела тише воды ниже травы. Они круглыми от ужаса глазами наблюдали за расправой над их лидером, и опасались привлечь к себе внимание разгневанной толпы. Они понимали, что стоит только подать голос, на столбе окажутся они и станут дополнительным десертом к главному блюду вечера.

Тимур горел пламенной яростью. Он подошёл к Алексею и сказал:

– Надо собираться и нанести ответный удар чистильщикам – расставить все точки над «и»!

Толпа поддержала его одобрительными возгласами. На волне энтузиазма люди жаждали мести за годы страха и унижений.

– Нет! – твёрдо ответил Воронцов. Прежде, чем народ начал возражать, он продолжил: – Я пойду один. Мне понадобится лишь помощь Марины.

– Погоди, Леш, – заступил ему дорогу Тимур. – Так нельзя. Я понимаю, что ты «особенный», но мы готовы поддержать тебя. У нас теперь есть оружие.

– А у них оружия больше, как и боеприпасов. Прости, Тимур, но я не хочу расковать вашими жизнями. Поверь, я и сам справлюсь. Ни к чему нам лишние смерти. К тому же, пока меня не будет, сюда могут наведаться чистильщики. Вы лучше защищайте посёлок в моё отсутствие.

Последние доводы оказались более внушительными для народа.

– Что ж, – хлопнул его по плечу Тимур, – удачи тебе. Мы посмотрим за поселком и будем с нетерпением ждать вашего возвращения. От нас нужна какая-то помощь?

– Да. Приведите в порядок Беззубого. Мы его возьмём с собой.

– Сейчас всё будет…

Беззубому наспех перевязал рану на ноге майкой одного из мертвых чистильщиков, после чего поставили на ноги и выпроводили за пределы деревни в компании Марины и Алексея.

На ночном небе не было ни облачка, полная луна прекрасно освещала путь к очистной станции. Беззубый то и дело ныл и стонал всю дорогу, нервируя Алексея.

Марина порывалась его пристрелить, но он был ещё нужен живым для выполнения плана, поэтому спутнику приходилось её останавливать.

Когда до старых ворот оставалось метров триста, троица замерла. Алексей одарил Беззубого суровым взором.

– Жить хочешь?

– А кто же не хочет? – поморщился чистильщик от раны. Перевязка на ноге пропиталась кровью. – Конечно, хочу!

– Тогда иди к своим и позови вашего главу гильдии. Если не сделаешь этого…

Договаривать не пришлось. Беззубый только и рад был свалить подальше от них. Он сначала поковылял медленно, на каждом шагу с опаской оборачивался назад, но как только скрылся за поворотом, то похромал бодрее на максимально доступной скорости.

Как только чистильщик скрылся за поворотом, Воронцов направился с Мариной в сторону Волги. Там расстояние до здания администрации было минимальным, отчего с высокой сосны вся территория будет как на ладони.

– Что ты задумал? – Марина перестала скрывать волнение.

– Ты займешь снайперскую позицию на вершине дерева и будешь меня прикрывать.

– Хорошо, – кивнула она. – Я примерно так и подумала. С СВД я постараюсь на славу.

– Мариночка, только не стреляй раньше времени. Если мне будет грозить опасность, я крепко зажмурюсь. Хорошо?

– Поняла. Буду ждать, когда ты зажмуришься, после чего убью столько чистильщиков, сколько смогу… – она крепко обняла мужчину и поцеловала в губы. – Будь осторожен.

– Постараюсь.

Алексей проследил за тем, как женщина забралась наверх, сорвала несколько веток и между крепких ветвей соорудила лежанку. Как только она приготовила винтовку, он остановил время и вернулся к воротам.

На улице никого не было, и это играло Воронцову на руку. Он слышал голоса со стороны двора. Когда ворота открылись, он был наготове, замедлив время в два раза Автомат заряжен и Алексей был готов к любому исходу событий.

Воротина распахнулась. В рассветных лучах показались двое молодых парней и пара сторожей. Парни сразу же направили в сторону незваного гостя автоматы.

– Следуй за нами, и никаких фокусов! – грозно сказал ему правый из парочки.

