Текст книги "Последний барсук (СИ)"

Автор книги: noslnosl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

     Пока клиент был дожат, опытный перекуп быстро состряпал договор купли-продажи и отдал продавцу деньги. Вдвоем они вытолкали Жигули из гаража. Салон и багажник были забиты резиной и запчастями, на крыше остался старый металлический багажник ещё из СССР. Сзади имелся фаркоп.

     Глядя на всё это богатство, Ванин хомяк жадно потирал лапки. Можно считать, что покупка уже себя на треть отбила, даже если мотор мертвый.

     Старик запер гараж и поспешил удалиться, пока покупатель не передумал. Ему было плевать, что будет с шестеркой дальше. Он считал, что Ваня сейчас вступит с ней в противоестественные отношения, и был недалёк от истины.

     Иван первым делом разобрал карбюратор и внимательно осмотрел иглу. Уголки его губ поползли вверх.

     – Как и думал, игла – полная Кончита Вурст! Бенз переливает, на цилиндрах образуется плёнка, и компрессия падает... Меня не навертишь – он на ландыш не похож...

     Бытие родителем пятерых детей накладывает свой отпечаток. Во времена работы автослесарем Иван был жутким матерщинником. Без этого ремонтировать отечественные автомобили невозможно. Но когда у него появились дети, пришлось менять свои привычки. Ругательства остались, но они видоизменились на приличные слова.

     Из доставшегося в придачу к шестёрке карбюратора была изъята игла и переставлена в рабочий карб. Капнув в колодцы цилиндров масла и вкрутив свечи, Иванов с пол-оборота завёл автомобиль, после чего спокойно уехал на нём.

     Купив карту города и расспросив аборигенов, Иванов сориентировался, где что находится. Вскоре он закупился на строительном рынке наждачной бумагой, обезжиривателем и монтажной пеной. В магазине автоэмалей он приобрел баллончики с краской. После мойки он загнал автомобиль в один из дворов и приступил к тому, за что ему будет стыдно.

     С помощью монтажной пены пороги стали целыми.

     Из почтовых ящиков ближайшего подъезда он надергал рекламных газет. Ими он заклеил окна и фары, после чего быстро пробежался наждачкой по ржавчине, зашпатлевал все вмятины и покрасил кузов в круг из баллончиков.

     Спать Ваня лёг прямо в салоне автомобиля, не съезжая с места.

     Рано утром он отогнал машину на авторынок. Въезд на территорию стоил пятьсот рублей, но уже выстроилась очередь.

     Припарковав шестерку на довольно козырном месте, он разложил запчасти, багажник, фаркоп и резину. На картонке, позаимствованной на помойке, Иван нарисовал цену и стал ждать.

     Вскоре на рынок потянулись покупатели. Фаркоп, багажник и резина ушли очень быстро, полностью отбив затраты на оплату въезда на рынок и на приведение кузова в приличный вид.

     Многие останавливались возле машины, разглядывали её. Пара мужчин, с виду типичных колхозников, уже в третий раз подошли к Иванову. Один из них, щуплый, с короткими русыми волосами, начал:

     – Хорошая машина?

     – Отличная! – голос Вани был полон искренности, а его улыбка и тон располагали к себе. – Тачка – пушка! На ней мухи не делали сну-сну! Один владелец, дедушка. Он на ней только на дачу ездил, ухаживал, как за родной кровиночкой. Масло менял вовремя, хранил в гараже. Вы на пробег посмотрите – всего шестьдесят тысяч! И что примечательно, родной!

     Иванов стал демонстрировать потенциальным покупателям интерьер.

     – Смотрите, какая обивка, нульцевая. А руль? А педали? А ручка коробки? Всё свежее, как с завода. Нигде не стёрлось.

     – А тут это, подтек, – наклонился над крылом пузатый спутник худого колхозника.

     – Это дед скол подкашивал, чтобы кузов не ржавел, – мгновенно нашелся с ответом Иванов.

     – А чего продаешь, раз машина такая хорошая? – продолжил толстяк.

