Текст книги "Влюблённый социопат (СИ)"
Автор книги: Noniko_27
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Точно не будешь заставлять её исполнять роль носильщика?
Что-то неуловимо странное проскальзывало в глазах Нейла всякий раз, как он смотрел на сестру. Нечто холодное и даже кровожадное, вынуждающее её пристально наблюдать за ним. И постоянно гадать о содержании мыслей, притаившихся за непроницаемостью черноты этих самых глаз.
– Конечно, – заверил он с обаятельной улыбкой и мотнул головой в сторону Гери: – Ты лучше присмотри за доходягой. Мы скоро вернёмся.
– А мне права выбора никто не давал, – проворчала Юна, поднимаясь с дивана. Она кинула беглый взгляд на неестественно притихшего Гери и вышла из дома следом за Нейлом.
«У них тоже роман? – удивилась Лиа, истолковав игру глазами, как любовный интерес. – Она из-за Гери решила вернуться в санаторий?»
Впрочем, даже если между ними и зарождалось светлое чувство – совать нос в чужие дела ей было не по нраву.
Захотелось чаю и чипсов. Вот только если с чаем хоть какие-то шансы присутствовали, то с чипсами даже не пахло надеждой – откуда им взяться в глуши леса без намёка на близость к цивилизации.
Подойдя к одноконфорочной плите, она наугад покрутила вентиль на стоящем на полу высоком газовом баллоне и попробовала зажечь огонь. Стоило поднести горящую спичку поближе к шипящей конфорке, как Лиа тут же отдёрнула обожженные пальцы. Огонь вспыхнул с такой силой, что едва не подпалил ей брови.
– Зараза, – рыкнула она, рефлекторно тряхнув кистью.
Серьёзно обжечься не успела, но зато пугалась Лиа теперь с полуоборота. Даже таблетки с уколами Нейла не помогали. По всей видимости, трусливость – всё же черта её характера, и лечиться тут бесполезно.
– Чё буянишь, мать? – усмехнулся Гери. – Чифирку бахнуть невтерпёж?
– Ага, так невтерпёж, что дом спалить готова, – набирая воду в чайник, поддакнула она и улыбнулась. – Чай или кофе будешь? Насчёт наличия чая в этом доме я не уверена, но кофе точно где-то должен быть.
– Я чаеман, или чаефил… ай, не хер разница.
Лиа стала открывать случайные ящики, на удивление хорошо набитые не скоропортящимися продуктами. Богатый ассортимент макарон, круп и консервов просто поражали своими объемами. Запасов оказалось столь много, что на несколько месяцев хватило бы маленькой группе людей, вздумай они пережить апокалипсис в уединении. Для полноты разнообразия не хватало разве лишь мяса и овощей, ведь даже ультрапастеризованное молоко завалялось между пачками с кукурузными хлопьями и диетическими мюслями.
«Нейл с Юной тут что ли регулярно отсиживаются?»
Наконец она отыскала подвесную тумбу, на нижней полке которой стояли банки с кофе и нетронутые пачки с чаем – на картонных упаковках поблёскивала девственно целая целлофановая плёнка.
– Зелёный, чёрный? – ответа не последовало, и Лиа обернулась, чтобы узнать, чем Гери столь увлечённо занимался, что не отвечал ей.
– А? – он перевёл растерянный взгляд с окна на неё. – Чё ты там щебетала?
– Я спрашивала, какой именно тебе чай сделать?
– Чёрный с чабрецом и мятой.
– Ты издеваешься? – она приподняла бровь. – Чёрный или зелёный. Всё. Никаких чабрецов и душиц, сушёной земляники или ягод годжи в наличии не имеется.
– Милашно, что ты напрягаешься с пойлом, но нам надо серьёзно перетереть. Не думаю, что стоит дальше тянуть кота за яйки. Дело дрянь, а тебя походу никто не собирается просвещать.
Аккуратно прикрыв дверцу у тумбы, Лиа выключила конфорку и подошла к Гери, сев перед ним на высокий стул. Ей было плевать, что именно он собирался рассказать, плевать, что это могло оказаться дурацкой шуткой. Она нуждалась в крупицах информации, как в глотке воздуха, устав задыхаться от неопределённости, словно рыба, выброшенная на берег. Ей постоянно не договаривали – это ощущалось слишком отчётливо, чтобы можно было отбросить как излишнюю мнительность.
