Текст книги "Болотный огонек (СИ)"

Автор книги: Nemo Innominis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Хр… – недовольно прорычал Уэстинг. – Раз так, отправляйтесь вот сюда, к дальней норе. Я отправлюсь к ближайшей вместе с…, – он внимательно смерил нас взглядом. – Люси и одноглазым. Остальные под предводительством Кроули пойдут к последней лунке. Как только появятся монстры, стреляйте по ногам. На крики сбегутся сородичи, – последнее он сказал так, будто делал такое каждый день. – Затем убейте столько, сколько сможете. И чаще смотрите на деревья, наши друзья любят нападать сверху.

– Иронично. Существа, живущие под землей, нападают сверху, – заметил Виктор.

Проглотив слова Уэстинга, мы все отправились в путь, едва собрали вооружение. Полицейские с ходу закинули на плечи по магазинной винтовке. Помнится, я читал про такие в журнале «Ганкастер». У них было деревянное, покрытое лаком, ложе,

равный трем линиям калибр* и двойной способ заряжания. Патроны в такое оружие можно было заряжать по одному, а можно было и при помощи металлической пластины – обоймы – вмещавшей сразу пять штук. Вооружение местных жителей было куда проще – обычные двуствольные ружья с гладким стволом. Монстрологи же довольствовались револьверами и холодным оружием, прекрасно зная, что и где применить. Такой выбор был обусловлен не стилем или традицией, а суровой необходимостью. Дело в том, что далеко не каждого монстра можно было убить пулей, а иногда применение порохового оружия и вовсе могло принести больше вреда, чем пользы. Кроме того, боеприпасы стоят дорого, а монстров зачастую оказывается куда больше, чем патронов.

Наш путь начался тогда же, когда исчез последний луч солнца. Я шел следом за доктором и Шоржем, замыкая наш небольшой отряд, и с опаской поглядывал по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. Хвойный лес был тих и величественен как никогда, а потому создавалось стойкое ощущение, что не мы входим в чащу, а чаща надвигается на нас. Вдобавок с каждой минутой становилось все темнее и темнее. В этой окружающей черноте зрение почти не получало изображения. Все что я видел это спины идущих впереди, свои ноги, мелькающие по подзолу и насекомых, бьющихся о корпус фонаря. А там, где не справлялось зрение, в ход шла фантазия. Воспаленный стрессом мозг начинал раз за разом придумывать несуществующие детали окружения, добавляя неровные силуэты и неясные движения. В такие моменты, как этот, я отчетливо понимал, почему прежние люди так боялись темноты.

Внезапно монстролог поднял руку вверх и объявил о том, что мы пришли. Выглядело это так, будто он каждый день гулял именно по этому лесу, именно этой тропой. Как же я хотел хоть каплю его уверенности.

По приказу доктора, я установил несколько фальшфееров по периметру ямы и стал ждать за деревом вместе с остальными, кинув еще один факел нам под ноги.

– Разве свет не привлечет их? – с сомнением спросил Шорж.

– Они почти слепы, но их привлечет шум и запах, – ответил доктор, не отводя взгляда от норы. Он смотрел так внимательно и напряженно, что казался хищной птицей, готовой спикировать на добычу. Так и простоял неподвижно, пока не появились первые шорохи.

– Wasistdadrin?*– шепотом произнес Шорж. В этот момент он не выглядел напуганным, скорее заинтересованным.

– Один из них, хочет залезть на дерево, – тихо, но уверенно сказал доктор, наводя оружие на бледное существо.

«БАХ!» – прозвучал первый выстрел, и чудовище с болезненным шипением свалилось вниз. Шорж вскинул ружье и нацелился на него.

– Нет! Это наша приманка! – гаркнул на него Говард.

И приманка вскоре сработала, не более чем через минуту показались еще двое монстров, пришедших на верещание и запах родной крови. Почти в это же время с другой стороны леса начали раздаваться выстрелы и жуткие звуки, похожие на хриплый вой.

«БАХ! БАХ!» – рванул порох в каморах Шоржева дробовика. Двое монстров, едва появившись, упали замертво, сраженные облаком дроби. Яма в земле начала шуршать и шипеть, словно крысиный ворох. Я слышал звуки рытья и хищнических голосов. Недолго думая, Шорж переломил ружье, достал еще дымящиеся латунные гильзы и бросил на землю, заряжая новые патроны со своего патронташа. Я взвел курок и приготовился к стрельбе.

