Текст книги "Крылатый Купидон - божок слепой (СИ)"
Автор книги: NikaOria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)
– Спи, малышка, – улыбнувшись, нежно проговорил я, целуя её в макушку.
И она заснула, быстро, даже слишком. Неужели, она настолько сильно доверяет мне свою безопасность? Насколько я понял, для Луны слово «безопасность» значит очень многое. Это не просто чувство некоего спокойствия, которое можно ощутить, находясь в своей комнате. Для неё это нечто большее, это позволить кому-то увидеть её слёзы, или слабость, или ещё хуже того, показать, насколько искалечена её душа. Теперь я понимаю, откуда в ней столько света… Она просто не успела растратить тот резерв доброты и лучистости, что был выделен ей при рождении. Ей некогда было радоваться обычным детским забавам, или валять дурака с друзьями… Она была слишком занята собственным выживание в Аду, под названием «школа».
Сколько…? С какого класса это началось? С первого? Или может быть позже? А может раньше? Куда же смотрели её родители? Почему не уберегли? Почему не помогли? Она говорила им? А что если они не знали? Но как можно не заметить, что с твоим ребёнком что-то не так? Если я правильно понял, они любили её и заботились… Но тогда почему? А может, именно поэтому? Может лишь благодаря им, она смогла сохранить эту чистую невинность?
Как много вопросов, ответов на которых я не знаю. А ведь при нашей первой встрече я подумал, что она беззаботная девушка, которая росла в любви и заботе родителей, друзей и близких. Что она поверхностная глупенькая девочка, которая не знает страданий этого мира. Но её свет заставил меня наблюдать… Я, правда, подумал, что она невинная девочка, знающая только свет. Даже меня, тысячелетнее существо, знающего и видящего практически всё в этом мире, она смогла одурачить.
Почему рядом со мной она может так беззаботно улыбаться, дурачится и порой доводить меня до сердечного приступа? Прямо как маленький ребёнок… Так вот каким ребёнком она была в детстве. Хотя нет, её демоны это заслуга тьме, что таится в глубине её души. Так глубоко, что она и сама боится спускаться туда. Она настолько глубоко погрузила свои плохие воспоминания, тьму и боль, что даже глаза не выдают их присутствие… Как она смогла это сделать? Интересно, а если она станет вампиром, кем она будет? Светлой наивной девочкой, широко улыбающейся каждому прохожему? Или той ненормальной девушкой абсолютно лишённой чувства самосохранения? А может, той, которой нравится заставлять других верить в её искусную игру? А может и вовсе отключит эмоции, потому что не сможет терпеть той боли, что усилится в разы при превращении? Я не хочу это знать… Потому что боюсь, что потеряй хотя бы одну из её личностей, к которым я так прикипел… Даже, страшно становится. Мы знакомы три дня, а такое чувство, будто всю жизнь наблюдаю за ней. Есть ли ещё что-то, чего я в ней не видел? Да… Много! К примеру, даже узнав, что я убийца она не испугалась, только теперь я понял, почему… Она видела, куда большее кровожадное жестокое зрелище, даже более того, стало его жертвой.
За своими размышлениями я даже не заметил, как солнце уже встало, и начался новый день. А я так и не смог уснуть… Смотрел в потолок всю ночь, и лишь, когда это маленькое чудо ворочалось в моих объятиях, целовал её в макушку. Интересно, а когда последний раз я спал с кем-то в одной кровати? Не помню… Давно, наверное… Если такое вообще было.
– Малышка, пора вставать, – на ушко прошептал я. Она же поморщив носиком, что-то промычала и, отвернувшись от меня, будто обижаясь, накинула одеяло на голову. Как маленькая, ей Богу…
– Не капризничай, вставай, – уже более настойчиво, но в то же время ласково вполголоса сказал я.
– Нет, – буркнула она, и подогнула ноги ближе в груди, как в позе эмбриона.
