Текст книги "Ты - мой город"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

20

Придя на работу в понедельник, мучаясь от жуткого похмелья, и с ощущением, что мне снова двадцать, я получила великолепную новость от начальства – меня ждала почти недельная командировка в самую жопу области. Так как главбух того филиала неожиданно уволилась, а налаживать документацию перед проверкой больше некому. Поэтому, позвонив Нине и упросив ее приглядеть за Греттой, а еще лучше переселить ее на неделю к себе, я укатила в отдаленный город, чтобы налаживать работу отделения. Спустя три дня я поняла, что это «неожиданное путешествие» мне даже на руку. У меня появилось время подумать обо всем. Обо всем, кроме Марины. Я понимала, что с Наташей мне нужно расставить все точки над «i». Еще в то пьяное воскресенье я написала ей, объяснив свое внезапное и невежливое исчезновение неотложными делами. И еще я понимала, что не могу расстаться с ней по смс. Хотя бы потому, что мне не пятнадцать. Я старалась не думать о том, что рассказала мне Женька. Я и так себя еле удерживала, чтобы не бросить все и не сорваться к Марине с предложением руки и сердца. Да, конечно, вероятно, она говорила не про меня, но, а вдруг? Неужели я не могу допустить хотя бы мысль, что девушка мечты может ответить мне взаимностью? Пока я не знала правды, я могла надеяться. Но чем больше я «не думала» про Марину, тем больше я хотела к ней. *** В город я вернулась в пятницу вечером. Предварительно договорилась о встрече с Наташей. Нужно было закончить эту игру. Я приехала к ней, позвонила в домофон и уже через пару минут девушка открывала мне дверь, широко улыбаясь. Я старалась держать себя довольно прохладно, но не грубо. Я чувствовала вину и меня опять стала напрягать ее настойчивость. Она чуть до желудка мне не достала, когда у порога накинулась с поцелуями. Я вежливо отстранилась, пробормотав что-то про усталость. – Проходи, малыш, ты, наверное, голодна? Мы как раз ужинаем, – прощебетала Наташа, исчезая в стороне кухни. Я еле подавила рвотный рефлекс от слова «малыш», но заставила себя глубоко вдохнуть и отправиться вслед за хозяйкой. Где-то на краю сознания вертелся вопрос «кто это – мы?», но, зайдя в кухню, я смогла лишь открыть рот. За столом сидела… Марина. Мы уставились друг на друга так, будто видели впервые. Она буквально сканировала меня взглядом, а я тупо на нее пялилась. Я слишком давно ее не видела. Почти неделю. Это было слишком долго. Мне тут же захотелось упасть к ее ногам и просить, умолять дать мне шанс. Рассказать ей, как сильно я люблю ее, как эти чувства мучают меня уже который месяц, но когда я почувствовала теплую руку на своем плече, я вспомнила, где я нахожусь, и зачем, собственно, пришла. – Присаживайся, малыш, поужинай с нами, – Наташа подтолкнула меня к табуретке. Тут до меня дошло, как это выглядит со стороны. Что подумает обо мне Марина? Я призналась ей в любви, а сама кручу с ее подругой? Хороша партия. А что ей Наташа наговорила? Не удивлюсь, что уже расписала, какие у нас будут красивые дети. Мысленно матерясь, я уселась на табурет за свободной стороной стола и взяла негнущимися пальцами вилку. Я чувствовала взгляд Марины на себе. Но не могла поднять глаз. Я не могла ей все объяснить прямо сейчас. – Ну, как командировка? Все сделала? – Наташа сидела с другой стороны, постоянно что-то переставляя на столе и периодически касаясь моей руки. Это жутко нервировало. Марина, казалось, была полностью поглощена ужином, хотя когда я чуть подняла голову, то увидела, как ее взгляд впился в руку Наташи, которая лежала на моем предплечье. Было ощущение, что мы абсолютно не нужны Наташе для беседы. Она задавала вопросы, и сама же на них отвечала. Вот, кто никогда не будет страдать от недостатка тем для разговоров. На крайний случай, всегда сможет поболтать сама с собой. Спустя минут двадцать, после шестого «малыш» в мой адрес и выпитого кофе, Марина поспешила откланяться. Наташа ее не задерживала, похабно мне подмигнув, намекая, что нам и вдвоем не будет скучно. Марина это увидела, но ничего