Текст книги "Вкус спинного мозга (СИ)"

Автор книги: Несущий Слово

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 16. К

Дело «Собирателя Ушей» – день 2

28 сентября 2023 года, четверг.

Количество «заболевших» – 2

Количество трупов – 8

Нормально подняться с кровати у меня не получилось. Я полусвалился-полустек вязким студнем на пол, где какое-то время и лежал с топором в обнимку, пародируя шаурму, только вместо лаваша было одеяло. Гнев отказался это комментировать – от меня воняло непозволительной слабостью и беспечностью. Один из немногих случаев когда с его мнением были полностью солидарны голоса и безумие.

Мышцы ватные, плохо отзывающиеся на команды работающего с перебоями мозга.

Лежу так минуты две, собираясь с силами.

Рывок куда-то вверх.

Принять позу изготовившегося к атаке гопника, опершись спиной на стену. Болезненно выступающие позвонки вдавливаются в бетон, сокрытый обоями. Немного неприятно.

Первое что я сделал, приняв подобие вертикального положения, это поковылял к окну. Чутка качнуло в сторону, но среди адского мельтешения реальности стены пока еще стояли на своих местах и никуда не собирались. Мерзко скрипнул обо что-то отросшей ногтевой пластиной, но сумел не впечататься мордой в пол.

Вдох-выдох и погнали дальше.

Всем весом опираюсь на подоконник. Белоснежный кусок пластика заметно прогибается, но все же выдерживает меня. Стекло кристально-прозрачное, настолько что можно и засомневаться в самом факте его наличия, разве что ближе к потолку присутствует некоторая муть и у опять же пластиковой ручки виднеются смазанные отпечатки пальцев и ладоней.

День. Часов одиннадцать-двенадцать. Неплохо.

Внизу суетятся редкие человеческие фигурки и еще более редкие коробки автомобилей. Лавочки. Грязь. Клумбы. Асфальт. Лужи и полное отсутствие признаков оцепления. Ни БТР-ов, ни фургона с надписью "ОМОН", даже вшивой колымаги ГАИ нет – гнев разочарован, голоса ликуют.

Мотнул головой, тщетно пытаясь прогнать ошметки сна. Блять, всю жизнь бы проспал. Каких-то красочных мультиков не было, но... пиздец как охуенно звучит, заснуть и больше никогда не просыпаться. Безумие хотело взбодрить меня, но на полпути остановилось, развеивая глюк освежеванного гоблиноида. Крыша едет, надо пожрать.

Поставить чайник.

Стол забит полупустыми тарелками с остатками того, что вчера в меня не влезло.

Опираясь плечом на выложенную плиткой стену ссу. Хуй стоял колом в момент пробуждения и покуда я перемещался из точки "А" в точку "Б" немного опал. Но так и так нормально поссать выходило с трудом. В какой-то момент забил на болт... болт, и не пытался его придерживать, целясь в очко унитаза. Брызнуло на другую стену, зацепив бачок. Безумие подкинуло мыслишку обоссать труп прежнего владельца квартиры, но мне в падлу.

Набрать в ладони холодной воды и размазать ее по затянутым кожей лицевым костям черепа. Почему-то казалось что это не вода, а нечто вроде частично оплавленного желе, забивающегося в поры шкуры. Скоблю куском мыла рожу. Пахнет приятно, полевыми цветочками. Еще немного воды. Затекает за шиворот, капает на края раковины, железный крюк крана, ноги, рукава и пол. Мокрыми пальцами ковыряюсь в ушных раковинах. Пойманные комочки серы вытираю о зеленое полотенце. Пушистое. Ткань напоминает на ощупь одеяло, разве что немного грубее.

Ковыляю на кухню, оставляя после себя прерывистый след из капель.

Макароны заканчиваются и я закидываюсь жаренной картошкой. Хорошо, когда холодильник полный.

