Текст книги "Цветы азалии дарят перед нежеланной разлукой (СИ)"

Автор книги: nobody_heart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Я не верил, что такая, как ты, могла достаться мне – неудачнику с совершенно ужасной семьёй и отвратительной судьбой. Дарим (извини за упоминание о ней) никогда – слышишь? – не сравнится с тобой. Потому что она никто. Я, честно, так ненавижу её. Мне не позволяет воспитанность и, наверное, человечность сказать ей это в лицо. Я терплю её и молчу, но так хочется оттолкнуть Ан от себя и спрятаться.

Я очень сильно скучаю по тебе. В университете мне на глаза часто попадается Даниэль, а затем я вспоминаю Намхён, и, соответственно, тебя.

Это иногда очень раздражает. И раздражало в самом начале. Сейчас я уже привык. Осталось пару месяцев и мы все закончим университеты, разбежимся по разным фирмам и кампаниям, а потом у нас будут свои семьи, другие дела, личная жизнь. Мы все когда-нибудь забудем друг друга. Забудем то, как хорошо и весело нам было вместе, потому что это будет только воспоминанием, отголосками прошлого, которые ты – да и я, впрочем, тоже – пытаемся забыть.

Я пытался. Признаться честно, я пытался тебя забыть. Первый год в университете. Я так упорно пытался выбросить тебя из головы, что и не заметил, как стал думать о тебе в десять раз чаще, чем до этого.

Как ты? Как твои дела? Как в университете?

Не грусти. У нас впереди ещё столько писем – столько дней в разлуке, что для «погрустить» ты найдёшь достаточно времени. Сейчас, пожалуйста, улыбнись.

Я жду ответа, но мне хватает и того, что ты меня не хочешь забывать. Значит, ты всё ещё любишь.

Прости меня».

***

«2023.4.9

Я не достаточно стараюсь. Я ненавижу себя за то, что позволяю другим распоряжаться своей жизнью.

Давай подстроим убийство? Если не будет Дарим, то нам будет намного легче.

Я уже даже не знаю, о чём писать тебе… О чём я пишу тебе в каждом письме? Они выглядят так жалко. Ты читаешь их, и тебе становится больно. Я знаю.

Поэтому давай не будем говорить о плохом? Сделаем вид, что я просто учусь за границей. Или ты улетела в Америку или в Канаду, чтобы получить хорошее образование.

Как погода? Как дела? Как учёба? У меня ужасный завал… Хочу сбежать. Ещё и выпускной проект на носу – ох, тяжело. Родители Дарим сказали мне, что я не должен поступать на филологический. А я так хотел… Ну, да ладно. Подумаешь, биохимическая инженерия. Ты вообще когда-нибудь слышала о таком факультете? Я вот впервые.

Я скучаю по тебе.

Я хочу рассказать тебе кое-что. Но, думаю, ты сильно расстроишься из-за этого, так что я расскажу тебе об этом попозже.

Я пишу тебе каждый год, это уже пятый, но так и не получаю ответа. Ты получаешь их? Или ты не хочешь мне писать? Хотя… Да, не стоит. Иначе я не смогу остановиться.

Мне тяжело просыпаться по утрам.

Сегодня видел Даниэля. Мы немного поболтали о том, как дела и учёба. Оба не спросили о вас, не знаю почему. Наверное, почувствовали настроение друг друга. Не стоит, наверное, спрашивать о вас.

Намхён в порядке? Слышал, у неё новый парень. Души в ней не чает, чуть ли не в ногах валяется. Правда? Тогда я рад за неё! Она заслужила это.

А то этот Джисон непонятный, потом ещё и эта проблема с Даниэлем… Ладно, самое главное то, что сейчас она чувствует себя хорошо!

Джиа… Я люблю тебя.

Что мне ещё написать? Я даже не знаю, но мне иногда так хочется подойти к твоему университету, подождать окончания твоих пар, встретить тебя с букетом твоих любимых цветов и пойти в какую-нибудь кофейню, чтобы делать домашнее задание.

