Текст книги "Крысолов (СИ)"

Автор книги: Ниамару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Крысолов

Автор: Ниамару

***

Бой был уже проигран, но стремительно тающий отряд звездного десанта продолжал отчаянно сопротивляться. Изначально их было не так уж много, предполагалось, что выводить войска со всей мощью технического вооружения Земли против инопланетян, владеющих только холодным оружием – просто смехотворно. Тармаэлы внешне походили на землян, это, наверное, и породило беспечность. Они даже не выглядели мощными средневековыми воинами – тонкокостные, из одежды что-то вроде шелковых халатов до пят, голова даже шлемом не покрыта, волосы длинные как у девок. Высшие чины увешаны драгоценностями, словно на бал пришли, а не на войну. Из вооружения только длинные узкие мечи, похожие на самурайские катаны, но с более массивной и вычурной рукояткой. Никто не воспринял их всерьез. Десантники, закованные в броню, вооруженные мощными бластерами и парализаторами, разглядывали в бинокли эту пеструю толпу и перешучивались, рассчитывая уже через часок-другой попивать виски в кают-компании. Командор и вовсе обозвал этих сомнительных противников “девчонками в халатиках”, что вызвало немало пошлых шуточек среди солдат, уставших от казарменной жизни в затянувшемся рейде.

Но вышло все иначе. Узколицые бестии, налетевшие как ураган, голыми руками отводили любые излучения – мановение изящной кисти и луч бластера летит обратно в землян. Поддержка с воздуха, равно, как и связь с кораблем, внезапно куда-то исчезли. Этих тварей можно было достать только напрямую, физическим ударом, но десантные ножи и приемы рукопашного боя тоже мало помогали, тармаэлы двигались с фантастической скоростью, лезвия их мечей молнией рассекали воздух и входили в броню землян, как нож в масло. Конечности и головы летели как в пошлом боевике про самураев. Остатки десанта взяли в кольцо и предложили сдаться – межпланетным языком тармаэлы владели. Десантники стояли, тяжело дыша, все в грязи и крови, и смотрели на чистеньких, словно сошедших с картинки, узколицых инопланетян, черты которых оставались бесстрастными, и теперь – когда их уже не поворачивался язык назвать “девчонки в халатиках” – фарфоровое совершенство их бледных лиц раздражало.

– Все, пиндец, ком! – процедил сквозь зубы Леха.

– Будем сдаваться, что ли? – неуверенно протянул командор Тавор.

– А м-может не ст-тоит? – Редж сплюнул, он уже и забыл, что когда-то в детстве заикался, и до сих пор – в течение пяти лет службы в звездном десанте – это о себе почти не напоминало. Ситуация отчего-то казалось дикой, и хоть тармаэлы по-прежнему внешне не выглядели монстрами, нутро просто перекручивало от дурных предчувствий и острейшего чувства опасности.

– Ну что, нас сейчас всех просто перережут или попробуем дожить до помощи с Земли? – Тавор огляделся, в живых осталось человек двадцать.

– Ты командир…

– Нахрен! – Тавор бросил нож на землю и поднял руки. – Сдаемся!

– На колени и руки за голову, – последовало требование от тармаэлов.

Солдаты нехотя подчинились. Редж еще никогда не видел подобного взятия в плен. Из кольца тармаэлов, неподвижно стоящих с обнаженными мечами, вышел один и медленно пошел сквозь ряды, стоящих на коленях людей. Остановился возле Стаса – молодого, бритоголового парня.

– Ты признаешь меня своим господином? – спросил тармаэл.

– Че? – Стас с удивлением воззрился на длинноволосую куклу, увешанную блестящими цацками, которая спрашивала у него какой-то бред.

Редж вздрогнул, от попавших в лицо брызг крови, обезглавленное тело Стаса медленно заваливалось на бок, тармаэл постоял несколько секунд, словно ждал, когда с блестящего клинка стекут последние алые капли, а потом направился к Лехе. Парень побледнел, как снег. Бесстрастный голос задал ему тот же вопрос.

– Да, – Леха закивал, глядя на тармаэла широко раскрытыми глазами. Тот внезапно выбросил руку и сжал подбородок землянина. Редж, стоявший рядом, увидел, что у тармаэла на руках длинные острые когти. Леха издал какой-то жалкий, скулящий звук, по подбородку на шею потекли струйки крови.

