Текст книги "Школьник из девяностых (СИ)"

Автор книги: noslnosl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

У нас оказалась небольшая двухкомнатная квартира, правда, в отличие от хрущевки, комнаты были раздельными. Кухня миниатюрная, примерно шесть-семь квадратных метров, комнаты маленькие, примерно по десять квадратных метров. Моя спальня могла похвастать небольшой застекленной лоджией с видом на ровный ряд коттеджей, перед которыми были ярко-зелёные газоны и ровно подстриженные зелёные кусты, и это в середине октября! Британцы деревьям что, листья на клей "Момент" приклеивают и красят? В общем, моя спальня больше, чем азкабанские апартаменты, и, несомненно, комфортнее, что весьма радовало. Но что убило, так это отсутствие батарей отопления.

– Мам, – протянул я, привлекая внимание мадам Стэнфорд. – Скажи, пожалуйста, а у нас что, нет отопления?

– Конечно, нет, сынок! – с изумлением заявила она, словно так и должно быть. – Отопление – очень дорогое удовольствие, его могут себе позволить лишь богачи, – она говорила медленно и с улыбкой на лице, словно обращалась к маленькому ребенку или умственно отсталому.

– Но… – протянул я. – А как же зимой жить? Холодно же!

Вообще, если быть объективным, то уже сейчас было ни разу не тепло. Градусника найти не вышло, но по ощущениям в доме было в районе восемнадцати градусов по Цельсию. Привык, что у нас кроме лета всегда в хате двадцать три-двадцать шесть градусов. Один раз зимой были жуткие холода, из-за этого у нас уже в середине января закончились дрова, заготовленные на всю зиму. Температура в хате опускалась до плюс пятнадцати градусов. Это была самая ужасная зима, мы ходили по дому в двух штанах и надевали по нескольку пар шерстяных носков. На улице стоял мороз за минус тридцать.

В Волгограде из-за его климатической зоны минусовая температура ощущается гораздо острее, чем на Севере. Волгоградские минус двадцать – это как минус сорок в Сибири, а минус тридцать похожи на предвестник Апокалипсиса. Зато летом, наоборот, тепло ощущается менее остро. Если, к примеру, в Москве в плюс тридцать люди еле выживают без кондиционеров, в Волгограде это считается прохладным летом, а аналогично москвичам жители нашего региона чувствуют себя, когда термометр начинает зашкаливать за плюс сорок пять градусов.

В ту морозную зиму у нас в школе на целых две недели отменили занятия. Я же все эти две недели занимался заготовкой дров. Надевал трое штанов, два свитера, ватную фуфайку, шапку-ушанку, валенки, две пары перчаток, брал топор с ножовкой и шёл к лесополосе возле железнодорожных путей. Пилил тополя, затем распиливал на бревна, которые обвязывал веревкой и волок домой. Дома при помощи стальных и деревянных клиньев раскалывал бревна, затем пилил на циркулярной пиле, которую от мороза периодически клинило.

Вот так выбежишь, одно дерево срубишь, домой приволочешь, забегаешь в хату греться и пить горячий чай. Затем выскакиваешь, раскалываешь бревна, и опять греться. И такая свистопляска с утра и до самой ночи. Работать приходилось, обливаясь потом, растягивая мышцы и натирая мозоли даже через две пары перчаток. Перчатки постоянно приходилось менять на сухие, а мокрые бросать сушиться в духовку в печи. Самая проблема была – не допустить, чтобы в валенки снег попал, тогда хана, валенки приходилось подолгу сушить. Я так в первый день влетел. Пришлось переобуться в зимние сапоги. В них уже через двадцать минут ноги задубели так, что пришлось срочно бежать домой, чтобы не заработать обморожение конечностей.

Тогда помню, срубил здоровенный тополь, в обхвате почти метр и высотой метров пятнадцать. Дерево упало почти возле автомобильной дороги. Пилю, рублю и ничего не слышу за шумом топора.