Воронцов последовал за парнями. Те разошлись по сторонам и держались от него на расстоянии. Дула автоматов они не отводили в сторону ни на мгновение. Его вели прямиком к администрации станции.

Пока они проходили по территории очистительной станции, из хибар на Алексея смотрели люди. Некоторые из них кричали ему вдогонку оскорбления и свистели. Чистильщики злорадно радовались тому, что его ведут под дулом автомата.

Калитка в заборе, ограждающая территорию администрации, была открыта. Алексея встречала большая делегация. Стоило ему ступить на площадь, как его где его сразу же окружили вооружённые аборигены.

– Здравствуйте, господа и товарищи, – бодро начал выходец из прошлого, словно это не в него целились. Для того, чтобы его услышали, ему пришлось вернуть нормальный ход времени. Он рисковал, но иначе для остальных его речь звучала бы подобно невероятно быстрой скороговорке. – Где мои обещанные цинки с патронами, за поимку меня самого?!

– А ты наглый, – вперёд выдвинулся мужчина приятной славянской внешности.

Высокий и широкоплечий, с мускулистыми руками и серыми глазами, в которых читались хитрость и уверенность в себе. Залысины на голове и его уверенность говорили о том, что он прожил не один десяток лет в этом бардаке и сумел добиться вершин. В руках он держал знакомую связку ключей, которая символизировала о его влиятельности в среде насильников и убийц.

– У меня есть для вас интересное предложение, – продолжил Алексей, – вы перестаете трогать мою деревню и отпускаете всех пленных, а я подарю вам спокойную жизнь.

Толпа окруживших его мужчин громко рассмеялась.

– А сметаной по губам тебе не надо? – раздался возглас из толпы.

Седовласый поднял руку, призывая своих людей к тишине, и когда все затихли, он спокойно обратился к гостю:

– Алексей Иванович? Очень приятно. Я глава поселения чистильщиков, Максим Алексеевич Бартенев.

– Если я скажу, что рад знакомству, то покривлю душой.

– Вы доставили нам много неприятностей с момента появления здесь, – спокойно и рассудительно продолжил Бартенев. – Я не знаю, как вы очутились на нашем острове, но вы опасный игрок. С момента появления вы убили порядка сорока человек и дважды ограбили нас. Я бы с удовольствием пошёл на ваши условия, но люди жаждут мести. Тем более, сегодня ночью вы убили моего сына.

– Вы уверены? – палец Воронцова коснулся перстня. – Вам не кажется, что я оставил слишком много намеков на то, что связываться со мной не стоит? Как вы сказали? Сорок намёков!

– Ваши намёки нам не понравились, – прищурился Бартенев.

Алексей зажмурился, после чего распахнул глаза и произнёс:

– Раз мои доводы до вас не доходят, тогда советую вам выбрать нового главу поселения в связи со смертью старого…

В то же мгновение пуля пробила грудь Бартенева-старшего. Народ начал хвататься за оружие, автоматчики, которые держали Воронцова на прицеле, почти выдавили спусковые крючки. Время застыло и все замерли. Жирная муха зависла в воздухе, дуновение ветра больше не ощущалось, лишь Алексей продолжал двигаться как обычно.

Примерно сорок человек стояли вокруг Воронцова. Разоружение всех займёт долгое время. Он решил поступить проще. Пройдя по рядам, он собрал с пяток гранат.

– Чёрт! Сколько у них оружия? Тут не рота была на учениях, а целая дивизия!

Количество оружия у чистильщиков поражало воображение. Спустя десятки лет после катастрофы у них до сих пор имелись целые цинки с патронами, кучи автоматов и гранат.

Он выдернул чеку у гранаты и засунул её в руку ближайшего к нему парня, и крепко обжал его пальцы вокруг спусковой скобы. Подобное он проделал ещё четыре раза.

После этого Алексей вернулся на то же место, на котором до этого стоял, смистившись с линии огня и запустил время, замедлив его один к двум.

– Внимание, – пытался он растягивать слова, – у вас в руках гранаты без чеки и ещё две у меня! При попытке их выбросить вы сразу получите пулю и все погибнут. Советую не дёргаться, иначе все погибнут! Даю вам минуту на размышления и выбор нового главы, который будет согласен на мои условия!

