Текст книги "Отгремевший Гром из иных миров (СИ)"

Автор книги: NeitoDorio

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Как и год назад, Майе казалось, ее друг чувствует себя немного неловко в новой одежде.

Девочка проверила время на своем телефоне: заряд на нем почти кончился, а часы говорили, что пора было выдвигаться на место встречи.

Эти собрания проходили, как правило, во дворах или других тихих местах, где не ходили бы ворчливые бабки, мамаши с колясками, и не шныряли бы в поисках добычи честные полицейские.

– О! Какие люди! Ты чего на звонки не отвечаешь? – весело встретили Майю ее друзья.

– Да разрядился телефон в ноль, – отмахнулся девушка. Ее необычный знакомый тихо подошел и осмотрел компанию: подростки занялись тем же. Майя поспешила прервать это неловкое молчание длиной в несколько секунд. – А, кстати, познакомьтесь, это Веня! – представила она «эльфа» художникам.

– Веня? – Хаски потупил взгляд. – Вениамин, что ль?

– Авендаль, – ответил Унамар, и приятели его знакомой переглянулись. Гость постарался не подавать виду того, что был крайне раздражен тем, как именно представила его подруга. Хотя, подумав, он пришел к выводу, что Майя знала, что делала.

– Это мой друг, он приехал на пару дней из другого города, – дополнила девочка.

– Ну, раз друг, – Кир «просканировал» Авендаля с головы до самых сапог, – тогда милости просим. Друзья наших друзей нам тоже друзья.

В ответ на приглашение юноши, пришелец слегка поклонился, что тоже слегка удивило собравшихся.

Место, где собрались подростки, было не то чтобы уютное, но, на первый взгляд безопасное. Далеко от дороги, окон в этот закоулок выходило минимум. Район не самый благополучный, так что никто не стал бы разгонять ребят. Они уселись на застеленные пледами деревянные поддоны почти вплотную к разрисованным стенам. Видимо, эти работы были делом рук Арт-компании.

Когда все были в сборе, девочка представила гостю всех своих новых друзей, о которых говорила ему прошлым днем.

– Ты тоже художник? – присев рядом с Майей и Авендалем, спросил Факир, ловко тасуя карты.

– Я предпочитаю говорить «Мастер», – изрек Унамар, после чего прочитал в глазах Майи тревогу и неодобрение.

– Ооо! Мастер! А что рисуешь? – поинтересовался Хаски, на что Авендаль, явно вспоминая свои последние приключения, изрек без всяких эмоций:

– Всякие ужасы.

– Хоррор-художник? – переспросил Кир.

– Хоррор, – ответил Веня, едва ли понимая смысл данного слова.

– Тогда, может, нарисуешь что-нибудь? Так, на память, – Дарси протянула новому знакомому баллончик с краской. Авендаль едва заметно вздрогнул и попытался, не вызывая подозрений, убрать руки за спину.

– Мои работы того не стоят, – вздохнул он, понимая, насколько близко подобрался к нему его постоянный кошмар.

– Да что ты! – воскликнула Мэй. – Не верьте ему, он прекрасно рисует!

– Я никогда раньше не работал с такими материалами, – ответил Мастер сам за себя. – В своих работах я, как правило, использую масляные краски или пастель. А это… – он посмотрел на стоящие у стены разноцветные баллончики. – Работа в любой технике требует практики, – пояснил Унамар. – Не думаю, что смогу написать что-то достойное, не имея должного опыта.

– Ох, ну, как знаешь, – слегка разочаровано выдал Кир и, взяв краски у своей девушки, принялся за работу.

На минуту все прекратили разговоры. Взяв из больших сумок свои принадлежности, подростки продолжили работу над картиной. Возможно, ее уже совсем скоро закрасят, но даже так это было то дело, которое однажды сплотило всех. Вместе с друзьями за краски взялась и Майя, кивнув Авендалю, давая тем самым понять, что все хорошо.

– Ты ведь ее парень? – нагло поинтересовался Факир, присаживаясь рядом на поддоны. Пока девушка была занята своим делом и не слышала их, юноша посчитал, что стоило задать этот вопрос.

– Что? – Авендаль прервал свои раздумья и обратил внимание на одного из приятелей Майи.

