Текст книги "Пепел разбитых звёзд (СИ, Слэш)"

Автор книги: neisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Волфганга, например?

– Нет, – помешкав, сказал Ролан, – я думаю, Волфганг тоже не подведёт. Но у меня есть причины ненавидеть его. Как моя мать ненавидела его отца.

Он замолк на какое-то время, а затем продолжил уже другим тоном:

– Давай не будем об этом. Я правда хочу показать тебе места, где я рос.

Остаток прогулки почти целиком прошёл в молчании.

Ролан смотрел на Эйлерта, идущего с ним плечом к плечу. Рука юноши была тёплой, в отличие от его глаз.

Ролан смотрел на него и думал о том, как хорошо и правильно было бы, если бы Эйлерт стал его женихом. Ролан был романтиком, он верил, что любовь и брак – это одно.

Но чем дольше он смотрел на белые волосы, разметавшиеся по тонким плечам спутника, тем чаще мысли его возвращались к разговору, который состоялся между ним и дедом только что.

– Я понимаю, что ты ожидал другого, – говорил герцог и прятал взгляд. Самому Ролану становилось невыносимо стыдно от мысли, что дед, который казался ему нерушимым, как вершины гор, прячет от него глаза. – Я бы и сам хотел, чтобы ты жил своей жизнью, Ролан, жил так, как хотел.

– А если я не соглашусь? – спросил Ролан тогда.

– Тогда я возложу эту ношу на Ирвина… Я хочу, чтобы ты понял, Ролан, – дед наконец в упор посмотрел на него, – я предлагаю тебе это не потому, что не люблю тебя. Напротив. Я хочу, чтобы именно ты возглавил дом. Но без союза с Мелбергами тебе будет нечего возглавлять. Сейчас ничего не значат боевые заслуги и древняя честь. Настало время мира, и Гесорией правят деньги, а не флот. У Мелбергов они есть.

Ролан долго молчал.

– Я могу хотя бы взглянуть на неё…или него?

– Она, – герцог едва заметно оживился и тут же смутился собственного облегчения, – она очень красива, Ролан. Многие в Гесории мечтают о ней.

– Да, – Ролан отвернулся от него и посмотрел в окно, – столько красоты кругом, что порой тошно от неё.

Наступила тишина. Ролан не хотел отвечать, а герцог не хотел требовать ответ.

Ролан так и ушёл, ничего не сказав. Сейчас ему как никогда нужен был совет. Он хотел было спросить Эйлерта – что бы сделал тот? Но Ролан знал и так.

    Комментарий к Глава 9

    Таки обложечка:

https://drive.google.com/file/d/1NwVbwcHpI2aUUAVmxtjJ_vc38F-H8TI1/view?usp=sharing

========== Глава 10. ==========

Герцог Герард фон Крауз стоял у окна своего кабинета и с грустью смотрел на двоих молодых людей, удалявшихся по дороге прочь.

Он любил своего внука, Ролана фон Крауза, так же сильно, как когда-то любил его мать, Камиллу фон Крауз – больше всех богатств Гесории.

Камилла сделала свой выбор, хотя видят звёзды, реши она иначе, Герард не стал бы ей мешать. Но Камилла никогда не желала поблажек для себя. Она жила ради Аркана и ради своей семьи. Она не могла полюбить того, кто был их врагом.

Звёзды не были благосклонны к ней. Хотя Герард отказался от титула, передав его ей, Камилла не провела на посту главы сектора и десяти лет. Кое-кто поговаривал – и Герард склонен был согласиться с ними – что виной тому стал её супруг. Он надеялся, что от не в меру влиятельной жены настоящая власть в Аркане перейдёт к нему.

Герард и в мыслях не мог бы такого допустить, даже не будь его подозрения о причине смерти Камиллы так сильны. Как только Звёзды приняли её прах, Луис Дюран был отлучён от семьи и больше не посещал дом Краузов никогда.

Но здесь, в герцогском поместье Звёздная Пыль, остался его сын. И чем старше становился Ирвин, тем больше Герард узнавал в нём отца. Как ни старался он полюбить младшего внука так же, как любил старшего, воспоминания о смерти Камиллы всплывали в его памяти всякий раз, когда Герард смотрел на него.