– Пилишь? – спросил кто-то сзади грозным мужским голосом.

– Ага, – ответил я, не оборачиваясь. Вот ещё, буду отвлекаться от такого важного занятия ради простого разговора.

– Что, сильно холодно? – участливо спросил тот же голос.

– Вообще дубак! – ответил я тогда. – Все дрова, запасенные на зиму, кончились.

– Ну, вообще-то тут нельзя рубить деревья, это защитная лесополоса, – произнёс тот же мужчина.

Помню, я тогда медленно обернулся и застыл в ступоре. Глаза полезли на лоб прямо под козырёк шапки-ушанки, как отвалилась челюсть на лице, замотанным шарфом, никому не было видно. Прямо перед собой всего на расстоянии шага увидел сержанта милиции. На дороге стоял милицейский бобик. Оказалось – я слышал голос милиционера!

– За подобное положен штраф, полмиллиона рублей, – произнёс сержант, чем меня напугал до жути. Но на этом он не остановился и продолжил пугать меня до дрожи поджилок: – Мы должны отвезти тебя в отделение, составить протокол, затем твоим родителям присудят выплатить штраф.

– Дяденька милиционер, – печально вздохнув, ответил я. – Вы посмотрите на меня. Ну откуда у нас такие деньги?

А выглядел я колоритно. Дедова потрепанная ушанка, завязанная под подбородком; рваная фуфайка, на которой выделяются три драных полосы, из которых торчит вата. В этой фуфайке дед, однажды, напившись со сторожем в зоопарке, полез в клетку обниматься с тигром. Если перевести взгляд ниже, можно увидеть запачканные старые штаны, заправленные в валенки. Стоит добавить ещё слезы, текущие от жуткого мороза и шмыгающий красный нос, торчащий из-под шарфа, после этого картина станет полной.

Милиционер окинул меня внимательным взором, прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Короче, – сказал он, – мы сейчас уезжаем и едем очень медленно по маршруту. Если через пятнадцать минут ты и дерево ещё будете тут, то ты поедешь в отделение. И чтобы больше не смел пилить деревья там, где их можно заметить с дороги, – с намёком добавил сержант. – Ты бы ещё на второй продольной магистрали додумался тополя пилить!

На секунду я даже представил себе эту картину, как спиливаю дерево вдоль главной автомобильной дороги. А тополя там и правду здоровые, метров по тридцать в высоту, руками и вовсе не обхватишь. Я даже прикинул, как бы их оттуда… Нет-нет, действительно слишком палевно, да и волочить такие тяжелые брёвна оттуда далеко!

Вот это понимаю – мужик! Я до сих пор припоминаю того милиционера добрым словом, ведь вошёл в положение. Мне, правда, пришлось пулей лететь домой и быстро созвать всех друзей. Обвязали веревкой ствол и поволокли его. Не то, что через пятнадцать, через десять минут его там уже не было.

И вот узнаю, что буду жить в каменном шалаше! Зима на носу, а что в Азкабане, что тут, каменный неотапливаемый мешок! Если дома у нас печка была, то тут ни буржуйки, ни обогревателя. Вот же англичане варвары! Как так жить можно? Что за ерунда, экономить на комфорте? Можно вызвать магическое пламя, как делал это в лесу, но никакой маны не хватит на его постоянное поддержание. К тому же, я же решил притворяться простым человеком и не высовываться, а значит, столь явные проявления магии стоит исключить.

Моя комната была обставлена просто. Односпальная кровать, возле неё стоит книжная полка, перед кроватью расположились письменный стол и простой деревянный стул, а справа от двери трехдверный шкаф. Между шкафом и письменным столом окно и выход на балкон.

– Сын, на зиму у нас есть электрические батареи, мы достаём их, когда наступают холода, – после некоторой паузы выдала Мэри.

– Ох, мамуль, ты меня обрадовала.

– Сынок, тебе завтра надо в школу. Ты не забыл? – спросила Мэри.

