Текст книги "А ты не такой? (СИ)"
Автор книги: Ne Ta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)
Тем не менее, этот дневной сон придал ей сил. Нога не так болела. Как обычно, получалось, что врачи правы, когда предостерегали от больших нагрузок. И Марина, как всегда, им не верила. Делала только хуже, удлиняя себе срок восстановления.
Осторожно ступая, она пробиралась на кухню, откуда слышалось какое-то мурлыканье и звон посуды. Чтобы не напугать Илью, Марина сказала чуть громче обычного:
– Я иду!
– В смысле? Кто не спрятался, я не виноват? Так, что ли?
– Именно так.
Она, наконец, уселась на стул.
– Просто боялась тебя напугать. Ты так увлеченно фальшивил, что мог и не услышать, как я стучу гипсом. А что так вкусно пахнет?
– Суп! Мы с Диной съездили в магазин, она мне дорогу показывала…
– Слушай! – удивленно воскликнула Марина. – Да ты шутить умеешь! Не совсем безнадежный человек.
– Умею. Но не люблю. Особо поводов в жизни не было.
– Расскажи. А то я почти все о себе выдала, а про тебя знаю только самый минимум.
– Может, не надо? Давай-ка, налетай лучше.
Он подал ей дымящуюся тарелку, и сам сел рядом.
– Одно другому не мешает. Говори. Я ведь не отстану.
Илья вздохнул и погрузился в воспоминания. И все-таки не хотел жалости к себе. Поэтому очень кратко, без лишних эмоций описал свое детство, семью, юность, приход в спорт, карьеру и ее крах. Соответственно, и крах всей жизни.
Марина давно перестала есть, комок в горле не давал ничего проглотить. Но уронить хоть слезинку – значило обидеть его жалостью.
И еще она поняла, что Илья совсем не знает, что такое семья, любовь, забота друг о друге. В его жизни все измерялось количеством денег и успехом. Если этого становилось меньше или совсем иссякало… результат был сейчас перед ее глазами.
– А ты сам думал о создании семьи, своей семьи? О детях, о жене?
– Да ты что! Какой из меня отец? Что я смогу дать детям, если вообще ничего не знаю об этом? Нет уж, нет уж! Никаких детей, никогда!
– Понятно. А может, ты просто не дееспособен? – «искренне» глядя ему в глаза, спросила Марина. – Не работает распылитель, и тебе удобно говорить о том, что ты не хочешь семью.
– Ну, мы же не будем проверять, работает он или нет? – наклоняясь к ней, спросил Илья.
– А зачем? Главное, что ты знаешь про себя всю правду.
– Вот именно, – несколько грубовато прервал разговор Илья.
Марина сунула нос в тарелку, доедая остывший суп. В душе она была довольна, что отвлекла его от грустных мыслей.
«Ничего-ничего! Я тебя заставлю жить! – думала она. – Ты узнаешь, что такое семья. Я тебя к папе отвезу, с мамой познакомлю – увидишь, что бывают нормальные родители. А там и найдешь себе девчонку…» Последняя мысль вызвала у нее грусть, ибо себя она в этой роли не рассматривала. Слишком поломан у нее организм всеми болячками, а ему нужна молодая здоровая девушка. Марина порой забывала, что ей всего двадцать пять.
– А ты мне не хочешь рассказать, почему так редко твои родные тебя навещают? – вкрадчиво спросил Илья.
– Может, потому что я так хочу? У нас не принято лезть в дела друг друга. Если попрошу, все примчатся. А зачем их от работы или жизни отвлекать. По выходным к родителям ездим. Не каждую неделю, конечно, но два раза в месяц точно. Да и ко мне они приезжают.
Она закончила свою речь совсем тихо, потому что опять вернулась в те далекие воспоминания, когда вся семья вытягивала жилы, спасая ее, бестолковую девчонку.
Но Илья истолковал ее поведение по-своему и задавать вопросов больше не стал.
– Марин, давай об оплате и правилах поведения на твоей территории.
– Что? А! Так никаких правил нет. Будем видеть друг друга только по вечерам, да в твой выходной, если ты не будешь занят на второй работе. А скорее всего, отдыхать тебе будет некогда. Девочек не водить – встречайся, где хочешь, но не здесь.