– Если не встанешь сама, я заставлю, – медленно стаскивая одеяло с её головы, по плечи, предупредил я. Луна, вместо того чтобы открыть глаза и проснутся, перевернулась на живот, и, уткнувшись лицом в подушку сказала:
– Ну, попробуй, – это скорее вышло как ворчание ребёнка, которого заставили встать в пять утра. А ведь время уже почти девять. Ей должно было хватить, чтобы выспаться, ну или хотя бы отдохнуть. Однако у меня это её поведение кроме усмешки и тёплых чувств, ничего другого не вызвало. Что, если честно, странно, ведь я не любитель телячьих нежностей.
– Я принимаю вызов, – почти касаясь её ушка губами, прошептал я, а затем прикусил мочку. Я знаю, что она попыталась сдержать лёгкий стон неожиданности, но слух у меня куда лучше кого-либо из живущих.
Нарочито медленно стягиваю с неё одеяло, лишь по поясницу, потому что иначе – я не смогу себя контролировать. Рубашка, одетая на ней, задралась почти по лопатки… Ох, как же хорошо, что она лежит на животе… Иначе, я за себя не ручаюсь. Её идеальная спина прямо молила, чтобы к ней прикоснулись, что я и сделал. Стоило мне дотронуться до бархатной кожи кончиками пальцев, как она вздрогнула и повернула голову набок, но глаза так и не открыла. Я водил пальцами по её спине, вырисовывая узоры, и лишь когда я в полной мере разглядел её спину, я заметил шрамы. Они были еле видны, словно от порезов или хлыста. Наверное, я должен был подумать, что это портит столь идеальное тело, или даже уродует. Но нет, эти шрамы делают её ещё более прекрасней. Это доказательство её силы духа, и её смелости. Ведь только смелый человек, может снова и снова возвращаться в место, где ему делают больно. От своих собственных мыслей мне захотелось, поцеловать каждый из отметен покрывавших её спину. Что я и стал делать. Наклонившись, я оставил лёгкий поцелуй на одном из шрамов на пояснице, отчего она шумно выдохнула. Затем пошёл второй, и так далее, пока я не дошёл к прикрывавшей часть кожи, а затем я поднял голову. И посмотрев на её лицо, удовлетворился её реакцией, она вся красная жмурила глаза, уже от упрямства не открывая их, рвано дышала, и я уверен, ждала продолжения.
Ещё пару секунд, я думал, продолжить или нет, и уже хотел было снова прикоснуться к столь желанной коже, я услышал урчания желудка. Сначала я вскинул брови от неожиданной реакции её тела, на мои старания, а затем громко рассмеялся. Малышка же ещё гуще покраснев, перевернулась на спину, показывая мне не менее идеальный животик и немного оголённую грудь.
– Я есть хочу, –как маленький капризный ребёнок, проговорила она.
– Я слышу, – наклоняясь и целуя её в лоб, с улыбкой сказал я. Её выражение, словно говорило о том, что она не встанет только для того, чтобы поесть.
– Лежи, я сам принесу что-нибудь, – оставив на её губах лёгкий поцелую, я слез с кровати и натянув наверх футболку, вышел из комнаты.
Спускаясь вниз, я никого не увидел. Спят ещё, что ли? Зайдя на кухню, и открыв холодильник, я наблюдал различные виды еды. А что любил Луна? Мороженное, с фисташками, если я помню. Нет, утром есть сладкое это плохая идея. Салат? Неплохая идея. Достав овощи, я быстро и ловко нарезал ингредиент, и, скинув всё в одну тарелку заправил маслом. Чтобы ещё взять? Тосты? Пожалуй. Заправив несколько кусочков в тостер, я поставил чайник, насколько я понял она – любит чай… Когда всё было готово, я на вампирской скорости добрался до комнаты с подносом в руках. Ну, на всякий случай… А то засмеют. Ну, Кол уж точно!
Войдя в комнату, я увидел очень умилительную картину. Это маленькое чудо, пыталось заправить кровать. Но, так как она была большой, ей приходило бегать с одной стороны на другую. А когда она накланялась, чтобы поправить задранное одеяло, то рубашка поднималась вверх, оголяя её соблазнительную попку в чёрных кружевных трусиках. И снова, мой термометр терпения зашкаливал до придела, ещё немного и ей, точно придётся убегать от меня.
– А вот и завтрак, – как в прострации, смотря на её ножки и ягодицы, проговорил я. Она, резко посмотрев на меня, залилась краской, и, выпрямившись, натянула рубашку настолько, насколько это возможно. А не поздновато ли она смущаться стала?