– Школа? А где я учусь? В каком классе? Что мне надо брать с собой? Ну там, какие учебники и тетради?

– О боже! Я совсем забыла, что ты ничего не помнишь! – запричитала Мэри. – Как же быть? Я завтра должна обязательно выйти на работу и не могу тебя отвести в школу. Хотя… – она задумалась. – Да, думаю, могу тебя отвести, показать дорогу в школу. Заодно объясню директору ситуацию с твоей памятью. Как раз успею перед работой.

– И далеко идти до школы?

– Нет, – отрицательно качнула головой мадам Стэнфорд. – Всего минут пятнадцать пешего хода. Ты учишься на последнем году обучения в государственной смешанной средней школе Финчли, поскольку там бесплатное обучение. После учёбы в государственной младшей школы Финчли у нас был выбор – или католическая школа, или государственная, но в католической мозги промывают, хоть там и лучше образование, – стала объяснять она. – Надеюсь, Джон, ты будешь учиться достаточно хорошо, чтобы поступить в высшую школу и отучиться на «А уровень», чтобы потом поступить в колледж или университет. Я отложила тебе денег на обучение в высшей школе, но на колледж, к сожалению, средств нет. Ты уж постарайся, сынок, учиться хорошо, может быть, сможешь получить контрактное место в колледже с последующей выплатой за обучение.

Пожалуй, ванная комната заслуживает отдельного описания. В ней установлен «титан», который нагревает горячую воду. Этой воды хватает на раз только чтобы быстро помыться, потом надо ждать, пока нагреется следующая порция. Напор душа такой, что легче омываться своими слезами, а от холода иногда охота реветь. В принципе, это лучше, чем фонтанчик ледяной воды из стены в камере, но могло быть намного лучше. Насколько понял, это проблема всех старых многоквартирных домов в Великобритании, а у нас он именно такой.

Ещё забавен тот факт, что в ванной установлен кран со смесителем, а на кухне кран с одним барашком, только для холодной воды.

Глава 7

Рано утром Мэри проводила меня до школы. Пока она общалась с директором, я осматривался вокруг, изучал расписание и план здания. Школа серьёзно отличалась от наших, советских. У нас школы были все одинаковые: большое трехэтажное бетонное здание в виде буквы «П», плюс просторная пришкольная территория. Зайди в любую школу, и сможешь ориентироваться в ней, как в родной. Тут тоже трехэтажное здание, но оно небольшое и кирпичное, размером как одно крыло нашей школы. Потолки ниже, чем в моей прежней школе, при желании можно было подпрыгнуть и коснуться их, в то время как в нашей школе подобный трюк был невозможен. Классы небольшие, максимум на двадцать человек, парты рассчитаны на одного человека. У нас в классе мест было примерно на тридцать человек. Школьная территория оказалась довольно маленькой. Спереди небольшая площадь, на которой засажен газон, между которым проложены асфальтовые дорожки, а позади здания небольшая спортплощадка и поле, раза в два меньше футбольного поля в моей прежней школе. И это при том, что таких больших полей у нас было два!

В классе со мной все здоровались, приходилось приветствовать одноклассников в ответ и вежливо улыбаться. Это проще, чем объяснять каждому, что потерял память. На все вопросы об отсутствии отвечал, что болел. Стал слушать разговоры одноклассников, запоминая кто есть кто, имена, фамилии, кто отличник, кто наоборот. Всего в классе, считая меня, училось семнадцать человек. Выявил негласных лидеров класса. Кстати, о них, вспомни гуано и вот оно.

Ко мне в коридоре подошли трое парней, типа лидер и пара шестерок. Успел выяснить, что лидера зовут Джеймс. Он выглядел плотным, но не был особо накачанным и внешне напоминал кабанчика, на голове был короткий черный ежик волосы, словно щетина у хряка. Имена шестерок выяснить не успел, но внешне они были ничем непримечательны, обычные худые пацаны, явно кроме уроков физкультуры, спорта не видавшие.

