Текст книги "Крысолов (СИ)"

Автор книги: Ниамару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Тебя что-то смущает, раб?

Редж бросил взгляд на лицо, вновь превратившееся в совершенную ледяную маску с презрением в уголках точеных губ и подумал, как было бы здорово заставить эти губы… Он решил дальше не развивать эту мысль, иначе совсем потеряет голову и это плохо закончится. Где-то в глубине сознания метнулась мысль – все, что он и так уже тут натворил, тоже вряд ли закончится добром.

– Я просто подумал, ЧТО ты со мной потом за это сделаешь, господин, – хрипло ответил Редж.

Рот тармаэла уже открылся, чтобы выдать очередную презрительную тираду, но из него вырвался только вздох, когда губы землянина обхватили напряженную головку. В обычной жизни Редж предпочитал женщин, но в длительных рейдах в отдаленные колонии, чего только ни случалось. И когда снимаемая в редкий час увольнения где-нибудь в инопланетном городе шлюшка оказывалась парнем-трансвеститом или гермафродитом, Редж особого разочарования не испытывал. Более того, для уставшего от скуки и вынужденного воздержания мужчины такие сюрпризы оказывались приятным разнообразием. Но вот минет ему еще делать не приходилось, и он просто старался действовать так, как бы понравилось ему самому. Ощущения он испытывал двоякие – с одной стороны – до чего ж он тут докатился, с другой – он готов был на любые жертвы, лишь бы куколка продолжала лежать смирно и позволяла ему все больше. Сам он терся членом о шелк простыней, и мысль о том, чтобы оказаться между этих стройных ног в более удобной позе, казалась все менее нереальной. Тармаэл лежал тихо и молча, напряженный как струна, однако Редж чувствовал толчки крови в плоти, пульсирующей у него во рту, и прекрасно понимал, что как только инопланетянин кончит, то немедленно вышвырнет его из постели. Он замедлил ритм и провел ладонью от основания до обильно сочащейся терпкой слизью головки, собрав на пальцы природную смазку.

“Редж, ты ведь не собираешься…??? – с ужасом возопили жалкие остатки инстинкта самосохранения. – Ты с ума сошел?! Он же тебя на куски порвет! На маленькие кровавые кусочки!… Понятно, наши уже все внизу,” – обреченно заключили они, когда Редж, вновь с энтузиазмом принявшись за член тармаэла, начал осторожно ласкать его промежность, пробираясь между ягодиц. У Реджа так билось сердце, словно он обезвреживал бомбу, каждую секунду готовый к могущему снести ему голову взрыву, но тармаэл, видимо, слишком сосредоточился на ощущениях в члене и не протестовал против сомнительных ласк. Губы землянина то замедлялись, то ускорялись, мешая поймать ритм и достичь оргазма, но приказать прекратить эти игры у Синеглазого явно не хватало духу или было слишком для его гордости, так что Редж продолжал этим пользоваться и уже начал ласкать маленькое тугое отверстие между ягодиц тармаэла. Тот либо не обратил на это внимания, либо не мог даже представить степени наглости раба, либо ему это было приятно. От последнего предположения напряжение в паху землянина лишило его всякой осторожности, он протолкнул скользкие от смазки пальцы вглубь и с ужасом услышал, как господин возмущенно зашипел. Редж припомнил все, чему его как-то научил мальчик-трансвестит с Портуэлло и попытался найти чувствительный холмик простаты, молясь, чтобы анатомия тармаэлов не сильно отличалась от земной. На его загривок опустились острые когти. Редж дрожащими пальцами провел вглубь и чуть вверх по упругому основанию и услышал удивленный всхлип, еще одно массирующее движение и внутри прокатилась мышечная волна, заставившая землянина издать глухой стон и сильнее вжаться пахом в шелк. Когти на его шее так и не сжались, только чиркнули по плечу. Редж украдкой поднял глаза – тармаэл лежал с плотно зажмуренными глазами, закусив кулак. Сквозь зубы вырвался судорожный вздох, и он еще сжал челюсти, так что Редж испугался, как бы тот не прокусил себе руку до крови. Землянин отвел взгляд – не стоило ему этого видеть. Мышечные стенки вновь волнообразно сжали пальцы землянина, лишив его и без того помутненного рассудка – он должен был там оказаться, иначе с ума сойдет, а другого шанса не будет, в этом можно было не сомневаться. Редж снова посмотрел на тармаэла, и осторожно убрал пальцы, на фарфоровом лице появилось беспомощно-недовольное выражение, но глаз он так и не открыл.