– Прости, я тебя не заметила, – опуская взгляд в пол, промямлила она. Я что-то пропустил? Или она вдруг нашла свою скромность?
– Что это с тобой? – проходя к кровати и ставя поднос на неё, спросил я. Она же как-то нерешительно посмотрела на меня, а затем, переминаясь с ноги на ногу, закусила губу. Меня не было от силы, минут двадцать, что же успело произойти, что она стала вести себя вот так?
– В общем… – на этих словах, она на носочках пробежала мимо меня, к столу с моими работами, и, достав какую-то из них, показала мне. На ней был Луна… Та самая, где она на поляне в ночном свете. Глаза оригинала, засияли как изумруды, а на губах появилась смущённая улыбка, – я нашла её, когда рылась в твоих рисунках…
– Тебе она нравится? – напрямую спросил я. Видимо, когда дело доходит до того, что она хочет попросить о чём-то, она становится, вот такой застенчивой и смущённой… Мне нравится.
– Да! – как-то уж слишком громко воскликнула она. Этот восторг и восхищение на её лице, льстят мне.
– Тогда, забирай, – пожимая плечами, ответил я. Но, мне нравится, что она так отреагировала на рисунок себя самой. А вот Кэролайн тогда, не очень-то искренняя была.
– Правда? – её восхищению моей работе просто нет придела, ещё немного и она засветится изнутри.
– Конечно, если так нравится, почему бы и нет. Это же ты там нарисована, – снисходительно проговорил я.
Я не ожидал, что она, поставив картину на пол, побежит и, опрокинув меня на кровать, запрыгнет сверху. А вот и привычная мне Луна… Её колени были прижаты к моим бёдрам, а её ладошки покоились на моей груди. Её радости не было придела, а вот о моём терпении такого не скажешь… Перекинув её на спину, я оценивающе провёл глазами от шеи к её сногсшибательным ножкам.
– Знаешь, малышка, я не железный. У моего терпения есть приделы, и ты уже подошла к нему вплотную, – с угрозой, но и сильным возбуждение, проговорил я. Но на неё это вообще не подействовало… Господи, ну, хоть немножко бойся меня! Самую малость… Ты слишком сильно мне доверяешь! Я же так с ума сойду!
– Я знаю. Но не сейчас, – её голос звучал уверенно, а во взгляде уже зарождались чертята. Но её тело… Оно так, чертовски соблазнительно извивается подо мной.
– Откуда же в тебе такая уверенность? – наклоняясь к её шее, целую быстрыми движениями. Я заметил, те засосы, что я оставил пару дней назад. Но они не успеют сойти, потому что я уже поставил новый на её ключице, в области декольте, и один на груди, а скоро будет и второй…
– Потому что я есть хочу, – виноватым голосом, выдала она свой аргумент, который к тому же подтвердил её желудок характерным звуком. Это очень веская причина. Тяжело вздохнув, я убрал одну руку, чтобы она смогла выползти, и когда она уже подбегала к подносу, я упал на кровать и ещё раз тяжело вздохнул. С желудком не поспоришь, уж я-то знаю.
Она с таким аппетитом поедала сделанный мною завтрак, а я всё ещё лежал на кровати и грустно смотрел на неё. А сейчас бы она стонала подо мной… Значит не сегодня! Встав с кровати, я взял чистую одежду и направился в ванную комнату. Где-то десять минут водных процедур, и я смотрю на себя в зеркало. Ладно, надо отвезти Луну домой, а то Кэролайн мне житья не даст…
Я вернулся к Луне, которая уже доедала последний тост, и допивала чай, сидя на кровати в позе лотоса. Она была такой довольной…
– Иди, переодевайся… – скомандовал я, на что это сказочное чудо, улыбнувшись вприпрыжку, направилась в ванную. Как мало людям надо для счастья.
Уже через десять минут мы сели в машину и поехали к дому Кэролайн. Мы так и не встретили никого из моих родственников. Что немного странно, учитывая, что они не поленятся напакостить с утра пораньше. И вот мы выезжаем из леса, где находится мой дом, и едем по главной улице города.