Один за другим наружу полезли бледные, блестящие в красном свете фальшфееровсущества, шипящие и каркающие, полные злобы за убитых товарищей. Они рвались вперед или пытались залезть на деревья, зачастую не переставая двигаться и после нескольких удачных попаданий. Даже подстреленные они двигались удивительно проворно. Некоторые из них даже сумели добраться до деревьев и теперь представляли реальную угрозу. Я водил стволом револьвера из стороны в сторону, вторя шорохам на хвойных ветвях, но никак не мог прицелиться хоть по кому-то. Наконец поймав кого-то в прицел, я потянул спусковой крючок. Но прыткая бестия успела отскочить и спрыгнула на меня. Мои напряженные мышцы среагировали быстрее, чем мозг и отбросили меня в сторону. Припав к земле, я выстрелил прямо в голову этой твари и отчетливо увидел, как его мозг растекается по стволу дерева. Не успел еще труп коснуться земли, как на него сверху упал еще один, подстреленный Шоржем.

– Я займусятими, щозверху, поможи доктору.

Доктор, едва отстреляв все патроны своего револьвера, бросил его мне с коротким криком «займись». Разумеется, в горячке боя я даже и не увидел куда летит пистолет, пока он не стукнул меня по груди. Я тут же поднял его с земли, слегка отряхнул и откинул в сторону барабан. Затем опустошил каморы от стрелянных гильз и принялся судорожно снаряжать на их место новые патроны, вытащенные горстью прямо из кармана. Один, два, три, четыре, пять, шесть. Пока меня занимала перезарядка, Говард беспрестанно двигался в гуще врагов, уклоняясь от когтей, выпадов и иногда совершая ответные удары своим мечом. Когда с перезарядкой было покончено, я бросил ему револьвер и стиль боя воинственного ученого перестал походить на что-либо такое, что можно описать одним словом. Быстро и безостановочно, он лавировал в самом центре чудовищной стаи, нанося удары мечом и стреляя из пистолета. В воздух то и дело летела кровь, куски плоти и осколки черепов. Я не был и вполовину так хорош. Прижавшись спиной к дереву, я по мере возможностей выпускал пули в тех, кто пытался атаковать меня или Шоржа. Однако наши патроны вскоре иссякли. Шоржнацелил ружье на движущегося к нему монстра, но и его казенник был пуст. Тогда не думая ни секунды, он перевернул ружье и ударил прикладом. Сухое дерево разлетелось на мелкие щепки, погрузившись в пасть существа. Я попытался выстрелить, но пистолет лишь сухо щелкнул курком. Чудище занесло для удара свою чешуйчатую лапу, но вопреки тучности,Шорж успел среагировать и отскочить в сторону. Я бросил опустевший револьвер в голову хищника, и монстр повернулся ко мне. Всего секунда, однако, этого мгновения хватило, чтобы Шорж выхватил нож и вонзил егочуть пониже широкого уха чудовища. Его голова запрокинулась и по шее ручейком побежала алая артериальная кровь. На этом бой был окончен. Лес стал тихим и молчаливым. Слышался лишь отдаленный шум чужой схватки и прерывистое дыхание нашего трио. Отдышавшись, монстролог стал пересчитывать трупы. Всего семнадцать.Самки и самцы вперемешку, как заключил Говард после спешного осмотра.

Теперь можно было возвращаться.

***

С остальными участниками охоты мы встретились немногим позже в условленном месте, бывшем доме Хирша. Из второй группы выжили лишь Уэстинг и Люси, несшая на своих хрупких плечах то немногое, что осталось от Лени Гобийца. У него не было ничего ниже пояса, лишь оборванные куски ткани и плоти. Кровь покрывала всех троих, частично запекшаяся, частично свежая. И если на Уэстинге кровь была не заметна из-за цвета одежды, то белая рубашка Люси сейчас выглядела не лучше, чем пропитанная кровью тряпка. Она опустила тело Гобийца на землю и упала рядом с ним на колени. Шорж лишь с горечью посмотрел на побледневшее лицо друга и тут же отвернулся, стараясь не видеть.Я опустился на корточки перед Люси и подал ей платок, чтобы она вытерла забрызганное кровью лицо.