     – Дед совсем плохой стал – не может больше ездить. А мне машина не нужна. Я, как видите, только после армии. Мотоцикл хочу купить. Вы только послушайте двигатель, – сев за руль, он завел мотор. – Перфекто! Шепчет, как новый. Заводится с полпинка. Коробка в идеале. Вы за эти деньги ничего лучше не найдете. Я деду предлагал меньше чем за пятьдесят не продавать, но он настоял на своём. Говорит, год выпуска большой... Как по мне, глупости всё это. Для подержанной машины главное не год выпуска, а состояние. Правильно я говорю?

     – Правильно, – согласно кивнул худой.

     Толстяк отступил в сторону и с видом знатока придирчиво разглядывал мотор.

     – А движок нормальный? Не перебитый?

     – Да вы что?! – возмутился Иванов. – Конечно же, родной! Тут всё родное, кроме стартера, генератора и карбюратора. Они-то как раз новые, недавно поменяны. Заметьте, я бы мог запросто поменять их на старые и за ту же сумму продать автомобиль, но так честные люди не поступают!

     – Сорок дорого, – печально вздохнул худой.

     – Ага, дорого, – поддержал его товарищ.

     – Глубокоуважаемые, вы мне кажетесь хорошими людьми. Так и быть, для хорошего человека не жалко сделать скидку. Тридцать пять, и эта ласточка ваша. Да вы не стесняйтесь, господин хороший. Присядьте на водительское сиденье.

     Ваня чуть ли не силком усадил худого за руль. Покупатель оживился. Он уже влюбленным взором смотрел на приборную панель, нежно поглаживая руль и прислушиваясь к звуку двигателя.

     – Как новая, – продолжал Ваня. – Чувствуете? Пахнет, словно только с завода. Внутри никто не курил, дед это дело строго пресекал. Хоть сейчас можно ехать куда хочешь.

     – А как оформлять? – тревожно посмотрел на Ваню мужчина из салона Жигулей. – Это же к вашему дедушке ехать нужно.

     – Никаких проблем. Дед не в том состоянии, чтобы куда-то мотаться. Он подписал договор, снял машину с учёта, так что оформим по закону за минуту. Сможете сразу поехать на ласточке в ГАИ и смело ставить на учёт. Если что, я с вами могу съездить.

     – Тридцать пять, да? – словно опасаясь, что Ваня передумает, спросил худой.

     – Только вам и только сейчас, потому что у меня хорошее настроение. Потом скидок не будет.

     Набрав полную грудь воздуха, словно перед нырянием в прорубь, мужчина сказал:

     – Беру!

     Тут же Иванов достал из бардачка собственноручно написанные бланки договора купли-продажи с подделанной подписью старика. Туда оставалось внести данные покупателя, цену и дату. Через пару минут колхозники уезжали с рынка на своей шестёрке, а Иван подбивал профит.

     Вышло, что на этой перепродаже он заработал двадцать шесть тысяч рублей. С нынешними ценами и зарплатами он примерно успел ознакомиться – это примерно четыре хороших месячных оклада работяги в регионе. Почти тысяча долларов. Даже для будущего неплохой доход с ведробизнеса.

     И всё же ему было стыдно. Именно из-за этого он когда-то бросил заниматься перепродажей автомобилей. Ему неприятно было обманывать людей, хотя они и сами готовы были обмануться, поверив во что угодно. Например, эти ребята полностью удовлетворились дифирамбами продавца. Номера кузова и двигателя не сверили, документы не проверили, весь кузов придирчиво не осмотрели, а ведь там подтёков хватало. Да и свежесть краски, огромная шагрень и налипшая пыль должны многое сказать. Понимающие люди быстро проходили мимо. А таковых тут хватало.

     Почти все продавцы на авторынке – перекупы. Найти тут нормальную машину по адекватной цене – как иголку в стоге сена. Нормальный человек не станет платить целых пятьсот рублей за день стояния на рынке, при том, что зарплата охранника в районе двух тысяч. Продавец лучше заплатит двадцать рублей за объявление в газете и будет ждать звонка от покупателя, чем рискнёт крупной суммой с возможностью пролететь.