– Мне кошмар снился, – в полголоса начала Луна. От этих слов я напрягся, не думал, что она расскажет мне об этом. Но, я ничего не сказал. А что я мог сказать? «Я знаю, я там был», так что ли?
– Вчера и сегодня, – продолжила она. Ну, насчёт сегодня я знал, а вот что и вчера тоже… По ней совсем не скажешь, особенно с утра, что ночью снился кошмар.
– Ты был в обоих снах, – как ни в чём не бывало, заявила она. А что я делал вчера в её сне? Надеюсь, ей я ничего не сделал.
– И, что я делал в твоих снах? – осторожно спросил я. Надо воспользоваться всеми своими умениями, чтобы скрыть от неё то, что я, в самом деле, вмешался в её сон сегодня ночью.
– Спас меня… Убил всех кто причинил мне боль, – смотря в одну точку, она говорила так, будто её здесь нет. Это немного пугает…
– Тебе было страшно видеть меня таким? – как можно аккуратней спросил я. Я должен знать, к чему готовиться, если она случайно увидеть меня в деле, не во сне, а в реальности…
– Нет, – перебила она мои мысли, своим чётким и уверенным голосом. Но всё также находилась в прострации, – В первый раз… Ты был восхитителен… Таким я тебя не видела… Словно дикий зверь, жестокий, кровожадный, сильный и поразительный. Я восхищалась тем, как легко и просто ты решал мои проблемы. А потом, когда все были мертвы, ты сказал: «Теперь ты в безопасности», и знаешь, я поверила. Никто ещё так стремительно и даже бешено не наказывал их. Я была благодарна тебе за это… И пускай они были жестоко убиты… Хотя, они лишь умирали так, как я представляла в своей голове. Я хранила эти планы в самых отдалённый уголках своего мозга… В тайне надеясь, что когда-нибудь их собьёт машина, или они умрут в муках. Жестоко, я знаю. Но, меньшего они не заслуживают.
Я слушал её внимательно, запоминая каждое её слова. Она приоткрыла передо мной дверь в свою душу. Совсем небольшая щель, но я знаю, как сложно даже повернуть ключ. Но ещё я был так шокирован её словами. Она не испугалась, более того, ей даже понравилось видеть меня таким. Хотя, а кому не понравится, что их самый страшный кошмар был убит руками важного для них человека. Но всё же, восхищаться моими зверствами… Хотя это всего лишь сон.
– А во втором? – я знаю, что делал в том сне, поэтому ответ на этот вопрос был для меня очень важен. Но в тоже время я боялся его услышать, потому что именно в этом сне был я. Настоящий Я.
– Ты был другим… Твоё лицо… На нём было что-то… Я не знаю, как это описать. Ты вёл себя также как и они. Но мне нравилось наблюдать за тем, как они дрожали в ужасе. Я тогда подумала: «Теперь вы знаете, какого было мне…». Я и представить не могла, что они могут умереть такой смертью. Мне аж страшно стало… Страшно, от того, что понравилось. Так изысканно, словно художник творящий своё великое творение… С таким удовлетворением, словно тебе это было жизненно необходимо. А я восхищалась твоим мастерством… Это было красиво и со вкусом. Хоть и жестоко… Но жестокость это не всегда плохо… Иногда это просто необходимо.
Я не знаю, что я испытал за время её рассказа. Было много всего, но все они были приятными мне эмоциями. Пускай всего лишь во сне, но она приняла меня полностью, со всеми моими недостатками. Она не осудила, не обвинила, она восхитилась… И совсем не испугалась меня. Вот здесь, мне даже вспоминать не надо, сколько людей приняли меня полностью, потому что ответом будет «ни одного» Не считая моей семьи, им по определению пришлось это сделать. Хотя, я не могу говорить о том, что она ни разу не осудит… Этого просто не может быть, ведь там, во сне, от моей руки умерли её обидчики… А в реальности – реальные люди, со своей жизнью, семьёй и будущим. Но, мне, почему то, больше не страшно, если она узнает, кто я. Теперь мне даже интересно, как она отреагирует.