Илью резануло безразличие, прозвучавшее в ее тоне. Но, с другой стороны, что он себе возомнил, старый покалеченный хрен…
– Не собираюсь я никого водить, – резко высказался он. – Мне и одному неплохо.
– Вот-вот, и я о том же. А ты знаешь, если мышцу не тренировать, она слабеет?
Илья, мягко говоря, офигел.
– Ты о какой мышце говоришь, мелюзга неуемная?
– Почему это – мелюзга? Метр семьдесят, вообще-то.
– А, тебя только это смутило в моем вопросе? Повторю тогда: о какой мышце идет речь?
Марине показалось, что у него сейчас дым из ушей пойдет. Ее начал разбирать смех, но отступить она не могла.
– О той самой, о которой ты и подумал. Ее надо тренировать делом. Ну-ка, руки покажи!
– Зачем? – в недоумении уставился на нее Илья.
Марина встала и приготовилась к побегу. Потихоньку переставляя ноги, она продвигалась к двери под удивленным взором Ильи.
– Да хотела посмотреть, не натер ли ты себе мозоли, тренируя ту самую мышцу?
Она почти свернула за угол, когда услышала за спиной шипение:
– Что? Что ты сказала?
Она уже в голос смеялась, чуть не хватаясь за живот. Илья догнал ее в три шага, подхватил на руки и посадил на себя верхом, впечатав спиной в стену. Если бы на месте Марины оказалась другая девушка, более хрупкая или пугливая, то сейчас от плача и визга он бы оглох. Так раньше было у Ильи с модельками – все им не так, хилые какие-то! А здесь… Девушка только ойкнула и продолжала хохотать.
Ее смех резко прервался, когда она ощутила его «мышцу» немалого размера, упирающуюся в нее. Сердце подпрыгнуло, но Марина старалась не подать вида, как на нее подействовало это нападение. «А хорошо, что он такой здоровый…» Она держалась за его плечи, упираясь в грудь локтями.
– И что? – спросила она, глядя в его льдистые серо-голубые глаза. – Руки-то ты мне не показал.
Подставив под нее бедра и вжимая в стену, Илья показал ей ладони и тут же одной сжал подбородок, а второй затылок…
– Ты доигралась…
Как голодный зверь, он набросился на ее губы – целовал, прикусывал, толкаясь языком в рот, и буквально рычал. Марина от такого дикого напора «поплыла». Она никак не ожидала от холодного викинга огненной страсти. Илья дышал, как после спринта. Вздрагивал, горел!
Она сама, поддавшись его вожделению, елозила на «мышце», втягивала в себя язык, царапала через одежду тело…
– Марина, остановись… Или я не смогу удержать себя…
Его слова вмиг выдернули ее из омута, в который почти затянули всего лишь поцелуи.
– Поставь меня, Илья, – голос слегка вибрировал от сдерживаемого напряжения
– Обязательно. Да. Так я тебя и послушался.
Он подхватил ее под попу, чуть подбросил и развернулся. В его руках Марина ощущала себя маленькой и какой-то слабой, чего никогда и ни с кем из мужчин не было.
– Куда это ты намылился?
– В твою спальню.
– Зачем?
– Положу тебя на кроватку и…
– И … что?
– Сделаю тебе массаж твоей мышцы.
– В смысле?!
Возмущению Марины не было предела. А они уже заходили в ее комнату.
– Какой еще мышцы?
Илья посмеивался и молчал. Тогда Марина легонько стукнула его кулачком по груди.
– Какой мышцы, я тебя спрашиваю!
– Не той, о которой ты подумала.
Он осторожно положил ее на кровать и снял гипсовый полусапожок с ноги.
– Я про разработку ахилла. А другими группами мышц потом займемся.
Глава 24.
Не у всех воскресенье было веселым. Яна проснулась поздно и поняла, что лежит одна в постели. Да, похоже, и в квартире была одна. Даже Кита не слышно.
Она начала вставать, но режущая боль в животе дала понять, что «гости» прибыли. Потихоньку разогнувшись, Янка поползла к своей сумке, где всегда был стратегический запас обезболивающих препаратов. Осталось добраться до воды.
«И хорошо, что Мартина нет дома. А то увидел бы меня, такую красивую, светло-зеленого цвета… О, черт, как больно-то! Хотя, чему удивляться? Все, как обычно».