– Сейчас-сейчас, детка, – едва слышно прошептал под нос землянин, устраиваясь между стройных ног тармаэла. Он вошел в него плавно, но настойчиво. Синие глаза широко распахнулись, тармаэл неверяще уставился на землянина, вцепившись ему в плечи.

– Пожалуйста-пожалуйста, господин, прошу тебя, – сбивчиво шептал Редж. – Потом меня накажешь, шкуру живьем спустишь, на кол посадишь, запытаешь до смерти… Только пожалуйста не сейчас!!! – он двигался, несмотря на вонзившиеся когти, но в болевые точки тот не попал, просто слепо пытался оттолкнуть. На ошеломленном лице разливалось беспомощное выражение, тармаэл пытался что-то сказать, но только хватал ртом воздух или всхлипывал. Редж заворожено разглядывал лишившиеся строгой бесстрастности черты, тармаэл казался совсем юным и трогательно растерянным, словно вообще в первый раз открыл для себя подобное удовольствие. Землянин не выдержал и, чуть замедлившись, наклонился к его приоткрытым в очередном беззвучном крике губам и поцеловал. Тот дернулся, пытаясь отвернуться, глубоко внутри прокатилась мышечная волна, зажигая звезды под веками землянина, и тармаэл застонал ему в рот, сдаваясь, и позволяя ласкать свои губы. Редж разорвал поцелуй, волны внутри стали чаще, выносить это было совершенно невозможно – даже несмотря на то, что землянин старался двигаться помедленнее, оргазм накрыл его неотвратимо до потемнения в глазах.

“Черт! Черт! Черт!” – Реджа прошиб холодный пот: мало того, что он развел своего господина на пассивный секс, так еще и кончил раньше, чем тот. Дело оборачивалось совсем скверно. Землянин осторожно вышел, прямо-таки всем телом ощущая разочарование любовника, нырнул вниз и снова принялся ублажать его ртом, стараясь так, словно от этого зависела его жизнь – впрочем, это наверно не было преувеличением. Тармаэл вздрагивал от каждого его движения, и землянин слышал, как рвется шелк под перламутровыми когтями. Синеглазый последний раз надрывно всхлипнул, подаваясь бедрами вверх, и рот Реджа наполнился терпкой, чуть горьковатой жидкостью.

Вот все и закончилось, и Редж пришел в ужас от того, что натворил. Тармаэл не простит рабу, предназначенному для ловли крыс, минут абсолютной беспомощности в его руках. Землянин заставил себя проглотить горьковатую сперму, медленно сполз с кровати, не решаясь поднять глаза, и принялся покрывать извиняющимися поцелуями стопы тармаэла. Редж припомнил, что он там болтал во время секса, умоляя не вышвыривать его из постели, и внутренности скрутило в холодный узел – зря он, конечно, подал пару идеек, может, у Синеглазого и не хватило бы фантазии на такие дикие казни.

– Мм, – тармаэл издал какой-то невнятный звук, отнимая ногу. И с явным нежеланием вообще двигаться свернулся в комок, слепо шаря ладонью в поисках простыни. Редж, несмотря на весь грозящий ему ужас за несусветную наглость, не смог сдержать улыбки, благо синие глаза были плотно закрыты. Он подобрал скомканную простыню и укрыл ею тармаэла.

– Спи, господин, завтра меня накажешь.

– Пошел вон, раб! – лениво отмахнулся тот, зарываясь носом в подушку.