Знаешь, что я хочу? Написать книгу, чтобы потом перечитывать всю нашу историю и дивиться тому, как так всё получилось. Может, к тому времени мы захотим сделать операцию. И я буду думать, что это выдуманная история. Или что это другие люди – не мы.

Интересно… А как назвать книгу? А когда прописать сюжет? А что делать? Боже, столько вопросов… Знаешь, а книга это хорошая идея!

Проведи этот месяц хорошо, чтобы потом осталось много весёлых и интересных воспоминаний. Не скучай по мне.

Давай увидимся во снах друг у друга».

***

Завершение определённой стадии в твоей жизни причиняет необъяснимую боль. Когда Джиа училась в школе, то её терзали только мысли о том, когда закончится этот Ад; когда начнётся взрослая жизнь; когда будет что-то поинтереснее ежедневных уроков и посиделок в столовой, где подают самый отвратительный обед; когда, когда и ещё раз когда?

А сейчас, оглядываясь назад, Сон делает для себя выводы, которые, к сожалению для неё, заканчиваются слезливыми воспоминаниями. И, как отмечает сама Джиа, это вредно – ворошить прошлое.

Сон берёт в руки письмо и проводит кончиками пальцев по гладкой поверхности конверта, в уголке которого аккуратным почерком выведено её имя. Горькие слёзы попадают на бумагу и расплываются на ней кривыми окружностями. Письмо приходит за неделю до назначенной операции и за три месяца до её свадьбы.

Она скучает. Очень. До нехватки кислорода в лёгких, до отдышек, до пульсирования в голове – до отвратительной боли, стягивающей всю её изнутри. Но она обещала Джинёну после последнего письма всё оборвать, и она знала, что оно придёт сегодня, в это день. Снова её день рождения.

На какое-то время ей хочется вернуться туда – в то время, когда всё было хорошо, но понимает, что это невозможно, и ей там нечего больше делать. Это было раньше – прекрасно и отлично, а сейчас это лишь детские ребячества и ненужный груз на плечах. Джиа плачет – тихо и прерывисто, сжимая рукописное послание в ладонях. Её настигает обида, которая маленькими шагами приближает девушку к истерике.

Всем своим существом она ощущает потребность в нём. И в тех моментах, которые они разделяли друг с другом. То время, что они проводили, хоть и было его не так много. Это всегда казалось долгим сладким сном, который тут же превратится в кошмар. Джиа всегда боялась, когда находилась рядом с ним. Словно ещё один неправильный шаг, неверное слово или касание, и он исчезнет навсегда.

Но что осталось у неё теперь? Сейчас у неё только эти драгоценные письма, с которыми Сон не знает, как поступить.

Или выбросить от греха подальше, чтобы никто больше не догадался о том, что было, и чтобы самой поставить точку в этой истории. Или хранить до конца своих дней, чтобы, перечитывая их, становится самой счастливой на земле.

Или… Ответить ему?

Джиа обречённо вздыхает и плюхается обессилено на твёрдый диван. Она медленно открывает конверт, растягивая время до того момента, как она вновь прочитает строки, разрывающее её сердце. Его почерк меняется с каждым письмом – то аккуратный, как в школьные времена, то корявый, словно он не в состоянии нормально держать ручку, то всё это смешано.

Первая фраза, и Сон не в силах сдержать свой болезненный стон.

«2024.4.9

Я люблю тебя.

Я так хочу услышать твой голос, что иногда набираю твой номер, который ты так и не поменяла, дурочка. Мне хватает одного только автоответчика, который оповещает о том, что ты занята и перезвонишь потом. И хочется признаться тебе вотвчём, что кроется в моей душе, когда твой тихий, с лёгкой хрипотцой голос, словно ты только-только проснулась от солнечных зайчиков, играющих на твоём лице, говорит мне оставить сообщение.