На кухне налила себе воды и проглотила таблетку. И только потом заметила на столе записку: «Не стал тебя будить. Я на тренировке, с Маратом. Приеду около двух. Позвоню тебе перед этим. Кот все еще спит. Я проверил – он живой. Целую тебя сладко…»
Янка улыбалась сквозь болевые спазмы. Она знала, что надо потерпеть минут двадцать, и все пройдет. Но идти до спальни не хотелось, и она легла прямо на пол. И снова задремала. А проснулась, ощутив тепло около своего живота. Это котенок подкрался к ней и втиснулся под руку. И теперь урчал, как маленький движок, гоняя вибрацию внутри ее тела. Удивительно, но ничего не болело! Яна решила еще полежать: в кои-то времена кот не дерется, а лечит!
Вскоре Кит понял, что хозяйка уже здорова, и тут же цапнул ее за руку.
– Все. Поняла. Встаем потихоньку и идем тебя кормить, спиногрыз маленький.
«Первым делом кот, ну а все остальное – потом. Почти, как в знаменитой песне» – думала Янка, уходя в ванную комнату.
Приведя себя в порядок и позавтракав, она вспомнила, что сегодня ей не звонила мама, и это было очень удивительно. Яна проверила телефон: «А, нет! Ошиблась. Есть пропущенные от мамы. Наверное, Мартин звук выключил, чтобы я могла выспаться. Надо позвонить».
– Мам, привет! Все нормально, успокойся! Я просто крепко спала и не слышала звонков. Мартин? Он на тренировке. Да, спортом занимается. Каким? … Силовым. Ну, в общем, ты не знаешь такой. Нет, мам, предложение не сделал. И я не беременная. Откуда знаю? Ну, вот точно знаю… Ага, сегодня. Лучше скажи, как у вас с папой дела? Нормально? Даже очень хорошо? Ммм, ты меня интригуешь. Что? А, кот тоже нормально. Ему тут просторно – носится весь день, потом во дворце спит. Да, ему Мартин такой домик купил, многоэтажный. Сфоткаю и пришлю тебе. Тут еще собачка по соседству живет, маленькая. Вот они устраивают беготню! … Ладно, приедем как-нибудь. Ага, до свидания, мам!..
Света отключила телефон и вздохнула. Ей стало спокойнее – вроде бы у Яны все хорошо.
«Только бы с детишками получилось. Ни… как у меня тогда…»
И она вернулась в то страшное воспоминание девятилетней давности. Тогда все ее силы были растрачены.
Как сказали ей оба врача, ребенок Яны умер в утробе за несколько дней до визита к докторам, спасать было некого. Но говорить это Яне Света не решалась даже теперь. Просто не хотела бередить страшные раны. Ни дочери, ни себе.
Потому что именно на обратном пути домой она тоже потеряла их с Яном ребенка. Хотя продолжала надеяться до последней минуты.
Снова Света вздохнула, пытаясь отогнать жуткие образы и ощущения…
Она поехала к Яне на восьмой неделе беременности. Мужу не сказала ни о чем: ни о том, зачем ей так срочно нужно в Москву, ни о своей беременности. Те переживания, желание не показать дочери своих мучений и страха, сделали свое дело.
Света помнила, как пыталась остановить истерику Янки в подмосковном гестапо, помнила, как не поехала провожать ее до общежития. Все помнила, потому что сама чувствовала начало тянущей боли, но скрипела зубами, чтобы дочь не догадалась ни о чем. А то ведь с Янки сталось бы – страдать и наказывать себя чувством вины. Она извелась бы, что из-за ее проблем мать сорвалась к ней вместо того, чтобы лежать на сохранении.
В сорок с лишним лет стать матерью? Да легко! Тогда Света тихо радовалась этому чуду. Почему у них с Яном так долго не получалось после Янки, неизвестно. Медицина признавала их обоих здоровыми. Они и не предохранялись никогда, все надеясь добиться желаемого. Ничего не получалось – месяц за месяцем, год за годом.