Редж усмехнулся себе под нос и ретировался в свой угол, и там еще долго сидел с идиотской мечтательной улыбкой, периодически облизываясь, как кот, добравшийся до крынки со сметаной. Терпкий привкус на губах уже не казался ему слишком противным. Это, как с какой-нибудь экзотической пищей – сначала ты заставляешь себя попробовать эту “гадость”, а потом не можешь забыть послевкусие и вскоре уже выписываешь себе это за кучу бабок. Мысли о том, что утром с него возможно шкуру живьем сдерут, почему-то уступали воспоминаниям о соблазнительном теле тармаэла. Редж уже пару раз прокрутил в голове все в подробностях, смакуя то обстоятельство, что синеглазая куколка настолько прибалдела от новых ощущений, что не смогла прогнать наглого раба. Ох, какое это должно быть непотребство – с грязным инопланетным крысоловом! Вскоре Редж обнаружил, что его ладонь размеренно скользит по возбужденному члену, и он на мгновенье сжал пальцы, пытаясь сымитировать те фантастические волны, которые проходили в теле тармаэла… За сморками он этой ночью следил с особым тщанием, искренне не желая потревожить сон Синеглазого.

***

Утро неминуемо наступило и перспектива содранной шкуры вновь обрела актуальность. Редж настороженно проследил, как тармаэл проснулся, как-то неуклюже выбрался из постели, завернулся в халат и, морщась, прошлепал босыми ногами в ванную. Своего раба он не удостоил ни единым взглядом. Редж с неприятным чувством подумал, что у тармаэла после вчерашнего остались болезненные ощущения, несмотря на то, что землянин был очень терпелив и деликатен. Однако после посещения ванной к Синеглазому вернулась легкая походка, и Редж с облегчением решил, что ошибся по поводу причины дискомфорта своего вчерашнего любовника. Тармаэл ушел, время приближалось к полудню, на землянина никто внимания не обращал, только миску каши принесли на завтрак. Редж решил, что будет разбираться с последствиями по мере их появления и завалился спать. Жизнь уже не казалась удручающе пустой и бессмысленной, планы по убийству своего господина превратились в планы по соблазнению.

Ему снова снилась несговорчивая красотка, только на этот раз он ничего не имел против гневного фарфорового личика под чадрой, очень скоро исказившегося беспомощной гримасой лишавшего воли удовольствия.

Раньше, когда он не рассматривал тармаэла, как объект желания, не замечал, насколько тот красив. А сейчас землянин взгляд не мог отвести от струящейся по его фигуре шелковой ткани и как при движении волнительно обрисовываются контуры стройных бедер. По-девичьи узкая спина с идеально прямой осанкой, длинные светлые волосы, тонкие запястья, прячущиеся в шелковых рукавах. Юный слуга помог господину стянуть сапоги, у Реджа быстрее забилось сердце, когда он уловил блеск цепочки на лодыжке. Интересно, юноша, когда-нибудь мечтал о своем господине – неужели это пленительное создание можно не хотеть?! Шелк длинного, похожего на кимоно платья упал в руки слуге, Редж затаил дыхание. Он был уверен, что Синеглазый чувствует его жадное внимание, но почему-то сегодня тот не осадил его леденяще-строгим взглядом, иначе Редж бы наверное кинулся целовать ему ноги прямо при его мальчишке. Землянин чувствовал, как ему неотвратимо сносит крышу. Тармаэл остался в одной короткой тунике и отослал слугу. Как только дверь за юношей закрылась, Синеглазый резко повернулся, и Реджа обжег взгляд, полный холодной ярости. Землянин не отвел глаза – не из упрямства, а просто глупо застыл, восхищенно пялясь на разгневанное фарфоровое совершенство. Ткань туники была такой тонкой, что на груди угадывались кружочки сосков, и тень пупка на подтянутом животе. Плечи были обманчиво хрупкими, землянин хорошо знал, на какую силу удара тот способен. Впрочем, нет, это нечеловеческая реакция и хорошее умение приложения силы. Реджа до спазма в низу живота прошила мысль, что если бы ему удалось застать врасплох и зафиксировать руки с острыми когтями, куколка не смогла бы из-под него выбраться.

– Как ты смеешь на меня так смотреть, раб?! – процедил сквозь зубы тармаэл и с угрожающим видом сделал шаг к землянину.

– Думаю, в чем бы провиниться, чтобы поцеловать твои ноги, господин, – хрипло ответил Редж.

Тармаэл несколько секунд смотрел на него сверху вниз, а потом презрительно усмехнулся, синие глаза опасно загорелись – ярость сменилась чем-то новым, не предвещавшим ничего хорошего.