не сказала. Я лишь заметила, как ее губы дрогнули на секунду, а потом снова расплылись в улыбке, пока ее провожала и обнимала на прощание подруга. Я лишь сдержанно кивнула и пробормотала еле слышное «пока». Когда они стояли в прихожей и о чем-то шушукались, я репетировала речь. И так увлеклась, что не заметила, как горячие, чуть шершавые губы Наташи оказались на моих губах. – Я так соскучилась, – жарко прошептала девушка, пытаясь забраться мне на колени. – Я хочу тебя прямо сейчас. – Стой-стой, подожди, пожалуйста, – я остановила ее, взяв за запястья и приподнялась. Наташа непонимающе на меня посмотрела, но перестала пытаться оседлать меня. – Нам нужно поговорить. *** Когда я выходила от своей несостоявшейся пассии, чувствовала себя последней тварью. Не нужно было с ней тогда спать. Сразу же было ясно, что она слишком настойчива. Конечно, она расплакалась, когда я ей все объяснила и предложила остаться друзьями. Какая тупая фраза, вот честно. Потом она пару раз попыталась пристать ко мне, надеясь увлечь в секс и закрыть эту беседу, но в итоге – я – сука, которая использует людей. Я не стала спорить с этим заявлением, лишь быстро ретировалась. Интересно, как Женька с этим справляется постоянно? Она же вечно кого-нибудь бросает. Ну, кроме Марины. Марина. Что ты сделала со мной, моим сердцем? Почему ты? Почему не Наташа, ведь это было бы так просто? Так как я была без машины, то пришлось снова вызывать такси. И когда водитель приехал, я назвала адрес Марины. *** Я звонила в дверь уже минуты две, но мне никто не хотел открывать. Я знала, что она дома – видела свет в окнах. И это лишь давало мне надежду, что Женьке она говорила обо мне. Что этот «кто-то», кто ей нравится, это я. Что она заревновала меня и все такое. Когда я начала не только звонить, но и стучать, соседняя дверь открылась, и из нее выглянула светлая взъерошенная голова девушки примерно моих лет. – Чего долбишь? Если не открывают, значит никого дома нет, – недовольно заметила соседка, испепеляя меня взглядом. – Извините. Мне надо с ней поговорить. И она дома, – ответила я и снова начала долбить в дверь. – Если дома, но не открывает, значит, не хочет тебя видеть. Че непонятного? – уже спокойнее ответила девушка и зевнула. – С этим я могу согласиться, – вздохнула я и снова нажала на звонок. – Баба твоя что ли? – бесцеремонно поинтересовалась соседка, смотря на меня с неподдельным интересом. – Нет. Это… Неважно, – помотала я головой. Какое ей вообще дело? – А, ну ладно. Я тут недавно живу. Видела пару раз твою кралю. Красивая, – хмыкнула девушка, очевидно не собираясь никуда уходить. – Красивая, – пробормотала я, опуская руки. Ну, что мне ее, караулить? – Слушай, у нас лоджии совмещенные. Там пожарный ход есть. Если надо – могу тебя пустить, – неожиданно предложила моя новая знакомая. – Ну, типа романтично, все дела. Женщины такое любят. Я на секунду задумалась. Не знаю, какого черта было в моей голове, но я решительно развернулась и пошла по направлению к девушке: – Показывай свою лоджию. Когда мы убрали хлам, что валялся на балконе девушки, которую, к слову, звали Настей, я встала, молча пялясь на заветную пожарную дверь, соединяющую две огромных лоджии. – Ну, чего тормозишь? Иди давай к своей невесте, – подтолкнула меня девушка, а я моргнула, словно очнувшись, и перевела взгляд на нее. – Как ты вообще узнала? – решила я поинтересоваться. Не скажу, что я образец женственности, но и за лесбиянку меня редко кто мог бы принять. По крайней мере, сходу. – Да я своих за версту чую, – знающим тоном протянула Настя. – Иди уже. Я спать хочу. Надеюсь, обратно пойдешь уже через дверь. – Спасибо тебе. – Ага, сочтемся, – кивнула блондинка и снова подтолкнула меня. Открыв пожарный ход, я оказалась на лоджии Марины. Осторожно толкнув балконную дверь, стало ясно, что она заперта. Но в этот момент я увидела в кухне саму Марину, завернутую в большое махровое полотенце и с мокрыми волосами. Я дура. Она не «не открывала» мне дверь, она просто мылась, черт побери! А я повела себя, как маньяк. Первая мысль была – бежать. Я