Горячий чай с лимоном и брезгливый взгляд в сторону меда. Я сытый и довольный сгребаю найденные вчера мятые купюры и мелочь в карман спортивок. Уже вижу эту картинку – стоит непримечательный чувачок, например, на автостанции, жрет здесь же купленную слойку с курицей и грибами, да кофе "3 в 1" запивает. А вокруг автобусы с отлетающими в мир иной водителями устраивают краш-тест и по совместительству боулинг пассажирами. Кровь. Крики. Визги. Переломанные кости и всеобщая паника. Неплохо звучит.

Сумку под футболку, перекинув через плечо, щекочет тканью кожу живота. Топор в карту, карту за голенище сапога. С кинжалом такое провернуть проблематично и он прячется за поясом, рукоять накрыть краем мастерки, а клинок... ну понадеемся, что он не отхуярит мне кусок ягодицы.

Аккуратно переступаю через труп. Кровь уже подсохла, но в пизду, не буду рисковать.

Захлопываю двери.

Была мыслишка залить все бензином и поджечь, но чего-то огнеопасного я при всем старании не нашел, а просто оставлять плиту изрыгать газ не слишком-то надежно. Шуршу подошвами по ступеням. Холодные зрачки глазков на дверях безмолвно провожают меня взглядами.

Улица встречает спрессованным комком прохладного ветра, сигаретного дыма, пыхтящего завода и выхлопных газов пополам с шумом, порождаемым разворошенным человеческим ульем. Как там говорили?.. мир полон возможностей – тебе нужно только протянуть руку и взять их. В моем случае выгрызть с мясом, ну да ладно.

Только начинающие лысеть деревья.

Безмолвной тенью прохожу мимо двух... студентов?.. высокий, широкоплечий парень и хрупкая девушка, блондинка. Улыбаются, глаза блестят. Даже не смотрю в их сторону. Минус десять Маны и в волосы мадемуазели прилетает щедрая россыпь кровавых брызг из носа ее джентльмена.

Теперь улыбаюсь я, спиной впитывая вкус его боли и ее паники.

Глава 17

Дело «Собирателя Ушей» – день 2

28 сентября 2023 года, четверг.

Количество «заболевших» – 3

Количество трупов – 8

Убийцы часто возвращаются на места преступлений. Вопрос, почему? Есть несколько теорий, большая часть которых подкреплена словами пойманных маньячелл. Но я больше склоняюсь к варианту, что им тупо стремно – что если что-то пропустил? Что если осталась какая-то зацепка, по которой на тебя могут выйти? Ну или лоскуты местности, где кто-то расстался с жизнью, своего рода «трофеи», которые можно созерцать и восторгаться собой любимым. Выходишь в ларек за хлебушком и скалишься в тридцать два зуба, чувствуя пробегающую вдоль позвоночника волну приятных мурашек, от вкуса напоминания, воскрешающего в памяти... м-м своеобразные картинки.

Трупы уже увезли, оперативно ребятки работают.

Оцепили местность, намотали оградительную ленту. Отблески сине-красных мигалок, фигуры в форме. Несколько зевак. Голосам это не нравится. Голосам это очень сильно не нравится – документов-то у меня нет, плюс, рожа подозрительная. Безумию так же не особо улыбается хлебать тюремную баланду и отмахиваться от зеков заточкой из говна и мыла – это, конечно, прикольно, но довольно быстро надоедает. А гнев как всегда давился слюной. Мой взгляд зацепился за пистолетную кобуру, за автомат, болтающийся на плече. Оружие манило его, как и Очки Системы. Молниеносная атака, миниатюрный блицкриг, и мы вооружены до зубов. Но... слишком много мусоров на один квадратный метр. Скрутят быстро, если сразу не положат мордой в асфальт, открыв стрельбу на поражение. Если бы все мои характеристики уперлись в десятку, чисто теоретически, сколько боеприпасов калибра 5.45 выдержит моя тушка?

Впрочем, если нельзя идти в гору, что мешает протаранить эту гору к чертям собачьим?

Мои руки в карманах и никто не видел вылетающих из них теневых монстриков, а если и видел – блять, кто ему поверит? Да и он сам со стопроцентной вероятностью спишет все на обман зрения и разыгравшееся воображение.