– Ну, я слушаю, – нетерпеливо произнесла Лиа после затяжной паузы.
– Надо делать ноги, срочно и соло, – кротко резюмировал Гери. – Я шарю, звучит стрёмно. Но тебе и правда рисково дальше сидеть на жопе… Авторитет может казаться дофига надёжным типом, но хрен знает, когда у него опять башню сорвёт.
– Что ты имеешь в виду?
– Всё крындец сложно, – он раздражённо потрепал себя за волосы. – Авторитет главная цель чокнутого докторишки, ради него всю эту кашу заварили. Эксперимент или поехавшие игрища – кликай как хочешь, срань в том, что ты – ходячий способ его дрочить. Типа слабое место.
– И поэтому на меня напал Андре?
– Не, тогда ещё охота не стартанула. Его Локки подослал прикола ради.
– Какая ещё охота?
– На тебя, – удручённо произнёс Гери и виновато опустил глаза в пол, словно имел к «охоте» какое-то отношение.
– Притормози, – ошарашенно выдохнула Лиа.
То, о чём он говорил, уже ни в какие рамки не укладывалось. Слишком масштабно и нереально. Сколько надо иметь денег, чтобы провернуть что-то настолько сумасшедшее и умудриться это скрыть? Родителей же невозможно подкупить. Они в любом случае будут трубить во все трубы, если их ребёнок с неделю не выйдет на связь; Кейла наверняка уже успела достать звонками Штерна, ведь у Лии с первого дня заселения антенна связи была помечена красным крестом.
– Сложно вдуплить, я шарю, – мягко заговорил он, как вдруг переменился в лице и дёрнулся, подлетая со стула, – бляха, упырь их переиграл!
Переведя испуганный взгляд на окно, в которое уставился Гери, она ощутила, как по спине пробежал холодок. С улицы на них смотрел незнакомый парень и слишком радостным для адекватного человека выражением лица. Нет, он даже не улыбался, а скорее хищно скалился.
Резко сорвавшись с места, Гери побежал в коридор, на ходу крича Лии:
– Беги наверх, запрись в комнате!
Она растерянно соскочила с табуретки и едва не упала. Почему-то её ноги совсем не слушались, а в ушах звенело. Огромных усилий ей стоило добраться до лестницы. А затем всё так же резко, как ухудшилось и прояснилось.
Входную дверь сотрясали тяжёлые удары, а Гери без умолку ей кричал поторапливаться. И тогда Лиа вбежала по лестнице, заскочила в свою комнату и замерла в нерешительности запереть дверь. Она стояла около щели и ждала его появления. Он же не останется внизу? В подобном состоянии – это самоубийство!
Послышался торопливый топот ног, оглушительный хлопок – кажется, дверь слетела с петель и с грохотом, сотрясающим всю округу, повалилась на старый пол.
– Гери, быстрее! – вырвался из её груди истошный крик, когда она увидела его, взбегающего по ступеням.
Незнакомец атлетического телосложения слишком быстро передвигался. Он в мгновение оказался у основания винтовой лестницы и стремительно нагонял Гери, то и дело, пытаясь, черкануть его по ногам остриём длинного тесака между узкими и частыми металлическими прутами перил. И всякий раз чудом промахивался, всего в паре миллиметров от сухожилий на щиколотке.
Сердце разрывало грудь с такой силой, точно это за ней гнался обезумевший шатен с глазами, горящими дикой страстью от погони за дичью. А ведь она пару раз видела его в столовой, в окружении других незнакомых ребят. Почему же сейчас он из добродушного юноши превратился в пугающего монстра?
«Быстрее, быстрее! Поднажми Гери! Ещё совсем чуть-чуть!» – сжимая металлическую ручку до боли в суставах, молилась Лиа. Они могли не успеть запереться в комнате, а захлопнуть дверь сейчас она уже была не в состоянии.
