Текст книги "Крысолов (СИ)"

Автор книги: Ниамару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

На крыльце подпирал спиной дверь высокий, тонкий и прямой, как палка незнакомец. Облачен он был в серый костюм-тройку, носки лакированных туфель выглядывали из-под по-модному широких и длинных брюк, гладко зачесанные волосы отливали платиной в бликах пробивающегося сквозь тент вечернего солнца. Лицо скрывали широкие зеркальные очки-полумаска с сиреневато-дымчатым отблеском. На Земле, да и здесь наверное, такие очки, называемые зерцами, были последним писком моды. С чего бы какому-то щеголю, да еще и в таком дорогом официозе топтаться на крыльце простого иммигранта?!

Редж подошел ближе и разглядывал стоявшего на крыльце тармаэла, как явившееся ему чудо. Удивительно, но, оказывается, человека можно узнать по форме губ. Когда стоявший на крыльце отлепился от двери и вынул из карманов руки с перламутровыми когтями, у Крысолова не осталось сомнений и он шагнул на крыльцо, а еще через секунду тармаэл подтвердил это чудо, назвав его по имени и сняв очки.

– Рэй, я…

– Ты пришел… Марвея, – Крысолов расплылся в счастливой пьяной улыбке и качнулся к тармаэлу, заставив того вжаться в дверь и нахмуриться.

– Я тебя забыть не могу, слышишь, – прошептал Редж, склоняясь ближе.

– О боги, да ты чудовищно пьян! – губы Марвеи исказились в брезгливой гримасе, ладонь жестко легла на плечо землянина, устанавливая дистанцию.

– Я думал, что больше тебя не увижу… и вот напился, не в силах пережить этого…

– Ладно, я приду завтра, и мы поговорим, – тармаэл попытался мягко вывернуться из-под почти прижимавшего его к двери Крысолова, но тот не был намерен его отпускать.

– Не уходи… я столько ждал…

– Редж, я приду завтра и мы сможем поговорить, – мягко, но настойчиво повторил Марвея.

– До завтра я не могу…

Тармаэл как всегда неуловимо сделал подсечку и заставил землянина рухнуть на колени, впрочем поймав под локоть, чтобы тот не брякнулся носом в дверь.

– До завтра, Рэй, и тебе уже хватит, – Марвея отобрал от землянина бутылку, горлышко которой тот все еще сжимал в кулаке, будто держался за нее, как за последнюю опору.

– Марвея, ты точно придешь? – Редж запрокинул голову и посмотрел на господина… бывшего господина взглядом побитой собаки.

– Точно, – уголки губ тармаэла тронула едва заметная улыбка.

– Обещаешь?

– Даю слово.

– Я буду ждать.

Марвея кивнул и сошел с крыльца, растворяясь в воздухе. Редж помотал головой, поднялся, держась за стенку и уставился на гравиевую дорожку, куда только что ступил тармаэл перед тем, как исчезнуть. Был ли Марвея тут или ему привиделось в пьяном бреду – большой вопрос. Хотя вот бутылка же пропала… или он ее до дома не донес… Крысолов помотал головой, зашел в домик, кое-как разделся и завалился на кровать, где вскоре забылся пьяным сном.

Утро у Реджа выдалась тяжелое… в голове неустанно работал вибро-молот, больно долбя по вискам, во рту традиционно погадила стая кошек, а пить хотелось так, словно он двое суток таскался по пустыням Марса. Крысолов, морщась, выбрался из постели и потащился в ванную. Вода здесь подавалась из артезианской скважины, и Редж без особых сомнений напился прямо из-под крана. Потом засунул под струю голову, фыркая и отплевываясь, в чуть прояснившуюся голову ударило воспоминание. Марвея на его крыльце… Было это или привиделось? Редж потер ладонями лицо и забрался под душ, включив холодную воду. Ну нет, не так уж он и напился, чтобы ему галлюцинации уже являлись, вот если бы тармаэл не отобрал бутылку, то у Реджа на это были бы все шансы. Марвея обещал прийти завтра… вернее уже сегодня. Крысолов выбрался из душа и посмотрел на свое все еще далекое от свежести лицо. Вот, блин, надо же было вчера по дурости так нажраться! Ну конечно, не лезть же главе посольства обниматься к землянину прямо у себя в кабинете! Может, у них там все разговоры записываются… или Марвея соблюдал какие-нибудь правила этикета. Уж если он неделю ходил, не хромая, с почти что вывихнутой ногой, то что уж говорить про проявления чувств в официальной обстановке.

