Текст книги "ОТКРЫВАЯ ДУШУ (ЛП)"

Автор книги: Nikoshinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1 ==========

От Переводчика

Эта вещь никогда бы не смогла появиться, если бы не постоянная и великодушная помощь тех, кто, в отличие от меня, владеет английским. Пользуюсь случаем, чтоб еще раз поблагодарить их всех и назвать поименно.

Вот они:

Консультанты – со-переводчики

(в алфавитном порядке):

J.Sigerson

Lileia (мой давний pen-friend)

Little_Unicorn

PulpFiction

Siberianbat

Tammka

Исторические справки и комментарии:

J.Sigerson

Выражаю также искреннюю признательность Gerenuk за «связи с общественностью» – установление контакта с англоязычным Автором данной трилогии.

Текст оригинала некогда произвел на меня сильное впечатление, хотя я читала его тогда в ужасающем «машинном» подстрочнике. Но сюжет «зацепил» – он достаточно оригинален и, что называется, неизбит.

Хочу также сказать, что это – трилогия, неразрывное целое, и, чтобы составить полное впечатление об этой истории и ее событиях, нужно прочесть все три части.

Те, кто знает язык, не раз говорили мне, что изначально оригинал очень сложно написан, так что приходилось порою устраивать просто-напросто «мозговые штурмы», чтобы докопаться до сути и постичь смысл авторских фраз. Я, шутя, называла это кооперативом имени Юрия Кнорозова – человека, расшифровавшего некогда тайну письменности древних майя. ;-)

Еще раз – всем спасибо за помощь.

А теперь начнем…

___ЧАСТЬ 1___

ОТКРЫВАЯ ДУШУ

Примечание Автора:

«а от древа познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь».

Книга Бытие 2:17 (русский синодальный перевод)

Примечание Переводчика:

Первая часть этой трилогии по какой-то странной ассоциации (берег моря) напоминает мне одну из самых ярких работ Бенедикта – в фильме «Третья звезда», работу над которым актер завершил буквально накануне съемок первого сезона «Шерлока». Фильм, конечно, трагический, и редко кто ценит его, хотя если ценят – то по-настоящему. И вот где-то в Сети мне попались слова, связанные с тем фильмом и с его обсуждением. Они запомнились, и я их процитирую здесь (с благодарностью), потому что они, как нельзя лучше, подходят к этим трем фикам, так что их буквально можно поставить эпиграфом к ним:

«Дело не в том, какие карты сдала тебе жизнь, а в уверенной руке при любом раскладе». (с) Third Star

“В этом мире можно искать всё, кроме любви и смерти. Они сами тебя найдут, когда придет время” (с)

И еще:

«В жизни обязательно должны быть паузы. Такие паузы, когда с вами ничего не происходит, когда вы просто сидите и смотрите на Мир, а Мир смотрит на вас».

Карл Ренц

ГЛАВА 1

Несчастье произошло в начале беременности. Джон только-только успел сообщить ближайшей родне хорошую новость, прежде чем та стала отрезвляюще-мрачной и кровоточащей раной в сердце и в памяти: у Мэри случился выкидыш. Карточки с поздравлениями от его родителей и сестры всё еще приходили, отправленные до этого, но Джон всегда видел их и тут же выбрасывал, ради Мэри, вместе с прочей нежелательной почтой. Это было почти буквально наименьшее, что он мог сделать, наряду со словами поддержки и утешения. Говорить «мы беременны», было глупо, считал он, и не соответствовало действительности, но вполне справедливым было сказать: «мы потеряли ребенка». И он говорил только «мы» и никогда – «она». Не нужно было быть акушером, чтобы знать, что женщины не повинны в своей биологии.

Для недавно вступивших в брак это было тяжелым ударом, но Джон чувствовал, что они справляются хорошо. Мэри только раз на него накричала, обвиняя его, что он, врач, ничего не мог сделать со всеми своими познаниями. Он тоже однажды накричал на нее, за то, что она отказалась от контрацептивов, а ведь даже разговора о детях до того у них всерьез не было. Он лег спать на диване; она ушла к его матери. Но следующим утром они говорили за чаем и плакали. С тех пор стало легче.