– Наверное, я ненормальная, раз, думаю так. Может, я больна? – уже посмотрев на меня, спросила она. Глупо спрашивать это у того, кто во сто крат хуже. Я уже подъехал к дому Форбс, и даже не успел заглушить мотор, как на крыльцо выбежала Кэролайн.
– Нет, малышка, ты прекрасна. И здорова. Все твои демоны и тьма, тёмные и похотливые желания, твоё прошлое, твои детские мечты, и яркий свет – всё это делает тебя прекрасной, удивительной, особенной. И я горжусь тем, что ты приняла это всё, как часть себя. Я горжусь тобой, маленькая моя, – мой голос звучал понимающе, с нотками ласки. И закончив, я наклонился и поцеловал её. Не долго, но от этого не менее нежно. Я даже не ожидал от себя такой речи. Выходит, не только меня приняли таким, какой я есть, но и её. Стоим же мы друг друга…
– Знаешь, ты сказал правду… Спасибо, – такую её улыбку я не видел ещё ни разу. Она была полна нежности и такой благодарности, что аж сердце щемит, но была ещё и любовь? Нет, что-то другое… Доверие. Моё сердце так сильно забилось, что я молил Богов, или кто там есть, чтобы Кэролайн этого не услышала.
– Обидно, знаешь ли, я тебе ни разу не солгал, – с деланной обидой, проговорил я. А ведь и, правда, я даже как-то и не думал лгать ей. Хотя это бесполезно, она же всё равно узнает.
– Знаю, – открыв дверь, и выйдя с улыбкой, проговорила она. Блин, забыл включить джентльмена… Ладно, не важно уже. Луна, обойдя машину, завернула ко мне, и, постучав в окно, которое я тут же открыл, прислонилась руками на раму.
– Ты что-то забыла? – приподняв бровь, спросил я.
– Да, телефон и картину, которую я у тебя выпросила, – с наигранной обидой, за свою забывчивость, проговорила она надув губки. На это я немного посмеялся, отчего услышал где-то на заднем плане чьё-то хмыканье.
– Я привезу тебе сегодня, не волнуйся, – улыбнулся я. Она же радостно улыбнулась в ответ, а затем, просунув голову в машину, поцеловала меня. На что я улыбнулся ещё шире. Нравится мне, когда она целует меня в приступе радости или счастья.
– Кстати, раз ты такой щедрый, то подари мне одну из своих футболок, – немного застенчиво с покрасневшими щеками, проговорила она. Я же удивился, но потом вспомнил, что она любитель спать в мужских футболках, однако я же не должен знать этого.
– Зачем тебе? – как можно убедительнее, удивился я. Но, моя улыбка предательски не хотела подчиняться мне. И, конечно же, она это заметила.
– Я буду спать в ней, и это, своего рода, замена тебе. Ну, может ты ещё раз появишься, когда мне будут спится кошмары и спасёшь меня… Ну, так что подаришь? – сначала она топталась с ноги на ногу, и нерешительно говорила всё это, но потом резко изменилась и уже с надеждой улыбнулась мне. Да с такой причиной я готов ей весь свой гардероб отдать.
– В следующий раз, когда будешь у меня, выберешь себе, что понравится. Всё что угодно, – заводя мотор всё с той же улыбкой, ответил я. Хотя, я бы предпочёл, чтобы ей больше не снились кошмары.
– Ты пообещал, – уже радостно заявила она.
– Конечно, я держу свои обещания, – уже серьёзно проговорил я. Что странно, мне даже не захотелось выйти и поздороваться с моей девочкой… Наверное, я всё ещё под впечатлением.
– Когда мы в следующий раз встретимся? – с любопытством и предвкушением, спросила это сказочное создание.
– Не знаю, я позвоню тебе… Или ты мне, – беря её маленькую ладошку в свою руку, я нежно поцеловал каждый из её пальчиков.
– То есть я могу звонить тебе в любое время? – её голос был немного сбит, что вызвало во мне самодовольную усмешку. Но её вопрос был странным…
– В любое время дня и ночи. Особенно если что-то случится, я сразу приеду, – мой голос звучал серьёзно, как при внушении, однако я просил, а не приказывал. Она же всё поняла правильно, и, кивнув ещё раз, поцеловала и ушла к, всё ещё стоящей Кэролайн на крыльце. Моя девочка выглядела странно, было в ней что-то непривычное мне. Может, мне показалось?