осторожно сделала пару шагов назад, но поняла, что Настя предусмотрительно заперла дверь обратно. Делать было нечего. Либо дать о себе знать, либо замерзнуть прямо здесь. Снова подойдя к балконной двери, я тихо постучала. Марина, которая в этот момент доставала что-то из холодильника, подпрыгнула, как ужаленная. Обернулась и заорала. Не знаю, как я бы отреагировала на такое, но, вероятно, я визжала бы еще громче и еще дольше. Марина, приложив руку у груди и пытаясь восстановить дыхание, подошла к балкону и открыла дверь. – Какого черта, Лера?! Как ты туда попала?! Ты меня чуть до инфаркта не довела! – не знаю, чего я ожидала, пока без приглашения лезла на ее балкон, но вариант, что она будет орать на меня, как-то в голову не приходил. – Извини, я... Не хотела тебя напугать. Я просто… – Ты влезла на мой балкон, и думала, что я не испугаюсь?! Серьезно?! – продолжала негодовать Марина. – Прости, правда. Я как-то не подумала… Просто ты не открывала, я решила, что ты не хочешь со мной разговаривать, а мне нужно с тобой поговорить, – пробормотала я, все еще стоя в ботинках и пальто. – Я была в душе. Я просто не слышала, – вздохнула девушка. – Сними пальто и… разуйся Бога ради. Я только вчера мыла полы. – Да. Извини, – скромно улыбнулась я, тут же снимая одежду и обувь. Когда я вернулась в кухню уже без верхней одежды, Марина поставила чайник: – Что малыш будет? Чай или кофе? – спокойным голосом, но с явной издевкой, спросила она. – Можно просто воды? – пропищала я, чувствуя себя последней идиоткой. – Конечно, – девушка налила из фильтра воды в стакан и протянула мне. – Я переоденусь и вернусь. Сказав это, Марина вышла из кухни, оставив меня поглощать воду и думать о том, что же я хочу ей сказать. *** Девушка вернулась слишком быстро. Слишком быстро для того, чтобы мои мысли, разбежавшиеся, как тараканы по кухне, напуганные резким включением света, смогли выстроиться в единую и, что важнее, логичную и связную речь. Поэтому, когда девушка вошла, уже одетая в фирменные спортивные штаны, оголяющие ее щиколотки, и футболку, я могла лишь сидеть на стуле, нервно потрясывая ногой в такт своей какой-то внутренней музыке, звучавшей у меня в голове. – Ты не надумала выпить чаю или кофе? – Марина прошла к столешнице, где стоял чайник. Серьезно? Да упади сейчас метеорит ей во двор, вряд ли меня бы это отвлекло. Я была полностью поглощена своими мыслями, в голове роились сотни вопросов, а сердце гулко стучало где-то в желудке, словно перед ощущением какой-то неизбежной опасности. Это действительно сводило с ума, поэтому я не придумала ничего лучше, кроме как ляпнуть первое, что пришло на ум, не особенно задумываясь над логичностью или уместностью вопроса: – Почему ты порвала с Федоровой? Вопрос прозвучал слишком громко и слишком резко. Даже мне это было ясно. Да, Лера, терпение и такт – не про тебя, верно? – Прости? – Марина на секунду замерла, а потом снова продолжила доставать кофе, сахар и какие-то вазочки. – Ты слышала, – уже более спокойно проговорила я, продолжая сверлить девушку взглядом. Мне терять уже было нечего – я ей все высказала несколько дней назад, подталкиваемая, по всей видимости, абстинентным синдромом. – Я слышала, – медленно кивнула она, насыпая кофе в кружку, – просто я не понимаю, каким образом моя личная жизнь или личная жизнь твоей подруги, точнее, как ты любишь выражаться – твоего лучшего друга, касается тебя. У тебя своя история, свои отношения… – У меня нет отношений, – прервала я Марину, не сумев усидеть на месте от переполняющих меня эмоций. Не знаю, откуда во мне взялось столько храбрости, но я подошла к девушке и взяла ее за руку, развернув к себе. – То, что я сказала тебе тогда... – Лера, – Марина перебила меня, не дав договорить фразу, которая хоть и должна была прозвучать избито, но была правдивой. – Я была там. Я разговаривала с Наташей. Я не настолько идиотка, как тебе может показаться, – с этими словами девушка осторожно, но настойчиво высвободила свою ладонь из моих рук. – Видимо, настолько, – прошипела я. Непонятно откуда взялась эта