– Эй, Джон! – с мерзкой ухмылкой произнёс Джеймс. – Я слышал, ты сегодня пришёл в школу с мамочкой. Что, Джонни, маменькин сынок, теперь будешь всегда за юбкой прятаться?

Спокойствие, только спокойствие. Ты уже был в тюрьме, не думаю, что обычная тюрьма окажется лучше, даже если ты грохнешь этого ушлёпка голыми руками.

– Парень, тебе не говорили, что много пи*деть вредно для здоровья? Говорят, способствует выпадению зубов.

– Малыш Джонни решил показать зубки? – ухмыльнувшись, заявил Джеймс. – А мы тебе сами их подсократим, правда, парни?! – обратился он к шестеркам, и те радостно стали скалиться и поддакивать.

Не дожидаясь, пока эти типы себя разогреют словесно, я решил действовать на опережение. Бил, как научил мастер Ким, без замаха – резко вскинул правую руку, а в процессе подъёма сжал ладонь в кулак. Удар прилетел кабанчику в солнечное сплетение. Не останавливаясь на достигнутом, тут же добавил резкий удар коленом в пах. Наносил удары так, чтобы не оставлять следов. А то знаем мы таких хулиганов – вначале наедут, а как получат отпор, тут же побегут жаловаться завучу. Но и этого мне показалось мало, уж слишком бодрой выглядела рожа Джеймса. Следом добавил удар правой рукой по печени. Вот теперь всё! Джеймс мне больше не противник. Он упал на пол, свернулся калачиком и заскулил, как девчонка.

– Ну что, черти, молитесь! – с отеческой улыбкой на лице спокойным голосом говорю шестеркам. – Я вас запомнил, так что осторожней ходите по улицам, там столько неприятностей. Не дай бог кирпич на голову упадёт, совсем плохо будет.

Парни в страхе отступили. Они с ужасом смотрели на меня, словно я воплощение Сатаны, а не обычный ученик британской школы.

Что? Неужели не ожидали столь скорой расправы? Странно. У нас в школе за «базар» принято было отвечать. Наехал? Будьте любезны, сударь, дуэль на кулаках. Драки у нас случались постоянно, хотя меня старались не трогать. Я не был самым сильным в классе, зато дрался всегда до конца, пуская в ход всё. Например, запросто мог кидаться подручными предметами в виде стульев, парт, учебников, не задаваясь вопросом, чьи это вещи. А уж авторучки с карандашами, вообще страшное оружие.

Однажды старшеклассник, угрожая перочинным ножом, пытался вымогать у меня деньги, но у меня всегда в экстренных ситуациях обострялась реакция, а действовал я быстро и не задумываясь.

Последним уроком было черчение. По рассеянности у меня за ухом остался заточенный карандаш. В момент ограбления я вспомнил о карандаше, выхватил его и воткнул грабителю в ладонь, в которой он держал нож. Нападающий, естественно, выронил нож, после чего убежал. На этом конфликт был исчерпан.

Один раз на меня напали трое одноклассников, повалили на землю и начали бить ногами. Одного удалось схватить за ногу. Вцепился в неё мертвой хваткой и укусил, вырвав у нападающего кусок мяса. Кровищи и визгов было море, после этого меня весь учебный год звали вампиром, но трогать боялись. И это всё было до того, как в голове появились знания боевых искусств, которые отрабатывал в Азкабане.

Дальнейшее вливание в коллектив прошло без проблем, все воспринимали меня как старого Джона. Во время бесед я старался отделаться общими фразами, не вдаваясь в частности.

После школы занялся добычей ингредиентов для зелья роста волос. Тщательный осмотр комнаты проживания позволил обнаружить тайник, как понимаю, с карманными деньгами. В общей сложности набралось семнадцать фунтов, ещё два фунта у меня оставалось после кражи в кафе при госпитале.