«Ну ты и дурень!» – сообщил Крысолов своему отражению. Надо было срочно приводить себя в порядок. И Редж отправился в аптеку… вернее вышел на крыльцо и поморщился от жизнерадостно ударившего в глаза солнца. Голова начала раскалываться с удвоенной силой. Пришлось вернуться и отыскать солнечные очки – простые, темные, ни чета модным зерцам, так изумительно смотревшимся вчера на Марвее. Редж улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что тармаэл не модничал, а пытался скрыть внешность, дабы не привлекать внимания. Крысолов подозревал, что получалось плохо. Девицы, небось, головы сворачивали, стоило ему на улице в таком виде появиться. Постепенно прорисовывавшиеся в памяти детальки все больше убеждали его, что Марвея ему вчера не пригрезился, только вот, что ему там Редж наболтал спьяну, припоминалось весьма смутно. Может, даже и в любви признавался. Черт, что ж вчера тармаэл про него подумал?

Чтобы тармаэл не ждал его больше на крыльце, если случится такая подлость от жизни, что он явится именно в тот час, пока Редж бегает по магазинам, он приколол на дверь записку с номером своего телефона. Несмотря на сию предосторожность, Крысолов все равно спешил. Закупив в аптеке антипохмелин, в магазине пиво, а в вездесущем фаст-фуде большой стакан кофе, Редж быстро потопал лечиться домой. Кроме «лекарств» себе, он еще прикупил фруктов, шоколада и бутылку вина… Марвея, конечно, не девушка, несмотря на внешность, но не вяленую же рыбу да еще пива покупать?

После кофе и антипохмелина, запитого пивом, жить стало намного легче. Редж даже заказал себе супчик в номер, после которого стало уже совсем хорошо, зато ожидание становилось все более мучительным. Крысолов посмотрел фильм из видеотеки отеля, а потом пошел прогуляться – недалеко, практически вокруг дома. И вот, пока Редж бесцельно бродил по гравиевой дорожке, смакуя мысль, что Марвея все-таки пришел – сам. А значит, чтобы там ни было, есть шанс… И тут Редж споткнулся, ошарашенный озарением.

Марвея наверняка просто опасался, что Крысолов на этом не успокоится и будет его преследовать… надоедать, маяча под забором посольства или что-нибудь такое… Вот и пришел договориться. Редж с досадой бросил на землю случайно сорванный листик, который все это время мял в руке, зашел в домик и убрал со столика вино, фрукты и конфеты, запихнув все в холодильник.

Редж еще некоторое время мрачно пялился в экран видика, абсолютно не интересуясь, что там происходит. Возможно, он вообще напрасно ждал – вчера Марвея окончательно убедился, что землянин неадекватен и говорить с ним не о чем. Однако, вечером Крысолов все-таки дождался звонка в дверь. Сердце екнуло и на миг Редж ощутил внутри пустоту. «Может, это горничная или посыльный» – решил не слишком обнадеживать себя он. Но на пороге стоял Марвея, все в том же сером костюме, зерцы, правда, снял.

– Здравствуй, – Редж застыл на несколько секунд, позволяя себе потянуть момент, в котором Синеглазый стоит на его пороге и можно еще пока не знать о причинах.

– Можно войти? – спросил тармаэл.

– Да… да, конечно… прости, – землянин посторонился, пропуская гостя в дом, – Извини за вчерашнее… не знаю, что на меня нашло. Я обычно так не напиваюсь, – оправдания выглядели на редкость неуклюже, – Я тебе наверно глупостей всяких наговорил спьяну…

– Ничего страшного, – тихо ответил Марвея.