Были и другие причины, по которым он не мог доверять Ирвину. Возраст Герарда этой осенью перевалил за двенадцатый десяток лет, и он слишком хорошо знал, как много решает кровь.

Род Луиса тоже был достаточно знатен и богат. И Ирвин, получивший бразды правления системами Аркана, всегда помнил бы о том, что в нём течёт не только кровь Краузов – но и кровь Дюранов.

Пристрастия Герарда были очевидны и просты и до последних дней он надеялся, что его личным симпатиям и его долгу главы семьи не придётся разойтись.

До последних дней – пока Консул Хейдрик не вошёл в его дом и не предъявил ультиматум, который назвал красивым словом «союз».

Хейдрик требовал, чтобы Герард написал завещание на имя Ирвина, и даже объяснял почему – Ролан слишком импульсивен, слишком «склонен к деструкции» по его же собственным словам.

Герарда, разумеется, мало убеждал этот аргумент. Куда существенней был другой – Консул обещал лишить Краузов патентов на разработку шахт в пограничных землях между Логосом и Арканом, которые Герард получил из его же собственных рук после войны.

О честности говорить не было смысла – Герард был знаком с Хейдриком больше восьми десятков лет и отлично знал, что тот представляет из себя. Какие бы благие намерения ни вели его, Хейдрик не был представителем ни одного из знатных домов и о чести не знал ничего.

Впрочем, идти на поводу у его требований Герард не собирался. Да, в руках Хейдрика была возможность не только лишить большей части доходов его семью, но и передать их в руки проклятых Рейнхардтов. Но у Герарда тоже оставались тузы в рукаве.

Как ни хотел он дать Ролану возможность самому строить свою жизнь, благополучие семьи было важней.

«Особенно, если он собирается выбрать юношу, – думал Герард, глядя, как двое удаляются по аллее прочь, – ему всё равно нужно продолжать род».

Эйлерт шёл рядом с Роланом, стараясь попадать в ногу, и невольно удивлялся тому, как отличается эта прогулка от той, самой первой прогулки с Волфгангом.

Этот парк был ему таким же чужим, и Ролан не спешил посвящать его во все тайны внутренних отношений дома фон Крауз. О своём детстве он рассказывал скупо, выбирая лишь те моменты, которые запомнились ему с лучшей стороны.

И всё же в любом из рассказов Эйлерту чудилось биение жизни – настоящей, пропитанной свежим воздухом соснового парка, которой не доводилось испытывать ему самому.

– Здесь мы с Брантом встретились первый раз, – сказал он, указывая на узкую полосу побережья, покрытую чёрным вулканическим песком. – Его отец приезжал к… – Ролан запнулся, но Эйлерт не стал выпытывать у него недосказанные слова.

– А почему это место называется Звёздная Пыль? – вместо этого спросил он.

– О! – Ролан ощутимо обрадовался, и не только возможности избежать неловкости: – Посмотри вон туда, – он потянул Эйлерта за руку и ткнул пальцем на склон горы, но Эйлерт не разглядел ничего, кроме камней. – Это потому, что солнце уже движется к закату, – сказал Ролан, правильно разгадав его молчание, – на рассвете скалы отсвечивают, отражая свет Южной звезды. Это не просто так. Как пишут в старинных книгах, первый корабль, открывший космическую эру, возвращаясь с Астеры приземлился именно там. Вернее… приземлился – не очень правильное выражение, но никто не погиб. В трюмах его находился груз из новых миров. Я не знаю какой. Но он рассыпался, и с тех пор скалы блестят. А на месте нашего поместья тогда уже стоял замок… Его стены почти разрушились теперь. Но тогда какой-то заезжий менестрель, заглянувший сюда, посмотрел на скалы и назвал его «Звёздная пыль». Этому имени уже почти тысяча лет, и мы бережно храним его, как память о тех временах.

– Странно, – Эйлерт отвернулся от скал и посмотрел на Ролана, – ты так хочешь всё поменять – и в то же время так хочешь сохранить то, что давно потеряло смысл.

Ролан на мгновение поджал губы, по скулам его пробежали желваки, и Эйлерт уже подумал было, что он обидится, но Ролан спокойно ответил:

– Я не вижу смысла губить красоту. Не вижу смысла губить что бы то ни было, что не приносит людям вреда.