– Хочешь в мою постель, сморколов?

Редж заставил себя сделать глубокий вдох и выдох прежде чем снова открыть рот. Неправильный ответ мог стоить ему жизни – он сильно сомневался, что это приглашение. Он видел эти жестокие синие льдинки беспомощно тающими, а это очень опасное знание.

– М-мне… – проклятье, он снова начал заикаться. – мне х… хотелось доставить тебе удовольствие, господин.

Целую вечность тарамаэл смотрел на него с непроницаемым выражением лица.

– Хорошо, – наконец, выдал он бесстрастным голосом. – Иди сюда, доставишь мне удовольствие.

Последнее слово он произнес таким тоном, что Редж начал подозревать – удовольствие сейчас тармаэлу доставит его окровавленная тушка. Он подошел к Синеглазому и встал на колени у его ног, глядя в пол.

– Ну и чего ты ждешь?

– Прости, если я разозлил тебя, господин.

Он склонился к изящным ступням и начал покрывать их поцелуями. Словно пробираясь по минному полю, землянин с опаской двинулся вверх, лаская губами гладкую кожу и каждую секунду ожидая, что его сейчас грубо отшвырнут и в него вонзятся острые когти. Но когда он добрался до края туники, опасение сменилось всепоглощающим желанием. Он провел ладонями вверх, поднимая тонкую ткань, тармаэл хотел его – Редж изучающе лизнул истекающую пряным соком головку, напряженно ожидающую его внимания, а потом глубоко вобрал в рот отозвавшуюся толчком крови плоть. Он гладил руками его бедра, а потом, еще больше осмелев, положил ладони на ягодицы, притягивая тармаэла ближе к себе. Он конечно не особо рассчитывал, что ему сегодня что-нибудь достанется, но не переставал мечтать о том, чтобы у Синеглазого наконец подогнулись колени и землянин подхватил бы его на руки и отнес в постель. Ну какая разница, кто из них господин, а кто раб? Ведь тармаэлу понравилась пассивная роль – так ли принципиально, каким способом раб доставит ему удовольствие, тем более, что об этом никто никогда не узнает?! Мечтам Реджа не суждено было сбыться, его прервали и вздернули за цепь на ноги, лишь затем, чтобы грубо швырнуть на край постели. Десантник в очередной раз убедился насколько обманчива внешняя хрупкость фарфоровой фигурки. Он попытался подняться, перебирая в уме, что он сейчас сделал не так, но тармаэл прижал его голову к постели, прошипев, чтобы не дергался. Редж замер, все еще не совсем соображая, на что он сегодня нарвался. Острые когти легли на его бедра, а затем тармаэл резко вломился в его тело, заставив землянина сдавленно вскрикнуть. Не ожидавшие такого вероломства мышцы отозвались болезненным спазмом, тармаэл нещадно терзал его тело, двигаясь в быстром, рваном ритме. Жгучая боль сначала нарастала, заставив землянина искусать все губы до металлического привкуса крови во рту, а потом он к ней все-таки притерпелся и только часто глубоко дышал сквозь стиснутые зубы, думая про себя: “ну когда ж ты кончишь-то?! ну давай уже! давай!”. Он даже пропустил этот момент и выдохнул с облегчением, когда тармаэл уже отстранился. Редж медленно поднялся, внизу все горело, по бедру текла горячая струйка. Он вытер бедро ладонью, чтобы не испачкать простыни и увидел на пальцах кровь.

– Я был нежнее с тобой, господин, – хрипло пробормотал Редж, глядя в пол. Ему уже было все равно даже если за эту реплику он получит болезненный удар, все как-то притупилось, хотелось лечь где-нибудь, свернувшись в комок, и чтобы никто не трогал, а его еще ждала ночь со сморками. Тармаэл на это никак не прореагировал, и Редж решился еще открыть рот.

– Господин, можно мне в душ, а то я тебе весь пол в крови перепачкаю? – спросил он, не поднимая глаз – смотреть на эту красивую бестию ему расхотелось.

Тармаэл, по-прежнему молча, расстегнул ему ошейник.

– Спасибо, господин, – Редж бросил короткий взгляд на своего мучителя и ожидаемого злорадства на фарфоровом лице не увидел.

