Текст книги "А ты не такой? (СИ)"
Автор книги: Ne Ta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
Давно привыкший жить один, или с женщинами, которые не заботились о нормальном питании для здорового мужика, занятого большими физическими нагрузками, он умел и любил кашеварить сам. Потому, чтобы отвлечь себя от странных мыслей, направился на кухню. Однако был удивлен – все было готово и даже разогрето. Он заглянул в кастрюли: суп, котлеты, картофельное пюре, на сковороде большие куски мяса в подливе. Илья проглотил слюну. Так все вкусно выглядело! Открыл холодильник – полно еды и миска с салатом.
– Кто тут шарится по моему холодильнику? – прозвучал за спиной голос Марины.
Илья чуть не подпрыгнул, при этом нырнув носом в салатник.
– Ты меня заикой решила сделать? – не поворачиваясь к ней, произнес он. – Я есть хочу, как огромный злой волк.
– О! Ты же после работы. Давай-ка, еще раз включи, чтобы горячее было. Я-то уже ела. Только чай с тобой выпью.
– Нет, греть не буду, не выдержу. Такое все аппетитное! Кто готовил? Кто привез?
– Готовила мама, привез папа. Он у меня сегодня был личным шофером.
– Значит, ты не брошенный ребенок?
Илья помог Марине сесть, забрав у нее костыли-трости. Угостил себя супом и аж глаза закрыл от удовольствия.
– Господи! Пошли этой прекрасной женщине, приготовившей чудесную еду, счастье и здоровье!
– Что это с тобой? – недоверчиво глядя на него, спросила Марина.
– Я не помню, когда ел в последний раз домашний суп. Честно! Я, конечно, готовлю себе. Но то, что я ем сейчас, божественно!
– Понятно. Оголодал бедный. Ешь на здоровье. Родители столько еды привозят, что можно накормить маленький отряд. А что ты говорил про «брошенного ребенка»?
– Да так, ничего.
Она решила не мешать ему, пусть насладится нормальной пищей, а не столовско-ресторанным набором. Сытый человек всегда добрый.
Потом пили чай с лимоном и сушками.
– Красота! – прошептал Илья. – Маринка, давай я на тебе женюсь?
Она поперхнулась чаем, закашлялась, показывая, чтобы он похлопал ее по спине. Он проделал это с удовольствием.
– Тебя так легко купить? За тарелку супа и котлету? – придя в себя, она сразу начала язвить. – Смотри – соглашусь, а ты и требований моих не знаешь. Вдруг у меня какие-нибудь странности преобладают, например, в сексе?
Теперь подавился Илья, а она хохотала до слез, глядя, на его удивленно-заинтересованные глаза.
– Ты еще больше меня привлекаешь с такими странностями, – закивал он.
– Дааа??? Ну, тогда для начала тебе придется встретиться с моими братьями и папой. Уверяю – тебе это не понравится.
– Я найду, что им сказать. Тем более, у меня к ним есть много вопросов, – уже вполне серьезно произнес Илья.
– Не пугай меня. Ладно, шутки в сторону. Давай о делах насущных. Пока ты полностью не восстановишься, не может быть и речи о тренерской работе.
– Я уже понял, что тебя не переубедить. Да ты и права, конечно. Просто…
– Что?
Илья молчал, уже провалившись в расчеты, как выкручиваться и на что жить. Эту-то работу с трудом нашел, хотя стоять по двенадцать часов ему было очень тяжело. И совсем нежелательно.
– Что «просто», Илья? – переспросила Марина.
И тут до нее дошло!
Это она, благодаря своей семье живет, как у Христа за пазухой. А он? Потерявший все и всех? Как он живет? На какие средства? Мартин говорил, что Илья работает около месяца охранником на проходной. Это, собственно, указано в его анкете, что он предоставил Марату. Что он может приобрести на зарплату охранника??? Да ему на услуги физиопроцедур и лекарства надо столько же! А еще – заправка машины, питание, оплата жилья, сигареты дурацкие… В голове Марины щелкал калькулятор, и вывод был печален – именно из-за недостатка средств Илье нужна вторая работа. А ведь ему еще несколько месяцев необходимо для полного восстановления.
Молчание, повисшее за столом, не напрягало. Каждый из них думал о воле случая, выбравшего именно их для проверки характера, семейных связей, просто дружеской поддержки.