– Держи.

– Спасибо, – тихим, едва слышным голос ответила Люси и принялась очищать лицо. – Сколько у вас?

Признаться, до меня не сразу дошел смысл ее вопроса. Но потом я все понял.

– Семнадцать. А у вас?

– Двадцать… Они вырыли еще один тоннель, пока мы сражались… Затащили Леню под землю и просто… – не договорив, она начала плакать и вытирать слезы пропитанным кровью рукавом.

Не произнося ни слова, я придвинулся к ней, обнял за плечи и повел в дом. Бедняжка хромала и вся дрожала. Уже в доме я обнаружил большую рваную рану у нее на ноге чуть повыше щиколотки. Усадив Люси на стул, я налил ей стакан чистой воды и вынул из рюкзака аптечку. Попив, девушка немного успокоилась и смогла говорить.

– Все очень плохо? – спросила она сверху вниз, пока я осматривал ее рану.

– К счастью, сухожилия не задеты. Как ты так вообще?

– Уэстинг толкнул меня, и я наступила в капкан. Случайность.

– Случайность? – переспросил я у нее, промывая рану перекисью.

– Ай… Щиплет!

– Терпи. Так Уэстингслучайно тебя толкнул?

– Ну, вообще я точно не знаю.

Промыв пораженное место, я убедился, что в ране ничего не осталось, и стал наматывать бинт.

– Ладно. Что было дальше?

– Уэстинг начал сражаться, а Леня решил мне помочь. Он почти открыл капкан, но его схватили. Прямо из-под земли. Он закричал и схватил меня за руки, а я просто не знала, что делать. Я пыталась его вытянуть, честно! Но не смогла, – по ее лицу снова потекли слезы. – А потом Уэстинг их всех убил. Всех до единого. Они мертвы, понимаешь?

Я с согласием кивнул и завязал на бинте узелок. Затем посмотрел по сторонам, убедился, что рядом никого нет и сел напротив нее.

– Ты знаешь, что Уэстинг хотел тебя препарировать?

– Да. Он говорит об этом каждый раз, когда видит доктора. Я уже привыкла.

– Вспомни, что я тебе говорил. Нельзя к такому привыкать. Никогда.

– Я знаю, но… Я же не могу перестать быть собой.

– Ты красивая и начитанная девушка, слышишь? Вот кто ты. А про остальное даже не думай.

Она неуверенно кивнула и попыталась встать. Безуспешно.

– Вот, обопрись на меня.

Ковыляя, мы дошли до Хиршевой кухни, превратившейся в наш полевой штаб. Виктор сидел за столом и наматывал на руку бинт, а Уэстинг стоял рядом и равнодушно смотрел в никуда, опершись на стену. На вопрос о том, куда делся доктор, мы получили короткий ответ: «уехал за останками».

***

Разумеется, полицейские были мертвы. Именно за их останками ездил доктор. Так же, как и у Кофмана, у Ильи не хватало целого куска шеи. У констебля же и вовсе не было свода черепа. Говард уложил их тела на улице, рядом с Леней. Теперь любой, взглянувший в окно видел три изувеченных тела, густо измазанных собственной кровью и тупо глядящих в безмолвное небо.

По приказу доктора мы с Люси отправились копать могилы, а монстрологи принялись что-то обсуждать внутри дома.Там же остался и Шорж, оплакивать смерть друга. Виктор тоже сначала сидел дома, а затем вышел на улицу и встав рядом с нами начал небольшими глотками осушать фляжку с чем-то горячительным. О чем можно было догадаться по запаху и изменениям в лице. К этому моменту его торс и руку опоясывали красные от крови бинты.Мы рыли, он стоял рядом. В каменистой, полной корней земле лопата едва пробивалась сквозь грунт и вскоре руки начали ныть от усталости.

– Знаете, чего я не могу понять? – спросил Шеффилд. – Зачем Уэстингу понадобился кто-то еще. Он и сам мог бы убить всех этих монстров.

– А ты сам как думаешь?

Шеффилд пожал плечами.

– Хотя… Возможно ему нужна была приманка, – немного подумав, добавил Виктор, размахивая фляжкой для дополнительной артикуляции.

