Текст книги "Отгремевший Гром из иных миров (СИ)"

Автор книги: NeitoDorio

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Ну, ты посмотри на нее! Явилась! – с порога накричала на нее мама и огрела полотенцем по голове со всего маху, так что девочка даже не успела увернуться и, прикрывшись руками, попыталась, не разуваясь, юркнуть в свою комнатушку. – Время-то хоть видела? Ты где всю ночь шлялась, дрянь бессовестная?! Каникулы у нее, вы только гляньте! Шатается по подворотням со своими… м… м… слов культурных нет у меня на это отбитую свору! Отловить бы их, как собак!

Запершись у себя в комнате, Майя щелкнула засовом и для надежности подперла дверь стулом. Мать все еще сыпала оскорблениями, так что никакие стены не могли бы это заглушить… разве что стены между мирами. Девочка забралась под стол и закрыла руками уши, чтобы не слышать этих, режущих сердце слов.

Чего только не наслушалась она за этот год… чего не слышала никогда и не от кого.

Еще год назад все было, можно сказать, хорошо… а теперь. Теперь возвращение домой было настоящим наказанием!

Сколько раз ее водили по больницам, чтобы вылечить зрение?

Почти всю жизнь.

Но изменилось ли это с тех пор, как Майя стала видеть?

Нет…

Походы к врачам всех мастей лишь участились. Однако те лишь разводили руками. Спустя два месяца такой беготни, махнув рукой на традиционную медицину, мама девочки стала таскать ее по колдунам, гадалкам, возила по деревням к бабкам ведуньям и шаманам – а смысл? Все без толку. Даже батюшка в храме смог сказать лишь: «Чудо божье!».

Это все… так надоело. А ко всему прочему, уверовав в мистику на почте всего этого, мать Майи решила приплести ко всему проклятия и демонов. Несколько неудачных попыток отвезти дочь к экзорцисту привели лишь к тому, что Мэй сбежала один раз из дома в гости к Дарси. Все позже и позже она старалась возвращаться домой, желая провалиться под землю на последнем повороте.

Несколько раз, в особо дождливую погоду она приходила к тому покосившемуся дому… но не было смысла в этом.

Устав сидеть под столом, Майя встала и подошла к окну. Из приоткрытой форточки дул свежий ветер. Были слышны голоса ночных птиц, которые иногда не давали заснуть… и чьи-то быстрые шаги, звук которых все приближался. Приглядевшись, в темени двора Мэй разглядела высокую фигуру, которая буквально неслась в сторону ее подъезда. Юноша остановился у бордюра и нашел нужное окно. Немного отдышавшись, он подбежал к стене и, ловко взобравшись на козырек подъезда, подпрыгнул до карниза. Девочка тут же открыла настежь окно и Авендаль, перегнувшись через подоконник, с грохотом ввалился к ней в спальню.

– Зачем пришел? – смахнул в лица оставшиеся слезы, девочка посмотрела на друга вполоборота.

– Прости. Я не должен был ТАК прощаться.

– А как? Сказал, что уходишь, так уходи.

– Я ухожу. Да, но…

– Тогда, зачем ты прибежал? Говорил же, что уходишь навсегда! Разве это не значит, что ты ко мне привязался? – в сердцах воскликнула Майя.

– Пришел, потому что… прости, что не понимаю тебя до конца. Я всего лишь… – Авендаль пытался подобрать правильные слова, чтобы не обидеть еще больше подругу, – наверное, я должен попрощаться правильно… вот только я не знаю, как. Как вы расстаетесь, если уходите надолго? – он осторожно прикоснулся к девочке.

– Нет! – Майя отдернула свою руку и отпрянула. – Уходи! Если собираешься все же уйти, то уходи сейчас! Молча! Хватит с меня прощаний. Уходи… Или ты передумал? – она посмотрела на него, уже и не надеясь, что тот может согласиться.

– Я… я не… – в голосе его звучало сомнение.

– Да или нет? – настойчиво переспросила Мэй. – Если не хочешь брать меня с собой, то так и скажи! Скажи один раз, что точно никогда не возьмешь! Только тогда я поверю! У вас, Унамар, врать ведь не принято. Так скажи мне остаться и забыть все, о чем ты мне рассказывал! Про красные облака, про серые миры. Про воду, в которой можно дышать и воздух, который обжигает. Можешь сказать: «Нет!»?

