Текст книги "Цветы азалии дарят перед нежеланной разлукой (СИ)"

Автор книги: nobody_heart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Когда парень прошёл мимо Джиа, он не мог убить в себе то ощущение правильности. Чувство, будто это – то место, где он должен находиться; это – то время, когда он может чувствовать себя комфортно. Ещё и в окружении правильных людей, которые ни осудят, ни обидят, ни упрекнут ни в чём.

Джиа, по-видимому, так ни о чём не догадалась. Может, допускала мысли, но так и ни к чему не пришла. А вот Джинён себе голову ломал: сделать первый шаг или продолжать скрываться в тени.

Судьба сама столкнула их двоих, поставив Бэ в критическую ситуацию – либо сейчас, либо никогда. Разум говорил парню уйти из столовой, потому что это не его дело, а сердце рвалось вперёд к Джиа, чтобы помочь ей. И Бэ, не думая долго, выбросил поднос с едой и устремился прямо к девушке.

Связываться с Сону вообще не очень хорошая идея, но Бэ без понятия, откуда в нём появилось внезапно столько смелости. Может, это и хорошо, что он помог Джиа и, наконец, убедился в своих предположениях. Может, совсем ужасно, потому что перед Сон теперь придётся оправдываться.

Ему придётся рассказать ей правду о своих родителях, о Дарим, об их сделке – обо всём. В общем, сказать, что Джинён в этой ситуации далеко не победитель. Можно даже сказать, что он в ловушке, которую соорудили его родители своими кошмарными ошибками. И Джиа здесь такая же жертва, которой придётся смириться с этой участью брошенной.

Когда они сидели друг напротив друга в кафе, Джиа доедала свой десерт и увлеклась рассказами о том, что искренне рада видеть обиженное лицо Уджина, когда она выигрывает. Джинён вот-вот решился, но снова вздохнул и промолчал.

Ему всё кажется, что каждый раз – это не подходящий момент. А когда набирается храбрости, то Джиа не может остановиться говорить.

Решился Джинён начать разговор и подвести всё к нужному руслу только тогда, когда они уже собирались уходить.

– Я хочу прояснить ситуацию, Джиа. Мне… неловко говорить тебе такое, но мы не сможем быть вместе, – гул в кафе, который до этого был невыносимо громким, резко стих. Джинён будто попал в плотный купол.

Когда они вышли из помещения, то в лицо резко стукнул сильный ветер. Джиа вздрогнула и накинула себе на плечи ветровку, потому что догадывалась о том, что вечером будет прохладно.

– О чём ты?

Джинён громко вздыхает. Он рассчитывал на то, что ему будет тяжело объясниться, но сделать это нужно. Бэ не очень хочет винить себя всю оставшуюся жизнь, что не сказал правду с самого начала.

– О том, что, несмотря на это, – Джинён поднимает руку в воздух и показывает на рисунок. После парень отвернулся и стал идти дальше, чувствуя на спине пристальный взгляд девушки. Парню до сих пор непривычно смотреть на этот рисунок, который поражал его своей красотой. Бэ знал, что он значит. Язык цветов – один из его любимых хобби с детства, – у нас ничего не получится.

Джиа останавливается и долго смотрит на спину Джинёна. Со спины он кажется совершенно расслабленным и спокойным, но Сон и понятия не имеет, что свои дрожащие руки он прячет в карманах джинс. Бэ поджимает губы и разворачивается к девушке, набираясь смелости взглянуть ей в глаза. Она в ступоре. Сон смотрит на Джинёна и понимает, что он ей не врёт. Он говорит на полном серьёзе, и она хочет расплакаться от того, как всё неопределённо и непонятно.

В смысле, ничего не получится? Ничего ещё не успело начаться, а Джинён заранее всё обрывает. Какого чёрта?

Азалия на пальцах обоих заныла тягучей тоской и печалью. Джиа боялась взглянуть на свою руку – она чувствует, как лепестки покрываются каплями-слезами. Джинён упрямо молчит, смотрит на цветущие деревья и полугрустно-полусчастлво улыбается.