– Что тебе заказать? – спросил Редж, взявшись за внутриотельный телефон, – Чай? Кофе? У меня вино еще есть…

Тармаэл протянул ему бутылку виски, которую отобрал от него вчера.

– Да не стоило, – Редж смущенно почесал в затылке, – Я не собираюсь больше… – он помотал головой, пытаясь перестать глупо оправдываться, – Так что ты будешь?

– Это, – тармаэл сунул ему в руки бутылку и, пройдя к диванчику, сел на него, по прежнему сохраняя идеально прямую осанку.

– Ясно, – пробормотал Редж. Значит, разговор будет не из легких, и он похоже правильно угадал причину визита. То, как Марвея залпом опрокинул в себя первую порцию, даже не поморщившись, только подтвердило догадку. Крысолов налил ему еще, вопреки уверениям, плеснул и себе, и достал из холодильника фрукты.

– Го… Марвея… – начал Редж, – ничего, что я по имени?

– Ничего… – как-то блекло ответил тармаэл, разглядывая золотистую жидкость в стакане.

– Ты не беспокойся, я не стану тебя преследовать. И это глупо было, прийти к зданию посольства. Прости, обещаю, что это больше не повторится. И никаких больше выходок от меня не будет. Глупо конечно, захотел бы, ты бы нашел меня сам.

– Рэй, я не прячусь от тебя. Хотя… понимаю, что ты думаешь. Я не хотел называть тебе свое имя, не сказал, что лечу на земную колонию. Но, пожалуйста, пойми, я просто хотел, чтобы ты вернулся к нормальной жизни и забыл рабство и плен, как кошмарный сон, – пальцы с перламутровыми когтями нервно вертели стакан с виски, – Это наверное глупо звучит от человека, который держал тебя на цепи и обращался, как с домашним животным…

Редж слушал и ушам не верил… может, все что между ними было – всего лишь плод его воображения?

– Вот как… Значит, это все, что ты помнишь… – онемевшими губами произнес Крысолов, разглядывая бледное, сосредоточенное лицо тармаэла, который по-прежнему предпочитал смотреть в стакан, а не на собеседника.

– Нет… не все… – на бледной коже обозначился едва заметный румянец, – это было весьма… некорректно с моей стороны считать, что у инопланетянина другие понятия о чести, – Марвея наконец повернул голову и пронзительно-синие глаза решительно посмотрели на землянина, – Что он может просто так забыть все унижения и жить дальше, не думая о прошлом. Но мне кажется, нам не стоит из-за этого губить дальнейшую жизнь обоих, независимо оттого, кто победит на дуэли. Нужно придумать, как сделать так, чтобы труп побежденного можно было свалить на несчастный случай. И разумеется, я буду двигаться с твоей скоростью, все будет честно. Или мы даже можем доверить это жребию судьбы… Только придется теперь какое-то время подождать, ты действительно зря показался в посольстве… А может и не зря. Все равно моя смерть… в случае твоей победы, выглядела бы подозрительней так скоро после твоего прилета на Гансаэллу.

– Т-т-твоя с-см-мерть? Д-дуэль? – Крысолов стиснул челюсти, он даже заикаться начал от всего услышанного, – О чем т-ты говоришь? Я… я же сказал, никаких претензий не имею, – ему наконец удалось справиться с речью, – То, как ты со мной обращался в плену… – он залпом выпил виски, – не вызывает у меня … желания мстить. Но тебе придется некоторое время потерпеть меня на планете. Мне нужно отработать визу. Хотя… – он втянул воздух сквозь зубы, – Если между нами все кончено, то какого черта я буду от тебя бегать?! Если мне здесь понравится, я здесь останусь.

Тармаэл озадаченно хлопнул ресницами:

– Ты не хочешь мне отомстить?

– Не хочу, – буркнул Редж, – Считай, что я просто хотел убедиться, что это не паранойя, что я в случайно увиденном на фото в интернете тармаэле, вижу тебя.

– Пройдет время, и ты все забудешь… – мягко, чуть сочувственно отозвался Марвея, – Если хочешь, оставайся на Гансаэлле, конечно… я не против… только… Нет, ничего, – он снова уставился в уже пустой стакан.