– Майя, что за шум?! Кто там у тебя?! – за дверью раздался озлобленный крик матери. Ручка пару раз дернулась, женщина начала колотить кулаками по непрочному пластику. – Майя, открой?! Открой сейчас же, дрянь такая! Иди сюда! – позвала она отца девочки. – Кто замок ей этот проклятый ставил, а?! Живо открывай! – снова дверь сотряслась от удара. – Майя! Выйди только! Получишь у меня! Все! Завтра же запру тебя в лечебнице! Год света белого не увидишь! – в дверь ударили снова.

Слыша эти ужасные слова, эти дикие стуки, Унамар не верил своим ушам. Как могла родная мать так обращаться к своей дочери?! Как давно? Как долго… неужели все это время? Это была ЕЕ война? Война Майи, на поле боя которой она жила все годы?

– Уходи! – громко шикнула девочка и подтолкнула юношу к окну.

Авендаль встал на подоконник одним коленом и достал из сумки небольшое полотно, на котором можно было даже в этой суете различить цветущий зеленый лес.

– Майя! Открой! – за дверью с чем-то тяжелым начал орудовать отец.

Девочка слегка дрожала, но чувствуя свою беспомощность и безысходность ситуации, даже не хотела сходить с места. Смотрела то на дверь, то на окно. Гость не сводил с нее глаз: тысячи мыслей сплелись ядовитыми змеями в один огромный ком, давивший на виски. Последняя из них вырвалась и пустила свой яд по венам юноши, заставив его протянуть вперед руку.

В прихожей продолжалась возня.

– Уходи! – вскрикнула Майя еще раз со слезами на глазах. Скрывать их не было уже ни сил, ни смысла.

– Идем со мной! – почти перебил ее Авендаль, потянувшись еще дальше. Замешательство девочки длилось дольше трех секунд. – Прошу!

Необыкновенно для девочки прозвучали эти слова. Он, правда, попросил ее об этом? Это не было его злой прощальной шуткой? Во взгляде гостя легкая неуверенность была едва ли заметна в эти, панические для девочки минуты.

– Я… сейчас! – Майя резво метнулась к шкафу и достала из него свою любимую осеннюю куртку. Одним рывком разбила о стену уже не нужный ей мобильный, попутно закинув на одно плечо свой рюкзачок, в котором всегда лежало все самое необходимое: альбом, карандаши и еще пара мелочей.

Что брать? В новую жизнь нужно было идти налегке. Да и было ли время вспоминать про набор выживальщика, который заставляли собирать в школе? Что оказалось в тот момент в большом портфеле – то и станет стартовым набором путешественника по мирам!

– Майя! – позвал ее друг, и девочка бросилась к окну. – Прыгай! – кинув перед собой картину, Авендаль оттолкнулся от подоконника навстречу раскрывающему свои двери новому миру.

Это мгновение длилось для Майи, казалось бы, вечность. За спиной, выламывая дверь, кричали родители. Треск! Дверь слетела с петель, и в спальню ворвалась мать, держа в руках увесистую скалку.

Авендаль тянул руку…

В последний раз глубоко вдохнув родной воздух, девочка прыгнула! Юноша ловко подхватил ее и крепко прижал к себе…

Через секунду перед глазами понеслись яркие искры, будто на огромной скорости они оба неслись через звездные скопления. Великолепное зрелище завораживало и пугало одновременно. Глаза уже болели, от бесконечного мерцания, но Майя боялась закрыть глаза.

Моргни она хоть раз – и вдруг это чудо исчезнет? Снова комната, не заправленная кровать… мама кричит за стенкой…

Не верится! Неужели ее родной мир остался позади?! Она уже никогда туда не вернется?

Теперь… только вперед!

========== 10. Лед ==========

Сначала Майя почувствовала холодный ветер. Через мгновение они вместе с Авендалем плюхнулись в сугроб, из которого юноша выбрался тут же. Девочке понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что случилось.