Я хотел. Много раз. Хотел перебороть страх и сказать, что я безумно скучаю по тебе. Но я всегда молчал и бросал трубку, потому что я ужасный трус. Многие думают, что я могу справиться с любой трудностью и любым испытанием, которое попадётся мне на пути, но, боже, как они все ошибаются. Потому что я не могу элементарно признаться тебе и сказать, что очень нуждаюсь в твоих объятиях. И просто очень хочется быть просто рядом с тобой, ведь ты была моей единственной и неповторимой.

Моя Джиа.

Я хотел сказать тебе о том, что это моё последнее письмо тебе. Потому что с каждым разом я чувствую, что вот-вот всё брошу и приду к тебе, а ты, в моих самых страшных кошмарах, закрываешь дверь и отказываешь меня видеть. Каждое письмо пропитано моей надеждой на то, что всё вернётся на свои места, как и положено. Ведь это правильно – мы.

Остальное – ошибка. Этого не должно было случиться. Всё должно быть по-другому, но, к сожалению, я пишу тебе эти слова и не могу быть рядом с любовью всей моей жизни, с моей родственной душой, с моим смыслом, ради которого я готов пожертвовать всем. Как видишь, я немного вру. Я ничем не жертвую ради тебя, а остаюсь стоять на месте, пропуская мимо свою жизнь и не ощущая её так, как положено. Насыщенно и ярко.

Каждое письмо, словно мост от меня к тебе. И через этот мост я провожу невидимую крепкую нить к тебе, держусь за неё всеми силами и боюсь, что она когда-нибудь оборвётся.

Я не хочу ощущать боль ещё сильнее, чем сейчас, поэтому рву её самостоятельно. Чтобы этого не сделала ты или кто-нибудь другой. Я даже не знаю, дошли ли они все до тебя? Дошли? Я так хочу получить ответ, но ты молчишь. Может, это и правильно. Ты уже живёшь своей жизнью, и я молюсь, чтобы ты была счастлива там, где ты сейчас, и с теми людьми, которые рядом.

Минхён, верно? Хван Минхён…

Он не похож на того, кто обидит тебя или бросит одну. Надеюсь, я не ошибаюсь в своих предположениях. И он делает тебя счастливой.

Но меня берёт злость и ревность от того, что это не я.

Почему именно ты? Почему именно я?

Почему мы?

Ты когда-нибудь задумывалась над этим? Несправедливо, да? Мерзко.

Боже, как я скучаю по тебе, Сон. Я каждый раз думаю о том, как было бы замечательно, проснись я утром в свой выходной и обнаружив тебя под своим боком, мило сопящую и хмурую от странных снов.

Если мы увидимся однажды, ведь Сеул город не такой уж и большой, пообещай мне, что сделаешь вид, что мы никогда не знала друг друга.

Мне так будет легче.

В твоих глазах я жалкий эгоист, но только подумай о том, какая надежда расцветёт в моей душе, когда ты подойдёшь ко мне, улыбнёшься ярко-ярко и поприветствуешь меня, как когда-то знакомого Бэ Джинёна.

Это будет… тяжело перенести. Будет трудно дать сопротивление родителям и Дарим, переступить через себя и ответить тебе, как когда-то знакомой Сон Джиа.

Не думаешь так? Или ты к тому времени совсем забудешь обо мне… Кто знает, как всё повернётся, верно?

Я так тяну это письмо, потому что не хочу прощаться с тобой в последний раз. Пожалуйста, скажи мне, что всё будет хорошо. Пожалуйста, скажи мне, что у меня всё будет хорошо. Я так хочу услышать это только от тебя, потому что только ты была моей мотивацией.

Я так люблю тебя…

Играет ли это подростковое воображение? Или мне плохо от того, что меня загнали в эти ужасные рамки так рано? Меня женили в двадцать лет, зачем? Боялись, видимо, что я найду свою настоящую родственную душу, и поспешили с помолвкой.

Мне так жаль. Прости.

Джиа, родная, всё хорошо.

Может, не у нас. Но у тебя, у меня.

Всё хорошо, любовь моя».