Дородная тетка, уместившаяся в кособокой коробочке из всяких разных наблюдающих за происходящим человекав, с ультразвуковым визгом хватается за лицо, захлебываясь кровью. Хрипит, кашляет и булькает ею, окропляя всех находящихся в радиусе непосредственной близости. Дергается, кричит, почти падает. Сухонький мужичок с щеткой усов, возможно, муж, успевает ее подхватить, неведомо как не раскрошив себе в труху межпозвоночные диски – весила она немало. Вспышка паники очень быстро перерастает в локальный пожар всеобщего непонимания. Кто-то сломанной сиреной увещевает вызвать скорую помощь, кто-то поспешно ретируется от греха подальше, кто-то делает вид, что нихуя не произошло, кто-то переводит объектив телефонных камер с одного пиздеца на другой. Один типочек, резво подскочивший к напоминающей букву "Ю" парочке, ну поняли?.. она круглая, а он как палка... пытается оказать первую медицинскую помощь с одновременным установлением, а какого хуя тут, собственно говоря, произошло?

Пачка документов вываливается из рук молоденького милиционера. Форма на нем немного не по размеру, да еще и растущая клочками щетина как-то не вызывает особого доверия в его профессионализме. Кровь хлещет на белоснежные листы, оскверненные ровными линиями цифр и букв. Он не падает на колени, в отличии от картинки, уже смоделированной безумием посредством моего больного воображения. Иногда боль бывает такой, что человек начинает напоминать одержимого демоном из какого-то фантастического фильма. Судороги бьют похлеще разрядов на электрическом стуле. Мента люто колбасит, он почти рвет кожу ногтями на лице, силясь добраться до того кусочка хтонического говна, что залетело ему в ноздрю и сейчас стремительно превращает начальную часть дыхательной системы в нежизнеспособное месиво. Вам когда-нибудь приходилось дышать собственной кровью? Это куда хуже, нежели банальная вода.

Срок призыва теней – тридцать секунд.

На что способна разобщенная группа людей за полминуты? Хороший вопрос.

"Муж" заваливается на грудь тетки. Наверное, что-то с сердечком – вырубился слишком быстро, тень даже не успела как следует повеселиться с его барабанной перепонкой и трио "наковальня-стремечко-молоточек". Предполагаемый доктор в точно не предполагаемом ахуе, вон, рот открыл от удивления, или просто дышать тяжело стало. Фатальная ошибка. Тело человека – очень хрупкая вещь, взрослый мужик, накачанный и тренированный отлетает на тот свет или в критическое состояние просто по щелчку. Врачу не помогла корочка об окончании медицинского учреждения, когда нечто, едва-едва зацепившее его зубную эмаль, вогналось ему в глотку и с двух ног влетело в аденоиды, непоправимо насилуя слизистую с реснитчатым эпителием. Знаете что происходит с настолько хрупкими органами организма, когда на них воздействуют вот так? Шансы выжить у них есть – это факт. Но вот насчет сохранения слуха, возможности самостоятельно дышать и жрать твердую пищу возникают некоторые сомнения.

Естественно, я стоял неподалеку от этой картины, заставляющей гнев биться в исступлении – два в одном, ему нравился эффект производимый даром Системы и его дико бесило, что нельзя ворваться в людскую массу и устроить животную резню топором. У меня вполне натурально удалось изобразить на лице страх и удивление, когда долговязый парень, лет двадцати пяти, согнулся пополам, остервенело ковыряясь пальцем в ухе. Кровь текла по его щеке, шее, фалангам и запястью, капала на землю.

–ОНИ ЗАРАЗНЫЕ!!! – безумие сказало, я сделал. А почему бы и да, в самом-то деле?

И волна людского стада бросилась в разные стороны, сметая все на своем пути. Я двигаюсь вместе с ними, я часть толпы и никто, абсолютно никто не догадывается, что я такое. Аналогии про волка среди отары овец прилагаются.

Владелец приглянувшегося мне калаша исступленно мотает головой. Крепкий. Кровь пачкает воротник и грудь формы. Кровь на погонах, символично... или нет?