На мгновение – показавшееся вечностью – Гери встретился с ней глазами и, вдруг остановившись на последней ступени лестницы, зачем-то стал оборачиваться, вскидывая ногу. И тут в его живот вошло остриё длинного ножа. Но парень не успел проткнуть худое тело насквозь, вогнав тесак по рукоятку – Гери со всей дури, на которую только был способен в его состоянии, лягнул психа. И тот кубарем полетел вниз с лестницы.
После финального шлепка, скорее напоминающего падение мешка с цементом со второго этажа, нежели звук приземлившегося человеческого тела плашмя на скрипучие доски, наступила гробовая тишина.
Медленно развернувшись, Гери добрёл до комнаты и устало огляделся внутри. Лиа же, потеряв дар речи, потрясённо смотрела исключительно на торчащий из живота нож, за рукоятку которого он придерживал его, чтобы тот не выпал из глубокой раны – от страшного зрелища её отделяла лишь тонкая ткань свитера Нейла.
– Дверь, – тихо произнёс Гери.
Судорожно захлопнув дверь, она трясущимися руками задвинула массивную щеколду. А затем поспешила подойти к раненому другу, сама до конца не осознавая, способна ли вообще хоть чем-то сейчас помочь.
Лии даже взглянуть ему в глаза было трудно. Боялась увидеть ту боль, что он испытывал, и злость, охватившую его от одного вида её растерянного лица. Если бы она только не медлила как копуша, а побежала сразу на второй этаж, то ему не пришлось бы стоять в коридоре, сдерживая нападки на входную дверь. И сейчас из его живота не торчал бы огромный тесак.
Привалившись плечом к массивному комоду, Гери попытался сдвинуть его к двери. Его лицо исказила мученическая гримаса, но несмотря на испытываемую боль, он не оставил своих попыток, схватился покрепче за рукоять ножа и сильнее стал толкать огромную тумбу.
– Я сама! – лихорадочно выкрикнула Лиа и потянула тяжёлую мебель на себя.
Когда Гери, обессилено облокотившись на стену, медленно осел на пол, она быстро обежала комод и, прижавшись к деревянной стенке поясницей и частично спиной, сдвинула его к двери.
Присев на корточки возле Гери, Лиа аккуратно помогла ему лечь на пол и подсунула ему под голову свою подушку. Она понятия не имела, как оказывать первую медицинскую помощь. Но одно ей казалось очевидным: раненого человека надо расположить максимально удобно, чтобы лишить его возможности двигаться или напрягаться без веской для того причины. А затем схватила валяющийся неподалёку рюкзак и стала в нём шарить в поисках чёртового телефона. Её руки всё ещё тряслись, а грёбаный набор из пластика и микросхем всё никак не находился.
– Хах, вот и кончинушка моя подъехала, – хрипло усмехнулся Гери.
– Нет, ты не умрёшь. Я сделаю всё, чтобы ты выжил.
Она нащупала телефон.
– Вот же ядрёна кочерыжка, – он зашёлся кашлем, окрасившим губы в тревожно алый цвет, – я не метил так скоро откинуться. Типа же молодчик… вся жизнь впереди, тыры-пыры…
– Мы вызовем скорую! С тобой всё будет в порядке! – набирая заветные цифры, повторяла она как мантру сквозь слёзы, а затем слушала в динамике бесконечно равнодушный голос женщины, вещающей об отсутствии связи.
Снова набирала номер и снова слушала, сдерживая подпирающие рыдания. Нет, должно случится чудо. Обязано! Она не может позволить ему умереть!
– Почему? Почему даже на 112 дозвониться невозможно?! Это же номер экстренной службы! Они обязаны!.. По всему миру… в любой глуши…
Гери накрыл ладонью её телефон и медленно помог опустить руки.
– Даже если дотрезвонишься… бесполезняк, – он попытался улыбнуться разбитыми губами. – Они же вялые, как мой писюн… часа только два…
– Нет! Не хочу даже слышать! Ты не умрёшь! Слышишь?! Не смей умирать.
– Хаха… не сотрясай воздух… подумаешь… на одного укушенного в голову… меньше станет.
Лиа не могла спокойно смотреть на то, как Гери угасает на глазах. Его голос звучал всё слабее и слабее – как у человека со стремительно меркнувшем сознанием. Рыдания начинали пробиваться, хоть она и старалась их придержать, задвинуть в самый глубокий уголок души.