Джинён так любит весну, так любит деревья, так любит, когда всё вокруг приобретает краски и тепло начинает касаться не только внешнего мира, но и проникает вглубь сердца людей, отогревая их замёрзшие души.

Весна греет душу Джинёна.

– Джинён, послушай, ещё ничего даже не началось. О каком «не получится» ты говоришь?

Джиа заправляет выпавшие локоны за ухо, после начиная теребить лямку сумки. Сон медленно переводит взгляд от своих бежевых балеток на парня, который с неким умиротворением наблюдает за тем, как лёгкий ветерок тревожит лепестки, кружа их в воздухе и опуская на уже остывшую землю.

– Я очень хочу рассказать тебе правду, – после долгого молчания Джинён говорит тихо, медленно и спокойно.

Его голос бархатный, с лёгкой хрипотцой, успокаивающий – Джиа не замечает то, как нервозность отступает на второй план. Она перестаёт пристально смотреть на Бэ и решает сделать также, как и он. Глубоко вдохнуть, медленно выдохнуть, наблюдать за потрясающей разворачивающейся картиной перед ними. Такой невероятный пейзаж. Умей Сон рисовать, то тут же бы схватилась за холст и кисти. Но природа обделила её талантами.

– Ну, так что тебя останавливает? Не оставишь же ты меня без объяснений, верно? – Джиа подшучивает, хотя за всем этим спокойствием чувствует подступающую желчь в горле.

– Ты не поймёшь. Этой правдой я причиню тебе только боль. От неё никому не будет легче, – Джинён боялся посмотреть Джиа в глаза. Было стыдно, будто во всём виноват он. Будто это Бэ отказывается от Сон добровольно, но это не так.

Джинён готов быть рядом с ней, чтобы узнать её лучше, понять, а после любить. Но между ними стоит Дарим и трагичная ошибка его родителей.

– От лжи тоже – от неё даже хуже.

Джинён качает головой и молчит. Бэ уверен, что пока Джиа не готова к этому. Она совершенно не готова услышать истинные причины, из-за которой им придётся быть всю жизнь порознь. Джинён звал Сон с твёрдым намерением всё ей рассказать, но сейчас идёт на попятную.

Струсил.

– Знаешь, Джинён, я всё никак не могу понять одну интересную вещь. Как так получилось, что мы даже не догадывались друг о друге?

– Ты. Я догадывался, просто ты невнимательная и глупая, – Джинён был приятно удивлен тем, что Джиа не стала дальше выпытывать у парня информацию.

Джиа думала, что когда-нибудь он решится на это. Завтра, через неделю или год – он расскажет ей правду. Сейчас она ей не нужна – не сегодня, потому что это может испортить ей настроение, а оно у неё такое хорошее на данный момент. Джинён улыбается уголками губ, когда слышит возмущение девушки.

– Эй! Я вообще-то в пятёрке лучших учеников!

Парень знал, что она скажет так. Он улыбается шире и оборачивается к Джиа. Джинён отмечает, что она и вправду красивая – чистая светлая кожа, густые блестящие волосы, пухлые губы, миндалевидные глаза с одинарным веком, прямой аккуратный нос, длинная тонкая шея. Бэ нервно сглатывает и отворачивается, потирая глаза ладонью.

– Оценки не показатель ума.

========== 7 ==========

Не сказать, что Намхён точно потеряла голову в своей увлечённости Даниэлем, но засомневаться в этом можно.

Хван хранит все фотографии Джисона, которая сделала на свой телефон за два года их отношений. Удалить их она не решается. Девушка не знает, почему у неё рука не поднимается нажать на заветное «удалить» (на самом деле прекрасно она всё знает).

Она каждый раз отдёргивает себя и закрывает галерею с надеждой, что это всё как-нибудь само разрешится. Но эта проблема, словно снежный ком – чем дольше катится, тем больше копит. И в итоге эта проблема с человеком, который должен был защищать и безмерно любить Намхён, раздавит её в конце, если она так на что-нибудь и не решится.