– Еще виски будешь?

– Нет, спасибо. Мне наверное пора.

– Ну что ж… скажем друг другу «прощай» снова… – Редж помотал головой, – Как мы с тобой прощались в прошлый раз, мне понравилось гораздо больше. Впрочем, ты наверное предпочел это забыть…

– Тебе было бы лучше тоже это забыть, – со вздохом ответил Марвея, – Не порти себе жизнь. Ты свободный человек, у тебя тысячи возможностей…

– Да, теперь свободный… – кивнул Редж, чувствуя, что как бы ни было больно, власть несбывшегося его отпускает.

Марвея ушел, оставив после себя пустоту и… легкий флер духов. На этот раз не было такой острой тоски, Редж сделал все, что мог – нашел его, поговорил с ним… мог бы даже коснуться, только смысл – растравлять себя? Почему Марвея решил, что Крысолов жаждет дуэли? Он даже много об этом не думал. Ну мало ли, может, Синеглазый решил, что сломал своего раба и того переклинило на секс вместо слепого подчинения господину, а потом он очухался и… Хотя нет – это бред, они с Марвеей хоть и немного, но разговаривали, как равные – во всяком случае так считал землянин – и тармаэл назвал его самым свободным человеком, которого когда-либо встречал… так не говорят о сломленных рабах. Но что тут думать? Редж по-любому слишком мало знал о традициях тармаэльских аристократов. Может, Марвея и сам желал этой дуэли, но не хотел вмешиваться в инопланетное право или что там еще в том же духе… В любом случае итог их разговора, похожего на игру в испорченный телефон, был один – Марвея не допускал другой причины, по которой Крысолов мог желать его отыскать, кроме мести. И продолжать навязывать воспоминания было бессмысленно и, возможно, жестоко. Однажды уже Марвея попытался избавить освобожденного его милостью Крысолова от дальнейших проблем, не сказав, что встреча еще возможна… Кто знает – может, и предложение дуэли тоже всего лишь форма сказать, что продолжение невозможно, не нанеся лишних душевных ран.

Надо было просто жить дальше. И Крысолов жил. Он переселился в общежитие, вышел на работу, подружился с ребятами из своей бригады. Работа была похожа на легкие десантные рейды, только не в камуфляже, а наоборот в яркой одежде. Из оружия были в основном парализаторы. Но они все также лазали с туристами по нехоженым джунглям, сопровождали георазведчиков или передовой отряд строителей, идущих на освоение нового участка. В конце недели они с ребятами шли пить пиво в бар или поиграть в спортивные игры в развлекательном центре. Жизнь шла своим чередом, но Редж не старался больше задавить тоску или вытеснить ее отношениями с девушкой или даже парнем. Крысолов позволил себе пережить все это, переболеть и только лишь, если он встретит кого-то, мимо кого не сможет пройти, только тогда он начнет что-то новое. В сторону тармаэлов, чьи изящные фигуры иногда появлялись по вечерам в общественных местах, Редж старался даже не смотреть.

А планета ему нравилась – свежая, зеленая и отнюдь не рафинированная – тармаэлы не позволили землянам вырвать ей зубы, и теперь бывший космодесантник мог наслаждаться вкусом жизни, отбивая туристов от хищников и исследуя новые территории. В каком-то смысле это было даже интереснее, чем служба в десанте – не было строгого приказа и разрушительных миссий. Гансаэлла была не врагом, а интересным существом, с которым с осторожностью можно было даже подружиться. Редж решил, что не станет зацикливаться на своей неудаче с Марвеей, не позволит разбитому сердцу мешать ему жить, и пока еще на неосвоенной и достаточно далекой колонии не взлетели цены на недвижимость – купил себе маленький домик на границе с лесом. Благо сбережения и компенсация за плен позволяли это сделать без особых терзаний. И потом новоселье, обустройство на новом месте здорово отвлекало от ненужных мыслей.