Шерлоку Джон ничего не сказал об этом.

«Я, наверно, не должен тебе рассказывать о таком, конфиденциальность и всё прочее, но я думал, ты должен знать …»

Вещей, о которых они не рассказывали друг другу, после свадьбы Джона, казалось, становится больше и больше. И теперь Джон чаще узнавал о Шерлоке из газет, нежели от него самого; да и Майкрофт больше не похищал его. Всё было прекрасно и мирно. Он мог наслаждаться семейным счастьем без того, чтобы Шерлок закатывал глаза, с неодобрительной или даже жестокой насмешкой. Джон скучал по нему, но недостаточно, чтоб выносить его едкие замечания, пока его сердце всё еще болело после случившегося. Недели «медового месяца» стали месяцем прерванной связи, когда не было никаких известий и сообщений, когда Джон занят был работой и домом. Один месяц легко стал двумя, тремя, а потом и полгода как-то прошло – с женой и работой, и личной драмой, так что это целиком поглощало его. Порой он выходил с коллегами в бар, чтобы выпить, и всё еще не терял контакта и с теми, кого знал по армейской службе, так что мог разделить с ними чипсы и пинту лагера.

Шерлок был всегда в глубине сознания, как запретная мысль, прося о внимании: словно некий зуд, дающий знать о себе, или как влечение, что испытывает наркоман, стремящийся получить еще одну дозу…

«С ним нехорошо в последнее время. Истощение. Усталость. Ты знаешь, каким он бывает. Если честно сказать, он совсем не заботится о себе…»

Шерлок был навязчивой идеей, которой человеку женатому нельзя было чересчур потакать. Телефонный звонок по дороге домой, сообщения и фотографии случайных вещей, предназначенные, чтобы вызвать улыбку, – таковы были масштабы событий в холодные осенние и зимние месяцы первого года женитьбы Джона.

«Так или иначе, я прошел мимо его квартиры…»

Потому звонок Лестрейда, сообщившего, что он арестовал Шерлока за хранение наркотиков, стал неожиданностью.

«Джон, я больше ничего не могу для него сделать, он не станет слушать».

«Меня – тем более…»

Такие вещи, как «для его же собственной пользы», часто упоминались вместе со словами «снова» и «реабилитация». Джон ожидал приказного вызова Майкрофта, подключившего бы его ко всему этому, но никаких распоряжений не поступило. Посещения же разрешались только членам семьи, таким образом, вновь между ними пролегли недели молчания, и Джон сердился на Шерлока, остающегося глухим ко всем поучениям. И отчасти сердился и на себя, хотя это и было глупо.

«Я знаю, что вы отдалились сейчас, и не говорю, что ты должен что-то делать. Просто подумал, что ты должен знать обо всём».

Это была идея Мэри, благослови ее бог. Она пришла вместе с Джоном, чтоб помочь найти скрытые тайники в его старой холостяцкой квартире, готовясь к возвращению Шерлока, чтобы тот мог начать всё с чистого листа, не имея под рукой ничего опасного, если вдруг заскучает. То, что поначалу казалось глупой и смешной идеей, превратилось в реально упакованные вещи Шерлока, которые они забрали домой, чтоб на следующее утро завезти ему на такси. Планы строились второпях, но так было лучше.

Прислонившись к черному кэбу, Джон отправил последнее сообщение Мэри, прямо от ворот реабилитационного центра, написав ей, что любит ее. Центр был меньше, чем он ожидал, и камни его были старыми и покрытыми трещинами, словно у какой-нибудь исторической реликвии. Он мог видеть блеск стекла, стойкого к разрушениям, и решетки вдоль подоконников. Это было скорее тюрьмой, чем больницей. Не хотелось думать, что происходило внутри, когда пациенты проходили «ломку» и детоксикацию. В случае кокаинозависимости это было, по крайней мере, не столь тяжело. Тем не менее, пребывание Шерлока здесь сродни было, скорее, тюремному сроку, чем нахождению пациента в больнице. То, что тот остался и прошел курс, обнадеживало.