– Но порядок, установленный Консулом – приносит, ты так хочешь сказать?

Ролан покачал головой.

– Я не хочу говорить с тобой об этом. Я знаю, что ты не согласишься со мной.

Они надолго замолкли, а потом Эйлерт сказал:

– Да.

– Пойдём. Я покажу тебе твои комнаты. До бала осталась всего пара часов.

Апартаменты, предоставленные Эйлерту на эти несколько часов, занимали почти что целый этаж в небольшом флигеле, похожем на башенку, сделанную из цукатов. Они имели небесно-голубой цвет, а башенка его сверкала в закатных лучах солнца как та самая звёздная пыль.

Эйлерт принял душ – хотя к его услугам и была просторная мраморная ванна, углублённая в пол, принимать ванны он не любил.

Обмотав бёдра полотенцем, он вышел на балкон и постоял некоторое время, вдыхая запах свежей хвои и недавнего дождя, а затем увидел Ролана, стоящего на посыпанной гравием дорожке. Тот махал ему рукой.

Эйлерт воспринял это как сигнал и мгновенно нырнул обратно за полог из тюля.

Он всегда одевался сам, потому сразу же выставил явившегося ему помогать слугу и, надев свежую сорочку, принялся разглаживать мельчайшие складочки на манжетах. Затем, натянув кюлоты и накинув сверху камзол, он взбил пальцами волосы, ещё раз проверил достаточно ли живописно лежит ткань у горла и на запястьях и, закрепив на лице маску, украшенную жемчугом, стал спускаться вниз.

Ролан уже ждал его. Он стоял у самого выхода в камзоле из тёмно-синего бархата, удивительно подчёркивавшего его глаза. Почти сразу же он подхватил Эйлерта под руку и медленно повёл по аллее. Рука его так крепко держала локоть Эйлерта, что тот оглянулся было, чтобы попросить того ослабить хватку, но замолк на полуслове, поймав в глазах Ролана незнакомое, одновременно жаждущее и затравленное выражение.

– Что-то не так? – спросил Эйлерт вместо того, что хотел сказать.

– Всё хорошо, – сказал Ролан быстро, – а вас что-то беспокоит?

– Нет, – Эйлерт качнул головой и снова посмотрел вперёд. Подумав, положил поверх руки Ролана, лежащей на его локте, собственную ладонь.

Хватка медленно слабела, будто Ролана отпускала судорога.

Так они миновали аллею, ведущую к дому, и вошли в трёхстворчатые двери.

Дворецкий в лазурной мантии – такой же старомодной, как и одеяние герцога – стукнул посохом о пол и объявил:

– Ролан фон Крауз и его…– он замешкался, но, так и не получив подсказки, закончил: – и его друг.

Посох ударил ещё раз. На несколько мгновений все взгляды обратились к ним. У Эйлерта под маской запылали щёки, но переигрывать он не привык. Сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.

– С открытым лицом вы привлекли бы меньше внимания, – не преминул прокомментировать Ролан.

– Я привлёк бы его ещё меньше, если бы остался в Академии, – огрызнулся Эйлерт.

Ролан не ответил, и они прошествовали внутрь, чтобы поприветствовать хозяина торжества.

– Ролан, ты будешь нужен мне, когда часы пробьют девять, – шепнул герцог, когда Ролан на мгновение наклонился к нему.

Ролан бросил на Эйлерта, сопровождавшего его, короткий взгляд и отвернулся раньше, чем тот заметил что-нибудь.

Затем они снова остались наедине среди музыки и кружившихся в танце пар.

– Вы согласитесь станцевать со мной женскую партию? – поинтересовался Ролан, когда зазвенели первые аккорды вальса.

Эйлерт насмешливо поднял бровь.

– А почему бы не наоборот?

– Мне так удобней, – признался Ролан, – никогда не видел себя в иной роли. Но я готов со временем сделать исключение… для вас.

Эйлерт фыркнул и прищурился.

– Скажите честно, фон Крауз. Вы считаете, что если меня назначили в пару к нашему дражайшему Рейнхардту, то я обязан быть обучен женским делам?

Ролан закашлялся, едва успев подставить кулак.