– Марин…
– Послушай, Илья…
Оба замолчали, посмотрели друг на друга и заулыбались.
– Дамы вперед, – Илья кивнул, предлагая ей начать первой.
– Так. Ты уже понял, что я не из жалостливых людей. Поэтому то, что я хочу тебе предложить, ты должен будешь обдумать без эмоций и взрыва негативных домыслов.
– Обещаю не взрываться, а сначала все взвесить.
– Хорошо. Итак. Из уважения к твоему прошлому бойца я предлагаю тебе помощь.
Марина сразу увидела, как напряглась его спина, словно заледенело лицо и развернулись плечи.
– Мне не нужна помощь и жалость.
– А кто тебя жалеет? Я? Фиг тебе! Помощь еще надо уметь принимать. Тут тоже сила нужна, а не твое дуболомство. Короче, слушай и не брыкайся, как дева перед первым сексом.
Илья еще больше распалялся. Но молчал.
– У тебя в субботу-воскресенье иногда выпадает выходной. Плюс каждая пятница, после восьми. В клубе в это время самый наплыв посещений. Можешь с Маратом поговорить, он найдет тебе место на эти дни – не столбом стоять, а в зале за порядком следить. За работу ты будешь получать столько же, сколько сейчас на своем месте. Это покроет твою потребность в средствах на лекарства и процедуры. Ну, и еще… Предлагаю жилье – будешь у меня снимать. Дом большой, места хватит. И тебе, и мне – помощь и компания. А по затратам в два раза меньше, чем у тебя сейчас. Правда, не знаю, как мы уживемся. Но временно, на несколько месяцев, можно и потерпеть. В «чистом» у тебя появится в два с лишним раза больше свободных финансов. Как ты на это смотришь?
Илья молчал, разглядывая Марину. Он искал в ее глазах жалость, сочувствие, но ничего этого не находил. Она открыто смотрела на него в ожидании ответа. А он ничего не говорил. Не привык к тому, чтобы кто-то вообще о нем подумал, что-то просчитал, предложил помощь. «Где-то здесь подвох? А зачем ей возиться со мной? Еще и семья…»
– А что скажет твоя семья? Ты же пустишь в дом чужого человека.
– Я давно самостоятельный человек. Кроме того, у нас не принято вмешиваться в дела друг друга. Если кто-то в беде, а это обычно я, то все объединяются, чтобы вытащить глупыша из проблемы. Короче, решай, Илья. В субботу меня не будет дома целый день, а в воскресенье жду твой ответ.
– Хорошо… Марина, в любом случае, спасибо тебе. Для меня никто еще такого не делал.
– Да чего такого-то? Скоро мне снимут эту «хрустальную туфельку», – она кивнула на гипсовый полусапог на ноге, – и мне нужен будет ежедневный массаж. Как и тебе с твоей спиной. Так что, у нас с тобой взаимовыгодное сотрудничество.
– О, массаж! Я так давно мечтаю об этом.
Илья закрыл глаза от предвкушения. Вдруг какие-то другие картинки замелькали перед глазами, и снова стало тесно в брюках…
– Вот! Я же говорю, всем будет хорошо.
Слова Марины подлили масла в огонь.
Илья понял, что надо уходить. Иначе мысли начинали приобретать странное направление.
Когда, после тренировки Мартин ехал домой, у него из головы не выходил вопрос Марата о поездке на Аляску. Этот визит был запланирован давно. И очень долго готовился. Седьмого марта, забирая Яну с корпоратива, Мартин сказал ей, что родной отец давно зовет его познакомиться с ним и всей большой родней, живущей в одном поселении. Тогда Янка с воодушевлением кивала головой и говорила, что ехать надо обязательно. Может, поэтому он решил, что она не расстроится его отъезду. И вдруг сам представил, каково ему будет без нее полтора месяца…
«Это очень долго! Она здесь останется одна. Какие мысли в голову полезут? Рядом со мной она в безопасности. А вдруг снова вляпается во что-нибудь? Да я с ума сойду! Без нее так долго!» Мысли бессвязно бегали по кругу, и было какое-то беспокойство по поводу длительной разлуки, но Мартин никак не мог ухватить эту ускользающую нить. А волнение осталось и обосновалось в сердце. Такое чувство было для него неожиданным. Когда болела Марина, это было по-другому – дикий животный страх потери младшей сестренки, маленькой веселой частички их боевой троицы… Сейчас ощущения были другими – как-будто ожидание удара.