Елей – всего навсего оливковое масло. Его удалось купить в местном продуктовом магазине. Розмариновое масло и тысячелистник приобрёл в аптеке, стоили они недорого. Гвоздику раздобыл в цветочном магазине. Самое сложное – найти в Лондоне дуб.

Для поиска необходимого дерева я отправился в ближайший парк, которым оказался Фрайари, благо, что карта, купленная на вокзале, лежала у меня в кармане. Карта здорово помогала ориентироваться.

Обойдя парк, был вознаграждён. Раскидистый дуб рос неподалеку от памятника, расположенного в центре парка. Памятник неизвестной женщине напоминал скульптуру "Мать Родина" в миниатюре, только местная дама держала в руках не меч, а копьё.

Нарвав десяток листьев, вприпрыжку отправился домой. На выходе из парка встретил девушку, лицо которой оказалось знакомым. Она обратилась ко мне с вопросов:

– Джон, ты чего такой довольный? На свидание собрался?

Девушка ростом примерно метр шестьдесят сантиметров, волосы жидковатые, цвет точно определить затрудняюсь, то ли темная блондинка, то ли светлая шатенка. Фигура плотная, сбитая. Из всех достоинств большая грудь, почти третьего размера, и приличная задница. На лицо она не очень – приплюснутый и широкий нос, большой рот.

Ну точно! Это одна из одноклассниц. Кажется, её зовут как фею Питера Пэна – Вэнди, только вот на фею девушка явно не тянет. В принципе, пока ещё девчонка более-менее привлекательна, но, думаю, ещё несколько лет, и без пол-литра на неё не взглянешь, а к тридцати, если не раньше, сто пудов её разнесёт, как мамонта.

На Вэнди была надета такая же школьная форма, как и на мне. Только у мальчиков тёмно-синие брюки и свитер, а у девочек свитер и юбка такого же цвета, но немного другого фасона.

"Любопытно, почему Вэнди спросила про свидание? – пронеслось у меня в голове".

Осмотрев себя, заметил, что до сих пор сжимаю в руках гвоздику. Нужно было оторвать бутон, а я таскаюсь с целым цветком.

– Привет, Вэнди. Замечательно выглядишь.

В принципе, гормоны бушуют, я бы не отказался покувыркаться даже с ней. Сколько провел в тюрьме без радостей жизни? Четыре с небольшим месяца в одиночной камере и в окружении дементоров. Даже страшно представить. Последний раз у меня секс был с Мариной – это было перед тем, как заблокировал ей воспоминания обо мне. Эх, Марина… Моя первая девушка. Целый месяц приключений и бессонных ночей, а ведь после этого ей надо было идти на работу, бегать целый день по городу. Бедняжка наверняка отсыпалась в метро. Блин, гвоздику жалко, но может подарить цветок этой страшилке, навешать на уши лапши и перепахать её целину, как трактор Беларусь?! А цветок… Да хрен с ним! Теперь-то я знаю, где можно купить новый. Потом сбегаю и куплю, деньги ещё есть.

– Тебя-то я и искал, – пришлось выдавить из себя самую очаровательную улыбку. – Это тебе.

Я протянул цветок ошарашенной Вэнди. Она смотрела на него с недоверием, но всё же взяла в руки. Девушка смутила и произнесла:

– Ой, Джонни, спасибо. Мне ещё никто не дарил цветов. Ты на самом деле искал меня?

– Конечно, – ложь вырвалась без тени сомнений в своих словах, ещё и улыбку удалось снова выдавить. – Знаешь, я ведь спрашивал у знакомых – где же ты можешь быть? Они подсказали, что тебя можно найти в этом парке. Вэнди, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя прекрасные глаза? Они словно небо в алмазах, притягивают своей несравненной красотой.

Взяв девушку за правую руку, продолжил говорить ей комплименты и приближаться к ней. Щёки Вэнди заалели, она внимательно слушала тот бред, который порождало моё сознание.