злость. Ну, нельзя же быть такой слепой! – У меня нет ничего с Наташей. Уже нет. Да и не было в общем-то, кроме одной ночи, о которой я уже сто раз пожалела. Я была слишком пьяна. А Наташа слишком близко. – Да. Думаю, тогда тебе было без разницы, – почти презрительно проговорила Марина, чуть отодвигаясь. Девушка уперлась бедром в кухонную тумбу, а руки сложила на груди, словно защищаясь. – Сначала накинулась на меня, а не получив взаимности, решила броситься на Наташу. Очень умно. Только непонятно, зачем нужно было приходить ко мне на следующий день и говорить все эти слова. – Потому что это правда! – почти взревела я. – Как ты не понимаешь! Почти с первого дня нашего знакомства я не могу перестать думать о тебе! Ты меня с ума сводишь! И я ненавижу себя за это. Но не могу с этим ничего поделать. Потому что это не работает по щелчку. И как бы ты не делала сейчас равнодушный вид, я знаю, что я тебе тоже нравлюсь! – закончила я свое «выступление», хмуро уставившись на Марину. Да, может, последняя фраза прозвучала слишком самонадеянно, но она сама соскользнула с губ. Пару минут кухня была окутана напряженным молчанием. Мы с Мариной буравили друг друга взглядами, словно в безмолвном противостоянии. Я была напряжена, как никогда. Буквально физически ощущала внутри себя взведенную до предела пружину, готовую вот-вот «выстрелить». Марина моргнула, ее плечи чуть опустились, расслабляясь. Она потерла переносицу, нахмурившись. Тяжело вздохнула, подняв на меня усталый взгляд, и еле слышно проговорила: – Думаю, тебе лучше уйти. Я смотрела на нее, не в силах пошевелиться. Я ждала упреков, осуждения, в идеале – радостного долгожданного воссоединения, но никак не этих слов. Неужели это все? Все кончится вот так? Может, я была не права, приписав симпатию Марины к себе, а не к кому-то еще? И что, все так оборвется, даже не начавшись? Но я же чувствую, что-то внутри меня чувствует, что я ей не безразлична. Что-то необъяснимое, неосязаемое тянет меня к ней, как магнитом. И я знаю – каким-то шестым чувством – знаю, что это взаимно. Но, видимо, это имеет значение только для меня. Я, все также не говоря ни слова, медленно разворачиваюсь в сторону прихожей. Может, слишком рано, может, слишком быстро, может, не то время. Что-то пошло не так. Что-то не сложилось в этом пазле меня и ее. Сделав несколько медленных шагов, во время которых я успеваю вспомнить всю историю нашего с Мариной общения, я застываю. В голове звучит только одна фраза, которая с каждым разом становится все громче. КАКОГО ЧЕРТА?! Пусть я об этом буду жалеть, пусть это кончится громким провалом и моим разбитым на тысячи осколков сердцем, плевать. Я уже привыкла к этой боли внутри. Но я хотя бы буду знать, что попробовала все. Резко развернувшись, я в два шага преодолеваю расстояние между мной и Мариной. Оказавшись напротив удивленных и, как мне показалось, даже слегка испуганных глаз девушки, я беру руками ее лицо и притягиваю к себе. Ее губы точно такие, как я помню. Мягкие, полные, притягивающие меня, как колодец воды притягивает обессилевшего путника в пустыне. Я целую ее самозабвенно, со всей силой своих вырвавшихся на свободу чувств. Я устала их сдерживать. Я устала держать поводок натянутым. Я отпустила. Я целовала ее, как сумасшедшая, будто, оттолкни она меня, я непременно умру. Будто задохнусь без ее губ, как без воздуха. Собственно, практически так и было. Несмотря на свою дерзость, на адреналин, словно звенящий в моих венах, я смогла найти в себе силы удивиться, когда почувствовала руки девушки на своих плечах. Она обнимала меня. Она обнимала меня, черт побери! Она отвечала на мои жадные, голодные поцелуи и обнимала меня. Вряд ли я могла представить человека счастливее себя в тот момент. Словно все загаданные на дни рождения и Новый год желания сбылись в один момент. Будто самая заветная мечта наконец-то исполнилась. Скажи мне, что я выиграла трехкомнатную квартиру в Москве и новый «Ягуар», я, наверное, радовалась бы все равно меньше, чем от осознания того, что девушка моей мечты ответила мне взаимностью.