Мартин помотал головой, отбрасывая это неприятное предчувствие. Он увеличил скорость до предельно допустимой в черте города. Быстрее бы домой!
Проезжая мимо цветочного магазина, он увидел кое-что в витрине и свернул туда. Хорошо, что сейчас можно купить какое-нибудь дополнение к букету – на свой вкус. Через двадцать минут Мартин вернулся в машину, усадив на заднее сиденье цветочного мышонка, в лапах которого вместо сыра было нечто, похожее на сердце, с капелькой росы в виде большого топаза.
Ароматный зверек не даст покоя Киту – а об этом Мартин вспомнил, только подходя к своей двери.
Заходя в квартиру, он услышал шум воды в ванной, тут же к нему выскочил котенок и начал крутиться под ногами, словно звал его куда-то.
– Что? Хочешь похвастаться домом? Ну, веди-веди.
Мартин снял куртку и обувь. Не выпуская мышонка из рук, он пошел за Китом. Тот уже вовсю прыгал и лазил по своему подарку. Выпускал когти и зубы, пытаясь грызть толстую пеньку.
– Молодец, котька! Грызи, прыгай, занимайся своими делами. И нам не мешай какое-то время.
Вода в ванной перестала шуметь и вышла Яна, завернутая в полотенце, с мокрыми волосами, точно встрепанный воробей. Мартин шагнул к ней, она от неожиданности подпрыгнула.
– Господи! Напугал как! Я думала, успею до твоего прихода… Ой, а что это?
Протянутый ей мышонок вызвал умиление и слезы счастья. Янка смахнула с ресниц капельки и смотрела на своего любимого мужчину, не говоря ни слова, и в то же время – говоря о любви.
– Это тебе, мышонок из цветов. Не плачь! Что ты?
Мартин, возвышаясь над ней на целую голову, прижал к себе девушку, вдыхая уже знакомый летний аромат. Поглаживания почти обнаженного тела быстро дали результат.
– Что, даже ужин отложим? – спросила Яна, поднимая на него лукавые глаза.
– Потом, вкусная моя, потом… Только мышку с собой бери, иначе Кит ей разъяснит свои правила жизни.
Янка взяла букет, Мартин поднял ее на руки, и они ушли в ванную, откуда вскоре стали доносится сначала легкие вздохи, потом стоны – громче, громче…
Кот сидел в нетерпении под дверью – ему мало уделили внимания, закрылись и не пускают! Еще и забрали с собой что-то пахнущее улицей. Он начал скрести коготками дверь. Но вскоре понял, что его не слышат, и просто улегся в ожидании хозяев.
Снова зашумела вода, послышался ее смех и его довольный голос. Значит, скоро выйдут. Кот приготовился к атаке.
И он ее удачно провел, потому что голых ног было четыре, и поцапать он успел все. После чего смылся в свою маленькую спальню в домике и не выходил оттуда всю ночь.
Яна и Мартин уже привыкли к такому поведению котенка. Тем более, сбить их настроение маленький чертенок не мог. Прямо в полотенцах они пошли на кухню – а зачем одеваться, если скоро снова… ложиться спать.
У Мартина просигналил телефон. Он проверил входящее сообщение и улыбнулся.
– Что там? – спросила Яна, любуясь красно-смуглой гладкой кожей Мартина.
– Марат прислал картинку, спрашивает, не наш ли кот тут изображен?
Он показал Яне фото, и она хохотнула.
– Ну, точно – он! До того, как был изгнан из преисподней… А Марат мне сегодня помог.
– Как? – спросил Мартин, не показывая своего напряжения.
– Эти доставщики не захотели нести в квартиру домик. «До дверей клиента!» Уперлись, и все. А Марат их видел. Поднялся ко мне и затащил это сооружение. Вот он и назвал его замком Дракулы.
– Да, у него фантазия богатая. Помог распаковать?
– Ага, помог и поставил там, где стоит сейчас. И убежал сразу. Сказал, что уже опаздывает… Мартин, а куда же спрятать букет? А то к утру от него ничего не останется, и нам придется вместо работы убирать квартиру.