– Мэй твоя девушка? – повторил несколько назойливый юноша. – Ну, вы вместе? Или еще…

– Мы… – Унамар снова задумался. – Что значит «вместе»?

– Ну, она тебе нравится?

Авендаль промолчал, и это, видимо, было воспринято юношей, как однозначное «да».

– Эх, а знаешь, я рад, что у нее кто-то есть, – улыбнулся Факир. – Мэй поначалу была какой-то… пришибленной, что ли? Но, когда она начала рисовать, я понял – она просто нечто! Еще такие сказки нам рассказывала! Ей бы книги писать и иллюстрации к ним. Но Мэй сказала, что это не ее истории. Как-то упомянула друга-сказочника. Признавайся, это ведь ты все эти сказки придумывал? – он хитро посмотрел на Авендаля, что всеми силами пытался понять некоторые услышанные им за день формулировки. – Ты ее учил?

– Я ее не учил рисовать, – процедил Мастер, уже пожалевший о том, что показал друзьям Майи свои картины.

– Но ты сильно повлиял на нее творчество.

– Почему ты так считаешь?

– Ну, так, на тебя глянь – будто из книжки выбрался. Чудной такой. Только без обид, лады. Я в хорошем смысле.

– Вот тут уж спорить не буду. Она просто помешалась на… «моих» мирах.

За спиной юноши послышался негромкий крик.

– Да не лезь ты на эту верхотуру! – крикнул Кир своей подруге, но Майя и не собиралась останавливаться. – Сдалось оно тебе?!

Девочка подставила под ноги еще две коробки и, неумело балансируя на них, попыталась дотянуться до самого верха картины, чтобы закончить свою работу.

– Я что, зря старалась?! – ответила он, стараясь удержаться, как акробат в цирке.

– Эй, сними ее оттуда, – Дарси окликнула пришельца и указала на сумасшедшую художницу. – Она ж сейчас расшибется.

– У меня все под контролем! – возразила та, продолжая выводить недостающие штрихи.

– Мэй, лучше не выпендривайся, я так два месяца с переломом пролежал, ей-богу! – Хаски подошел поближе, чтоб в случае чего подстраховать подругу.

– Я уже почти-и, – встав на носочки, она завершила картину последним штрихом. – Есть! – радостно воскликнула Мэй, не расслышав, как от резкого движения треснули старые коробки у нее под ногами.

Грохот смешался с криками, и в воздух поднялось облако пыли.

– Эй, вы там как?! – послышался из этого тумана голос Дарси.

Майя откашлялась и попыталась подняться. Что-то смягчило ее падение. Еще секунда и у самого ее уха вздохнул Авендаль.

– Тебе же сказали спускаться, – тихо произнес он, помогая подруге подняться на ноги.

– Ну, ты дае-ешь! – Хаски, раскрыв от удивления глаза, пожал руку юноше, от чего тот слегка опешил. – Ты как успел? Стоял же позади нас.

– И стоило оно того? – Факир отряхнул девочку от пыли. – Чуть себе все кости не переломала.

– Рисунки рисунками, а о себе подумать?! – поддержала его Дарси.

Не слушая слова друзей, Майя смотрела на своего спасителя. Парни обступили его, высказывая свое почтение и благодарность, но никто из них не замечал, что его одежда на его левом локте побагровела. Кровь постепенно просачивалась через ткань, но, будто бы, юноша не чувствовал боли. Или старался не показывать своих эмоций едва знакомым созданиям из чужого мира?

Девочка сделала шаг и обняла «эльфа», так, что в химии между этой парой сомнения не осталось ни у кого.

Обсуждение случившегося продлилось еще минуту, а после все снова вернулись к своим делам. Кир оповестил всех, что через полчаса они «свернут лавочку» и выдвинутся на площадь, где будет проходить долгожданный фестиваль. Времени на все про все оставалось не так много.

– Авендаль, – Майя робко присела рядом, когда все отвлеклись от них. – У тебя кровь… – юноша молча кивнул.

– Пройдет.

– Неужели, тебе совсем не больно? – удивилась девочка еще сильнее.

– Боль мы не чувствуем, – пояснил пришелец. – Есть тревожные импульсы. Они нужны, чтобы мы понимали, когда появляется опасность. Ты вот мне скажи лучше, как вы можете говорить, что кто-то принадлежит вам?