– Кажется, дышать можно, – с облегчением заметил Мастер. – Правда, я рассчитывал на лес…

Майя осторожно выбралась из снега, смахнув его и с головы, и осмотрелась: что за чудо! Они оказались на огромной горе, целиком покрытой перламутровым снегом, который искрился даже в этой ночи. Все небо заволокло северное сияние, в котором можно было отчетливо различить странные образы. Неужели, это были те, кто населял этот мир? Больше похожие на мифических духов природы, которым поклонялись в древности многие народы.

Вдаль, до самого горизонта – покрытый льдом океан, в зеркальной поверхности которого отражались небесные танцы света.

– Как красиво, – прошептала Майя, не в силах передать свое восхищение.

– Кажется, с того момента, как я нарисовал этот мир плодородным лесом, прошло очень… очень много времени, – выдал Унамар. – Я думаю, оно течет по-разному во многих мирах. И здесь за несколько минут в твоем мире, сменили целые эпохи.

– Это значит, – Мэй попыталась утрамбовать снег под собой, чтобы встать на ноги, – сейчас в наших родных мирах время бежит? Несколько лет за секунду? Быть не может!

– Может так, а может, и нет, – развел руками Мастер. – Это всего лишь мое предположение. Иначе я никак не могу объяснить то, что я рисовал лес, а попали мы на заснеженный хребет, – он поставил руку козырьком, чтобы легкий ветер не задувал снежинки ему в глаза. – Нам нужно спуститься. Здесь не так холодно, но долго оставаться на горе не стоит. Возможно, тут есть поверхность, где можно будет переждать ночь, – взяв Майю за руку, он начал осторожно идти вниз по склону, проваливаясь в неглубокие сугробы на каждом шагу.

– А если нет такой поверхности? – переспросила Майя, не отрывая глаз от ярких небесных переливов, из-за которых нельзя было понять, есть ли на небе звезды.

– Значит, мы остановимся там, где безопасно, и перейдем в другой мир.

Почти час они спускались по однообразному склону, который не становился, ни крутым, ни пологим. На счастье путешественников, зима (если это была она) в этом мире была довольно теплой. Шаг за шагом через нетронутые никем сугробы. Из звуков – лишь завывание ветра, заметавшего понемногу следы.

Осмелев, Майя шла наравне с Авендалем, который уже не держал ее за руку, но постоянно следил за тем, чтобы та не обгоняла его и не проваливалась бы слишком глубоко под снег. Но вот, сделав еще один шаг, девочка встала ногой на что-то скользкое и, не удержавшись, с криком полетела вниз, как на ледяной горке. Кинувшись за ней, Мастер и сам наступил на едва присыпанный снегом лед, и покатился следом.

Не встретив никаких преград, они прокатились так где-то минуту, после чего склон почти сошел на «нет», и друзья затормозили.

– Кажется, ниже мы уже не спустимся, – не сразу поднявшись на ноги на скользкой поверхности, Авендаль отряхнул одежду от снега и огляделся по сторонам. Они оказались на льду, покрывшему все, до самого горизонта. – Как странно…

– Странно? – Майя приподнялась, случайно сделав при этом «снежного ангелочка», – А знаешь, что мне кажется стран… ААА! – мигом подскочив, девочка вцепилась в руку юноши. – Там… – осмелев уже через секунду, она нагнулась и пригляделась к тому, что так ее напугало.

Подо льдом, почти у самой поверхности глазами, полными предсмертного ужаса, смотрело на них какое-то существо. Оно напоминало доисторическое млекопитающее, но было настолько большим, что видна была лишь часть его головы. Как быстро должна была замерзнуть вода, чтобы запечатлеть так на долгие сотни, а может и тысячи лет, это создание?

Авендаль поднял взгляд на гору, с которой так долго спускались они, еще не понимая ничего. Вдруг его осенило.

– Это не гора… – молвил Мастер совсем тихо. – Это волна. Замерзшая. Это все – один большой океан изо льда… Вот, Майя, – вздохнул он, – что бывает, когда через какой-то мир проходит Гром, – юноша оглянулся назад. – Здесь нет жизни. И дня здесь не будет… Этот мир давно умер.

Еще недолго стояли они так, любуясь небесными свечениями, в которых, теперь казалось Майе, и, правда, плясали души тех, кто оставил в толще льда свои тела. Такие печальные переливы цвета. Отголоски умершего мира.