– Только в ванной такое место. Пока Кит не научился открывать двери.
Так и решили.
Ночью, когда Яна спала на плече Мартина, он смотрел в потолок, перебирая ее волосы, и думал о том, что снова не сказал ей про Аляску. А до субботы это точно надо сделать, иначе некрасиво получится, если кто-то из родных случайно проговорится. Вот Марат уже напомнил, что поездка скоро. Мысли перескочили на брата. «Все-таки похоже на то, что ему нравится Яна. Но и поговорить об этом с ним нельзя. Замкнется совсем. Он такой. Что же делать? Ладно, в субботу понаблюдаю, насколько серьезно его увлечение».
Младший брат приехал домой около двенадцати ночи. Задержался в клубе. Он дважды тренировался: сначала с Мартином, потом один. Вымотанный до последней капли он надеялся быстрее уснуть и увидеть свою Яну.
Автоматически посмотрел на окна квартиры брата. Там было темно. Они уже спали или… Отогнав от себя эти образы, он открыл дверь и поймал летевшую на него Дусю.
– Малышка моя, соскучилась? Проголодалась? Сейчас все сделаем. Пойдем, Дуся.
Собачка лизала его лицо, торопясь и потявкивая. Крутила хвостиком, показывала, как она любит своего хозяина.
– Дуся, хоть ты меня принимаешь.
Через некоторое время Марат уже спал, раскинувшись на кровати.
Он даже не поел, потому что очень спешил в свой сон. Дуся лежала рядом и глазами-бусинками наблюдала за беспокойным сном своего божества. В конце концов, она ушла от Марата, потому что он метался во сне, стонал…
«Какое счастье, Янка! Ты со мной…» Девушка в его сне была нежной, пылкой, ускользающей. Он обнимал ее, прижимал к себе, чувствовал кожей, как она вздыхает, стонет, зовет его. Марат становился смелее: его язык пробовал на вкус тело любимой женщины, заставлял ее выгибаться, скользить ему навстречу, шептать его имя.
Он терялся в лабиринтах своих фантазий и уже не был ни в чем уверен, проснувшись утром. Все его существо помнило Яну, словно она действительно провела с ним ночь.
Глава 21.
Утро рабочего дня почти всегда одинаковое. Но сегодня Яна проснулась почему-то раньше обычного. Ей казалось, что Мартина рядом нет, и она вообще неизвестно, где и с кем. Под ухом ровно билось чье-то сердце. «Почему такое странное ощущение, что я не в его квартире? Какой-то дурацкий сон».
Она попыталась всмотреться в окружающие ее предметы, но на улице было еще темно, и свет в комнате выключен. Ей стало страшно. Попыталась отодвинуться от человека, который ее обнимал, на чьей груди она спала, но мужские руки властно прижали к себе.
– Ты почему не спишь? – хрипловатый от сна голос Мартина погасил ее панику. – Приснилось что-то?
Он легко повернулся к ней лицом, обнял второй рукой и начал успокаивающе поглаживать по волосам, шее, спине.
– Я что-то испугалась. Не могла понять, где я нахожусь. И кот по мне не прыгает. Вот я и растерялась.
– Он спит в своем домике, – прижимая Янку все сильнее к себе, прошептал Мартин. – Я вставал ночью, проверял его. Он даже похрапывает.
– Ты это придумал только сейчас.
– Нет, я никогда не вру. Могу не сказать правду, но врать не буду.
Янка уже чувствовала его возбуждение, упирающееся ей в живот, и от осознания того, как она на него действует, что-то внутри словно вспыхнуло. Стало горячо, и эти огненные лучи мгновенно зажгли все тело.
– Мартин…
– Что? Что, как ты хочешь?
– Так, как хочешь ты.
Этот ее легкий полушепот, едва ощутимое дыхание, коснувшееся плеча – словно полет с обрыва, раскинув руки.
Мартин повернул ее на спину, взял с тумбочки «блестяшку», быстро вскрыл, раскатал по всей длине и устроился между ног Яны, стоя на локтях.