     Иванову достаточно беглого взгляда, чтобы понять, кто перед ним. Почти все, приехавшие на рынок на машинах, были ушлыми торгашами с теми же приёмами, которыми пользовался он сам.

     Но как бы совесть ни пыталась приподнять голову, Ваня ей этого не давал – давил гадину в зародыше. Ему нужно где-то и на что-то жить, а без денег у него не будет собственного дома.

     Поэтому он не стал засиживаться, а прихватил сумку с оставшимися запчастями и поспешил дойти до ближайшего таксофона и обзвонить номера телефонов из других приглянувшихся объявлений.

     С одним человеком он договорился встретиться после обеда, а второй был готов показать автомобиль лишь вечером.

     Набрав у лоточницы пирожков и кофе, он отправился бродить вокруг рынка, лениво поглядывая на предлагаемый товар. В отличие от огороженной территории, тут можно было встретить людей, которые приехали попытаться продать свою машину. Не будучи перекупами, они не знали, что на рынок лучше заезжать рано утром и что за это нужно платить. Поэтому они парковались неподалеку в надежде продать своё колесное имущество. Конечно, и тут торгашей было много. В основном они толкали тачки, продажа которых вряд ли пройдёт быстро и окупит цену въезда на рынок.

     Плотный лысый мужчина с необъятным пузом окликнул парня:

     – Эй, солдатик, нужна машина? Смотри, какая чёткая девяточка!

     Иван лениво мазнул взором по кузову. Он использовал один приём для определения перекраски. Для этого нужно поймать одну точку на машине, к примеру, тень от дерева, и пройтись вокруг тачки, следя за тенью. Взор сразу замечает малейшие нюансы, переходы цвета и наплывы. На удивление, машина была в родной краске.

     – Сколько? – замерев, посмотрел он на продавца.

     – Тридцать.

     Для перекупа цена, судя по объявлениям, для машины с таким живым кузовом крайне низкая.

     Ваня заглянул под днище – оно было целым, что для девятки редкость. Простучав пороги, он с удивлением обнаружил, что они живые. Зародилась надежда, что это действительно хороший автомобиль от собственника по привлекательной цене. Болты на дверях не крутились. А вот когда он дёрнул капот и заглянул под него, всё встало на свои места.

     Заметив вмиг потерявшее интерес лицо Иванова, торгаш сказал:

     – За двадцать семь отдам! Деньги срочно нужны. Тачка в идеале, сам видишь. Ты за эти деньги девятку с целым кузовом не найдёшь.

     – Сметана на лицо пять раз без остановки! – экспрессивно выдал Ваня. – Максима Шелкова на вас нет!

     – Кого?

     – Известный в узких кругах автоэксперт-криминалист. Высокопочтенный господин, – иронично произнёс Ваня, – вы сметану в следующий раз сглатывайте, прежде чем предлагать приличным людям такое.

     – Нормальная тачка!

     – Ну да... – сарказм сочился из Иванова со всех щелей. – Нормальная... Наверное, поэтому на ней переварен номерной стакан и перебит номер двигателя. Причем перебит столь похабно, что даже слепой гаишник заметит разницу. Если уж делаете дубль из битого ведра и краденой тачки, то вваривайте хотя бы четверть и другой блок подкидывайте. А это удобрение можете на металл сдать!

     – Слышь, умник, – набычился продавец девятки, – иди отсюда!

     – Ну и пойду, – спокойно заявил Иван.

     Оторвавшись от созерцания подкапотного пространства, он отправился дальше по территории возле авторынка.

     Внезапно его взгляд прикипел к сорок первому Москвичу. На первый взгляд автомобиль выглядел весьма удручающе. Кузов весь во вмятинах. Нет ни одного целого элемента, за исключением крыши. Бампера притёрты. Но геометрия кузова не пострадала, что говорило о том, что возможно, этот автомобиль не бывал в серьезном дорожно-транспортном происшествии (ДТП). Один порог замят, но оба без дыр, хотя и начали коррозировать.