В рядах чистильщиков начались бурные обсуждения, лишь пятеро парней стояли с гранатами, со всех сил сжимая скобы.

Спустя минуту, когда спор дошёл до точки кипения, раздался второй выстрел со стороны Марины. Граната вывалилась из руки раненного чистильщика, прокатилась несколько метров и закатилась под кусок бетонной плиты. Парень пытался заткнуть руками простреленный живот, из которого ручьём текла кровь. Народ в ужасе попадал на землю. Взрыв гранаты раскидал куски бетона на многие метры.

– Я предупреждал! – проорал оглохший Воронцов. – Вы ещё долго там будете мямлить?!

С земли поднялся молодой мужчина лет тридцати. Он был одет как и все в поношенную форму. Русый, с голубыми глазами и отличного телосложения.

– Я новый глава гильдии торговцев Илья Вамин, и я принимаю ваши условия, – нахмурился он. – Надо остановить смерть и убийства. Пора вести деловые переговоры как подобает образованным людям.

– Слова настоящего мужчины, – кивнул ему Алексей.

– Вступая в должность главы поселения, я снимаю с вас все обвинения и награду за вашу голову. По поводу рабов, мы решим этот вопрос и предоставим всех к концу этого месяца. Это всё, что я могу обещать.

– Отлично, – Воронцов выглядел довольным. – Вы меня очень радует, товарищ. Я надеюсь на плодотворное сотрудничество и на твою честность, Илья. А теперь, если вы не против, я уйду, а вы начнёте готовиться к передаче пленников.

Воронцов спокойно повернулся и пошёл на выход. Его внутри буквально выворачивало от страха получить пулю в спину, но он не подавал виду. Когда он достиг калитки, неожиданно раздался выстрел. Алексей обернулся и обнаружил, что Илья держал в руке пистолет, а рядом истекая кровью лежал один из чистильщиков.

– Всё нормально, – ехидно улыбнулся ему новый лидер чистильщиков. – Внутренняя уборка территории!

– Успехов с уборкой, – кивнул напоследок Воронцов.

Он вышел из ворот станции очистки и направился в сторону Ласточки. Его бросало в пот от одной только мысли о том, что он сейчас сделал – поставил ультиматум целому посёлку вооружённых до зубов бандитов!

Пройдя от ворот метров сто, он свернул в сторону берега, в подлесок в поисках Марины. Она обнаружилась у ствола дерева, у которого они расстались.

– Хороший выстрел, любимая! – он заключил женщину в крепкие объятия и страстно поцеловал её. Вроде и шестой десяток на подходе, но с ней он чувствовал себя безусым юнцом, при её виде его сердце наполнялось радостью.

– Спасибо. Я как только увидела, что ты закрыл глаза, сразу поняла, что надо стрелять в него, а потом и парень с гранатой решил резко дёрнуться. На всякий случай я и в него выстрелила. Винтовка просто отличная! Я её ещё пристреляла пока тебя не было, и просто не могу от неё оторваться. А когда один вскинул автомат тебе в спину, я даже не успела выстрелить, как его убили свои. Расскажи, что там вообще произошло?

– Ну что сказать, Бартенев-старший мёртв, новый глава поселения согласился на мои условия: мирная жизнь и отпустить пленных.

– Бартенев-старший – это отец Олега?

– Да. Мне любопытно, как он вообще стал главой общины?

– Я ещё маленькая была, когда его отец Иван, бывший глава общины, женился на дочке главы чистильщиков. Её звали Елизавета. Потом у них родился Олег. Лиза погибла во время вторых родов вместе с ребёнком. Тогда мы с чистильщиками жили более мирно. После смерти Ивана четыре года назад власть перешла к Олегу.

– Погоди, какой Иван? Мы же только что выяснили, что отцом Олега был прошлый лидер чистильщиков.

– Никто знал об этом, – развела она руками. – Я вспомнила этого мужика. В свое время он часто ездил к нам за товарами, но он был ещё молод тогда.

– Получается, мать Олега переспала с купцом и родила от него, а Иван ничего не знал. Мать Олега погибла, а Максим Бертнев каким-то путём вышел на Олега, после чего они вместе придумали хитрый план, как грабить общину.