– Во-первых, – сказал он, когда дыхание выровнялось, – мне это и в голову не пришло. Во-вторых, я бы предпочёл, чтобы вы не вспоминали о нём, пока находитесь здесь.

Некоторое время Эйлерт пристально смотрел на него сквозь прорези маски, а потом кивнул и первым протянул ему руку.

– На самом деле вы правы, – сказал он, – я обучен танцевать обе партии. В зависимости от того, какая будет Гесории нужна больше.

Последние слова заставили Ролана нахмуриться, но он понимал, что не имеет права попрекать Эйлерта чем бы то ни было – теперь уже нет. Ведь Ролан готовился заключить такую же сделку, как и он.

Он потянул Эйлерта на себя, вовлекая его в круг танцующих пар, и музыка унесла их на своих волнах.

    Комментарий к Глава 10.

    Итак) Тадамс! Визуализация от FleurDuMal!

http://pixs.ru/showimage/Pepelfinjp_1026414_29663278.jpg

Спасибочки ей большое)

========== Глава 11 ==========

Ролан то и дело поглядывал на большие настенные часы. Стрелки неумолимо приближались к девяти. А когда те забили, и гостей пригласили за стол, он, извинившись, покинул Эйлерта и направился к деду.

Тот ожидал в небольшом алькове, укрытом шторами, с окнами, обращёнными на парк. Снова зарядил дождь, и теперь тонкие змейки воды ползли по запотевшему стеклу.

Кроме герцога в алькове были двое. Первый – полноватый лысеющий мужчина невысокого роста, мгновенно вызвал у Ролана неприязнь. Лысина его, похоже, потела, выдавая волнение, и он то и дело вытирал её батистовым платком. «Он не из Домов», – подумал Ролан с тоской. Впрочем, он и без того знал, что Мелберги не так уж давно получили графский патент. И даже не за заслуги перед войной – а всего лишь за поставки Консулу грузовых кораблей.

– Граф Мелберг, мой внук, виконт фон Крауз, к вашим услугам.

Ролан отвесил церемониальный поклон, и перевёл взгляд на другой силуэт, чуть скрытый тенью.

Первым, что захватило его внимание, стали глаза. Большие и тёмно-синие, как у дикой лани. Обрамленные невесомым пухом ресниц. Только потом он заметил изумрудного цвета шаль, покрывавшую голову. Она чуть сползла на затылок, и волнистые пряди чёрных волос выбились из-под ткани, подчёркивая жемчужную белизну лица.

– Луана Мелберг, – медленно произнёс Ролан и склонился в поклоне, исполненном искреннего почтения. – Я много слышал о вас.

Он принял протянутую руку и не без наслаждения поцеловал. Кожа у Луаны была шелковистой и едва заметно пахла фиалками. Она ничуть не походила на дядю. И герцог не соврал – в самом деле она была не только прелестна, но и заслужила славу одной из самых драгоценных невест.

Ролану нечего было сказать. Подобрать ему партию лучше Герард не мог. Кроме, разве что, одной. Той, что никогда не достанется ему.

Ролан едва слышно вздохнул. Сердце кольнула боль. Но он улыбнулся и произнёс:

– Я польщён, увидев вас здесь. И счастлив, что вы пожелали познакомиться со мной.

Луана смотрела на него и молчала.

Ролану было бы легче, если бы она оглядывалась на дядю, искала поддержки или оправдания. Если бы в глазах её были ненависть или страх. Но большие и синие, как два горных озера, глаза смотрели на него, будто Луана не могла отвести взгляд.

«Я попал», – подумал Ролан и сам в поисках совета оглянулся на деда.

– Дорогой внук, ты не хочешь показать нашей гостье парк? Мне хотелось бы обговорить с графом Мелбергом некоторые дела.

Ролан едва заметно поклонился в знак согласия.

– Почту за честь, – сказал он, – с вашего позволения, мне лишь хотелось бы перед этим закончить разговор.

– Идите, – сказала Луана, и это были первые слова, которые она произнесла. Голос её звенел переливом колокольчиков и касанием бархата ласкал слух, – я буду ждать вас в беседке у озера. Только не бросайте меня, – на мгновение в синих глазах её промелькнул настоящий страх, – я не справлюсь без вас.