     Продавал автомобиль молодой парень не старше Ивана на настоящий момент. Цены указано не было – звоночек, который говорит о том, что это может быть владелец, а не перекуп. Те почти всегда, чтобы меньше напрягаться, пишут год выпуска, цену и минимальную информацию, например, что у тачки один владелец.

     – Добрый день, – кивнул парню Иванов. – Какой год?

     – Девяносто третий, – оживился тот. – Пробег семьдесят тысяч. Я год назад покупал этот Москвич у первого владельца, когда права получил: учился водить. Машина в отличном состоянии.

     – И сколько вы за неё хотите?

     Набрав полную грудь воздуха, словно собрался нырнуть под воду, парень ответил:

     – Сорок тысяч!

     – Йогуртом по губам! Да вы не мелочитесь. Я вчера купил шестерку в идеале с пробегом шестьдесят тысяч за девять кусков. Вы сами-то видите свой автомобиль?

     – Да это всего лишь вмятины.

     – Всего лишь? – усмехнулся Иванов. – Перекраска каждого элемента знаете, сколько стоит? Крылья и двери под замену. Плюс покраска. Пороги мятые – нужно менять накладки. Одну только кузовщину в круг сделать не менее сорока тысяч, и это при условии, что получится найти дешёвого донора с целыми кузовными элементами, но убитыми мотором и коробкой. И это я ещё под капот и днище не заглядывал.

     – Там всё в полном порядке. Я поменял карбюратор, заменил цепь с натяжителем, поставил новые стартер, трамблёр и сцепление.

     – Короче говоря, тачка сыплется, мама не горюй. Значит, пробег смотанный. Вы же понимаете, что у автомобиля с пробегом семьдесят тысяч не нужно менять цепь и не ломаются перечисленные вами детали. Уж стартер на Москвичах – самый живучий элемент.

     – Да это я спалил стартер и сцепление! – в сердцах воскликнул владелец сорок первого. – А цепь поменял для успокоения души.

     – Десять.

     – Что?

     – Я говорю, что готов заплатить за автомобиль десять тысяч рублей. Больше он не стоит.

     Парень был готов возмутиться, но Ваня ему не дал вставить слова, продолжив давить:

     – Чтобы привести машину в озвученный вами ценник, нужно вложить в неё такую же сумму. В итоге она обойдётся в восемьдесят кусков, а стоить будет сорок в лучшем случае. Я готов её купить прямо сейчас, но не собираюсь уходить в глубокий минус. За восемьдесят можно взять десятку в отличном состоянии, которая не будет ломаться и в цене ещё долго не потеряет. Вы же продаете в круг битый Москвич с мутной историей. И хоть мне хочется верить в вашу честность, но практика показывает, что люди обманывают на каждом углу.

     Парень, судя по насупившемуся виду, готов был возмутиться, но кто ему позволит? Ваня не умолкал:

     – Повторяю, цепь просто так никто не меняет, чтобы вы мне ни говорили! Она ходит сто пятьдесят. Раз у вас появилась мысль её поменять, значит, с ней уже было что-то не так. А пробег у этих вёдер мотается по щелчку пальцев. Даже если вы уверены, что пробег родной, это не значит, что вас не обманул предыдущий собственник.

     Молодой человек под таким неожиданным напором растерялся. У него зародились сомнения в собственном транспортном средстве. По перемене лица было заметно, что он, как и многие на его месте, подумал что-то вроде: 'А может, пробег действительно смотал предыдущий хозяин? Да и кузов на самом деле весь битый. И стою я тут уже долго, а все мимо проходят. Наверное, машина на самом деле не стоит тех денег, которые я за неё прошу'.

     – Слушай, ну... – неуверенно начал он. – Ну десятка это мало. Я этого Москвича покупал за полтинник. Давай хотя бы за двадцать.

     – Йогурт на ботинок! – демонстративно закатил глаза Иванов. – Даже не знаю, как вам помягче сказать, но это не очень выгодное предложение. Я вас прекрасно понимаю, вы не хотите терять большую сумму, но с этой машиной никак иначе.