Но Даниэль из головы также не выходит. Просыпаясь по утрам, Хван сразу думает о том, как поведёт себя с ней парень. В школе они просто здороваются, иногда спрашивают про домашнее задание и про следующий урок, чаще всего смотрят друг на друга и отворачиваются, реже всего их разговор длится дольше пяти минут. У всех на виду они так и остались обычными одноклассниками, которых не связывает ничего, кроме школы.

Намхён не обидно, но за такое поведение очень хочется Кану врезать. Но у неё на это нет никакого права.

Хван чувствует, как разрывается на две части. Одна заставляет её любить Джисона, пересматривать воспоминания, запечатлённые на фотографиях, нуждаться в его голосе, который записан у неё на диктофоне. А другая просит написать Даниэлю, чтобы пригласить погулять в выходные.

В очередной раз отменив встречу с Джиа, Намхён лежит на кровати и прожигает взглядом дыру в телефоне. Минхён уехал в командировку на два дня в Пусан, так что и с ним не получится никуда сходить. Хван, взвесив все «за» и «против», набирает номер Кана с надеждой, что он возьмёт трубку с привычным «будь готова через десять минут».

– У меня сегодня другая встреча. Увидимся в школе.

Намхён не успела ему ничего ответить, как Кан тут же бросил трубку. Хван хотела позвонить снова, но резко отдёрнула себя.

– Что же ты делаешь, Намхён? – девушка стукнула себя по лбу и уткнулась лицом в подушку, громко простонав от отчаяния, поглотившего её.

«Намхён, Боже, у меня такая новость! Угадай, кто пригласил меня погулять сегодня вечером в парк?»

Намхён читает сообщение от Джиа и долго тянет с ответом. Она понимает, что это глупо – обижаться на подругу сейчас, но ничего с собой поделать не может. У Сон всё понемногу налаживается: нашла своего человека, учёба проходит легко, в семье всё отлично. А Хван вновь остаётся ни с чем.

«Кто?»

«Джинён! Намхён, что мне делать? Меня так тянет к нему, но я не знаю, правильно ли я поступаю? Должна ли я так просто отдаться этим чувствам?»

Намхён молчит. Она элементарно не знает, что ей ответить. Что и вправду будет лучше для Джиа? Поверить своему сердцу, довериться предназначенному выбору? Или пойти против всех и отказаться от всего?

Отказаться…

Хван жмурит глаза. Раздумывая над ответом подруге, девушке попадается на глаза фотография в социальных сетях. Там Даниэль – в костюме, с укладкой, красивый, но по его лицу нельзя ничего точного сказать. Какая-то грустная улыбка, в глазах какая-то непонятная печаль, которую он отчаянно скрывает за радостью.

А рядом стоит девушка – красивая, высокая, фигуристая, с блестящими густыми волосами. Она льнёт к Кану и обнимает его двумя руками за талию. Девушка выглядит искренне счастливой, словно… Словно только что нашла своё счастье.

Хван блокирует телефон, и в её глазах собираются слёзы. Не это она должна чувствовать. Она должна ощущать облегчение и радость, что Даниэль, наконец-таки, нашёл ту, которую будет любить и лелеять. С которой он создаст семью.

Но Намхён ощущает себя брошенной. Вновь. Её сердце трещит по швам как тряпичная кукла. Изнутри всё мечется и бросается из стороны в сторону. Как успокоить себя? Как выбросить из своей головы, что Даниэль променял Хван на эту девушку?

«Джиа, не глупи! Что именно тебя останавливает? Тот факт, что это Бэ Джинён? Если да, то выбрось это всё из головы. Доверься тем чувствам, которые у тебя в сердце. Попробуй быть рядом с ним, вдруг – ты будешь любить не только потому, что так надо, а потому что… Потому что ты и вправду этого хочешь»

Отправляя сообщение, у Хван не было ни одного подозрения о том, что кто-то сидит под окнами её дома и думает – бросить камень, позвонить или просто смотреть на зашторенные окна. Намхён лежит на кровати, разложив перед собой книги и тетради, чтобы, наконец, разобрать последние тексты на китайском. Ведь совсем скоро экзамены, а у неё голова вообще забита другими вещами. Не дело это!