– Да, МОЙ ГОСПОДИН, – с нажимом проговорил тармаэл.

– Да, мой господин, – хрипло повторил Леха, с трудом двигая окровавленной челюстью.

Тармаэл сделал еще одно резкое движение и на шее землянина защелкнулся ошейник. Инопланетянин чуть ли не волоком вытащил спотыкающегося парня из круга. Тармаэлы выходили по одному и уводили тех, кто отвечал им “Да, мой господин”. Тот, кто мешкал больше пяти секунд, немедленно лишался головы. Макс Рогов послал тармаэла, куда подальше. Инопланетянин со все тем же бесстрастным выражением на фарфоровом лице, схватил Макса когтями за шею и медленно по частям скрошил его тело в кровавую капусту. Редж почувствовал, как к горлу подкатывает спазм, перекидывается на челюсти, сводя их судорогой. Все – конец – за положенные пять секунд он ответить не успеет. Этот тармаэл, слава богу, прошел мимо. Почему-то именно сейчас остро захотелось жить. Редж не боялся смерти, когда шел в бой с громадными монстрами и мерзкими ядовитыми тварями, не боялся ее и пока эти длинноволосые бестии рубили их, стягивая кольцо, а сейчас внутренности скрутило страхом. И как в детстве, когда от быстрого ответа зависело что-нибудь важное, рот отказывался ему повиноваться. А сейчас на кону стояла жизнь, и спазм был такой силы, что ему зубы было не разомкнуть. Редж матерился про себя и не знал, стоит ли молиться, чтобы его так и не выбрали. Что будет с остальными? Почему-то Редж был уверен, что не заинтересовавших никого землян просто убьют. Возможно, это было бы лучшим выходом, учитывая какая дикость тут происходит, но почему-то отчаянно хотелось жить. Редж вздрогнул, вдруг осознав, что перед ним стоит тармаэл. Высокий и тонкий, как фарфоровая статуэтка, ниже плеч спадают прямые светлые волосы, подколотые у висков шпильками с синими сапфирами, и глаза, яркие и холодные, такого же цвета. Реджа до печенок пробрал этот взгляд, он как загипнотизированный уставился в две небесно-синие льдинки под дымкой светлых ресниц. Твердая линия губ разомкнулась.

– Ты признаешь меня своим господином? – голос тихий и холодный, такой же, как шелест шелковых рукавов, когда смертоносный клинок сносит голову неответившему.

Редж титаническим усилием попытался раскрыть непослушные челюсти. “Ну же, мать твою! Не сейчас! Ты же сдохнешь, заика хренов!” Пять секунд пролетели, а по лицу землянина только гримаса прокатилась, но тармаэл почему-то не спешил сносить ему голову. Медленно, как во сне, синеглазый начал поднимать меч. Редж беспомощно смотрел, как изящные пальцы с длинными перламутровыми когтями сжимают рукоять острого, как бритва клинка. Из горла землянина сквозь сомкнутые в судороге губы вырвались какие-то невразумительные звуки. Редж подумал, что надо бы зажмуриться, но неотрывно пялился в синие глаза. Тармаэл вдруг опустил меч.

– Если не можешь сказать, поцелуй мне ноги, – велел он.

“Твою-то мать, че творится!” – подумал Редж, быстро сгибаясь пополам. Он ткнулся носом в мягкую кожу белых сапог, которая, кстати сказать, была на порядок чище, чем его собственные бутсы.

“Они по воздуху что ли летают? И на тряпках своих светлых ни пятнышка!” – снова изумился Редж. На его шее защелкнулся ошейник, и землянина рывком поставили на ноги, заставив захрипеть и схватиться за горло. Новоявленный господин потащил его к кругу тармаэлов, те расступались, давая пройти, и снова смыкали кольцо.

Вдруг дыхание выбило из груди, в глазах потемнело, в ушах завыл невидимый ветер. Когда землянин проморгался, оказалось, что они находятся в помещении с высоким потолком и полом, выложенным керамической плиткой. Редж начал изумленно оглядываться – на стенах вышитые полотна, из высоких окон льется яркий свет.

– На меня смотреть! – Реджу отвесили оплеуху, когти больно задели по уху, он, задохнувшись от неожиданности, уставился на тармаэла. – Ты немой?

– Н-нет… з-за-заикаюсь, к-когда надо быстро ответить, – конец фразы он договорил уже почти нормально.