– Собака пушистая, – с трудом прошептал Гери, его веки постепенно опускались, и ему стоило огромных усилий поддерживать с ней зрительный контакт. И в его полуприкрытых глазах она не видела уместной обиды или злости, только доброту и нежность. – Знаешь… ты очень красивая…
– Нет-нет-нет! Не закрывай глаза! Пожалуйста, Гери!
Когда его веки окончательно опустились, Лиа на миг замерла, а затем испуганно принялась его тормошить за плечо, но он больше не открывал глаза. Вообще никак не реагировал. А только странно обмяк у неё в руках.
– Пожалуйста, пожалуйста, Гери, – она умоляла его, задыхаясь от боли, сковавшей грудь, точно в железных тисках.
Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Гери открыл глаза, перестал с ней так жестоко шутить. Он же смог выбраться из санатория, где его избивали, щедро обсыпав всё тело гематомами и ссадинами. Разукрасили до неузнаваемости лицо. Ведь смог всё преодолеть и прийти к ним. Почему же сейчас так легко сдавался? Отказывался бороться…
Наклонившись ухом к его рту, Лиа прислушалась.
Гери больше не дышал.
– Гери! – закричала она, вжавшись лбом в его опавшую грудь. Будто тысяча иголок одновременно пронзили сердце, а душу разрывало на тысячи мелких клочков. Боль столь ослепительная, всепоглощающая накрыла её с головой. Казалось, что она умрёт вместе с ним, захлебнувшись в остроте эмоций.
Снова ужас повторился. В точности, как в детстве: сценарий идентичный. Диана приняла удар Мари на себя, а Лиа трусливо сбежала, бросив подругу на растерзание другой, впавшей в безумие. А теперь Гери пожертвовал собой, чтобы спасти её.
Перед глазами до сих пор стоял тот его взгляд на лестнице, когда он решил, что готов умереть, из последних сил защищая её – это было слишком жестоко с его стороны. Как теперь Лии жить с таким грузом вины? С такой невыносимой болью на сердце?..
Постепенно рыдания сменились всхлипами. Ей стало чуть легче дышать.
Она сидела сильно ссутулившись над ним и разглядывала развороченное лицо молодого парня – милого друга, способного парой фраз развеселить самого хмурого человека. Только к нему привязалась, а он взял и вырвал листок со своим именем из её жизни.
По двери громыхнул тяжёлый удар. И она едва не слетела с петель, благо оказалась подпёрта комодом, иначе бы точно поддалась чужому напору. Прошло несколько секунд в тишине и снова по двери что-то с силой ударило.
«За мной пришёл? – растерянно подумала Лиа, а уже в следующее мгновение её охватила жгучая злость, ядом расползающаяся по жилам. – Мало ему Гери, хочет всех перебить, урод психованный».
Пошатываясь, встав на плохо поддающиеся контролю из-за долго сидения на полу ноги, она потёрла глаза колючим свитером, размазывая остатки слёз по вискам. Нельзя было позволить стараниям Гери так просто исчезнуть. Она обязана выжить. Добраться до дома и убедиться, что урода, забравшего его жизнь, посадят за решётку.
Подойдя к единственному окну в комнате, Лиа попыталась его открыть, но закиснувшие створки не хотели поддаваться, чем сильнее её распыляли. Ведь какими бы тугими они ни были, Нейл же во время уборки открывал окно. Отчего же ей как самой дохлой слабачке корячиться приходится, воюя с рамой? Тем не менее, она смогла собраться: ухватившись обеими руками за металлическую ручку, упёрлась ногой в подоконник и изо всех сил дёрнула окно на себя.
«Почему так далеко?» – испуганно отметила Лиа, выглянув на улицу.
В доме с высокими потолками и со второго этажа было страшно прыгать. Земля выглядела такой далёкой, как горизонт на море. Но выбора у неё не оставалось. Поэтому, наметившись на сметённую кучу листвы, она вскарабкалась на подоконник, перевернулась лицом к двери и стала постепенно опускать ноги.
Вдруг по двери снова ударило. Но иначе. С другим звуком. И ей снова пришлось посмотреть в её сторону.