В работе тоже все шло гладко, пока… Пока однажды однажды на вполне безобидном маршруте в горах не исчезла бесследно туристка…

Парочка туристов – парень с девушкой – решили устроить себе в меру экстремальное путешествие. Захотели походить по горам “аля натюрель” – то есть не по уже проложенным на Гансаэлле маршрутам с оборудованными удобствами пунктами стоянок, а по более-менее дикому, где надо разбивать палатки и ходить по весьма неутоптаным тропкам. Редж в это время был в другом рейде с группой туристов, купивших себе лицензию на охоту, а когда вернулся, в ГКЧС уже набирал обороты знатный переполох. Поход злосчастной парочки, которую сопровождали двое спасателей, проходил гладко и безмятежно, первую ночевку они благополучно провели под звездами и прошли еще один день в весьма расслабленном темпе, останавливаясь на длительные привалы с чайком и барбекю в живописных местах. На ночлег установили палатки на небольшом плато, заросшим по бокам густым кустарником, спасатели по инструкции окружили лагерь звуковыми маячками. А утром эти маячки показали, что их отключали на выход, а потом так и не вернулись. Очевидно, девушка глубокой ночью выбралась из палатки, пока ее молодой человек спал, вышла за пределы лагеря за какой-то надобностью и исчезла. Все туристы, покидающие границы города на Гансаэлле одевали браслеты с маячком, радиусом до десятка километров, но радар сопровождающих спасателей не засек маячок пропавшей девушки. Как и зачем она могла уйти так далеко или что ее утащило – спасатели терялись в догадках. Физическое уничтожение маячка было маловероятным – его не смогли бы разгрызть зубы самого свирепого хищника, и он продолжал бы работать даже в его желудке.

Кусты возле лагеря естественно все облазили, вызвали вертолет, но тот тоже своими более мощными радарами ничего не обнаружил. К тому времени, как вернулся Редж, в сектор таинственного исчезновения бросили всех свободных спасателей. Так Крысолов оказался в числе тех, кто безрезультатно прочесывал местность с разнообразными сканерами и радарами. Девушка будто испарилась. На Гансаэлле не было крупных летающих хищников, хотя через несколько часов некоторые из спасателей начали подозревать, что, возможно, фауна здесь изучена не до конца. Что касается наземных хищников, то остались бы какие-то следы борьбы, а то и останки туристки, но ничего подобного не нашли, да и маячок опять же молчал. Редж высказал предложение вызвать собаку и попробовать найти по следу старинным методом, но тут выяснилось, что на Гансаэллу запрещен ввоз животных – тармаэлы строго блюли чистоту местной фауны. А вот про самих блюстителей уже начали поговаривать с подозрением. Как раз тармаэлы со своими почти магическими для землян штучками могли похитить девушку совершенно бесшумно и бесследно. Вопрос только зачем? Предположения были самые разнообразные – от пошлых до всяких фантастичных, вроде того, что туристка могла наткнуться на какие-нибудь запрятанные здесь военные тайники.

Редж помалкивал, слушая все это, а в голове тоже уже крутилась мысль о том, что тармаэлы действительно могут устроить похищение человека – бесшумно и бесследно. Призрак в шелковых одеждах появляется из воздуха и утягивает в неизвестном направлении – да Марвея сам с Реджем пару раз проделывал нечто подобное – и тут бы никакие маячки не помогли обнаружить пропавшего. Но вопрос зачем им безобидная туристка? Или, может, они в ГКЧС чего-то об этой девице не знают?! Вполне могло быть, что военная разведка не успокоилась на заключении перемирия. О тармаэлах по-прежнему было известно очень мало, а уж их странные, невидимые взгляду землянина технологии, способные скрошить в капусту отряд вооруженных до зубов десантников и мгновенно перемещать целые отряды этих инопланетных самураев – уж наверняка будоражили воображение военных. Правда, концы с концами в этой гипотезе явно не сходились, а списывание огромных белых пятен на недостаток информации у простых смертных выглядело неубедительно. И Редж гораздо больше беспокоился, что девушка может сейчас лежать раненная где-нибудь в пропасти, а маячок по злосчастной случайности придавлен какой-нибудь каменной глыбой, экранирующей сигнал. Только вот где она тут пропасть взяла? В окрестностях лагеря крутых склонов не было, какой черт мог понести ее среди ночи искать кручу для того, чтобы с нее свалиться?! Был бы еще это парень – мало ли что ему в голову взбрело – эдельвейсы там инопланетные искать, чтобы с утра предложение делать во всеоружии… но девушке-то зачем геройствовать?! Любые предположения выглядели бредовыми, а Редж, обнаружив расселину, собственноручно слазал туда на альпинистской страховке и всю ее облазил. Одно из предположений, кстати, подтвердилось – в глубине сигнал маячка слабел. Местная порода действительно экранировала используемые для этих целей волны. Беспокойство Крысолова усилилось, он по рации сообщил новую установку – искать в расселинах, но уже начинало смеркаться и наземные поиски стали сворачивать. Редж пытался убедить поисковиков, что если девушка свалилась в пропасть и ранена, то ночь она может и не пережить, но ГКЧС уже подсчитала, что наземные поиски рассеянным методом неэффективны, и пообещали, что вертолет продолжит сканировать территорию. Впрочем, и из спасателей никто не рвался искать щели в скале и лазать по ним в темноте. Редж обреченно погрузился в прилетевший за ними вертолет, который отвез их на начальную точку лагеря злополучных туристов.