21

Я не уверена, что помню, как Марина оказалась сидящей на столешнице, а я – стоящей между ее бедер. Мы продолжали целоваться, как обезумевшие подростки на заднем сидении машины. Мои руки гуляли по гладкой спине девушки, ее – путались в моих волосах. В какой-то момент я прижала ее к себе особенно сильно, и в этот же момент услышала глухой стук. Открыв глаза и с неохотой оторвавшись от сладкого поцелуя, я увидела, что Марина слегка морщится, потирая голову. – Черт, извини, – прошептала я, понимая, что она ударилась затылком о верхний шкафчик. – Мне будто снова семнадцать, – хихикнула Марина, не убирая свободной руки с моего плеча. – Я целовалась с одноклассником под школьной лестницей и стукнулась о батарею. – Оу, надеюсь, все обошлось? – улыбнулась я, проводя рукой по щеке девушки. – Кроме небольшого пореза, все было в порядке. Батарея была старая, из квадратных острых пластин, – пояснила она, чуть отодвигаясь от шкафа. – Ого, – пробормотала я, протягивая ей руку, чтобы помочь слезть со столешницы. Когда Марина опустилась на пол кухни, оказавшись нос к носу со мной, у меня снова перехватило дыхание. Я не могла налюбоваться ей. Сколько бы я не разглядывала ее, мне было мало. Зелень ее глаз завораживала меня, губы пьянили, точеные скулы восхищали, изящные брови сводили с ума. Я не могла бы назвать ни одного изъяна в ее внешности, хотя, как пыталась, старалась быть объективной. – Почему ты так смотришь на меня? – спросила девушка, чуть насмешливо глядя мне в глаза. – Я поверить не могу, что это все происходит взаправду, – брякнула я, даже не думая. Марина лишь тепло улыбнулась, снова завлекая меня в поцелуй. *** В тот вечер я допоздна задержалась у Марины. Мы много разговаривали, смеялись, что-то обсуждали. Говорили, что называется, обо всем и ни о чем. Я уже очень давно не чувствовала себя такой счастливой. В моей голове никак не укладывалась мысль, что я могу прикоснуться к ней. Что могу ее поцеловать. Не только в своих мечтах, но и в реальности. Поэтому очень часто я либо прерывала свой рассказ, либо рассказ Марины, просто чтобы вновь почувствовать вкус ее губ. Словно боялась, что все это – сон, плод моей расшалившейся фантазии, моя какая-то личная фантасмагория. Но ее губы были теплыми и мягкими, кожа нежной и приятной на ощупь. И, главное, все это было абсолютно реальным. После того, как мы попрощались в ее прихожей, я вышла на улицу, где стояла уже глубокая ночь. Понимая, что мне все равно получать от Нины выговор, я поехала домой, решив забрать Гретту завтра утром. И впервые за несколько месяцев я легла спать счастливой. Конечно, у нас с Мариной еще ничего не было. Мы даже не обсуждали, что у нас теперь за отношения и отношения ли вообще, но мне было плевать. Я целовала девушку своей мечты. Разве может быть что-то лучше? Я была уверена, что у нас все впереди – и жаркие ночи, и страстные объятия. Мне не хотелось с этим спешить. Я так долго ждала ее, что можно потерпеть еще немного. *** Марина лежала передо мной в тонкой кофте мятного цвета на пуговицах, а ее ноги, в стильных потертых джинсах, обнимали мои бедра. Руки гладили нежную кожу ее живота, осторожно поднимаясь вверх, к груди, и, так и не дойдя до цели, возвращались обратно. Я двигалась осторожно, словно спрашивая разрешения, и когда в очередной раз моя рука поползла вниз, Марина остановила ее, требовательно вернув наверх. Приняв это за разрешение, я скользнула ладонью выше и впервые прикоснулась к ее груди. Я думала, моя голова взорвется от нахлынувших эмоций. Даже в юности я не чувствовала такого бешеного возбуждения. А когда я слегка сжала правой ладонью ее грудь и услышала стон девушки, стало ясно, что есть вероятность дойти до финала быстрее нее. От одних только ощущений и звуков. Продолжая целовать девушку, я расстегнула ее кофту, и моему взору предстал белый кружевной лифчик, который поддерживал полную красивую грудь. Я оторвалась от губ Марины, потому что хотела впитать в себя это видение. Хотела запомнить каждый сантиметр ее тела. К моему удивлению, девушка покраснела от моего пытливого взгляда, и снова притянула меня к себе с тихой просьбой: – Не останавливайся. Меня не нужно было об этом просить. Даже если бы в тот момент мне оторвало ногу не пойми откуда взявшейся гранатой, я вряд ли бы остановилась. Ну, фигурально выражаясь, конечно. Не в силах больше сдерживать себя, я оттянула одну из чашечек бюстгальтера и накрыла освобожденную из плена ткани грудь губами. Марина всхлипнула. Мне было мало. Я хотела ее