Текст книги "Трилогия о Вратах: Двое в одной лодке, или Город тысячи дверей (СИ, Слэш)"

Автор книги: neisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Николас промолчал и на этот раз, и Гаррет мысленно порадовался тому, что ему попался не самый запущенный экземпляр. Большинство сотрудников «Монолита», которых он знал, испытывали почти маниакальную потребность всем и каждому доказать свою теорию единства прогресса во множестве миров.

Они вышли из здания и на некоторое время остановились.

– Думаю, Джонсон не будет против, если мы не станем его ждать и приступим к делу прямо сейчас, – сказал Николас.

Гаррет кивнул. За всё время знакомства они согласились в чём-то в первый раз.

– Официальные ответы уже пришли? – уточнил он.

– Нет. Но я не слишком надеюсь на них. У меня есть список из нескольких людей… С которыми мы могли бы переговорить, чтобы получить более надёжную информацию. Если, конечно, тебе удастся что-нибудь из них вытянуть.

Гаррет кивнул.

– Покажешь этот список мне? – спросил он.

– Не здесь. Показывай, где находится твой любимый бар.

========== Глава 4 ==========

Бар, который рекомендовал Гаррет, располагался не так уж далеко – стоило зайти за поворот.

– Такое чувство, что ты не в первый раз выпиваешь, едва выйдя из офиса, – не преминул прокомментировать Николас, спускаясь по лестнице из пяти ступенек, ведущей в подвал.

Гаррет предпочёл проигнорировать его слова. Он прошёл к стойке и жестом показал бармену: два.

– Ты не спросишь, буду ли я вообще пить? – Николас примостился на соседний стул.

– Ты сам предложил зайти в бар.

– Я планировал поговорить.

Гаррет окинул его насмешливым взглядом.

– Здесь не принято пить воду. Ты оскорбляешь Бобби. Бобби, скажи.

Двухметрового роста мужчина в майке, с татуировкой в виде дракона на всё обнажённое плечо, хмуро посмотрел на Николаса, но тяжёлый взгляд его никакого эффекта на Молтона не произвёл.

– По крайней мере давай сядем в каком-нибудь уголке. Мне здесь даже ноутбук не достать.

Гаррет дождался, пока бармен наполнит два стакана разноцветными жидкостями, и, взяв в руки оба, встал.

– Идём, – бросил он через плечо.

Кабинка, которую выбрал Гаррет, в самом деле располагалась в уголке. Обрадованный этим Николас немедленно занял место на полукруглом диванчике у стены, извлёк из дипломата планшет и установил на столе. Гаррет уселся рядом.

– Что-то новое есть? – спросил он, неосознанно притираясь к напарнику поближе.

Николас невольно вздрогнул, когда горячая рука Гаррета приникла к его плечу. Облизнул губы, стараясь справиться с собой.

– Есть, – сказал он, – первый ответ от нашего агента в среде золианцев пришёл. Их человек готов встретиться с нами завтра вечером. Остальные пока молчат. Ты что-нибудь знаешь про этот народ?

Гаррет кивнул и откинулся на спинку дивана. Поднёс коктейль к губам и сделал глоток. Густая жидкость, разделённая радужными всполохами на три вертикальных слоя, была кисло-сладкой на вкус.

– Золианцы мыслят рационально. Договориться с ними будет легко, если нам есть что им предложить.

– У нас нет возможности с ними торговаться.

Гаррет пожал плечами.

– Значит, придумаем на месте что-нибудь.

– Ты никогда не готовишь план?

– Нет, зачем? Всё равно всё пойдёт наперекосяк.

Гаррет расслабленно откинул голову назад и прикрыл глаза. Новость о том, что Колин может быть жив, всё ещё не укладывалась у него в голове. Именно поэтому ему жизненно необходим был алкоголь.

Гаррет не заметил, как поднёс руку к лицу и с силой надавил на глаза пальцами.

– Колберт?.. – услышал он обеспокоенный голос рядом с собой.

– Гаррет… – поправил он и посмотрел на Николаса. – Не волнуйся, я слушаю тебя. Если ты собираешься подготовить план и рассказать о нём мне – я весь твой.