Он ждал не больше пяти минут после того, как ему сообщили, что это – стандартная проверка, а потом его друг появился с небольшим несессером в руке. Шерлок с его идеально подогнанным по фигуре костюмом и темными вьющими волосами в идеальном порядке, выглядел так, что, казалось, вышел из модного салона, а не из медицинского учреждения. Хотя даже в нескольких ярдах Джон мог видеть темные круги под его глазами и болезненно-желтоватый цвет лица. С ним что-то было нехорошо. Кокаин, на самом деле, был только симптомом того, что было что-то очень неправильно в этой забавной небольшой голове. Шерлок всегда был блестящим и потрясающим, когда требовалось узнать, что скрывали другие, и ужасным в сокрытии того, что касалось его самого. Он носил усталость так, как Мэри носила косметику, и глаза его излучали депрессию, словно та была инфекционной болезнью. Даже совершенно чужой человек сказал бы, что тот утомлен. Друг, подобный Джону, мог сказать, что Шерлоку требовалась вся его воля, чтобы продолжать двигаться.

Как и всё остальное, удивление Шерлока при виде Джона было весьма очевидно. Его густые брови поднялись высоко над его светлыми глазами, а легкий наклон подбородка говорил о его любопытстве. Он кратчайшим путем преодолел каменную лестницу, что вела к тротуару, казалось, выигрывая мгновения с каждым точно рассчитанным шагом. Джон откашлялся и, наклонившись, открыл дверцу такси, держа ее приоткрытой.

– Давай. Счетчик работает.

Глаза Шерлока быстро отметили две дорожные сумки внутри, и левая его бровь на миг изогнулась, словно бы акцентируя некую непроизнесенную фразу.

– И куда же мы идем? – спросил детектив. Он остановился прямо возле машины, напротив Джона, как они не стояли уже, кажется, очень, очень давно…

– Ты поедешь со мной в Маунт-Бей, – сказал Джон. Он махнул рукой, чтобы тот забирался, слегка сжав губы и прикусив их при виде истощения Шерлока.

Детектив сделал паузу, задумавшись на мгновение, а затем сел в машину, отодвинувшись к дальней стороне, когда Джон подошел и скользнул рядом с ним, закрыв дверь. Шофер тут же тронулся с места, без всяких подсказок, уже зная маршрут и пункт назначения.

Шерлок потянул к себе свой багаж, раскрыв «молнию» сумки, чтоб взглянуть на ее содержимое.

– Что там, в Маунт-Бей? Дело?

Джон покачал головой.

– Дом на пляже. Отдых. Расслабление.

– Скука, – пожаловался Шерлок, упав на место и закатив глаза.

– И я.

Шерлок остановился в своем лицедействе и скрестил на груди руки, как упрямый ребенок.

Некоторые вещи никогда не менялись.

Джон глубоко вздохнул. Разлука заставила его сердце стать более любящим, сказав ему, что мелочи порой труднее забыть, чем что-то значительное, что между ними было. Приходилось помнить, что Шерлок был самым трудным человеком на свете. Тем не менее, сидя рядом с ним, как его доктор и друг, Джон нашел, что с трудом подавляет желание двинуть его в плечо кулаком, чтоб тот сел и вел себя в соответствии с возрастом.

– Ты не должен ехать, если это тебе так не нравится, – сказал он. – Я вполне могу позвонить Мэри, попросить, чтоб она отменила поездку к подруге и поехала на побережье со мной, подышать морским воздухом. Он там чудесный. Я могу это сделать, если ты хочешь. Но какой в этом смысл? Возвращаться в квартиру, когда твоя сумка уже упакована, и билет на поезд в моем бумажнике.

Шерлок сидел точно так же, нахохлившись, но приподнял лицо, прижав голову к подголовнику.

– Едешь в отпуск один, без жены? – Глаза его смотрели и вычисляли.

Джон нахмурился.

– Перестань. С нашим браком всё хорошо. Но, ты знаешь, у нас обоих есть другие знакомства и отношения. У нее есть подруги по колледжу. У меня есть ты. Мы просто почувствовали, что неплохо было бы встретиться с ними. Чтоб потом возвратиться с новыми впечатлениями, и было бы, что рассказать.