Как-то одна старенькая женщина-гинеколог сказала ей, что маниакальное желание стать матерью блокирует организм и не дает наступить беременности. Дескать, надо расслабиться и отдать все на божью волю. Нда… Вот и отдала…
Эта тема всегда была запретом в их разговорах с мужем. Но Света очень хотела подарить Яну еще одного малыша! Столько лет ждали! И вот – Яне девятнадцать, а ее мама беременна. Пересудов не избежать: почему так долго не было, и вдруг забеременела, а от мужа ли, и т.д, и т.п. Но Света была счастлива! Ей все равно, что и кто будет говорить. Конечно, ей предлагали лечь на сохранение, но она нормально себя чувствовала. Зачем же чье-то место занимать в больнице?
Оказалось, что беда пришла, откуда никак не ждали. Яна…
«Никто не виноват, кроме меня, в том, что не уберегла малыша … малышей». Эта мысль останется со Светой до ее последнего дня.
Тогда, прямо с вокзала она поехала в больницу, с открывшимся кровотечением. Ее сразу же направили на осмотр. Совсем молодой врач, видимо только начавший работу, краснел. Она-то думала, что он стесняется, а тот просто не знал, как сказать, что сохранять уже нечего…
После срочно проведенной чистки она написала отказ от госпитализации и поехала домой. Только там дала волю слезам. Ее затопило отчаяние. Разве могла она в этом признаться Яну? Пусть уж лучше не узнает ничего и никогда.
«Не вышло… Потеряла…»
Мужу сказала, что плохо себя чувствует: простыла в поезде, да и женское недомогание что-то нагрянуло. Он ничего не заметил.
И самое мерзкое то, что она не чувствовала в себе прощения для тех людей, которых она считала виновниками несчастий, упавших на ее голову. «И я лишилась ребенка, и у Яны ничего не понятно с возможностью материнства. А этим сволочам хоть бы что! Как я их ненавижу…»
Света постаралась успокоиться, но никак не получалось. Ее трясло и сейчас, спустя годы. Воспоминания и боль утраты врезались в память сердца. «Хоть бы у Яны все сложилось. Прав, конечно, Ян: выйдет она замуж или нет, это уж как сложится. Лишь бы стала мамочкой. А звонить все равно буду – главное, не давать ей покоя, чтобы не думала о том, получится ли у нее еще раз…»
Она собиралась сходить в магазин, приготовить что-нибудь необычное мужу. Их романтические встречи нравились им обоим. То, чего она стеснялась в юности, сейчас воспринималось совсем по-другому: как дар небес, как прощение за все ее грехи. А Ян? Он в чем виноват? Почему с ним так?
«Наверное, потому что он всегда нравился всем женщинам, несмотря на их возраст, – Света улыбнулась сама себе, – а он оставался верен мне, семье, самому себе. Мой золотой Ян».
Света взяла телефон и набрала номер мужа:
– Привет… Когда ты придешь? О! Ты уже спешишь домой? Тогда давай встретимся в магазине, купим бутылочку вина, приготовим что-нибудь эдакое… Что? Нет? Моя очередь надевать ленту? Ого… Жду!
Она улыбнулась: «Видимо сегодня обойдемся без вина. Пропустим обед. Но к ужину-то успеем…»
Мартин ехал домой уставший и озадаченный. Марат с ним тренировался на полную. Несколько весьма ощутимых ударов прилетело, чем младший был не доволен.
– Ты понимаешь, кто будет в пятницу? Знаешь ведь сам, что он звереет на ринге.
Мартин молча кивнул. Он никак не ожидал, что Марат сможет его все-таки достать. Нет, он знал, что Марик очень сильный и неуправляемый боец, но сегодня брат держал себя в руках, проводя атаку за атакой. И только знание капоэйры спасло старшего от травм.
– До встречи еще четыре полных тренировки. Я понял свои ошибки, Марат.
– Я здесь каждый день. Вместе отработаем подготовку, – помолчав, он все же спросил, – Яна придет? Ей бы не надо на это смотреть.
– Если я так ей скажу, тогда она точно примчится. Попробую незаметно прощупать почву. Поехал я. Вымотал ты меня сегодня.
– Для твоего же блага. А то размажут тебя по рингу.
Мартин кивнул. Ему предстояло многое обдумать.
Он заехал в магазин, но покупал все на автопилоте. Набросал полную корзину всего подряд, в кассе расплатился, снова не реагируя ни на что.
Мартин был расстроен.
«Так. Надо успокоиться, откинуть эмоции и понять, почему я сегодня не успевал за Маратом? Усталость накопилась? Или почувствовал свою непобедимость? Так это – верный путь к провалу. Или я боюсь синяками Яну напугать?»