Неуклюже переставляя ноги, он добрался до ванной и сел там в джакузи под включенный душ. Теплые струи били по макушке и плечам, Редж посидел с закрытыми глазами, а потом глянул вниз – из-под него вытекал чуть розоватый ручеек, надо было включить холодную воду, чтобы остановить кровь, но сил подняться не было. Редж снова закрыл глаза, не такое уж сильное кровотечение, чтобы об этом беспокоиться, правда, ближайшая неделя будет весьма неприятной.

Он проснулся, вздрогнув, от того, что кто-то осторожно хлопает его по щеке, и ошеломленно взглянул в обеспокоенные синие глаза.

– Прости, господин, я заснул, – Редж заворожено уставился на смутившегося тармаэла и осознал, что несмотря на причиненную боль, ему хочется притянуть его к себе. Синеглазый отдернул руку и склонил голову, пряча лицо за упавшими волосами, отступил и прислонился спиной к стене, обняв себя руками.

– Я подумал, вдруг я тебе что-нибудь повредил, и ты потерял сознание, – нехотя пояснил он.

– И ты испугался, что тебе будут мешать спать сморки, пока не найдешь другого сморколова? – улыбнулся Редж.

– Я вижу, с тобой уже все в порядке, – Синеглазый поднял голову. – Свали из моей ванны, мне тоже нужно в душ.

– Я мог бы тебе спинку потереть, господин.

– У тебя уже ничего не болит? – язвительно поинтересовался тармаэл.

– Надеюсь, хоть ты получил от этого удовольствие, господин, – проворчал Редж и, морщась от боли, медленно выбрался из ванны.

– Полотенце возьми, от тебя лужа на полу будет.

– Спасибо, господин.

Пока Редж вытирался, Синеглазый так и стоял у стены, кутаясь в халат, наброшенный поверх туники, и не спешил раздеваться. Землянин решил, что тот его стесняется, хотя после того, что тармаэл с ним сделал, это выглядело по меньшей мере странно. Он пожал плечами и вышел.

***

Ни обиды, ни унижения Редж не чувствовал. Понятное дело, что аристократ испытывал растерянность и стыд от того, что так откровенно отдался рабу для ловли крыс, да еще и показал слабость и только беспомощно стонал в его руках, не в силах оттолкнуть. И ему, Реджу, не хватило такта … и мозгов вести себя поскромнее на следующий день. Так что он совершенно справедливо нарвался на демонстрацию, кто в доме хозяин. И несмотря на существенную боль в заднице на физиономию так и просилась усмешка при воспоминании о смущенном фарфоровом личике.

Больше Редж в открытую пялиться на тармаэла не рискнул. Только украдкой разглядывал его из-под опущенных ресниц, жалея, что у него самого они не такие длинные, как у Синеглазого – весьма полезно для маскировки тоскливых взглядов. По ночам десантник часами смотрел на облитую шелком фигуру на постели и через пару таких ночей его рука потянулась к паху. Он представлял, как стягивает шелковую простыню, как та скользит по светлой коже, как он склоняется над тармаэлом и слышит по сбитому дыханию, что тот не спит, но продолжает смирно лежать, уткнувшись носом в подушки, даже когда на него наваливается вес землянина. Ему не было покоя ни ночью ни днем от этих фантазий и от воспоминаний той первой ночи, когда он смотрел в ошеломленные синие глаза. Каждый вечер, когда тармаэл приходил и укладывался спать, Редж думал о том, как бы его еще раз соблазнить. Он был даже готов потерпеть боль в заднице, но потом – после того, как сначала еще раз послушает его стоны.

***

В этот день Синеглазый почему-то отослал своего юного слугу еще с порога. Силуэт тармаэла, тонкий и как всегда безупречно прямой, отчетливо вырисовывался в дверях, пока он отдавал последние распоряжения и уверял, что уже поужинал и ему ничего не нужно. А потом он вдруг словно сломался – резко ссутулился и, хромая и морщась от боли, еле доковылял до постели. И долго сидел там, низко опустив голову, завесившись своими длинными волосами и в наступившей тишине слышалось тяжелое дыхание, вырывавшееся сквозь зубы.