– Ты не хочешь посмотреть досье того, о ком идёт речь? Чтобы прикинуть, как с ним вести разговор.

Гаррет пожал плечами и взял планшет. Теперь Николасу пришлось подвинуться ближе к нему, чтобы видеть экран, и Гаррет закинул руку на спинку дивана.

Гаррет пробежал глазами досье. Ничего особенно нового там не оказалось. Золианца звали Кай, и он занимался встречей делегаций, прибывающих из Врат.

– Почему ты думаешь, что он может что-то знать о нашем объекте? – спросил Гаррет.

– Последние сутки у Врат дежурил он. Если кто-то совершил переход, Кай Тонли должен быть в курсе. Кроме того… – Николас замешкался, подбирая слова, – Кай Тонли входил в группу специалистов, обследовавших седьмые Врата около года назад. Его специальность – история внешних цивилизаций. Однако после того как группу расформировали, работу по специальности он потерял.

Гаррет нахмурился.

– На вид совсем молодой. Не сказал бы, что за ним может стоять такая история.

– Ему двадцать восемь лет, чуть больше, чем мне. Поверь, этого достаточно, чтобы увидеть жизнь с разных сторон.

Гаррет не удержался и перевёл на Николаса любопытный взгляд, но тот смотрел мимо него, в темноту бара.

Гаррет опустил взгляд ниже, на красивую нежную шею. И дальше, на галстук и дорогое украшение, дополнявшее его.

– Расскажи, откуда у тебя это, – Гаррет поддел булавку пальцем.

Николас вздрогнул и отодвинулся от него.

– Не хочу, – сказал он и, взяв в руки стакан, уткнулся в него носом.

Гаррет несколько секунд пристально смотрел на него. Человек, по его твёрдому убеждению, имеет полное право на личную жизнь. Но булавка всё равно обращала внимание на себя. Она не вписывалась в образ желторотого юнца, да и сотруднику «Монолита» подходила мало – слишком легкомысленно смотрелась.

Настаивать он всё же не стал и, опустив взгляд в планшет, снова полистал досье туда-сюда, а затем свернул его – и замер, глядя в глаза, которых не видел уже несколько лет.

Гаррет сглотнул, но это не помогло. Колин всё равно будто наяву стоял перед ним.

Гаррет потянулся к стакану и сделал большой глоток.

– Ты читал о том, что тогда произошло, – сказал он.

– Я ведь уже говорил, – нарочито рассеянно ответил Николас, но Гаррет легко разгадал его приём, – я справлялся о тебе.

– После того, как получил анализ ДНК?

Николас промолчал. На Гаррета он по-прежнему не смотрел.

Гаррет снова опустил взгляд на монитор. Глядя на фото, с которого Колин улыбался, он не мог избавиться от чувства, что тот по-прежнему жив. Что не было этих лет, и стоит вернуться домой, как он снова увидит любимое лицо.

– Там почти ничего нет, – голос Николаса разорвал поток его мыслей, – только то, что Колин Донован стал пособником террористической группы, выступавшей против использования Врат… И был застрелен, когда Михаил Строгов приказал провести штурм.

– Как и следовало ожидать – правды ни на грош.

– Это из открытых источников. Официальное досье ещё не пришло.

– Это была группировка, которая называет себя «Орденом Вечных Звёзд», – продолжил Гаррет, не слушая его. – Использование Врат тут ни при чём. И теракты – не их стиль. Основная задача этих людей – обеспечить взаимную изолированность миров, но не физически… Их интересует цивилизационный аспект. Они против Сети и других организаций подобных ей. Против нас в том числе. Я сам не знаю до конца, что позволило вашему человеку считать, что Колин на их стороне. Колин работал на «Инициативу» в течение пятнадцати лет, и был на сто процентов предан ей.

Николас пожал плечами.

– Я слишком мало знаю, чтобы спорить с тобой.

– Да. Это грамотный подход.

– Не надо меня обвинять. Если бы я хотел замять это дело не разбираясь, то не стал бы впутывать тебя.

– Может, тебе в самом деле понадобился тот, кто поможет завести контакт с агентами?

– Может быть, – признал Николас и надолго замолк.

