Текст книги "Крылатый Купидон - божок слепой (СИ)"

Автор книги: NikaOria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

– Что же, ты меня убедила, – теперь уже он перестал придавать много значения своему недавнему поступку. А моей наградой за ораторские способности был поцелуй. Глубокий, томительный, и крайне возбуждающий, и мы бы продолжили, если бы не возвращение Ребекки, и её громкие покашливания. Я даже насладиться поцелуем не успела как он прекратился, и мы оба недовольно смотрели на Бекку, которая делала вид, будто её не волнует наше небольшое раздражение.

Но всё же пришлось смериться с тем, что нас прервали и продолжить мы не можем, и я, откинувшись на заднее сидение, посмотрела в окно машины. Я видела, как мы начали движение, и всё больше набирали скорость. Даже с учётом того, что я не была дома два года, мне не хотелось туда возвращаться. Если припомнить, кажется, я оставила в холодильнике еду. Даже страшно представить, что с ней случилось, проще обмотать холодильник летной с надписью «радиоактивно», и вынести на свалку. Но я не хочу заходить домой, даже желания что-то взять с собой нет. Просто мне это не к чему. Всё что мне нужно у меня с собой, в моём сердце и памяти. Какие-то вещи мне не заменят любви родителей, они лишь будут мешать мне. Да, только мешать, и не более того.

Конец Лунетта.

========== Глава 28. Не отпуская руки. ==========

Комментарий к Глава 28. Не отпуская руки.

Что же, как и обещала) Честно говоря, я довольна тем, что получилось. И стоит предупредить, что следующая глава будет последней.

PS. Запаситесь салфеточками, я ревела как ненормальная, описывая концовку… Поймёте, когда прочтёте. Приятного вам чтения, мои дорогие)

POV Клаус

Ближе к рассвету мы таки прибыли в Новый Орлеан. Всё это время из моей головы не выходили мысли о моей малышке, и о матери, которая являлась к ней. Почему нельзя просто оставить моё счастье в покое. Да, знаю, с моим прошлым я не заслуживаю такого, и я даже не достоин, я прекрасно это осознаю, но я хочу. Хочу ощутить эту любовь, хочу быть идиотом, хочу иметь слабость, хочу быть счастливым. Вопреки всему я жажду этого. Так сильно, что готов на многое. Но Эстер желает обратного. Чтобы я страдал, чтобы навечно остался один в этом жестоком мире, чтобы я был никому не нужен. И тысячу лет так и было. До тех пор, пока не родилась моё маленькое сказочное чудо. Если бы я не нашёл двойника, если бы разрушил проклятие тогда, 500 лет назад, если бы не приехал в Мистик Фолс, если бы… Только сейчас осознаёшь, сколько всего я должен был пережить, чтобы встретить её, мою Лунетту. Знал бы я об этом раньше, скорее всего даже не пошёл бы на ту вечеринку в особняке Сальваторе. Сбежал бы, как обычно.

Мои собственные размышление оборвались, когда на моё лицо упали первые лучи солнца. Первой моей мыслью было: «малышка». Резко обернувшись, я увидел, как она беззаботно спит на заднем сидении облокотившись головой на плечо Ребекки, которая так же спала. Какие они беззаботные, подумал я и усмехнулся. Ещё пару минут, и мы будет дома. Заворачивая на проулок, я надеялся, что ни один луч не заденет мою малышку, и не причинит боль. И я успел. Даже наплевав на то, что меня могли увидеть, я на вампирской скорости открыл гараж, и также быстро вернулся в машину, а затем заехал в гаражную пристройку. Закрыть подъёмные ворота, я, как можно осторожней открыл заднюю дверь, и, взяв малышку на руки, понёс в свою комнату. Она так доверчиво прижалась к моей груди, но так и не проснулась. Какая же она милая…

Дойдя до своей комнаты, я положил её на кровать и, накрыв одеялом, задёрнул шторы в комнате, чтобы ничего не мешало ей выспаться. Надеюсь, Элайджа подумал о пропитании, и всё уже готово, потому как Лунетта наверняка будет очень голодна. Хотя довольно необычно то, что она ведёт себя так же, как когда была человеком. Никакой животной жажды, никакой паники, всё разумно и слишком спокойно. Надо бы об этом у ведьм спросить, может что знают. Не поверю, что Эстер ничего не сделала, и просто отпустила мою любовь ко мне.