Конец Клаус.
========== Глава 9. Обещание. ==========
POV Лунетта.
Когда я зашла в дом, Клаус уже уехал. Кэр наблюдала за нашими нежностями и, почему-то я уверена, что она слышала, о чём мы говорили. Об этом говорил её взгляд. Хотя, она стояла далеко и не могла услышать… В её глазах была уже нескрываемая зависть и ревность, но была ещё и злость. Она злилась на меня, за то, что Клаус относится ко мне по-особенному. Значит уже скоро, она не сможет отворачиваться от своих чувств.
Ещё полчаса мы молчали, сидя на кухне. Но я видела, что она пыталась сдержать свой приступ желчи. Видимо её не сдержишь одной силой воли. Когда кофе в её чашке закончилось, она начала:
– Пришла-таки домой!? Знаешь, я волновалась… Мы вчера ездили за город, чтобы забрать тебя, а машины там уже не было. Вы уехали домой к Клаусу, а я говорила, чтобы ты возвращалась домой! И знаешь что, ты ведёшь себя, как шлюха! – каждое её слово делало мне больно. И это не от смысла, хотя, и это тоже, но больше всего мне причиняет боль именно то, что она прикрывает свою зависть и ревность маской волнения за меня. Сейчас мне хочется вернуться в машину Клауса или его комнату, где никто не притворяется, и где я абсолютно счастлива.
– Я говорила, что не приеду, это твоя вина, что ты не послушала меня, – мне много сил потребовалось, чтобы казаться спокойной. Я уже привыкла скрывать свои эмоции за деланным спокойствием.
– Ты не должна была ехать к нему! Ты ведёшь себя безрассудно! – снова это зависть, как же мне хочется сказать ей: «хватит притворяться», но я не могу, ради счастья Клауса, я должна вытерпеть. И ради Кэр, которая всем сердцем хочет быть счастлива.
– Не говори так, будто знаешь, что мы делали в его доме, – моё спокойствие немного надломилось из-за злости, которая как вулкан, взорвалась во мне.
– А я и не знаю, поэтому беспокоюсь, – что за…? Это ложь! Всё её предложение, от начала до конца ложь?! И это не то, если бы она просто подумала или представила, она, в самом деле, знала, что мы делали, как будто была там и всё видела?! И как мне прикажете на это реагировать? Откуда она вообще знает? И именно поэтому она всепоглощающей завистью прыскает в мою сторону?
– Кэролайн прекрати вести себя как моя мать, ты не она, – чуть грубовата, ответила я. Лучше сделать вид, будто верю в её притворную игру в переживание. Так будет правильно.
– Была бы тётя жива, она бы быстро вправила тебе мозги. Но её нет, и поэтому ты должна слушаться меня и мою маму. Мы лучше знаем, что для тебя лучше, – её голос немного дрожал, наверное, она пыталась сдержать слёзы. Но мне плевать, пусть хоть ревёт крокодильими слезами, она не имеет никакого права говорить, как бы поступила моя мать.
– Не решай за меня, – как же сложно претворяться спокойной, когда мне так больно… Дыши через нос и выдыхай через рот. Вот так…
Но моё занятие прервал стук в дверь, и я сразу пошла открывать. Когда я открыла её, на пороге стоял Клаус с его привычной ухмылкой, держа в руках мольберт с моим изображением и мой телефон.
– Кто и строит из себя всезнайку, так это ты! Думаешь, что знаешь, будто тебе можно трахаться с Клусом? Да нихрена ты не знаешь! – на этих словах она вышла за мной в коридор, с красным от гнева лицом. Её даже не смутило то, что у нас на пороге стоит мой «парень» и с шоковым выражением смотрит на неё. Его глаза излучали удивление с примесью злости.
– Кэролайн, хватит. Тебя не должно касаться то, чем я занимаюсь с Клаусом. Я же не запрещаю тебе спать со своим парнем, – беря из рук Никлауса предметы, всё ещё спокойно ответила я. Но, Клаус не ушёл, и я поняла, что он хотел мне что-то сказать и это важно.