– Конечно, – Ролан почувствовал, как что-то обрывается у него внутри, – как бы я смог. Мне нужна всего пара минут.

Он вернулся в зал и огляделся по сторонам в поисках Эйлерта. Обошёл столы и танцевальную залу, но так его и не нашёл.

Оставшись в одиночестве, Эйлерт некоторое время стоял, вслушиваясь в звуки музыки и наблюдая, как кружатся пары скользя по паркету.

Затем не удержался и проследовал за Роланом в направлении алькова – впрочем, он и не слишком-то пытался удерживать себя. Консул всегда говорил ему, что средства не важны, главное – цель. И сейчас его целью было выяснить, куда направился наследник дома фон Крауз.

Целью – как эмиссара Консула, само собой. Ну, и как заинтересованной стороны – чуть-чуть.

Он прислонился к стене около алькова, скрестив руки на груди, так чтобы от лишних взглядов его укрывала тень от колонн, и сквозь щель в занавесях наблюдал, как представляют Ролану девушку из семьи Мелбергов. Для чего – можно было особенно не гадать.

Эйлерта немало разозлил тот факт, что Ролан с удовольствием касается её руки и любезно флиртует с ней, как требует того этикет – который он, вообще-то, никогда особенно не соблюдал.

Он простоял так несколько минут, поджав губы и стиснув кулаки. Незнакомые чувства теснились у него в груди. Ненависть, разочарование, боль.

Разумеется, не было никакого смысла им мешать. Он бы только выставил идиотами себя и Консула.

Желания докладывать о наметившемся союзе тоже не было – но Эйлерт знал, что должен это сделать. Слишком важным было всё, что происходило в стенах дворцов Великих Домов.

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. «Я – серый клинок Гесории. Я разрубаю её путы, я охраняю её плоть», – произнёс он мысленно мантру, которая помогала ему в самых тяжёлых и неопределённых ситуациях.

Открыл глаза, и окружающий мир снова стал ясен и прост.

Нужно было лететь домой. Ему больше нечего делать здесь. Возможно, кто-то обвинил бы его в том, что он обманул доверие – но Эйлерт отмёл эту мысль, едва она появилась в его голове. «Это он обманул меня, пригласив сюда», – со злостью, не понравившейся ему самому, подумал он.

Развернулся на каблуках и стремительно направился прочь, к выходу из дворца.

Луана ожидала Ролана в ажурной беседке на небольшом отроге, глядевшем в озеро.

Ролан с досадой подумал о том, что ещё утром проводил мимо этой же беседки Эйлерта – но так и не удосужился свернуть.

«Я приведу его сюда, – подумал он решительно, – обязательно приведу».

Ролан был не из тех, кто, вступив в договорной брак, легко находит себе любовника на стороне. Он не мог представить, как станет обманывать сразу двух людей, которые доверяют ему.

Кроме того, он испытывал какой-то особенный пиетет к женщинам, сам не осознавая до конца, что их белые руки напоминают ему мать, умершую давным-давно.

Ролан до сих пор помнил тот день. Ему казалось, что Камилла просто уснула – так прекрасна она была с полным покоя лицом, возлежавшая на подушках, усыпанных белыми лилиями.

Она осталась в смерти такой спокойной, какой была и в жизни. Камилла никогда не повышала голос, никогда не демонстрировала свою власть. Никогда не была жестокой, хотя уже после, изучая эту часть истории Аркана, Ролан понял, насколько это должно было быть нелегко.

Камилла осталась в памяти Ролана волшебной феей, и сейчас, глядя на Луану, стоявшую меж ажурных колонн, он будто бы снова видел её.

Луана была ниже ростом и чуточку полней. Теперь, когда шаль упала ей на плечи, Ролан отчётливо видел локоны чёрных волос, бьющиеся на ветру.

Внешне она не походила на Камиллу совсем, но в ней была та же нежность цветка, который во что бы то ни стало хотелось сберечь.

И столь разительно отличалась её красота от красоты Эйлерта, острого, как клинок, чей отблеск на солнце слепит глаза. Резкого в каждом движении, непоколебимого в каждом порыве.

«Согласился бы он быть со мной, если я буду женат?» – внезапно спросил Ролан сам себя. И тут же с тоской подумал, что да. Для Эйлерта брак не значил ничего. Но он сам – Ролан фон Крауз – не хотел так.