Из деревянного полотна торчал заострённый конец молотка и нетерпеливом психе дёргался. Парень собирался разнести полотно на клочья лишь бы добраться до неё. Что за безумная жажда крови? Откуда такое бешеное желание убивать?
Последнее, что увидела Лиа перед прыжком вниз – глаз, придвинутый к развороченной дырки.
========== Глава 22. Падение занавеса ==========
Острая боль прострелила щиколотку, сорвав с её губ мучительный стон. Но хотя бы крик она смогла удержать внутри. Землю лишь слегка припорошило листвой, из окна куча выглядела намного объемнее, чем оказалась на самом деле, оттого прыжок со второго этажа совсем ею не смягчился. Но медлить Лиа не могла себе позволить. Превозмогая боль, она рванула в сторону леса, надеясь, что успеет затеряться между стволами деревьев прежде, чем убийца сядет ей на хвост.
На глаза стали наворачиваться слёзы, то ли от отчаянья, что она не сможет спастись и подведёт тем самым Гери, то ли от невыносимой боли, разрывающей лодыжку изнутри при каждой попытке встать на больную ногу.
На ходу обернувшись, Лиа увидела психопата, вихрем вылетающего из-за угла дома. Пол его лица застилала кровь, отвлекая и мешая, оттого казалось, что он рассвирепел пуще прежнего – глаза наполняла животная ярость, злость, в первую очередь на неё, за свою повреждённую голову.
Каковы теперь шансы на спасение? Она всё равно что хромая лань, пытающаяся убежать от ягуара. Бесполезно. Всё равно нагонит. Их силы изначально были не равны, а теперь, когда Лиа ещё и ранена, вероятность выжить скатывалась к нулю.
Готовая уже опустить руки и оставить попытки спастись, она вдруг увидела впереди две размытые фигуры, а затем услышала крик. К ней навстречу нёсся с невероятной скоростью Нейл и яростно вопил:
– Неееет!
Лиа воспряла духом, устремившись в сторону крика, постепенно опускающегося до утробного рыка. И в какой-то момент он подобрался так близко, что протяни руку, она могла коснуться его рассвирепевшего лица, налитых кровью от злости глаз. Но тут её спину едва ощутимо огладило возбуждённое дыхание.
Схватив её за плечо, Нейл толкнул Лию в сторону, а сам в прыжке атаковал психопата, продолжившего движение за ней, даже на землю, куда она упала. В мгновение вывернув парню руку с ножом, он рубанул топором в ключицу возле шеи, продолжая судорожно нашёптывать:
– Нет, нет, нет…
Он выдернул остриё из глубокой раны, и тут же фонтан крови взмыл вверх, брызнул ему на лицо и слегка оросил одежду. Убийца Гери пошатнулся и замертво упал. Но даже растянувшись на земле продолжал остекленевшими глазами хищно смотреть на Лию; будучи уже мёртвым, всё равно умудрялся пугать до чёртиков.
Прежде чем она успела хоть что-то осознать, Нейл круто развернулся и, присев на корточки, схватил её за плечи.
– Он тебя ранил? Почему ты в крови? Чья это кровь? Что-то болит? – с его стороны бесконечным потоком сыпались вопросы, пока руки профессионально ощупывали её тело с ног до головы.
Лия видела не только тревогу и заботу в выражении нахмурившегося лица, но также и кровь, которой Нейл практически умылся. Он её защитил, как и обещал, но как же им теперь быть…
Перед глазами всплыло мёртвое лицо Гери, убитого в порыве бессмысленной жестокости. Его опавшая грудь и похолодевшие руки. И снова всхлипнула. От слёз болели и без того заплаканные глаза, но она ничего не могла с собой поделать. Рыдания душили её.
– Что? Что такое, малыш? – Нейл ещё сильнее забеспокоился.
– Гери… – выдавить из себя Лиа. Она хотела поделиться горем, но слова не желали покидать рта.
– Что Гери? – вмешалась Юна, появившаяся за спиной у брата. – Он сильно ранен?
Услышав её голос, Лиа разрыдалась ещё сильнее.
Как она могла сказать, что его больше нет в живых? Тем более той, что испытывала к нему чувства? Ей даже мысль о том, что с Нейлом могло случиться нечто похожее, казалась чудовищной. Но она должна рассказать – не тянуть, вынуждая Юну мучиться в догадках.