Оба потягивали каждый свой коктейль. Когда стакан Николаса опустел, Гаррет не спрашивая заказал ему ещё. Потом третий и, кажется, даже четвёртый стакан – он не считал, поскольку так же молча заказывал повторы себе.

– Дурная примета – напиваться накануне серьёзных встреч, – сообщил Николас слегка заплетающимся языком.

Гаррет пожал плечами. К собственному разочарованию, он опьянения почти не ощущал. Голова с каждым стаканом становилась только ясней.

– Гаррет… – позвал Николас и опустил голову ему на плечо.

– Что? – спросил тот. Все звуки доходили до него как сквозь ватную пелену.

– Трахни меня…

Гаррет заледенел. Изогнув шею, попытался заглянуть Николасу в глаза. Те были настолько ясны, что никакой опыт взаимодействия с людьми не помогал разобрать – соображает напарник, что говорит, или нет.

– Ты ведь этого хотел, – добавил Николас, запрокидывая голову и заглядывая ему в глаза.

Гаррет сглотнул. Соблазн коснуться поцелуем нежных розовых губ был велик. Тем более когда с каждой секундой они становились ближе.

– По-моему, ты перебрал, – произнёс он, но голос плохо слушался и хрипел. А сам Гаррет наклонился ещё сильней, и поцелуй получился сам собой.

Николас, ещё секунду назад вялый и безучастный, самозабвенно трахал его рот языком, и на краю сознания Гаррета промелькнула мысль, что его попросту разводят на секс.

Прорываясь сквозь пелену возбуждения, которую только подхлёстывала рука напарника, ползущая по его штанам, Гаррет попытался ухватить эту мысль за хвост. И, когда пальцы Николаса сквозь джинсы стиснули его член, Гаррету это наконец удалось.

– Кто-то перебрал, – сказал он твёрдо как мог, резко отстраняясь от сладких губ.

– Я хочу домой…

– Отличная мысль, – поддержал Гаррет. Достав из кармана несколько мятых купюр и бросив их на стол, он потянул Николаса за плечо, заставляя встать. Тот бессовестно повис на нём, так что Гаррет почти волоком дотащил его до стоянки такси.

На улице уже стемнело. Успешно поймав аэрокар, он затолкал Николаса внутрь, а сам сел рядом.

– Гаррет… – позвал тот снова, когда Гаррет назвал водителю адрес и флаер тронулся с места.

– Что? – Гаррет обнаружил, что рука напарника снова массирует его штаны.

– Я хочу отдохнуть, – пробормотал тот.

Гаррет был не настолько пьян, чтобы поддаться на эту провокацию. Но и не настолько трезв, чтобы возражать. «Ты же этого хотел!» – билось в голове. И тут же вторила мысль: «Ну не с парнем из „Монолита“ же!»

Пока демон и ангел внутри Гаррета противостояли друг другу, рука Николаса продолжала свой крестовый поход, так что Гаррет едва успевал поймать её и отвести от молнии – но победить окончательно никак не мог.

– Почему ты не сказал, что не умеешь пить? – спросил он.

Николас не ответил. Только когда такси затормозило и, расплатившись с водителем, он выволок спутника на уличный простор, Гаррет смог вздохнуть немного свободней.

Впрочем, ненадолго.

– В какой номер? – спросил он, когда оба миновали холл.

– В твой, – ответил Николас.

Гаррет закатил глаза. Покосился на ресепшен, оставшийся позади. Конфиденциальность клиентов здесь была в особой чести, и своим нетрезвым умом Гаррет подумал: вряд ли портье так легко скажет ему что-то, что не касается лично его.

– Ладно, пошли, – смирился Гаррет и, затолкав Николаса в лифт, прислонился к стене. Тот по-прежнему висел на его плече.

Поднявшись на семнадцатый этаж, Гаррет протащил напарника по коридору, одной рукой кое-как выловил в кармане магнитный ключ и, открыв дверь, занёс «пострадавшего» внутрь.

Дверь закрылась за спиной. Гаррет опустил свою ношу на диван, а сам направился в прихожую, где в шкафу хранился второй комплект постельного белья.

Он успел только достать одеяло, когда обнаружил, что гибкие, как змеи, и такие же настырные руки оплетают его живот и елозят по нему.