– Хм… – Марина задумалась. – Раньше все нападения происходили тогда, когда в посёлке почти не было мужчин и особого сопротивления чистильщикам некому было оказывать. Поэтому во время нападений было так мало смертей.

– Понятно, – продолжил Воронцов. – Мужики забирали с собой оружие, и у вас его почти не оставалось. А Максим, который помощник Олега?

– Он вообще приёмный. Иван его купил у чистильщиков.

– Кстати, – встрепенулся Алексей, – мы про него совершенно забыли. Надо было отправить людей забрать его из охотничьего домика.

Обсуждая сложившуюся ситуацию, они дошли до общины. Их уже ждали. Дозорные их сразу приметили ещё на подходе и распахнули ворота.

От усталости Алексей еле стоял на ногах. Как только он зашёл в общий двор, сразу направился спать в дом Марины. На вопросы он отмахивался и говорил, что сильно устал.

Марина, встретив дочь, сразу начала отдавать указания по поводу Максима. В общине творился хаос, никто не понимал, что теперь делать. Убитых во дворе уже убрали. Только обгорелый труп Олега так и лежал возле обожжённого столба.

Стоило голове Алексея коснуться подушки, как он сразу вырубился от усталости. Сутки на ногах, рана и нервное напряжение подкосили его.

***

Воронцов проснулся после обеда. И первое, что он почувствовал – жуткий голод. Есть хотелось так сильно, что он был готов съесть целую свинью, только бы предложили. Одевшись, он вышел на улицу. У общей кухни стояли почти все жители общины и громко что-то обсуждали. Его сразу заметила Марина:

– Лёша, иди есть, пока не остыло. Я тебе специально порцию отложила. Не знала, когда ты проснёшься.

– Вот спасибо, Солнышко. Я жутко голоден, – он прошёл в её сопровождении до стола. – Что за шум, а драки нет?

– Представляешь, перед обедом приехала телега чистильщиков и привезла пятерых наших девушек. Взамен мы отдали им их раненых – тех двоих крепышей. Также мы им передали трупы чистильщиков и труп Олега всучили. Раз он сынок того купца, то пусть сами его и хоронят.

– А что за споры?

– Решают, кто теперь будет главой. Кто-то должен руководить всем этим бардаком. К тому же люди радуются тому, что хотя бы часть их родных вернулась.

Глава 18

Глава 18

Алексей продолжил хлебать жирный наваристый бульон и грызть вчерашнюю лепёшку. Из-за всех событий утренний завтрак отменился, каждый ждал обеда.

Он уже доел, и пил остывший травяной чай, когда его из-за стола выдернул Мишаня. Притащив его в центр толпы, он поднял его руку вверх и своим раскатистым басом произнёс:

– Вот новый глава общины! Только ему мы обязаны переменам!

Алексей совершенно не обрадовался новой должности, но толпа жителей общины была совершенно другого мнения. Начались споры, которые завершились тем, что большинством голосов главой общины был выбран Воронцов. Его мнение совершенно не учитывалось.

Он не стал спорить с орущей толпой, и с прискорбным видом согласился.

Когда народ начал расходится, он спросил у Марины:

– Где Максим? Его привели?

– Как только ты ушёл спать, я на пару с Мишей отправилась к охотничьему домику, – она понуро опустила голову. – Окно оказалось выбито, изба пуста. Лишь куски пеньки лежали на полу. Ему удалось освободиться от пут и сбежать.

– Плохо дело, – нахмурился Воронцов. – Ещё аукнется нам его побег.

***

Принесение клятвы происходило с наступлением темноты. Ночь была прохладной. В меню перстня значилось, что сегодня было первое октября.

Одетый в расшитую рубаху из шерсти и широкие штаны с красными лампасами, Воронцов стоял у огромного пня, в котором в центре и с боков проделали отверстия, наложили туда щепы и подожгли. Огромная печь из бревна выкидывала языки пламени в ночное небо, и маленькие угольки, поднимаемые жаром огня, улетали ввысь и стремительно гасли.