Ролан качнул головой, отгоняя эту неприятную мысль, одним своим присутствием пачкавшую его.

Нужно было решать – он это знал. И так же знал, что никто не примет это решение кроме него.

Ролан не представлял, что сможет подвести деда. Он не жаждал власти, но и представить, что дом фон Крауз и все системы Аркана, которые он возглавлял, окажутся в руках Ирвина, тоже не мог.

Но и отказаться от Эйлерта…

«Я не хочу выбирать, – думал он, сжимая кулаки, но ноги уже сами несли его по направлению к беседке, – но я и не могу заставить её ждать».

Когда Ролан оказался в паре десятке шагов от беседки, Луана повернулась и одарила его улыбкой, от которой все печали покинули сердце.

– Вы владеете магией душ, – сказал Ролан просто потому, что это вертелось у него в голове.

– Самую чуточку, – Луана едва заметно потупилась, а затем снова посмотрела на него: – говорят, крупицей магии владеет каждый из нас. Просто с появлением кораблей и компьютеров никто больше не нуждается в том, чтобы развивать этот дар.

Ролан криво улыбнулся и провёл пальцами над перилами. Там, где только что была его рука, пробежало, мгновенно затухая, пламя.

– Красиво, – Луана улыбнулась.

– Просто небольшой фокус. Я пытался научиться чему-нибудь ещё – но не могу.

– Вы слишком порывисты, – Луана подошла к нему ближе, – я вижу это по вашим глазам.

– Значит, нужно лучше скрывать эту черту, – попытался отшутиться Ролан, который, не владея никакой особенной магией, чувствовал, что напряжение растёт, и Луана хочет приблизиться к нему ещё на шаг – ему же нестерпимо хотелось отступить назад, вернуть себе хотя бы кроху личного пространства, но позволить себе продемонстрировать слабость он не мог.

– Если позволите, – Луана, видимо, догадавшись о его чувствах, всё же чуть отступила, – я расскажу вам, как вижу ситуацию я.

Ролан кивнул и, постаравшись немного расслабиться, прислонился бёдрами к ограждению.

– Вы не хотите жениться, виконт.

– Я этого не говорил!

– Погодите, – Луана мягко улыбнулась и провела в воздухе рукой, от чего сознание Ролана снова заполнил покой. – Вы не хотите жениться, и я отлично понимаю вас. Вам девятнадцать, весь мир принадлежит вам. А вам говорят, что теперь у вас будет жена, и после Академии вы должны будете вернуться домой и заниматься семьёй.

Последние слова были ошибкой. Ролан ранее не думал об этом, а услышав, мгновенно помрачнел. Но Луана продолжала:

– Я тоже не хотела вступать в брак. Ну согласитесь, какая радость оказаться связанной с человеком, которого видишь в первый раз?

– Вы всегда знали, что с вами это произойдёт.

– Да, знала, – подтвердила Луана и снова улыбнулась, но уже по-другому, – и когда я увидела вас… – она на мгновение замолкла, подбирая слова, – я поняла, что это лучшая судьба, о которой только можно было мечтать. Я вступлю с вами в брак, потому что я знаю, что таков мой долг перед семьёй. Но и потому, что я хочу стать верной спутницей для вас. Я не буду ограничивать вас, виконт. Я не буду требовать ничего. Вам нужна свобода – вы получите её. Но позвольте мне быть рядом, дайте мне шанс. И, может быть, со временем в вашем сердце разгорится то же чувство, что и в моём?

Ролан не выдержал открытого взгляда её глаз. Отвернулся и на мгновение стиснул руку в кулак.

Будь на её месте мужчина, он сказал бы, что с ним такого никогда не произойдёт. Он принимает решения один раз – и навсегда. Но Ролан не мог заставить себя произнести эти слова, глядя в эти доверчиво распахнутые глаза.

– Пойдёмте, – выдавил он наконец, – я покажу вам парк.

    Комментарий к Глава 11

    Ещё один подарок от моей дорогой Fleur Du Mal)

Огненный образ Ролана:

http://pixs.ru/showimage/rolan01jpg_1996563_29655058.jpg

========== Глава 12 ==========

Эйлерт впервые в жизни пользовался услугами гражданской авиации.