– И ваша поездка так удачно совпала с тем временем, когда меня выпустили. – Было бы наивно надеяться, что Шерлок не установит связь между своим недавним судом, штрафом и принудительной реабилитацией и внезапно предложенным путешествием. – Полагаю, вы всё согласовали с инспектором, присматривающим за мной?

– Не злись, что из-за Лестрейда тебя обвинили. Ты сам виноват, что употреблял наркоту.

– Дома. В частном порядке.

– Значит, если я убью кого-нибудь дома, в частном порядке, то – никаких проблем, так ты считаешь?

– Джон, не будь идиотом.

Джон коротко, невесело рассмеялся.

– Не меня ж повязали, – сказал он и, увидев, что плохое настроение Шерлока еще больше усугубляется, покачал головой, прислонившись локтем к двери кабины и наблюдая проплывающий за окном городской пейзаж.

Это было пугающе. Сидеть так, когда между ними – не более фута, и всё же казалось, что их разделяют целые мили. Джон не чувствовал, что изменился. И Шерлок, конечно, был Шерлоком. Но они всё же не были теми, прежними. Тот факт, что осознание этого заставило его почувствовать холод, по крайней мере, доказывал, что он всё еще хотел вернуть то, что было. Относительно Шерлока трудно было что-то сказать. Можно было привести лошадь на водопой, точно так же, как они отправляли Шерлока в отпуск. Что те сделают после этого, уже было их дело. [1] И Шерлок, конечно, тоже чувствовал это.

Джон откашлялся, глядя вниз, на свои колени, а не через мили протяженностью в один фут.

– Послушай, я горжусь тобой, что ты выдержал в клинике до конца. Почему бы нам не отпраздновать это? Мы ведь… не … Я имею в виду… Похоже, прошло очень много времени… ну, с тех пор как мы делали что-нибудь вместе.

Шерлок ничего не ответил, глядя в спинку сиденья водителя.

– Я не собираюсь тебя заставлять. Я лишь надеялся, что ты согласишься. Если ты действительно не хочешь поехать со мной в Маунт-Бей на неделю, скажи шоферу, и он отвезет тебя домой. Но ты был моим лучшим другом, Шерлок.

– Был? – Он взглянул на него, слегка смутившись, потом снова нахмурился. – О, верно. Ты женат на ней.

– Это не… – Джон крепко сжал губы, заставив себя попытаться еще раз. – Шерлок, хочешь провести неделю со мной в Корнуолле?

– Да.

– Хорошо.

– Прекрасно.

– Да, точно. – Джон глубоко вздохнул, избавляясь тем самым от раздражения. – В следующий раз постарайся не быть таким… капризным ребенком.

Шерлок усмехнулся, и это, казалось, дыханием ранней весны, хотя на лице его всё еще царила зима.

– И всё же, так или иначе, ты скучал по мне. Интересно, а Мэри знает об этих твоих мазохистских тенденциях?

– Я забыл, что ты юморист, – сказал Джон с улыбкой. Губы его спутника тоже приподнялись, а глаза закрылись, и тот опустил подбородок на грудь. Джон позволил себе прижать ладонь к его лбу, чтоб проверить, не было ли температуры, и слегка расчесал кудряшки, поправив челку.

– Будет весело, Шерлок. И к тому же, это принесет тебе пользу, что даже важнее.

– М-м-м, – ответил Шерлок, почти засыпая.

Джон позволил беседе на этом затихнуть, наблюдая, как этот безумец под рокот мотора погружается в сон. Поездка до станции Паддингтон была бы недолгой, но если бы Шерлок Холмс задремал, то он, безусловно, нуждался в этом.