– В смысле? – девочка выпрямилась спину и приподняла бровь.

– Твой друг сказал «она твоя», и мне показалось это… нет, это ведь дикость какая-то. «Ты ее», «она твоя». Как можно принадлежать кому-то? – по интонации юноша Майя понимала, что тот был в замешательстве.

– Ну, это, конечно, громко сказано, – она пожала плечами.

– Я, вроде, не повышал голос…

– Ой, нет… это… не важно, – Майя выдохнула. – Я имела в виду, что это не совсем то, о чем ты подумал.

– Говорить «мой», когда оно на самом деле не так. Он, – Авендаль кивнул в сторону Факира. – спрашивал… сказал: «Ты ведь ее парень» и «Мэй твоя девушка», и я не смог ничего ответить.

– Факир?! – Майя тихо вскрикнула и постаралась скрыть свое смущение. – Да-а, не слушай ты его… ты б ы знал, какой он болтун – язык без костей.

– Без… но в нем ведь и так…

– Не бери в голову! – перебила Мэй. – Просто он… ну… глупость сказал… вот… забудь.

– Объясни.

– Ну… – она вздохнула, – он имел в виду то, что… если люди любят друг друга, для них это нормально. Нормально говорить «ты моя», «он мой», – неловко объяснялась девочка.

– Когда они сошлись? – переспросил Унамар. – Навсегда?

– Нет… бывает, люди расходятся.

– Но… зачем?

– Они не подошли друг другу…

– Как можно «не подойти»? Ведь девушка и мужчина изначально созданы так, чтобы… подойти…

– Нет же, я не об этом! – засмущавшись, Майя вновь перебила его и поспешила пояснить. – Они не сошлись характером, или полюбили другого. Много, что может случиться. Любовь… она такая, знаешь…

– Тогда это ужасно вдвойне. Не могу сказать, что понимаю эту «любовь», но, если так, это самое ужасное, что могла придумать природа… после Грома…

– Ужаснее войны?

– На войне мы убиваем врагов и теряем товарищей. Союз предать невозможно. Мы не разрываем то, что было однажды связано.

– Но разве вы не любите?

– Мы живем во взаимопонимании и уважении. Выбираем себе пару по возрасту и здоровью, чтобы наш союз не был… бессмыслен. Продолжение рода – важная часть жизни. Мы берем ответственность за нового члена общества, как делали до нас предки.

– Но разве вы не испытываете привязанность?

– Если бы мы привязывались, то совершали бы множество ошибок.

– А так вы их не совершаете?

– Хм… я был обещан одной девушке, что жила недалеко от моего дома. Мы оба в том возрасте, когда можно продолжить род. Если бы меня, как Мастера, не отправили на войну, то, через месяц мы бы заключили союз. Через год у нас родился бы ребенок… Если мне нашли замену для нее, это, скорее всего, очень хорошо. Но вот я уже никогда не смогу дать земле новую жизнь взамен своей. Мы с той девушкой были едва знакомы, на самом деле. Но, если бы мы привязались… я бы, наверное, жалел о том, что никогда ее больше не увижу. А в вашем мире…. а ради чего? Неужели, то чувство, которое вы зовете «любовью» стоит того, чтобы потом разрываться между ней, долгом и возможностями?

– Думаешь, это плохо?

– Я думаю, «любовь» похожа на болезнь.

– Тогда эта болезнь смертельная… – со вздохом признала Майя. – Можно полюбить другого, разбить кому-то сердце. А можно разлюбить всех… и умереть в душе самому.

– Все, погнали! – скомандовал Кир, и компания выдвинулась в сторону парка у набережной.

========== 9. Огни ==========

В этот праздничный день все улицы были переполнены веселыми людьми в ярких одеждах. Дети бегали с игрушками и привязанными к запястьям разноцветными воздушными шариками. На небольших площадях давали концерты уличные артисты. Музыка и смех лились отовсюду, и от этого шума даже слегка начинало звенеть в ушах.

Арт-компания шла напрямик к главной точке проведения ежегодного летнего фестиваля. Парк развлечений, расположенный у самой реки с гостеприимством принимал всех желающих хорошо отдохнуть этим теплым и солнечным днем.