Все же не удержался и воплотил в жизнь мечту многих асоциальных элементов – задать вертухаю ту самую "вилкой в глаз или в жопу раз"? Нет, я не выстрелил тенью в штаны полицаю, долго ткань жрать будет, но как идею на будущее точно стоит запомнить. Мне не понравилось одутловатое лицо под фуражкой и окаймленное капитанскими погонами, или лейтенантскими?.. хотя, я вряд ли выглядел лучше...

Я уловил вкус его растерянности за секунду до того, как мой питомец свил уютное гнездышко в его глазнице. Он шарил испуганным взглядом по корчащимся от боли гражданским и сослуживцам, вообще, не понимая че за ересь вокруг твориться. Даже крошечная песчинка попавшая на слизистую оболочку глазного яблока может привести к адскому дискомфорту. Вы когда-нибудь втирали себе в веки битое стекло? Тень вгрызается в его расширившийся зрачок, в грязно-серую радужку. Полностью уничтожить стекловидное тело, у нее не получается, но это и не требуется. Передняя и задняя камеры вместе с хрусталиком и роговицей исчезают, стекая по потной щеке вместе с кровью из лоскута нижнего века.

Пора сваливать, я навел тут достаточно шороха, не нужно ограничивать масштабы веселья – меня ждут рынки и площади.

Я замер, поймав себя на осознании жесткого косяка, конкретно так лоханулся, если честно.

Забыл отрезать ухо у хозяина квартиры.

Глава 18. В

Дело «Собирателя Ушей» – день 2

28 сентября 2023 года, четверг.

Количество «заболевших» – 10

Количество трупов – 8

Голоса задали правильный вопрос – где мне ночевать?

Протягиваю миниатюрной продавщице пятьдесят рублей. Она молча смотрит на облезлый кусок бумаги, но все же соизволивает ссыпать мне в ладонь чутка сдачи и вручить мороженку. Таковы прихоти гнева, если я отказался есть мед и провести кустарную трепанацию черепных коробок носителей погон, нужно это как-то компенсировать.

Несколько шагов до выхода. Ладонь на ручку пластиковой двери, не оборачиваясь посылаю в бой свору ручных теней. Я на ступенях открываю пломбир в стаканчике и как добропорядочный, законопослушный гражданин кидаю обертку в переполненную мусорку, когда из недр супермаркета до слуха доносится крик. Безумие и гнев уже делают ставки как именно это произошло – продавщица завалилась на прилавок, что-то сбросив с него своим телом, или же начала исполнять что-то в стиле эпилептического тектоника. Вместе с ней набор относительно идентичных действий должны были провернуть сгорбленная морщинистая бабулька и трущаяся рядом с ней златовласая девочка лет восьми. Ну, епта, чума не щадит никого. Кроме меня. потому что я – охуенный.

Всем языком прохожусь по концентрированному холоду со вкусом чего-то сладкого. Тает во рту, растекается по пасти жидким экстазом. Перегоняю из стороны в сторону, проглатываю. Гнев балдеет. Если быть до конца откровенным, то и я тоже, хер знает когда в последний раз ел мороженное.

Напротив замка капитализма раскинулся крошечный парк имени какого-то писателя или героя Великой Отечественной. Кого именно сказать сложно – по центру лоскута облагороженной земли стоял памятник этому уважаемому человеку, но по бюсту довольно сложно было что-то сказать, не из самых известных, а надпись практически стерта. Есть тут деревья, подстриженные газоны, аккуратная плитка, детская площадка с качелями-каруселями и лавочки. На одной из последних я и разместился хлебалом на торговую точку.

Вопрос довольно хороший и крайне щепетильный.

Заваливаться обратно на хату к жмуру, конечно, можно, я уже определился что город не самый маленький и один человек в его пределах – пыль, даже меньше чем пыль и быстро не хватятся, каких-либо намеков на жену, детей в квартире не было, чисто зажиточная холостяцкая берлога, куда временами водят всяких разных мадмуазелей. Да и ухо надобно бы отрезать... но риск увеличивается в геометрической прогрессии с каждым пройденным часом. Наряд полиции состоит из двух-трех человек, в лучшем случае из одного участкового. Вопрос на повестке дня – сколько пройдет времени прежде чем соседям покажется странным резкое исчезновение мужичка или в квартиры начнет тянуть трупной вонью?