– Это не твоё дело! Не приплетай сюда Тайлера. И знаешь, с этого момента я запрещаю тебе общаться с Клаусом. Он играет с тобой, а ты даже этого не видишь, – строгость и неприступность в её голосе, и смысл её слов, вызволи во мне такую ярость, которую я не смогла скрыть за маской спокойствия. Но Клаус выглядел странно, обречённость в его взгляде и боль я видела чётко. Но ещё было обида, за то, что она не верит ему. Видя его таким моя ярость исчезла, и на замену пришла обида, настолько, что аж плакать хочется.
– Почему? Почему, ты считаешь, что мне станет легче жить, если ты будет контролировать меня? Почему ты ведёшь себя, как моя мать? Что тебе от меня надо? Хочешь, чтобы я полностью отдала тебе право управлять моей жизнь? – я говорила с горечью в голосе, но слёз не было. Она никогда не увидит моих слёз! Но на самом деле я хотела сказать другое. Что мне её жаль. Жаль всем сердцем. Она не может признаться, что Клаус ей не безразличен. Поэтому она делает так, чтобы он не достался и мне. Только вот, его она не спросила…
– Потому что я твоя сестра, – с заботой ответила Кэр. Что за хрень? Сестра? Она только сейчас об этом вспомнила? А где же она была, когда мне было необходимо, чтобы она была рядом? А точно, вспомнила… Она со своим парнем развлекалась, и звонила мне, говоря, как она счастлива и, что он тот самый. Она такая эгоистка.
– И что это значит? Что теперь у тебя есть полное право, решать, что для меня хорошо, а что плохо? Я правильно тебя поняла? – мой голос звучал спокойно, но я еле сдержала насмешки в её адрес. А вот Клаус заметил моё настроение, и поэтому сжал мою руку. Кэролайн увидела это, и снова в ней появилась это всепоглощающая зависть.
– Именно! Я лучше знаю, с кем тебе можно встречаться! И Клаус не тот, кого я одобряю. Я знаю его! Так что хватить противиться! – сколько же зависти, и лицемерия. Как же мне хотелось сейчас послать её, и обматерить всеми словами, что знаю. Но я не стану говорить глупости в порыве эмоций. Ему тоже нелегко слушать её слова. Поэтому, лучшим вариантом сказать…
– Кэролайн, ты видела, как он улыбается? Искренне, от чистого сердца? Или может быть слышала, как он смеётся? А может ты ощущала его заботу, ласку, доброту? А потакал ли он твоим желаниям? А может он успокаивал тебя, когда ты плакала? Или был рядом, когда тебе снился кошмар? А может, держал тебя в своих объятиях, пока ты спишь, будто оберегая твой сон? Кэролайн, как ты можешь говорить, что знаешь его, если не видела всех его сторон, – мой спокойный голос разрушал тишину комнаты. Наверное, многие бы подумали «зачем она это говорит? Она ведь вызывает ещё большую зависть». Но нет, я лишь хочу, чтобы сейчас её зависть превратилась из удушающей, толкающей её на колкости и обидные слова, в болезненную, тихую, которая бы плескалась в её глазах болью, но не выходила наружу. И я получила нужный результат.
– Он претворяется… В нём ведь нет ничего человечного? – её голос был неуверенным и заикающимся, словно мозг усердно боролся с сердцем, и проигрывал. Клаус тоже это видел, и был шокирован. Он и так был в шоковом состоянии после моих слов, а теперь вообще выпал из реальности.
– Разве? А, по-моему, всё совсем наоборот. Именно такой, как я описала, и выглядит его человечность. Просто, он не всем её показывает. Лишь единицам. А те, кто вошёл в этот короткий список, больше никогда не поверят, что Клаус бесчеловечный монстр. Ты ведь тоже вошла в этот список, Кэролайн. Только ты упорно закрываешь глаза, на всё, что он пытается тебе показать, – я объясняла ей такую простую истину, как маленькому ребёнку, терпеливо и ласково. Её лицо менялось с неуверенного, на понимающий. Именно, Кэролайн, ты и так это знала, но претворялась глухой и слепой.