Стараясь не отставать от остальных, Авендаль оглядывался по сторонам, ловя на себе странные взгляды прохожих.

– Почему они все так смотрят на меня? – тихо спросил он. – У вас так принято?

– Наверное, ты просто им нравишься, – улыбнулась Мэй, гордо вышагивая по брусчатке. – Ты красивый.

– Хм. Позволю заметить, красота – вещь крайне субъективная. Как так вышло, что мой внешний вид привлек всех и сразу?

– Ты выглядишь очень… Необычно! Привлекательно, – девочка наскоро подобрала наиболее подходящие слова. – Высокий юноша с яркими глазами, изящными чертами лица, светлыми волосами. У тебя очень необычная прическа и одежда, ты носишь много украшений.

– Да? В нашем мире я был совершенно обычным. Не самый высокий. У Унамар нет темноволосых. А, что касается одежды. Стиль людей, на мой взгляд, – абсолютная безвкусица. Украшений я ношу ровно столько, сколько положено мужчине моего статуса. Прически тоже часть нашей культуры. Если Унамар ходит с распущенными волосами – это может означать, что он совершил преступление.

– Знаешь, у нас люди кучу денег отдают, чтобы выглядеть так. Осветляют волосы, а это не очень полезно, – Майя покрутила на пальцах концы своих волос, которые, на первый взгляд, пострадали именно от таких процедур.

– А я все больше убеждаюсь в том, что люди – не самая умная раса. Вернее… – юноша прокашлялся, поняв, что выбрал не самый лучший способ описать свое впечатление. – Вы делаете то, что для нас казалось бы очень глупым. Пустая трата времени.

– Ну, – Майя задумчиво припустила очки чуть ниже переносицы, – представь, что эти люди… видят в тебе нечто прекрасное.

– Как картину?

– Да, – кивнула девочка. – Ты для них, как для тебя любой не оживший предмет искусства.

– Хорошо, думаю, я понял тебя.

Подростки прошли под большой украшенной аркой, надпись на которой гласила: «Сказка-парк». Из-за толпы с трудом можно было разглядеть главный стенд с картой аттракционов и утыканные по краям дорожек лавки с сувенирами, едой и молочными коктейлями. В небо улетали отпущенные кем-то воздушные шарики. Из кабин американских горок доносились веселые и испуганные крики пассажиров. Без остановки медленно вращалось большое колесо обозрения. Малыши катались на самокатах и трехколесных велосипедах на небольшой детской площадке. Возле сцены гостей развлекали аниматоры.

– Нам туда, – Кир указал пальцем на пространство возле здания дома культуры, который располагался тут же. – Арт-площадка для таких же творчески-отбитых, как мы, – подойдя ближе, главарь компании швырнул на закрывавший асфальт полиэтилен сумку с баллончиками краски и раскинул руки, показав друзьям огромное полотно, натянутое между двумя столбами. – Рисуй, что хочешь, в рамках приличия! Но это через пару часов, когда остальные команды соберутся. Будем до вечера творить общий проект. Время еще есть развлечься.

– Кто в караоке? – Дарси припарковала свой багаж рядышком и оглядела друзей. – Ну, же! Там сейчас включают хиты нашего детства.

– Что-то из того, что старики включают на магнитофоне? – усмехнулся Факир.

– А чем тебе не нравится?

– Не-не-не, я не против. А как насчет детских конкурсов? Чтоб уж точно было стыдно, но весело?

– Там детские конкурсы? – Майя привстала на цыпочки, чтобы разглядеть место, где стояли аниматоры. – Там детские конкурсы! Хочу! – бесцеремонно схватив за руку Авендаля и Факира, девочка помчалась к сцене, где ведущая как раз объявляла очередной танец.

Встав позади малышни, они и подбежавшая следом Дарси, приняли позу главной танцовщицы, которая со сцены показывала детям, как надо танцевать. Авендаль попытался повторить, хотя и не понимал до конца смысла данных действий. Заиграла бодрая и знакомая всем с детства песенка. Ребятишки неуверенно повторяли простые повторяющиеся движения. Без всякого стеснения позади них танцевали старшие, подпевая то, что еще лет в 6 заучили наизусть. Ритмичные хлопки, перешагивания – и все это под веселый смех заигравшего в сердце детства.