– Я не думаю, что Уэстинг настолько плохой, – ответила ему Люси.

– А вот я считаю, что именно настолько. Наверняка он хотел, чтобы ты «случайно» погибла, а он бы забрал тело себе. Для научных изысканий или что ему там нужно, – с раздражением ответил уже я.

– У тебя нет доказательств, – скептично ответил Шеффилд.

– Я знаю.

Покончив с могилами, мы спустили тела вниз и под взгляды остальных начали закапывать. Шорж, Уэстинг и Кроули как раз вышли из дома.

– Кто-нибудь хочет высказаться? – спросил Говард у собравшихся.

– Я… Хочу… – неуверенно начал Шорж. В этот момент он старался говорить без акцента. – Мы с Леней знакомы уже двадцать семь льет, мы вместе прошли несколько горячих точьек, и я все гадал, делал ставки, кто же из нас помрьет первым? Выходит, я победил, – с горечью сказал Шорж.

Лопата за лопатой, мы засыпали ямы землей, скрывая обезображенные тела мертвецов. Когда же мы закончили и сложили над могилами небольшие курганы, Люси установила что-то вроде надгробий у каждой из могил. На эти воткнутые в землю палки легли головные уборы констебля и его помощника, а также потертый Лёнин дробовик.

Признаться, меня тоже слегка подкосила смерть целой трети нашего отряда. Настолько, что в горле постоянно сам собой возникал упругий комок желчи. Уже после похорон, когда все зашли в дом, я отправился на кухню попить воды. Выпив стакан горькой жидкости, я вспомнил о том, что вода здесь отравлена и поперхнулся. Чей-то голос окликнул меня сбоку.

– Ты в порядке?

Прокашлявшись, я ответил, что все в порядке.

Это был Виктор. Вместе с Шоржем и Люси, они сидели за столом при свете нескольких свечей. На столе стояли рюмки, тонкая алюминиевая фляжка, лежала колода карт и различная снедь.

– Kommzuuns, – взмахнув рукой предложил Шорж.

– Сейчас, мне нужно кое-что взять.

Я сходил за пером и летописью Кроули, и присел за стол с остальными.

– Что это? – с усмешкой спросил Виктор.

– Это летопись семейства Кроули. Какой-то из томов. Доктор поручил мне записывать сюда каждый день из его жизни. Так он хочет получить бессмертие.

– Бессмертие? Вроде того, что мы живы, пока нас помнят?

– Именно. Кроме того, это семейная традиция.

Люси положила голову на постеленную поверх стола клеенку, и лениво катала рюмку по столешнице, подложив вторую руку под голову. Не знай, я ее, решил бы, что она напилась. Нет, просто устала. Вон, сидит, зевает.

Шоржразлил в незанятые рюмки коричневатый алкоголь и спросил.

– Ну, що, будьеш?

– На работе не пью.

– А я не прошу тебе пить. Просто пом’янимого друга, і всіх, хто погиб вмьесте з ним.

Я колебался, но не проявить уважения не мог. Меня бы просто не поняли.

– Мм… Но только одну.

– А ти малая?

– Доктор говорит, что пить вредно.

– Зато от нервов помогает, – подметил Виктор и достал из сумки уже знакомый альбом.

– Нет, все равно не буду, – настойчиво сказала Люси.

– Как знаешь, – сказал Виктор и поднял над столом свою рюмку. – Ну? За Лёню, Ирея и Илью. Надеюсь, что хоть на том свете живется не так дерьмово.

Затем наши рюмки с характерным звоном соприкоснулись и все мы одним глотком осушили свои емкости. Не скажу, что это был лучший коньяк на моей памяти, но он определенно был в тройке лучших.

– Мне тоже жаль вашего друга, – робко и грустно сказала Люси. – И остальных.

Я бросил на нее мимолетный взгляд и потянулся за бутербродом с копченым сыром. Затем отряхнул руки и продолжил с максимальной сосредоточенностью вписывать в листы события прошедшего дня. Виктор принялся рисовать, Люси прямо как Говард сложила перед собой руки в замок и грустно смотрела поверх стола. Шорж изучающе смотрел на всех нас по очереди, пока, наконец, не изрек.

– Чомувивсье носите пьерчатки?