Поцеловав в лоб моё спящее чудо, я вышел из комнаты, и направился на поиски брата. Ребекка уже не спала, и заходила в свою комнату, что я заметил, спускаясь по ступенькам. Элайджа был у себя в кабинете, что находился на первом этаже. Понятия не имею, чем он так занимается, до и меня никогда не интересовали денежные вопросы, и экономика в целом, всеми финансами семьи всегда заведовал Элайджа. Он в этом деле более подходящий человек, нежели я. Постучавшись, перед тем как войти, я смотрел на кучу бумаг на его столе, и он, сосредоточенно что-то читал. Стоило мне войти, как он поднял на меня глаза, и лишь кивнул в приветствии, я ответил тем же.

– Ты уже выяснил, чего от меня хотят ведьмы? – подходя к креслу, рядом со столом брата, спросил я. Он не мог не узнать об этом, зная предусмотрительность Элайджи, скорее он всё выяснил, придумал десятки планов, и как ими воспользоваться.

– Ты сам должен будешь это узнать. И возьми с собой Лунетту, – его холодный голос и серьёзный взгляд, меня раздражали. Однако больше всего я хотел знать, с чего это мне брать ту, кто дороже всего на свете на встречу с ведьмами?

Даже минуты не прошло, как я подлетел к брату, и, сбрасывая его с кресла, откинул к стенке, а затем сжал его горло, сильно сдавливая. Моя ярость выходила из краёв, и я не мог ничего с этим поделать. Обычно я бы просто спросил, для чего понадобилась Лунетта, но лишь мысль о том, что ей сделают больно, выводила меня из себя. Я не могу себя контролировать, когда дело доходит до Лунетты. Любого, кто посмеет ей навредить, я не пощажу, даже если это моя семья.

– Ты же ничего не замышляешь, брат? – через сжатые зубы, яростно прошипел я.

– Отпусти, – сжимая мою руку, прохрипел Элайджа, но я ещё пару секунд держал его, а потом отпустил. Смотря как мой брат, чуть покашливая, поправлял свой галстук, который немного слез от моих действий, я пропустил его на его рабочее место, а сам не сдвинулся.

– Что ты задумал? – сжимая кулаки в попытке себя сдержать, и унять свою ярость, выдавил я, так и не взглянув на него. Если и правда что-то задумал, я не просто отправлю его в гроб на пол тысячелетия, я устрою ему настоящий Ад, и он пожалеет о том, что посмел даже подумать навредить моей малышке.

– Я бы не посмел навредить Лунетте. Не тогда, когда она так сильно тебя любит, – ответил Элайджа, чем заставил мою ярость немного утихнуть. Я, разворачиваясь к нему лицом, ожидал продолжения, но его не было. Обидчивый какой…

– Тогда зачем мне приводить Лунетту к ведьмам? Ты ведь не дурак, должен понимать, что это очень опасно, а я не хочу подвергать её даже малейшей опасности, – пускай я всё ещё был зол, но всё же немного успокоился, и больше не хотел смерти моего родного брата. Обойдя его стол, я вернулся на кресло в котором сидел, и посмотрел в глаза брату. Я, конечно, не так искусен, как малышка, но видел, как в его серьёзных глазах промелькнули искорки веселья.

– А ты изменился, Никлаус. В лучшую сторону, – тень улыбки на его губах меня сильно взбесило. Он ещё и потешается? Вот жешь… И сказать та толком ничего не могу, потому как он прав, но всё равно бесит.

– И что с того? – раздражённо проведя рукой по волосам, отозвался я, хмуря брови, и понимая, что больше отрицать это я не могу. Но, если об этом прознают мои враги, спокойной жизни нам с малышкой не видать.

– Вот, это дали мне ведьмы, в качестве платы, – открывая ящик стола, Элайджа достал небольшую бархатную коробочку, и положил её прямо передо мной. Я знал, что внутри, точнее догадывался. Но я буду не я, если просто это приму.