– Понятно. Раздевайся.

– Зачем? – опешил землянин.

Когти полоснули по щеке, кожу словно электрическим разрядом обожгло.

– Я не разрешал тебе задавать вопросов, раб.

– Ничессе! – Редж прижал руку к окровавленной щеке и ему тут же располосовали вторую. На землянина посыпались размеренные удары, и они были гораздо болезненней, чем можно было нанести оплеухой, даже с когтями. Этот гад, похоже, задевал болевые точки или даже как-то активировал новые. Редж закрыл лицо руками и пригнулся. Когти впились в основание шеи, породив просто адскую боль, перед глазами заплясали красные пятна, землянин упал на колени, но и это не спасло, тармаэл впился еще сильнее.

– Все-все, прости меня! Я подчиняюсь! Ох, черт, ну прекрати! Ну, пожалуйста!

– Как ко мне нужно обращаться, раб? – невозмутимо поинтересовался тармаэл, ввинчивая когти, казалось, уже в позвоночник.

– Йо мое… господин! Прости, мой господин…

Реджа, наконец, отпустили. Он, морщась, потер шею – плечо ломило, рука онемела и плохо слушалась. “Да что тут, твою мать, происходит?! Разве так с военнопленными обращаются?” Синеглазый схватил его за волосы, и землянин почувствовал, что серьезно рискует скальпа лишиться – Редж быстро и с максимально покорным выражением задрал голову.

– Прости, господин, – повторил он на всякий случай.

– Запомни, раб, если ты вызвал недовольство своего хозяина, должен просить прощения. Не получается – целуй ноги.

– Понял, – Редж уловил движение когтей на своем скальпе, – Д-да, господин! – выпалил он, матерясь про себя. Его отпустили, он секунду пребывал в ступоре, но горящие от боли щеки и плечо быстро напомнили, по какому поводу он только что пострадал.

“Ну ладно, чертова кукла”, – процедил он про себя и начал раздеваться. Руку уже отпустило, и она обрела способность нормально двигаться, отзываясь болезненными мурашками. Редж стянул форменную куртку и футболку, обнажив загорелый мускулистый торс. Присев на корточки, положил одежду на пол и принялся расшнуровывать бутсы. Ситуация нравилась ему все меньше – он сдавался в плен, а не в рабство. Да еще и обращались с ним в крайне унизительной манере, не считая того, что хозяин его, похоже, тот еще садист.

“Не хотел сдаваться в рабство, можно, было просто промолчать… гм… вернее сапоги ему не лизать. Вот же дикость! Ладно, посмотрим…” – Редж выпрямился, выбрался из бутс, расстегнул ремень и избавился от остальной одежды, оставшись в армейских плавках. Тут он задумался насчет последних и вдруг почувствовал странное смущение. Редж, ощущая, что на лицо наползает абсолютно идиотская ухмылка, покосился на Синеглазого, тот, видимо, посчитал, что стриптиз от космодесанта не достоин его божественного взгляда, и рассеяно смотрел в окно, присев на подоконник. Услышав шаги, Редж резко обернулся, перед ним стоял коренастый гуманоид с серой кожей и ошейником на крепкой шее, из одежды на нем был жилет и широкие шаровары, на широком поясе висел свернутый хлыст. Он напомнил Реджу джинна из диснеевского мультика.

Тармаэл что-то сказал на незнакомом языке и вышел, больше не интересуясь присутствующими.

– Это тоже снимай, – серокожий развеял сомнения землянина насчет плавок. – Забирай свои тряпки и идем со мной. – Он взялся за цепь от ошейника землянина.

– А что теперь со мной будет?

– Увидишь, – усмешка “джинна” Реджу не понравилась. – И много будешь болтать, а особенно задавать вопросы, схлопочешь плетей, – он помахал хлыстом.

Десантник мрачно посмотрел в широкую серую спину и подумал, как бы тот заговорил, если бы сейчас схлопотал ногой по почкам. Оставались только сомнения, там ли у него почки, где прикидывал Редж.

Землянина отвели в какое-то помещение, сняли ошейник и выдали таз с водой, мыло и нечто, призванное служить мочалкой. Он смыл с себя грязь, пот и кровь. Осторожно прикасаясь к лицу выяснил, что царапины совсем поверхностные и уже начали затягиваться корочкой, на загривке тоже не обнаружилось никаких ужасных ран. Почему когти тармаэла причиняли такую боль, оставалось неясным, может, ядом каким-то намазаны. Закончив с водными процедурами, Редж получил миску с кашей, причем ложкой его не удостоили.