То, что он выиграет бой, Мартин не сомневался. Только ведь к победе можно прийти с разными последствиями. А вот об этом следует серьезно подумать.
Дома он сразу заметил излишнюю бледность в Яне, темные круги под глазами и измученный вид.
– Что? Вышла из строя на несколько дней? – спросил, обнимая ее и усаживая к себе на колени.
– Угу. Даю тебе отпуск до пятницы.
– Полезное дело – отпуск, – улыбнулся Мартин, устраивая Яну поудобнее. – А если серьезно, то я все дни до пятницы буду в спортзале. Только на сон силы и останутся. Сегодня Марат меня хорошо помял.
Янка возмущенно вскинулась.
– Не верю! Ты все равно сильнее!
– Может быть. Никто же не спорит. Скорее я бы сказал, что мы равны. Просто мне лучше удается контролировать себя. Марат, как боевая безжалостная машина. В этом проблема. Но он нашел другое призвание: он мозг семьи. Я тебе уже говорил об этом. Кроме того, он обожает серфинг, мотоциклы и скейты. И следит за моей подготовкой к боям. Вот, нашел пробелы. Надо исправлять.
– Я в пятницу с тобой пойду, – твердо сказала Яна, и Мартин понял, что отговаривать бесполезно.
– С чего бы это? Если мне придется худо, на ринг выскочит мышонок с цветочком?
– И мышонок, и котенок! Кита выпущу на твоего соперника.
– Тогда точно будет уничтожен весь клуб и его гости. Нет уж, Кит пусть дома ждет.
Маленький разбойник, услышав свое имя, тут же примчался и начал свои запугивающие танцы: тельце становилось дугой, хвост закорючкой, и сюда добавлялись пришаркивающие лапы. Зрелище вызывало смех.
Так они и провели остаток воскресенья: обнимаясь, целуясь, нежась друг с другом. Сердечко Яны вздрагивало каждый раз, когда она думала о пятнице, но старалась не накручивать себя и уж, тем более, не показать Мартину своих переживаний.
А Марина позвонила Марату, пока Илья кормил на улице Дину, и спросила у него, есть ли возможность предоставить бывшему бойцу часы работы на определенные дни. И хотя брат удивился, но ничего спрашивать не стал. Просто предложил Илье перезвонить лично, о чем Марина и сообщила ему, когда он вернулся.
И еще Марат сказал, что завтра сам отвезет ее на осмотр, узнает, как обстоят дела с лечением. Марине нечего было возразить.
Илья позвонил, Марат ответил, что обязательно найдет ему свободные часы.
Теперь Илья вообще был в полном недоумении: почему ему помогает уже второй человек, который не имеет к нему никакого отношения. Это непривычное для него отношение людей мешало, напрягало, заставляло считать себя обязанным. Злило, в конце концов!
И объект всех этих эмоций находился здесь же в доме. После того, как Илья «намял» ей прооперированное место, она не выходила из своей комнаты. Он слышал, как она вздыхала и охала, но заходить и смущать ее не стал.
Около девяти вечера Илья приготовил одежду для завтрашнего дня и уж совсем собирался лечь, как вдруг услышал передвижение Марины по дому. Он пошел к ней навстречу.
– Куда ты собралась? – спросил он, глядя на покрывало в ее руках.
– Лечу к тебе с ответным визитом. Уже скорость набрала – не попади под гусеницы.
– У тебя язык без костей. Я не успеваю…
– У меня очень хороший язык. И уж точно – без костей.
Она обошла его, пряча улыбку. Ей нравилось ставить его в тупик своими шутками. У нее сложилось впечатление, что даже в школе с ним никто не дружил и не смеялся. Боялись? Или не дотягивал «до уровня»? В любом случае, учиться никогда не поздно!
Заходя уже в его комнату и бросая покрывало на пол, она повернулась к нему и вполне серьезно отчеканила:
– А еще он у меня длинный, гибкий и шустрый, как у змеи.
– Вот! Точно! Как у зм…
Слово застряло у него на губах, когда он увидел, что она проделывала языком: доставала до кончика носа, до подбородка, сворачивала его лодочкой…
– У меня вопрос, – вдруг заговорил слегка охрипшим голосом Илья. – Может, я туповат или чего не догоняю? Ты меня дразнишь?