     Потерев переносицу, словно усиленно размышляет и сопереживает продавцу, Ваня продолжил:

     – М-м... Ладно. Дам пятнадцать тысяч.

     Немного помявшись, парень согласился. Тут же был составлен договор, и Москвич сменил хозяина. А Ваня пребывал в шоке от того, что ему удалось скинуть больше половины цены.

Глава 3

     Загрузив пакет с запчастями в багажник Москвича, Иван с радостью обнаружил кэшбэк. В багажнике лежали домкрат, молоток, баллонный ключ, монтировка и новая канистра минерального масла. А ещё он обнаружил наличие запасного колеса, которое не всегда удаётся найти в купленном подержанном автомобиле.

     Москвич завелся сразу же. Мотор работал ровно. Скорости включались чётко. Всё это радовало нового владельца, как и тот факт, что автомобиль был снят с учёта вчерашним числом.

     Пока Ваня торговал на рынке, он обнаружил у одного из соседей сотовый телефон. Перебросившись с ним парой слов, он выяснил, где можно купить столь полезный девайс.

     Оказалось, что в двухтысячном году телефоны не продавались на каждом углу, по крайней мере в регионах. В Волгограде перекупу было известно всего две точки продажи сотовых, обе находились в центре города. Туда Иванов и поехал.

     Салон сотовой связи располагался в небольшом павильоне. Оказавшись внутри, Ваня словно попал в ретро-музей. Большинство трубок имели торчащие антенны. Все кнопочные. А уж их цены могли отпугнуть многих, если сравнить их с нынешними доходами основной массы населения.

     Полная жизнерадостная продавщица сразу же обратилась к единственному покупателю:

     – Вам что-нибудь подсказать?

     Ещё раз пробежавшись взглядом по моделям, он решил остановиться на дешевом и надёжном телефоне.

     – Сименс А35 и сим-карту 'Билайн'. Тариф подберите наиболее выгодный для исходящих звонков.

     – Нам недавно завезли партию Нокиа 3210, хотите посмотреть? – обезоруживающе улыбнулась продавщица.

     – Чего на него смотреть? Нормальный кирпич. Но мне сейчас нужна максимально дешёвая звонилка для работы. Не до жиру.

     – Для активации номера вам нужно будет пополнить баланс на десять долларов. Абонентская плата – десять долларов в месяц, входящие и исходящие звонки по восемнадцать центов в минуту.

     Иванову было непривычно слышать цены в валюте в России. Это казалось чем-то диким и отдавало лёгким безумием.

     – Высокопочтенная, не делайте мине беременную голову. Добавьте ещё десять долларов на счёт телефона и огласите итоговый ценник в рублях. Надеюсь, вы их принимаете?

     – Да, конечно, только рубли и принимаем.

     – Тем не менее цены вы озвучивали в долларах.

     – Вас научить пользоваться телефоном? Это будет стоить пятьсот рублей.

     Ваня посмотрел на продавщицу как на душевнобольную. Его взгляд был настолько выразительным, что она сказала:

     – Понятно, не надо. С вас три тысячи девятьсот двадцать рублей.

     Для того чтобы понять, что чувствовал Иванов, выходя из салона сотовой связи, достаточно привести простой пример. Цена литра бензина на заправке – семь рублей, литр молока – четыре рубля, десяток яиц – десять рублей, а поездка на общественном транспорте в том же Волгограде стоит два рубля. При этом минута разговора по сотовому телефону немногим дороже пяти рублей, почти как литр бензина! Так ещё и абонентскую плату дерут. В итоге он оставил в магазине два оклада охранника. Но связь для ведробизнеса нужна и важна, да и привык Ваня всегда иметь под рукой телефон.

     Следующим для посещения стал китайский рынок, где Ваня закупился гражданской одеждой. Покупать пришлось много вещей от носков и нижнего белья, до спортивного костюма, джинсов и рубашек. При этом он оставил на рынке копейки по меркам будущего и аж три тысячи по местным ценам. То есть весь летний гардероб обошелся дешевле кнопочного телефона.