За окном светало, и в полумраке комнаты было видно, как блестят ее глаза, приоткрыт рот, как она облизывает губы. Совсем без прелюдии было непривычно, но страсть захватила полностью, мозг отключился. Все, на что хватило Мартина, это сказать:
– Держись…
Его резкое движение вперед – Янка задохнулась от наполненности сразу и до упора, она обняла Мартина за плечи, цепляясь за него, как за свое спасение. Его длинные волосы, связанные в косы, съехали вперед. Он замер лишь на долю секунды и повторил толчок, проникая еще глубже. Почти одновременный стон сорвался с их губ.
Яна обхватила его ногами, притягивая ближе к себе и тоже задавая ритм его ускоряющимся движениям.
Всполохи разноцветных огней пошли перед глазами, тело судорожно дернулось на очередное, теперь уже плавное проникновение Мартина, и пошла легкая рябь, переходящая постепенно в шторм, уносящий куда-то за грань реальности.
Яна чувствовала, как тело напряглось в ожидании и диком предвкушении удовольствия… Ее внутренние мышцы так сильно сокращались, что Мартин держался из последних сил, и только, когда она провела ему по спине ногтями, выгнулась и протяжно застонала, отпустил тормоза и кончил, содрогаясь в немом крике…
Постепенно успокаивалось дыхание, прохладный воздух освежал разгоряченные тела. Мартин все еще оставался на локтях и на одном колене, боясь раздавить Яну. Она гладила его по спине, плечам, целовала в висок, скулу, шептала:
– Как хорошо… Все время боюсь, что это – затянувшийся сон, и вот сейчас я проснусь, а тебя нет рядом. Не хочу просыпаться!
– Это не сон, я здесь и никуда не уйду. Вот он я, ты же чувствуешь меня? Никуда тебя не отпущу, никому не отдам.
Каждое свое слово он отпечатывал губами на ее плечах, шее…
– Пора вставать, – сказала со вздохом Яна. – Иначе на нас будет совершено нападение.
– Иди первая, я потом…
Она соскочила с кровати, схватив попутно его футболку и одеваясь. Обернулась к Мартину и сказала, как бы поясняя свое стеснение:
– Мимо замка Дракулы идти, зачем его смущать? Ноги-то он уже драл, а вот остальное надо все же поберечь.
Яна ушла, а Мартин лежал и думал, как бы ему хотелось сказать ей о своей любви, о том, что он хочет семью – свою, с малышом, а может и не с одним. Но он не знал, как к этому отнесется Яна, и потому выжидал. «А чего я жду? Через месяц ехать уже. Надо поговорить…»
На работы приехали вовремя. И снова зашли, каждый сам по себе: сначала Яна, а через пять минут Мартин в своем «образе».
Когда она проходила вахту, обратила внимание на охрану – Илья был сосредоточен и серьезен, словно стоял перед каким-то важным выбором. Янка поздоровалась с ним, он, едва улыбнувшись, ответил ей и кивнул головой. А Федор выглядел непривычно суровым и в то же время холодно-отстраненным. Он по всей форме поздоровался с ней, назвав по имени-отчеству, чем сразил Яну наповал.
– Федь, у тебя все нормально? – встревоженно спросила она.
Все-таки почти семь лет знакомы, и он не самый противный сплетник в этом чудном мужском коллективе. Поэтому Яна и посчитала возможным задать ему такой вопрос.
– Да, все хорошо. А почему спрашиваешь?
– Ты очень серьезен. И печален.
– Нет, Яна, все нормально.
– Да? Ну, ладно.
Она пошла на лестницу, переключая свои мысли на работу. В сумке ожил телефон, Яна нервно хмыкнула, заранее зная, кто и зачем звонит.
– Да, мам, привет. Все хорошо. Отлично даже. Нет, не ссоримся. Что? – она закатила глаза. – Нет, не сделал предложение. Ты вчера только спрашивала об этом… Каждый день будешь спрашивать? Вот, мам, ты даешь! Хорошо, что предупредила. Я хоть теперь буду готова к твоим вопросам. Ага, пока.
Она покачала головой, понимая, что каждое утро будет начинаться с одного и того же.
Мартин, не спеша прошел пропускной контроль, глядя из-за волос на Илью. «Интересно, дала Марина шанс поработать с его идеей? Что-то сильно сомневаюсь, судя по сосредоточенному лицу Тигра».
На Федора он вообще не обратил внимания – как мимо изваяния прошел.
Впереди снова длинный день, но вечером нет тренировки. «Можно куда-нибудь выбраться… или нет». Улыбаясь самому себе, завесившись волосами, Мартин протопал в свой кабинет-серверную.
Настя поднималась по лестнице и через стекло видела Федю, который неотрывно смотрел на нее. Взгляд был почти черный, тяжелый. Она чуть замедлила ход, пропуская коллег из другой службы, и приблизилась к контрольному пункту. Достала пропуск, приложила его для считывания и, дождавшись зеленого сигнала, прошла через вертушку.
Когда она поравнялась с Федором, словно лампочка внутри вспыхнула, как это бывает, когда проходишь какой-нибудь дурацкий контроль. А стоило отойти от него, и лампочка погасла.
– Здравствуйте, – ровно сказала она, ни на кого не смотря.
– Здравствуй, – отозвался Федор.
– Привет, – не глядя на нее, сказал Илья.
Настя пошла на лестницу, затылком чувствуя взгляд Феди. И что самое странное, ровно такую же реакцию ощутил и он в своем теле – яркая лампочка ослепила белым светом и выключилась, как только Настя ушла.
Федор выдохнул, посмотрел на Илью – не заметил ли тот чего-то необычного. Но нет, Илья был чем-то сильно озадачен и не реагировал вообще ни на кого.
В кабинете плановиков, как всегда, было весело и шумно: обсуждали сериалы, детей, мужей, парней.
– Настя, а ты что помалкиваешь? – спросила одна из женщин. – Дал Федя какую-нибудь реакцию на твою поездку?
– Нет, никак не отреагировал, – покачала та головой. – Пустое все.
– Ну, ничего, сейчас быстренько найдешь себе другой предмет обожания.
Настя удивленно воззрилась на говорившую и уже отвернувшуюся коллегу. «Меня все такой воспринимают? Легкомысленной? Вертихвосткой? Непостоянной в своих симпатиях? А чему удивляться, если мне все время кто-то нравится. Вернее, нравился. А теперь?»
Она автоматически включила компьютер, долго смотрела в монитор, забыв, что надо ввести пароль. Все это время за ней сбоку наблюдала Яна, и она была абсолютно уверена, что Настя чем-то расстроена. Решила в обеденный перерыв с ней поговорить.
Но человек предполагает, а Бог располагает: перед обедом Яну вызвали к новому заму, и она там пробыла вместе с Ираидой два часа, пропустив свой законный перерыв. Правда, общение с руководством оказалось конструктивным, и Янке не так обидно было за потраченное время.
Настя по-прежнему работала, не отвлекаясь ни на какие разговоры вокруг. Нет, она шутила, смеялась, даже выслушала какие-то очередные сплетни, но глаза при этом оставались без тени улыбки. Яна все больше волновалась за самую младшую коллегу. Дождавшись момента, когда Настя вышла из кабинета, Яна последовала за ней.
– Настя, у тебя все-таки что-то случилось?
– Нет, все нормально. Просто настроения нет. Надеялась, что получится что-то с Федей, но ему до меня нет дела. Так, неприятно чуть-чуть.
Яна поняла, что правду не узнает, и оставила девушку в покое. Однако решила понаблюдать по возможности за этой парочкой.
В конце рабочего дня ничего не изменилось: Настя спокойно прошла через вахту, попрощалась с охраной и ушла. Но опять, поравнявшись с Федором, испытала внутри это непонятное свечение. «У кого бабочки порхают, а у меня, наверное, электрический скат завелся» – отдышавшись, подумала Настя.
Сам «владелец ската» стоял таким же столбом, как и утром, со своей лампой накаливания внутри.
Мартин и Яна по дороге домой обсудили ее визит к новому заму.
Потом решили все-таки никуда не заезжать, а прямиком домой. Там их уже поджидал злодейский кот, вечно голодный и готовый наброситься, не понятно за что.
– А как прошел твой день? – спросила Яна, пока кормила котенка.
– Как обычно: «Компьютер сам что-то сделал, и у меня все пропало!» или «Сделай его потише, он сильно гудит!» Ты и сама все знаешь. Но мне с железками легче, чем с людьми.
– Мне иногда тоже, – согласно кивнула она. – Что будем есть?
– А что тут думать? Разогреем, сделаем салатик, и хватит. Через неделю бой – нельзя разъедаться. А тебе, как Дюймовочке, надо ползернышка.
Мартин прошел на кухню, к холодильнику. Под его чутким руководством Яна привыкала к новой обстановке и технике.
Вместе быстро накрыли ужин. Кит уже сидел за столом и украдкой пытался стянуть хоть что-нибудь: салфетку, кусочек хлеба, веточку укропа. Ну, хотя бы вилку сбросить! Мартин отбирал у него все предметы, не говоря ни слова. «Окопная война» продолжалась в течение всего ужина, и, похоже, очень нравилась котенку.
– Яна, хотел тебя спросить, – начал Мартин, – как ты относишься к детям?
У нее округлились глаза. Она отложила приборы.
– Хорошо отношусь. А как еще к ним можно относиться?
– Я не так задал вопрос. Ты бы хотела стать мамой?
Она замерла на короткий миг, но за это время события девятилетней давности пронеслись перед глазами: адская боль потери снова полоснула по живому, как будто и не прошло столько времени. «Кто же был у меня тогда? Мальчик или девочка? Почему-то кажется, что мальчик…»
Мартин заметил, что Яна задумалась, но отнес это к серьезности заданного вопроса. Он спокойно ждал ответа.
– Конечно, я хочу стать мамой, – наконец, заговорила Яна. – А почему ты спрашиваешь?
– Для меня это важно. Если кто-то из нас окажется не способным «сделать» ребенка, что тогда? Например, я. Ты бросишь меня?
Она помолчала, разглядывая мужчину, сидящего напротив нее.
– Мартин, ты просто так спрашиваешь? Все-таки тема серьезная, и не хочется всех этих «если бы, да кабы». Я ведь то же самое могу у тебя спросить.
– А я отвечу: мне все равно, можешь ты забеременеть или нет. Я люблю тебя… – он осекся. – Вот, сказал…
Глаза в глаза – боясь спугнуть птицу счастья, которая каким-то образом все же нашла к ней дорогу, Янка сказала:
– Я люблю тебя, Мартин, очень люблю. Мне все равно, сможешь ты это сделать или нет.
Он заметно выдохнул. Встал, подошел к ней и потянул за руку на себя. Яна прижалась к нему, вдыхая уже родной аромат любимого мужчины. Они обнимались, стоя посреди кухни, а Кит, не понимая важности момента, все-таки стащил со стола веточку укропа. И теперь упорно пытался прижать растопыренные соцветия к полу – не получалось. Своей возней он вернул Яну и Мартина из мира фантазий. Не выпуская девушку из рук, положив подбородок ей на макушку, он тихо сказал:
– Я, с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента, не могу иметь детей.
И сразу же почувствовал, как Янка прижалась к нему еще теснее, словно боялась, что его отнимут у нее.
– Понимаешь, в этом деле, которым я занимаюсь много лет, есть такие травмы…
– Стоп! Не надо мне об этом говорить. Я и так каждый раз трясусь, как осиновый лист, когда у тебя бой.
– Почему?
– Да вот потому! Сколько случаев, когда удар приводил к летальному исходу? Не говори мне больше ни слова. Это все равно ничего не изменит, – шептала она ему куда-то в грудь, – ни-че-го! Захотим, возьмем в детском доме. Сейчас так много малышей, которым нужна семья!
Она не стала уточнять никакие моменты. Какая разница? Зачем бередить душу? Но ее волновал другой момент.
– А зачем мы тогда предохраняемся?
– Яна! – он с укоризной посмотрел ей в глаза. – Безопасный секс не только из-за возможности «залететь», а из-за вероятности заразиться. Поэтому я еще ни разу не занимался этим без резинок. Вот завтра будут готовы анализы, я тебе предоставлю справку, что я здоров, и тогдаааа…
Она сделала удивленно-глупые глаза и поморгала ресницами.
– Так я у тебя не первая? – обиженным голосом пропищала она, изображая «пустышку».
Он, еле сдерживаясь от смеха, все-таки покачал головой из стороны в сторону.
– И даже не вторая. Я, собственно, не был монахом никогда.
Разговор из шутливого снова переходил в серьезный. А Яна не хотела ничего знать про девушку в леопардовом платье.
– Все, что было до меня, пусть останется в прошлом. Есть только сейчас и потом. Остальное неважно… Между прочим, мог бы и соврать хоть разочек.