– Николас! – он попытался повысить голос, но у напарника, похоже, открылось второе дыхание, и уже через мгновение Гаррет обнаружил себя прижатым к стене.

Беззвучно опустившись на колени, Николас стащил с него штаны вместе с бельём и, поймав губами член, посмотрел своими бессовестно притягательными серыми глазами снизу вверх.

Прикосновения Молтона и без того разжигали в паху огонь, от картины же, представшей его взгляду теперь, Гаррет и вовсе потерял над собой контроль.

Он не заметил, как одеяло упало на ковёр. Руки сами вплелись в короткие чёрные волосы и заставили Молтона надеться на член до упора.

Гаррет тут же опомнился и чуть отпустил партнера, и Николас принялся яростно сосать уже сам. Гаррет лишь скользил пальцами по его плечам, с ненавистью поддевая пиджак, но не в силах его содрать.

Николасу потребовалось всего несколько минут. Тёплая струя ударила ему в горло, и он замер, чуть отстранившись и ещё тяжело дыша.

– Весь день об этом мечтал… – сообщил он, поднимаясь с колен.

Гаррет подхватил его за талию и втянул в долгий, мучительно страстный поцелуй.

Руки Николаса теперь нежно ласкали его шею, а сам он наконец преодолел защиту плотной ткани и получил возможность гладить спину партнёра через тонкую рубашку. Другая рука Гаррета легла Николасу на затылок и мягко перебирала волосы, заставляя любовника слабо стонать ему в рот.

С полминуты они наслаждались этой близостью, и Гаррет уже собирался подтолкнуть Николаса к кровати, когда тот резко отстранился от него. Посмотрел в глаза всего секунду и вышел в коридор. Оглушительный хлопок двери стал последним звуком, который остался после него.

– Псих… – выдохнул Гаррет, когда возбуждение схлынуло ровно настолько, чтобы в голове у него появилась первая мысль. Был ли Николас пьян, он разобрать так и не смог.

========== Глава 5 ==========

Со времён злополучного холдонского конфликта прошло двенадцать лет. Разумеется, узнать Колберта спустя столько времени не смог бы никто.

Тогда на самой границе освоенного пространства – насколько вообще можно говорить о границах там, где плоскость территории превращается в тысячу осколков-островов, а Врата ведут практически на любой… И всё же там, на границе вступивших в Сеть миров, случилось противостояние трёх сторон.

Формальной причиной для этого стала переправка партии рабов: Аурелия продавала элитный, выведенный для самой верхушки товар. Покупателем выступил Тарекар, система миров, твёрдо удерживавших античные представления о демократии как власти всех свободных людей. Именно эти лозунги и помогли Тарекару вступить в Сеть, но, когда товар был переправлен на нейтральную территорию, в качестве которой выступила планета Холдон, никакие заверения не смогли защитить его от пиратов, которые имели, видимо, собственный финансовый план.

Налёт осуществлялся из космоса, и рабов погрузили в корабль. Что предполагалось делать с ними потом – никто не знал. Стало известно только то, что корабль успел взлететь и почти сразу же попал под обстрел.

Тарекарцы решили, что Аурелия пытается их обмануть.

Аурелия встала в позу, заявив, что Тарекар просто не хочет платить.

Затягивать с решением вопроса никто не мог и не хотел, потому что оскорблённые тарекарцы начали стрелять, и корабль едва успел приземлиться назад.

Капитан, достаточно хорошо понимая, что ему грозит в случае попадания к любой из сторон, отказался открывать шлюз. Двести пятьдесят единиц «товара» на протяжении двух недель пираты удерживали на корабле без еды и почти без воды. Идти на уступки тарекарцы отказались наотрез. Аурелия, уже выдвинувшая к точке конфликта военную технику, обещала стрелять, если им немедленно не заплатят деньги или не вернут рабов. Разумеется, Тарекар не собирался платить за то, чего у него нет, а в свете того, что обе стороны начинали заводить разговор о войне, жизни рабов с каждым днём падали в цене.

Тарекарцы отправили запрос правительству Сети с требованием оказать помощь.

Аурелия выдвинула претензии к Верховной коллегии Сети, в связи с нарушением их права на самоопределение.

Сенат Холдона – малонаселённого нейтрального мирка – тоже начал терять терпение и на девятый день провёл демонстративный экспериментальный пуск ядерных ракет в ста километрах от зоны конфликта. Одновременно был отправлен запрос к правительству Сети с требованием устранить всех трёх участников противостояния с территории независимого мира.

От имени Сети «Инициатива» напомнила, что исходит из принципа невмешательства во внутренние дела задействованных в конфликте миров. А на следующий день элита Тарекара подала в Коллегию петицию, в которой предупредила о готовности выйти из состава Сети.

«Инициатива» старательно делала вид, что петиция потерялась по дороге. И никто не знал, чем закончится это мексиканское противостояние, когда отдыхавший на южном побережье центрального материка Холдона оперативный агент «Инициативы» Гаррет Колберт решил вмешаться в процесс.

Что им двигало? Николас Молтон не знал, потому что Гаррет не любил давать интервью. Был ли это скрытый приказ «Инициативы», или Колберт принял решение сам? Этого Николас тоже не знал.

Он только запомнил силуэт мужчины в камуфляжном костюме, наполовину скрытое кислородной маской лицо и горящие над ней карие глаза, которые видел на фото в газетных статьях.

Гаррет Колберт являлся ему по ночам, а Николас позорно потакал своей слабости, собирая всю информацию, которую можно было найти в открытом доступе и которая касалась этого человека.

Николас бережно хранил те немногие вырезки статей, где говорилось про холдонский конфликт – «Инициатива» тщательно отслеживала, чтобы на страницы газет не попало более откровенных фотографий. Но Николас очень старался, а когда вступил в «Монолит», получил доступ к другим СМИ, которые не вещали для обычных людей. И продолжал следить. Но знал он всё равно безнадёжно мало. Скандал с гибелью Колина Донована потряс его – хотя, конечно же, не так, как должен был потрясти самого Колберта. Но вплоть до последних недель Николасу всё равно ничего больше не оставалось – только следить.

«И вчера я ему отсосал», – подумал Николас и, застонав, впился ногтями в лицо. Будильник трещал под подушкой уже добрых полчаса, но Николас не мог заставить себя встать. Тело превратилось в безвольную амёбу, не годную ни на что – разве что спустить в унитаз.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу… – пробормотал он. – Раз уж тебя понесло, не мог ты с ним хотя бы переспать?

«Не мог», – тут же ответил Николас самому себе, стоило только в памяти всплыть карим глазам, смотревшим на него наяву – так же как годами они смотрели во сне.

Личный мир Николаса сдвинулся и на эти несколько мгновений слился с миром из его снов.

Николасу стало стыдно. Стыдно за то, каким увидел его этот человек, к кому он много лет испытывал восхищение и кому изо всех сил стремился подражать. За то, каким он показал себя – жалким шлюханом, который только и мечтает, чтобы ему кто-нибудь засадил.

Николас и правда любил хороший трах. Иногда он думал, что именно для траха и родился на свет. Но Гаррету совсем не обязательно было об этом знать.

Сам себе он показался убогим и пустым. Николас думал о Колберте, он о нём почти что мечтал… Но, когда мечта стала превращаться в реальность, понял, что что-то пошло не так. Иначе это должно было произойти.

Николас пошевелил ногой, пытаясь встать, но тут же снова обмяк. «Сколько же я выпил?» – пронеслось в голове. Он помнил стакан, ещё один стакан… Наверное, был и ещё один? Два? Или три?

Прежде чем он собрал вместе все стаканы, которые сумел вспомнить, в дверь раздался настойчивый стук.

Мысленно выругавшись, Николас заставил себя сползти с кровати и поплёлся открывать – представить, что не ответит на звонок или не среагирует на стук, он попросту не мог.

Ноги заплетались, в ушах шумело, и мир ещё продолжал раскачиваться, но Николас твёрдо знал, что должен дойти – и дошёл. Чтобы, распахнув дверь, узреть прямо перед собой небритое лицо того, кого сейчас хотел видеть меньше всего.

– Я так и знал, что ты собрался проспать, – сказал Гаррет, бесцеремонно вторгаясь на территорию номера. Николасу не оставалось ничего иного, кроме как отступить на два шага назад.