     Не отъезжая от рынка, он зарылся во вчерашние газетные объявления и начал искать гараж для аренды. Обзвонив несколько собственников, он остановил свой выбор на гаражном кооперативе в десяти минутах езды от авторынка.

     Через полчаса состоялась встреча с владельцем гаража. Подумать только, просторный гараж с ремонтной ямой и круглосуточным электричеством удалось арендовать всего за пятьсот рублей в месяц на остаток лета.

     Вечер близился, а снова ночевать в автомобиле Ване не улыбалось. Но на этот раз на объявления он не полагался. Рядом с гаражным кооперативом располагался частный массив. Поездив по улицам и поговорив с аборигенами, Иванов нашел владелицу частного дома – мать-одиночку, которая сдавала в аренду комнату за полторы тысячи в месяц. Это был подарок небес. Хоть дом неказистый и удобства во дворе, но дёшево и в трёх минутах ходьбы от гаража.

     Деньги таяли, как снег весной. Ещё утром у Вани в кармане лежали сорок пять тысяч, а сейчас осталась всего двадцать одна. Но при этом у него появились гардероб, временная крыша над головой, арендованный гараж и автомобиль, что примечательно, на ходу. Утром третьего числа всего этого не было, а вечером четвёртого уже есть. Завидный рост для вчерашнего солдата.

     В прошлой жизни, чтобы всё это появилось, Иванову пришлось изрядно постараться и потратить много времени и сил.

     Посещение продуктового магазина и рынка показало, что на тысячу можно без напряга питаться целый месяц.

     Утро пятого июня Ваня начал с поездки на птичий рынок, о местоположении которого выяснил у хозяйки дома, в котором арендовал комнату.

     Рынок был ему интересен из-за барахольщиков, торгующих всякой всячиной, которую считают ненужным хламом. Новые инструменты всегда стоили дорого, а у таких барахольщиков можно за недорого приобрести надёжные советские инструменты по очень вкусной цене.

     Рынок порадовал парня обилием продавцов и предложений, а также возможностью хорошо опустить цену во время торга. Там он набил багажник различными гаечными ключами, головками, молотками, напильниками и сверлами, которых хватит, чтобы чинить автомобили и заниматься простым кузовным ремонтом. И за всё он заплатил всего лишь тысячу. Самой дорогой покупкой стал трансформаторный сварочный аппарат. Огромная махина весом около тридцати килограммов была покрыта толстым слоем пыли, из-за чего становилось очевидно: им давно не пользовались. Ломаться там практически нечему, поэтому куплен он был смело.

     А вот углошлифовальную машинку, в простонародье называемую болгаркой, дрель и компрессор с покрасочным пистолетом пришлось покупать новыми.

     К обеду бюджет парня похудел на семнадцать тысяч, зато в гараже появился весь минимально необходимый инструмент для гаражного мастера.

     Вторую половину дня Иван потратил на покупку расходников: дисков на болгарку, электродов для сварки, растворителя, обезжиривателя, грунта для автомобилей, шпаклёвки, наждачной бумаги и краски под цвет Москвича. Всё, кроме краски, он взял с запасом на ремонт нескольких автомобилей, ещё сильнее прохудив свой бюджет.

     За трое суток Москвич был полностью восстановлен. Все вмятины вытянуты, зашпаклеваны. Кузов перекрасился и сиял новизной. С компрессором и пистолетом покраска была намного качественнее, чем из баллончиков. Салон он вычистил до состояния почти нового. Пробег смотал до пятнадцати тысяч километров. Двигатель, коробку передач и подкапотное пространство он отмыл до сияния. Машина выглядела так, словно только что выехала из автосалона.

     На следующий день Москвич был всего за час продан на авторынке за сорок семь тысяч рублей.