После скудного ужина землянина снова куда-то повели и, судя по сменяющимся интерьерам, это были апартаменты хозяина. Не то, чтобы они отличались роскошью – Синеглазый был довольно аскетичен в обстановке – но более изысканная мебель из дорогих материалов и декор стен выдавали обиталище аристократа. Конвоиры Реджа, как ни странно, остановились в спальне. Наличие широкой кровати, застеленной чем-то блестящим и струящимся, как шелк, не оставляло сомнений в назначении этой комнаты. Пока Редж осматривал обстановку, двое серокожих инопланетян приковали к стене длинную цепь и надели на землянина новый ошейник. Оставшись в одиночестве, Редж уселся голым задом на гладкий пол, и крепко призадумался. Какого черта его посадили на цепь в спальне, да еще голого?

Сколько Редж ни взывал к здравому смыслу, все время напрашивался только один вывод. “Да ну, че за бред!? – Редж затряс головой. – Это ж вроде не девка”. Последнее утверждение тоже никаких утешительных выводов не принесло, скорее уж наоборот. Редж позволил себе смачно выругаться вслух. Не то чтобы он был гомофоб – в длительных рейдах в удаленные колонии каких только шлюх не попадалось – и гермафродиты бывали и мальчики-трансвеститы. А на пьяную голову так и вовсе – какая в жопу разница… но это пока ты сверху разницы никакой.

“Да ну! – Редж заставил себя усмехнуться, подчеркивая абсурдность этих мыслей. – Я здоровенный, грубый, волосатый мужик, – он подергал темные завитки на груди, – я ни грамма не похож на… ну на тех, кого можно… Тьфу, ты черт!”

В спальню вошел тармаэл, и Редж мгновенно напрягся, но тот не обратил ни малейшего внимания на сидящего в углу человека, только равнодушно скользнул взглядом, словно десантник ничем не отличался от пустого места. Синеглазого сопровождал юный тармаэл, у того была короткая стрижка и Редж определил его, как мальчика, хотя землянин бы за это не поручился. Юноша стащил с господина высокие сапоги, помог развязать пояс, закрепленный на спине замысловатым узлом. Редж нагло уставился на раздевающегося тармаэла, собираясь удовлетворить свое любопытство относительно пола взявшего его в плен существа. Тармаэл, должно быть, почувствовал пристальное внимание и словно невзначай глянул нестерпимо синими глазищами, ровно на секунду задержав взгляд. Редж чуть последним вдохом не подавился, мгновенно вспомнив пронзающую позвоночник боль, и тут же обнаружил себя смотрящим в пол и потирающим шею. “Вот ведь зараза!” – землянину стало не по себе. Юноша тем временем накинул господину на плечи халат, собрал скинутую одежду в аккуратную стопочку, расчесал длинные светлые волосы и с поклоном удалился. Как только за слугой закрылась дверь, идеально прямая осанка тармаэла разом исчезла, плечи ссутулились, на лицо легла усталость. Он сел на постель и потер виски.

– Мне надо выспаться. Чтоб ни звука! – велел он, забрался под одеяло и выключил свет, только вокруг кровати зачем-то остался светящийся контур.

Редж отнес последнюю реплику тармаэла на свой счет. “Да пошел ты, я сам устал, как собака!” – мысленно ответил землянин, но устраиваясь поудобнее на полу, постарался цепью все-таки не звякать. Пол здесь был довольно странный, с гладким пластиковым покрытием и, судя по всему, с подогревом. Лежать на нем было жестковато, но сон пришел практически мгновенно – этот день у десантника выдался очень длинным.

Проснулся Редж от того, что его кто-то больно куснул за задницу маленькими острыми зубками. Десантник вскочил и разразился тирадой отборного мата. Раздался тонкий писк, по полу метнулись в разные стороны какие-то мелкие существа.

– Что за… – Редж не успел выразить мысль до конца, потому что тармаэл поднялся с постели, щелкнул выключателем и явно не в лучшем настроении направился к землянину.

