Текст книги "Что предназначено тебе… Книга первая (СИ)"

Автор книги: neisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

14

Сесть за руль Доминико в тот день удалось с трудом. Ярость клокотала в горле с самого утра. Чем подробней он вспоминал события прошлого вечера – тем сильнее становилась злость. Нездоровое по любым меркам возбуждение, которое только и бывает после бурной ночи, закончившейся без удовлетворения, не давало сосредоточиться на делах.

Доминико чувствовал, что одержимость одолевает его – но он привык держать эмоции в узде.

«Прежде всего бизнес», – напомнил он себе. И стараясь унять раздиравшее надвое желание оттрахать Бинзотти – или его убить, Доминико стал вставать.

Первым делом он вызвал Мариано. Просить у подручного лекарств или врача было за пределами того, что мог позволить себе Доминико, и потому он просто мрачно приказал:

– Верни его в дом к девчонке. Я хочу знать, где он живёт. И как только будет сделано – отправь небольшой презент.

Мариано посмотрел на капо, явно собираясь спросить: «Кого?» – но передумал. Доминико вырвал из записной книжки листок и, стремительно набросав на нём несколько слов, сунул в руки Мариано.

– Будь добр… прикажи подогнать автомобиль, – уже мягче закончил он.

Если в течение без малого пяти лет корсиканцы разъезжали по шоссе, которое связывало Сартен с Димора-дей-Бизантини, то, безусловно, не из праздной любознательности – и уж тем более не ради того, чтобы восхититься окружающей природой, довольно непритязательной для Корсики. Как все, кто использовал это шоссе, Доминико имел абсолютно определенную цель. Только отличное знакомство с этим участком дороги позволяло ему ориентироваться в поворотах, чтобы добраться до места.

Промчавшись мимо эстакады на шоссе, ведущей к автостраде Фиоре-Каро, Ansaldo Доминико Таскони проехал квартал Сетте Кардинали. Пробрался между руин старой церкви, рядом с чудом сохранившейся стеной которого был установлен билборд, просматривавшийся с верхних участков дороги и призывавший срочно покупать превосходный томатный соус, и ещё более удручающего на вид автосервиса. После нескольких поворотов Доминико вывел Ansaldo на дорогу, убегавшую в сторону расположившегося менее чем в четырех милях отсюда городку с нехорошей славой и скромным именем Тардиво.

В Тардиво никто не приезжал без причин. Ни один знак на пути не указывал направления к этому крошечному поселению с тысячей жителей – или около того. Случайный турист мог посчитать несколько коттеджей, ютившихся по сторонам дороги, за отдалённый пригород Сартена, если бы не пара любопытных нюансов: в Тардиво не было магазинов. Овощи и фрукты продавали прямо с грузовиков. Второй странностью были всегда закрытые зелёные ставни его кремовых трёхэтажных вилл. Здесь начиналась зона владения одной из самых беспощадных семей Ндрангеты.

Безотлагательные дела вели Доминико не в сам Тардиво. Проехав городок насквозь, Ansaldo свернула вправо на узкую дорожку, ещё более колдобистую, чем та, по которой он ехал до этого. Здесь едва могли разминуться два автомобиля. По обе стороны высились глухие каменные стены, а поверх их просматривались шумящие листвой кроны деревьев. Легко было догадаться, что за ними тянутся плантации лимонов. Чуть не доехав до поворота к Боччето Бризи Венто, такого же живописного, как соседний Тардиво, машина Доминико свернула направо, на просёлочную дорогу, и проехала тяжелые металлические ворота. Висевшая над ней вывеска витиеватыми буквами сообщала: «Поместье Кампи Елиси».

Выкатив к центру плантации, Ansaldo замер неподалёку от неброской постройки, опоясанной маленькой галереей, на которой изображались две буквы: «Ф. В.» – инициалы владельца, Франко Висанти, дона семьи Тардиво и генерального секретаря Капитула.

Хотя Доминико и бывал уже в поместье Кампи Елиси, на сей раз он приехал не за тем чтобы потренироваться на находившемся тут же рядом стрельбище, построенным Франко Висанти, большим поклонником стрелкового спорта, и уж точно не за тем, чтобы совершить экскурсию в химическую лабораторию, скрытую в чаще лимонных деревьев – правда, не совсем легальную – где талантливые помощники дона Висанти изготовляли героин.

Вовсе не семейные посиделки с домашним вином и прекрасными блюдами, которые часто устраивал для «людей чести» гостеприимный хозяин, послужили причиной его приезда. Визит Доминико в поместье Кампи Елиси диктовала деловая необходимость.