Что будет с ним через сотни лет? Через миллион? Навсегда ли он останется заледеневшим океаном? А была ли где-то суша? А когда?

У них не было времени, чтобы ждать.

========== 11. Его картина ==========

Переведя дух после увиденного, путники двинулись дальше. Достав из сумки все необходимое: кисти и краски, Авендаль принялся рисовать следующую картину прямо на льду. Много ярких красок было в ней, они растекались небольшими кляксами, разводами, придавая пейзажу некую сказочность. Мазок за мазком. И вот – легкий свет начал исходить от нее!

Авендаль тут же отпрыгнул за край картины и сложил все свои принадлежности обратно, в сумку. Затянув поясок на ней потуже, юноша взял за руку свою подругу: «Прыгаем. Только, на всякий случай, вдохни поглубже, и задержи дыхание. Кто знает, куда нас занесет».

Оттолкнулись!

Прыжок!

Мир вечной мерзлоты остался позади!

Влетев в новое «окно», друзья тут же шмякнулись на землю с высоты своего роста. К счастью и на этот раз падение что-то смягчило: трава. Невысокая, но мягкая как пух. Или это была не трава вовсе? Нежно-розовая с таким же приятным фиолетовым: вся она была как цветы хлопка, только немного нечеткая, слегка размытая, как и те кляксы на льду. Таким же был и весь мир, будто ребенок рисовал его акварелью. Все вокруг плыло и переливалось: и трава, и невысокие деревья и… а что было еще, сложно разобрать. Несколько нечеткими были контуры. И от зрелища такого уже очень скоро начала кружиться голова.

Стараясь огибать парящие в полуметре над землей цветы, Майя сделала несколько шагов в сторону, и внезапно наткнулась на невидимую стену.

– Тут что-то есть, – девочка прощупала невидимую преграду.

Отойдя на то же расстояние, но в противоположную сторону, Авендаль обнаружил, там то же самое.

– Это край холста, – заключил он. – Этот мир ограничивается той картиной… Выходит, этот мир я и создал.

– Значит, дальше там ничего?

– Несколько шагов вперед, и снова будет тупик, – предположил Унамар и, пройдя несколько метров, подтвердил свое предположение. – Так и есть. Но, это значит лишь то, что здесь совершенно безопасно.

– Мы останемся здесь?

– Да, – Авендаль присел, снова достал свои краски и небольшой холст. Подойдя, Майя присела рядом. – Мы переночуем здесь, а завтра снова пройдем через новую «дверь».

– Что рисуешь? – поинтересовалась девочка.

– Краски. Их ведь у меня количество очень ограниченное. Но, если я нарисую их остатками того, что осталось, то восполню запасы. Этими красками я потом нарисую все остальное. И «дверь», и одеяло с подушками, и даже еду.

– Вот как ты не умирал с голоду, – улыбнулась Мэй.

– Есть что-то из других миров довольно рискованно. Однажды я имел неосторожность.

– Отравился?

– Да… – вздохнул «эльф», продолжая вырисовывать на холсте, одну за другой, баночки с краской.

Положив голову на плечо юноше, Майя почти сразу провалилась в сон. В этом тепле и блаженной тишине так хотелось провалиться в сон после тяжелого дня. Тяжелеющие веки не давали ни шанса противиться этой сладкой дреме.

========== 12. Тьма ==========

Яркий свет пробился сквозь веки, и Майя поворочалась. Тут жуткая мысль пришла ей в голову: а вдруг проснется она, и снова дома. Мама с ворчанием поднимает отца и готовится к поездке в очередную клинику. Или откроет девочка глаза – а перед ними, как много лет, мутная пелена. И все это сон…

Но как-то не слышно детей во дворе, гудения машин. Лишь звенящая в ушах тишина.

Майя открыла глаза: она все еще была внутри яркой картины, в которой ночь, кажется, и не наступала.

Авендаль сидел у невидимой стены, которую теперь можно было без труда различить – на ней юноша уже давно вырисовывал очередной лесной пейзаж. И чем-то он напоминал все предыдущие. Чем вот только?

– Проснулась?