– Твоя улыбка бесподобна, а имя подобно райской песни. Вэнди, ты умеешь хранить секреты?

– К-конечно! – произнесла она, немного сбившись.

– Я хочу тебе поведать, почему меня на самом деле не было в школе. Представляешь, в результате несчастного случая мне пришлось провести в больнице несколько дней. Я пролежал в коме, после чего частично потерял память. И первое, что вспомнил, было твое прекрасное лицо и имя. Лишь твой волшебный образ был той путеводной звездой, ради которой я вернулся к жизни!

Если эта чушь её не проймёт, то даже не знаю, что тогда необходимо для пробивания брони? Ядерный фугас?!

– Правда? – с надеждой спросила Вэнди. – Я и не знала…

Конечно, ты не знала. Иначе бы уже все об этом знали. У тебя на лице написано «сплетница». Но этот недостаток я как-нибудь потерплю, а то чую, до взрыва ширинки недалеко. Вон, какие у Вэнди достоинства, сразу два, калибра два с половиной!

– Посмотри в эти глаза, разве они могут врать?

– Поэтому ты побрился наголо? – спросила Вэнди. – А то в школе говорили, что ты присоединился к одной из банд, поэтому побрил голову. А ещё говорят, что ты побил Джеймса и пригрозил натравить своих дружков из банды на всех, кто тебе не будет платить дань!

Что и требовалось доказать. Сплетница, которая «всё обо всём знает», только правды в этом всём ни на грош.

– Враньё, мой ангел. Наглый поклеп! Меня побрили в клинике для подключения датчиков. Я самый честный из всех рыцарей на этом свете!

– А я правда красивая? – вопросила Вэнди. – А то многие говорят, что я некрасивая.

– Шли всех нафиг, ты прекрасна! И не верь тем, кто скажет обратное. Вэнди, я знаю, что ты очень отзывчивая и добрая девушка, ведь так?

Почти ни один человек не станет отрицать подобного. А подтвердив, ему или ей сложно будет отказать в просьбе. Отчего-то подобные мысли всплыли у меня в голове.

– Ну да, – кивнула девушка.

– Скажи, ты ведь поможешь мне?

– Ну-у… – протянула Вэнди. – Если смогу…

– О, не беспокойся, это будет совсем просто. Видишь ли, я не помню всех одноклассников. Если честно, то помню лишь тебя, прекраснейшая из принцесс. Давай сходим ко мне домой, а ты покажешь на фотографиях, кто есть кто, как зовут, расскажешь немного о наших одноклассниках. Пожалуйста, я буду тебе очень благодарен.

– А-а-а! Если так! – радостно протянула собеседница. – Джон, конечно, я тебе помогу.

– Вэнди, ты просто прелесть!

Мы пошли в сторону моего нынешнего жилища, по пути развлекал девушку советскими анекдотами, адаптированными к местным реалиям. У нас все эти анекдоты давно стали бородатыми, а тут идут на ура. Вэнди всю дорогу задорно смеялась.

Когда мы пришли домой, первым делом я заварил чай, разложил разные сладости и достал альбомы с фотокарточками. Вначале на самом деле с интересом слушал рассказы об одноклассниках, но постепенно подсаживался ближе к девушке и в итоге поцеловал её и полез под одежду. Вначале Вэнди отпихивала меня, но в процессе исследования сочного тела, я стал шептать однокласснице на ухо комплименты из разряда уже опробованных и не только.

– Дорогая, я для тебя готов носить розы в морозы, достать звезду с неба, трамвай на скаку остановлю. Да что там, я даже пить брошу! – это был один из тех перлов, что я эмоционально выдал под воздействием ударной дозы гормонов. Главным тут были не слова, а эмоции, хотя, думаю, слова мне могут припомнить. Но когда это будет и будет ли вообще, а секс, он вот, уже почти.