Я ненадолго отложил тетрадь в сторону и взглянул на собственные руки, сокрытые под замшевыми полу перчатками. Затем на Виктора, чьи ладони надежно защищали плотные кожаные перчатки с пальцами. И на Люси, носившую тонкие мягкие перчатки без пальцев, тянущиеся вверх до локтя.

– Однажды я спросил у доктора тоже самое. Знаете, как он ответил? Просто кинул мне первый попавшийся нож из своего саквояжа. Разумеется, я поймал его, но сильно порезал руки. С тех пор я не задаю подобных вопросов.

Получив ожидаемую реакцию от Шоржа, я вернулся к своим заметкам, и вскоре полностью закончил работу, благо делал я это не впервой. К этому времени оставшийся коньяк иссяк, закуски ополовинились, и в ход пошли карты. На этот раз ни я, ни заскучавшая было Люси не остались в стороне. Задумчиво покусывая бутерброд, она тянула карты до тех пор, пока не набрала все шесть штук. Мы не стали отставать и тоже набрали по полной руке. Затем началась игра, в ходе которой внезапно выяснилось, что все мы игроки со стажем, кроме Люси, игравшей впервые. Впрочем, это совсем ей не мешало, и пару раз она нас даже обыгрывала. Шорж научился играть в армии, ведь других развлечений там, по сути, не было. Виктор сказал, что наловчился в ИМО, заседая с друзьями в местном баре. Люси, как она сама призналась, прочитала правила игры в какой-то книге. А я в своем детстве играл в карты с соседом по даче. Так прошел час, затем второй, третий… Мы играли не ради денег или побед, а просто так, как друзья, иногда выигрывая, иногда проигрывая, строя серьезные лица и иногда шутя. От этого, казалось бы, просто занятия, на душе становилось немного теплее, и я даже не заметил, как наступил рассвет.

***

Вместе с рассветом в комнату вошел и доктор, объявивший о начале второго этапа охоты на MonstrumHorrendum. Вопреки протестам Шоржа, его отправили домой. А на задворках сознания забрезжила мысль, что надо было уйти с ним, ведь нас теперь ждал темный осклизлый зев осыпающегося колодца, куда Хирш сбрасывал своих жертв.

Мы закрепили веревку сверху и отправились вниз, в самую темную бездну, прихватив с собой несколько фонарей и фальшфееров, один из которых сразу бросили вниз. От этой багровой иллюминации нутро колодца выглядело как спуск в самый настоящий ад. Не знаю, по этой ли причине, или по другой, но все были напряжены до предела. Даже Уэстинг, казалось, сжался как готовая к спуску пружина. Что касается меня, то я был до смешного осторожен, ведь я не только был плохим скалолазом, но и очень боялся высоты, даже не беря в расчет того, что снизу меня могли ожидать озлобленные пещерные жители.

Когда ноги коснулись воды, я ощутил себя дождевым червем, ползущим в черной толще мокрой, холодной, земли. Повсюду витало зловоние смерти и гнилой воды. Когда спустилась Люси, я подхватил ее на руки и донес до берега, чтобы не занести инфекцию в раны на ее ноге.

– Из того тоннеля мы пришли в прошлый раз, – уверенно указал доктор.

– Тогда разделимся и осмотрим оставшиеся, – оглядевшись, сказал Уэстинг.

– Разделиться? Чтобы нас съели по одному? – выгнув бровь, спросил Виктор.

– Мне кажется, Уэстинг прав, – сказала Люси. – Если мы все пойдем в одном направлении, то лишь вспугнем монстров, и они скроются в подземельях.

– А меня никто не хочет спросить? – нарочито обиженно спросил я.

– Нет, – ответил Говард.

Мы разошлись по трем разным тоннелям. Люси пошла вместе со мной, Виктор с Уэстингом, а доктор – один.

– Как ты думаешь, мы справимся? – спросил я своей напарницы.

– Конечно, – приободряюще произнесла Люси.

Тоннель был узким и шел по крутой дуге, сильно ограничивая обзор и пространство для возможных маневров. А значит, я должен был быть готовым к любой неожиданности. Выставив меч в защитном положении и удерживая левой рукой фонарь, я шаг за шагом продвигался вперед, пока сзади меня торопливо нагоняла Люси. По понятным причинам, стрелять под землей было плохой идеей, а потому она точно также удерживала меч и керосиновый фонарь, сохраняя дистанцию, чтобы не ударить мне в спину.

