Текст книги "Мэй и Минато. Любовь в офисе (СИ)"
Автор книги: Nil Магия и разум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
«Мэй, ты прекрасна. И у тебя уже сейчас чертовски хорошая улыбка, женственная и нежная, потрясающе красивая и таинственная....
Конечно нет, родная и хорошая. В глубине все мы нравимся себе, но и ты нравишься мне все больше».
Original Message–
From: Мэй
Sent: Monday, January 11 , 2025 12.35 РМ
To: Минато
Subject: Re [73]: А вот и я
«И такая еще одинокая и которая не хочет никого пускать к себе в жизнь и все так и остается. Я уже сама устала от своих зае... извини за выражение. едь только мне кто то понравиться как только я его добиваюсь он меня перестает интересовать. Или не добиваюсь до конца и мучаюсь. Как рыбак».
Original Message–
From: Минато
Sent: Monday, January 11 , 2025 12.45 РМ
To: Мэй
Subject: Re [74]: А вот и я
«Да ты мне это говорила. Но я думаю, что все дело в твоем страхе. Ты боишься поверить в человека. Боишься что все повторится. Ты опять будешь любить, а он нет. Ты будешь его, а он не будет твоим. Это страх разбитого сердца.
Надо по капельке, по маленькому стежку зашивать его потоком нежности.
Ты красивый цветок
Расцветающий ночью
Ты прекрасная нежность
К который готова душа.
Не стоит кидаться и чего-то добиваться. Помнишь, ты сама сказала. Все придет к тебе своим чередом.
Дай шанс себе и ему любить тебя. Никуда не спеша и не торопя события.
Дай шанс мне прикасаться к тебе в ночи, ласково целуя тебя, дай шанс сказать спасибо тебе утром. Дай шанс мне вернуться к тебе на следующий вечер».
Original Message–
From: Мэй
Sent: Monday, January 11 , 2025 12.45 РМ
To: Минато
Subject: Re [74]: А вот и я
«Все это знаю и понимаю и ты мне ничего не сказал нового. Не надо мне это говорить тк я это кому нибудь тоже могу сказать. Я очень сильная и не надо мне это говорить, меня просто бесит когда мне говорят так. Такое ощущение, что меня жалеют. Не надо меня жалеть. Просто раньше я бы эти слова как то восприняла а сейчас мне не приятно. Я просто говорю факты. И что бы я ни делала у меня не получается. И вообще меня иногда мужчины бесят и не понимают.
А теперь я дарю тебе свою улыбку. Я грубиянка. (не ты меня бесишь) Нет но может вы все и по чуть чуть. Когда я с чем то не согласна. Хочу дать по лбу ополовником или кочергой.:))».
Original Message–
From: Мэй
Sent: Monday, January 11 , 2025 12.50РМ
To: Минато
Subject: Re [75]: А вот и я
«Вот ведь видимо и тебя обидела. ты хотел как лучше, а получил. ну ладно забудь. Ты не первый кто сегодня получил. А все началось с опоздания на работу».
OriginalMessage–
From: Мэй
Sent: Monday, January 11 , 2025 13.05РМ
To:Минато
Subject: Re [76]: А вот и я
«Что так сильно обидела????»
Original Message–
From: Минато
Sent: Monday, January 11 , 2025 13.55РМ
To: Мэй
Subject: Re [76]: А вот и я
«Мэй, любимая, я выходил. Причем здесь обида или нет. Если ты нелюбишь сладкий сироп. Это твое право. Если не хочешь верить, в любом случае придется вскрывать сердце. Хочешь ты этого или нет. Жалость? Я не жалел тебя. Ты сильна. Я тебе это говорил неоднократно. И готов повторить. Только любая маска силы, слабости. Тебе не к лицу. Будь собой. Только я не верю в то, что ты не хочешь нежности ласки тепла. Другой вопрос найдется ли тот, кто сможет тебя не предать? Жду тебя сильно. До вечера ».
Я отправил письмо, ответа на которое я прочитал лишь спустя три дня 14 января, за день до свадьбы.