     Иванов с головой погрузился в перекупский ведробизнес. Он за невысокую цену покупал внешне некондиционные отечественные автомобили: ржавые или слегка битые. Единственными критериями для него были невысокая цена, не криминал и возможность восстановления при минимальных вложениях средств и времени, чтобы тратить на ремонт не больше недели.

     За лето через его руки прошло много автомобилей. Не каждый продавался сразу после ремонта. Не всегда получалось выгадать серьёзную прибыль. Некоторые машины он перепродавал в тот же день с небольшой наценкой, просто помыв и слегка подкрасив. Но ведробизнес процветал.

     Кредит он давно закрыл и забыл о нём, как о чём-то несущественном.

     К двадцать седьмому августа у него на руках осталась свежая четверка (ВАЗ 2104), которая после его кузовного ремонта выглядела как новая. Эту машину он делал для себя. На неё перекочевали лучшие запчасти от тех Жигулей, которые прошли через его руки. Ловкость рук и никакого мошенничества: попросту деталь похуже ставилась на донора, а более новая занимала место в четверке.

     Помимо этого в гараже добавилось инструментов, колёс и запчастей. Ну и, конечно, Иванову удалось накопить очень солидную сумму по нынешним временам – двести тысяч рублей. Большую часть этих денег он перевёл в доллары.

     Рассчитавшись с долгами, он загрузил всё накопившееся имущество в четверку и отправился в Барсуки. Все вещи даже при сложенном заднем сиденье не поместились в салон. Много хлама, место которому на свалке или пункте приёма металлолома, пришлось оставить в гараже, устроив собственнику сюрприз. Жигули тащили за собой купленный по-дешевке у какого-то деда легковой прицеп, который, как и салон, был заполнен автохламом: шинами и бывшими в употреблении, но ещё годными запчастями, крупногабаритными инструментами.

     Двое суток заняла дорога до Барсуков. Тысяча шестьсот километров по трассе с груженным прицепом – удовольствие из сомнительных. Бензина машина ест много. Всем кажется, что ты медленно едешь, и на трассе есть два тормоза: дагестанская фура с жутким перегрузом и тошнотик на тазе с прицепом. И тебя постоянно обгоняют, что не добавляет душевного равновесия.

     От Барсуков до Челябинска семьдесят девять километров. С одной стороны, много. С другой стороны, это всего час езды. Протяженность города Волгограда вдоль Волги – около ста километров. Так что при необходимости доехать из Барсуков до Челябинска это как с одного конца Волгограда съездить на другой.

     За время пути его несколько раз останавливали сотрудники ГАИ. Для них автомобиль на транзитных номерах был подобен красной тряпке для быка. Номера были просрочены, но это не являлось проблемой. Ваня перед поездкой переписал договор, поменяв в нем дату. А по закону после покупки автомобиля можно смело ездить десять дней до постановки на учёт. Сложнее дела обстояли с документами удостоверяющими личность. Солдат, демобилизованный из армии, обязан в течение месяца получить новый паспорт, а старого не имеет вовсе. С просроченным военным билетом добраться до дома было бы проблематично. А на машине ничего, нормально доехал.

     Когда Жигули припарковались возле дома приёмных родителей, Иван с ужасом обозрел отчасти свою недвижимость. Он и забыл, каким старым был этот дом. Квадратное одноэтажное строение было собрано из досок, промежуток между которыми был заполнен опилками. Краска давно облупилась, забор в виде низкого штакетника покосился. Единственное, что радовало, – наличие газа, каким-то чудом проведенного в поселок и дом. Сейчас он припомнил, что именно благодаря газу этот дом удалось продать в прошлой жизни за сорок тысяч. А так он даже этих денег не стоил.

     Со скрипом несмазанных петель отворилась дверь избушки. В вечерних сумерках на улицу вышла Ольга. Ваня с трудом узнал сводную сестру. Он не видел её много лет и успел позабыть её внешность.

     Плотного телосложения с объемным бюстом и собранными в хвост пшеничными волосами восемнадцатилетняя круглощекая девица. Она не красавица, но и уродиной назвать сложно. Накинутый старый халат не добавлял ей очков привлекательности. Ваня не мог понять, как она в прошлой жизни так быстро смогла найти мужа, ещё и с квартирой.