– Я сказал НИ ЗВУКА, – тармаэл стоял перед ним босой, в тонком шелковом халатике до колен, с растрепанными со сна волосами, но все равно умудрялся при этом выглядеть достаточно грозно, чтобы землянин инстинктивно втянул голову в плечи и промямлил:

– Прости, господин. Но у тебя тут твари какие-то водятся.

– Это сморки. Ты затем тут и сидишь, чтобы их ловить, идиот!

– Ну так бы сразу и сказал, а то, знаешь, господин, какие мысли в голову лезут, когда тебя голого в спальне на цепь сажают?! – Редж разозлился, а потому начал паясничать: мало того, что его голый зад без предупреждений выставили в качестве приманки для местных крыс, так он еще их должен ловить и хозяину спать при этом не мешать, и это считается само собой разумеющимся и не требующим объяснений. Тармаэл что-то процедил сквозь зубы на своем родном языке, залепил землянину пощечину, от которой у того перед глазами кровавые круги вспыхнули, и отправился обратно в постель. Редж уселся на пол, чувствуя себя полным идиотом – значит, в спальне на цепь его посадили, чтобы крыс от господина отгонять. А раздели, видимо, чтобы выглядел для этих сморков поаппетитней. Боль в щеке прошла, глаза начали слипаться. “Да какого черта?! Я человек, а не животное!” – возмутился про себя Редж и позволил векам сомкнуться.

На этот раз он был готов к укусу, поэтому вместо того, чтобы вскакивать и материться, сначала саданул ребром ладони в источник зубастого беспокойства, потом открыл глаза. Тварь с писком увернулась и собралась дать деру, Редж метнулся за ней вслед и пришиб ударом кулака. Понятное дело, что они со сморком, мягко говоря, произвели звук и не один. Землянин с некоторым злорадством наблюдал, как тармаэл выбирается из постели и идет к нему. Редж встал и продемонстрировал убитого сморка, держа его за хвост.

– Прости, что разбудил, господин. Пока не получается ловить этих тварей бесшумно, они еще и пищат, когда ломаешь им хребет.

Тармаэл не ответил, он некоторое время рассматривал землянина с таким видом, словно сомневался в его умственных способностях. Редж не уловил движения, обжигающая боль в солнечном сплетении заставила его согнуться пополам и рухнуть на колени, хватая ртом воздух, не желающий проталкиваться в легкие. Тармаэл всадил когти в плечо, руку свело судорогой, Редж до крови впился зубами в губу, ему казалось, что кости его медленно расщепляют на кусочки. Следующий укол пришелся в позвоночник, тело прошило разрядом до самого копчика, Редж не выдержал и взвыл. В мозгу стремительно распускался огромный багрово-черный цветок.

Землянин очнулся у ног господина, но стоило ему пошевелиться, как тармаэл пнул его под ребра, вздернул вверх за цепь и ткнул когтем под ключицу. Редж силился разомкнуть челюсти, но смог только что-то умоляюще промычать. Его мучитель разжал руки, и землянин снова рухнул мордой в пол. Все тело разламывалось на сотню маленьких осколков, и Редж понимал, что тармаэл не остановится, пока раб не вымолит у него прощение. Он скрипнул зубами и заставил себя подползти к ногам господина. Кривясь, ткнулся ртом, куда пришлось, и вдруг замер в недоумении, кожа была просто шелковой на ощупь, и от нее исходил легкий аромат парфюма. Перед носом землянина оказались две весьма изящные ножки с острыми перламутровыми ноготками на аккуратных пальчиках. На тонкой лодыжке поблескивала цепочка с подвеской-камешком, она соединялась с колечком на безымянном пальце. Редж мог бы поклясться, что эти маленькие узкие ступни не могут принадлежать мужчине. Он снова коснулся губами этой шелковой кожи, и что-то непостижимое заставило его попробовать ее на вкус, медленно проведя кончиком языка по границе поцелуя.

– Довольно, – тармаэл отпихнул его от себя и, сдавливая ладонями виски, пошел обратно в постель.