Шести месяцев словно и не было. Глядя на него, казалось, что лишь на прошлой неделе Шерлок жаловался на галстук-удавку, почти столь же навеселе, как и Джон, на мальчишнике. И будто вчера Джон собирал свои вещи из комнаты наверху, ссорясь из-за того, чего там не хватало. И, наверное, несколько часов назад они сидели за чудесной игрой «Угадай, кто», и череп в шутку был у них арбитром. Впрочем, это могло быть и годы назад. Десятилетия. Века. Его притягивало к Шерлоку так же быстро, как он удалялся прочь, он возвращался, как бумеранг, когда тот был рядом, словно планета крутясь вокруг солнца. Очень преданно, очень быстро, и словно ничего и не было.

Тихо, как только мог, Джон достал телефон из кармана пальто, перелистывая на экране страницы, пока не вернулся к своим текстовым сообщениям. Сообщения Мэри были на самом верху – а дальше, внизу, несколько страниц занимали СМС-ки от Шерлока.

«Скучно», – стояло там. – «Скучно, скучно, пятая страница, вторая история: доктор Мур Эгер. [2] Скучно. [Фотография трупа]. Струна ми оборвалась. Скучно. Скучно. Скучно. Скучно. ~ Жаль, слышать это, Шерлок. / Теперь твой ход в игре «Слова с друзьями» [3] Хорошая работа, Шерлок. Это … хорошо. Я уверен, ты сможешь купить другую. Я занят. Я работаю. Ты что-нибудь придумаешь, Шерлок».

Джон прокрутил вверх, щелкнув на имени Мэри, прежде чем взглянуть на последнее торопливое «До свидания».

«Спасибо», – напечатал он, глубоко вздохнул и отослал сообщение с кратким «Целую».

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Имеется в виду поговорка, бытующая в англоязычном мире: «Привести лошадь на водопой может и один человек, но и сто человек не заставят ее пить». Эту фразу можно услышать, к примеру, от Зеба Стампа в старой советской экранизации романа

Т. Майн Рида «Всадник без головы».

[2] Здесь и далее в тексте, в предстоящем расследовании, – отсылка к классическому рассказу АКД «Дьяволова нога», одному из самых ярких (и жутковатых!) в Шерлокиане.

[3] Вероятно, имеется в виду мобильная игра «Слова с друзьями» https://play.google.com/store/apps/details?id=com.zynga.wwf2.free&hl=ru

Комментарий к Глава 1

**__Рисунки и фото:__**

1 и 3. Джон. Фан арт. Автор – Geeport.

https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=2bfcd1e5744e46c3fc26745e53651334

https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=f9f33a23e7c185b9c1d1f0df56724c85

2 Я даже не имею ничего против, если в роли Мэри будет Аманда Эббингтон. Поскольку сценарий будет другим, то и вид ее не будет ни криминально-безжалостным, ни вульгарным. Во всяком случае, до сериала назначение ее на эту роль вовсе не вызывало у меня отторжения. :)

https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=a4c5a573b6312a70d587781583345b6a

4 Шерлок. Фан арт.

https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=5a71a9f64824ad18812e9935e0fed3f7

5 Встреча. Из заключения.

https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=bc1133780b71f8c53712500e4ae65c82

========== Глава 2 ==========

ГЛАВА 2

Шерлок спал всю дорогу до Корнуолла. Это был столь же хороший способ борьбы со скукой, как и любой другой: закутаться в пальто, обхватив руками колени… В любом случае, Джону не хватало духу будить его. Отчасти ему было жаль, что он не прошел вперед и не занял спальный вагон, но он сомневался, что его длинноногий друг найдет там намного больше комфорта, чем на своем месте, просто вытянув вперед ноги. В любом случае, шесть часов отдыха пойдут ему на пользу. Джон читал, сидя рядом с ним, облизывая большой палец, прежде чем повернуть свежие белые страницы, чтоб продвинуться дальше в описанных приключениях.