Редж решился осторожно подобраться ближе и сел у ног тармаэла.

– Господин, что-то случилось? Тебе плохо?

– Я с лошади упал, – глухо ответил Синеглазый. – Кто-то подрезал седельный ремень.

– Кости сломаны?

– Не знаю, – тот покачал головой.

– А врач разве…

– Мне нельзя к врачу… Жестокие боги, как все не вовремя! – он, наконец поднял голову, с силой проведя ладонями по лицу до висков и отводя волосы назад.

Редж подумал, что у них тут странные нравы или у его господина весьма неординарные тайны.

– А можно я посмотрю?

– Что?! – с усталым раздражением спросил тармаэл.

– Твои травмы. В рейдах всякое бывает, мы все проходили курсы взаимопомощи.

– И с чего ты такой добрый? Думаешь, если разок трахнул меня, то теперь обязан заботиться?

Редж не сдержал усмешки:

– Ничего такого я не думаю, господин. Зря ты так. Да и какая разница, я ведь из твоей спальни уже не выйду. Только в виде трупа разве что. Давай хоть разуться тебе помогу, – он ухватился за высокий сапог из мягкой белой кожи.

– Осторожно, лодыжка, – тихо попросил Синеглазый.

Редж бережно стянул сапог, поддерживая ногу. Сустав немного припух и покраснел, но ничего особо страшного на вид не было. Землянин избавил его и от второго сапога, а затем ощупал поврежденный сустав. Тармаэл терпел молча, хотя Редж почувствовал, как он пару раз едва сдержал дрожь.

– Ушиб и растяжение связок, вывиха нет. Где еще болит?

– Плечо.

– Ты не против, если я помогу тебе раздеться?

– Давай.

Редж встал с колен, цепь на его шее тихо звякнула. Он не сразу разобрался с мудрено завязанным поясом, но упрямая лента, наконец, соскользнула с тонкой талии тармаэла. Редж не мог точно сказать в полумраке спальне, но ему показалось, что на бледных щеках разлился румянец, когда он медленно, чтобы не причинить боли, стянул с плеч тармаэла его шелковое одеяние. Плечо выглядело хуже. Редж прикоснулся, как мог, осторожно, но тармаэл закусил губу.

– Вывих, господин, надо вправить.

– А ты умеешь?

– Да, но будет больно, может, есть обезболивающее?

– Не надо, я потерплю.

– А ты можешь попросить принести льда?

– Льда? – светлые брови удивленно взлетели вверх.

– Так отек быстрее спадет и заживет соответственно быстрее. Ты совсем ничего не знаешь о травмах, господин?

– На это есть врачеватели.

– А тебе к ним нельзя, – кивнул Редж. – Ладно, обойдемся своими силами. Так что насчет льда?

– Я могу его сделать.

– Сделать?

– Ты совсем ничего не знаешь о биополях? – передразнил его тон Синеглазый. – Идем в ванную, – он начал осторожно спускаться с кровати.

Редж прервал его мучения, подхватив на руки.

– Пусти, я сам могу дойти.

– Зачем лишний раз травмировать ногу? И мне приятно таскать тебя на руках, господин.

Тармаэл покосился на него из-под упавших на лицо волос и, молча, расстегнул ему ошейник. Редж принес его в ванную и аккуратно опустил на имевшуюся там скамеечку.

– Много нужно льда?

– Чтобы на компресс хватило.

– Найди там какую-нибудь склянку и наполни ее водой.

Редж порылся на полках, выбрал мыльницу, вытряхнул ароматный кубик и наполнил ее водой. Тармаэл просто подержал над ней раскрытую ладонь и протянул землянину полную плошку льда. Тот удивленно взял в руки обжигающе холодную мыльницу.

– Ничессе!

Чтобы вытряхнуть лед на полотенце из насквозь промерзшей мыльницы, пришлось подержать ее под струей горячей воды. Редж соорудил один компресс и снова наполнил мыльницу. Когда было готово два куска льда, завернутых в полотенца, Редж приложил один к поврежденному плечу и передал его Синеглазому.

– Подержи так, хоть какая-то анестезия.