Марина закатила глаза и махнула рукой.
– С тобой не интересно – никакой интриги! Прям в лоб!.. Ложись давай. Покрывало сам расправь, я не наклонюсь.
– Ты мне не ответила. Ты меня дразнишь?
– И не отвечу. Сам не маленький.
– Марииинааа…
– Ой! Как страшно! Прям сейчас заплачу! Ложись, говорю.
Илья подошел к ней, наклонился, расправил покрывало на полу и снова выпрямился.
Глядя ей в глаза, взялся за края футболки и медленно потянул ее верх, обнажая торс. Отбросил одежду в сторону.
Марина спокойно на это смотрела – ее не удивишь красивым мужским телом. Но дальше…
Илья продемонстрировал ей «фокусы», которые он может делать своим языком, чем вогнал девушку в малиновый цвет. Она резко вдохнула воздух, приоткрыла губы, словно ее обжог суховей, но глаз не отвела.
А Илья, проделав этот демарш, быстро улегся на пол, на живот.
– Я готов получать удовольствие, – проговорил он куда-то в пол.
Марина облизала губы. Помолчала. Но решила, что на сегодня хватит игр, а то, чего доброго, и не уснуть потом.
Она приступила к массажу. Просто массажу. Очень легкому, чтобы не навредить – для начала.
Илья стонал сначала тихо, потом все громче. Потом вообще прохрипел:
– Все. Хватит. Твоя взяла. Такой кайф!..
Марина уходила от него, вовсе неуверенная в том, чья взяла. Но ей так нравилось вводить его в ступор! А потом видеть, как он «догоняет» и отвечает еще круче. Это же просто – адреналин по венам! Красота!..
Марат тоже спешил домой. Сегодня он уходил из клуба раньше, не последний. Даже успел чего-то поесть. Он сам уже чувствовал, что тело превращается в переплетение мышц и сухожилий от постоянных тренировок, иногда два раза в день, плюс ежедневные пробежки. Но так ему было легче – мозг занят, тело измучено, до самой ночи. А там уже – его время. То самое время, которое он ждал, едва успев встать с кровати. Так и жил – торопил дни, чтобы скорее наступила тьма, в которой к нему приходила его Яна.
Подъезжая к дому, он привычно смотрел на окна брата, и там всегда горел свет. Поздно ложились спать Мартин с Яной. Но Марат не доводил эти размышления до внутренней истерики. Он просто стерпелся с болью, которая стала его постоянной спутницей.
Дуся, верная подружка, встречала его, весело подпрыгивая и просясь на ручки. Она уже полностью пришла в себя после субботнего потрясения.
– Дуся, давай-ка кушать пойдем. А завтра мы с тобой поедем к Марине, отвезем ее на осмотр…
Так, разговаривая с собачкой, он готовился ко сну.
Марат лежал на кровати и смотрел, как сытенькая Дуся, переваливаясь с боку на бок, направлялась не к нему, а сразу в свою корзину.
– Ты почему перестала со мной спать? – грустно спросил хозяин.
Как она могла ему объяснить, что он всю ночь мечется по кровати, зовет кого-то, стонет, раскидывает руки в стороны, а потом сжимает подушку и снова стонет. Только к утру засыпает, совсем измученный своими видениями.
Всего этого Дуся не могла ему сказать, а потому, потоптавшись, пошла на свое спальное место.
Марат глубоко вздохнул, закрыл глаза и почти сразу погрузился в сон.
Спустя некоторое время он уже улыбался…
Утро понедельника началось у Яны все с той же ноющей боли, но она терпеливо делала вид, что все нормально – не хотела, чтобы Мартин считал ей «слабаком». Пока была в ванной, сразу выпила привычную таблетку и теперь просто ждала, когда станет легче.
Мартин, полностью одетый для работы, готовил завтрак. Он удивился, почему до сих пор кот не носится по квартире. И еда лежала в миске, и витаминки, а его все не было.
Появилась Яна и тоже обеспокоенно посмотрела на нетронутый завтрак котенка.
– Что это с ним? Пойду, проверю.
– Я уже заглядывал в домик: Кит свернулся клубком и спрятал нос в лапы. Даже и не пощупаешь носик. Сейчас зайдем к Марату, попрошу его заглянуть к нам попозже, ключи у него есть. Он с Мариной сегодня едет в больницу к девяти.