Гаррет захлопнул за собой дверь, а Николас всё ещё стоял и тёр потерявшее чувствительность лицо.

– Какого чёрта ты с утра как огурец? – спросил он.

– У меня крепкий организм, – Гаррет развернул его и подтолкнул к душевой. – Надеюсь, у тебя есть ещё один костюм, потому что в этом ты на встречу не пойдёшь.

Костюм, у Николаса, разумеется, был. Но он не успел об этом сказать. Замер, столкнувшись нос к носу с чудовищем, смотревшим на него из зеркала: щёки незнакомца отекли, под глазами набухли мешки. Измятый серый пиджак криво висел на плечах, и только когда взгляд зафиксировал булавку с кораллом, по-прежнему болтавшуюся на растянутом галстуке, Николас узнал себя. А ещё – вспомнил, с чего всё началось.

Он бережно отколол булавку и аккуратно положил на полочку перед зеркалом.

– В душ, – скомандовал Колберт из-за его спины.

Тут только Николас заметил, что, в отличие от него, напарник с утра выглядит весьма прилично – и не только потому, что у него не заплетается язык. Поверх чёрной водолазки на Колберте был надет пиджак того же черного цвета. Лацкан украшал какой-то значок. Прищурив глаза, Николас разглядел знак отличия, но так и не понял – за что.

– Ты слышал приказ? – повторил Гаррет настойчивей и принялся сдирать с него пиджак.

– Я сам, – выдавил Николас и, вытолкав напарника за дверь, в самом деле разделся и залез в душ.

Выбравшись из ванной, Николас с подозрением покосился на напарника, сидевшего на диване и щёлкавшего пультом от телевизора. Он никак не мог избавиться от чувства, что Колберт вот-вот спросит что-то наподобие: «Какого хрена ты вчера вытворял?» – но Гаррет, к его удивлению, молчал.

«Тогда и я буду молчать», – подумал Николас.

– Встреча назначена на три, – сказал он. – Хочешь выехать прямо сейчас?

– Да, – Гаррет кивнул и, выключив телевизор, встал. – Ты поедешь так?

Стеснительностью Николас не страдал. Но, когда пристальный взгляд карих глаз прошелся по его обнажённой груди, почувствовал, что начинает краснеть.

– Я бы мог, если бы ты попросил, – сказал он, но ответа дожидаться не стал – шмыгнул в прихожую и принялся выбирать из шкафа костюм. – А как ты нашёл мой номер? – крикнул он через плечо.

– Подсунул тебе жучок, – ответил Гаррет беззлобно и почти не соврал. Накануне он не удержался – вышел следом за Николасом и проследил, чтобы тот добрался до спальни живым и по дороге не перепутал дверь с окном.

Теперь он сидел, наблюдая, как тот накидывает рубашку поверх металлопластиковой брони и, остановившись у зеркала, ловкими движениями слегка подрагивающих рук завязывает галстук. Сам Гаррет галстуков не носил и мужчин в костюмах не любил. Ему казалось кощунственным прятать под несколько слоёв толстой ткани ту красоту, которую он видел перед собой.

В глазах так и стояло лицо Николаса, раскрасневшееся, с губами опухшими и влажными после его члена.

– Какого хрена ты вчера вытворял? – пробормотал Гаррет и потёр пальцами висок.

– Что? – спросил Николас, высовываясь из-за угла.

– Я говорю: давай быстрей, – Гаррет подошел и остановился у него за спиной. В голове невольно промелькнула дурацкая мысль, что они хорошо смотрятся вдвоём. Было бы ещё лучше, если бы Николаса можно было обнять и прижать к себе.

«Задание обещает быть долгим», – подумал он.

========== Глава 6 ==========

– Я не умею пить, – сказал Николас и с силой потёр пальцами висок.

Это признание он сделал уже в такси, когда они ехали к месту встречи с Каем Тонли и Гаррет просто не мог не спросить:

– И ты решил сказать об этом сейчас?

Николас промолчал. Лишь поднял на него болезненный, почти умоляющий взгляд.

– Да, – продолжил он, – я бы не признался, но мы едем в кафе, где наверняка будут подавать алкоголь. И тебе как моему напарнику следует об этом знать. Один стаканчик – и я готов.