Сам он уселся на пол и положил к себе на колени пострадавшую ногу тармаэла, бережно обернув ее тканью со льдом. Из пушистого полотенца выглядывали изящные пальчики, поблескивая перламутром.

– Господин, а можно глупый вопрос?

– Ну задавай, раз у тебя уже все зажило.

– Ты ногти красишь или они у тебя от природы такие? – спросил Редж, обводя подушечкой большого пальца блестящий ноготок.

– От природы, конечно. Я же мужчина, зачем мне краситься?! – он хмыкнул, заметив, какие взгляды кидает на него раб. Белая кожа вновь окрасилась румянцем, заставляя сердце десантника биться чаще. Редж поборол желание провести ладонью вверх до гладкой коленки, тармаэл был сейчас слишком уязвимым – потом он этого не простит.

– Пора заняться твоим плечом, – Редж поднялся.

Тармаэл со вздохом оторвал компресс от больного сустава и склонил голову, пряча лицо за волосами.

– Кричи, господин, я не стою того, чтобы передо мной геройствовать.

Тармаэл бросил на него мрачный взгляд из-под светлых прядей.

– Расслабь руку. Вообще весь расслабься, – землянин запустил ладонь ему под волосы и провел от основания шеи до затылка. – Доверься мне на минутку.

Редж отвел ему плечо и резко дернул, вправляя вывих. Тармаэл всхлипнул, судорожно втягивая воздух сквозь зубы.

– Все, господин, – Редж снова приложил лед к пострадавшему суставу.

– Я рукой-то смогу двигать? – спросил Синеглазый, болезненно морщась.

– Сможешь, но сейчас лучше оставить ее в покое хотя бы до утра.

– А лед еще долго держать? – он сгорбился, обнимая больное плечо здоровой рукой.

– Пару часов, чтобы отек спал.

В ответ тармаэл страдальчески застонал.

– Потерпи еще немного, зато быстрее заживет, – Редж опустился у его ног и приложил компресс к лодыжке, она выглядела уже намного лучше. – Смотри как отек быстро спадает. У тебя такая быстрая регенерация?

– Нормальная. Как у всех.

– За сколько у тебя заживает перелом?

– Я никогда ничего не ломал. Но обычно за три недели, а если поработал врачеватель, то за полторы.

– Круто. У тебя уже почти нет отека.

– Тогда можно убрать лед? Я замерз, – у тармаэла уже губы посинели и его бил озноб.

– Плечо еще надо поморозить. Давай одеяло принесу.

– Может, лучше я сам пойду в постель?

– Лед тает, намочишь там все.

– Я высушу.

– Как?

– Так же, как воду заморозил, – он осторожно попытался отнять ногу от землянина.

– Ну ладно, пойдем я тебя отнесу.

– У меня нога уже не болит.

– Хочешь, чтобы заболела? – Редж подхватил тармаэла на руки и тот со вздохом позволил отнести себя в постель.

– Там еще одеяло есть, – Синеглазый указал на шкаф. Редж принес еще одно и укутал им дрожащего тармаэла.

– Давай я подержу, – он разжал закоченевшие пальцы с перламутровыми когтями и подвинулся ближе, устраиваясь поудобнее. – А у меня тут есть совершенно бескорыстный теплый бок.

– Бескорыстный? – Синеглазый бросил на землянина скептический взгляд.

– Абсолютно! – Редж для убедительности еще похлопал ресницами.

– Это, видимо, бескорыстие мне в бедро упирается?

– Намерения были самые бескорыстные, мой господин, но ты такой красивый, я не могу контролировать реакции своего тела, – Редж чуть отодвинулся и обнял его так, чтобы только согревать, не слишком смущая. Тармаэл фыркнул на него и отвернулся. Он немного согрелся и скоро задремал, уронив голову к Реджу на плечо. Десантник сидел, замерев, и боялся шевельнуться, как будто на него присела редкая птичка. Физиономия так и расплывалась в глупой улыбке. Лед сильно подтаял, Редж сжимал уже насквозь мокрое полотенце, он осторожно высвободился, укладывая тармаэла на здоровый бок. Тот только вздохнул, и землянин, укрыв его одеялом, еще минуту простоял, разглядывая точеный профиль и длинные ресницы, бросающие бархатные тени на узкие скулы.