Придется снова проворачивать "риелторскую" аферу после ночной охоты.

Мочить людей при свете дня, конечно, можно, но... точно не в настолько людных местах. Подворотня или неосвещенный подъезд вполне подойдут. А пока наслаждаюсь зрелищем.

Скорая помощь подъехала оперативно, только треть мороженки успел сточить, впрочем, я никуда не торопился, смакуя ее по чуть-чуть, а не откусывая и проглатывая, как чайка.

У меня плюс-минус половина запаса магической энергии и еще немного успело восстановиться. Вполне хватит для вспышки неведомого заболевания, передающегося всеми известными способами. Мутировавший штамм смертоносного патогена вырвался на свободу из сверхсекретных правительственных лабораторий и пачками косит честных граждан!..

Фельдшеров в темно-синих куртках, с каталкой и медицинскими саквояжами, уже встречают. Плечистый охранник, близкий к нервному срыву, открывает медработникам двери, впуская их внутрь, на ходу что-то горячо рассказывая и... и сбивает своей тушей одного из... одну из... а как называют фельдшеров женского пола?.. фельдшеркой?.. вообщем, коротко стриженный громила не выдерживает чего-то намертво вцепившегося в его миндалины и язычок. Зажимает рот, вязкие нити слюны пополам с кровью просачиваются через узловатые пальцы. Что-то бессвязно мычит, конвульсивно дергается в дверном проеме, не замечая ничего вокруг. Фельдшерку пытаются соскрести с земли товарищи, даже водила выбирается из кабины. Другая часть крепких ребяток накидывается на охранника. Но тому больно, нестерпимо больно, так больно, как еще никогда в жизни не было. Красный туман перед глазами, адреналин хлещет из ушей, дикая паника, звериный ужас и... это походило на попытки сбить с себя пламя. Ты ничего не соображаешь и действуешь на голых инстинктах, перешедших в качестве наследства от пращуров, выживавших еще с Каменного Века, их страх, их благоговение перед огнем и способы как не подохнуть, когда вроде как покорный и прирученный сгусток тепла набросился на своего хозяина.

Его почти заломали – у работников скорой ОЧЕНЬ большой опыт работы с буйными пациентами. Но "почти" не считается, ведь один из мужичков как-то странно вздрогнул и разжал пальцы. Его коллеги, лишившись поддержки начали сдавать позиции, а он... а он мешком сползает по стеклянной двери, из носа течет кровь, я малость перестарался.

Ушную раковину поднимающейся фельдшерки обжигает холодом. И она уже не может встать, колотясь всеми конечностями о бетон. Водила кричит. Надрывно, истошно, на одной высокой ноте, срывая голос.

Блять, нужно купить шавуху.

Кстати, а как правильно "шаверма" или "шаурма"?..

Глава 19. И

Дело «Собирателя Ушей» – день 2

28 сентября 2023 года, четверг.

Количество «заболевших» – 17

Количество трупов – 8

Я сижу на качельках и флегматично пережевываю шавуху. Крепления жалобно поскрипывают под моим весом, но тем не менее героически справляются с нагрузкой, раскачивая меня туда-сюда. Лаваш размяк и на вкус был близок к мокрой бумаге с вкраплением вкусовых добавок, часть жидкой начинки, смешавшей в себе кетчуп, майонез и что-то непонятное, вытекшее из мяса, стекла в самый низ божественного свертка, брызнув на пакет. Вся морда в этом говне, нормально есть я так и не научился – вымазал губы и подбородок, о пальцах вообще молчу. Мясные волокна застревают в зубах вместе с кожурой помидоров. Вкусно пиздец, блять, был бы миллиардером, каждый день начинал с шаурмы в постель. А лучше нескольких.

Есть что-то успокаивающе-депрессивное в одиноком поедании чего-то вкусненького, находясь во вроде как общественном и часто посещаемом месте, но при практически полном отсутствии кого бы то ни было. Попахивает Апокалипсисом – лучшим праздником гнева.