Гаррет недоверчиво приподнял бровь. Он всё ещё не избавился до конца от чувства, что Николас попросту посмеялся над ним.

– Совсем? – тем не менее уточнил он.

– Абсолютно, – подтвердил Николас. – Мне, знаешь, не доводилось как-то… Там, где я рос, это было запрещено. Ну и в «Монолите» тоже… вроде того.

– В первый раз слышу о том, чтобы в «Монолите» был запрещён алкоголь.

– Ну… – Николас развёл руками и промолчал. Последние слова лишь подтвердили уверенность Гаррета в том, что напарник врёт – о специфических алкогольных обычаях «Монолита» в «Инициативе» не слышал только последний новичок.

Вплоть до самого приближения флаера к зорианскому кафе Николас оставался не похож на себя самого. Он то сжимал голову в ладонях, то начинал быстро моргать, так что Гаррет вынужден был задуматься о том, что с ним в самом деле что-то не так – или же Молтон просто очень хороший актёр.

Гаррет вспомнил и ещё одну странность: когда они выходили из номера Молтона, тот три раза закрывал за собой дверь. Запирал, потом снова открывал и опять запечатывал на магнитный замок.

– Ты что-то забыл? – поинтересовался Гаррет в конце концов.

– Нет, просто хочу быть уверен, что сделал всё правильно, – ответил Николас спокойно и, повернувшись к лифту, добавил: – Идём.

Наконец, когда они вышли из машины и Гаррет уже хотел было предложить спутнику вернуться домой, тот вынул из нагрудного кармана какие-то капсулы и проглотил.

– Спорамин, – ответил он на невысказанный вслух вопрос Гаррета. – Снимает эффект от алкогольного отравления.

– Почему ты не выпил их вчера?

– Подвох в том, что, когда ты пьяный – похоже, не считаешь, что они тебе нужны.

Николас не стал говорить о том, что накануне он не очень-то и хотел трезветь. Перепады настроения временами случались с ним, и, когда Гаррет задал вопрос о булавке, произошёл один из них.

– Я ведь ничего вчера не натворил? – с подозрением спросил Николас, увидев, что Гаррет внимательно смотрит на него, как будто чего-то ждёт. – Не обидел тебя ничем?

– Нет! – поспешил возразить Гаррет. – Посидели… очень… хорошо.

– Тогда будем двигаться вперёд, о'кей?

– О'кей.

Видение влажных губ Николаса встало перед глазами в очередной раз, и Гаррет лишь обрадовался, что тот уже зашел в кафе.

Последовав за напарником, Гаррет огляделся по сторонам. Николас поймал его за руку и кивнул на столик в углу у окна, за которым сидел один единственный гость.

Гаррет кивнул и направился туда.

Кай Тонли выглядел немного старше, чем на фото, а скорее, просто усталость изменила его лицо.

Гаррет представился, пожал ему руку и сел с противоположной стороны стола.

Николас пристроился в проходе.

Зорианцы, на самом деле, не жаловали алкоголь, предпочитая ему какие-то лёгкие наркотики, которые добавляли практически в каждое блюдо.

Гаррет с опаской косился на Николаса, разглядывавшего меню, и гадал, как организм напарника относится к другим психотропным веществам.

Сам он ничего заказывать не стал и полностью сосредоточился на разговоре, который ему предстояло провести.

Однако Кай был скуп на слова, и не столько потому, что не доверял чужакам, – задав несколько окольных вопросов для проверки, Гаррет стал приходить к выводу, что тот и в самом деле ничего не знал.

– Позвоните нам, – сказал Гаррет через полчаса и положил заготовленную визитку на стол. – Мы можем помочь вам решить финансовый вопрос.

Они распрощались, и, только когда оба вышли на улицу, Николас, уже какое-то время копавшийся в мини-планшете, сказал:

– Мог бы порасспрашивать его ещё.

– Это глушняк, – ответил Гаррет задумчиво, нащупывая в кармане пачку сигарет. – Если Колин… Донован и сунулся к зорианцам, то в обход этого парня.

Он помолчал. Огляделся в поисках полицейских и, не обнаружив ни одного, закурил.