– Он, – рваный задыхающийся всхлип, – умер.
– Жаль, – она выдержала совсем маленькую заминку, больше похожую на символическую, – не сказать, что он мне сильно нравился… Но дай угадаю – он подох, как пёс, тебя защищая?
– У этого парня такая ужасная судьба, – огорчённо произнёс Нейл, точно не услышал того, что сказала его сестра, и притянул Лию, утыкая лицом в свою грудь. Стал мягко её поглаживать по голове и спине, ласково приговаривая: – я даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь. Он же был нашим другом. Пусть и не так долго. Но умер на твоих глазах…
– Дурдом «солнышко» на выезде, – закатывая глаза, язвительно бросила Юна и присела возле трупа.
С ней было что-то не так.
Какая девушка настолько наплевательски отнеслась бы к смерти даже если и не любимого, то хотя бы давно знакомого человека? Она словно вообще ничего чувствовала: одним меньше, одним больше – никакой разницы. Можно рыдать и кричать от отчаянья. Тихо плакать, смотря в пустоту перед собой. Отрицать, умолять, чтобы всё оказалось сном. Но только не усмехаться и язвительно подтрунивать – это в корне неправильная реакция!
Отодвинувшись от обеспокоенного Нейла, Лиа аккуратно убрала его руки со своей спины и перевела растерянный взгляд на чересчур увлечённую своим занятием Юну. Она неторопливо разжимала пальцы мёртвого парня, а затем, когда окончательно раскрыла ладонь, забрала нож и вдруг отрезала ему ухо.
«У меня на нервной почве галлюцинации начались?»
От увиденного и слёзы высохли в широко распахнутых глазах. Лиа не могла ни поверить, ни принять, того, что делала Юна: поднеся окровавленный лоскут к губам, она откусила кусок верхней дужки. И лениво его пожёвывая, задрала кофту вместе с футболкой, чтобы взглянуть на живот парня.
– Вот же сука, – свирепо бросил Нейл, в мгновение подлетев к сестре.
Выглядел он со стороны при этом не как удивлённый человек, что лицезрел подобную картину впервые, а как взбешённый родитель, заставший своё дитя за излюбленной шалостью. Схватил её за руку и грубо дёрнул вверх, заставляя подняться на ноги.
– Какого?.. – не успела она договорить, как её голова покачнулась от звонкой пощёчины. Швы на порезе разошлись, и по скуле побежали кровавые дорожки.
– Тебе надо было сделать это прямо сейчас? Не видишь, в каком она состоянии?
– Да заебал уже! – прорычала Юна, захлёбываясь ненавистью, – если тебе по приколу притворяться хорошим мальчиком, то флаг тебе в жопу! Я не подписывалась на этот цирк. Ничего с твоей ненаглядной не случится, чем быстрее привыкнет – тем лучше. Сколько можно носиться с ней?!
– Заткнись, – угрожающе прошипел Нейл.
Вырвав предплечье из его хватки, она отошла, нервно покусывая губы. Точно борясь с внутренними сомнениями, Юна поочерёдно бросала на них злобные взгляды и со стороны выглядела, как человек, не решающийся заговорить на щекотливую тему, оттого и маялась, ходя взад-вперёд по небольшой лужайке.
– Что, заткнуться, да? Ах, ну да, как же я могла забыть, у нашей лапоньки ведь такая нежная душевная организация, – она ещё дальше отошла от брата и обратилась уже к ней: – Помнишь того придурка – Андре? Его Нейл шарахнул башкой об стол, когда он до тебя докопался, а потом ещё и в фойе додумался напасть.
Лиа настороженно кивнула.
– Так вот этот урод, – Юна мотнула головой в сторону Нейла, – заставил меня вернуться в санаторий лишь для того, чтобы я мочканула Андре, ибо убогий посмел аж дважды к его собственности ручки протянуть. Впрочем, я не особо была против, учитывая, что суицидник мне в плечо скальпель вогнал.
– Закончила? – тихо спросил он.
От его равнодушного, но пристального взгляда, направленного на сестру, у Лии пробежал холодок по спине. Не та собака страшна, что истошно лает и пытается цапнуть за пятку, а та – что немигающе смотрит и крадучись, подбирается ближе.