Издалека слышался вой сирен.

Шаурма заканчивается непозволительно быстро. Вылизываю пакет и швыряю в ближайшую мусорку. В связи с оставляющими желать лучшего аэродинамическими свойствами кусок полиэтилена, подхваченный одним из воздушных потоков, судорожно дергается по ломаной траектории и в конце концов оседает на бетоне в метре от урны.

Ну и похуй.

Вытереть руки о штаны, а лицо рукавом. И так сойдет. Слезаю с качелек, оглашая окрестности хрустом коленных суставов и встающих на место спинных позвонков. Дискомфорт в области пятой точки частично исчезает – минуты две устраивался на болтающейся в воздухе доске, чтобы было более или менее удобно с Е-кинжалом за поясом.

Тепло. Не жарко, как могло бы быть пару недель назад, но еще и не прохладно, как будет несколько недель спустя. Последние ошметки лета, сдираемые с костей подступающей зимой.

Руки в карманы и прогулочным шагом отправляюсь в противоположную от источника раздражающего голоса шума.

Мана, к сожалению, восстанавливается не сказать, что очень быстро. Благо ее запас у меня не слишком большой. Минут двадцать и как минимум несколько человек я точно смогу положить. Лишь бы магическое истощение не словить – неприятные ощущения оно вызывает и нервирует меня вместе с голосами фактом повышенного времени ожидания возвращения боеспособности.

Круто быть колдуном. И не круто, что Очки Системы можно получить исключительно через системные артефакты. Хотя, во всем есть свои плюсы – можно не опасаться Игроков с атаками по площади, которые разом мутируют в нечто неубиваемое. Или все же стоит планировать их появление?..

Хочу второй уровень "Призыва теней".

Греющие кости в лучах солнца стариканы на рассохшейся лавочке не обратили особого внимания на молодящуюся женщину с пакетами в руках и темными кругами усталости вокруг глаз. Как и не придали значения мне, галантно придержавшему пластину двери с отсутствующим домофоном. Вежливая улыбка творит чудеса, как и общий уровень заебанности. Заебанность – вот то, что позволяет серийным убийцам долго оставаться на свободе. Люди не придают внимания мелким деталям, на которых маньяк может погореть. Они клещом впиваются в совершенно иные, ненужные показатели и подобные ошибки становятся фатальными. Свидетели не дают показания, ведь всегда есть риск, что инициатива выебет инициатора во все щели без вазелина и вместо помощи исполнению закона, закон посадит тебя же на бутылку правосудия. Жертвы не идут писать заявления, ибо это не по понятиям или же знают, что "пойдут слухи". Даже безумие не до конца отстреливало эту концепцию – девушку кто-то изнасиловал и теперь ее все будут считать шлюхой. Странная логика.

Да и изнасилование для лохов. Только убийство.

–Извините, вы не подскажите где живет... – я старательно убрал из тона угрожающе-хриплые нотки.

Она оборачивается на мой голос. Полумрак лестничной клетки, разрезаемый светом из зарешеченного окна. Женщина не успевает осознать свою смерть. В большинстве своем мало кто в принципе может подобным похвастаться, смерть приходит слишком внезапно, слишком неожиданно, с мясом вырывая человеческий силуэт твоего "Я" из затянувшегося круга повседневности и рутины. Делаешь затяжку мятой сигареты и вдруг заваливаешься на пол с остановившимся сердцем или обширным кровоизлиянием в мозговое вещество. Сигарета еще тлеет, ее прилипший к твоей губе фильтр все так же теплый от твоего дыхания. Искры осознанности еще окончательно не исчезли из зрачков, но ты уже мертв. Окончательно и бесповоротно.

Внимание! Вы получили 10 ОС! (40/60)

Ее глаза расширились, заметив блеск металла.

Клинок под углом входит в кожу, натянутую между костьми нижней челюсти. Пробивает язык и нёбо. Вонзается в мозг. Скребет о костяную пластину черепной коробки.