Не оборачиваясь, Мастер кинул девочке несколько фруктов, которые напоминали что-то экзотическое из ее родного мира. На вид что-то среднее между ананасом и бананом. Внутри как киви. На вкус оказались похожи на красные яблоки.

– Это из моего мира, – пояснил Унамар. – У нас много плодовых деревьев.

– Жаль я не успела показать тебе свой, – вздохнула Майя. – На самом деле там много красивых мест… Не скажу, что жалею, но, будь у нас время.

Юноша молчал почти минуту.

– А я вот, жалею… – собрав сумку, он поднялся на ноги и обернулся. – Мне не хотелось уходить из дома. Мой мир был мне очень дорог. И я вернулся… если представился бы шанс.

И снова тишина.

– Куда теперь? – Майя встала и отряхнулась.

– Дальше. Оставь вещи здесь, – Авендаль протянул ей руку, приглашая в новый мир. – Помни: задержи дыхание, и держись как можно ближе.

Яркий лес остался позади, и все внезапно погрузилось в кромешную тьму. Ни единого проблеска света, отчего казалось, будто не существует в этом месте ничего… даже звука… Его не было и в самом деле: Майя попыталась сказать что-то, но не услышала даже своего вдоха. Лишь теплая рука Авендаля давала понять, что они оба все еще существуют и живы! Шаг – ничего. Ни стука, ли лязга. Майя сжала руку покрепче, но поняла, что теперь не чувствует ее. Ни руки… ни себя самой. Если бы она могла чувствовать, то ее обдало бы холодом, но сейчас – лишь дикий животный ужас.

Это конец?

Пропали?

В этом мире пропадали любые чувства, и как скоро она перестанет мыслить? Или только это и сможет делать она следующие… а сколько она протянет здесь? Одна. А одна ли? Что, если только она здесь столь беспомощна?

Разыгралось ли воображение, или усилилось шестое чувство, Майе показалось, что в этой кромешной тьме на нее смотрят тысячи хищных глаз. Глаз? Да, именно глаз. Хотя, можно ли было назвать их таковыми? Парящие над чем-то, что было для них землей, странные создания, которые только и ждали, чтобы напасть, как незваных гостей покинут последние остатки сознания.

Майя чувствовала, всем, что оставалось у нее, что в этом месте они не одни. Они? Или уже только она? Авендаля она не чувствовала, как и своей руки.

Ужас все нарастал. То, что окружило ее, сжималось в плотное кольцо… конец…

Вдруг чувства резко вернулись, и первое, что услышала девочка – невыносимый писк вперемешку со скрежетом. Так кричало то, что хотело напасть? А было ли оно на самом деле?

Всем телом Мэй почувствовала холодный поток ветра откуда-то снизу.

Свет! Яркий, словно от солнца в ясный день.

Легкость.

Не хватало воздуха.

Прошло несколько секунд, прежде чем Майя привыкла к свету и поняла, что они падают! Где-то впереди на красноватом небе дымкой рассеивался портал в мир тьмы, позади – километры и километры свободного падения, и розовые облака. Авендаль редко притянул девочку к себе и прижал так крепко, как только мог.

– Держись за меня! – крикнул он, и девочка уцепилась в его одежду до боли в руках.

Одним движением юноша открыл свою сумку и потянулся за холстом и красками. Небольшие баночки выскользнули из его рук, исчезнув крохотными точками в облаках. Оставалась последняя. Открыв ее, он пальцами начал рисовать что-то быстро и небрежно, оттеняя серую краску каплями собственной крови, что сочилась из его руки.

Так вот, откуда это красное небо? Неужели своей кровью тогда, в полнейшей тьме он рисовал эту дверь? Не ощущая ничего, мог лишь предполагать, что это сработает? Или уже бывал раньше в мирах таких?

Заполнив краской весь холст, юноша развернулся и, крепко впившись в куртку Майю, дрожащей рукой кинул картину перед собой…

========== 13. Туман ==========

Пересчитав спинами все мелкие камни, путешественники прокатились по земле. Несмотря на боль, ощущать под собой что-то твердое было немыслимо приятно, после последних нескольких минут непередаваемого ужаса в свободном падении. Полностью расслабив тело, они расстелились на голых камнях, в попытках отдышаться.