В итоге девушка постепенно раскрепостилась. Мы не заметили, как оказались голые в кровати. Всё указывало на то, что я не первый, с кем спала Вэнди, но и особо опытной её назвать сложно. В плане постельных игр Марина меня многому научила, так что с Вэнди я чувствовал себя раскрепощенно.

Мы прокувыркались несколько часов до наступления темноты. Пришлось проводить девушку до дома. Жила она не очень далеко, всего десять минут пешком. Цветочный магазин продолжал работал, так что на обратном пути удалось приобрести ещё одну гвоздику.

Дома сварил зелье для роста волос, профильтровал его через марлю и выпил. Голова зачесалась и прямо на глазах стали расти волосы цвета блонд, прямо точь-в-точь, как у оригинального Джона. Через полчаса волосы были длиною до середины спины. Как мог, обрезал их и упаковал в пакет для дальнейших ритуалов. Укоротил оставшиеся волосы уже привычным методом, используя Дематериализацию, только оставил примерно миллиметр длины. Теперь у меня будут светлые волосы.

На следующий день в школе не было никаких проблем, разве что после школы со мной увязалась Вэнди. Не стал отказывать себе в удовольствии и вновь оттянулся по полной.

После того, как сварил зелье, стал размышлять над вопросом, где и как раздобыть денег? В голову приходили в основном мысли про воровство, но в какой-то момент проскочила мысль – копирование! Вот я дундук, ведь уже использовал этот навык в Азкабане!

Стал искать по дому заначку матери и в итоге нашёл. Семьсот двадцать фунтов разными купюрами! Дальше дело нехитрое. Использовал на пачке денег. У меня в голове всплыли параметры матрицы, а на письменном столе появилась вторая пачка наличности. Затем использовал Материализацию и матрицу, которую до этого получил во время копирования. Итог – получил ещё одну пачку денег. Как только ни крутил, ни вертел банкноты, разницы не обнаружил – они были абсолютно идентичны. Остаётся проблема в самой идентичности, ведь методы борьбы с фальшивомонетчиками давно разработаны. Значит надо тратить понемногу и в разных местах, разменивать купюры и собирать пачки денег из новых банкнот.

Держать в голове множество матриц непросто, поэтому нашёл самую толстую пустую общую тетрадь и стал её использовать как книгу мага. Для начала записал туда все известные мне заклинания, писал какими-то черточками, но мне было всё понятно. Поскольку заклинаний знаю не особо много, то довольно быстро справился с этой задачей. Затем записал известные мне матрицы, а их знаю всего ничего. Кстати, это не очень хорошо, я же собирался пополнить коллекцию матриц еды.

Не откладывая в долгий ящик, направил стопы на кухню. Там достал из холодильника кусок сыра, палку сырокопченой колбасы и батон, сложил в живописную композицию, которую скопировал, а матрицу записал в тетрадь.

На следующий день после школы история повторилась – мы с Вэнди опять пошли ко мне. Мне необходимо было разведать местность, поэтому выбрал другой путь до дома, а в дороге активировал Духовное зрение, осматривая людей и дома. Проходя мимо одного из коттеджей, заметил над ним что-то магическое. Присмотревшись, определил это заклинание как чары слежения за магической активностью. Они действовали максимум в радиусе сотни метров и до моего дома не добивали, но всё же непонятно, зачем они над простым домом?

Выходит, подобным образом местные магические менты следят за применением заклинаний. Нет артефактов, фиксирующих применение особо мощных заклинаний, зато есть подобные чары, разбросанные по городу. Хотя, думаю, если буду использовать мощные заклинания неподалеку, даже вне радиуса действия чар, то эти чары всё равно сработают. Может оказаться, что есть артефакты, настроенные на применение определенных заклинаний, например, непростительных. И всё же встаёт вопрос, зачем? Тут что, живёт волшебник-преступник, которому нельзя применять магию? Но это же бред, он может отойти подальше и безнаказанно колдовать сколько душе угодно. Или на этом маге используют какой-то артефакт, который не позволяет ему удалиться дальше действия чар? Типа, домашний арест.