Я придерживаю ее за талию, опуская на ступени. Продукты из пакетов сыпятся вниз. Аккуратно отрезаю ей ухо, случайно зацепив несколько русых прядей. Расстегнуть мастерку и задрать футболку, дабы переместить его в Бездонную сумку. Вытереть кинжал об одежду еще теплого трупа. Невозмутимо выйти из подъезда и пересечь двор, провожаемый равнодушными взглядами. Поворот. Припаркованная "шестерка" цвета начинающей гнить травы, трансформаторная будка и отслаивающаяся побелка деревьев. Будто ничего и не произошло. Все то же Солнце, все те же облака, все те же еще не проступившие в голубом небе звезды, все та же городская суета, все те же глазницы уныло-депрессивных панельных многоэтажек, насквозь пропитанных серой безнадежностью и апатичным отчаянием.

Детский сад. Выкрашенный в зеленый невысокий сетчатый забор, приземистое здание, песочница с крышей-грибком, миниатюрные карусели специально под рост спиногрызов. Я бы не отказался перепрыгнуть через ограждения и... "Мальчик, хочешь фокус?", "Дя.", "Смотри, ты умер!". Как раз две воспитательницы вывели всю ватагу пиздюков на свежий воздух.

Искушение... ладно, ограничусь тенями. Бойню я могу устраивать только ночью. Или нет? Хороший вопрос, гнев, очень хороший, если честно. Быстрый взгляд по сторонам. Камер нет. Прохожие далеко. Так почему бы не?..

Говорят, у женщин лучше развито боковое зрение нежели у мужчин. А воспитатели, на плечи которых возложена задача следить за толпой неуправляемых мартышек на минном поле, вообще могут заменять собой эхолокационные радары. Черепная коробка одной из нянек поворачивается в сторону человеческой фигуры, перемахнувшей через ограждение. И тут же сгибается пополам, исторгая из себя ультразвуковой визг, порождаемый моим питомцем, залетевшим ей в ухо. Второй "песик" проделывает аналогичное действие с ноздрей следующей мадемуазели.

Я срываюсь на бег.

Перепрыгивать через что-то больше нескольких ступеней лестницы, а потом переходить к физическим нагрузкам без разминки – крайне авантюрная затея, если тебе больше двадцати годиков. Но мне повезло, в боку не начало колоть с первых же секунд и ничего не заныло в области спины.

Я думаю Система несколько упрощала процесс добычи ОС. Человек, согласно учебнику анатомии и физиологии, не умирает мгновенно от ножа в сердце, перерезанного горла или повреждения мозга. Но тем не менее экспириенс я за это получал. Хорошая тема для размышлений.

Я вбиваю свое тело во фланг женщины, ей, наверное, лет тридцать?.. еще вполне себе в нормальной физической кондиции, подтянутая, стройная, с легким макияжем, умело маскирующимся под отсутствие этого самого макияжа. Кровь плохо видно на темной ткани, но я не хотел сразу же лишаться приобретенной одежки. Пинок носком сапога в область коленного сустава, она припадает к земле, слабо представляя что происходит вокруг, зажимая ушную раковину и измазанное кровью лицо ладонями. Неплохой маникюр, элегантный и минималистичный.

Первый удар приходит в печень. С проворотом.

Второй в шею, немного выше ключицы, если быть точным. И дернуть в сторону, расширяя рану, практически добираясь лезвием до межключичной впадины и трахеи. Россыпь кровавых брызг от поврежденных магистральных артерий. Красные капли на траве.

Внимание! Вы получили 10 ОС! (50/60)

Я позволяю еще конвульсивно сокращающему группы мышц телу упасть лицом в лужу собственной крови, переходя ко второй дамочке. А дети смотрят, слабо понимая общую суть происходящего. Страх на лицах проклевывался далеко не у всех. Они считают это игрой или чем-то из «мира взрослых», куда им пока хода нет?

Эта была моложе, считай, только из педагогического и пришла. Она уже на коленях. Ей больно, мучительно больно. Настолько, что она ногтями расцарапывает щеки и кожу носа, обнажая окровавленные хрящи. Я приблизился к ней со спины. Погрузил пальцы в темную "гульку", запрокидывая голову. Хруст шейных позвонков от слишком резкого телодвижения. Ее лицо в слезах и кровавых соплях. Я дарую ей избавление от боли.