Вот что случается с теми, кто решил заглянуть за завесу миров? Только страх, бег, падение и смерть? Она ведь знала, на что шла. Знала с его слов. Все те истории, пропитанные переживаниями… Майя все понимала… кроме одного.

– Ты же лес рисовал, – все еще немного задыхаясь, произнесла она.

– Может он там был, – послышался ответ, – кто знает. Мы не видели…

Поднявшись, Авендаль огляделся: лес. Лес из красновато-серых камней. Совсем мелкий гравий на земле, а вместо деревьев – гигантские булыжники. Как кусты стояли повсюду высокие валуны. И ровные такие, будто кто-то долго шлифовал их до идеальной овальной формы. Так стояли они, на одну четверть вросшие в землю. И стелился невысоко он нее легкий туман, который чуть поодаль превращался в почти непроглядную мглу.

– Еще один мертвый мир… – прошептал Мастер с досадой. – Да, – добавил он, посмотрев на девочку вполоборота, – я рисовал лес. Такое часто случается. Мы не можем знать, куда на самом деле открывается дверь. Там могло быть то, что рисовал я, но… возможно, нашему зрению этот мир не был доступен.

– Мне казалось, там был кто-то, – вспоминая это, Майя почувствовала, как по всему ее телу пробежали мурашки. – Я чувствовала, что они смотрят на меня… ждут…

– Гром, – в голосе юноши звучала тревога. Но Авендаль, безусловно, был уверен в том, что именно почувствовала Майя. Он сделал пару шагов, вглядываясь в туман, устлавший весь каменный лес. – Я тоже ощущаю его присутствие… но намного чаще. Надейся на то, что привыкнешь, ведь в противном случае … тебе с этим жить, – он участливо кивнул подруге и присел под одним из камней.

– У тебя вся рука в крови, – подойдя ближе, указала Майя.

– Что ж, красной краски у меня всегда в достатке, – Унамар с досадой потянулся к сумке и вытряхнул на землю все содержимое. – Начнем с того, что у нас проблема. У меня одна кисть, пара листов старого пергамента, белила, немного синего осталось… а мы в мире, где есть только серый и красный цвет. Притом, от камней мы можем получить лишь белые росчерки по камням побольше и… и все… Миры, где так мало красок, как правило, мертвые. Нет растений – нет возможности добыть красители из них. И я не говорю о том, что мы отсюда никуда не денемся, но я не знаю, что съедобное можно нарисовать, чтобы не умереть следующие несколько дне…

Не успел он договорить, как на колени ему упала коробка цветных карандашей, которые предусмотрительно Майя почти всегда носила с собой.

– Этого хватит? – спросила она. – Хватит, чтобы нарисовать тюбики с краской? – Авендаль задумчиво покрутил упаковку. – Есть еще фломастеры. Но они уже плохо красят…

– Тише! – друг резко встал и прикрыл рот девочке ладонью.

«Эльф» косо поглядывал по сторонам, что насторожило Майю, и та прислушалась. Тишина… или нет? Что-то очень тихо приближалось издалека. Все ближе и ближе. Нечто огромное, тяжелое, по звукам, покрытое густым мехом. Оно медленно ступало по мелким камням где-то там, скрытое завесой тумана.

– Бежим! – скомандовал Унамар, услышав дыхание неведомого чудища.

Схватив Майю за руку, юноша кинулся прочь от звуков, крепко сжимая спасительную коробку с карандашами. Позади раздался дикий звериный рев, будто приглушенный толстой стеной, но эхом он еще долго продолжал преследовать беглецов.

Оббегая большие камни, Авендаль несся вперед, что было сил. Где-то в тумане параллельно ним бежали странные тени, не похожие на известных Майе животных. Не отставая, они наблюдали за теми, кто вторгся в их обиталище. Так близко, будто сейчас они уж могли дотянуться и схватить девочку своими длинными костлявыми руками с острыми когтями, что были размером с человеческий палец. Так близко, но все равно не разглядеть.

Даже рядом эта пелена была столь густой… будто снова девочка в той ужасном мутном сне, который она много лет называла жизнью. Снова, как в тот день… только не льет дождь и не громыхает в облаках.

Камни, туман, снова камни, в которые они едва ли не врезались на полном ходу.