Крысолов жевал растворимую пюрешку и никак не мог избавиться от мысли, что человек со множественными переломами, где-то сейчас теряет последнюю надежду на то, что его спасут. Зато все это здорово отвлекало от собственных тоскливых мыслей. Мозг усиленно анализировал ситуацию, пытаясь понять, что же на самом деле могло случиться с туристкой. А лагерь постепенно укладывался спать – завтра с рассветом поиски возобновятся, вертолеты развезут их на вновь намеченные точки и сканирование территории продолжится. Но не могла ж она далеко уйти… не могла… Со своим парнем она не ссорилась, шизофренией вроде не страдала… тогда куда ее понесло среди ночи?! Редж все ворочался и ворочался, мучительно размышляя над этим, а потом решил еще прогуляться по окрестностям с фонариком – конечно ничего он не найдет в темноте, чего не нашли днем, но что еще делать с бессонницей? Ну заодно и отольет, а то вторая чашка чая на ночь была лишней.

А вот это, кстати, мысль. Девица вполне могла среди ночи отправиться в кустики, стоянка-то биотуалетами не оборудована. Но кусты они все обшарили много раз… Главные герои его мыслей зашуршали вокруг, когда Крысолов гонимый навязчивой идеей в них углубился.

Девчонка ведь не просто подойдет к кустам и отвернется, она ж заберется поглубже даже если вокруг непроглядная ночь… Кусты они все сканерами прочесали и прошлись по ним физически тоже, но каждый сантиметр конечно не обыскивали, да и смысла в этом не было. А вдруг все же был?

Редж старался шуршать поменьше, припомнив свои десантные навыки. Мысль тщательно обшаривать кусты самостоятельно среди ночи была конечно абсолютно бредовой. Но если он предложит это делать еще и товарищам, то его точно отправят в город с каким-нибудь диагнозом. Польза от его ночного рейда пока была только одна – Крысолов начал зевать, а, значит, можно было идти спать. Редж вздохнул, обозвал себя идиотом и выбрался из кустов. Постояв еще немного, задумчиво глядя на спящий лагерь, он вдруг развернулся и снова сунулся обратно в чащу наугад. Забравшись неглубоко, но так чтобы надежно скрыться от чужих глаз, он стал пробираться под полог листвы, чтобы там уютно усесться, как вдруг твердая каменистая почва внезапно исчезла из-под ног и Редж, вскрикнув, полетел куда-то, тщетно обдирая ногти о стенки каменного желоба, пытаясь замедлить падение. А оно было долгим, ибо он успел испугаться, и дно его встретило весьма недружелюбно – ударом с хрустом, за короткой адреналиновой вспышкой взрыв боли развернуться не успел – Редж приложился головой о камень и вырубился почти мгновенно.