всю. Хотела почувствовать всю ее, везде. Поэтому смелым движением руки я провела вниз, расстегнула пуговицу на джинсах, молнию, и просунула ладонь под тесную ткань. – Ты че делаешь?! Громкий, возмущенный голос, совсем не похожий на Маринин, мигом привел меня в чувство. Я испуганно вскинула голову и увидела… Женьку. Черт побери, Федорова лежала подо мной с совершенно ополоумевшим лицом. Заорав: «Какого черта?!», я соскочила с кровати. Часы показывали 10:27. Я несколько раз встряхнула головой, прогоняя остатки сна, который так приятно начинался. Реальность стала накатывать волнами. Осознание того, что было вчера, того, что мне приснилось, и того, что все это за Женькиной спиной. Да, они расстались. Но я знаю, почему они расстались. И также знаю, что все это начало зарождаться еще во время их отношений. Мы вчера говорили об этом с Мариной. Также я спросила, почему она сначала сказала мне уйти, а потом ответила на мой поцелуй. Как выяснилось, да, я – та самая, кто ей нравится. Но ее аналогично смущала ситуация с Женькой, поэтому когда Марина поняла, что ее чувства ко мне носят более, чем дружеский характер, (хотя девушка до последнего надеялась, что это не так), она и разорвала их с Федоровой отношения. А потом заявилась я. Со своим признанием. А потом она узнала обо мне и Наташе. А потом снова приперлась я с песнями о любви. У кого бы не пошла голова кругом от этих качелей? Но вчера мне даже в голову не приходила мысль о Женьке. Я была настолько поглощена своей подростковой эйфорией, что даже не вспомнила о ней ни разу. Хорош друг, что тут скажешь. И что теперь делать – было совершенно не понятно. Очевидно, отказаться от Марины я теперь точно не смогу. Только не после того, как вкусила ее тепло, как ощутила ее прикосновения, как почувствовала ее губы на своих губах. Только не после этого. Значит, нужно как-то поговорить с Женькой, объяснить ей все. Может, даже позволить надрать мне задницу. Но лишь бы донести до нее, что это не просто интрижка, что дело не в похоти или физическом желании, а в том, что я люблю эту девушку. Только как объяснить своему лучшему другу, что я столько уже натворила за ее спиной? *** Забрав Гретту и выслушав от Нины около часа нравоучений о моей безответственности, я поехала обратно домой. Собака обижалась на меня. Честное слово, она не «разговаривала» со мной всю дорогу. Смотрела в окно и не поворачивалась ко мне, даже когда я, стоя на светофорах, гладила ее за ухом. Только оказавшись дома, после того, как я пообещала Гретте больше не оставлять ее одну, собака сменила гнев на милость и облизала мое лицо. Кажется, Нина на нее плохо влияет. Просидев почти до двух часов, я поняла, что мне нужно поговорить с Женькой. Да, пока не ясно, какие у нас отношения с Мариной, да, мы ничего не обсудили по сути дела, но я должна была поставить в известность Федорову о том, что происходит. Но как только я собиралась ей позвонить, как тонкий мерзкий голосок звучал в моей голове: «Она не поймет. Она не простит. Ты предала ее». И после этого бормотания я убирала телефон обратно. Вместе с этим меня смущало то, что и от Марины не было ни звонка, ни сообщения. Может, она провела ночь, размышляя о том, что случилось, и поняла, что овчинка не стоит выделки? Что, если она передумала? Передумала что? Мы ничего не обещали друг другу. Да, мы полночи целовались и обнимались, но разве это что-то значит во взрослом мире? Да ладно, я провела всю ночь с ее подругой, и мне было плевать. А тут не было ничего кроме нескольких часов поцелуев. Да, самых сладких, да, самых приятных, но тем не менее. Липкий, панический ужас начал окутывать мое сознание. И я, даже не соображая, что делаю, набрала номер. Очнулась, только когда услышала в трубке приятный голос: – Привет. – Привет, – я тихо выдохнула, стараясь не выдать своего волнения. Но, серьезно, я от охватившего меня страха так вцепилась в шерсть собаки, что Гретта даже сердито тявкнула. – Я ждала твоего звонка, – я слышала, что Марина улыбается. Не прошло и пары секунд, как и на моей физиономии расплылась идиотская улыбка. – Правда? – Да. Я хотела тебе позвонить, но потом подумала… – девушка замолчала, не закончив фразу. Я напряженно прислушивалась. – Подумала что? – Ну… Может, ты… Не знаю. Жалеешь, о том, что произошло вчера. Я глупо и с облегчением усмехнулась. Было приятно осознавать, что ее это тоже волнует. Что у нас были одни страхи на двоих. – Я думала то же самое о тебе, – призналась я, наморщив нос. – Правда? – я представила, как бровь