Original Message–
From: Мэй
Sent: Monday, January 11 , 2025 14.05 РМ
To: Минато
Subject: Re [77]: А вот и я
Минато, честно бесит. Я тебе про Фому. Маску одевают для кого-то. Ответь, зачем мне при тебе одевать маску? Во-вторых при чем здесь вскрывать сердце не говори ерунды. Я реалист. Какое сердце. Аж не могу ты повторяешь все тоже самое. Мне это совершенно не интересно. Я полюбила уже, но мы разошлись, он очень мал. Немножко пострадали и успокоились. Ты что же думаешь что все еще Харуто в сердце. Ан нет, давно не он.
Да я невротик. И много чего про меня плохого. Хотя мне тут написали на мои такие слова, что я все-таки хорошая. А ты мне подарочек мой везешь?».
Проходил день. Пришло уведомление о доставке груза и пришло уведомление о том, что груз задержан. Меня вызвал Юкио-сан. Юкио-сан был необычно взволнован. Власти маленького государства задержали большой груз. Там были автомобили моего брата и груз Корпорации. Самолет был уже в аэропорту, и я вылетал туда вместе с Юкио-сан, главой Службы Безопасности Корпорации и людьми из Министерства иностранных дел. Брат должен был прилететь на обычном самолете.
Я позвонил Акари, предупредил ее, что вылетел в командировку. Мэй не отвечала.
Пришла ли она в отель «Хризантема», или нет, я никогда не узнал.
Глава 17. Помолвка и Африка. Мэй возвращает деньги.
Машины были поданы и мы с Юкио-сан на одной машине, глава Службы безопасности с пятью крепким и ребятами на другой, прибыли в аэропорт. Мы летели на бизнес-джете и через пять часов были на другом континенте.
Нас встретила удушающая жара и ветер, густо разбавленный песком. Люди в камуфляже окружали нас. Они говорили по-английски, и я понял, что это частная военная компания из штатов.
Их командир козырнул шефу безопасности. Посмотрел на нас. Оценил. После этого нас сопровождала пятерка бойцов. Крепких, молчаливых ребят в черной форме охраны, в отличие от бойцов в камуфляже, и нас в строгих офисных костюмах.
Брат прилетел через час. Мы обнялись с ним. Он поклонился Юкио-сан. И был встречен поклоном тоже.
После этого мы поехали под охраной кортежа автомобилей во дворец Президента республики. Там даже был танк и над нами спереди, и сзади кружили вертолеты.
Мы подъехали к квадратному зданию, больше похожему на склад и окруженному пятиметровым забором с колючей проволокой и пулеметными башнями по углам.
Внутри же это был приличный дворец, с садом и фонтанами, во французском колониальном стиле.
Кортеж был пропущен в ворота без задержек. Но перед входом в зал нас обыскали. Меня обыскивали легко, а вот военных ощупывали очень пристально.
Президент сидел во главе стола. Он был угрюм, и его черный берет с золотым орлом, почти сливался с кожей.
По бокам сидели люди в такой же военной форме, как у Президента, только орденов у них было меньше.
По фотографиям, показанным мне в полете я узнавал министра Иностранных дел, министра Обороны и Министра Юстиции. Президент говорил по-английски плохо, переходя на французский, и сбиваясь на местную речь.
Он начал грубо. Швырнул через стол фотографии ящиков. Вытащил автомат, и тоже кинул его на середину стола. Слюна брызгал из его рта. Он кричал и хотел, чтобы мы дали объяснения.
Юкио-сан кивнул. И я начал речь, полную ссылок на документы, подписанные Корпорацией и им лично. Выверенные предложения, с цитатами из договоров должны были убедить не только его, но и любой взыскательный суд.
Из договоров следовало, что Корпорация может передавать оружие, так как она сочтет нужным и кому сочтет нужным, и без ведома президента.
Министр Юстиции кивал. Но Президент хмурился. Потом достал золотой пистолет и выстрелил в воздух, прервав мою речь.
Он сказал, что не желтолицым решать, что и кто должен делать в его стране.
Шеф СБ едва заметно кивнул. И в следующие мгновенья произошло несколько вещей, к которым я не был готов.
Охранник Президента достал мачете и перерезал тому горло сзади. Кровь хлынула на стол, чуть запачкав мой костюм и бумаги. Потом тело оттащили и в кресло сел Министр Обороны. Он извинился за несдержанность Президента и сказал, что все договоры с Корпорацией будут соблюдены, и он сожалеет о том, что нам пришлось ехать сюда и отрываться от важных дел.