Сон жмурит глаза и видит в темноте, что чернеет с каждой секундой, разноцветные прыгающие пятна, которые искрятся, горят и исчезают. Ей хочется выгравирировать это письмо, которое он написал, в своём сердце, потому что оно по-особенному прекрасно.

Она верит Джинёну. В каждую его ложь она готова поверить всей душой и жить этим до скончания времён. Проживать свою жизнь с одной только мыслью, что когда-то Бэ полностью принадлежал ей. Весь.

И не было никаких родителей и чёртовой Ан Дарим! Если бы только все следовали устоявшимся правилам и принципам, которые приписала вселенная, Джиа бы сейчас так не страдала.

Сон не считала бы дни до прихода письма, а подошла бы к Джинёну спокойно и выпрашивала, словно маленький ребёнок, всего три слова. Он бы упрямился, но в какой-то момент бы сдался и, неловко поцеловав Сон в щёку, тихо прошептал ей на ухо признание в бесконечной любви. В его любви к ней и никому больше!

Сегодня же она шепчет это словно мантру каждую ночь, которую проводит в одиночестве в своей комнате, размышляя о том, что она такого сделала в прошлой жизни, что заслужила весь этот непрекращающийся кошмар. В чём она провинилась однажды? В ненависти к Бэ? В любви к нему? В непослушании родителям? В чём, чёрт возьми, она допустила ошибку?

Бэ хотел бы больше храбрости, чтобы променять все эти письма на реальность с Сон, но ему остаётся только изливать душу бесчувственной бумаге.

Почему они?

Джиа бросает помятый конверт – единственный, который нашла в квартире – в почтовый ящик и начинает считать минуты неизвестно для чего. Ведь она вряд ли узнат, получил ли он письмо. Такое отвратительное чувство – она начинает понимать Бэ. И ведь ему пришлось переживать подобное на протяжении года.

«Всё уже хорошо, Джинён. У нас».

Джиа возвращается домой с опустевшим сердцем, словно всё выпили до последней капли. Она не знает, дойдут ли её слова до парня, но искренне надеется на успех, потому что это их последнее послание друг другу. Сон смотрит на сумеречное небо, на котором медленно загорает россыпь звёзд. Они выстраиваются в созвездия, ищут своих родных среди миллионов, и строят фигуры. Для чего?

Девушка слышит, как дверь отворяется. В комнату тихо заходит мать, аккуратно присаживаясь на край кровати рядом с дочерью и положив свою ладонь на её колено. Она легонько сжимает его и пытается взглянуть дочери в лицо, но та усердно прячет его волосами.

Как не хочется, чтобы родительница увидела её такой – слабой и разбитой. Рассказывать ей, что послужило причиной такого состояния, тоже не особо хочется, но и скрывать это безнадёжно. Мать читает её, как открытыю книгу.

Сон протягивает матери письмо Бэ и скупо молчит, нарушая воцарившуюся тишину всхлипами. Родительница читает внимательно и словно пропускает все эти эмоции через себя, ощущая всю тоску. Сложив бумагу и убрав её назад, мать тянет руки к дочери и обнимает, прижимая к себе. Сон сотрясается в рыданиях и громко хнычет, потому что хочется избавить себя от этой тяжести в груди. Джиа хочет разбить этот камень в душе, который тянет её вниз и топит в океане горечи.

Объятия матери тёплые и мягкие, самое нужное лекарство в мире, и вот так – заключенная в родных руках – она отключается, погружаясь в глубокий сон, где наступает второй месяц весны, цветут деревья, смеётся заливисто Джинён и всё хорошо.

Хочется верить, что это не конец, но в каждой истории он должен быть. Джиа ставит жирную точку и закрывает эту книгу, наполненную дыханием жизни, когда она встретила его; закрывает шкатулку с воспоминаниями о письмах, которые скрасили её университетскую жизнь; мечтает забыть ещё два года, проведённых в вечном ожидании.

Через неделю Сон ничего из этого больше никогда не вспомнит – и это правильно.

Каждый из них начинает всё заново, стараясь забыть выпускной год, как страшный сон.

Они живут. И у них всё хорошо.