Даниэль сидит на заднем дворе, на который, видимо, всем давным-давно наплевать. Он знает, что за этими окнами Намхён, потому что шторы розовые, в странный старомодный цветочек. Хван хотела их однажды поменять, когда Минхён предложил, но потом передумала, потому что, сделав комнату уютной, она не захочет никуда выходить. И ей постоянно будет казаться, что она хочет вернуться сюда.

Но Намхён мечтает сбежать из этого дома. Девушка надевает наушники и ставит громкость на полную, чтобы не слышать ничего вокруг.

Когда Кан решается позвонить Намхён, то видит новые сообщения от Еджин. Он вздыхает и сводит брови к переносице, открывая чат с ней.

«Куда ты ушёл? Разве твои родители не сказали тебе про нашу совместную прогулку по набережной?»

«Твоя мать сказала, что ты простыл и предпочёл остаться в комнате. Но почему ты заперся там? Почему молчишь?»

«Ты что, уснул? Боже… Извини, что потревожила!»

«Твой отец такой милый человек! Он сказал, что торт на нашей свадьбе будет огромным! И шоколадным! А ещё, чтобы я больше не стеснялась их и называла своими родителями!»

«Мне так с тобой повезло!»

«Уже скучаю!»

Даниэль отвечает, что очень хочет спать и чувствует себя плохо, а потом выключает телефон. Не хватало ещё, чтобы она сразу же позвонила.

Кан вновь вспоминает её лицо. Она такая красивая… Ощущение, будто у неё вообще нет недостатков во внешности. Ян такая же прекрасная, какой её представлял Даниэль, когда ему было лет десять. Парень подумал, что всё встало на свои места и отец не зря устраивал подобные встречи каждые выходные, но потом всё резко перечеркнула сама Еджин.

Она была такой глупой девушкой, которая корчит из себя ужасно милую и наивную, которая специально меняет тембр своего голоса и звучит это так, словно она пищит, которая смеётся без повода и не знает границ, когда начинает шутить. Еджин до ужасного красивая, и Даниэль восхищается ею – тем, как она ухаживает за собой, как укладывает свои волосы, как наносит макияж, как одевается. Она – тот тип девушек, на которых оглядываются на улице.

Она – тот тип девушек, с которыми хотят встречаться все парни.

Но у неё нет никаких целей в жизни, нет своего мнения – только то, что привязала ей мать, нет хобби. В общем-то, Даниэль хорошенько подумал и решил, что она сойдёт. Вроде нормальная.

Но он хочет другого. Либо в нём играют гормоны, либо он просто сошёл с ума, но сейчас Кан хочет оказаться в парке на той самой скамейке и съесть ненавистное мороженое, поговорить об университетах, а потом помолчать и подумать в тишине. Подвезти Намхён до дома, а потом ещё несколько минут смотреть на входную дверь, надеясь, что она выйдет снова и постоит с ним на улице.

Кан стучит легонько в окно и ждёт. Сейчас не так уж и поздно, поэтому она не должна спать. Но никто не подходит. Он стучит снова и снова, снова и снова, пока не устаёт.

Парень смотрит на окно и ждёт, словно верный пёс. А чего он, собственно, ждёт? Если Намхён не открывает, то не нужно и пытаться больше. Может, она и вправду уснула. Или сидит за учебниками с наушниками в ушах? Или… Гуляет с кем-то другим. Точно! У неё же уже есть её человек, значит она и посвящает ему свой выходной, раз Кан не смог.

Он же не единственный человек в её жизни.

Даниэль сдаётся и уходит.

Так ведь и должно быть – они друзья, у них у каждого есть личная жизнь. И их родственные души всегда должны стоять на первом месте, так что Кан старается даже не обижаться.

Но, подходя к своему мотоциклу, он включает телефон. Он тут же начинает звенеть от приходящих уведомлений от Еджин. Даниэль игнорирует их и печатает сообщение Намхён.

«хочешь сбежать?»

Ответ не заставляет себя ждать:

«Что?»

Даниэль улыбается и смотрит на входную дверь. Он заводит мотор мотоцикла и печатает ей в ответ:

«я уже жду тебя»

Кан каждую минуту смотрел на часы, и через десять Намхён выбегает из дома, попутно натягивая на себя лёгкий бежевый кардиган. Даниэль строит обиженную гримасу и тычет ей в лицо своим телефоном со словами, что она очень долго собирается. Хван только пожимает плечами и принимает шлем Даниэля с его рук.