Яна кивнула. Что-то волнительно стало за маленького разбойника.
Все так и сделали: зашли к Марату с просьбой. Тот, конечно, согласился. Дуся тоже встретила их у порога, но эти люди ей были не интересны, и она «укатилась». А Марат стоял и смотрел, как девушка-мечта уходит вниз по лестнице за руку с братом.
Это рабочее утро ничем не отличалось от других – та же дорога, разговоры и настрой на трудовые будни.
Яна увидела на ступеньках Настю, которая смотрела наверх, в небо, и казалась, что она вообще не здесь.
– Настя, привет. Хватит мечтать, пошли работать, – отвлекла ее от грустных мыслей Яна.
– Привет. А я смотрю, у тебя личный шофер появился? Привозит, увозит – просто красота!
– Завидуй молча.
Яна оборвала любопытствующую речь подруги. Ей почему-то не хотелось врать о том, что они просто друзья с программистом. Казалось предательством или малодушием. Лучше пусть вот так – отбиться от вопросов, чтобы не было желания их задавать.
Они зашли в здание, где их встречала знакомая пара охранников, неизменно прекрасно выглядевших.
Яна пропустила Настю вперед и снова наблюдала, как неведомая сила встряхнула ее и Федора. Со стороны это выглядело так, словно они никого не видят вокруг, тянутся друг к другу, но какое-то поле пропускает разряд между ними, и их отбрасывает в разные стороны. И все это за несколько секунд.
«Между ними что-то странное уже произошло. И теперь никто из них не готов к дальнейшему. И лучше даже не смотреть на эти чудеса» – такой вывод сделала для себя Яна.
Илья просто поздоровался с девчонками, слегка улыбнувшись, и уже встречал следующих, подходивших к «вертушке».
Ни погода, ни понедельник не располагали никого к веселью. День набирал обороты.
Яне пришло сообщение от Мартина: «Кот в порядке. На Марата напал, всю еду вычистил, висел на перекладине под потолком, когда Марат уходил. Нос, конечно, потрогать не дал. Так что, не волнуйся – вечером и тебе достанется, как обычно».
Потом последовал «контрольный» от мамы все с тем же вопросом. Но Яну уже не раздражали эти звонки. Скорее, она понимала, что маме так спокойнее – услышала голос дочери, сделала вид, что надавила и контролирует ситуацию.
«Значит, все хорошо – живем!» Яна улыбалась сама себе. Она старательно гнала от себя мысли о пятнице, хотя даже не представляла соперника Мартина. Но ей почему-то было страшно. Если учесть ее неприятие любого мордобоя, то было ясно, что в душе она тряслась, как осиновый лист.
Марат с Дусей приехал за Мариной. Она уже ждала на улице, несмотря на прохладную погоду.
– Привет! Готова встать на ноги без всяких подручных средств? – спросил брат младшую сестру, помогая ей сесть в машину.
– Мечтаю об этом уже несколько месяцев. Не начинай, пожалуйста, воспитательные речи. Я все знаю. Больше не буду так делать.
– Я ничего такого и не собирался тебе говорить. Но все же – аккуратней, не спеши жить. Побудь еще маленькой.
И он ласково потрепал Марину по гладким волосам.
Через два часа они вернулись. Марина, осторожно ступая, шла к дому сама, светясь улыбкой, как новогодняя елка. Марат рядом подстраховывал ее, но это – чисто автоматически. Он видел, что сестра уже твердо стоит на ногах, просто отвыкла ходить без трости или костылей. Она поднялась по ступенькам и повернулась к брату. На ее глазах блестели слезы.
– Спасибо тебе, мой старший брат. И старшему-старшему скажу, и маме, и папе – миллион раз скажу спасибо. За вашу поддержку и любовь. Без нее…
И она заплакала. Марат поднялся к ней, обнял, поглаживая по спине. Он понимал, что у Марины это – эмоции счастья и отступившего страха. Она справится, успокоится. Младшая сестра старалась никому не показывать своих слез.
– Все хорошо, Маришка. Все хорошо. Семья и должна быть всегда вместе. Хоть что-то в этом мире должно оставаться неизменным.
Он помолчал, чувствуя, что она успокоилась.
– Так. А теперь скажи-ка мне, с чего бы ты стала об Илье волноваться? Он тебе нравится?