– Я пойду, не буду мешать, – после этих слов она направилась к лестнице и, поднявшись, заперлась у себя в комнате. Я не шевелилась, давая Клаусу прийти в себя.
– Зачем ты всё это наговорила? – непонимающе и с каким-то заторможенным сознанием, спросил он. Ну, он знает, что я ничего просто так не делаю, но сейчас он не понимает причины.
– Всё просто. Ты защищаешь меня, а я тебя, – пожимая плечами, ответила я.
– И всё? – вскинув бровь, с опаской, спросил он. На это я улыбнулась своей самой яркой улыбкой.
– Нет. Но остальное тебе знать не нужно. Одно я могу сказать, теперь она не скажет, что ты играешь со мной, – встав на носочки и чмокнув его в губы, я снова улыбнулась.
– Интриганка, – улыбнувшись при этом, оголяя свои обворожительные ямочки, и притянув меня к себе, сказал он. А в следующую секунду он уже властно целовал меня, запуская язык мне в рот и играя с моим языком. Мне вдруг стало так жарко, а ноги предательски подкосило, но он крепкой хваткой держал меня. Я даже не заметила, как запустила свои руки ему в волосы, не сильно сжимая их. Воздуха уже катастрофически не хватало, но я так не хотела отрываться от столь желанных губ. Но дышать людям необходимо, поэтому он отпустил мои губы, и тяжело дыша, всё ещё не отпускал меня.
– Так, что ты хотел сказать? – тихо спросила я, смотря на его губы, и в тайне надеясь, что он снова меня поцелует. Он будто прочёл мои мысли, и насмешливо усмехнулся. А мне всё равно, потому что мне даже такая его улыбка нравится.
– Я и моя семья должны уехать на пару дней. У нас возникли, кое-какие проблемы, которые мы обязаны решить, – я видела в его глазах просьбу о понимании. Но мне это не нужно, потому что я и так понимаю. Эти проблемы могут как-то навредить его семье. А семья это главное! А я, только потеряв её, поняла это.
– Будьте осторожны. Ты мне живой нужен, – чуть улыбнувшись, проговорила я. А его глаза выдали в нём нежность, и немного насмешки, этим он будто говорил «Я неуязвим».
– Обещаю, ты увидишь меня целым и невредимым, – всё с той же насмешкой, ответил он. Он говорил правду, значит, я ещё много о нём не знаю. Ну, и ладно, когда-нибудь…
– Когда вы уезжаете? – он отпустил меня, а я немного погрустнела от этого. В его объятиях хорошо.
– Через час… А нет, уже через сорок минут, – посмотрев на часы, поправил он себя.
– Тогда иди, – уже чуть ли не выталкивая его из дома, ответила я. Он, наверное, ещё вещи не собрал, а я тут задерживаю его.
– Пойду, – подходя к двери, которую я уже открыла, сказал он. А я же почему-то почувствовала жгучую необходимость ещё что-то сделать.
– Постой… Ещё разочек, – разворачивая его к себе я впилась в его губы неожиданным поцелуем. Он быстро спохватился, и уже принял власть в свои руки и с большим напором разгуливал в моём рту.
Как же мне нравится, его рычание, особенно когда это реакция на мои прикосновения. Вот и сейчас, дверь, которую я открыла, чтобы вытолкнуть его на улицу, захлопнулась, и он спиной облокотился на неё. Мы всё также стояли в гостиной и целовались. Но уже просто прижиматься к нему стало мало. Он тоже так решил, поэтому подняв меня на руки, я обхватила ногами его талию и уже была прижата к двери. Когда он успел, поменять нас местами? Неважно… Поцелуй становился всё глубже и неистовей, а я уже чувствовала его руку под моим топом на груди. Он с силой сжал её, отчего из меня вырвался стон. А его вторая рука поддерживала меня навесу. А затем, он убрал руку, что вызвало во мне недовольство, и опустил мои ноги на пол.
– Мне, конечно, понравилось твоё прощание, но мне надо идти, – его севший голос от возбуждения, отдавал хрипотцой, что вызвало во мне ещё одну волну желания. Но он прав, у него нет времени.
– Тогда как же я тебя встречу? – напоследок, сказала я, ему в спину. Он же, громко засмеявшись, открывая дверь машины, сказал:
