Текст книги "А ты не такой? (СИ)"
Автор книги: Ne Ta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)
Присев перед ним на корточки, Яна сказала:
– Хоть ты не обманщик. Не прикидываешься другим котенком, не жалеешь… Ты честный разбойник. За это получишь добавки.
Она делала все на автопилоте. Не позволяла себе ни задуматься о ком-то, ни вспоминать, ни тосковать. Даже есть не стала. Просто умылась, проверила будильник и легла спать. Кот улегся рядом поверх одеяла. Он не вредничал, наверное, чувствовал, что хозяйка не в настроении.
Яна сразу уснула, чтобы во сне оказаться там же, откуда сегодня бежала – рядом с Мартином, именно с ним.
Глава 9.
Программист уже спустился по лестнице и выходил в холл, когда услышал слова Ильи о походе в кино с Яной. И ее согласие, с некоторыми оговорками. Мартин грустно усмехнулся – не сам ли ее подтолкнул к Илье? Только Яна и про него ничего не знает, а там много интересного…
– Пока, Билл Гейтс, – попрощался с ним Федор.
Илья тоже кивнул и поднял кверху ладонь, типа, он присоединяется к прощанию.
– Пока, мужики, – пробубнил Мартин.
Он обратил внимание, как пристально к нему приглядывается Илья. Но сделал вид, что ничего не заметил.
Вышел на улицу, сквозь волосы глянул по сторонам: вдалеке заметил бредущую с непокрытой головой Яну. «Почему не поехала на автобусе? Ведь простынет! Какая же она…»
Мартин подошел к своей машине, завел движок для прогрева и достал телефон. Подумал и набрал чей-то номер.
– Привет, милая. Как настроение? Хотел заехать к тебе. Пустишь? Тогда еду.
Грустная улыбка не покидала его лицо, когда он садился в свой танк, делал хвост и выезжал с парковки в противоположную от Яны сторону. Через некоторое время его машина остановилась в коттеджном поселке, что был на окраине города, в самом экологически чистом районе их промышленного монстра. Мартин вышел, вдохнул полной грудью и посмотрел на одноэтажный, довольно-таки большой по площади дом. Из окна ему махала рукой симпатичная девушка. Он широко улыбнулся, послал ей воздушный поцелуй и направился по тропинке в дом. Своим ключом открыл дверь и прошел внутрь. Навстречу ему бросилась собака, хаски. Она всем видом показывала радость от встречи с ним.
– Привет, Март! – послышался девичий голос. – Иди на кухню. Будем чай пить с вишневым пирогом.
– Иду, Марина, иду.
Он снял обувь, куртку и пошел на голос.
– Сними ты свою фуфайку! Запаришься же. У меня жарко.
Мартин послушался и снял свой суперутепленный свитер. На нем была обычная футболка с эмблемой какого-то заморского городка. Наконец, он прошел на кухню, где у окна сидела девушка. Одна нога ее находилась в гипсе от стопы и выше колена, вторая была в каком-то каркасе. Собака тут же улеглась рядом с ее ногами. Девушка потянулась к Мартину руками, он присел на корточки перед ней и дал себя обнять. Погладил собаку по голове, за что получил облизывание ладони.
– Что приключилось с тобой, старший-старший брат? Вдруг, среди недели решил ко мне заехать, – с интересом, граничащим с любопытством, спросила сестра.
– Хотел рассказать тебе кое-что и получить плохую оценку.
– Если ты знаешь, что оценка будет плохая, значит, ты где-то накосячил.
– Так и есть. Наверное. Не уверен.
– Мой руки, садись за стол и рассказывай. А я за тобой поухаживаю.
– Сначала скажи, как твои успехи?
– Все по графику. Теперь я твердо знаю, что нельзя делать то, что опасно. Тем более, без разминки и в одиночестве.
– Хорошо, что ты это поняла. Не прошло и …
– Мартин, сколько раз можно говорить, ты не виноват! Никто так не думает, кроме тебя. Мне же не десять лет было, и даже не двадцать!
Девчонка сделала удивленные глаза и покачала головой, словно не веря, что ей столько лет. Мартин засмеялся.
– Это тебя надо было назвать Мартой-мартышкой.
– Если бы я раньше родилась, так и было бы. Но у нас – Мартин, Марат, Марина. У меня есть старший-старший брат и старший брат. Кстати, Марат вчера звонил: они с папой в Германии сейчас по делам.