Когда Намхён усаживается позади и крепко обнимает Даниэля за талию, то Хван спрашивает, куда они поедут. И Кан, долго не думая, отвечает:

– Встречать рассвет.

– Но ещё так рано! – восклицает Хван, взглянув парню в лицо. Даниэль ухмыляется и поворачивает голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Ты зачем портишь такие моменты?! В фильмах же не распинаются, мол «сначала покатаемся по городу, потом поужинаем – я знаю отличное место, потом, может, выпьем ещё где-нибудь, а вот уже как время подходящее будет, так поедем наверх и встретим там рассвет!».

Намхён залилась смехом и уткнулась шлемом Даниэлю между лопаток.

– Хорошо, поехали уже.

Комментарий к 7

следующая часть, обещаю, пусть о джиа. я немного (много) увлеклась историей намхён с даниэлем, не знаю почему.

я люблю этот фанфик. он не отличается оригинальностью или интересным сюжетом, но я давно хотела написать что-то в этом роде. милое в начале, и конец которой будет грустным, потому что я нуждаюсь в чём-то, что расшевелит моё сердце. в связи со скорым распадом группы я ощущаю пока только преждевременную тоску. уже сейчас заново скачиваю все шоу и передачи с ними, чтобы страдать. и зачем я только их удалила…

спойлер есть в описании, поэтому нетрудно догадаться о том, что хэппи энда не будет.

просто на заметочку ;)

========== 8 ==========

Джинён думал о том, что Джиа навсегда останется школьным знакомым, даже не другом – было бы лучше, оставаясь она для парня никем до конца учебного года. Но так уж вышло, и Бэ этому душевному порыву сопротивляться совсем не хотел. Глубоко в сознании он понимает, что он желал этого при переводе в новую школу.

Найти её.

Взглянуть на неё один раз и трусливо сбежать от реальности, бросить школу и скрыться где-нибудь за границей города в маленьком городке провинции, где никто его не будет знать. Хотелось уехать из Сеула так далеко, насколько и хотелось быть рядом с Сон. Очень сильно – но у Джинёна нет возможности ни на один из этих вариантов.

Так что Бэ просто игнорировал всё. И старался обходить Джиа стороной. После той прогулки прошла всего неделя, а Бэ по ощущением может смело озвучить несколько месяцев, потому что такой колющей боли он в груди ещё не ощущал. Дни словно смазались друг с другом, а ночь и вовсе переставал существовать. Бэ иногда не мог уснуть, дремал по два или три часа днём после школы – было светло, просыпался – было светло.

Только когда он отвлекался от домашней работы и занятий, то наблюдал за тем, как луна возвышалась над вечно живым городом. Звёзды тускнели из-за ярких столичных огней, а квартира, подаренная родителями Ан, была хоть и на высоком этаже, но не настолько, чтобы Джинён мог дотянуться до них.

Джинёну было больно и до появления Джиа. Каждый день. Тяжело было осознавать тот факт, что все его мальчишеские юношеские мечты разрушены из-за злосчастной аварии десятилетней давности. И теперь ему приходится горбатиться у репетиторов, заучивать нелюбимые предметы, терпеть эту ненавистную девчонку, которая потеряла своего человека даже раньше, чем успела понять, что это он.

Бэ прочитал в одной книге, что нет жизни без борьбы. Он в этом, конечно, уверен. И верит в это. Но когда его борьба закончится? Когда он сможет нормально вздохнуть и улыбнуться чисто, искренне и от всего сердца.

Чтобы не выдавливать из себя фальшивое счастье, а и вправду наслаждаться каждой минутой своей жизни? У Джинёна проскакивает в голове «Никогда».

Звёзды для него всегда ассоциировались с мечтами – далёкими, размытыми, недосягаемыми.