Вошло в традицию проводить заседания Капитула там, где проживал его генеральный секретарь. Тем более что доехать сюда из Сартена можно было всего за четверть часа. А само место было неизвестно полиции и скрыто от любопытных глаз плотной стеной лимонных деревьев.

К началу каждого заседания перед домом скапливалось не меньше дюжины автомобилей – доджей и BMW – двух основных марок, которые «люди чести» предпочитали теперь и во все времена. Большинство из них были бронированными – перемирие между семьями казалось хрупким и ненадёжным каждой из участвовавших в нём сторон.

Дом был двухэтажным, с дубовой лестницей, с минимумом мебели, выполненной в стиле прованс. Правда, невероятно изысканная ванна под мансардой слегка не вписывалась в общую обстановку, но зато прибавляла комфорт.

Независимо от того, что дом был достаточно больших размеров, заседания могли проходить только в одном зале, другие же комнаты были слишком малы для того, чтобы в них с удобством могли поместиться все секретари. Зал этот был скрыт от посторонних глаз, и поиски его вряд ли увенчались бы успехом для того, кто не знал, где искать.

Одна из стен скрывала тайный проход, перекрытый выдвижными панелями из дерева. Размер его позволял пройти человеку весьма крупной комплекции. По другую сторону стены грубо отесанная крутая лестница вела вниз, и спускавшийся по ней человек нес в руках факел либо фонарик, чтобы не упасть в темноте.

Дальше начинался короткий коридор, плавно уходивший ещё ниже, и заканчивался он в огромном зале, размеры которого превышали размеры любой из других комнат в доме в несколько раз. Днём зал заливали лучи солнца, проникавшие сквозь щели в стенах, перекрытых чугунными решётками. За ними можно было разглядеть, как тянутся до горизонта бесконечные заросли лимонов.

В этом в зале, укрывшимся в десятке ярдов под домом Франко Висанти, члены Капитула собирались раз в несколько месяцев, чтобы определить политику Ндрангеты на Корсике и в других мирах. Происхождение этого подземного обиталища было просто: несколько поколений назад предки Франко Винсанти возвели дом на мраморном карьере. Когда добыча мрамора прекратилась, земля вокруг него оказалась пригодна для посадки лимонов. Паутина разветвлённых туннелей расходилась от центрального зала к другим пещерам, которые использовались как укрытия для тех, кого искала полиция. Приклеенные воском свечи на сводах этих темных нор и грубые тюфяки на полу служили точным доказательством тому, что дон Висанти был очень гостеприимен и при необходимости легко предоставлял жилую площадь и необходимое содержание своим бойцам, прятавшимся от сбиров*.

Франко Висанти сам в этом доме не жил. Он соорудил себе жилище в нескольких виллах, недалеко от «дворца заседаний» Ндрангеты. Одна из вилл стояла поблизости от поместья Кампи Елиси, под номером двести три в Тардиво, и ее так же прятали от чужих взглядов акры цитрусовых. Дом в поместье Кампи Елиси служил только для встреч и приёмов «людей чести», о чём говорило присутствие в нём непропорционально большого количества кресел и искусственные камины, разбросанные по всем комнатам дома.

Дель Маро ожидал Доминико в одной из комнат, хотя до встречи Капитула оставалось ещё три дня и четыри ночи.

– Ну, как складываются дела?

Дель Маро развёл руки, приглашая Доминико к объятиям, и тот легко ответил на них, лишь слегка поёжившись, когда сделал неудачный шаг.

– Всё как и было условлено. Те, о ком мы говорили, выступят «за».

– Очень хорошо, – Доминико заметил, что, несмотря на обычное радушие, в улыбке Дель Маро сквозит неприятный холодок. – Есть однако же ещё один момент.

– Говори, – напряжение передалось Доминико, и он невольно отступил на пару шагов.

– Этот коп… Что насчёт него?

Доминико повёл плечом.

– Полагаю, это мой личный вопрос.

– И хотел бы, – Дель Маро неторопливо принялся устраиваться в кресле. Затем извлёк из портсигара, лежащего на столе, сигару и закурил, – и хотел бы, да не могу согласиться с тобой.

– Что ты хочешь сказать?

– Садись, – Дель Маро кивнул на второе кресло, стоявшее напротив, но Доминико покачал головой. – Видишь ли, он копает… Копает не туда.

Доминико молчал.

– Эта история на скотобойне… – Дель Маро покачал головой, – такой незначительный эпизод.