– Нет, голубчик, только начала. Может, мне стоит рассказать о наших детских забавах? – ехидно усмехнулась Юна и дёрнулась в сторону, пытаясь увернуться от удара. Вот только Нейл оказался шустрее. В один резвый прыжок преодолев расстояние между ними, снова дал ей пощёчину – в этот раз вложив куда больше силы, от чего она не устояла на ногах и упала на землю. И тут же получила явно болезненный пинок по рёбрам. А затем ещё и ещё. Он продолжал вгонять носки ботинок ей в живот, пока пелена слепой ярости не спала с его глаз.
– Чёрт, – тихо пробормотал Нейл и резко обернулся, встретившись с Лией взглядом.
Она медленно пятилась назад, сжимая в ладонях ткань свитера и сильно прихрамывая на больную ногу. В голове не укладывалось, как же такое возможно, чтобы всегда нежный и заботливый с ней парень был настолько жесток внутри? Он не просто поднял руку на девушку, а безжалостно избивал собственную сестру.
Круто развернувшись на сто восемьдесят градусов, Лиа побежала вдоль берега озера. Уставшая и изнеможённая, но уверенная в том, что больше ни на минуту не останется в компании Юны и Нейла. И нога уже не так сильно скулила, разрывающееся на части сердце затмевало любую физическую боль. Она только смогла обрести долгожданных друзей, и даже возлюбленного, но за одну ночь лишилась всего: хороший парень был мёртв, а оставшиеся двое – она их попросту не знала. Ей даже и шанса не дали узнать. То, как они вели себя с ней, и то, кем являлись на самом деле – совершенно разные люди.
– Лиа, постой! – Нейл с лёгкостью её догнал. – Остановись, пожалуйста. Твоей ноге нужен полный покой. Не травмируй её сильнее.
Он попытался взять её за руку, но Лиа отшатнулась и испуганно выкрикнула:
– Не трогай меня!
– Не надо так, пожалуйста. Я знаю, что сейчас моё поведение… могло напугать. Но смерть Гери – нас всех шокировала, и ты чуть не пострадала, – Нейл запнулся, кинув на неё виноватый взгляд, – я ведь мог не успеть.
Лиа стала медленно пятиться назад, пока не шлёпнула пяткой кроссовка по воде. И тогда развернулась, пройдя вдоль берега.
Как? Как она могла теперь верить хоть одному его слову? В голове до сих пор не укладывались увиденные картины. Реальность настолько извратилась, словно она смотрела через кривое зеркало: хорошее стало плохим, а плохое – хорошим.
– Я ни к кому не чувствовал того, что испытываю к тебе, – глаза Нейла стояли на мокром месте. И он продолжал цепляться за надежду всё починить в их отношениях, исправить несколькими сладкими словами. – Пожалуйста, дай мне возможность объясниться…
– Ты теперь тоже убийца, Нейл, – её голос предательски дрогнул, и Лиа тяжело сглотнула, пытаясь не дать сдавливающему грудь комку подняться. – Его же можно было просто вырубить и связать. Незачем было убивать.
По его гладко выбритым щекам стали скатываться скупые слёзы.
– В тот момент я не подумал об этом. Я не знаю, что на меня нашло… слишком испугался за тебя. Всё в голове перепуталось. Эмоции захлестнули с такой силой, что мозг будто затмило. Вообще ни черта не соображал.
– Врёшь… Ты даже на секунду не замер после того, как его убил. Словно для тебя убить здорового и молодого человека… что-то настолько незначительное… – Лиа видела лишь размытый силуэт его фигуры, но она не собиралась плакать – больше не могла себе позволить такой роскоши. Подняла руки к лицу, и грубо протёрла глаза. – Почему… почему ты врёшь?
– Лиа, давай забудем про всё, что произошло в санатории, – Нейл снова сделал шаг к ней навстречу, наблюдая её синхронный шаг от него. Попытался улыбнуться, но выражение лица скорее напоминало гримасу полную боли и страданий. – Нам же было хорошо… Всё, что мне надо – это ты. Больше ничего не имеет значения.
– Ты психопат? – вполголоса спросила Лиа.