Когда же тоннель подошел к концу, мы застыли у входа в небольшой округлый грот, навскидку выглядевший также как предыдущий. Стараясь не издавать ни звука, мы стали наблюдать за копошениями ночных существ.Похоже не все они отправились ко сну с наступлением рассвета.Да, часть монстров спала в специально вырытых стенных нишах, но остальные еще бодрствовали.Сперва я заметил несколько монстров, охранявших сложенное посреди пещеры гнездо, состоящее из костей и остатков человеческой одежды. Лишь сильно напрягая зрение я смог различить лежащие внутри и вытянутые по форме яйца, размером с мяч для игры в регби. Затем я заметил еще двух существ, находящихся чуть подальше. Одно испражнялось в вырытую в земле яму, а другое обмывалось стоячей водой, зачерпывая ее рукой и поливая себя сверху.

По всему выходило, что то, первое озеро, не было их водопоем. Оно было лишь кормушкой и мусорной кучей, отходной ямой, если на то пошло.

Обернувшись, я тихонько прошептал.

– Прикрой меня.

Она кивнула, но не успел я сделать и пары шагов, как прямо со стены на меня спрыгнуло шипящее нечто. Вес его тела прижал меня к земле, и я уже был готов попрощаться с жизнью, как вдруг… Физиономия монстра разлетелась на куски прямо над моей головой. Его мозг и осколки костей забрызгали мое лицо, волосы и одежду. Но не это было важно. Важно то, что от грохота выстрела затряслась вся пещера. С потолка посыпался ветхий грунт, Люси неожиданно закричала и земля ушла у нее из-под ног. Моя подруга провалилась под землю!

Я откинул с себя тело монстра, зажег фальшфеер и поднялся на ноги, осознавая, что уже окружен. Шипящие и клокочущие твари в количестве семи штук обступили меня со всех сторон и первые из них уже бросились на меня, едва не вспарывая мой живот. Я точно понимал, что застрявший хоть на мгновение меч будет означать мгновенную смерть, а потому выбрал тактику под стать ситуации. Вместо колющих и рубящих ударов, я наносил режущие и секущие, постоянно держа дистанцию и не прекращая двигаться. Действуя, таким образом, мне удалось убить сразу двух врагов, рассекая одному глотку, а второму – живот. К сожалению, мои враги были не так уж глупы, и один из них вскарабкался на стену, чтобы атаковать меня сверху. Лишь чудом мне удалось уйти от удара когтей, но равновесие было потеряно. В голове сам собой появился момент из тренировки, когда Уэстинг точно так же потерял равновесие. И точно так же как он, я отпрыгнул вбок и нанес встречный удар, лишив монстра одной руки.

Мое дыхание было сбито, руки уже начали уставать и я стал совершать ошибки. Так, после неудачного взмаха, я получил глубокую рану на левой руке. К счастью, это происшествие выбило из моей памяти еще один фрагмент, фразу Уэстинга «используй всё». Но что у меня есть? Нож, фальшфеер, пистолет. В действительности, все, что нужно. Я вынул нож из-за пояса и метнул его в одного из монстров. Пока он приходил в себя, мой меч расправился с его товарищем. Затем эстафета вновь перешла к нему. Это четыре. Я намеренно дал подойти оставшимся существам и зажег перед их лицами красное пламя фальшфеера. Ослепленные монстры принялись, не глядя молоть воздух своими лапами. Мой же меч был нацелен прямо на них. Еще до того, как они прозрели, лезвие рассекло их черепа, и бой был почти завершен. Оставалась лишь одна бестия, сидящая на кладке яиц. Наверняка в ее глазах я тоже выглядел монстром. Особенно сейчас, когда вонзал меч в ее легкое и сердце.

– Всё. Закончили.

Я торопливо обмотал руку бинтом, собрал в рюкзак яйца монстра и отправился на поиски Люси.Оказалось, что прямо под тем туннелем, через который мы пришли, проходил еще один, судя по характерным следам, вырытый вручную.

– Ты в порядке?

– Да! – крикнула она из ямы.