– Курить в общественных местах на Перекрёстке запрещено, – не преминул отметить Николас, но Гаррет только повёл плечом.

– Если бы Колин в самом деле вышел из этих Врат… – сказал он задумчиво, – к зорианцам он бы не пошёл. Он был слишком эмоционален, чтобы налаживать с ними контакты.

Николас нахмурился.

– Ты думаешь, это в самом деле он?

– Не знаю… – Гаррет вынул сигарету изо рта и понял, что ему больше не хочется курить. Колин всегда ненавидел сигаретный дым. – Есть у тебя ответ ещё от кого-нибудь из имеющих доступ к Вратам?

Николас покачал головой.

– Пока все молчат.

– Тогда попробуем сделать вот что… Камеры внутри охраняемой зоны, если верить Джонсону, не зафиксировали никого. Но камеры должны стоять ещё и на улицах вокруг неё. Нужно попробовать получить допуск в полицейский архив.

– Нам придётся ждать официального допуска несколько дней.

– Святые Врата! Николас, кто же действует в таких случаях официальным путём?

– Я.

Гаррет закатил глаза.

– Идём, – он поднял руку, подзывая такси, – я договорюсь обо всём сам. Просто молчи и не мешай.

Договориться с местной полицией в самом деле оказалось довольно-таки легко.

В участке царил стандартный бедлам, и закрытые военные зоны не интересовали никого.

В плане серьёзной организованной преступности город, в последний год плотно находившийся под колпаком спецслужб, был безопасен и тих. На это Гаррет и решил надавить. Он пожал руки парочке офицеров, контролировавших нужный район, обещал помощь от «Самого», сказал обращаться к нему, если что.

– И чем ты можешь им помочь? – спросил Николас, пододвигая стул и пристраиваясь у него за спиной, когда Гаррет уже добрался до записей и принялся их листать.

– Придумаю, когда позвонят, – рассеянно отозвался тот. – Мы можем плёнки мотать десять часов… – пробормотал он. – Тринадцать камер, и диапазон записи – вся ночь.

– Дай сюда, – Николас подвинул его в сторону и принялся щёлкать по клавишам. – Полицейские камеры кроме обычного должны ловить инфракрасный диапазон. Перемещение через врата оставляет отпечаток, от которого носитель не сможет избавиться несколько дней.

Гаррет внимательно посмотрел на него.

– Тогда наш объект на всех камерах в городе запечатлён.

– Скорее всего, да, но остальные записи не получишь так легко – это раз. И два – нам понадобится десяток помощников, чтобы их просмотреть… даже если ориентироваться только на след. А в результате мы выявим сотню человек, в течение недели ходивших сквозь Врата туда-сюда.

Гаррет кивнул, принимая ответ.

Николас настроил автоматический анализ записей и откинулся на спинку стула.

– Я смотрю, ты уже протрезвел, – сказал Гаррет, и Николас невольно заметил, что взгляд напарника устремлён ему на грудь – туда, где, как и вчера, удерживала галстук раритетная булавка. Почти инстинктивно Николас накрыл её рукой.

– Она так не даёт тебе покоя? – спросил он, чувствуя, что щёки позорно начинают краснеть.

– Редкий предмет, – признался Гаррет, – у моего… У Колина такая была. Он её где-то потерял.

Николас сглотнул. В висках снова начинало шуметь.

– Гаррет, ты часто вспоминаешь его?

Гаррет повёл плечом, помешкал, а затем качнул головой.

– Нет, не вспоминал до последних дней.

Николас отвёл взгляд.

– Наверное, не стоило тебя приглашать… сюда. Для тебя это слишком тяжело.

Гаррет мгновенно выпрямился.

– Нет, – отрезал он. – Я должен знать.

Помолчал и добавил:

– Спасибо. Не знаю, что тобой двигало, но, поверь, я благодарен тебе.

Николас по-прежнему на него не смотрел.

– А мне кажется, ты ненавидишь меня, – сказал он. – За то, что произошло.

– Не тебя, – Гаррет вздохнул. – И умом я отлично понимаю, что тому… кто вёл переговоры там, принять решение тоже было нелегко. Я не раз бывал на его месте, но… ты должен понимать. Своя шкура… и шкура самых близких… всегда ценней.