«Эльф» всеми силами старался повторять как можно точнее, но каждые несколько секунд ловил себя на мысли, что это безумно глупое занятие.

– Ну, может для них это нормально? – думал он и со вздохом отпускал все мысли.

После четвертого танца девочки и Факир тяжело выдохнули от усталости и рассмеялись, признав, что на сегодня им хватит такого «движа».

– Знаешь, никогда так не танцевала, – упираясь ладонями в колени, Мэй пыталась отдышаться.

– Никогда? – с видом совершенно неуставшего существа переспросил Мастер.

– Я ведь раньше ничего не видела. Вот и не было возможности так развлекаться.

– Вы так… развлекаетесь?

– Ну, да, – девочка уже хотела поинтересоваться, как же развлекаются в другом мире, но тут ей в голову прилетел небольшой шарик, который, лопнув, облил ее водой.

– Бомбочки! – крикнул Факир с другого конца дороги, уже готовясь запустить в подругу очередной снаряд.

– Эй, я же была не гото…

Не дожидаясь, пока та договорит, парень замахнулся, но следующая водная бомба прилетела чуть выше. Слегка вздрогнув, Унамар стряхнул капли.

– Это тоже «развлечение»? – процедил он с невозмутимым видом.

– Лови! – прицелившись, Дарси швырнула шарик, развязав настоящую войну на следующие несколько минут.

Хватая из большой бочки заготовленные бомбочки, друзья и другие случайные прохожие перекидывались ими, заливая себя и асфальт холодной водой.

Несколько раз прилетело и в Авендаля. Стараясь не попадать под обстрел, Мастер отшагнул назад, чтобы покинуть опасную зону. Опустив глаза, он замер и даже задержал дыхание: стекающая с его одежды вода, капала на носки сапог и, делая шаг, юноша будто бы рисовал водой на сухом асфальте. В узоре, который складывался из этих брызг и капель, можно было различить нечто напоминающее страшного зверя. На несколько мгновений Мастеру показалось, что этот силуэт начинает двигаться и принимать более четкую форму. Еще секунда, и прилетевший мимо цели шарик смазал эту страшную фигуру до обычной бесформенной кляксы.

С невероятным облегчением выдохнув, Унамар одним прыжком отскочил на траву, где постарался выжать всю воду из одежды. Прислонившись спиной к дереву, он присел и закрыл глаза на несколько минут. Кошмары, преследовавшие его столько месяцев, снова вторгались в его жизнь, которая всего на сутки стала спокойной.

– Что-то не так? – обеспокоенный голос Майи вернул его в мир. Оставив игру, девочка подбежала к нему и присела рядом. – Тебе здесь совсем не нравится? – открыв глаза, Унамар посмотрел на подругу, стараясь не выдать своего беспокойства. – Ты даже не улыбнулся ни разу.

– Не нахожу ничего из этого веселым, – преспокойно отозвался Авендаль.

– Ну, есть ведь что-то, что тебе нравится?

– Нравилось раньше… до тех пор, пока каждый взмах моей кисти не начал обращать все в явь.

– Забудь об этом хотя бы на пару часов. Просто попробуй повеселиться. Ты даже не попробовал, – Майя с надеждой стала ждать ответа.

Тяжело вздохнув, юноша вновь закрыл глаза и, выпустив из легких весь воздух, успокоил сердце.

– Хорошо, – он посмотрел в глаза подруге.

– Правда? – обрадовалась Майя.

– Правда. У нас, Унамар, врать не принято… – заверил Мастер девочку, понимая, что она по-настоящему за него волнуется. – Если я сказал… то постараюсь забыть. На этот день.

– Ура! – взяв друга за руку, она дождалась, пока тот поднимется на ноги. – Видел когда-нибудь мыльные пузыри? Огромные такие! Пойдем, покажу!

Она снова повела его через толпу к клоуну с большой волшебной палочкой в форме звезды. Запуская ее в мыльный раствор, аниматор колдовал в воздухе огромные пузыри, которые пролетали над головами зрителей. Подняв руку, Майя дотронулась пальцем до одного, и их обдало радужными брызгами.