Я подсветил фонарем неглубокий спуск и прыгнул внутрь него, приземлившись на просевший грунт. Сразу же в нос ударил тошнотворный запах тухлятины, исходивший, как позже выяснилось, из могильника в ближнем конце тоннеля. Туда монстры складывали своих погибших, чтобы не разносить запах и заразу по всему гнезду. А посему было принято решение идти в обратном направлении.

– Ты в порядке? – заботливо поинтересовалась Люси, указывая на капающий кровью бинт.

– Царапина.

– Глубокая, похоже.

Я раздраженно крикнул в ответ.

– Да нормально со мной все!

– Я просто хотела убедиться, что с тобой все хорошо.

– Я… знаю. Просто не надо. Я и сам могу о себе позаботиться, как и всегда – как можно более примирительно сказал я в ответ.

– Ладно…

Повисла небольшая пауза, во время которой слышалось лишь шуршание обуви по грунтовому полу.

– Эм… Спасибо за тот выстрел. Если бы не ты, меня бы уже не было.

Она улыбнулась в ответ на мои слова.

– Не за что. Выходит, ты не всегда можешь справиться один, да?

Я оценил юмор.

– Да, выходит, что так. Прости, что я на тебя так сорвался. Просто я привык, что кроме самого себя мне никто не поможет. И до сих пор не отвык.

– У тебя что, никогда не было друзей?

– Когда-то может, и были, но сейчас точно нет. А у тебя?

– Не было. Но мы же с тобой друзья, да?

– Честно? Не знаю. А ты как думаешь?

– Я думаю, что да, – с улыбкой сказала Люси, а потом ее ушки внезапно навострились. – Ты это слышишь?

Я прислушался, но ничего не услышал.

– Нет, а на что похоже?

Она немного пошевелила своими звериными ушами, как бы прислушиваясь.

– Похоже на драку.

Мы обменялись взглядами и поспешили навстречу звукам, которые на поверку оказались настоящей бойней в самом разгаре. А возглавлял этот парад смерти не кто иной, как Уэстинг со своим подмастерьем. И признаться честно, меня заворожил их стиль боя. Оба они действовали самостоятельно, по разные стороны от противника, но, тем не менее, слаженно и в едином ритме. Только Виктор совершал выпад, как тут же менялся местами и противником с Уэстингом. Только Уэстинг наносил удар, его сразу сменял Виктор. В такой суматохе и постоянном мельтешении у противника не было ни шанса на успешную атаку. И это не учитывая «спецприемов», которыми пользовался Уэстинг. Он постоянно использовал то, что в честном бою было явно запрещено. Вот он пинает противника в пах, вот он метает нож, вот бросается в глаза пылью, а вот он достает свой телескопический посох. Всего момент, одно движение, и посох ударяет об землю. Яркая вспышка озаряет всю пещеру, ослепляя и монстров, и людей. Когда же перед глазами перестали плясать круги, в воздухе проявилось серое облачко дыма, исходящее от вершины посоха, и почуялся знакомый запах порошковой вспышки. Я даже не успел заметить, как посох в руке Уэстинга уступил место его топору. И в то же мгновение кровь потекла рекой. С топором в одной руке и мечом в другой, Уэстинг с потрясающим упорством рассекал плоть и кости, рубил мышцы и кожу. При этом ни один мускул на его лице не дрогнул, а взгляд остался таким же неживым, как и всегда.

Когда же последний монстр был убит, Уэстинг безошибочно посмотрел прямо на нас.

– Нравиться шоу? – спросил он уставшим голосом.

– Не похоже, чтобы вам нужна была помощь.

Из-под его маски раздался невеселый смех.

– Да, так и есть. Но это было не вежливо.

– Тогда простите.

– Прощаю. Вы закончили со своим участком?

– Мы же здесь? Значит закончили.

– Прекрасно. В таком случае, предлагаю отправляться наружу. Если только вы не хотите остаться здесь.