Марины приподнимается в этот момент. – Да. – Что ж, в таком случае, я рада, что это не так, – усмехнулась она. – Чем ты занимаешься? – я была рада перевести тему на что-то более спокойное и не терзающее мою душу. – Забрала Гретту. Еле вымолила у нее прощение. Мне кажется, Нина научила ее обижаться. – Серьезно? – хихикнула Марина. – Ага. Она не смотрела на меня всю дорогу. Потом, правда, оттаяла. Но я пообещала ей долгую прогулку с беготней за палкой и все такое. – О, это здорово. Так у вас что, будет что-то вроде девичника? – Ну, скажем, вечеринка в честь примирения. Надеюсь, обойдемся без стриптизеров-пуделей и без танцующих у шеста лаек, – усмехнулась я. – Может, тогда вы не будете против компании? – мне даже показалось, что голос Марины звучал как-то неуверенно. – Ты шутишь? Чем больше народу – тем веселее. Тем более, кто-то должен меня подменить, когда я выдохнусь. – На это я не подписываюсь, но прогуляться с вами, девочки, я не против. – Отлично, – я думала, мой рот треснет от улыбки. – Тогда ждем тебя у нас в парке к пяти. – Хорошо. До встречи. Я отключила телефон и еще минут десять просто улыбалась, как дура, думая о том, как же мне повезло. *** В школе, сдавая бег на пять километров, я так не уставала, как вымоталась, пока бегала с Греттой и палкой. Которую она постоянно теряла, а мне приходилось ее искать. Кто из нас собака, черт побери? Марина смеялась как ненормальная, когда Гретта «ставила» мне подножки, пробегая между ног, из-за чего я непременно запиналась и летела лицом в снег. Но в общем-то, было весело. Особенно когда Марина помогала мне подниматься, целуя горячими губами в нос в качестве утешения. В тот момент, когда устала уже не только я, но и моя чокнутая собака, мы шли по парку медленным шагом, разглядывая макушки деревьев, покрытые снегом. В этом году зима была щедра. Уже были небольшие сугробы, хотя особо сильных заморозков не предвиделось. Мы неторопливо шли по парку, приглядывая за Греттой, что обнюхивала каждый куст, попадающийся на пути. Я искренне наслаждалась прогулкой, пока чуть не получила инфаркт, заметив в конце дорожки бегущую девушку. Она была жутко похожа на Женьку, и пока мой разум не взял верх, чтобы я осознала, что это не она, на какой-то момент меня охватила настоящая паника. Потом, придя в чувство, я присмотрелась и поняла, что это бежит точно не Федорова. Во-первых, Федорова бы лучше отпилила себе обе ноги, чем пошла бы бегать. Во-вторых, даже если и представить, что у Женьки помутилось сознание, и она решила заняться спортом, то вряд ли бы она поперлась бегать в парк у моего дома. Очевидно, мои размышления были заметны по выражению лица, потому что Марина повернулась ко мне и спросила: – Что с тобой? Ты будто призрака увидела. – Нет, все в порядке, просто… – я задумалась, стоит ли говорить ей о своих переживаниях, ведь это будет как-то нечестно, что ли. Они встречались с Женькой, а я теперь буду досаждать ей своими думами о том, как мне сказать обо всем Федоровой? Да и что сказать? Марина была довольно долго в отношениях с ней. Что она хотела от их союза? Ведь общего у них не так уж и много, а Федорова всегда довольно честна в своих намерениях – никогда не обещает девушкам, что женится на них. Или что их отношения продлятся хотя бы неделю. Значит, Марину это устраивало? Значит, и она не хотела чего-то серьезного? А хочет ли она чего-то серьезного со мной? В моей голове было столько мыслей, что, казалось, я слышу сотни голосов. И ни один из них мне не нравился. – Что просто? – продолжала допытываться Марина. А я уже, казалось, была бледной, как снег. Что, если она не хочет серьезных отношений, а хочет просто… развлечься? Смогу ли я дать ей это? Как об этом спросить так, чтобы не выглядеть помешанной? – Почему ты встречалась с Женькой? – выпалила я прежде, чем смогла подумать. Идиотка. Я даже зажмурилась от того, как мне стало стыдно за свой длинный язык. Ну, какое твое дело, черт побери. Лера, какой ты иногда болван, ну честно. – Почему я встречалась с Женей? – удивленно переспросила Марина, а я поняла, что лучше мне иногда вообще молчать. – Извини, не знаю, что на меня нашло. Это не мое дело, и я не хочу лезть не в… свое дело, – смущенно пробормотала я, чувствуя, что краснею. Даже предложение нормально составить не могу. Идиотка, говорю же. – Нет, я могу ответить, – спокойно проговорила Марина, продолжая смотреть на меня. Я же внимательно изучала дорогу под ногами. – Нет, я просто что-то брякнула, не подумав. Нет, скажи, ответь, почему