– Да, знаю, отец звонил. Ладно, угощай меня.
Он сел за стол, на котором все уже было готово для чаепития.
– Значит, скоро побежишь снова? – спросил он сестру.
– Ну, скоро только сказка сказывается. К середине лета надеюсь забыть про костыли. Тогда уж и вернусь в строй.
– Посмотрим, что врачи скажут.
Она кивнула. Налила чай, отрезала большой кусок пирога и все это подвинула Мартину.
– А ты?
– Я уже ела. Ты рассказывай, что натворил.
– Ох, Маринка… Ты помнишь Яну Ковальскую? Она на три года старше тебя, в одной же школе все учились.
– Конечно, помню. Ты с ней, кажется, сейчас вместе работаешь? … Или не только работаешь?
– Ты сразу – быка за рога. Пока только работаю.
– Пока??? Ой… Мне плохо. Плохо мне. Водички налей.
– Хватит дурачиться. Слушай…
И он рассказал сестре кое-что из событий прошедшей недели, опуская те секреты, что поведала ему Яна. Говорил только о себе и о ней. Марина внимательно слушала, иногда качала головой, удивленно поднимала брови, смеялась.
– А зачем ты ее комп из строя выводил? Увидеть, что ли, хотел?
– Нет. Просто нравилось, как она вычурно обзывается, намекая на мои формы. Прикольно с ней поругиваться!
– Блин! Тебе точно тридцать с хвостиком? Не тринадцать? Как ты докатился-то? … Так, а с конфетами что?
– Хотелось отвлечь ее от грустных мыслей. Чтобы не думала о том, кто на нее напал, почему, как от него спастись? Хотел направить ее энергию в мирное русло.
– Направил?
– Похоже, нет. Она еще и в клуб пробралась!
– То есть, теперь она знает, что Орка и ты – один и тот же человек. Конечно, у нее возник вопрос, почему ты скрываешь все. Не хочешь ей рассказать?
– Сейчас уже поздно, наверное. А еще вчера я и вовсе не думал, что надо кому-то что-то объяснять.
– Да уж, ситуация… – протянула девушка. – Она тебе нравится?
– Понимаешь, я никогда не воспринимал ее, как женщину. Для меня она почему-то осталась в том же пятом классе. А ведь она очень красивая девушка… Не знаю, может, и нравится.
– Ну тебя! Как можно не знать, нравится или нет?! Ты мне не все говоришь просто.
– А вот ты лучше скажи: может ли понравиться Мартин, и не понравиться Орка?
– Бред какой-то… Ты хочешь сказать, что ей понравился программист и не понравился боец?!
– Похоже на то.
– Я – пас. Ничего не понимаю. По мне, и выбора-то нет. Тем более, что ты все равно Орка.
– Ладно, жизнь покажет. Слушай, к нам в клуб скоро придет новый боец. Ты бы его прогнала по базам? А то мне совсем не до этого. Ты его знаешь – Белый Тигр.
– Ух ты! Познакомишь? Будешь с ним биться? А какой он? Большой?
– Что это с тобой? Чуть из гипса не выпрыгиваешь… Не планировал с ним биться. Его не надо представлять, вводить. Он уже известен. И да – большой… Посмотрим, в общем. Ну, мне пора. А то завтра на работу. У тебя все есть? Может, смотаться в магазин?
– Не надо. Мама все привезла. Ты дверь сам закрой. Я тут посижу, а потом уж и спать пойду.
Мартин наклонился, чмокнул ее в щеку. Присел к собаке, потрепал ее за уши и вышел на улицу. Было уже совсем темно.
К дому он подъезжал, так и не зная, что делать дальше. Но уже точно чувствовал, что Янка зацепила его. Поднялся в квартиру – тихо, одиноко. Раньше его это не напрягало. А сейчас? Что изменилось?
Спать не хотелось, просто тупо сидел в комнате с выключенным светом.
Как только в памяти возникал их спонтанный утренний поцелуй, так у него сразу сбивало дыхание. Мартин и отжимался, и подтягивался, и душ холодный принимал – бесполезно, Яна не выходила из головы. После очередной сотни приседаний он не выдержал и просто лег на пол, раскинув руки в стороны и закрыв глаза. Он позволил воспоминаниям и ощущениям вернуться.