– Джон, ты чего залип? – спросила Вэнди.

– Ты случаем не знаешь, кто живёт в этом доме? – показываю на коттедж с чарами.

– Хм… – протянула Вэнди, потом подозрительно посмотрела на меня. – Кажется, это дом заучки Грейнджер. А тебе зачем?

– Ты же знаешь мою проблему с памятью. Посмотрел на дом и пошли странные ассоциации. Расскажи, что знаешь об этой Грейнджер. И почему она заучка?

– Её зовут Гермиона Грейнджер, – начала Вэнди. – Мы вместе учились в младшей школе. Она ни с кем не общалась, всех поучала и была выскочкой. Всё время поднимала руку на вопросы учителей и от нетерпения аж подпрыгивала на месте. Считала, что все вокруг глупые, а лишь она одна самая умная. За это её никто не любил и все называли заучкой и бобрихой. Бобрихой, потому что передние зубы у неё были как у бобра, и это при том, что у неё родители стоматологи, имеют свою частную стоматологическую клинику в нашем районе.

Сплетница – клад для разведчика!

– Вэнди, а сейчас она где? Что-то не видел её в нашей школе.

– Ну, у неё же богатая семья, – пожала плечами девушка. – Ходят слухи, что Гермиону отдали куда-то в частную школу в Шотландии с полным пансионом. Девчонки говорили, что видели её несколько раз на рождественских и на летних каникулах. Говорят, с младшей школы она ничуть не изменилась, наоборот, стала той ещё зазнайкой. От всех старых знакомых воротит нос и делает вид, что никого не знает, – тут Вэнди перешла на шёпот: – А ещё поговаривают, что она ведьма! Сэнди Джейкинс видела у неё волшебную палочку и остроконечную шляпу. Ещё Сэнди клялась, что видела, как Гермиона размахивала своей палкой и что-то шептала. Это было не на Хэллоуин! А ещё, к их дому иногда прилетают совы, к лапам которых привязаны письма! СОВЫ, Джон!!! Представляешь?! Она наверняка ведьма!

– Вот оно что… Спасибо, что предупредила. Вэнди, милая, пошли дальше, нафиг этих ведьм.

Да уж, не умеете вы шифроваться, мисс Грейнджер, если о том, что вы ведьма, знают все бывшие одноклассники. Учитывая, что это известно главным сплетницам школы, то с наибольшей вероятностью тайна дошла не только до ушей одноклассников, но и до жителей всего района.

Это что, выходит, местные волшебные менты ставят над домом колдуньи чары, отслеживающие магию? Получается, что так. Но зачем? Просто так такого делать не будут, значит, это какое-то ограничение.

Итак, есть маленькая ведьма, которая после младшей школы едет в неизвестную закрытую школу в Шотландии. И почему школа и Шотландия у меня ассоциируется с кабаном? Кабан, кабан… Хм… Может, это название школы? Школа магии Кабан. Ну да, Азкабан, Кабан… Стоп, не так, не кабан, а школа магии Хогвартс! Точно! Просто я ещё не привык, что знаю много языков, и автоматически перевёл название школы.

Значит, учится девочка Грейнджер в школе магии, приезжает домой, а тут ей запрещают использовать волшебство, отслеживая нарушение при помощи чар. Логично? Да, довольно стройная теория. Но зачем запрещать юному магу использовать магию? А как же каникулы? Ведь за лето маг позабудет все изученные за год заклинания, их наоборот надо отрабатывать до автоматизма, до забивания на рефлекс. Значит ли, что это делается специально для ослабления мага? А что, такое вполне может быть. Властям не нужны сильные и умелые волшебники. Выучила заклинание в школе? Умница, а теперь забудь, ну зачем оно тебе, а то вдруг станешь сильной колдуньей?! Наверное, поэтому волшебников начинают обучать лишь с одиннадцати лет, а не с самого детства, хотя бы лет с семи.