– Плата за что? – отрывая глаза от того, что так сильно мне было нужно, спросил я. На мгновение его выражение лица стало чуть озадаченным, а затем промелькнула тень улыбки. Какой-то он странный.

– За то, что ты встретишься с ними. По-моему достойная плата, тебе не кажется? – чуть приподняв бровь, он ожидал от меня ответа. Я понимал, к чему он клонит. И он прав, кольцо лишь за то, чтобы мы встретились – ничтожная плата. Они ведь не хотели, чтобы я их выслушал, всего лишь встретиться и уйти.

– Но для чего мне брать Лунетту? – всё ещё не мог понять я. Он же, усмехнувшись, будто это и так очевидно, чуть помолчал. Что-то он меня сильно бесит? Когда ведёт себя подобным образом, это раздражает. Тоже мне бизнесмен?!

– Она чувствует ложь, это может быть полезным. С учётом того, для чего тебя позвали ведьмы. Но ты не волнуйся, мы с Ребеккой пойдём с вами, для большей уверенности, что они ничего не предпримут, и мы спокойно уйдём, – когда он закончил, я тяжело вздохнул. Интриган херов… Так бы сразу и сказал, зачем весь этот спектакль? Заставил меня выйти из себя, задобрил подарком, и теперь выдаёт настоящие цели. Порой он дико бесит, что аж голову свернуть хочется.

– Но, что же им от меня надо? – беря в руки коробочку, я её открыл, и уже смотрел на кольцо в серебряной оправе, и вставкой посередине, обделанной лазуритом (смотреть в конце главы). Уж больно на обручальное смахивает. Нет, ну я не против, был бы даже рад, но мне не нравиться тот факт, что его выбирал мой брат, а не я. Так что это обычное кольцо для защиты от солнца. Не больше, не меньше.

– Ты сам должен это узнать. Поверь мне брат, они ничего плохого не замышляют. Будь это иначе, я бы не предложил взять с собой Лунетту, – уверенно заявил Элайджа, замечая мои сдвинутые брови и кучу размышлений, когда я разглядывал кольцо. Но, должен признать вкус у моего брата есть.

– Мне всё равно это идея не нравиться, – захлопывая коробочку, ответил я, вставая с кресла, и собираясь уйти.

– Холодильник уже наполнен пакетами с кровью, – сообщил брат, смотря мне в спину. Я, не оборачиваясь, кивнул, принимая во внимание, и закрыл за собой дверь.

Смотря на коробочку в руках, я осознал, что и, правда, подумал о свадьбе. Раньше, я считал это полной ересью. Какой вообще в этом смысл? Ну, подумаешь штамп в паспорте, и что дальше? У меня то фальшивые документы, более того, для меня человеческая продолжительность жизни, что люди называют как «вечность», толком ничего не значит. Да и не было рядом со мной девушки, с которой я бы хотел провести вечность, но уже в моём понятии. А сейчас, когда такая есть, мне всё равно, что нужно сделать. Венчание, свадьба, клятва на крови, да хоть продать душу дьяволу, я готов на всё, лишь бы удержать её рядом с собой. Да и кольцо на её пальце будет означать, что она уже принадлежит мне, и таким образом все об этом будут знать. Никто не посмеет прикоснуться к моему. Руки оторву любому, кто хоть пальцем тронет мою малышку.

Поднимаясь по ступенькам, я уже начинал бояться собственных мыслей. Это же надо быть таким собственником, чтобы желать её настолько, что идти на любые подлости. Надуюсь, она не сбежит, когда поймёт, с кем связалась. В противном случае, я не знаю, что сделаю, даже представлять не хочу, потому что мои тормоза слетят окончательно, и город умоется в крови его жителей. Остановившись около двери в мою комнату, я уже знал, что моя малышка не спит, а изучает мою… нет, нашу комнату. Дёрнув за ручку, я вошёл внутрь, и стоило двери захлопнуться, как малышка обратила на меня внимание. Мне показалось, или она чего от меня ждёт? Стоило нашим взглядам встретиться, как моё сердце забилось чаще, и я забыл об этом наваждении. Чёрт возьми! Я как мальчишка, влюбившийся в первый раз. А может и правда в первый, такого раньше со мной не было.