Каждый воспринимает свою жизнь индивидуально. И у Джинёна нет никакого права говорить что-то о чужих взглядах на неё, но ему было так завидно абсолютно всем. Для него жизнь Джиа – мечта. Недоступная, запредельная, словно и вправду звезда. Она и сама скоро воспламенится в разуме Бэ и исчезнет из его однообразной ненавистной жизни навсегда, в чём он уверен намного больше.

Станет такой же, как звёзды. Желанной, но неприступной.

Она живёт своей мечтой. Убивает своё здоровье, время, личную жизнь, отношения в семья – и всё ради её мечты быть просто свободной. Не это ли прекрасно? Не в этом ли смысл? Жить мечтой и однажды проснуться с осознанием того, что она обрела плотные образы. Живые и вполне себе реальные.

Джинён заверяет себя в том, что его жизнь ещё наладится. У него ведь всё впереди, так зачем зря наговаривать? Ведь в конечном итоге он будет думать о звёздах ночами напролёт, смотреть на них и дивиться их красоте, тянуться к ним руками и задыхаться от боли неудачи, когда они ускользнут у него из-под глаз, оставляя лишь еле заметный искрящийся шлейф его несбыточных желаний.

Ему никогда не достать одну из них.

Но вечером того дня, когда он рассказал Джиа правду и вечером решился взять её за руку, ощущая то, как его всего изнутри переворачивает, Бэ увидел гирлянды на деревянной решетке какого-то малоизвестного кафе. Они светились чистым белоснежным светом и оттенком отлитого золота. Парень тогда впервые подумал о том, что нашёл что-то прекраснее и красивее звёзд, так завлекательно мерцающих в ночном мраке. Но в отражении восхищённых глаз Сон они казались бесценными бриллиантами, в которых так много надежды и света.

Джиа тогда старалась не обращать должного внимания на взгляд парня, направленный на неё. Ей было страшно заглядывать ему в глаза и провалиться в этой бездне непонятных чувств, сковывающих её девичье сердце. Оно ведь не было готово к таким потрясениям, к таким новостям. К уже заранее поджидающей её боли. И душа будто знала – предчувствовала их скорый разрыв, поэтому отчаянно держала его подальше всё это время.

Бэ перестал верить всем – абсолютно всем людям, а вот в Джиа хотелось забыться. В ней – в этих чувствах – хотелось утопиться и навсегда остаться там, в темноте глубин, во мрачном водовороте мыслей. Остаться в душе у девушки и стать её важной частью, чтобы каждый вдох сопровождался его мягким голосом, откликающимся где-то в разуме.

И вся неделя, проведённая в раздумьях, натолкнула Джинёна на мысль, что он жил надеждой. Застывшей, замерзшей, замерившей до определенного момента – до этого, когда Джинён видит в звёздах олицетворение его мечтаний, когда понимает, что заберёт одну из них себе навсегда. И она потухнет в его руках, но останется с ним.

***

Намхён всегда приходила на пятнадцать минут раньше и ждала парня у уже знакомой лавки с мороженым. Когда Даниэль подходил, то девушка протягивала ему с лимонным вкусом, заверяя его о том, что своё она уже съела. Продавец смотрел на них не то с сожалением, не то с любовью – было непонятно, но уже через пять визитов Хван к нему он стал предлагать ей сладости бесплатно, на что девушка, конечно же, вежливо отказывалась.

Даниэль всегда с неохотой принимал десерт из рук Хван. Сначала он смахивал всё на то, что он не голодный, а потом на то, что Намхён тратит на это свои деньги, которых у неё не так уж и много. Но Кан всегда улыбался ей и благодарил за то, что она купила это мороженое с лимонным вкусом.

И, если честно, Кан ещё с детства ненавидел лимон. Но не мог ни сказать об этом, ни выбросить сладость в мусорный бак.

Начался дождь. Крупные капли стремительно неслись вниз и барабанили по крышам домов. Хван стояла насквозь промокшая под козырьком чужого подъезда, надеясь на то, что скоро дождь угомонится и она сможет доехать до дома. Но вдалеке раздались раскаты грома и небо осветили первые вспышки молнии.

Тогда-то Намхён и поняла, что добраться сухой до дома не получится. В любом случае она промокнет и простынет.