Он теперь стал больше читать, когда собственные его приключения кончились. Чужие острые ощущения едва ли были адекватной заменой – никотиновый пластырь для курильщика, – но всё же это ослабляло накал, поскольку он погружался в приключения умных мужчин и в их тайны. Когда они только встречались, жена купила ему роман Агаты Кристи – шуточный ответ на его истории в блоге. Теперь на полках его кабинета стояли книги Раймонда Чандлера, Лена Дейтона, Фредерика Форсайта, Кена Фоллетта и других. Он любил читать. Это было тихое хобби, далекое от траншейной войны или драк при свете уличных фонарей, но в какой-то степени всё еще реальное, когда ему самому вспоминать было нечего. Это было, к тому же, более безопасно, как того и хотела Мэри, и, уйдя от адреналина, который приносили ему события его собственной жизни, Джон и сам теперь почти предпочел бы это. Эти приключения можно было отложить, отправившись с женой на обед. О жертвах позаботились бы к концу книги, даже если ему потребовались бы недели, чтоб прочесть об этом, а не один уик-энд. Злодеев найдут, где бы те ни таились, будь те хоть в кладовке, хоть в скоростном экспрессе. Джон мог жить нормальной обыденной жизнью с этими приключениями, связанными с печатными страницами. Шерлок же был событием – живым, дышащим, которое произошло, миновало и снова пришло, с чем-то новым, требовавшим полного внимания от начала и до конца. Будучи холостяком, Джон выбирал приключения. Как женатого, ответственного человека, его полностью удовлетворяли книги.

Он прочел девять глав и немного вздремнул, пока поезд доставил их к станции. Джон загнул уголок страницы, убрал книгу, взял и свою сумку, и вещи Шерлока, и вынес их на платформу, а потом и к такси. Шерлок последовал за ним, неся, как и раньше, небольшую сумку личных вещей – всё, чем он потрудился обременять себя. Несмотря на его вполне достаточный отдых, Джон уверен был, что, если бы не извилистая дорога, тот уснул бы снова, и проспал весь дальнейший путь.

– Чем же, спрашивается, ты был занят в своей реабилитации, если так не выспался? – спросил Джон, когда их такси на крутом повороте возле упавших на дорогу камней, вильнуло, прижав его к плечу Шерлока.

Тот пожал плечами с легкой ухмылкой, видимой даже в сумраке.

– Заставлял персонал очень, очень сожалеть о моем присутствии, – сказал он.

Джон фыркнул, не сомневаясь, что так и было.

Поездка на такси была, к счастью, не особенно длинной. Джон наблюдал, как пурпурное небо сумерек темнеет, сменяясь темнотой за окном, где угадывались лишь тени вдоль травянистых холмов и равнин. Огни рыбацких поселков и маленьких деревень поблескивали на расстоянии. Они проехали городок, самый близкий к их жилью, где были погашены все огни; светились лишь окошки в нескольких зданиях на окраине, вдалеке от главной дороги. Городок был причудливым, странным, изолированным и таким далеким от суеты, которую они оставили в Лондоне. И даже с закрытыми окнами Джон всё еще мог почти улавливать запах моря.

Старая грунтовая дорога, ведущая вверх, поросла травой, и дом на скале выглядел очень скромно – маленьким и почти смиренным под бескрайним куполом звездного неба. Его белые, покрытые штукатуркой стены из камня, были бугристыми и шероховатыми под сенью соломенной крыши. Неподалеку за ним маленькая ветряная мельница лениво вращала крыльями на ночном ветерке, долетающем снизу, словно море дышало, тоже спящее и спокойное. Свет нигде не горел, но узор кружевных занавесок еще можно было заметить в незакрытых окнах при свете луны. Всё это было очень уютным, так что Джон улыбнулся, оптимистично и бодро. Такой мирный приют!..

И услышал, как рядом с ним Шерлок обреченно вздохнул.

В этот вечер приезда делать что-либо уже было поздно, они просто выбрали комнаты, кто в какой будет жить. Распаковка могла подождать, так же, как и визит в магазин, чтоб купить молоко и другие необходимые вещи. Комнат наверху было две – одна с большой двуспальной кроватью, другая – с узкой. Шерлок молча выбрал двуспальную, бросил сумку в дверном проеме и отправился в ванную. Джона это ничуть не заботило, потому он спорить не стал, а кровать, хоть и узкая, подходила вполне, он и так уже спал на ходу.