– Клаус, – её мелодичный голос, и слова, сорвавшиеся с её уст, лишь придали уверенности в моих мыслях. Но, боюсь подобное, может её отпугнуть, поэтому я натянул на лицо привычную усмешку, и прошёл в комнату.

– У меня кое-что есть для тебя, – подходя к ней почти в плотную, в своей привычной высокомерной манере, произнёс я. Она же, смотря на меня, чуть нахмурилась, но ничего не сказала. Не получилось скрыть, да?

– И что же это? – расплывшись в улыбке, произнесла она. Но, почему-то у меня было ощущение, что она уже знает. Может, услышала наш с братом разговор, а может просто догадалась.

– Вот, – протягивая коробочку, произнёс я. Как-то я не подумал, что она может слишком этому обрадоваться, и стоило сначала сказать, что это не я выбирал, и вообще, скорее это от Элайджи. Она же, сначала удивлённо смотрела на бархатную коробочку, потом на меня, и принимая её, открыла. Я внимательно изучал её реакцию. Но, я так и не смог понять, что она почувствовала, ну скорее это потому, что я смотрел не на её лицо, а на макушку.

– Это ведь не ты выбирал, да? – поднимая на меня глаза, спросила она. Меня поразило всё в этой ситуации. Она не только не запрыгала от счастья, как сделала бы нормальная влюблённая девушка, получившая подарок в виде обручального кольца, но и догадалась, что это не от меня.

– На самом деле, это временная мера, стараниями моего брата. Пришлось принять. Тебе нужна защита, но скоро я подарю тебе то, что выберу я, – поспешил добавить я, чуть злясь на саму ситуацию.

– Тогда, я буду ждать, ты ведь обещал мне, помнишь? – чуть наклонив голову в бок, спросила она. Мне не нужно было копаться у себя в голове, чтобы вспомнить, о чём она говорит. Я помню каждую секунду, проведённую с ней, помню каждое слово, сказанное нами, я помню всё. Я жил в этих воспоминаниях последние два года.

– Конечно, я всё помню, – прикасаясь к её подбородку, я уже собирался её поцеловать, но она отвернулась, чем сильно меня шокировала. И что мне прикажете думать в такой момент? В моей голове только один страх.

– Обойдёшься, я всё ещё на тебя обижена. Ты стёр мне память! Я, конечно, понятливая, но прощать того, кто даже не просил прощения, я не намерена. И хоть я знаю, что ты и так чувствуешь себя виноватым и страдал не меньше моего, но это не меняет того, что ты поступил неправильно, – её вдруг проснувшаяся злость выбила меня из колеи. Я не ожидал, что она заговорит об этом только сейчас. Хотя, в те дни, что мы провели после её обращения, у неё не было даже и шанса мне что-либо сказать. И пускай мой страх прошёл, но я лишь отвёл глаза в сторону, понимая, что сейчас мне никуда не деться от расплаты.

– Сядь! – строго прикрикнула она, показывая на край кровати. Странно было то, что я тут же поспешил выполнить её приказ, и молча сел на указанное место, ожидая её слов. Я даже сказать что-то в свою защиту не мог, просто потому, что мне нечего было сказать. Но и посмотреть на неё я тоже не мог, слишком уж виноватым себя ощущал. Вот и сижу, как провинившийся мальчишка, опустив голову, и ожидая казни.

– А теперь слушай меня! Твой поступок был крайне эгоистичен, и если ты думаешь, что я вот так просто, взяла и простила тебя, то ты глубоко ошибаешься! С этого дня, ты будешь обходиться без секса и каких-либо ласк с моей стороны, до тех пор, пока я не прощу тебя. Это, во-первых. Во-вторых, ты должен будешь вернуть мне мою картину, и футболку, что так нагло отобрал у меня. И, в-третьих, с тебя одно желание, а какое я ещё не придумала. На этом всё! Свободен!

Отворачиваясь от меня, она размеренным шагом прошла к двери, и довольно сильно хлопнула её перед уходом, я только дёрнулся от звука. Твою налево! Это как это? Без секса? Что, совсем? И когда это она меня простит, позвольте спросить? Я и так ждал этого два года! Поднимаясь с кровати, я даже сам того не осознавая чуть ли не бегом, отправился ей в след. Вылетая из комнаты, я краем глаза заметил свою семью, что уже собрались на первом этаже и обсуждали сложившуюся ситуацию с ведьмами, даже Коул и Финн с Сейдж вернулись. А моя малышка, гордой походкой спускалась по ступенькам, и кивком одарила новоприбывших.