– Я устала от того, что ты настолько безалаберно относишься ко мне, – Намхён распирает злость к Кану.

Они стоят вдвоём, пытаясь хотя бы для вида укрыться от дождя под козырьком, но оба понимают, что это абсолютно бесполезно. Из-за ветра дождь бросается в разные стороны. Хван стирает ладонью капли с лица и прожигает взглядом в парне дыру. Даниэль упрямо молчит, словно не знает, что ей ответить.

Но Кан давно уже продумал свой ответ. Он знал, что Хван начнёт эту тему и не даст ему увильнуть. Парень устало вздыхает и отворачивается от девушки. Даниэль знает, что у неё есть право сейчас возмутиться и даже нагрубить ему. Но они ведь оба с самого начала понимали, что их отношения за гранью возможного. Парень совсем не хотел связывать себя с ней, потому что у них у обоих теперь есть свои люди.

Они есть. И рисунок на их пальцах тому подтверждение – Даниэль не может отказаться от своей невесты, а Намхён не может отпустить. И когда вчера его невеста, чьё имя Хван даже в своих мыслях произносить не хочет, выслеживает Кана и унижает девушку на виду у всего кафетерия, а парень глупо молчит и утыкается взглядом в недоеденный десерт, девушка просто сдаётся.

– Не разговаривай со мной в таком тоне. И не груби, – Намхён хочет уже возмутиться такому смелому заявлению, потому что не позволит кому-либо теперь затыкать ей рот.

– Я хочу знать, чего ты хочешь. Ты не поверишь, как сильно я устала от этого, – делая акцент на последнем слове, Хван расклеилась. Слёзы аккуратно стекали по бледным щекам, от вида которых Даниэль растерялся.

– Этого? Ты имеешь ввиду наши отношения? – Хван усмехнулась и с нескрываемым отвращением к этой атмосфере между ними переводит взгляд от парня к его кулону.

Внутри неё всё задрожало. На этом золотом кулоне выгравировано «Ян Еджин», и девушку тошнит от осознания правды. Нельзя было допускать того, чтобы Намхён влюбилась. Как же глупо и опрометчиво было с её стороны поверить в то, что такая как она сможет добиться этого парня. Даниэль был другим рядом с ней, да и его друзья заметили маленькие изменения, но даже если и так – он всё ещё скрывал и молчал о своей «дружбе» с Намхён. Девушка решила, что он стыдится этого.

– Это даже не отношения, Даниэль. Ты пользуешься мною, ты играешь со мной, как с дешёвой игрушкой! – Намхён выкрикивает последние слова, словно отрывая их от своего сердца. И, озвучив их вслух, ей становится легче. Её всю разрывает от этих дурацких чувств.

– А ты не так делаешь?! Разве ты не используешь меня, пока твой парень в другой стране? Ты ведь решила просто заполнить мною своё свободное время! – Даниэль совсем и позабыл, что первый это всё начал.

Что Кан первый позвал Намхён с целью просто «прогуляться», чтобы не помереть со скуки. Даниэль упорно отрицает тот факт, что Хван может оказаться права. Парню становится внезапно стыдно за то, что он сказал. Потому что выражение лица Хван меняется.

Её взгляд наполняется необъяснимой болью, губы дрожат от подступающей истерики, она не может найти себе места и обнимает себя двумя руками за плечи, будто пытается найти в этом укрытие. Что такого Даниэль сказал? Что так сильно её задело?

Кан медленно тянет к ней руки и не видит в глазах Намхён сопротивления. Он подходит ближе и прижимает к себе. Даниэль готов провалиться под землю, когда ноги Хван подкашиваются и она теряет равновесие. Её тело начинает трястись в неконтролируемых рыданиях, она жадно хватает губами воздух из-за внезапно накатившей боли в груди, у неё в голове проносятся те два года с Джисоном. И за пару секунд всё теряет краски. Все воспоминания окрашиваются в чёрно-белый и давят на Хван.

Она вспоминает его глаза, вспоминает во взгляде безразличие и желание побыстрее убраться от неё. Вспоминает его голос, который как-то грубо и без всякого сожаления сказал: «Я сделал операцию. Можешь даже не пытаться мне что-либо доказывать».