Алексею нужно было зачитать клятву и совершить ритуал. Клятву ему любезно написала на обрывке листка из старой тетради, маленьким огрызком грифельного карандаша его любимая.

Весь вечер происходила подготовка к ритуалу. Кто занимался пнём, кто готовкой – все были при деле. Стоя перед огнём, он внимательно вглядывался в красно-оранжевое пламя. Его мысли крутились в голове, а в горле стоял ком. Ещё полгода назад он был простым пенсионером, ждал, когда его, наконец, стукнет инфаркт или инсульт, чтобы закончить это жалкое существование. Он был одинок, как старый больной волк. Сыну не нужен, жены нет, старые друзья уже давно умерли, кто по глупости, кто от водки, с некоторыми просто развела судьба. И вот он теперь, оказавшись вдалеке от своих насущных проблем, застряв в этом временном промежутке, стал сильнее физически и духовно от желания выжить. Новая любовь! Победа над бандой! И ещё теперь он стал главой общины! И все это только благодаря перстню на его правой руке. У него появилось желание жить и наслаждаться жизнью. Ради Марины, ради этих всех людей, Светы, Тимура и его семьи, ради общины. На нём лежит великая ответственность за них всех, и только он может им помочь.

Он гордо вскинул голову и начал произносить клятву:

– Я, Сын воды и огня, клянусь верой и правдой служить своему народу, – в этот момент он бросил в огонь горсть зёрен пшеницы. – Судить честно и справедливо, отличать добро от зла. Быть честным перед собой и народом. Защищать их ценой своей жизни и не прятаться за спинами других, – в огонь полетел пучок овечьей шерсти, и пламя радостно его сожрало. – Клянусь, клянусь, клянусь!

Из деревянной кружки избранный лидер выплеснул в яркое пламя кровь петуха. Зашипевшее пламя сожрало и её.

По округе разнесли радостные крики.

После ритуала клятвы все жители набились в главный дом. Теперь по праву он перешёл в полное владение Воронцова. С гостиной людей встречал накрытый шикарный стол: жареный кабанчик, которого сегодня подстрелила Марина, варёные клубни картофеля с зеленью, нарезанные фрукты и овощи. Вино из груш и яблок плескалось в алюминиевых кружках. Все это освещалось свечами, придавая дёргающимся теням на стенах причудливый облик.

Воронцов встал из-за стола и поднял бокал.

– Дорогие друзья, сейчас я должен произнести речь. Я, как глава общины, не должен сожительствовать с Мариной…

В этот момент рука женщины дрогнула, а лицо перекосило от испуга.

– Поэтому я принял важное решение, – он развернулся к Марине и достал из кармана золотое колечко, припрятанное после второго похода к чистильщикам. – Марина, будь моей женой!

Лицо Марины разгладилось.

– Боже мой! – с облегчением выдохнула она. – Как же ты меня напугал. Я согласна, – у неё по щекам потекли слёзы. Она уж было подумала, что Лёша решил её бросить. Вытерев слёзы, она надела кольцо на безымянный палец. – Плохие у тебя шутки.

– Это не шутка, – криво изогнулись его губы. – Просто я волновался, вот и выстроил фразу своеобразным образом. Как-то не подумал, что это тебя может напугать.

– Конечно, может! – с упреком посмотрела она на него. – Когда мужчина прилюдно заявляет, что не может сожительствовать с женщиной – это звучит весьма и весьма…

– Хватит ругаться, – вскинул кружку Тимур. – Горько!

– Горько!

– Горько!

– ГОРЬКО!

Алексей и Марину слились в глубоком затяжном поцелуе на радость гостям. Народ радостно заголосил.

Пир продолжился до самого рассвета. Была опустошена не одна бутылка вина. Жители общины начали разбредаться по домам с первыми лучами солнца. Всем хотелось спать, но дел никто не отменял.

***

Последующие две недели Воронцов занимался делами главы: отдавал указания, следил за количеством запасённой пищи и дров на зиму. В срочном порядке пришлось строить ещё четыре дома, а весной придётся расширять территорию общины в связи с возвращением пленников от чистильщиков. В общей сложности вернулось четырнадцать человек, среди которых пятеро мужчин и девять девушек. Некоторые из них были старше двадцати лет, и им требовалось жильё. Одна из девушек, Наргира, вообще была из красноармейцев, но всех её родных убили ещё пять лет назад, и она решила остаться жить в общине.