От мочки левого уха до мочки правого, ниже правильной, аристократичной челюсти, вспахивая загорелую, ухоженную кожу, открывая на всеобщее обозрение мерзостное зрелище блюющего кровью беззубого и безгубого рта.

Внимание! Вы получили 10 ОС! (60/60)

Внимание! Вы получили 4-й уровень! (0/80)

Доступно 2 очка параметров!

Гнев возымел надо мною власть, окончательно сорвал тормоза. На время, но тем не менее, сейчас ОН здесь главный, доминирующая личность под крышкой моего черепа. И у гнева с безумием всегда была одна... специфическая идея, которую они хотели провернуть в реальном мире, а не царстве больных фантазий.

Змеиным движением извлечь из сапога карту и активировать ее. Гневу плевать на сохранение анонимности, скрытности и не привлечение внимания к чему-то стоящему за рамками понимания среднестатистического человека. И я внезапно понял, что разделяю его стремления. Гнойный нарыв ненависти лопнул – пока из моей крови не выветриться адреналин и эндорфин я чертова машина смерти. Теперь не я прячусь по ночным подворотням, от меня прячутся.

Сложно оценивать мои действия с логической точки зрения. Вполне возможно в этой вспышке не последнюю роль сыграло безумие.

Пацану, наверное, лет пять-семь. Топор врезается ему в бедро и отрубает ногу нахуй. Слабая мускулатура и хрупкие детские кости ничто по сравнению с трижды благословленным гневом системным металлом. Он заваливается на спину. Ему больно. Он распахивает рот в истошном крике. Его лицо искажается в мучительной гримасе. Остальные детишки рванули в разные стороны, теперь даже до самых тугих и малолетних дошло, что это какая-то нездоровая хуета. Но мне похуй – догоню.

Я с размаху вбиваю ногу в голову пиздюка. Хруст носовых хрящей ласкает мой слух, как и захлебывающееся кровью хныканье, плач. Разбитые губы, разодранная рельефом подошвы кожа скулы и щеки. Крошево молочных зубов, ранящих язык, ротовую полость и горло. Я наваливаюсь на него всем весом и чувствую, как прогибаются его кости, не справляющиеся с нагрузкой. Но гневу мало. Слишком мало. Я отрываю ступню. Я вижу это лицо. Несчастное, агонизирующее... такое невиновное.

И снова прячу его под подошвой сапога. Я бью его, я вколачиваю свою конечность в его голову. Я слышу ток крови в висках. Я слышу свое тяжелое дыхание. Я ощущаю, как мышечные волокна наливаются тяжестью. И я чувствую, как у меня сводит все мимические мускулы от конченной маньяческой ухмылки.

Первой сдается нижняя челюсть. Сначала банальный вывих. Но я не останавливаюсь, костная ткань трескается, крошится. Измочаливается суставная головка. Облепливающе ее мышцы рвутся вместе со щеками при особо удачном ударе, она почти оторвана. Изувеченный язык вываливается наружу. Он хрипит. А я бью и бью. Пока его лицо не превращается в кровавое месиво. Пока кости скулы по кускам не вгоняются в недра черепной коробки. Покуда не остается ни единого лоскута целой кожи. Пока кровь пополам с мозгом не брызжет во все стороны, заляпывая мою обувь и штанину. Пока его лицо не смешивается в единое целое с затылочными костями. Повышенные Системой физические характеристики и не до конца сформировавшийся организма ребенка – у него не было шансов.

Мы не получили за это ОС, но... удовольствие, мать его. Черное всепоглощающее удовольствие чистейшего, сконцентрированного садизма. А теперь меня ждала веселая нарезка детей. Как пели классики – "Я бью женщин и детей, потому что я красавчик, потому что я сильней". В свое оправдание могу сказать, что это не будет считаться военным преступлением, ведь здесь не было военных.

Безумие заржало в голос.