– Постой, малышка! Это как это без секса, пока ты не простишь меня? И что я должен делать? Как долго я должен ждать? – я минуту стоял на втором этаже, и ждал, пока она мне ответит. Но кроме как смешков со стороны моей семьи, я ничего не получил от неё. Меня полностью проигнорировали?

– Эй, малышка, да ответь хоть, что-нибудь. Да, я виноват, и очень. И мне жаль, что так получилось. И да, я очень извиняюсь. Но без секса, это уже слишком! – спускаясь по ступенькам, я действительно не знал, что мне нужно делать в такой момент. Я должен просить прощение? Или просто переждать, пока она успокоиться? И стоило мне дотронуться до её плеча, чтобы она хоть бы обратила на меня внимания, как я наткнулся на полный злости взгляд.

Даже осознать толком ничего не успел, как моя рука была отброшена в сторону, а Лунетта развернувшись ко мне лицом, сверлила меня просто яростным взглядом. Впервые вижу её такой злой! Мне даже сказать нечего… А что я вообще могу сказать в такой момент. Если бы всё было как обычно, я бы просто забил на это, и даже бы убил того, кто на меня так посмотрит, но здесь всё иначе. Я даже пальцем к ней теперь прикоснуться не могу, потому как она зла на меня, за то, что я стёр ей память.

– Я кому сказала не трогать меня?! Слов не понимаешь? Или может внушение использовать? Ах, точно, как я могла забыть?! Ты же у нас «не внушаемый»! – её злость и крики, которые лились на меня, словно водопад, заставили меня отступить на шаг, и опустить голову. Впервые, за всю мою жизнь на меня так кричат! А уж то, что я и слова в свою защиту сказать не могу, и подавно со мной не случалось.

А затем, она развернулась и направилась к холодильнику, доставая пакеты с кровью. И всё ещё пылая гневом, опустошала один пакет за другим. Но, она была всё такой же злой, а я всё такой же тихий, и прилипший к тому же месту. Даже Коул, который не постеснялся бы отпустить пару ехидных комментарий, молчал. Все молчали. Наверное, это было из-за шока, потому что я никогда не перед кем не опускал головы. Но эту «идиллию» нарушила домработница, вошедшая из другой комнаты, в которой убиралась.

– Я закончила с уборкой библиотеки, могу я приступить к другой комнате? – её чуть тихий голос был, словно колокол. Звонко отбиваясь от стен, и заполняя комнату своим звуком.

Кинув взгляд на вошедшую домработницу, Лунетта ничего не сказала, продолжая пить кровь. Да и никто из нас, ничего не сказал ей. Однако её взгляд, который всё время останавливался на мне, напрягал.

– Красивый, да? – этот дружелюбный тон моей малышки, заставил меня сглотнуть. Что-то у меня не хорошее ощущение, да и мурашки по телу пробежали.

– Очень, – смущённо ответила домработница, всё также посматривая на меня. Лично я никак не отреагировал, потому как она не первая, да и не интересует она меня.

– Хочешь с ним поразвлечься? – мягкий голос Лунетты, совершенно не шёл со сказанными ею словами. Я, ошарашено посмотрев на неё, и не мог понять, что она творит. Но эта улыбка, так и отдавала тихой яростью, которая всё вокруг замораживала.

– Мг, – ответила девушка, краснея, и опуская глаза. Только вот, зачем она это сказала. Явно же сейчас буря последует.

– А я смотрю, у тебя совсем нет чувства самосохранения. Да, как и мозгов, – всего секунда, и Лунетта уже стояла рядом с девушкой, и держала её за горло, подняв над полом. Та, мотыляя ногами и пытаясь достать до пола, хваталась за руку очень злой малышки. И никто из нас, первородный, даже и слова сказать не собирался в защиту работницы нашего дома. Всё оттого, какую жуткую ауру источала Лунетта.

– Простите, – еле прохрипела она, надеясь, что её простят. Но вместо этого, её горло ещё сильнее было сжато.