В голове сложились все кусочки пазла: его странные отношения с сестрой, матерью и с другими людьми; огромное количество сплетен и затравленных взглядов исподтишка. А главное, то огромное количество холодной жестокости, лишённой всяких сантиментов, что давно жила в его душе, оттого так искусно маскировалась. И лишь иногда Лиа могла заметить проблески кровожадности, в моменты, когда слетали все ограничители в порыве всепоглощающей ярости. Но почему-то упорно продолжала закрывать на это глаза.
Она как неправильный мотылёк тянулась к тьме, в то время как Нейл и был той самой тьмой – чёрной и беспроглядной, точно его глаза. И ей стало грустно, ведь кто бы мог подумать, что в глазах и правда можно увидеть душу человека.
– Нет! Я не психопат! Я не родился таким?! Понимаешь? Меня сделали монстром!.. Но я чувствую… моё сердце разрывается… – его крики так же резко сошли на нет, как и вспыхнули, и Нейл, глотая слёзы, снова заговорил слабым, надломленным голосом: – ты – лучик света в том царстве мрака, в котором я живу с раннего детства… Ты мне нужна как воздух. Сделаю всё, что ты скажешь: изменюсь, перевоспитываюсь. Я готов на всё. Только не бросай меня…
– Не подходи ко мне! – воскликнула Лиа, уставившись на его протянутую руку, когда он предпринял очередную попытку приблизиться и коснуться её.
– Но я люблю тебя!!! – Нейл закричал во всю грудь с таким отчаяньем, от которого люди задыхались в мгновения самой глубокой скорби.
Она верила ему. Знала, что сейчас он по-настоящему искренен. Но принять его нового и примириться с теми вещами, что он делал и, скорее всего, будет делать дальше – Лиа не могла. Для неё это было одно сплошное «слишком». Слишком аморально. Слишком жестоко. Слишком больно.
Встретившись с ним глазами, она едва различимо мотнула головой и прошептала:
– Я не хочу тебя видеть.
***
Светало. Из-за стволов деревьев пробивались первые золотисто-оранжевые лучи. Одни животные пробуждались под звонкую трель птиц, другие забивались в норы до следующей ночи. Лиа брела бездумно вперёд, особо не вглядываясь в однообразную лесную чащу, не имея ни малейшего понятия: шла ли она к дороге или только сильнее углублялась в бесконечную рощу. Может даже посчастливится выйти на стаю волков, что непременно постараются её задрать. Тогда она смогла бы прекратить свои бессмысленные скитания.
Он не последовал за ней. Кто бы на его месте поступил иначе?.. Это и к лучшему.
Присев на ствол свалившегося дерева, Лиа вытянула ноги, стараясь ничего не касаться повреждённой щиколоткой. И, оглядевшись вокруг, увидела на вид крепкую ветку с неглубоким разветвлением на одном конце. Её вполне можно было использовать как костыль. Не самый удобный, но хотя бы больше не придётся скакать, как цирковому уродцу.
Подобрав ветку, она попробовала на неё опереться, поднимаясь снова на ноги. Деревяшка выдержала, даже жалобно не потрещала ради приличия. Поэтому, смело засунув рогаточную часть под мышку, Лиа медленно заковыляла в обход валяющегося дерева. Какая разница куда идти – всё равно ведь дороги не знала.
Вдалеке показался просвет и какая-то чёрная конструкция. По мере приближения к ним, сердце в груди застучало быстрее. Каким-то совершенно чудесным образом Лиа смогла выйти к дороге и, мало того, к тому обрубленному хвосту, что заканчивался воротами санатория.
«Теперь хоть знаю, куда идти», – обречённо подумала она, прикидывая, за сколько сможет одолеть километров тридцать в таком-то состоянии.
Однако идти далеко не пришлось. Минут пятнадцать от силы она шагала по асфальту, глядя себе под ноги, пока не услышала шелест колёс. По дороге неслась машина. Знакомая тачка, что арендовал её отец.
Резко затормозив всего в паре метров от Лии, родители выскочили из пикапа, оставив двери нараспашку открытыми.
– Лиа, боже мой! – Кейла неслась к ней в домашних тапочках, совсем ненакрашенная и с заколотыми в высокий пучок нерасчёсанными волосами. – Что?! Что случилось?!