– Значит, нужно было работать аккуратнее, – негромко и медленно произнёс Доминико.

Дель Маро прищурился.

– Ты защищаешь его?

Доминико молчал. Он и сам не знал.

Дель Маро определённо вёл к тому, что Бинзотти пора убрать. И хотя – с точки зрения бизнеса – он, пожалуй, был прав, Доминико не испытывал уверенности в том, что ему нравится такой расклад.

– Он же оскорбил тебя, – напомнил Дель Маро, – если кто-нибудь узнает, что произошло в участке, тебе несдобровать.

Доминико скрипнул зубами. Мысль о том, что Дель Маро что-то знает – что-то, что ему не положено знать – уже не пугала его. Доминико принимал её как факт. Он наклонил голову и внимательно посмотрел на Дель Маро.

– Итак… ты хочешь, чтобы я разом решил и твой, и мой вопрос.

– Можно сказать и так.

Доминико подошёл к окну и несколько секунд рассматривал жёлтые гроздья лимонов, почти успевших созреть, но оставшихся такими же кислыми, как и несколько месяцев назад.

– Можешь задержать голосование? – спросил он.

– Вряд ли. Нужно уложиться за три дня.

Было бессмысленно спрашивать, почему о своём желании Дель Маро говорит сейчас.

– Ну, так что? – поторопил его корсиканец.

– Я думаю, к началу собрания всё будет хорошо, – Доминико повернулся к нему, и лёгкая улыбка промелькнула на его губах. – Пойду, осмотрю свою комнату. И приму душ.

*коп на жаргоне итальянских мафиози

15

– Омерта предполагает не только свод правил. Омерта – это ещё и кодекс наказаний. За каждую провинность, даже самую малую. Не говоря уже о предательстве или сотрудничестве с полицией.

Доминико затянулся сигарой и откинулся назад. Сквозь просторное окно он смотрел на заросли лимонов, убегавшие, казалось, к самому горизонту.

Слова Дель Маро запомнились ему слишком хорошо – гораздо лучше, чем он сам бы хотел.

Знакомство Доминико с Дель Маро было давним. Оба были родом с Альбиона – хоть и из разных городов.

Сейчас три биографии лежали перед Доминико на столе.

Одна принадлежала Дель Маро. Её Доминико знал достаточно хорошо.

С другой познакомился недавно – и она почти не удивила его. Это была биография Стефано Бинзотти, копа, из-за которого весь визит на Корсику пошёл кувырком.

Большая часть биографии не стала неожиданностью для него: работа в полиции, идиотская судимость за превышение полномочий. «Кто бы мог подумать…» – пробормотал Доминико, добравшись до соответствующей строки. Потом тюрьма, сицилийский легион, какие-то награды и ордена и, наконец, возвращение в полицию, где Бинзотти, так и не научившись ничему, продолжал искать неприятности на свой зад.

Пожалуй, в рамки общей логики не укладывался один только пункт – духовная семинария, в которой Стефано учился, пока не ввязался во всё это дерьмо.

Доминико отложил в сторону стопку листков, напечатанных на новомодной печатной машинке, и взялся за третье досье.

Вико Тапарони. Этого человека Доминико пока не знал в лицо.

Вико тоже родился на Альбионе – в небогатом пригороде столицы. Когда ему исполнилось пятнадцать, Вико вступил в банду одной из альбионских семей Ндрангеты. Он промышлял грабежом, рэкетом рыночных торговцев и владельцев небольших лавок. Однажды, пытаясь заставить заплатить хозяина одного магазина, Вико совершил убийство. Возможно, Вико и до этого убивал, но в полицейском досье Доминико сведений о подобном не нашёл.

Так или иначе, стараясь избежать ареста и виселицы, юный мафиози удрал на Корсику.

Здесь он быстро нашёл покровителей в одной из семей – возглавлял которую их общий земляк Дель Маро. Должно быть, именно то, что оба родились на Альбионе, и позволило Дель Маро взять в банду семнадцатилетнего Вико. Несмотря на возраст, Вико назначили на очень опасный пост – задачей его было выяснять, кто из состоятельных людей, а также хозяев магазинов, клубов и ресторанов может подойти на роль дойной коровы и внести свой вклад в улучшение материального положения семьи.

Вико занимался любимым делом уже почти пятнадцать лет. Он накопил приличную сумму, приобрел просторные апартаменты в респектабельном доме на Тридцать Второй улице, женился и завёл троих детей. Теперь Вико был не только умным и хитрым мафиози, но и без малого правой рукой Дель Маро. А насколько знал Доминико подобных людей – правая рука не могла не думать о том, чтобы стать головой.