Но, поскольку положение в стране тяжелое, он рекомендует нам задержаться в ней на несколько дней.
Мы любезно приняли приглашение и машины, также под охраной отвезли нас в резиденцию Корпорации. Такое же серое здание. Внутри здесь было также хорошо. Только стиль был более японским.
Мне отвели приличный номер и я, отдав одежду в хим. чистку и сходив в душ заснул.
Спал я плохо. За окном то и дело раздавались разрывы и стрельба.
Связь не работала и я не мог залезть даже в почту, или позвонить.
Утром одежда была выстирана и почищена. Я одел ее и спустился к завтраку.
Коллеги смотрели телевизор. Здесь были и дипломаты, и военные и моряки. Все они были эвакуированы в здание Корпорации. Поскольку сейчас по телевизору показывали уличные бои и штурм посольства Японии. Успешный штурм пустого здания, которое никто не охранял.
День прошел спокойно внутри здания. Нас никто не трогал, хотя взрывы, стрекотание вертолетов долетали и сюда.
Я смотрел телевизор вместе со всеми. Принял участие в шахматном турнире и даже дошел до полуфинала.
За окнами также стреляли, хотя и потише. Послушали речь нового Президента. Посмотрели на догорающие руины посольства.
Общался с Акари. Мои родные приехали в Токио. Прилетела сестра. И они мило ходили по магазинам.
Сестра рассказывала о жизни в Австралии, но приехала без своего молодого человека.
Высокий красавец-блондин, остался пока в Мельбурне и должен был прилететь только на помолвку.
Я не говорил ей где я, а она и не спрашивала. Несколько раз набирал Мэй.
Но она молчала. Писем от нее тоже не было. Я ей и не писал.
Написала мне и Юми, я ответил, что встреча не получилась и я в командировке.
Юми прислала мне смайлик и ссылку на свое фото, в котором она топлесс пила коктейль на крыше, в бассейне одного из шикарных отелей.
Я поставил лайк. А она прислала мне смайлик.
Говорят, здесь в Африке, были занятные женщины, но мне пока не удавалось еще быть с ними.
Я поинтересовался у главы нашего офиса. Он понял мой вопрос и вечером ко мне постучали в дверь. Я открыл. Там стояла очаровательная девушка с шоколадной кожей. Кожа у нее была мягкая, как бархат, ну а плоть, плоть как и всех была розовая.
Мне понравилось, хотя привычки у нее были свое образные, отличные от моих.
Я привык к большему разнообразию, а она предпочитала более простые удовольствия.
На утро, я поблагодарил нашего шефа в этой стране. Но он сделал вид, что не понял. В конце концов, я был прислан из Японии и был начальником в самой Корпорации, а он был руководителем, но в далекой стране.
Прошло еще два дня. Выстрелы затихли и самолет доставил нас домой. Я приехал вечером 14 января, брат поехал в отель, где его ждала жена и остальные члены нашей семьи. Я поехал домой.
Акари встретила меня в роскошном белом кимоно, вышитом пионами и розами.
Проводила в ванную. Там уже была набрана горячая ванна и я с удовольствием в ней отдохнул. Акари мыла специальной губкой мои руки, мою грудь и ноги.
Я чувствовал бесконечную к ней благодарность и любовь. Я сказал ей об этом и она удивленно посмотрела на меня.
Я повторил, говоря как она прекрасна, как прекрасны ее волосы и лицо.
Акари зарделась и смутилась. И я понял, что она любит меня.
Потом во мне промелькнула мысль, как она отнеслась бы к моей открытой связи с Мэй, но я вспомнил Акари в момент вождения и скорости и решил, что ноготки, которые ласкают мою кожу, сдерут ее, узнав о Мэй.
Я был в воде, но то ли от прикосновений, то ли от воспоминаний о Мэй мой флаг поднялся. Акари заметила это и улыбнулась.
Она сделала все как надо, даже лучше. Не замочив и не снимая свое кимоно.
Именно этих ласк мне не хватило с шоколадной девушкой в чужой стране.
Акари вышла, я залез в душ.
А потом пошел спать.