– Знаешь, я может, и злюсь на него, за его поступок. Но он мой! Никому не позволю отнять его у меня! Всё уяснила? – я, наверное, должен радоваться. Но её леденящий душу тон, ярость в глазах, и нескрываемая жажда убийства, почему-то меня ужаснули. Взять бы себе на заметку, не злить её никогда.

– Да, – еле смогла ответить домработница, а затем её отпустили. И она, лёжа на полу, кашляла, пытаясь продрать саднящее горло. Смотря на неё сверху вниз, Лунетта молчала, показывая взглядом всё своё призрение к этому человеку. Никогда раньше я не видел, чтобы так кого-то ревновали. Наверное, это оттого, что в её жизни и так слишком многих забрали, и она просто боится остаться одной.

– Вот и славно, – улыбаясь девушке, Лунетта развернулась и вернулась к своему завтраку. А мы все молчали. Честно говоря, даже я в гневе не так страшен, как она. Я вообще раньше никогда не видел, чтобы люди так злились, что становились совершенно другими людьми. Но изменить это я не решался. Почему-то у меня ощущение, что лучше её вообще не трогать.

Где-то с минуту мы молчали, Элайджа тихо, почти бесшумно отвёл домработницу в другую комнату, и оставил там одну, а затем вернулся. Когда я встретился с ним взглядом, я прямо услышал, как он ментально взывает ко мне. Эти слова «скажи ей», с каждым разом всё громче гудели у меня в голове. И хотелось бы сказать ему в ответ: «сам скажи», но боюсь, это взбесит Лунетту ещё больше, поэтому молчал. А затем, когда моя малышка стала выбрасывать пустые пакеты, я уже сидел на диване, и всё так же молчал.

– Чего сидишь? Разве не у тебя назначена встреча с ведьмами? Или уже решил не идти? – всё ещё злясь, проговорила она, стараясь держать свой голос, как можно равнее, чтобы он не повышался. Теперь я понимаю, почему она тогда, в доме Сальваторе сказала, что её лучше не злить.

– Нет, иду.

Вставая с дивана, мы как один, направились к входной двери. Даже странно, что новообращённый вампир так на нас повлиял, даже Коул молчал. Но, попробуй он хоть слова сказать, так если не Лунетта ему шею свернёт, то я. Мы, рассевшись в две машины, поехали по направлению, что нам показывал Элайджа. Мне, как самому везучему посчастливилось ехать на заднем сидении рядом с Лунеттой, которая, только сильнее злилась, но не слова не сказала. А то, даже страшно представить, как она говорит мне лезть в багажник, только бы не рядом с ней. Но, я благополучно пристроился около двери, и пытался её не касаться.

Однако только теперь я понимаю, что ничего не понимаю. Начнём с того, почему она так разозлилась только сейчас, почему не раньше? Например, тогда, в лесу Мистик Фолс, когда мы ушли из особняка Сальваторе? Она ещё тогда спрашивала, не хочу ли я что-то сказать. Но я отказался, подавлённый своей гордостью. Если вспомнить, я, ведь даже не сказал, что люблю её, я ничего не сказал. Даже то, что она всё знает и так, без моих слов, не меняет дела. Есть вещи, которые нужно произнести. И она давала мне возможность… Много возможностей сделать это. Всего лишь сказать «прости», ничего ведь сложного. Но, тогда почему я не делаю этого? Может дело в упущенном моменте? Без понятия.

Конец Клаус

POV Лунетта.

Мы ехали в машине, и молчали. Я пыталась не раздражаться ещё больше, оттого что рядом со мной сидел Клаус. Ума не приложу, почему я так сильно взбесилась? Да, я хотела, чтобы он хотя бы извинился, и я ждала. Долго этого ждала, но он всё продолжал молчать. Однако я ведь решила, что просто намекну ему, чтобы он понял, что я жду извинений. А вместо этого, я накричала на него, сорвала свою злость, ярость, и обиду за происходящее. И хоть умом я всё понимаю, но сердце не могу остановить, даже мой безупречный контроль эмоций мне не помогает. Всё потому, что стоило мне тогда заснуть в машине, по пути в Новый Орлеан, как я проснулась с огромным клубком чувств, которые просто не могу сдержать.