Это было самое ужасное пробуждение в жизни Реджа, голова раскалывалась, его мутило, вместо ног он чувствовал два комка пульсирующей боли. Но первое, что напугало больше всего так это то, что хоть при открытых глазах, хоть при закрытых видел он совершенно одинаковую чернильную тьму. В первые секунды он подумал, что ослеп от удара по затылку, но когда начальная паника прошла, появилась надежда, что здесь просто непроницаемая темнота, а фонарик при падении выключился и куда-то укатился. Редж нащупал браслет, щелкнул по лампочке аварийного света и с облегчением выдохнул, увидев его тусклое мерцание. Рядом слышалось чье-то хриплое дыхание, гулко разносящееся в каменном мешке. Крысолов почти не сомневался, что это пропавшая туристка. Фонарик обнаружился рядом и, к счастью, не пострадал. Яркий луч разрезал темноту и Редж направил его в сторону звука. Девушка лежала на боку, лицом к поблескивающей влажным стене. Сначала Крысолов испугался, что это кровь, но подскочить и кинуться на помощь не получилось. Кроме дикой боли, ноги просто не слушались. Редж выругался сквозь зубы, осторожно ощупал себя и обнаружил минимум три серьезных перелома. Снова замутило и Крысолов понял, что если он сейчас не всадит себе противошоковый коктейль, то просто не сможет действовать. Он снова откинулся на каменный пол, проверил содержимое универсального пояса спасателя – слава всем высшим силам, он догадался его нацепить перед столь опрометчивой прогулкой, сработали старые военные рефлексы. Шприцы-тюбики в количестве пяти штук обнаружились в левом кармане пояса, один из них Редж немедленно вколол в бедро и дал себе еще несколько минут полежать, в ожидании, когда лекарство подействует. Боль начала немного притупляться, и головокружение стало вполне терпимым, Крысолов нашел в себе силы перевернуться на живот и, шипя от дергающей боли в ногах, подползти к девушке. Она была без сознания, слабый частый пульс едва прощупывался, одежда была измазана в крови. Однако влага на стене оказалась просто сыростью, девушка, видимо, просто пыталась утолить жажду. Редж достал фляжку и смочил ей губы, а затем сделал глоток сам – совсем маленький, неизвестно сколько им придется ждать помощи… О том, что никто не знает, куда он направился среди ночи, по сути в точности повторив судьбу злосчастной туристки, Редж старался не думать. Он опустошил еще один шприц уже в плечо девушке, и снова по капельке попытался ее напоить, хотя по-хорошему ей бы нужно было поставить капельницу. Дальше оставалось только ждать. Редж привалился к стене, но просидел так недолго, в голову пришла мысль, что как только лекарство начнет отпускать, на какую-либо деятельность он будет неспособен, а оставшиеся тюбики он был намерен оставить для девушки. У нее от лекарства по крайней мере стабилизировался пульс. Редж снова подполз к стене, у которой очнулся, ощупал ее. Забраться наверх и со здоровыми ногами было весьма сомнительной задачей, а с переломанными она становилась совсем нереальной. Редж задумался, что если оставить один тюбик для себя и когда не останется надежды, все же попытаться? Сколько у них шансов, что их найдут? В том, что сигнал маячка не пробивается через толщу породы, Редж был уверен, но все равно на всякий случай включил режим SOS.

Прогнозы были неутешительны. Многие из его бригады слышали, что он был против сворачивания наземных поисков на ночь, а, значит, мог отправиться искать самостоятельно почти куда угодно. В общем на утро у команды спасателей будет уже два уравнения все с теми же неизвестными. Но должны же они догадаться снова тщательно облазить кусты! Если Реджу в течение часа удалось наткнуться на эту «кроличью нору», то и другим должно было повезти. Во рту снова пересохло, но он терпел, пока снова не стало мутить, а потом сначала влил глоток девушке, и уж тогда позволил пару капель себе. Убедившись, что ничем помочь больше не сможет, Редж попытался подремать, пока еще действовало обезболивающее.