Доминико покрутил сигару в руках и сделал затяжку. Из этих троих определённо должны были выжить только двое – причём, если даже сам Доминико сделал бы ставку на Дель Маро, никто не гарантировал, что тот не умрёт от руки Вико помимо его воли.

Отговорка была слаба, и Доминико сам это понимал. С Дель Маро он познакомился очень, очень давно. Мог ли он считать Дель Маро другом? Однозначного ответа Доминико не знал. Сколько он себя помнил – друзей у него не было никогда.

Назвать Дель Маро союзником Доминико тоже не мог – однако Дель Маро был корсиканцем, и, кроме того, почти что брат – его кузина была женой брата Доминико, вернее, теперь уже вдовой. С точки зрения любого члена Ндрангеты это был очень серьёзный аргумент.

Стефано был коп. В его пользу Доминико не мог сказать ничего. По большому счёту Стефано давно должен был умереть – после всего, что натворил.

Думая об этом, Доминико невольно вспоминал и о том, что Дель Маро слишком много знает о нём. И даже если бы сейчас Доминико пошёл ему навстречу, не было никаких гарантий, что Дель Маро не пустит свои знания в ход в следующий раз.

– Мариано! – крикнул Доминико, но когда помощник показался на пороге, долго молчал, раздумывая, как поставить вопрос. Мариано не следовало ничего знать – не следовало даже заподозрить ничего. – Я хочу, чтобы ты выяснил, кто мог находиться в участке в ночь моего ареста. Помнишь, когда мы только прибыли сюда?

Мариано кивнул.

– Вам перечислить всех?

Доминико пожевал сигару.

– Да. А заодно достань досье, упоминания о родне… кто с кем работает, ну, ты понял меня.

Мариано кивнул и, прикрыв за собой дверь, исчез.

– Чертов коп… – пробормотал Доминико, – сколько же от тебя проблем…

Стоило Доминико произнести последние слова, как перед его мысленным взором возникло лицо сицилийца, с серовато-голубыми, как небо перед грозой, глазами и хитрой улыбкой на губах.

Насколько Доминико мог вспомнить, он не видел, как Стефано улыбался – никогда. И мысль об этом неприятной обидой кольнула грудь.

Доминико скрипнул зубами и, наугад взяв в руки досье, принялся разглядывать.

Дело было, в конце концов, не в том, кто из этих двоих больше значил для него. И даже не в том, кто из них был опасней – Стефано тоже знал то, чего абсолютно определённо не должен знать.

Ндрангета не была просто скоплением банд, враждующих между собой.

Ндрангета имела свою структуру, свой язык, свой закон. Ей, как и много десятилетий назад, не доставало взаимосвязи и организации действий между кланами разных провинций, а особенно – настоящего руководителя.

Бывало, что естественная смерть одного дона или административное переселение другого вызывали беспощадную борьбу за лидерство в каком-либо секторе. Подобные разногласия регулировали, как и много лет назад, стрельбой. Иногда все решалось быстро, но могло и затянуться на месяцы, а то и на годы. Длиться поколение за поколением, так что война заканчивалась лишь тогда, когда последний представитель одной из семей отходил в мир иной. Если же полиция находила того, кто совершил преступление, и предъявляла обвинение, то это лишь откладывало «матч» – до того момента, пока заключённый не выйдет из тюрьмы. Или – пока его дети не вырастут и не продолжат прерванный «разговор».

У Доминико больше не было детей. Ему, в определённом смысле, нечем было рисковать. Правда, на Альбионе у него оставался еще один брат – и племянница в Манахате, которая была сиротой. Отец ее погиб в перестрелке с полицией, мать – сестра Доминико – умерла при вторых родах.

Женщину трогать никто из людей Дель Маро не стал бы – их, как верно заметил Стефано, не принято было втягивать в разговор. Брат, строго говоря, знал, на что шёл, и вступил в Ндрангету ещё раньше самого Доминико.

И всё же убийство Дель Маро – не важно, чьей рукой – могло послужить началом войны.

Это было не похоже на то, что случилось между ним и Паско, когда тот попытался перекрыть Доминико пути сбыта плациуса. Во-первых, Паско начал сам. Во-вторых, Доминико был в то время никем. Решение и в тот раз далось ему нелегко – но тогда вопрос стоял о том, вернуться в семью или соблюдать «закон», который не мог защитить его самого.