Он не чувствовал такой тишины со своих афганских ночей, где не было ни криков животных, ни стрекота насекомых, и даже враги находили время для отдыха. Только там белым шумом ночи был шелест дюн, а теперь это был плеск волны возле скал да шепот ветра в деревьях, – ни единого звука города. Даже слишком тихо, пожалуй. Джон поднялся, когда еще только светало, больше из раздражения, чем по реальной необходимости. По крайней мере, при свете дня можно было услышать крик чаек.

Зевая и почесывая левое плечо, Джон, держась за перила, спустился вниз по скрипучим ступенькам и, никуда не спеша, стал осматривать помещение, что увидел мельком накануне. Здесь всё было именно так, как указывал путеводитель, – не хуже, но и не лучше. Места для сидения были, в основном, деревянными – от скамьи под большими окнами до стульев перед камином и возле стола, который был тоже из дерева. Коврики, по крайней мере, выглядели теплыми и мягкими – цвета мяты и яйца малиновки. [1] Сами окна были витриной комнаты, обрамляя, как рамой, вид скалистых утесов и чистой воды, казавшийся слишком прекрасным, чтобы быть настоящим, не нарисованным.

Возведенный первоначально как прибрежный военный наблюдательный пункт, дом по-прежнему предоставлял отличный обзор, но испытывал недостаток в удобствах. Электричество вырабатывала ветряная мельница по соседству, питание остальной части скудных приборов было газовым. Джон нашел небольшой буклет, где подробно были прописаны все инструкции по технике безопасности, и разместил его на столе, чтоб прочесть, когда станет светлее.

Он проверил шкафы, чтоб узнать, чем они здесь располагают. Четыре чашки, четыре мелких тарелки, четыре кружки, четыре набора столовых приборов, один чайник, один котелок, несколько кастрюль и немного кухонной чугунной посуды, чтобы можно было готовить на плите или на очаге. Было несколько специй, не намного более экзотичных, чем соль и перец, и питьевая сода – для свежести – в холодильнике, хотя слабый рыбный запах всё равно оставался. На завтрак, конечно, не было ничего. Хорошо, что Джон дальновидно захватил в поездку кое-что из вещей, таких как чай, кофе, пару упаковок печенья и небольшую коробку гранолы, [2] но ничто из этого не казалось удовлетворительным без нужных добавок, всё еще отсутствующих. Но еще было рано, так что если бы он посетил магазин, то успел бы приготовить полный английский завтрак к тому времени, как его ленивый компаньон соизволит явиться.

Значит, нужно взять стоящий за домом «Ленд-Ровер» до того как Шерлок присвоит его.

Джон проверил бумажник и захватил ключи, положив на стол быстро нацарапанную записку, прежде чем направиться в сторону деревушки, мимо которой они проезжали прежде.

Ограниченное электричество, возможно, ограниченный прием мобильной сети, отсутствие городских волнений – ничего, кроме моря, неба, земли и друг друга. Джон пытался подавить нарастающий страх, что всё это было ужасной идеей и весьма далеко от того, в чем нуждался Шерлок после шести месяцев одинокой жизни.

Трэденник Уоллес был пристанищем всего пары сотен людей, там стояли простые коттеджи да мшистая старая церковь, шпиль которой указывал путь, если вдруг утрачены ориентиры. Это было сомнительным удовольствием – проезжать по сырым дорогам, а порой без дороги вовсе, по грязи, направляясь к цивилизации довольно-таки сложным путем. Все готовы признать, что экскурсии по бездорожью не всегда запланированы. А за руль он не садился давно, и армейские средства транспорта были все-таки немного иными. «Ленд-Ровер», конечно же, не был предназначенной для пустыни санитарной машиной, и торфяник нисколько не походил на песок. Так что задние шины скользили; на ухабах и кочках, сменявших участки плоской земли, он подпрыгивал на рессорах и трясся… чего, разумеется, не случилось бы, если б он имел больше опыта и ехал помедленнее, но чего не происходило из-за небрежности и городских привычек. Поначалу было забавно, потом – нет. К тому времени, когда он добрался до магазина, «Ленд-Ровер» был весь покрыт грязью, забрызган, с несколькими кусками травянистой земли, застрявшими тут и там, словно бы говоря: «Берегись идиота, который думал, что он может водить». Но за туманом утра день был ярок, и передвигаться, на машине или пешком, легко было даже в пределах деревни. С гораздо меньшими проблемами, чем когда начинал, Джон, с видимостью мастерства, направился к проложенным дорогам и добрался до пустого ряда парковочных мест, располагавшихся вдоль площади, за пределами линии магазинов, которые окружали его. Он измучился, загоняя машину на одно, а фактически, – два еще не занятых места, раз за разом повторяя попытки, не желая при этом показаться болваном и досадуя на собственные лицемерные замечания, которые он частенько делал о крупных транспортных средствах, поставленных, мать их, так, что это причиняло неудобства другим. Он же лишь на минуточку, утешал он себя. Только купит несколько мелочей. Осторожно пройдя по мокрой тропинке, Джон поспешил к магазинчику, в окне которого была пластиковая табличка «Открыто».