День начался рано. Костюм и платье, синее с золотыми блестками было готово.
На дом пришла парикмахерша и соорудила чудо из волос Акари.
К двенадцати мы поехали в зал.
Там уже собрались гости. Я приветствовал их всех и отдельно, как следует из этикета, поклоном приветствовал маму, на которой было белое траурное кимоно.
Нас приветствовали, фотографировали, поздравляли.
Я знакомился с родственниками Акари, а она с моими.
Все было хорошо. И всем было радостно. Отдельно поздравил нас Юкио-сан с супругой, и отошел беседовать с мамой.
Сестра была с Кевином. Двухметровый блондин с американской улыбкой пожал мне руку и пожелал счастья. Сестра прижималась к нему. И мне было хорошо знать, что они счастливы.
Я любовался нашими портретами из цветов. Ямамото постаралась. Акари и я выгладили как легендарные герои, или боги наших сказаний.
Мы шли по облакам белых хризантем, и над нами сияло пионовое солнце.
Акари хотела поблагодарить ее. И мы нашли ее на галерее, идущей поверх банкетного зала. Она полулежала на стульях и помощница меняла ей полотенце.
При виде нас Ямамото встал и поклонилась. Акари поблагодарила ее за украшение, и разрешила покинуть зал. Акари узнала, что Ямамото беременна и поздравила ее.
Та кивнула и ее увели.
– Мне показалось, что она плакала, – сказала мне Акари.
– Не бери в голову, не у всех беременность идет легко, – ответил я.
Я был зол на Ямамото, что ей плохо и что я должен думать о ней, в наш с Акари праздник.
День проходил и с первыми сумерками был фейерверк, встреченный овацией.
Все выкладывали фото и начали приходить поздравления.
Отписался Харуто. Прислал видеопоздравление Харуки, потом Танака, Сато и Юми.
Юми, как оказалось, была не подалеку, и сняла поздравление на фоне нашего фейерверка.
На ней сегодня не было не только верха, но и низа купального костюма, зато было два, или три мужчины европейского вида.
Акари вежливо улыбнулась, и не стала досматривать его до конца.
У меня стало легко на душе. Почти двухмесячный морок спадал.
Юми наверняка, получив подтверждение, сообщила Мэй о нашей помолвке.
Я уже не вспоминал о Мэй, о нашей встрече в офисе, о том, как мне было хорошо, и как я любил ее.
Воспоминания стерлись и я любил лишь Акари. Я всегда любил лишь Акари. И всегда я буду любить только ее. По крайней мере, я так думал.
Праздник заканчивался. И в конце я объявил о дне свадьбы. 8 февраля. Естественно, все присутствующие получили сразу поздравления, а распорядитель свадьбы немедленно выслал поздравления всем, кто не был там.
Мы попрощались с гостями и последними вышли из зала. По условиям портрет из цветов должен был быть разобран, но я понял, что Ямамото займется этим завтра.
Мы приехали домой и Акари устала. Она легла спать.
Я был возбужден и не мог заснуть. Посмотрел местные новости, где был небольшой сюжет о том, что «единственная дочь «катерного короля», помолвлена с начинающим работником Корпорации и сыном известного автомобильного дилера.
Показали и фотографию отца, с траурной лентой. И я с удивлением узнал, что он принял участие во множестве мелких конфликтов и дослужился до командира бригады.
Он никогда не говорил мне о войне. Но учил быть упорным и побеждать.
А сам лег пеплом, стал землей, в саду своего дома. Показали и нас с Акари, счастливых и радостных. Показали и портрет, упомянув, что модный художник Ямамото стала его автором. Показали и пятнадцатисекундное с ней интервью. Это была хорошая реклама для нас.
Я набрал камеры видеонаблюдения в квартире, которую подарил, и увидел, что еще пять часов назад Ямамото с помощницей туда вошли.
Значит, она послушалась Акари и поехала сразу домой.
Было 23.15 и пора было спать. Я еще раз сходил в душ. И уже не хотел смотреть в телефон. Но там пришло оповещение. Банк прислал мне оповещение, что на мой счет со счета Мэй вернулись двести тысяч.
Я открыл ее инсту. Она сидела в баре и улыбалась. Рядом с ней сидела Юми, с не до конца просушенными волосами и те джентльмены, которых я уже видел.