– Да ты что?! Соврать? А разве так можно?
– Ради дела можно. Только не надо, чтобы это переходило в привычку.
– Так-так-так… Хорошо. Только вот еще, что. Про это не знает никто, кроме Марата. Да и он – в силу того, что видит все мои анализы. Поэтому в разговоре с родителями держи ухо востро.
– Ох, я и так-то волнуюсь, не пугай меня еще больше.
– Зря волнуешься. Я уже предупредил, что приеду не один. Так что, к субботе у них шок пройдет – все-таки старший сын впервые кого-то приводит в дом.
– А! Так все-таки я первая?
Яна хотела сгладить тяжелый осадок после разговора о детях, поэтому придумывала всякую ерунду. Комок в горле никак не проталкивался. Но она пыталась найти и в этом что-то хорошее: «Кто знает? Может, я опять не смогла бы выносить? Или вообще забеременеть? Все, что ни делается, все к лучшему».
– Ян… И еще.
Она подняла на него взгляд, полный тревоги.
– Я не просила добавки. Но, видимо, и не надо, ты все равно приготовил мне сюрприз, который мне вряд ли понравится. Да?
– Знаешь, он и мне уже не нравится. Но я начал этим заниматься давно, полгода назад согласовал все сроки с родней, и вот…
– Не пугай меня.
– В конце апреля я еду к отцу. Почти на полтора месяца.
Мартин смотрел на Янку и не мог понять ее реакцию: она не ахнула, не вздрогнула. Будто застыла.
– Ну, скажи что-нибудь, Яна!
– Я рада за тебя, – она улыбалась открыто, без тени сомнения. – Ты молодец! Я же тебе тогда еще, после корпоратива сказала, что надо обязательно поехать! Это же твой родной папа.
Она положила голову ему на грудь, слушая, как колотится его сердце. Янка зажмурила глаза, чтобы не дать вырваться ни одной слезинке. «Какая долгая разлука! Но это необходимо. Ему, в первую очередь».
А у Мартина были свои мысли: «Правильно все-таки сделал – теперь вторая новость отвлекла ее от первой. Не будет переживать по этому поводу, потому что остался всего лишь месяц до отъезда».
Она почувствовала его руку на своих волосах: гладил, перебирал, потом поцеловал в макушку.
– Ты обиделась?
Янка тут же посмотрела на него, встала на цыпочки и чмокнула его в нос, но Мартин не улыбнулся.
– А у тебя сломалась волшебная кнопка, – целуя его уже в губы, прошептала она. – Или она у тебя в другом месте?.. Я не обиделась, даже не думай об этом. Просто неожиданно. Но у нас еще месяц впереди! Месяц!
– Вот! Месяц! Это так мало!
Он подхватил ее на руки и понес в спальню…
Кот, измученный непослушной веточкой укропа, только проводил их взглядом и продолжил воспитательную работу.
Этот вечер все провели по-разному.
Марат оставался верным выбранному им стилю жизни: тренировки, доводящие до физического изматывания, работа с документами, возвращение домой, беседа с Дусей и, наконец-то, сон. Он забывал поесть или вовсе не хотел. Единственное, о чем он боялся думать – как быть, если «его Яна» не придет во сне? Пока же он получал желаемое. И с каждым ночным видением он становился все смелее.
Он не торопил события, хотел насладиться каждым ее прикосновением, вздохом, стоном. Ему не казалось странным, что он обнимает и целует призрачную девушку. Не имеет значения! Он ее чувствует – вот что важно.
Под его губами дрожало дыхание в ее горле. Длинная шея, скулы, рот – он все исследовал своим языком. Пальцы ласкали, пощипывали, тянули…, и она стремилась за его руками. Целовала, обводила языком его пухлые губы, смеялась тихо, когда кололась об его щетину. Ее рука, наигравшись с его чувствительным телом, спускалась ниже и ниже, слегка проводя по узкой полоске волос – от пупка и ниже. Когда уже горело все тело, и пересохшие губы шептали ее имя, Марат проснулся, задыхаясь и хрипя. Он даже потрогал рукой постель рядом с собой в полной уверенности, что она теплая от тела девушки, только что ласкавшей его. Но нет – простыня была холодная…