Это вихрем проносится в её голове и колючками вонзаются в сердце.

Она настолько поглощена этой болью от предательства и жаром в груди, что забыла про Даниэля, который бережно прижимает её к себе и успокаивающе гладит по спине. Мимо пробегающие люди странно косятся на подростков, но сразу же забывают о них, потому что это не их дело. Кан держит Хван на ногах, но она с каждой секундой опускается к земле, словно хочет лечь на неё и захлебнуться в своих слезах.

Даниэль не позволит ей этого. Он не оставит её одну, когда ей так плохо.

Кан вызывает скорую и выкрикивает адрес, сообщив о том, что ситуация серьёзная.

Намхён не может прийти в себя, но единственное, что пока не даёт ей полностью потерять над собой контроль – тепло тела Даниэля и слабый аромат его любимого одеколона. Не будь он сейчас рядом с ней – она бы точно сошла с ума от всего, что крутится сейчас в её голове.

– Я рядом. Слышишь, Намхён? Всё хорошо, – Намхён падает на колени и Даниэль приземляется рядом с ней, укрывая собою от дождя. Хван забывается в воспоминаниях о Джисоне и её руки чешутся от того, как сильно хочется сейчас взять Юна за руку. Намхён не даёт себе отчёт в своих действиях и словах, поэтому Хван приживается к чужому телу и шепчет:

– Джисон? Пожалуйста, никуда не уходи. Больше никогда не бросай меня, я не переживу этого во второй раз! – Намхён сжимает в трясущихся ладонях футболку Даниэля.

Кан молчит, потому что ощутил, как эти слова его задели. Но больше, конечно, разозлило то, что он всё это время не знал об их разрыве.

– Ты ведь вернул наш рисунок, верно? Ты ведь теперь всегда будешь со мной? – Намхён захлёбывается в слезах.

Даниэль злится на Джисона всем сердцем, потому что – какого чёрта? Как он посмел бросить Хван? Как он посмел её предать и сделать операцию?

Кан наступает на свою гордость и отвечает якобы за Джисона, что он больше не уйдёт. Даниэль понимает, что Хван больше не в состоянии мыслить адекватно из-за боли в груди и помутнения рассудка из-за предательства. Ведь она операцию не сделала и её ломает. Она нуждается в Джисоне. И как только она смогла протянуть всё это время без него?

– Не бросай меня… – шепчет Хван и замолкает. Намхён теряет сознание как раз к тому времени, как подъезжает машина скорой помощи.

Уже на пути в больницу, Даниэль понимает, каким идиотом всё это время был. Он никогда не слушал Намхён, а по её взгляду было понятно, что ей нужно было выговориться.

Даниэль ничего о ней знает. Она так страдала всё это время, а он её только добивал своими эгоистичными капризами. Кан смотрел на побледневшую девушку и корил себя за всё. Он так хочет, чтобы всё обошлось. Чтобы Намхён была в порядке. Из своих мыслей его вывел врач, когда Даниэль стоял в холе ожидания.

– Ей срочно нужна операция, но её страховка не покроет все расходы. Вы знаете, как связаться с её родными? – Даниэль отрицательно качает головой.

– Всё настолько серьёзно? – голос парня дрожит. Врач тяжело вздохнул и утвердительно кивнул.

– На её сердце была возложена слишком большая нагрузка. Прибавить к этому стресс от экзаменов, частые простуды… Нужно либо сейчас удалять всё, либо она не выдержит до завтрашнего утра, – Даниэль в ужасе округляет глаза и даже не раздумывает долго.

– Я всё оплачу. Оперируйте!

Его телефон разрывается от сообщений и звонков обеспокоенной Еджин, которая не может найти себе места. Даниэль сейчас так сильно её ненавидит, что даже думать не хочет. Но отправляет ответное сообщение, что он занят. Он знает, что сама Ян ни в чём не виновата – любая девушка поступила бы так на её месте, тем более тогда, когда на пальце с бабочкой блестит обручальное кольцо. Но его даже не гложет совесть, когда он сбрасывает звонок в очередной раз и выключает телефон с концами, лишь бы не мешали.