     Щурясь, Ольга с опаской вглядывалась в сумерки.

     – Кто там? – дрогнувшим голосом спросила она. – Вы к кому?

     – Свои!

     На секунду брови девушки нахмурились, словно она пыталась распознать голос, но вскоре черты лица разгладились и её губы расплылись в улыбке.

     – Ванька? Это ты, Ваня?

     Радостных ноток он не ожидал услышать, поэтому слегка опешил.

     – Как говорилось, когда КВН ещё был смешным: мою голову с дружеским визитом посетила мысль... Ольга, давно не виделись.

     Он прошел через калитку с парой сумок. Ольга, наконец, смогла разглядеть сводного брата и радостно произнесла:

     – Ванька! Живой! А я уж думала, с тобой что-то случилось. Ты где был? Ты же должен был приехать из армии в начале июня?

     – Обстоятельства оказались выше меня и желания попасть домой.

     – Ваня, что случилось? Ты заболел?

     – Не совсем. Сначала упустил свой поезд. Потом не было денег. Пришлось задержаться, чтобы заработать.

     – А что за машина? Тебя кто-то подвёз?

     – Я сам себя подвёз. Пришлось купить автомобиль, иначе с просроченным военным билетом я бы домой не добрался.

     – Ваня, откуда у тебя такие деньги?

     – Кредит взял под конские проценты. С этим сейчас просто. Вот отдавать сложно. Оля, ты как тут?

     – Плохо, – вздохнула она. – Я думала, что с тобой что-то случилось, ведь от тебя не было новостей. Я испугалась, что ты тоже, как родители...

     – И на что ты жила?

     Ольга стыдливо опустила глаза, чего за ней в прошлом не водилось.

     – Вначале заняла денег у соседей, потом... мне пришлось продать телевизор. А потом мне посоветовали, как получить пособие. Я поступила в кулинарный техникум в Челябинске. После зачисления мне начали платить пособие. Я завтра утром собиралась уехать на учёбу, а тут ты...

     – Оль, – внимательно разглядывал сводную сестру Иванов, – есть что-то, о чём мне должно быть известно?

     Тут его взор зацепился за газовую трубу. Она была отрезана. Ольга проследила его взгляд, тяжко вздохнула и произнесла:

     – Кстати, да... Я как раз хотела тебе об этом сказать. Пока ты был в армии, а я в приюте, копились долги по коммунальным платежам. Потом у меня не было денег, чтобы платить за коммуналку. В общем, нам начислили большую сумму, а ещё отрезали газ и свет.

     – Перфекто! – саркастично протянул Иван. – И как мы будем решать эту проблему?

     – Ну... – шаркнула ножкой девушка. – Я тут подумала, что было бы неплохо продать дом и... – тут она замялась. – И разделить сумму на двоих.

     – Ты уже пыталась продать? Сколько предлагают?

     – Мало... Без света и газа, с долгами, больше двадцати тысяч не дают. Если бы всё было нормально, то за сорок штук можно было бы толкнуть.

     – Оль, лучше я ещё в кредиты влезу и у тебя куплю твою долю, чем отдавать недвижимость чужим людям. Тебя устроит двадцать тысяч?

     – Двадцать? – оживилась она. – Вань, а может, не будем продавать дом? Лучше погасить долги и оставить всё себе.

     – Окей, мой сладкий персик. С тебя двадцать тысяч, и делай, что хочешь: сама гаси долги и оставляй дом себе.

     – Э-э?! – опешила девушка.

     В прошлый раз инициатором такого предложения выступила она, сейчас же Ваня не стал дожидаться, когда ему сядут на шею, и перешёл к лучшей тактике защиты. Как известно, лучшая защита – это нападение.

     – Ну уж нет! – начала закипать Ольга. – Тогда лучше ты купи у меня половину дома!

     – Окей. Я изначально так и предлагал, но ты же сказала, что хочешь оставить себе дом.

     – Нам! Я хотела его оставить нам.