Я с размаху швырнул телефон в стену. Стена была покрашена приличной краской, а через экран шла трещина. Разделяя фото Мэй пополам.
Я был в ярости. Но сделать ничего не мог. Я позвонил Юми. Она не отвечала. Набрал Мэй, но телефон у нее был просто выключен.
Я лег спать, и мне снилась Мэй. Опять в моем баре. Только теперь она сидела напротив «счастливой дыры». А в соседнюю кабинку шла бесконечная очередь. Я во сне встал в очередь тоже.
А потом проснулся.
Акари еще спала. Оделся и поехал на работу.
Сегодня я ехал в метро и перечитал одно из писем Мэй.
«Ну на самом деле ты вот задумайся ведь становится очень интересненько.
Вот мне иногда не нравится ездить на метро особенно когда начищены ботинки, или там что нибудь еще перживаешь чтобы у тебя ничего не украли.
Или хуже5 разрезали тебе что то. Жуть. А иногда едешь и смотришь. Можно поиграть в перегляделки. Я так все время не выигрываю в эту игру. Получается так что я улыбаюсь в конце концов и отвожу глазки куда-нибудь.
И все а потом на щечках румянец. А может и смех без причины. В такой момент надо просто вспомнить о чем нибудь грустненьком. Вот. Попробуй поиграй с какой– нибудь симпатюличкой :)».
Но с утра мне попадались несчастливые лица. Причем такие лица были и мужчин и у женщин. «Симпатюлечек» я там не видел.
И еще одно: «Я с тобой совершенно не согласна! Вот именно кто-то с перепоя и это видно, а у кого то замученное лицо от хлопот, которые изо дня в день повторяются. Они решимы только на один вечер. А кто то свободен от этих и других проблем и выспался, и готов радоваться жизни и по нем видно что он самодостаточен. Или такие которые выглядят тоже счастливо, но это всего лишь масочка».
Но свежих писем от нее не было, как и ее самой в сети, после фото с Юми.
Я приехал на работу и до девяти нырнул в нее, как в бассейн.
За эти почти четыре дня накопилось много работы. В основном текущей, но надо было проверить согласования сотрудников и подтвердить их.
Писем от Мэй не было. Но сегодня я мог с этим справиться.
Я вернулся домой поздно, около 12 часов, когда Акари уже спала.
А завтра мне предстоял такой же хлопотный день. Я поправил одеяло на Акари и не стал ее будить. Просто лег рядом и заснул.
В воскресение я попробовал, в перерыве между договорами сделать перевод на двести пятьдесят тысяч Мэй, но банк отклонил перевод, написав, что получатель заблокировал переводы от меня.
Моя ярость ушла в работу. Было около сотни договоров, которые должен был я курировать лично. Новый Президент страны переводил отношения с корпорацией на себя.
Я втянулся с кратким перерывом на благословение и на обед.
Юкио-сан был доволен мной и переслал благодарность от Директора.
Там выражалась поддержка моему достойному поведению в Африке, и надежда, что в дальнейшем я буду также следовать долгу.
К благодарности прилагалась хорошая сумма денег.
И я решил, что стоит купить Мэй квартиру, от которой она не откажется.
Воскресение подходило к концу, как и договоры. Их бесконечный поток замедлился и Юкио-сан заглянул ко мне и сказал, что уходит.
И рекомендовал уехать и мне.
Я поклонился и принял совет дяди.
Я сел в новую машину и поехал. Я ехал в Кампус и ностальгия захлестнула меня. Я вспоминал, как почти шесть лет назад я попал сюда и исходил его вдоль и поперек.
Вот любимое место под платанами, где я готовился к экзаменам.
Вот место, где я увидел Юми, а ВТО где впервые увидел Мэй, где Акари подошла ко мне, и где мы впервые поцеловались. Я припарковал свою новую машину и вышел из нее. Стайка молодых людей восхищенно на нее смотрела. Я вошел внутрь и поинтересовался у охраны, не знают ли они Мэй.
Незнакомая девчонка, услышала это и сказала мне, что Мэй уже два дня не появляется в Университете и в кампусе.
Я позвонил Юми, и она сказала, что они с Мэй улетели на острова. И будут только через неделю.