Больше Редж заснуть не рискнул. Он сидел, привалившись спиной к стене и наблюдал, как ворочается тармаэл, как пьет воду из кувшина, как иногда садится и трет виски и глаза. Сморки наведывались еще пару раз, но Редж их ловил еще на стадии принюхивания к неподвижному бедру человека. Точный удар ребром ладони позволял жертве умереть бесшумно, а если сморк все же уворачивался, землянин не пытался его догнать. Должно быть, уже наступило утро, тармаэл ушел в боковую комнату, которая судя по шуму воды, являлась душевой, и плескался там около получаса. Когда господин окончательно покинул спальню, Редж свернулся калачиком на полу и заснул. В окна уже заглядывало солнце, а сморки, видимо, были ночными тварями, и землянину больше не докучали…

***

Конечно же это был бред, чтобы вооруженный современной техникой космический десант победили какие-то хлюпики в шелковых тряпках и с простыми железками в руках. Тяжелый рейд подошел к концу, и Редж с ребятами отрывался в стриптиз-баре. На подиуме танцевала цыпочка в прозрачных одеждах, стилизованных под что-то древневосточное – широкие шаровары и короткая маечка, лишь чуть прикрывающая грудь. На бедрах звенели золотые украшения в такт плавным движениям, на тонких щиколотках и запястьях блестели цепочки. Лицо и волосы закрывала короткая чадра, что еще больше распаляло воображение. Редж подошел вплотную к подиуму, в одной руке держа бутылку местного пойла, а в другой купюру. Цыпочка подплыла к нему, выводя умопомрачительные виражи бедрами, Редж отхлебнул алкоголя и расплылся в пьяной улыбке. Однако куколка не спешила скидывать штанишки и подставлять трусики под купюру, за полупрозрачной тканью мелькнула усмешка. Танцовщица провела ножкой перед носом Реджа, продолжая свой замысловатый танец. Десантник как завороженный следил за ней, забыв про выпивку. Девушка поставила ступню на его плечо, он поймал шаловливую ножку и поцеловал увитую золотыми цепочками лодыжку. Танцовщица рассмеялась и попыталась высвободиться, но Редж не пустил ее. Он лизнул умасленную благовониями кожу, пробираясь языком между пальчиками. Но красавица вдруг выскользнула из рук Реджа и упорхнула куда-то за кулисы. Десантник бросился за ней, спьяну неуклюже запрыгнув на подиум и споткнувшись. За бархатными занавесями тянулся узкий тускло освещенный коридор, красавица убегала прочь, мелькая босыми ножками. Землянин кинулся за ней – хотя в этом притоне наверняка было немало гораздо более сговорчивых девок, но он хотел именно ее, на языке ощущался ее вкус и Редж намеревался продолжить с едва опробованным лакомством. А еще он желал взглянуть на ее лицо, загадочная чадра не давала покоя, ее так не терпелось сорвать и узреть наконец обладательницу прелестных ножек. Редж почти нагнал ее, рука сама потянулась сдернуть дразнящий покров с ее головы. По белым плечам рассыпались светлые волосы, беглянка обернулась, гневно сверкая васильково синими глазищами, и залепила преследователю обжигающую пощечину.

Когда Редж проснулся, щека и правда болела от царапин тармаэла, но проснулся землянин не из-за этого. Мужчина сел на гладком полу и помотал головой. Приснится же такое! А ведь сон так хорошо начинался, ну какого черта он даже во сне видит лицо этого синеглазого садюги!?

В спальне успели прибраться, но в целом картина его унылого заточения не изменилась. И, похоже, он обречен провести оставшуюся жизнь в этих четырех стенах, ну пока будет в состоянии ловить этих мерзких тварей. И за малейший шум, потревоживший сон господина, его будут жестоко наказывать, и сколько бы он ни пытался терпеть, все равно невыносимая боль заставит его лизать ноги этому гаду. Да и смысл – терпеть? Тармаэл в конце концов просто оторвет ему голову и найдет себе другого крысолова. Надеяться на то, что Земля будет выручать пленников… нет, Редж не был настолько наивным. Осознав, во что они вляпались, правительство пойдет на переговоры, заключит мир, и о позорном начале отношений с Тармаэлидой постарается покрепче забыть, а он, майор Мэллок, так и сдохнет тут на цепи. Землянин поморщился. Надо было что-то предпринять, пусть безнадежное и бесполезное, но только не сидеть вот так и ждать конца, тем более что ожидание может растянуться на годы – пустые и отупляющие. Редж поднялся и подошел к кровати, застеленной шелком цвета кофе с молоком, намотав цепь на кулаки, проверил, хорошо ли она дотягивается до воображаемого спящего тармаэла. Беспечность хозяина спальни поражала… или тут был какой-то подвох. Сможет ли Редж скрутить его спящего? В бою он был бессилен против нечеловеческой реакции тармаэлов, но эффект неожиданности мог сработать. Правда, Редж слабо представлял, что он будет делать потом и что ему даст труп тармаэла, кроме морального удовлетворения? Но хотя бы ради этого стоило попытаться отомстить за все пережитые унижения.