Странно, почему раньше меня с такой силой захлестнули только любовь и страсть к этому мужчине. Наверное, всё дело в том, что моя любовь к Клаусу и правда слишком сильна, настолько, что сейчас переросла в ненависть. Почти переросла. Я всеми силами пытаюсь её остановить, вспоминая все те приятные моменты, что мы провели вместе. Но стоит ему только прикоснуться ко мне, как вся эта злость накатывает с новой силой. Такое чувство, что вся моя обида на одноклассников, на людей, которые меня не любили, даже на родителей, что бросили меня, на сестру, что придала, на всех, теперь повернулась лицом к Клаусу. Он ведь не виноват, всё наоборот. Он спас меня от этого одиночества. Так почему? Почему я так сильно его ненавижу? Я не понимаю! Хочу понять, но не могу.

И вот, доезжая до какого-то дома, я с таким душащим раздражением выдохнула, что даже кожей ощутила, как Клаус вздрогнул. А он ведь даже не подозревает, что моя злость вовсе не из-за его поступка. Я лишь умело повернула всё в эту сторону. Но правда в том, что на это я не так уж и злюсь. Он хотел как лучше, пускай и получилось – как всегда. Он искренне желал мне спокойной жизни, без вампиров, без оборотней, без ведьм, без всей этой суеты, и без него. Я понимаю! И я не злюсь… Разве что только потому, что он не пришёл ко мне раньше. Ещё тогда, когда понял, что ничего у него с Кэролайн не выходит. Я бы простила, даже больше, я бы обняла его и сказала: «что теперь всё хорошо». Ну, хотя, всё же отчитала бы за его глупость, и не понимание собственных чувств. Так всё и было бы. Но тогда, откуда эта злость? Из-за того, что я стала вампиром? Вроде, Клаус говорил, что чувства обостряются в несколько раз. Но моя обида на него, не такая сильная.

Может, дело во мне? Может, я неосознанно обращаю всю свою злость на людей, в сторону Клауса? Нет! Я так никогда не делала, и не сделаю. Какой смысл злится на того, кто даже не причастен к моей боли? Тут дело в другом. Только вот в чём?

Со всеми этими размышлениями, я даже не заметила, как мы уже стояли в какой-то комнате, где на нас смотрели женщины разных возрастов. Одна из них была примерно моего возраста, и странно на меня поглядывала, словно оценивала. И на удивление, меня это не разозлило, точнее не добавило злости к уже имеющейся. Значит, дело не в моих обострённых чувствах.

– Кажется, мы хотели видеть только Клауса, – заговорила женщина лет сорока. Выглядела она здесь главной. Высокомерная, надменная брюнетка, с приятными чертами лица, и чуть осевшим от курения голосом. И сейчас она тоже курила.

– Вы и, правда, думаете, что я бы стал приходить в логово ведьм один? – насмешливо проговорил Клаус, от чего у меня дёрнулся глаз. Что это такое? Я ведь раньше не бесилась от его тона, он мне даже нравился. Это говорило о его силе и власти, но тогда почему я так злюсь? Что-то тут явно не так!

– Неужели великий и устрашающий Клаус боится нас? – с сарказмом проговорила та же ведьма-брюнетка. От её слов и выражения призрения на лице, мне захотелось запустить в неё чем-то тяжёлым. Да как эта старая карга посмела так обращаться к Клаусу? Убью…! Да, что со мной такое! Почему я так разозлилась из-за этого? Я уже ничего не могу понять.

– Не зазнайся, – рычащим голосом проговорил Клаус, чуть меняясь в цвете глаз. Его голос нагонял ужас на ведьм, которые даже на шаг отступили, а эта женщина осеклась. Почему он на меня так не разозлился, когда я грубо с ним говорила? Нет, ну я понимаю, он любит меня, и не желает навредить, но его гордость разве позволила бы ему терпеть такое обращение к себе?

– Никлаус, если ты не прекратишь, мы так и не узнаем, зачем они хотели тебя видеть, – холодный голос Элайджи звучал, как холодная вода среди жаркого лета, а его благоразумие только успокоило женщин. На удивление, его обращение к Клаусу меня не разозлило.