«Она такая худенькая. Все косточки ощущаются под кожей. А пальцы до сих пор горят от ее кружева. Волосы пахнут словно летним дождем и какими-то цветами. Может, пионами? Губы… – у него снова вдох застрял в горле, сердце подпрыгнуло и замерло, чтобы потом забиться о ребра сильно-сильно, – губы не мягкие и податливые, они упругие, как будто упрямые. Так и хочется сделать их послушными, пройтись языком от ее рта вниз, по шее, к груди и еще ниже… ниже… Никогда не делал ничего подобного, а с ней хочу. Я хочу ее всю!»
В штанах давно все ожило, но теперь просто жаждало разрядки.
«Какого черта? Почему ты застряла в моей голове?.. Пальцами провел бы по ее ногам, медленно поднимая узкую юбку. А потом на внутреннюю сторону бедра – у нее, наверное, такая нежная кожа. И выше… ближе… А там уже все влажно, горячо, тесно, сжимается само, непроизвольно – ждет меня. Сначала мои пальцы, потом я сам… чувствую всем телом, как она стонет тихо, будто не хочет быть услышанной. Нет, моя хорошая, я хочу тебя слушать! Громче… громче… вместе, перемешивая наши стоны, вздохи, содрогания. Нечем дышать… ни мне, ни тебе. Зацелую – везде! Хочу, чтобы извивалась, горела, отдавалась сама…»
Его накрывало горячей волной, что ползла по спине от затылка вниз, обжигая кожу, рождая неуправляемые импульсы и дикое желание. Стиснутые зубы скрипели, вены на шее напряглись… Казалось, что сейчас вырвется вой или крик из саднящего горла.
«Нет, милая, не пойдешь ты завтра в кино… Не пойдешь».
Яна очень плохо спала ночью: ей было то жарко, то холодно. И еще мешал котенок – он вдруг решил спать прямо на ней! Если она переворачивалась на живот, Кит ложился ей на лопатки. Если Яна укладывалась на спину, кот, перебирая по ней лапами, как по катящемуся бревну, залезал ей на грудь. И все бы ничего, но он по пути следования обязательно выпускал коготки, а это было весьма ощутимо. Когда он, угнездившись, все же засыпал, то становился тяжелым и давил на Янкины кости. Отказаться от его услуг было невозможно – Яна пыталась его сбросить, но он приходил снова.
Промучившись до пяти утра, она все-таки встала и поняла, почему кот так себя вел: он ее лечил! Потому что температура было около тридцати восьми, и жутко болела голова. Тем не менее, Яна умылась, наелась всяких таблеток и, периодически вздрагивая, начала собираться на работу. Наверное, от таблеток или от самовнушения, но ей стало легче. Она убрала за котом, покормила его и пошла на работу.
Яна не спешила, потому что вышла с запасом по времени. Спокойно доехала на автобусе, без скачек дошла до проходной. Там дежурил только Федор, Ильи не было. Но это и хорошо, потому что вдруг Яне вспомнилось, что сегодня в планах у нее какой-то кинопросмотр. А ей так хотелось снова лечь, укрыться с головой, чтобы никого и ничего не слышать. И не видеть…
– Привет, Яна. Ты чего-то выглядишь не айс. Заболела?
– Федечка, ты всегда прям в своих изысках. Да и правильно! Чего зря лапшу переводить.
– Какую лапшу? – Федя не уловил полета мысли. – Ты не бредишь?
– Лапшу, которую на уши вешают. Что ты, Федя, совсем уж мышей не ловишь, – проворчала Яна.
Она отметила свой пропуск и пошла на лестницу, чувствуя, как озноб снова пробирает до основания.
В кабинете никого не было. Яне не хотелось снимать пальто, в нем так тепло. «Странно! Когда я заболеваю, у меня сразу прихватывает горло. А сейчас этого нет. Может, это нервы? Здравствуй, старость?»
Так и не сняв верхнюю одежду, она нажала кнопку включения компьютера. Тишина.
«Плавали. Знаем». Пришлось встать, обойти стол, проверить все розетки, вилки, кнопки. Компьютер заработал. «Что, Орка? Фантазии не хватает? А вот у Мартина хватило бы! Что за чушь я несу… Это – один и тот же человек. Ой, что ж так плохо-то, а?» Она снова обошла стол и села, кутаясь в пальто и шарф. Загрузила электронную почту. Непрочитанным висело только одно, пришедшее в семь утра от отдела программного обеспечения. Яна поняла, от кого это, но все же открыла его:
Она грустно усмехнулась и ничего не ответила, удалив письмо в «корзину».
– Яна, здравствуй, – обратилась к ней Ираида Дмитриевна, вошедшая в кабинет.
– Доброе утро.
Яна кивнула вдобавок в знак приветствия. Но начальница заметила, что Янка сидит одетая и какая-то сгорбленная.
– Ты не заболела? Может, домой пойдешь? У тебя отгулов больше, чем дней отпуска. Или врача вызовешь. А то здесь всех заразишь.
Яна поняла, что это шанс отлежаться и не свалиться совсем.
– Да, наверное, лучше домой. Я сейчас заявление напишу. Отчет у Вас на столе. Я вчера доделала, визу поставила.
– Хорошо, я посмотрю. Если будут вопросы, позвоню. Давай-ка, чеши домой. А как ты доберешься?
– На такси.
– Нет, подожди. Я сейчас машину попрошу у Главного.
– Что Вы! Не надо!
– Тихо.
У Яны не было сил спорить. Она написала заявление и оставила на столе, кто-нибудь из девочек отнесет потом «трудовикам». Ираида о чем-то договорилась и сказала:
– Выходи, там тебя встретит шофер и отвезет домой. Если надо в аптеку, по дороге остановишь его… Все, иди, пока народ не повалил.
Яна кивнула, выключила питание в компьютере, встала и пошла к выходу.
– До свидания, – сказала Ираиде, все больше содрогаясь от озноба.
– Лечись! – напоследок приказала начальница.
Она шла по коридору в сторону лестницы. Прошла серверную, где обитал Мартин. Дверь у него была плотно закрыта.
Яна спустилась вниз, подошла к проходной, пропуская спешащих на работу людей, здороваясь со всеми. Илья, увидев ее, сначала заулыбался, а потом настороженно пригляделся:
– Привет! Ты заболела?
– Привет, Илья. Да, что-то нездоровится. Написала заявление, пока на пару отгулов. Надеюсь, все нормализуется. Ты извини, что подвела тебя с кино.
– Не переживай. Поправляйся! Сходим еще, какие наши годы!
Яна улыбнулась вымученной улыбкой и кивнула. Она отметила пропуском выход и, махнув охране рукой, вышла на улицу. Покрутила головой в поисках рабочей машины Главного, но к ступенькам подъехала «Audi Q7» черного цвета. И это была явно не машина для разъездов по объектам строительства…
Яна не двигалась с места, надеясь, что за рулем не тот человек, который… вышел из машины.
– Доброе утро, Яна Яновна. Готов поработать твоим шофером, – произнес Михаил с улыбкой.
Она хотела оглянуться на вахту, но потом решила не вмешивать ни Илью, ни Федора. Спустилась по ступенькам и подошла к машине.
– Я с тобой не поеду. Лучше сдохну.
Развернувшись резко в сторону остановки, чуть не рухнула, но вовремя оперлась на машину.
– Не дури! – повысил голос Миша. – У тебя уже истощение, а ты все не замечаешь.
– Не твое дело! – огрызнулась Янка, доставая телефон и набирая чей-то номер. – Пап, привет! Ты далеко от моей работы? Ой, как хорошо! Можешь за мной заехать? Все объясню. Жду!
Положив телефон в карман, она оглянулась на свое страшное прошлое.
– Я не знаю, зачем ты торчишь в нашем городе, но вполне серьезно тебе говорю: если из-за меня, то это – глупая затея.
– Ян, сядь в машину, давай поговорим.
– Не о чем. Как ты не понимаешь? Я не могу сказать, что ненавижу тебя, но ты – пустое место для меня. Навсегда. Ведь у тебя есть жена, дочь, семья. Что ты от меня хочешь?
– Чтобы было все, как тогда. Я хочу той твоей любви. Мне никто не нужен, кроме тебя.
– Миш, ты меня не считай за дуру. Я повзрослела – с помощью тебя и твоей мамы. Ты никого не любишь, кроме себя. А «та моя любовь» тебе нужна для самолюбования. Жена и дочь тебя не любят? Так и ты их не любишь. Вы квиты. Все. Уезжай. Тебе нечего здесь делать.