Сначала боль прокралась в сны, а потом Редж все-таки проснулся. Ощущение времени в замкнутом пространстве отсутствовало, но электронные часы в браслете подсказали, что на поверхности уже рассвело и лагерь, должно быть, обнаружил новый неприятный сюрприз, окончательно уверившись в том, что места здесь гиблые. В замутненном от боли и жажды, а так же наверняка и от сотрясения мозгу иногда вспыхивали тревожно-бредовые опасения, что спасательную операцию и вовсе могли свернуть, испугавшись таинственной силы, похищавшей людей, или поверив в военные секреты тармаэлов. Иногда Редж ненадолго отключался, когда боль вставала монотонным красным маревом и вроде как становилась частью окружающей обстановки, а может он уже просто терял сознание. Воды во фляжке осталось меньше четверти и Редж перестал ее пить, регулярно смачивая губы девушке и каждые шесть часов вкалывая ей новый тюбик. За весь день помощь так и не пришла, и это означало, что в ближайшие часов шесть поиски вновь будут остановлены на ночь. Дурея от муторной тошноты и разноцветных пятен перед глазами, Редж обернулся к покрытой легкой влагой стене, и, видимо, следуя примеру первой жертвы этого подземелья, начал облизывать камень. Он был холодным и шершавым, неприятно царапающим задубевший от сухости язык, откуда тут взялся конденсат было загадкой, но никаких надежд найти источник воды не имелось. Попытаться подняться по стене на противошоковом коктейле тоже было нереально – обезвоживание вытянуло последние силы. Редж в последний раз безнадежно лизнул камень и лег на спину, глядя в темноту. Если за весь день «кроличью нору» не обнаружили, значит, шансов на то, что кто-то догадается прочесать каждый сантиметр зарослей, почти нет. Даже если их в конце концов найдут, они могут до этого и не дожить. Вот где были его мозги прошлой ночью?! (Или уже больше времени прошло?) Ведь если девушка пропала, уйдя из лагеря в одиночку, значит, делать тоже самое было вопиющей глупостью. Судьба когда-то дала ему шанс выбраться из гораздо худшей передряги, чтобы вот так глупо погибнуть… и он так и не сказал Марвее и том… о том, что любит его. Редж вспоминал их последний разговор, полный недомолвок и недопонимания. Зачем он позволил ему уйти, так и не сказав?! Гордость? Или осознание бессмысленности? А теперь возможности больше не будет. И он так и не узнает, что думал про него тармаэл – правда, ли верил в то, что Крысолов жаждал мести, или таким образом отпускал еще дальше? Что если бы Редж признался ему, все могло быть иначе…

Вот так всегда… самое важное сказать не хватает духу, а потом времени…

Крысолов позволил себе окунуться в воспоминания – так можно было отвлечься от терзающей жажды… да и что там… умирать с мыслями о Синеглазом было приятнее… Сейчас уже можно было не терзаться ни гордостью, ни утешениями, что он встретит в своей жизни другую судьбу. И снова вспомнилась охота в осеннем лесу и разговоры у костра и та, так жарко закончившаяся драка и его смех… Нужно было все-таки сказать… сказать, когда была возможность. Только он, наверное, и сам не осознавал… ни тогда… ни когда искал… не до конца веря и понимая, зачем ищет бывшего господина. Да, он когда-то сложил это в слова, объясняя наивному мальчику, почему уходит… посчитал, что так тому будет менее обидно. А сам-то он в это верил?! Почему-то пока человек не осознает, что жизнь кончена, увидеть такие вещи мешают тысячи условностей. Марвея… Тихий капитулирующий стон… капельки влаги на фарфоровой коже… такое беспомощное выражение в синих глазах… разве там не плескались чувства, которые тармаэльский аристократ не мог позволить себе? Не надо было отпускать этого гордеца… надо было поймать в объятия и целовать-целовать, пока не сдастся. Редж до черточек вспоминал его лицо, пронзительные синие глаза, признавался ему, хрипя и еле ворочая языком и даже не понимая, что пытается делать это вслух, умирая в каменной ловушке. Пальцы вспомнили прохладный шелк его волос, на миг ставший реальным, когда в бреду Крысолов протянул руку, чтобы поймать призрак и сорвать последний в своей жизни поцелуй перед тем, как провалиться в вечную тьму.