Голос Юми был доволен и счастлив. Я знал такой ее голос. После хорошей пищи, вина и любви она обычно начинала растягивать слова: «Миииллый Миинаато, я оотдыыхаю. Жааль, что ты не здесь». Для отражения полноты чувств не хватало смайлика после «здесь».
Я стоял на крыльце и один из юношей косился на меня. Я заметил краем движение и успел уклониться и встречным ударом вырубить его. Он не коснулся меня.
Подошел крепыш и сказал: «Минато, ехал бы ты. Тебе здесь не рады». В крепыше я узнал одного из «мальчиков Мэй». Я сел, завел машину и поехал.
Я кружил по вечерним улицам и наслаждался движением и светом огней. Я соревновался на светофорах с другими машинами и почти всегда побеждал.
Подарок Акари был шикарен. На одной из улиц меня остановили и выписали небольшой штраф. Я был трезв, и офицер ограничился выговором и квитанцией.
Это чуть успокоило меня, и я поехал домой.
Акари занималась свадьбой и мы поели роллов, доставленных из ресторана.
Акари рассказывала мне про идею свадебного грота, украшенного розами, но я особенно не вникал, решив посмотреть все завтра, когда зайду к Ямамото.
День прошел. Еще один день без Мэй. Но я привык, почти привык быть без нее.
Глава 18. Поиски Мэй.
Пришел на работу и понял, что ничего не прошло, не привык, и сердце болело о Мэй еще больше. Я решил справиться, как умел. Набрал сайт и заказал на вечер троих, наиболее напоминавших мне Мэй.
Выбрал еще одну квартиру, подобную той, что подарил Ямамото, в том же комплексе, и купил ее. Сделал заказ и курьер должен был забрать ключи и документы и отвезти их Мэй в кампус, потом в Университет.
На работу спускаться было бесполезно. Это я сделал сам уже утром. Там был пустой стол и начальник сказал, что перевелась в другой филиал.
Его заместитель посмотрела изучающее на меня из-под очков, но комментировать ничего не стала. Видимо, отдых в Париже, еще смягчал ее характер.
Я вернулся к себе. Курьер присылал сообщения об отрицательных результатах.
Мэй не было ни в Университете, ни в кампусе. День не тянулся, а бежал.
Поток договоров усилился к обеду и чуть схлынул к концу дня. Документы на квартиру лежали у меня в столе, и я пока не мог перевести ее на Мэй. Подпись и согласие были все-таки необходимы.
Я ознакомился с проектом Акари. Наша свадьба должна была происходить в подобии сказочного грота, украшенного глициниями и розами.
Подружки невесты должны были быть в красных платьях, похожих на бутоны розы. Сама Акари должна была быть белоснежной лилией, в золотом поясе и браслетах.
Костюмы мужчин были строже. Строгие синие костюмы, с галстуками, под цвет роз.
Мне понравилась идея и вечером я зашел к Ямамото. У нее были заказчики, но она попросила их подождать, уделив время мне.
Я не отнял у нее много времени, но еще раз отметил про себя, что течение ее беременности идет не легко.
Она была чуть отечна и под глазами легли тени. Я отпустил ее и позвал помощницу, еще раз наказав следить за здоровьем малыша.
Она кивала и сказала мне, что они делают все возможное, но скорее всего Ямамото после организации свадьбы положат на сохранение. Страховка это позволяла.
Я оставил свой прямой номер и вышел. Сел в машину и поехал в отель.
Девочки встречали меня. Сначала, когда я вошел в номер, мне показалось что там стоит Мэй. Те же волосы, та же прическа, те же глаза.
Я чуть покачнулся, но приветливо поздоровался с каждой из них.
Они были одеты в офисную одежду, такую же, какую я видел у Мэй, в момент нашей единственной встречи. Одежда входила в мои расходы.
То же покрой, тот же фасон и та же фирма. Запах духов сводил меня с ума. Это были духи Мэй.
Я терял ориентацию. Все было точь в точь, как тогда. Я попросил, чтобы они называли друг друга Мэй. И они, с улыбкой согласились.
Они раздели меня, а я сорвал одежду с них.
Я делал с ними все и жестко и нежно.