– Кто хочет попробовать? – поинтересовался клоун, и Мэй, не раздумывая, подняла руку.

Выйдя к блюдцу вместе с другом. Вложив рукоять волшебной палочки в руку Авендаля, Майя, придерживая его за запястье, провела несколько линий в воздухе. Малыши, бегавшие рядом, весело смеялись, лопая большие пузыри. Раз за разом.

– Я мыльная фея! – довольно протянула Майя. – Видишь, я тоже могу колдовать!

Еще час она водила Авендаля по парку, покупая на последние деньги сладкую вату и билеты на американские горки. На них кричали все, кроме ее друга из другого мира.

– Ну, его путешествия были куда более захватывающие, чем какой-то дикий поезд в небольшом городке, – думала Мэй. – Какие там аттракционы, когда видел лавовых скорпионов и светящиеся деревья?

Ровно в 16:00 Кир собрал всех у полотна. На месте арт-компанию ждали еще несколько небольших групп уличных художников, с которыми они пересекались несколько раз за последние полгода.

– Мы тут посовещались с ребятами, – начал главарь, – им понравилась идея с миром фантазий, как у Мэй. Они видели ее работы. Нарисуем вместе что-нибудь несуществующее? Типа страны чудес. Что скажете?

– Чур, с меня огромный конфетный мопс где-то посередине, – отозвался Хаски, поймав кинутый Киром баллончик.

– Я «за», – согласилась Дарси, а вслед за ней идею приняли и все остальные.

Очень быстро на белом холсте начали появляться контуры будущей картины. В стороне от работы оставался по-прежнему, один Авендаль.

– Может, попробуешь, все-таки? – снова предложил ему Факир. – Это не сложно: жмешь на клапан – краска распыляется. Главное – не вдыхай сильно и на себя не направляй.

«Эльф» долго смотрел на предложенный ему баллончик, но никак не мог решиться. Факир терпеливо ждал около минуты, пока его новый знакомый не сдался.

– Во-от. Другое дело. Раза с третьего наловчишься, – подбодрил он Мастера, похлопав по плечу.

Авендаль медленно приблизился к холсту почти вплотную и внимательно осмотрел то, что уже нарисовали остальные ребята.

– Картина общая, – подумал он, пытаясь себя успокоить. – Если так, то, может… Не узнаю, если не попробую.

Выдохнув для большей уверенности, Унамар поднял руку и нажал на клапан. Мельчайшие брызги тут же попали ему в нос. Юноша закашлял.

– Говорил же, не вдыхай! – окликнул его Факир.

– Да… понял, – собравшись с мыслями, Авендаль быстро провел одну линию и замер в ожидании. Вопреки его опасениям, она не превратилась в жуткую голубую змею и не обвилась вокруг его шеи. Немного расслабившись, Мастер принялся рисовать что-то небольшими мазками. – Пока нет четких образов – мне ничего не грозит, – думал он. Мысли о даре, все же, не отпускали его, как бы он не хотел.

Отойдя на несколько шагов, «эльф» посмотрел на получившийся у него цветок. Он был обычным, нарисованным… пока краска не начала высыхать. Один лепесток, незаметно для всех остальных, вышел за пределы холста, но тут же вернулся на место, когда поверх легла зеленая линия распыленной краски: рисуя какой-то инопланетный папоротник, один из художников немного перекрыл им голубой цветок Авендаля.

У Мастера снова на миг перехватило дыхание. Забыть о том, что навсегда останется его проклятым даром, было невозможно. И лучше было не пытаться сделать этого вовсе. Отложив краски, гость отошел подальше, решив оставаться до самого конца простым наблюдателем.

Много необычных стилей слилось в этой большой причудливой картине: яркая растительность, волшебные птицы, розовая трава, радуга, по которой бегали маленькие девочки с крыльями, и тот конфетный пес посередине. Еще два часа выдуманный мир дополнялся новыми представителями фауны. На холсте вырастали цветы, один ярче другого. Это было совсем не похоже на те миры, что видел Авендаль: слишком все было неоднородно. Но, кажется, художникам нравилось создавать что-то абсурдное.

Стук шариков в трясущихся баллончиках продолжался до тех пор, пока все не сошлись во мнении, что картина была готова. Толпа, наблюдавшая за процессом, громко зааплодировала и, решив не выбиваться, Унамар присоединился к ним.