Землянин убрался обратно в свой угол, там его ждала миска каши, пришлось есть руками, так как ложкой его опять не удостоили. Расправившись со скудной трапезой, Редж поморщился – на пальцах остался жир. Он поднялся и прошлепал до двери, из-за которой утром доносился шум воды. Заглянув внутрь, землянин обнаружил, что там действительно была ванная. До шикарного джакузи цепь ему добраться не позволила, но умыться из-под крана он вполне смог. Редж мрачно взглянул в зеркало на свою “разукрашенную” физиономию.

– Ндааа, красавчик! Прям Чингачгук вышел на тропу войны, – по щекам тянулись длинные кровавые полосы с подсохшей уже корочкой, конкурировать с украшением в виде щетины им не грозило – в космодесанте в ходу была “лазерная бритва”, потому что солдаты иногда неделями не вылезали из скафандров. Редж осторожно попытался оттереть водой пару потеков, тянувшихся аж до шеи, в аскетичной квадратной мыльнице лежало вполне узнаваемое мыло, и землянин рискнул им воспользоваться. Вряд ли его конечно кто тут будет разглядывать, но ощущение засохшей корки на коже приятности его и без того паршивому существованию не добавляло. Редж плеснул еще прохладной воды в лицо, а потом и вовсе засунул под струю голову. Армейский ежик темных волос уже успел отрасти за время затянувшегося рейда, но подстричься ему теперь вряд ли придется, разве что этот синеглазый садюга однажды сдерет с него скальп. Попользовать белоснежные хозяйские полотенца он не посмел, плечо до сих пор побаливало, и смысла еще нарываться он не видел, поэтому десантник по-собачьи отряхнулся и снова вернулся на свое место на полу.

Редж проснулся от жажды, было жарко, сквозь щели в плотных портьерах пробивались лучи солнца, хотя по ощущениям землянина он проспал весь день и должен был быть уже вечер. Он еще раз сходил в ванную, умылся и напился из-под крана. Это его немножко охладило, но в спальне все равно было душно. Землянин заглянул за портьеру, вид из окна был довольно унылый – насколько хватало взгляда вдаль простиралось поле с желтоватой травой – то ли выгоревшей на солнце, то ли имеющей такой оттенок от природы. Редж разобрался с рамой и открыл окно, впуская в комнату немного свежего воздуха, однако на улице стояла жара и желанной прохлады его манипуляции не принесли. Землянин преисполнился мрачной решимости – сегодня ночью, как только тармаэл уснет, он попытается его убить.

Ждать пришлось долго. Несмотря на то, что Синеглазый вернулся сразу после захода солнца и довольно скоро лег спать, заснуть в такую жару ему быстро не удалось. Он долго ворочался, испытывая терпение землянина, жаждущего начать действовать. Редж, то наматывая, то разматывая цепь вокруг ладони и при этом умудряясь ею не звякать, напряженно наблюдал со своего места на полу за силуэтом на постели, окруженной контуром странного ночного освещения. Наконец, тармаэл затих и уже с полчаса не производил ни звука, кроме ровного дыхания. Землянин осторожно поднялся и медленно подкрался к постели. Кулаки сжались на металлических звеньях – вот она жертва, беспечно спит в пределах досягаемости противника… Редж моргнул: на блестящих золотисто-кофейных простынях, уткнувшись лицом в подушки спало изящное существо, навевая легенды об эльфах. Светлые волосы струящимися прядками обтекали хрупкие плечи. Узкая спина, тонкая талия, переходящая в соблазнительный изгиб бедер, чуть прикрытых жидким шелком простыней, который, казалось, вот-вот соскользнет с двух упругих полукружий, приковавших взгляд Реджа. Тень, уходящая в ложбинку, за которой дальше последовали глаза землянина, заставила кровь ударить в низ живота. Редж забыл, зачем он подошел к постели, он даже забыл, кем является пленительно прекрасное существо, спящее там. Простынь, шелковым потоком перетекающая через два соблазнительных холмика, не прикрывала стройных ног – гладких, без единого волоска на фарфоровой коже. На изящной лодыжке поблескивала золотая цепочка, и это почему-то отозвалась в теле землянина новой горячей волной. Взгляд вновь и вновь скользил от светлых прядок, доходящих до острых лопаток, по линии хрупких позвонков до треугольной тени и дальше через полоску золотисто-кофейного шелка до аккуратных пяток. Редж вздрогнул, потому что прекрасное виденье вдруг пошевелилось, село и уставилось на него сонными и недовольными синими глазищами. А землянин так и продолжал стоять столбом с намотанной на кулаки цепью. Разум напрасно пытался докричаться до мозга, в данный момент сконцентрировавшегося на блестящей лужице кофейного шелка, собравшейся на бедрах тармаэла. Землянин шумно сглотнул и выдавил из себя:

– Прости, господин, я не хотел тебя будить.

– А что, интересно, ты хотел, стоя возле моей по… стели? – фразу тармаэл закончил, как-то странно запнувшись, и ядовитой угрозы в его голосе явно поубавилось. Редж поднял голову и проследил взгляд синих глаз. Тармаэл смотрел на что-то ниже пояса землянина, и оно своим напряжением не давало о себе забыть и его обладателю. Тут Редж сообразил, что до сих пор сжимает цепь, и, возможно, именно это привлекло внимание тармаэла.

– Прости, господин, я… я гнался за сморком… – он медленно выпустил цепь, и она жалко звякнула, словно подчеркивая несостоятельность его вранья.

– Я по-твоему похож на идиота?!

Редж понял, что пора вымаливать у господина прощение, пока на его плечах еще имеется голова. Он опустился на колени, не дожидаясь, когда рухнет на пол от впившихся в болевую точку когтей тармаэла. Изящные ступни удачно оказались как раз перед носом землянина. Он коснулся губами аккуратных пальчиков с перламутровыми ноготками. Вряд ли Редж отдавал себе отчет в том, что делает, когда его язык проскользнул между пальцами тармаэла, лаская особенно нежную кожу в промежутках. Он добрался до кукольно-изящного мизинчика и втянул его в рот, это показалось землянину столь волнительным занятием, что он повторил это и с пальчиком с колечком, потом двинулся вдоль прикрепленной к нему цепочки, поддевая ее языком, дотянулся до лодыжки с браслетом, тщательно изучив губами выступающую косточку. На секунду опомнившись, Редж поднял взгляд, не переставая выводить языком узоры по гладкой коже. Тармаэл сидел с ошеломленным видом и растерянно хлопал глазами, нервно покусывая губы. Редж слышал, как тот отчаянно пытается контролировать сбивающееся дыхание. Землянин ткнулся носом ему в коленку, скрывая невольно вырвавшуюся усмешку – куколка явно не знала, что делать с инопланетным варваром, внезапно полезшим с нежностями, и не находила в себе сил его оттолкнуть. И чем выше по бедру продвигались губы землянина, тем меньше у тармаэла оставалось силы воли, вышвырнуть из постели наглого раба. Редж уже достаточно забрался на постель, чтобы можно было прижаться изнывающим от напряжения членом к прохладному шелку. Он сейчас был готов просто на все, лишь бы куколка не опомнилась. Землянин слабо представлял, насколько далеко он может зайти, вернее, эти мысли его уже не посещали, в охваченном желанием теле осталось только одно единственное стремление. Он добрался до края простыни, прикрывающей пах тармаэла и почувствовал, как инопланетянин напрягся, Редж побоялся его спугнуть и переключился на другую коленку, снова начав мучительно-сладкий подъем, сопровождая его постепенным стягиванием прочь кофейного шелка. Однако когда землянин добрался до “цели”, он несколько растерялся – не то чтобы Редж всерьез рассчитывал, что тармаэл в конце концов окажется женщиной, он просто об этом не думал – существо, которое он так самозабвенно облизывал, было настолько красивым и соблазнительным, что все остальное для измученного долгим воздержанием организма уже роли не играло. Короткое замешательство землянина дало тармаэлу передышку, позволившую ему придти в себя и несколько восстановить самообладание. Он мстительно усмехнулся, глядя на появившуюся у землянина искорку сомнения при виде его стоящего члена – судя по комплекции инопланетян, из которых был его новый раб, тот вполне мог решить, что у него госпожа, а не господин.