Алексей провёл ревизию оружия и насчитал пятнадцать автоматов Калашникова различной модификации, шесть карабинов и четыре пистолета, которые были почти бесполезны в связи с отсутствием патронов к ним. И, конечно же, винтовка Марины, которую она берегла как зеницу ока.

Патронов к автомату тоже не сказать, чтобы было много – примерно десять цинков, и это при том условии, что он собрал все свои и общинные запасы.

Для начала он счёл, что всё довольной неплохо. Дрова есть, еда есть, даже с учётом пополнения общины должно хватить с лихвой.

Общая численность населения Ласточки при составила шестьдесят четыре человека, из них шестнадцать детей всех возрастов. Негусто, но и не так уж плохо. Алексей лично с встретился каждым и записал все их данные: имя, имена родителей, фамилия, если таковая есть, а также семейный статус, возраст, род занятий, болезни и травмы. Помимо этого он узнал, чего хочется каждому для комфортной жизни в общине.

Он оборудовал себе кабинет, в котором провёл аналитику собранных данных. Во-первых, составил генеалогическое древо каждого. Инцест, конечно, дело семейное, но лучше не допускать кровосмешения. Им ещё весь род людской поднимать, а если начнётся вырождение, то к чему все мучения?

Для каждого человека он составил список болезней и разделил людей по группам: кому требуется медицинская помощь, а кому уже не помочь. В таких условиях – без больниц и лекарств – странно, что ещё кто-то жив.

Детей тоже распределил по возрасту и объявил о создании школы. Все должны были уметь читать, писать и считать в уме. Осталось добыть книги и найти учителя, который бы мог заниматься обучением молодёжи.

Также он составил список всего имущества и пересчитал скотину. А напоследок договорился о встрече с главами всех поселений на конец октября для определения свода правил и границ территорий, вопросов торговли, а также для личного знакомства.

Теперь, когда всё было подсчитано и записано, ему стало проще. Тетради с записями хранились на столе, и в случае вопросов всегда можно свериться с записями.

***

К концу октября выпал первый снег. Под снегопадом в Ласточку прибыли главы посёлков. Все они выглядели настороженными и привели с собой вооружённую охрану. Собрание проходило за обеденным столом в доме Воронцова.

С руководителем чистильщиков и цыганским бароном Лёша уже был знаком. Последней в дом зашла женщина лет сорока, которая руководила поселением красноармейцев. Она была невысокого роста и полновата. Жёсткие черты лица, обрамлённые волосами цвета глины с сединой, выражали решительность. Её карие глаза были наполнены строгими нотками. Лицо было загорелым и обветренным, а голос прозвучал немного резко, когда она сухо поздоровалась со всеми присутствующими. Одетая в обычный рабочий костюм мужского покроя, она одним движением отодвинула тяжёлый стул из дубовых досок, словно он был из фанерки.

– Татьяна Ивановна, – сухо представилась она Алексею.

«Гром-баба», – про себя подумал Воронцов.

Он поднялся со своего места во главе стола.

– Добрый день, дамы, господа и товарищи. Вы уже наверняка меня знаете, но я представлюсь – Алексей Иванович Воронцов. С октября этого года я являюсь главой общины «Ласточкины». Я собрал вас здесь для того, чтобы обсудить возникшие проблемы и некоторые вопросы.

Все его молча слушали и внимательно разглядывали. Он продолжил:

– Первый вопрос, который меня волнует – рабство. По моим подсчётам, население острова составляет плюс-минус пятьсот человек. Я считаю неприемлемым тот факт, что все не могут обеспечить себя рабочей силой из своих поселений. Предупреждаю сразу всех: если из моей общины пропадёт хоть один человек, последствия будет плачевными, вплоть до смены верхушки власти! – Воронцов внимательно посмотрел на главу чистильщиков и цыган.

– Эй, брат, обижаешь, – сверкнул золотыми зубами барон.

– Мы же договорились, – ответил ему спокойным взглядом Илья Вамин.