– Но у тебя же никого нет!
Она оглянулась на него, смерила взглядом с головы до ног и жестко влепила:
– Нет сейчас, будет потом. И это точно будешь не ты. Не доводи все до ненависти. Тебе презрения мало?
Он что-то хотел еще сказать, но поперхнулся от ее слов. А Яна увидела машину отца, показавшуюся на повороте, и пошла к ней, ускоряя ход.
Здесь и сейчас Михаил понял, что когда-то давно он отказался от чего-то огромного, настоящего, сильного. Имея семью, хороший достаток, перспективы в бизнесе, он не имел счастья. И виноват в этом сам. За все надо платить…
Яна подошла к машине, села в нее, поцеловала отца в щеку.
– Спасибо, пап. Я переработала, наверное. Взяла пару дней отгулов. Ты маме не говори, а то она примчится сразу же. Не надо ее волновать.
– Не скажу, конечно! Только – ты точно не заболела? Совсем синяя стала, как куренок в отделе «птица» времен моего детства.
Янка засмеялась. С папой было тепло и уютно. Весь ее юмор точно в него.
– Не заболела. Просто устала. Поехали, пап.
Он завел машину и аккуратно вырулил на дорогу.
– Что за хмырь крутился рядом с тобой сейчас?
– Как всегда, в точку – именно хмырь, и нечего о нем говорить. Лучше скажи, ты с объекта ехал? Авторский надзор?
Яна знала, как отвлечь отца от любой темы – надо говорить о работе. Так и доехали до ее дома: он говорил, Яна слушала.
– Спасибо, папа. Вечером позвоню маме, вроде, как после работы.
Она снова чмокнула его в щеку, вылезла из родного «Chevrolet Lacceti» с ласковым названием “ласточка” и пошла в подъезд.
Дома ее встретил заспанный Кит, который даже не успел принять устрашающую позу. Яна проверила его туалет, мисочки – видимо, он еще никуда не уходил с ее кровати. Пока она снимала пальто, обувь, кот с недоумением выглядывал из спальни. Никак не предполагал, что хозяйка вернется, а он еще ничего не успел сделать!
Яна проверила телефон на входящие звонки и сообщения – ничего. Перевела в беззвучный режим и отправилась спать. Она чувствовала какое-то лихорадочное состояние, но сил на проверку температуры не было. На кровати ее встретил возмущенный Кит.
– Не ругайся. Это, вообще-то, моя кровать. Так что, или двигайся, или иди спать в другое место.
Янка залезла с головой под одеяло и «выключилась». Просто организм устал подавлять и прятать стресс, ему требовался обычный отдых…
Она проспала весь день, ничего не видя во сне. Полное обнуление программы.
Проснулась оттого, что кот трогал ее лапкой за нос. Проверял или будил?
Яна села в кровати, растрепанная, как старая метелка, с трудом вспоминая, почему она дома. Взяла телефон: удивилась – почти шесть вечера! А сколько пропущенных звонков и сообщений от… Мартина. Ого! От Мартина?
Она прочитала их все. Основная мысль: что с тобой, как себя чувствуешь, ответь, хватит обижаться, я приеду в восемь… «Что? Зачем? Нет!»
Пока она соображала, что ответить ему, телефон завибрировал вместо звонка. Яна ответила, не глядя:
– Слушаю.
– Почему ты ничего не отвечаешь?
Она посмотрела на контакт, потому что не узнала голос. Мартин?
– Я спала. А ты хочешь…
– Я приеду в восемь.
– Почему именно в восемь?
– Я звонил весь день, ты не отвечала. Сейчас уже на тренировке, освобожусь и приеду.
– Зачем? И кто из вас приедет: Мартин или Орка?
Он помолчал, а потом спросил:
– У тебя еда есть?
– У меня чай есть. И лимон.
– Ясно.
– Зачем ты приедешь?
– Надо поговорить. Я расскажу тебе все, о чем ты спросишь. Лечить буду, если надо. Массаж сделаю. Приготовлю ужин. Накормлю тебя…
Глава 10.
Ровно в восемь запиликал домофон, Яна открыла, не спрашивая. Все равно ждать некого, кроме Мартина. С мамой поговорила – она ничего не заподозрила. С папой тоже пообщались – ему Яна сказала, что все нормализуется, просто надо выспаться.