Вызвав такси к границе огромного парка, сердцем которого была Звёздная Пыль, он успешно добрался до космопорта, где непривычный шум оглушил его на несколько долгих минут.

Эйлерт не совсем представлял, как покупать билет. Впрочем, у него был интернет. Он забрался в планшет и набрал соответствующий запрос: «Как купить билет на звездолёт».

К счастью, миссия оказалась простой – вместо ожидаемых статей ему сходу выпало три предложения купить билеты прямо здесь и сейчас по самой низкой цене.

Не обращая внимания на цифры (Эйлерт всё равно не смог бы определить, что они в несколько раз выше тех, которые называет сам Гесория-флот) он выбрал первый же сайт и, полистав время и номера рейсов, нажал «купить».

Деньги Консула перетекли на нужный счёт, а Эйлерт посмотрел на часы в уголке экрана – до вылета оставалось около двух часов. Он огляделся по сторонам, выбрал самое симпатичное на вид кафе и, устроившись за одним из столиков, стал ждать, неторопливо листая новости в сети.

Нахмурился, обнаружив информацию об очередном нападении повстанцев в секторе двадцать шесть. Не столько потому, что произошла атака, сколько потому, что эта информация просочилась в сеть.

Эйлерт отлично знал, насколько болезненно Консул относится к подобным новостям, и его отношение полностью разделял. Хайдрек собрал Гесорию из осколков по частям, объединил полтора десятка ненавидящих друг друга семей, к тому времени обитавших на планетах, полностью разорённых войной. Этим довольны оказались далеко не все. Были те, кто считал, что без власти Сената достиг бы большего благополучия – и, кстати сказать, далеко не всегда это мнение было ошибкой.

Прежде всего недовольны оказались окраинные регионы, мало связанные бытом и культурой с центральными мирами. Жизнь там была гораздо хуже, в то время как залегавшие в астероидных поясах тонны гео-фотона и тяжёлых металлов, необходимых для строительства компьютерных систем и кораблей, сами по себе позволяли обитателям этих миров вести выгодную торговлю на экспорт.

Недовольство уровнем жизни подогревалось извне – среди временных союзников Гесории во внешних секторах находилось немало тех, кто предпочёл бы отколоть от федерации эти аппетитные куски и самостоятельно разрабатывать астероидные пояса. Пропаганда частенько дотягивалась и до всеобщей сети – не раз Эйлерт видел репортажи о том, как измученные полуголые рабочие под сеткой радиоактивных лучей добывают столь необходимые ресурсы. Но он знал, что в мире есть вещи, которые невозможно изменить. Отказ от претензий на окраинные миры никак не поможет им. Сейчас, по крайней мере, федерация финансировала строительство шахт, а вместе с ними и жилых массивов, обеспечивала окраинные миры продовольствием и техникой для разработки поясов. Те, кто протестовал против единства, не понимали, что, лишившись всего этого, не выживут вообще – в лучшем случае в кратчайшие сроки попадут в руки нового гегемона.

Эйлерт вздохнул и, подняв глаза, обнаружил девушку с собранными в пучок каштановыми волосами, которая стояла над его плечом и смотрела на него.

– Это ужасно, правда? – спросила она, кивнув на его планшет. – У меня там брат. На заработки улетел. Я видела последнее фото… – девушка замолкла на мгновение, а затем продолжила совсем тихо, – на скелета похож. Мне кажется… он не вернётся домой.

Эйлерт опустил взгляд на её белоснежную блузку, на которой красовался бейджик: Джеймис Тайм. Ему не хотелось спорить с ней, потому что он знал, что это бессмысленный спор. Эйлерт мысленно искал такой ответ, который позволил бы ему свернуть разговор, но Джеймис, к счастью, продолжила сама:

– Вам кофе или чай, сэр? Я бы предложила вам попробовать наш ванильный капучино. Такого больше нигде нет.

Эйлерт кивнул.

– Пожалуйста, почему бы и нет.

– Хотите чего-нибудь перекусить?

У Эйлерта мгновенно заурчало в животе – добраться до стола в поместье Краузов он так и не успел.

– Яичницу, будьте добры.