Молодой человек за прилавком посмотрел на него странным взглядом, когда Джон, войдя в уютное помещение, коротко кивнул ему. Для деревушки, привыкшей к потоку туристов, каким бы небольшим тот ни был, в этом взгляде не было ни приветствия хозяина, ни любезности обслуживающего персонала. Он был прямым и почти обвиняющим, и Джон едва ли мог притворяться, что не понимает причины. В следующий раз он позволит вести Шерлоку и ни слова не скажет по поводу этого. Кашлянув, он схватил корзину и пошел по проходам между короткими стеллажами, взяв несколько банок консервированных бобов и ветчины со специями [3], несколько упаковок сосисок и разных других продуктов, которые легко можно было хранить в банках.

Отпуска вряд ли были временем, когда стоило долго стоять у плиты, особенно когда потребность произвести впечатление была нулевой, а просто хотелось провести время вместе. Так что легче всего это было с продуктами типа «разогрей-и-готово», возиться с которыми пришлось бы не больше, чем полчаса. И хоть это была рыбацкая деревушка, всё равно нужно было питаться правильно, несколько раз в день. Немного соуса карри для рыбы, а потом и других приправ; бумажные полотенца и буханку хрустящего хлеба. И пока он мысленно просматривал список вещей, что ему понадобятся, чтоб накормить двух мужчин в течение нескольких дней, молодой человек за прилавком не спускал с него глаз, следя за ним неприятным взглядом, словно бы отмечая всё, чего Джон касался. Это расстраивало и раздражало, так что даже покалывало на спине. Он всё еще стоял возле полки, где лежало мыло, когда в магазин, наконец, вошел еще один посетитель; дверь открылась беззвучно, но обмен приветствиями объявил о его появлении.

– С добрым утром, Гарри.

– С добрым утром, викарий, – отозвался молодой человек за прилавком.

Джон, секунду помедлив, слегка обернулся, чтобы взглянуть. Вероятно, викарию было около тридцати, вряд ли больше, на лице у того было детское простодушие, он был темноволосым, с густыми волосами, в сером свитере, оставив сейчас свое черное облачение. Выражение доброжелательности, с которой он смотрел на всех, казалось, делало его еще моложе. Все как будто выглядели моложе, когда Джон становился старше, хоть и сам он был еще достаточно молод, чтоб иметь подобные мысли, даже если его колени побаливали иногда, а волосы уже были не пепельными, а скорей серебристыми. Джон вновь обратил внимание на туалетные принадлежности, взяв бутылку Trek & Travel, оставив все мысли о старых костях.

– Ах, вы, должно быть, джентльмен из «Обзорного Дома».

Джон сделал паузу, наблюдая, как молодой священник подходит к нему, пройдя несколько шагов в тесноте магазинчика. Джон повесил корзину на локоть и, здороваясь, пожал ему руку, когда тот протянул свою в знак приветствия.

– Да. Да, мы, хм-м… добрались сюда прошлой ночью. Как вы узнали, что…

– «Ленд-Ровер». – Священник улыбнулся, рукопожатие его было крепким. – «Обзорный Дом» – единственное место, куда нужно добираться на джипе, особенно, если ненастье. Надеюсь, во время вашего пребывания здесь погода будет хорошей, мистер…?