– Пфф… Так я тебе и скажу, – отодвигаясь от него, вспыхнула Марина. – Хотя, нет, скажу. Да, нравится. И еще скажу – он снимает у меня комнату.
Брови Марата улетели куда-то под его лохматую челку.
– Да ты что? Ну, все. Теперь ждем вторую свадьбу. Один я останусь, неприкаянный.
Он театрально покачал головой. А потом серьезно спросил:
– Не обижает он тебя?
– Марат! Ты бы лучше у него спросил, не обижаю ли я его?
И они оба рассмеялись.
– Тогда я спокоен. В субботу возьмешь его к родителям?.. Слушай! А они с отцом чем-то похожи! О, наконец-то появится еще один блондин в нашем кругу.
– Ты очень торопишь события, старший брат. Еще ничего и не…
– Без подробностей, пожалуйста! Все-таки ты моя младшая сестра. И я ничего не тороплю…
Он многозначительно замолчал, поигрывая бровями. Марина только закатила глаза и помотала головой.
– Ладно, я поехал. Мне еще Дусю надо домой отвезти, а потом до самой ночи в клубе. С Мартином надо позаниматься. Бой тяжелый будет, а он слегка расслабился.
– Я точно не поеду смотреть на этот ужас. Там затопчут и оглушат.
– Да, там не надо присутствовать. Надеюсь, Яна не придет в пятницу.
– Ох, да. Не стоило бы.
Марат умчался. А Марина, счастливая от своей свободы, решила устроить себе «релакс-день», чтобы вечером встретить Илью во всеоружии – и внешнем, и внутреннем. Он работал до восьми вечера. Пока доедет, будет уже около девяти, если не попадет где-нибудь в пробку.
Марина почувствовала горячую волну, прошедшую по телу сверху вниз. «Ох, ма! Вот это меня плющит! Бедный Илья… Выдержит ли? Хотя он и сам застоялся. Пора уже тренировать мышцы – нам обоим».
И такие картинки замелькали перед глазами, что Марине захотелось увидеть Илью прямо сейчас. У нее дрожали руки, когда она доставала телефон. До чего бы ее довел этот порыв, неизвестно, только входящий звонок заставил замереть.
– Да, Илья… Уже дома. Все хорошо. Да, врачи сказали разрабатывать и массировать – ну, это я и сама знаю… Ты будешь? Разрабатывать и массировать?
Марина отодвинула телефон от уха и недоуменно на него посмотрела – что это? Илья ее подкалывает? Он шутит???
– Я вот сейчас не поняла: ты меня дразнишь? … Даааа??? Ну, приедешь вечером – поговорим.
Илья возвращался с работы уставший. Сильно болела спина. Ни сидеть нормально, ни стоять он не мог.
А походить удавалось в течение дня не так уж и много. Однако мысль об обещанном Мариной «разговоре» придавала ему сил. Лишь к половине десятого он подъезжал к своему съемному жилью. Дина ждала его у забора. В окнах кое-где горел свет. Мелькнул силуэт… И сердце гулко ухнуло в груди. Два-три глубоких вздоха чуть успокоили его.
Ворота разъехались, впуская машину внутрь. Илья осторожно вышел из машины, чуть наклонился вперед, в стороны, назад. Спину тянуло. «Эх, массаж бы!..»
Дина прыгала рядом, играясь, как маленький щенок. И это было приятно Илье. Его возвращению еще никто и никогда так не радовался. Стало чуть теплее где-то глубоко-глубоко внутри. Казалось бы, просто собака, но она пробуждала в нем то, чего даже в детстве он не мог себе позволить – открыть кому-то сердце.
– Дина! Ты сытая? Покажи мне свою тарелку.
Он пошел проверить ее миски, там еще оставалась еда.
– Значит, все хорошо?
Он присел перед ней, чувствуя, как приятно растягиваются мышцы спины. Динка ткнулась лбом в его лоб. Так они и просидели несколько секунд, словно обмениваясь мыслями.
– Ладно, красавица, пойду к твоей хозяйке. Продолжим пикировку. А мне это стало по нраву…
Собака проводила его до ступеней и вернулась назад к забору, где ее пришла навестить целая команда «друзей». Они сидели по разные стороны и смотрели друг на друга, изредка перегавкиваясь.