Прошел час и я остался с одной из них. Но остальных я не отпустил и особенно остро чувствовал, как они смотрят на то, что я делаю с их подругой. Я представлял, что это Мэй смотрит на меня. И ей от этого становиться больно.
Было уже восемь часов, и я расслабленно лежал, принимая ласки Мэй. Раздался звонок. Акари напоминала, что ждет меня в девять в бассейне.
Я ответил, что буду там.
Отпустил девочек. Сходил в душ. Оделся. Моя Мэй ушла от меня. И опять ревность накатила на меня.
Я представлял, как они с Юми делают то, что делали для меня эти девочки, другим мужчинам.
Я понимал также, что Мэй не откуда взять денег, и что те деньги, которые она вернула, она может заработать только одним способом. Торгуя собой.
Понимания, почему она не взяла их у меня, не было.
Я позвонил Юми. Попросил позвать Мэй. Юми была пьяна и не одна. Она что-то сказала и положила телефон.
Но время не ждало и я поехал, к Акари. Мы плавали, я более расслаблено. Много сил отнял мой «отдых».
Акари тоже была спокойна и не ускоряла движения. Беременность проходила пока легко, но я понимал, что это могло и закончиться.
Синяя гладь воды успокаивала и раздражала. Я думал о Мэй, о ее приключениях в море и понимал, что и как она сейчас делает.
Незаметно я ускорился и быстро проплыл несколько дорожек к ряду.
Акари с удивлением смотрела на меня, но потом вопросов не задавала.
Акари, милая, красивая моя Акари, спасибо, что ты ничего не спросила.
Мы выпили кислородного коктейля и на двух машинах поехали домой.
А с утра, я как обычно, втянулся в рабочий ритм. Он меня радовал и успокаивал. Договор. Роспись «В работу». Ответ «Согласование».
Особые договоры. Правка. Ответ. Согласование.
Письма были от сотрудников, или от руководства. Мэй не писала.
Акари прислала образцы салфеток на свадьбу, и я их согласовал.
Позвонил ее отец. Я принял звонок. Он хотел переговорить со мной о семейном бизнесе. Я назначил на вечер встречу.
Он приехал во время. Высокий, коренастый человек с открытым лицом.
Он не стал долго тянуть и предложил подумать о переходе к нему, в его семейную фирму. Вознаграждение он предлагал в два раза больше, даже на начальном этапе, чем получал я в корпорации. Рассказал о филиале в Китае, а также сказал, что подарит Акари на свадьбу 33% акций компании, из 88 %, принадлежащих им, с мамой Акари.
Это было щедро. Компания на рынке оценивалась в пять миллиардов долларов, что делало Акари одной из самых богатых женщин Японии.
Я поблагодарил и обещал подумать.
Я приехал домой и Акари выслушала мой рассказ, обещав поддержать меня в любом случае.
Я работал эти дни, как в каком то забытье. Я делал свою работу. Проверял Инсту Юми, Мэй, проверял почту. Юми развлекалась. Мэй не выходила туда уже почти три недели.
Временами я ездил в отель и встречался с девочкой, которую я называл «Мэй, номер два». Она не обижалась. Но как-то назвала меня в ответ «Минато, номер один», за что поплатилась. Мне пришлось открыть свой счет, а ей несколько дней ждать, пока уйдет синева с милого личика. Больше она не шутила и начала меня бояться.
Мне, наверное, тогда нужен был этот страх.
И однажды я позвонил брату и попросил его пробить нахождение Мэй. Он не смог узнать, где она, но сообщил, что на острове с Юми ее нет.
Он прислал мне снимки, на которых Юми была одна с одним, двумя, тремя и даже четырьмя мужчинами. Но Мэй там не было. Я посмотрел фотографии, отметил про себя, профессионализм Юми, но разглядел на ней пластику груди и некоторые мимические морщинки.
Алкоголь и недосыпание давали о себе знать. Впрочем, я подошел к зеркалу, на мне эти два месяца отразились тоже, и я в своих воронова крыла волосах, разглядел седой волос. Фотографии Юми я сожалением удалил, поскольку не хотел, чтобы их видела Акари. Я также вспомнил Юми и решил, что с ней можно будет встретиться, но потом передумал.