она? – Лера, – Марина остановила меня, взяв за руку, так что пришлось все-таки посмотреть на нее. – Я понимаю, что тебя волнует эта тема. И я понимаю, как выглядит эта ситуация. И что это все не просто. Но мы можем об этом поговорить, – спокойный голос девушки немного привел меня в чувство, и я даже смогла улыбнуться. Слегка. – Мне немного не по себе, – честно призналась я, глубоко вздохнув. – Просто… Я не понимаю, почему вы… Ну, Женька – она не особо настроена на серьезные отношения, и она обычно об этом сразу ставит в известность. Нет, конечно, девушки часто надеются, что будут особенными, но… Черт, вы же такие разные, – выдохнула я, не имея больше сил подбирать слова. – Разные, – согласилась Марина. – Но когда мы познакомились, это и не обещало быть чем-то серьезным. Мы просто хорошо общались, нам было интересно вместе, и… Ну, дальше ты знаешь. Женя ничего не требовала от меня, я не требовала от нее. Это был просто… симбиоз. Она хороший человек, мы это обе знаем, – в этот момент я утвердительно кивнула, – но для отношений, настоящих отношений, Женя должна встретить кого-то, кто перевернет ее мир. И это не я. И мы обе это знали. Мы просто хорошо проводили время. Я понимала, что она не разобьет мне сердце, она понимала то же самое. – Хорошо проводили время, – пробормотала я, вспоминая Женькины слова. – Лера, я не буду изображать ханжу с пуританскими взглядами, да, у нас была с ней такая связь, ни к чему не обязывающая, но… Это не значит, что я не думала о том, что захочу полноценных отношений, если встречу подходящего человека. И если ты не поняла, я говорю о тебе. – А я вовремя подвернулась, да? – фыркнула я, снова не в силах контролировать свои эмоции. – Ты сейчас несправедлива, – голос Марины стал жестче. – Я не обманывала Женю и не обманывала тебя. Когда поняла, что ты мне нравишься больше, чем друг, я прекратила отношения с Женей. Потому что это было бы нечестно. И, заметь, в тот момент я не знала, что ты испытываешь ко мне, – Марина отпустила мою руку и чуть отошла назад. – Извини, – вздохнула я, – я просто… Я должна поговорить обо всем с Федоровой, но я понятия не имею, как это сделать. Я имею в виду, сделать так, чтобы это не выглядело, как предательство. Ну, вы только расстались, а я… Боже, – я подняла голову к безоблачному небу и зажмурилась. – Я понимаю, – девушка снова подошла ближе и обняла мое лицо руками, заставляя посмотреть ей в глаза. – Но мы справимся. Потому что ты мне слишком нравишься, чтобы отпустить тебя так легко. Я слегка улыбнулась ей и кивнула. – Ну что, пойдем к дому? Кажется, Гретта начинает замерзать, – я повернула голову и увидела свою собаку, которая все еще бегала по снегу, но периодически поджимала то одну, то другую лапу. – Да, думаю, я искупила перед ней свою вину долгой прогулкой, – кивнула я и позвала свою любимицу, чтобы прицепить поводок. *** Вечером, сидя на диване с Греттой, мне пришло сообщение от Марины, в котором она приглашала меня на следующий день на ужин. Сообщение было довольно двусмысленным, и я ясно разобрала сексуальный подтекст, от чего у меня тут же свело низ живота. Вероятно, завтра все случится. Я наконец-то смогу прикоснуться к девушке своей мечты. После этих горячих мыслей пришла та, что подействовала как ушат с ледяной водой – а что, если ей не понравится? В том смысле, что я, конечно, не профан в этом деле, но, черт возьми, она спала до этого с Федоровой. Да, у них уже давно не было секса, но не настолько, чтобы она могла забыть о том, каково это. Я, конечно, не неуверенный в себе подросток, но… Федорова? Я знала, что она хороша. Я не раз слышала «отзывы довольных клиентов», причем лично. Не знаю, что она там вытворяет с девушками в постели, но все ее многочисленные подруги были крайне довольны. А что, если Марина будет сравнивать? А она будет. Мы все сравниваем, это не контролируется. Ладно я, я никогда так с ума не сходила по девушке, как сейчас, поэтому я могу заранее сказать, что все будет на наивысшем уровне. Да ей придется постараться сделать что-то такое, что мне бы могло не понравиться. Нацепи она костюм пчелы или измажься монтажной пеной, я все равно буду довольна. Но вот Марина… Ложилась спать я в весьма противоречивых чувствах – с одной стороны я безумно хотела секса с Мариной, а с другой – мне было также безумно страшно. Что я окажусь хуже, что она подумает что-то типа: «и ради этого я рассталась с Женей?» и многое другое. В итоге я задремала только часам к трем ночи, то проваливаясь в сон, то снова просыпаясь.