Все непроглядней становилась мгла, все четче являлись тени. Одна из них вырвалась на мгновение и почти коснулась растрепанных волос девочки. Майя резко обернулась, желая и, в то же время, боясь увидеть то, что преследовало их.

Вдруг, из этой пелены послышался смешок. Женский, игривый и, поначалу, совсем тихий. Авендаль не останавливался и даже не думал смотреть назад.

Смех из тумана повторился, и юноша быстро оглянулся по сторонам.

Со всех сторон начали слышаться неразборчивые голоса, которые быстро собрались в один зловещий шепотливый хор:

Беги сквозь сумрачный лес.

Беги под шепот теней.

Беги стремглав, словно бес.

Беги, и ног не жалей.

Беги по мокрой траве.

Беги под солнца лучи.

Беги, ведь вдаль бежать на свете

Есть немало причин.

Авендаль резко свернул, пытаясь убежать от голосов, но те неотступно следовали за ним.

Пусть бьется огненный град.

Стекает к небу вода.

Устало тело от ран.

И на земле ни следа.

Как по стеклу – по песку

Босой ступаешь ногой.

Беги! Одно лишь сердце жжет —

Ты не вернешься домой!

Тени быстро обгоняли, загоняя в ловушку, кто уже выбивался из сил, но продолжал бежать.

Беги по скалам седым.

Ночуй в руинах домов.

К утру рассеется дым

От погребальных костров.

Беги под песни ветров.

Беги под шелест полей.

О том, чтоб кто-то вдруг помог

Ты даже думать не смей!

Оказавшись в плотном кольце из танцующих в тумане сущностей, друзья крепко вцепились друг в друга. Пряча Майю за спиной, юноша крутился на месте, перешагивая немного то вправо, то влево, в надежде ухватить удачный момент, чтобы сбежать.

Как плачут звезды, узнай.

Их глас печально красив.

Под этот звук засыпай,

Как не останется сил.

А, как проснешься – беги,

Не обернувшись назад.

Беги сомненьем в сердце

И лети ты с болью в глазах!

– Авендаль, что происходит? – воскликнула Майя.

Беги по нитям судьбы,

Не разбирая пути.

Как стала небылью быль,

Так сказку в явь воплоти.

Пролить бы слезы. Нельзя!

Ты их оставь на потом…

Г Р О М

– Я не хотел, – пролепетал юноша. – Прошу, я не хотел… не хотел…

– Авендаль, то с тобой? Авендаль? – Майя отчаянно трясла друга за рукав, но тот не отзывался.

– Я не хотел… не хотел… все вышло не так… я не мог исправить… не мог… я ничего не мог…

Опустившись на колени, Мастер продолжил шептать что-то, будто разговаривал с этим туманов, в котором продолжали танцевать тени, постепенно растворяясь, как черный дым от костра.

– Авендаль! – схватив друга за плечи, Мэй дернула «эльфа» со всей силы… и тот наконец-то пришел в себя.

Еще минуту он вглядывался во мглу, как после резкого пробуждения от страшного сна, прежде чем с уст его сорвалось хоть слово.

– Я не хотел уходить, – первое, что промолвил он. – Не хотел убегать…не хотел, но продолжал… бежать по кругу, зная, где выход… и теперь я уже не знаю, что сложнее: идти дальше, или вернуться… вернуться домой.

========== 14. Гром ==========

Штрих за штрихом. Авендаль прорисовывал каждую травинку в попытках как можно точнее воссоздать на огромном камне пейзаж, застрявший занозой в его памяти. В полном непонимании того, что случилось всего час назад, Майя стояла поодаль, не заходя в густой туман, из которого уже не слышались никому голоса, не виделись жуткие тени. Столько вопросов своему другу хотелось задать девочке, но она терпеливо молчала, наблюдая за тем, как кропотливо Мастер трудится над картиной.

Но, разве она не была такой же, как и предыдущие? Только похожа? Некоторые черты в ней явно просматривались. Лес, раскидистые деревья, поросшие травой руины древних замков, которые можно было едва различить из-за мха и листьев. Да. Это было очень похоже на то, что Авендаль рисовал и раньше. Один и тот же пейзаж? Раз за разом? Что мешало в прошлый раз попасть в тот мир? Разве юноша не пытался? Что? Что отправляло их все это время в мертвые миры?