– Ну, как тебе? – Майя подбежала к другу и посмотрела на разрисованное полотно со стороны.

– Необычно, – выдал он и добавил. – У тебя краска на щеке, вот здесь, – указал он на розовое пятнышко. – И еще на волосах немного.

– Да-а, – отмахнулась девочка. – Дома отмою. А ты?

– Что «я»?

– Ты рисовал что-то, я видела.

– Да, тот цветок в углу, – «эльф» указал на свой вклад в общую картину.

– Красиво!

– Знаешь… мне повезло, что кто-то из твоих друзей его слегка закрасил… оказывается, так можно вернуть то, что почти ожило, обратно, на холст. Раньше я этого не знал.

Юноша внимательно всматривался в тот лепесток, который едва не выдал дар Мастера. Обычный, нарисованный. Таким он и останется. Дару из другого мира было не место в этом.

– Эй, мы идем на салют? – собирая вещи, Хаски окликнул друзей.

– У тебя еще не рябит в глазах от красок? – усмехнулся в ответ Факир, закидывая полупустые баллончики в общие сумки.

– Салют? – тихо переспросил Авендаль.

– У вас не было салютов? – Майя приподняла брови. – Тебе понравится. Он уже скоро.

Собравшись, друзья выдвинулись ближе к мосту, где еще со вчерашнего вечера работали пиротехники. Подход был огорожен до безопасной дистанции. Там уже собиралась в ожидании большая толпа, сквозь которую художники осторожно пробились почти в первый ряд.

– Когда все начнется, смотри в небо, – объяснила Майя, подводя друга ближе к заграждению.

Родители сажали маленьких детей к себе на плечи. Кто-то поглядывал на время в телефоне, отсчитывая минуты до финального аккорда этого дня.

И вот! На мосту раздались громкие хлопки, и толпа возликовала при виде ярких небесных цветов, распустившихся над рекой. Ребята то и дело подпрыгивали от радости, поднимали к нему перепачканные в красках руки… Но в ясных глазах Авендаля застыл ужас: от первого залпа земля начала уходить у него из-под ног. Юноша стоял, окруженный шумной толпой, но этот шум мутно пропадал в тумане его сознания. Далекий жуткий гул все приближался из теней города, из неосвещенных фонарями переулков.

ГРОМ

Он здесь? Он пришел за ним? Почему все так рады? Что… что…

Пересилив свой дикий страх, Авендаль поднял голову и обратил свой взор к пылающему огнями ночному небу. Громкие хлопки продолжались, один за другим, и на черном полотне под облаками распускались новые цветы. Огромные, мерцающие несколько прекрасных мгновений, бутоны будто бы рассыпались и падали на землю магической пыльцой.

Изумленный этим зрелищем, Мастер чуть приоткрыл рот.

Все радостно махали руками, дети бегали друг за другом между рядами наблюдателей.

Как долго Унамар вглядывался в искры на ночном небе?

Вскоре звуки пальбы стихли, как стали тише и звуки толпы. Постояв еще немного, люди начали расходиться по домам, весело обсуждая прошедший день, но арт-компания все так же была на прежнем месте: они говорили о чем-то своем, не замечая того, что все это время творилось с их новым товарищем.

Медленно подняв руку, он приложил ладонь к левой стороне лба. Так же неспешно он опустил ее, проведя по щеке. Что-то зажглось в его глазах, чего не было уже очень давно, – некая невероятная мысль озарила его. Дрогнули уголки губ, растянувшись в немного кривую дрожащую улыбку. Еще мгновение, – и подростки резко обернулись, услышав такой странный, как им показалось, смех. В этом смехе читалось само отчаянное: «Не может быть!». Авендаль, не прикрывая рта, смеялся и глядел на темное небо. К его глазам подступали слезы, а смех все больше напоминал истерику… но в то же время юноша казался таким… счастливым.

– Авендаль? – осторожно позвала его Майя.

– Парень, ты в порядке? – подхватил ее Кир.

Резко затихнув, Мастер молвил: «Это…».

– Фейерверк. Никогда не видел что ли? – немало удивленно поинтересовалась Дарси.