Юми не была скромна и могла легко, высказать все Акари, не специально, а просто потому, что это стало бы правдой.
Мэй пока куда-то пропала. До свадьбы оставалось сначала пять, потом четыре, потом три дня.
Гости съезжались. Мальчишник и девичник мы решили не проводить. Смотреть на стриптизеров было бы не скромно для Акари. Я поддержал ее. Для себя я решил, что делить удовольствие с друзьями я не стану. Слишком врезался мне в память сон. Когда Харуто и Харуки распинали мою Мэй. Только теперь я не имел права их судить в их компанию вошел и я.
Я сделал даже больше чем они, я приручил ее, заставил поверить в себя, в меня, в нас, а потом просто не приехал.
Просто появился на помолвке с другой. Оставалось два дня.
И я отпросившись у Юкио-сан, якобы по делам свадьбы, поехал в родной город Мэй.
Скоростной поезд проезжал этот маленький, шахтерский городок не останавливаясь.
Я вышел в ближайшем крупном городе и арендовал, естественно, с тайной карты автомобиль.
Автомобиль был устойчивый, и на нем были колеса, способные ехать по плохим дорогам, о которых меня предупредили. Я ехал по пустынному шоссе, в полях вокруг которого поблескивал снег, то ли еще не растаявший, то ли выпавший чуть раньше февральских снегопадов.
Земдя была безвидна и пуста и только мой автомобиль несся вперед. Меня никто не обгонял и только пара машин ехали на встречу. Перед городом я обогнал трактор, везший, то ли свеклу, то ли капусту.
Я побибикал, но он не пустил меня, поэтому я пересек сплошную линию. Первый раз в жизни.
Город начинался внезапно. Дорога ныряла между двух отвалов и внизу открывалось четыре параллельных улицы, перечеркнутых еще тремя. В центре была площадь, синтоистский храм, и сетевой магазин. Все как и говорила Мэй. Город был похож на мой, но если у нас он дышал морем, ветром и движением машин, то здесь, казалось, воздух стоит уже много десятилетий и источает едва чувствуемый человеком смрад.
Я не понимал, как такое чудо, как Мэй могла появиться в этом месте.
Но, тем не менее, я сориентировался и поехал к ее дому. На часах было 11.15 и у меня был еще час, чтобы вернуться из города и успеть домой, в Токио, не вызывая вопросов Акари.
Я поехал по улице, глядя на палисаднички, обнесенные разными заборчиками.
В одних было запустение, в других начали распускаться гиацинты.
Ранние весенние цветочки. Радовались теплой зиме, и не думали что февраль может преподнести снежные сюрпризы. Впрочем, вполне возможно, что здесь, в долине, зимы попросту не было.
Двигатель ровно журчал и я наблюдал, читал таблички и впитывал жизнь Мэй.
Вот здесь, она покупала мороженное. Здесь она встретила своего мальчика. Здесь она шла в школу. Здесь она первый раз поцеловалась. Рассказы Мэй обретали объем, и мне казалось, что она идет по улице. Я так замечтался, что еле успел притормозить перед переходом. И симпатичная девчушка, лет двенадцати, которую я чуть не сбил, покрутила у виска.
Я не обиделся и поехал уже в реальности. Еще поворот и я увидел одноэтажный домик, с традиционной крышей. Цветник был аккуратно убран. И на подъездной дорожке не стояло ни одного автомобиля. Я свернул туда и припарковался.
Заглушил мотор и постучал в дверь.
Дверь открыла мама Мэй. Я хотел представиться, но она оборвала меня и сказала, Минато, здравствуйте, Мэй последнее время о Вас только и говорила. Надежда зажглась в моем сердце.
Я прошел, сняв обувь на крыльца. Мама Мэй была неуловимо похожа на нее, с поправкой на годы, конечно.
Она рассказывала, что по телефону она обсуждала с дочерью только меня. И та выслала ей фотографии, по которым она меня сразу узнала. Она хвалила меня, передавая слова дочери. И надежда постепенно уходила. Мэй здесь не было уже очень давно. А ее мама все говорила и говорила. Она напоила меня чаем и даже не спросила, что я тут делаю. Она предложила подождать отца Мэй, быть может, решив, что я приехал просить руки ее дочери.