Закон Содружества Доминико не слишком уважал – но нарушать закон Ндрангеты он не хотел. И не только потому, что в отличие от первого, этот закон подкрепляла пара сотен стволов.

Пока мафия соблюдала омерту, между кланами существовал общий язык, на котором можно было вести разговор. Отказ от омерты означал не только отказ от чести – он означал отказ от доверия и от возможности договориться, становившейся невозможной без неё.

Таскони приехал к Дель Маро как друг. И омерта выступала на стороне Дель Маро. Коп должен был умереть. А Доминико всегда был на стороне омерты и презирал тех, кто не соблюдает её.

Он затянулся в очередной раз и проскользил глазами по трём досье.

Следовало попробовать ещё кое-что. Не то чтобы Доминико надеялся, что от этой попытки будет толк… Но попробовать всё-таки мог. Возможно, тогда, кроме его собственной гордости, не пострадал бы никто.

Доминико взялся за телефонную трубку и набрал номер, который успел запомнить достаточно хорошо.

– Алло! – раздался в трубке звонкий женский голос.

– Джессика?

– Да, а…

– Стефано позови, будь добра.

– Но… кто это?.. – растерянно поинтересовалась она.

– Я его друг. Стефано много рассказывал мне о тебе.

– Да?..

– Да. Например, об этом небольшом островке на юге, где живёт твоя мать… и куда ты отправляешься обычно в сентябре.

Джессика молчала.

– Просто позови его, и всё.

– Хорошо, – потерянно произнесла девушка, так его и не узнав.

Послышались шаги, а через несколько секунд голос сменился на мужской.

– Алло, – произнёс Стефано немного растерянно и довольно зло.

– Привет. Узнал?

Стефано изрёк короткое ругательство и тут же прикрыл трубку рукой.

– Ты когда-нибудь отстанешь от меня? – прошипел он.

– Определённо не сейчас. Хотя у нас с тобой и есть один вариант…

– Я не буду тебе сосать! – почти прорычал Стефано и бросил косой взгляд на коридор, в котором скрылась Джессика – но она, к счастью, отошла уже далеко.

– Я не о том, – резко оборвал его Таскони и, сделав паузу, покатал сигару в губах. – Уезжай из города, Бинзотти. Уезжай прямо сейчас. И больше никогда не услышишь обо мне – а я о тебе.

Стефано молчал – Доминико показалось, что он слышит скрип его зубов.

– Ты в своем уме? – спросил тот.

– Тебя ничего не держит здесь, – равнодушно произнёс Доминико, – а если останешься… С тобой что-нибудь произойдёт.

– Хватит угроз. Сомневаюсь, что тебе хватит пылу дотянуться до меня.

– Идиот! – рявкнул Доминико, но тут же заставил себя успокоиться и уже тише продолжил: – В конце концов, если тебе плевать на себя – беда может случиться с кем-нибудь ещё.

– Ты не тронешь Джессику.

– Ты знаешь, что не сможешь остановить меня. Ты один. А я везде. Мои люди прямо сейчас смотрят на тебя.

Стефано против воли приник к стене.

– Меня не волнуют твои дерьмовые угрозы, корс, – прошипел он. – Раз ты не убил меня до сих пор – то уже не убьёшь.

– Недоумок… – прошипел Доминико, – если бы не моё особое отношение к тебе – ты уже был бы мёртв.

– Если бы не моё особое отношение к тебе – ты бы уже гнил в тюрьме.

– Это не игрушки, Бинзотти! – рявкнул Доминико.

Дверь в номер открылась, и в щель просунулась голова Мариано.

– Шеф?

– Всё хорошо, – бросил Доминико, прикрыв трубку рукой.

– Простите, шеф, я не о том. Вико…

– Потом.

– Он здесь, за стеной.

Доминико мгновенно замолк. Затем махнул Мариано рукой, приказывая оставить его и пригласить Вико через пару минут.

– Бинзотти, не валяй дурака, – вполголоса произнёс он.

– А что ты завтра попросишь от меня, а, долбанный корс? Вчера ты хотел, чтобы я отсосал, теперь, чтобы я бросил всё…

– Какой же ты идиот… – пробормотал Доминико и бросил трубку – Вико уже стоял в дверях.

– Капо Таскони, – корсиканец отвесил ему лёгкий поклон.

– Рад видеть вас, – Доминико привстал и протянул руку. – Хотя и должен сказать, что удивлён.

– Главное, что рад, – усмехнулся Вико. Широкая улыбка, так похожая на улыбку Дель Маро, осветила его лицо.