Намерение?

Майя предположила это с самого начала, еще год назад. Если есть сила, способная оживить все нарисованное, то должна она подчиняться разуму рисующего? Или художник не в силах управлять тем, что породил взмахами своей кисти?

Где же была истина?

Большой белый камень преобразился яркими красками. В спешке рисуя тюбики краски, Мастер переломал почти все карандаши. Руки юноши дрожали от напряжения. Даже издалека слышалось тяжелое дыхание художника. Вкладывал всю душу, отдавался полностью своему делу.

– Все будет хорошо, Майя, – впервые молвил он за час. Голос его донесся до девочки, как рябь на воде. Рука на миг сорвалась, смазав несколько травинок. Авендаль вздрогнул и замер, прислушиваясь к собственным мыслям. – Зачем я это делаю? Какой смысл? Я ведь снова… пытаюсь сбежать…

***

– Авендаль? Ты слышишь? Я вижу небо.

– У нас получилось?

– Что это за место?

– Эктель, поднимайся.

– Нам нужно осмотреться.

– Где Наврис?

– Авендаль? Авендаль, ты идешь?

– Кен-Ши?

Над Мастером навис светловолосый мужчина, подавая товарищу руку, дрожащую, в порезах и ссадинах.

– Я что-то слышу… – прошептал Эанервиль, лежа на прохладной траве. – Какой-то шум в голове, – прикоснувшись к виску, он уже через секунду потянулся, чтобы закрыть уши. – Не проходит…

***

– Майя, собирайся, мы идем, – закинув сумку через плечо, юноша встал на ноги, наблюдая за тем, как картина постепенно превращается в портал, испускающий слабое свечение по краям. Авендаль протянул руку девочке назад, не глядя и, почувствовав, как Майя крепко ухватилась за нее, уверенно ступил в уже знакомый ему мир.

Приятный солнечный свет коснулся прикрытых век девочки. Открыв глаза, она увидела перед собой цветущий зеленый луг. На бирюзоватом полотне неба светили сразу два солнца, вокруг планеты кружили кольца из астероидов, которые едва можно было разглядеть и с поверхности.

Не сказав ни слова, Авендаль пошел вперед, ведя подругу за собой в сторону леса причудливых деревьев.

Высокая трава, переливавшаяся зеленым перламутром, доходила Майя почти до пояса, и она смотрела бы под ноги, если бы не завораживающие виды мира, который уж нельзя было назвать мертвым. Поле было утыкано небольшими холмами странной формы, приглядевшись к которым, девочка поняла – это были старые, вросшие в землю, развалины каменных домов, обросшие травой уже настолько, что утеряли черты своей антропогенности.

Легкий ветерок колыхал травинки, а между ними летало что-то. Крохотное, светящееся. Пыльца? Или светлячки играли друг с другом в завораживающем танце. Глаз нельзя было отвести от этой неземной красоты!

То в небо взгляд, то снова на поле.

А лес становился все ближе. Гигантские деревья, в стволы которых будто бы вплели древесные нимфы драгоценные золотые и серебряные нити.

Авендаль вел девочку все дальше, так, словно точно знал дорогу. Вглубь леса, выросшего посреди древнего города. Из разрешенных домов прорастали могучие стволы, поднимая крону все выше к мерцающим облакам.

– Этот мир жив, – прошептала Мэй сама себе, коснувшись травы кончиками пальцев. – Мягкая! – восхитилась она чуть громче. – В моем вире травой можно порезаться, а здесь… Авендаль? Что это за место? – друг не отвечал. – Ты был здесь уже раньше? Ты ведь этот лес рисовал, да?

Еще два шага, и юноша остановился.

– Да, – молвил он. – Мы пришли.

Выглянув из-за его спины, Майя приоткрыла рот от восторга: они стояли на краю лесной полянки, которая когда-то, видимо, была чем-то вроде городской площади или террасы. Понять, было ли это когда-то на возвышении, было уже нельзя. Все вросло в землю так, что, возможно, на том уровне, где девочка стояла теперь, когда-то были верхние этажи домов.