***

Разумеется, мы не захотели оставаться и после встречи с Говардом вернулись на поверхность, где нас уже ждал Шорж. Он искренне поздравил нас с одержанной победой, вручил деньги, обещанные местными за избавление от монстров, и после недолгих прощаний отправил домой. Удивительно, но Уэстинг даже не потребовал денег за свои услуги, лишьоплатить накладные расходы и стоимость боеприпасов. Нам

с Люси тоже досталась часть гонорара, и я уже знал, что куплю на полученные деньги. Еще месяц назад я увидел на витрине одного крупного магазина совсем новые фотокамеры, не требующие проявки фото. Интересно, а на что бы Люси потратила свои деньги? Может на очередные книги? В любом случае, спросить это мне не удастся. Пока мы ехали домой, она уснула, даже не смотря на включенное радио, где играла до боли знакомая песня.

Ровный бегМоей судьбы

Ночь, печаль

И

блеск душиЛунный свет

И майский дождь

В небесах

Эпилог

Что можно сказать в итоге? Мы избавили жителей от их бед, но в ответ не услышали ни слова благодарности. С тех пор, как мы приехали, число погибших в деревне увеличилось на четыре человека, и нас обвинили в их смерти. Кроме того, они считали само собой разумеющимся, что мы убили всех монстров и даже не думали о том, через что нам пришлось пройти. Лишь Шорж с уважением отнесся к нашим трудам и честно заплатил обещанные деньги. Сомневаюсь, что богатому и известному доктору Кроули были так уж нужны эти банкноты, но не взять их он не мог. Это было своего рода частью контракта, монстрологическим образом жизни, если на то пошло. И также частью этого образа жизни было постоянное прощание с людьми. Их лица быстро забивались новыми, имена стирались из памяти, а единственным напоминанием оставалась летопись семейства Кроули.

К сожалению, Уэстинг из памяти не стерся. Но, тем не менее, благодаря ему я познакомился с Виктором. Даже после прощания мы продолжили общаться по почте. И в первом же письме он прислал те два портрета, которые нарисовал в Сорочинцах – меня и Люси.Как правило, в остальных своих письмах Виктор делился новостями ИМО и монстрологического общества. Не то, чтобы это было очень интересно, скорее очень скучно, однако сказать это было бы бестактно, а сведения в конечном итоге все равно оказались полезными. Так, например, я узнал, что некто Тракерзод будет заниматься созданием чучела и остеологической модели* найденного нами вида. К слову, доктор провел вскрытие еще нескольких образцов уже после того, как мы покинули Нижние Сорочинцы. А обнаруженные яйца монстров удалось не только изучить, но и инкубировать для дальнейших исследований.

Разумеется, Говард не мог не презентовать свою находку на ближайшем слете монстрологического общества. Воистину помпезное мероприятие в этот раз провели в Москве, арендовав для этих целей Большой театр. Собрались все сливки аберрантной биологии, разодетые в пух и прах. Даже нас с Люси доктор снарядил лучше, чем на

охоту за чудовищами. Не счесть сколько раз я ругался, поправляя накладной воротник, галстук и манишку. Точно так же не счесть, сколько раз ругался доктор, пытаясь уложить наши волосы в подобие аккуратной прически.Он даже заставил Люси расчесать хвост специальной щёткой. Впрочем, она на это никак не обиделась, наоборот ей это мероприятие нравилось настолько, что у нее разве что искры из глаз не сыпались. У меня же весь этот маскарад вызывал весьма амбивалентные чувства. С одной стороны было приятно видеть множество одетых в безукоризненные наряды людей и кушать изысканные блюда на банкете, а с другой стороны я чувствовал себя словно в клетке, да еще и в клетке с монстрологами. Ладно, хоть разговоры у них были интересные. И мне даже удалось поучаствовать в некоторых из них. К примеру, когда речь зашла об олгой-хорхое*, я смог сделать несколько интересных замечаний, поскольку уже связывался с ними лично. Технически, именно благодаря олгой-хорхою я стал помощником Говарда. А все дело в том, что всего какие-то два года назад я работал обычным лаборантом в городском морге. Тогда я и знать не знал о монстрах, и спокойно готовился к вскрытию очередного «пациента». Но на мою беду вместе с ним прибыл и олгой-хорхой, также известный как монгольский смертельный червь. Вполне возможно, что если бы не подоспевший в нужный момент Говард, я был бы сейчас мертв. Впрочем, так или иначе, а сейчас я здесь, на слете любителей нашего темного ремесла. И я даже доволен. Мне снова выпала возможность встретить всех знакомых монстрологов и их помощников, за исключением тех, кто не дожил до этого слета.