Клаус ничего не ответил, он только цокнул языком и кивнул. Однако разговор так быстро не начался, потому, как это напряжение в воздухе нагнетало. Да ещё и моя злость не позволяла мне разглядеть эмоции ведьм, я словно ослепла от неё. Но сейчас я как никогда нужна Клаусу. Я обязана взять себя в руки, и подавить эту злость хотя бы на какое-то время. Глубоко вдохнув, я пыталась избавить себя от мыслей, как в медитации, очистив разум, я познаю успокоение, но это мне не помогало. Но я подумала, что просто одного раза не достаточно, поэтому мои глубокие вдохи и выдохи разрушали тишину комнаты, и лишь добавляли раздражения мне. В поисках решения в своей голове, я почему-то вспомнила, какими нежными руками Клаус ласкал моё тело, какими мягкими были его губы, когда он целовал меня. Даже осознать не успела, как это мне стало крайне необходимо, ощутить его прикосновения, которые ещё минуту назад разжигали во мне злость. Да, что со мной не так?

Секунда… Я открыла глаза, выдыхая воздух. Следующая… Я протянула руку к воротнику рубашки Клауса, а затем, резка дёрнула на себя. Ещё одна… И я уже целую его мягкие, и такие успокаивающие губы. Чуть углубив поцелуй, я держала первенство и власть на кончике своего языка, лишь мимолётно касаясь им его языка. Было немного непривычно ощущать его изумление кожей. Он даже осознать ничего не успел, как я чуть отстранилась от него, смотря в его шокированные глаза. Клаус явно не ожидал этого от меня, той, которая наглухо запретила ему прикасаться.

– Но ты ведь говорила… – тихо вырвалось у него, когда мы смотрели друг другу в глаза. Всего один поцелуй, и вся моя злость прошла. Словно её никогда и не было. А что произошло, я так и не смогла понять.

– Что же, теперь мы можем поговорить, – не ответив Клаусу, который и так ничего не понимал, вполне спокойным голосом, даже без тени злость, произнесла я, отпуская его рубашку, и поворачиваясь лицом к ведьмам. Думаю, не стоит говорить, как их шокировал мой поступок. Но зато напряжение спало.

– Ты и есть та, нашумевшая невеста первородного гибрида? – скидывая шок, чуть насмешливо проговорила глава ведьм.

– А вы…? – чуть приподняв бровь, спросила я.

– Зови меня Марибель, вампир, – высокомерно, с долей призрения и неприязни, произнесла женщина. Даже говорить ей не пришлось, о том, что она глава ведьм, всё и так было ясно. Как и то, что она терпеть не может вампиров, но что-то заставило её обратиться к Клаусу. Вот это и будет моим рычагом давления. Ты не ту семью зубы точишь, старуха.

– Ах, мисс Марибель, рада знакомству, меня зовут Лунетта Джейн, – замечая отсутствие кольца на её руке, я с превосходством на неё взглянула, от чего она чуть нахмурилась, понимая мой намёк. И не дожидаясь пока она выдаст новую иглу, я мило улыбнулась ей, и продолжила, – и Вы бы поумерили свой пыл. Это ведь вы пришли к нам за помощью, а не наоборот. Так что, побольше уважения в голосе, и улыбку попрошу, а то уж больно унылой выглядите.

– А я смотрю тебе наглости не заминать, так со старшими общаться. Или это тебе так смелости придаёт, то что за твоей спиной стоит монстр? – гадкая улыбочка на её лице, и не высказанные слова, которые так и были выбиты в её взгляде, поддели меня продолжить. Она, что и правда думает, что раз не сказала «и то что ты спишь с монстром», я ничего не пойму.

– А Вы догадливы, мисс. Только вот, за моей спиной стоит не один монстр, а за вашей… Никого! – резко исчезнув из её поля зрения, я оказалась за её спиной, и продолжила, чуть приподнявшись на носочки, чтобы достать да её уха, – обидно должно быть.

– Да как ты…? – резко повернувшись ко мне лицо, точнее она собиралась это сделать. Но я, положив руку ей на горло, пальцем повернула её голову в сторону семьи первородный, и теперь она не могла шевелить ею. Даже сигарета в её руках выпала.