– Второе, – продолжил Воронцов, – я предлагаю ввести обмен девушками и парнями или устроить нечто вроде трудового лагеря, в котором будет происходить трудовая деятельность во благо острова и общение молодых. Все понимают, что кровосмешение до добра не доводит. Все же понимают? – обвёл он коллег внимательным взглядом.

– За идиотов нас не держи, – фыркнула Татьяна Ивановна. – Продолжай, что ты там за лагерь решил организовать?

– Мы должны думать о будущем наших поколений. Я провёл опрос в своей общине – почти половина жителей приходятся друг другу родственниками.

– Слышь, ты чего имеешь против связи с роднёй? – возмутился Гозело.

– Беру свои слова назад, – одарила барона брезгливым взглядом руководитель красноармейцев.

– Гозело, попрошу не мешать, – вскинул руку Алексей, затыкая барона, после чего продолжил: – Третий вопрос на повестке дня – образование и медицина. Состояние здоровья населения удручающее. Если так пойдёт дальше, то мы будет жить, словно дикари из каменного века. Молодёжь не умеет читать, а считает на пальцах, хотя каких-то сто лет назад любой семилетка умел куда больше.

– Так то было в прошлом, – протянул Гозело, чем вызвал недовольные взгляды со стороны всех присутствующих. – Молчу-молчу, продолжай, дорогой.

– Алексей, что вы предлагаете? – внимательно его разглядывала Татьяна Ивановна.

– Нам нужно предоставить условия и помещения для учителей и медиков. Собрать учебники и книги, которые ещё не сожгли при растопке печей, и организовать библиотеку. Школа и медицинские услуги должны быть доступны для всех жителей острова и являться неприкосновенными. Их снабжением должны заниматься все. От них зависит будущее наших потомков. Разве есть что-то важнее будущих поколений? Теперь я жду ваших комментариев и предложений.

Первым поднялся барон.

– Раз уж мне теперь можно говорить, – ехидства ему было не занимать, – начну с того, уважаемый, что не надо лезть со своими мыслями в устоявшиеся порядки. Я не позволю своим детям работать на чужого дядю ради потрахушек, а так называемое рабство и есть решение этой проблемы!

В разговор вступила Татьяна Ивановна.

– Мне идея с лагерем понравилась. У нас закрытая община, и, в отличие от некоторых присутствующих, грабежом и работорговлей мы не занимаемся. Да и по поводу библиотеки тоже верно, меня мать учила читать по обрывкам старых газет.

– Книги-шмыги, – брезгливо скривил губы барон. – Если ребёнок умеет ходить и есть – уже хорошо. А если ещё и считать деньгу умеет, так вообще отлично.

Илья вставил свое мнение:

– А я считаю, что Алексей Иванович дело говорит, но в связи со сложившимся укладом жизни, нам будет тяжело принять эти нововведения. Мне многого стоило отдать тебе четырнадцать человек, а ты требуешь вообще запретить рабство. У нас парашу убирать за собой сам никто не будет. Книги у нас есть, но их мало. Если надо, могу продать по сходной цене.

Долгие споры шли до поздней ночи. В конце концов все остались при своём мнении, лишь с Татьяной Алексей нашёл общие точки соприкосновения.

Все участники покинули ласточкиных и уехали к себе. Лишь перед отъездом Татьяна Ивановна подошла к Воронцову и пригласила его к себе в посёлок, предложив ему приехать через две недели для обсуждения дальнейшего сотрудничества.

Усталый и вымотавшийся новоиспечённый лидер ласточкиных уселся на стул и взял свои записи. Он составил краткий отчёт о проведённом совещании, после чего принялся вдумчиво его перечитывать. К нему со спины подошла Марина и обняла его за плечи.

– Ну что, жених, дождёшься, когда твоя невеста рассыплется в прах от старости или всё-таки пойдём спать?

Не дождавшись ответа, она его поцеловала и начала скидывать с себя одежду. Воронцов подхватил её на руки, отнёс ее в комнату и положил на кровать. В этот момент он хвалил себя за предусмотрительность, ведь её дочери они отдали бывший дом Марины. Это позволило им не сдерживаться. Через некоторое время громкий стон оргазма наполнил комнату.