***

Тармаэл обычно просыпался с рассветом, но сегодня за окном уже разлился серый утренний свет, а тот все еще спал. Редж прикинул, не стоит ли его разбудить – ведь если ему даже к врачу нельзя, то вряд ли можно больничный. Он подошел к кровати и еще несколько секунд в нерешительности стоял над ним. В голову забрела мысль, что вот сейчас у него наверняка бы получилось его придушить, но цепь вместе с ошейником, который тармаэл забыл застегнуть на рабе вчера вечером, сиротливо валялись в углу, да и Редж хотел от своего захватчика уже совсем другого. Землянин наклонился к спящему и хотел тронуть его за плечо, но, вспомнив, что оно травмировано, не без удовольствия положил ладонь на бедро. Тармаэл издал что-то типа “уммф” и плотнее зарылся в подушку. Редж опустился на постель, обнял его за талию и прошептал, касаясь губами ушка:

– Я, честно, не хотел бы тебя будить, господин, но уже утро. Скажи, что у тебя сегодня выходной, и я от тебя отстану.

– Мммф, сколько времени? – между светлых ресниц образовалась синяя щелочка. – Жестокие боги! – он резко сел и тут же зашипел, схватившись за больное плечо.

– Осторожнее, господин. Давай я посмотрю, как поживают твои травмы.

– Что ты делаешь в моей постели?! – устало спросил тармаэл, потирая лицо здоровой рукой.

– Бужу тебя, господин. Не беспокойся, ночь я провел на полу, отгоняя от тебя сморков.

– Где ты провел ночь, меня сейчас наименее беспокоит. Я остался без душа и без завтрака. И сейчас еще останусь без титула, если немедленно не вылезу из постели. Жестокие боги, как все болит!

– Дай посмотрю, – Редж заглянул под одеяла. Отек с лодыжки спал и сменился багровым синяком. Плечо выглядело чуть хуже. – Надо повязки тугие наложить. Что тут можно пожертвовать на бинты?

– Там в шкафу есть поясные ленты.

Редж перевязал его и помог одеться. Правильно завязать пояс ему не удалось, и тармаэл позвал своего слугу. Потом обернулся на землянина и похлопал двумя пальцами по горлу. Редж потрогал свою шею и понял, что на нем нет ошейника, он подобрал его с пола и протянул Синеглазому. Тармаэл торопливо нацепил его на него и жестом отправил в угол. В дверях появился юноша и начал что-то причитать, неодобрительно качая головой – должно быть, по поводу позднего подъема своего господина. Из комнаты Синеглазый вышел, не хромая, но Редж подозревал, что оно ему дорого стоило.

***

Вечером, отослав слугу, тармаэл сник прямо у порога и, прислонившись спиной к входной двери, похоже, вознамерился сползти на пол, страдальчески запрокинув голову. Редж подскочил к нему и подхватил на руки – на этот раз ни единого возражения не последовало. Землянин опустил его на постель, бережно стащил сапоги и размотал поясную ленту на изящной лодыжке.

– Отека нет, но ты совсем не берег свою ногу, господин.

– У меня нет сейчас такой возможности, – тихо ответил тармаэл, в изнеможении лежа на спине с закрытыми глазами.

Редж поднялся с пола и осторожно склонился над ним, опуская одно колено на постель. Светлые ресницы дрогнули, синие глаза с удивлением обнаружили прямо напротив лицо землянина, тонкие брови чуть нахмурились.

– Хочешь, сделаю тебе горячую ванну, господин? – спросил Редж, ощущая, как дыхание стремительно уходит из-под его контроля, и Синеглазый тоже не может удержать свое. И так хочется преодолеть эти оставшиеся сантиметры и заставить мягкие губы раскрыться…

– И как лед совмещается с горячей ванной? – голос тармаэла прервал мечты Реджа.

– Лед нужен только в первый день травмы, потом наоборот полезно тепло.

– Это лучшая новость за сегодняшний день.

– Расстегни мне ошейник, господин, и я пущу горячую воду в ванну, а потом помогу тебе раздеться.

– А он у тебя не застегнут, – возможно, Реджу показалось, будто уголок губ тармаэла дрогнул в подобии улыбки.