– Как… – произнес Авендаль, не открывая взгляд от темного безоблачного полотна с легкой белесой дымкой от прошедшего торжества. – Как и кому пришло такое в голову? Вы… не думали? Не думали о том, что… так странно… – юноша тяжело дышал, а сердце все не унималось. – Оружие, служащее для создания… искусства.

– Искусства? – удивился Хаски. – Да это простая развлекуха!

– Искусство, – тихо повторил Унамар, – лучшее из тех… оружие… без разрушений…

Поговорив еще немного о последнем месяце лета, который прошел уже на половину, и о том, как каждый планирует провести оставшиеся каникулы, друзья разошлись по домам. На набережной возле моста остались лишь они двое. Держась за парапет, Мэй несколько минут покачивалась из стороны в сторону, наблюдая за огоньками машин на соседнем берегу. Вспоминая прошедший день, ее друг стоял в паре метров от нее.

– Майя, – вдруг произнес Авендаль, глядя на звездное небо, которое вот-вот заволокут тучи. – Я весь день думал и пытался понять эту вашу «любовь», но так и не понял.

– И никто не понимает, – улыбнулась Майя, но тут же слегка поникла. – Ученые говорят о гормонах, которые действуют на восприятие человека, поэты и писатели воспевают любовь в своих творениях.

– Что вы чувствуете? Разве это не простая привязанность?

– Это… ну, я бы сказала, что-то, все-таки, нечто большее, – взявшись обеими руками за парапет, она запрокинула голову и повисла там, глядя в темноту ночи. – Ты смотришь на человека, а сердце бешено стучит. От голоса этого «кого-то» у тебя мурашки по всему телу, голова слегка кружится. Когда он называет тебя по имени, тебе хочется, чтобы он повторял это как можно чаще. От прикосновений мечтаешь раствориться в его объятиях… Рядом с этим человеком тебе немыслимо спокойно… Хочется всегда быть рядом. Делать что-то для этого человека. Ты мечтаешь о встрече с ним уже через миг после разлуки. Ты думаешь бессонными ночами о нем и о том, что бы придумать, чтобы тот, кого ты любишь, был счастлив. Его улыбка, все в нем тебя восхищает. И ты понимаешь, что хочешь остаться с ним навсегда…

– Да, видимо, я был прав, – после долгой паузы, молвил Мастер. – Это, действительно, очень похоже на болезнь.

– И пусть.

И вновь лишь звуки города, отдаленные голоса людей и шум машин.

– Майя, – позвал Унамар. – Мне… пора уходить.

Девочка сжала кулачки, отчего стало даже немного больно. Незаметно для юноши она слегка зажмурилась и, сделав вдох, остановила уже скопившиеся в уголках глаз слезы.

– Пора, да? – прошептала она.

– Ваш мир мне мил, и потому мне лучше уйти.

– Ты… еще вернешься? – Мэй с надеждой посмотрела на друга.

– Нет, – однозначно ответил тот.

– В тот раз ты так же говорил.

– Я уже не вернусь, Майя.

– Дальше, дальше, миры за мирами… один… – все сложнее ей было сдерживаться. – Возьми меня с собой? – внезапно попросила она, хотя раньше боялась, пусть и думала о том много раз.

– Не могу, – отрезал Унамар.

– Ты столько говорил мне про миры. И все просто так? Я год жила этими историями! Зачем ты мне все это рассказал тогда? – задалась вопросом Майя.

– Я думал, мне станет легче… – выдал Мастер, – но я ошибался. Тревоги во мне стало только больше… Мне жаль.

Он развернулся, и как год назад, зашагал прочь, оставив девочку одну.

Майе так хотелось закричать ему вслед, но, прикусив в губу, она молча смотрела, как силуэт Авендаля растворяется в темноте. Дождавшись, когда друг пропадет совсем, девочка присела на колени, держась за прутья заборчика, дав, наконец, волю чувствам. Только когда закончились все слезы, Майя поднялась на ноги и медленно зашагала в сторону дома, освободив голову от всех мыслей.

По памяти шла по знакомым улицам, уже почти пустым в поздний час. Вот и поворот в ее двор. Вот и родной подъезд. Звякнула в руках связка с чипом, пиликнул домофон. Майя поднялась на свой этаж и провернула в замке ключ от входной двери.