Кит затаился в углу, что-то или кого-то сторожил. Охотник. Добытчик!
Яна не особо напрягалась с нарядом: белая футболка и спортивные брюки. Посмотрела на себя в зеркало:
«Краше в гроб кладут. Но пусть Орка видит меня во всей красе! Нервы проверим заодно».
Раздался дверной звонок. Яна глянула в глазок и удивилась – это что-то новенькое!
Открыла дверь, посторонилась, пропуская Мартина в квартиру. Кот уже примчался из своего насиженного угла и с возмущением рассматривал оккупанта: кто это пожаловал без его ведома?!
Мартин зашел, с большим пакетом в руках, поставил его на пол, снял куртку, обувь и повернулся к коту:
– Привет, Кит.
Почему котенок так реагировал на имя, кто знает, но он опять громко что-то высказал и умчался в свой наблюдательный угол.
– Привет, Яя, – тихо, полувопросительно произнес он.
– Привет… – никак не обращаясь к нему, сказала Янка. – Проходи.
Она пошла в кухню, оглядываясь на гостя. Мартин взял пакет и сказал:
– Меня все еще зовут Мартин.
Яна остановилась, оглянулась, но промолчала. Он вздохнул, но спокойно проследовал мимо нее и начал разгружать сумку. Яна стояла у стены и смотрела, как ее стол заполняют продукты: фрукты, овощи, куриное мясо, специи, молочные продукты, мед, шоколад… Глаза становились все шире.
– Куда столько? И зачем? Я мало ем.
– Это хорошо. Мне иногда кажется, что ты вообще не ешь. Сейчас апельсиновый сок сделаю, выпьешь – для тонуса.
Он вымыл руки, апельсин, разрезал его пополам и выдавил в стакан, который стоял на раковине. Готовый напиток протянул Яне.
Она взяла его в руку, отхлебнула глоточек и зажмурилась от удовольствия.
– Вкусно! Прохладненький, с мякотью. Спасибо, Мартин…
Он кивнул в ответ.
– Так. Рассказывай – температура, горло, кашель?
– Ничего. Видимо, стресс сказался. Или просто усталость.
– Я так и подумал. В этом есть и моя вина… Давай сделаем так: расслабляющий массаж, потом ты отдохнешь, а я пока приготовлю ужин. И все тебе расскажу. Как тебе такой расклад?
– Как посчитаешь нужным, я в этом ничего не понимаю.
Мартин забрал у нее стакан и повел в спальню.
– Снимай футболку, ложись на живот. Я пока крем возьму.
Яна послушно выполнила указание: легла и сразу почувствовала усталость и ломоту в спине. Закрыла глаза.
– Если руки покажутся холодными, потерпи немножко, они быстро согреются.
– Угу. Мартин, расскажи сам, что считаешь нужным.
– Хорошо… Я без подробностей, схематично. Ничего особо интересного и нет.
Он смотрел на ее узкую спину, по которой можно изучать анатомию, строение человеческого скелета. Придется очень осторожно ее трогать, а то синяки останутся. Но хотелось не массажем заняться…
Мартин осторожно положил руку Яне на спину. Она вздрогнула. Кожа теплая, нежная, манящая…
– Ты боишься?
– Нет, наверное. Просто… Не привыкла, чтобы меня кто-то трогал вот так…
Он не стал задавать вопросов. Не для этого он здесь…
– Как ты думаешь, Яна, легко ли живется человеку с такой экзотической внешностью? Я с раннего детства понял свое отличие от основной массы населения. Сначала мы с мамой жили одни. Потом она познакомилась с отчимом. Нормальный, ответственный, добрый человек. Он немец. С Поволжья. Тоже непростая судьба у него и его родни. В общем, когда мне исполнилось пять, у меня появился брат, а еще через три года сестра. Марат и Марина.