Девушка отправилась готовить заказ, а Эйлерт снова остался в одиночестве. Бросив короткий взгляд на часы, он стал ждать.

Не прошло и пяти минут, как мессенджер на планшете пикнул, и в углу экрана появилось фото Ролана:

«Ты где?» – спрашивал тот.

Эйлерт колебался, не зная, стоит ли отвечать.

«Ролан… – набрал он наконец, – я не хочу ни в чём тебя обвинять. У тебя есть долг – так же, как и у меня. Чего бы мы с тобой ни хотели – будет лучше, если каждый из нас пойдёт своим путём».

Несколько секунд царила тишина, потом мессенджер пиликнул опять.

«Ты видел, да?»

Эйлерт промолчал.

«Глупо получилось. Но я никак не хотел обидеть тебя».

Эйлерт всё ещё не знал, что сказать.

– Ваш заказ, – Джеймис снова появилась около него и принялась расставлять еду на столе.

Эйлерт на мгновение прикрыл глаза, силясь преодолеть внезапную и непрошенную боль в груди. Потом отключил планшет, спрятал в карман и принялся есть.

Звездолёт, мягко шурша двигателями, стал подниматься вверх.

Эйлерт хотел было вставить в уши наушники и уплыть далеко в собственный мир. Он терпеть не мог бездействия – особенно такого бестолкового, как многочасовой полёт по свободному космосу, когда под боком находится прямая линия Ветров.

Вот уже пятнадцать лет – с тех пор, как власть Консула достаточно окрепла, чтобы принимать решения самостоятельно – движение по линиям Ветров было официально запрещено техникой безопасности.

Эйлерт, впрочем, всё равно по ним летал. Консул то ли не догадывался об этом, то ли предпочитал смотреть сквозь пальцы. Эйлерт подозревал второе – потому что плохо представлял, чтобы Хайдрек Олдер чего-нибудь не знал.

– Простите, сэр, мобильные устройства придётся выключить, – услышал однако он.

Эйлерт с удивлением посмотрел на стоящую напротив стюардессу.

– Зачем? – непонимающе спросил он.

– Таков порядок, сэр.

Эйлерт огляделся по сторонам. Все, кроме него, давно уже выполнили сказанное, весьма дурацкое на его взгляд, распоряжение.

– Сигналы коммуникаторов и посадочные лучи транслируются на разных волнах.

– Таков порядок, сэр. Иначе вам придётся покинуть звездолёт.

Эйлерт закатил глаза. Демонстративно вынул из кармана планшет и отключил.

Отвернувшись от стюардессы, он прильнул лбом к окну и стал наблюдать, как медленно отодвигается вниз чёрная громада ночного города, изрезанная золотыми цепочками огней и оранжевыми извилистыми оврагами горящих окон.

«Преисподняя», – подумал он. Эйлерт любил города, любил стекло и бетон и никогда не понимал тех, кто строил свои усадьбы как дань обычаям или почему-либо ещё вдали от больших городов. Но именно сейчас фантасмагорическая картина, раскрывавшаяся за плотным стеклом иллюминатора, напомнила ему легенды об адской пасти, что разверзнется когда-нибудь, чтобы обитатели забытого мира собрали с жителей Мидгарда обещанную им дань.

Потом на несколько мгновений обзор закрыли облака. Эйлерту показалось, что его окунули в густую вату головой, но уже через несколько мгновений звездолёт набрал высоту, и это ощущение прошло. Исчез город, исчезли огни, и Эйлерт с удивлением увидел перед собой звёзды.

С того дня, когда Консул отправил его в академию, он не видел их ни разу. Даже корвет Ролана был слишком новым и потому не имел настоящих иллюминаторов – а только лишь мониторы.

«Мы покорили море звёзд, – подумал Эйлерт. – Мы оседлали Звёздные Ветры. И всё лишь для того, чтобы забыть, как выглядит свет звёзд».

В конце концов Эйлерт так и уснул, глядя в окно. А глаза открыл только почувствовав, что стюардесса трясёт его за плечо.

Поблагодарив и покинув звездолёт, он поймал такси и, оказавшись на заднем сидении аэрокара, глядя, как проносятся мимо стальные шпили небоскрёбов, наконец ощутил себя дома.