Я никогда не чувствовал разницу в отношении родителей к детям. Просто я был старшим. На мне и ответственности больше. Как-то раз я пришел с улицы с очередными синяками. Мама все вздыхала, глядя на мои постоянные ссадины и шрамы. А отец (я отчима так называю) сказал, что хватит это терпеть. И отвел меня к своему другу в секцию бокса. Так, в десять лет я начал заниматься спортом. Собственно, и до сих пор. То ли я устал от побоев и стремился всему быстро научиться, то ли от природы это, но мне легко все давалось. Через полгода занятий я забыл, что такое быть избитым. Нет, сам я никогда в драку не лез. Но отбиваться научился. Я занимался всеми доступными видами борьбы. Мне это нравилось: развивать свое тело, дух. Я ведь все равно всегда и везде ощущал себя чужим, кроме своей семьи… В выпускном классе ты меня видела. Потом был институт без военной кафедры, а значит два года армии… Там тоже «весело» было. Но справился. Когда я получил диплом… Нет, это потом. Мои брат и сестра тоже увлеклись силовыми занятиями вместе со мной. Я предупреждал… Но Маринка не послушная. Она начала нагружать себя тайком от нас. Короче, около восьми лет назад у нее начались проблемы со здоровьем. Серьезные… Изменения в составе крови. Когда спохватились, чуть поздно не оказалось. Ей потребовалось дорогостоящее лечение. Нашли клинику в Германии. Отец связался с родственниками, чтобы ускорить процесс, они помогли. Но все финансы были на наших плечах. Так, в двадцать четыре я впервые попал на закрытые бои.
– То есть, карьера бойца ради сестры?
– Ну, получается так. Вся семья жилы вытягивала, чтобы … спасти ее. Марат уже заканчивал учебу в институте, он взял на себя организацию моих встреч в разных клубах. Нагрузка была большая, мягко говоря. Отец с мамой жили тогда в Германии у его родственников, пока Марину лечили. Кто-то увидел мои фотки, показал кому-то. В общем, предложили хорошие деньги за несколько фотосессий. Экзотическая внешность… Я единственное условие прописал – чтобы журналы не продавались в Россию. Конечно, понимал, что их могут купить в киосках, на вокзалах, да где угодно. Но все равно – это единицы, не тираж. Так я еще и моделью стал. Раз в год я весь отпуск проводил в Германии, с утра до ночи участвуя в фотосессиях. Спал по два-три часа. Но это ерунда! Зато Маринку мы «вытащили». Здесь дела тоже шли в гору. Марат нашел то здание, где ты была, «Фараон» потом там появился. В общем, это его детище полностью. Я только, как приманка. Но все же два-три раза в месяц я в боях участвую и сейчас… Что касается моего маскарада. В самом начале, как только я получил диплом, не хотел, чтобы знали, чем занимается программист крупного предприятия: бои, модельный бизнес. Это не серьезно. Меня бы просто не взяли на работу. Ясное дело, что зарплата, которую я получаю на работе, это копейки в сравнении с боями и семейным бизнесом. Но я просто не хотел светиться, и так уж от природы заметная физиономия. Поэтому и стал так кардинально менять внешность. А потом уже привык. Зато сразу видно, кто чего стоит – такого урода никто за человека не считает и можно при нем говорить, что в голову придет… По сути «Фараоном» владеет моя семья: на маме финансы, бухгалтерия, налоги. Отец – по хозяйственным вопросам, Марат – переговоры, организация, реклама.
– А сестра?
– Марина – физиотерапевт, массажист… Она опять дел натворила, – вздохнул Мартин. – И тут уж точно я виноват.
Он накрыл Яну полотенцем, потом покрывалом. Очень хотелось волосы погладить, но он сдержался – спасло то, что руки в креме.
– А в чем ты виноват? – Яна тут же попыталась сесть.
– Лежи тихо, можешь голову повернуть только… Я показал ей и Марату некоторые упражнения с подручными средствами, когда мы ездили на дачу к их друзьям. Просто дурачились! Мне-то это знакомо. Показал все, дурак набитый, рассказал, как и сколько я делаю подходов и прочее. Эта мартышка опять решила в одиночку позаниматься. Ночью! Мы ее нашли утром, без сознания, на улице, рядом с этими самыми подручными средствами! Она порвала себе ахиллово сухожилие на одной ноге, а на второй повредила колено.
– Может, ее проще связать? – предложила Яна.
– Кто бы говорил!.. Но отец ей так и сказал. Она уже полгода лечит ноги. Поэтому – снова напряжение по всем фронтам. Я ей свою собаку отдал – скучно одной дома, даже поговорить не с кем. Все работают, только в выходные навещаем, а Марина отдельно живет, почти на природе. Вот и выпросила… Ты отдохни полчасика. Я пока придумаю ужин. Если тебя еще что-то интересует, задашь свои вопросы позже.
Мартин встал, направился в ванную – мыть руки. Но можно было бы и еще кое-что засунуть под струю ледяной воды… Нельзя пока дать волю своим желаниям. Янка слабая, как мышонок.
На кухне Мартин чувствовал себя уверенно. Быстренько: куриный суп для бессильных и слабых, овощной салат, картошку помыл, высушил, разрезал пополам, насыпал специй и – в микроволновку. Вот и хватит. Незачем на ночь наедаться. Время неуклонно приближалось к десяти вечера.
Все было готово, и он отправился за Яной. Кот продолжал сидеть в углу.
– Да что же ты там нашел, бандит?
Никакой ответной реакции – Кит охотился.
Мартин зашел в спальню и застыл…
VariableJoyfulFruitbat-size_restricted.gif
Он боялся шевелиться. Дышать. Смотреть. Да, и смотреть боялся. Перед ним на кровати лежала девушка, которую он знал шестнадцать лет, … и не знал вовсе.
Яна спала, и скорее всего, не глубоко. Дыхание было размеренным. Оно поднимало грудь, которая была полностью открыта мужскому взору. Если бы Мартин не знал, сколько лет Янке, мог бы обвинить себя в вожделении подростка, потому что грудь не дотягивала до «единички». Но даже такая маленькая, она была совершенна!
Небольшие, нежно-розовые соски не были возбуждены. Казалось, что их вообще никогда не трогали руки мужчины. Мартин сглотнул… Он не мог оторвать взгляда от Яны. Прошлогодний след от купальника был едва заметен. Кожа настолько просвечивала, что видны были голубые венки. И родинки… Маленькие, россыпью раскинувшиеся на коже и уснувшие там навсегда.
У него пересохли губы от желания дотронуться, поцеловать, возбудить эти скромно спящие, но так заманчиво вздымающиеся вершинки. Он уже ощутил на языке нежную кожу соска, почувствовал, как он твердеет под его напором, как хочет все больше ласки и внимания…
Мартин намотал косы на руки и потянул их, приводя себя в норму. Перед глазами поплыли красные круги.
– Мартин? Ты давно здесь стоишь? – ее голос прозвучал немного хрипловато.
Оказывается, он закрыл глаза, и это, наверное, спасло его от встречи взглядами с Яной. Отвернувшись, он ответил:
– Я только зашел. Ты задремала. Одевайся, надо поужинать. А потом я поеду домой, завтра мне на работу.
– Сейчас, я сейчас.
Слышно было, как она возится сзади. Мартин всеми силами пытался отогнать от себя образ полуобнаженной Яны. Получалось с трудом. «Ночь воспоминаний и желаний я себе обеспечил».
– Я готова.
Она подошла к нему сзади, дотронулась до руки. Ладошка была теплая, пугливая. Мартин медленно и осторожно прижал ее сверху своей рукой, повернулся к Яне и удивился, когда понял, что без каблуков она совсем маленькая рядом с ним: ее макушка не касалась его подбородка.
– Мой рост метр девяносто два, вес восемьдесят восемь – больше не секретная информация.
Его голос звучал тихо и спокойно. Яна не заметила никакого возбуждения или беспокойства.
– А мой рост метр шестьдесят четыре… Вес не знаю.
– В любом случае, тебе надо поесть. Ты же голодная?
Яна просто кивнула, глядя снизу вверх в темно-карие глаза с густыми черными ресницами.
Мартин, не выпуская ее руки, пошел на кухню. Мельком глянул на кота, который черной кляксой просочился на кровать своей хозяйки, заняв тепленькое после нее местечко. «Жулик…» – только такое слово пришло на ум.
На кухне Мартин выпустил руку Яны и указал ей на стул, приглашая присесть.
– Куриный суп – обязательно. Остальное на твое усмотрение.
Яна глотала слюнки от запаха, вида еды и … вида мужчины, который все это приготовил. Потому что Мартин – именно мужчина. Пока он отвернулся к плите, она прошлась взглядом по его телу. Господи! Как хотелось до него дотронуться! Таких желаний у нее раньше не было. А тут – какие-то легкие волны внизу живота, уходящие еще ниже…
Яна обратила внимание сразу, как только Мартин пришел, на приятный аромат, который его окружал. Ясно, что после тренировки он принял душ. Может, поэтому косы и заплел, чтобы не ходить с мокрыми волосами.
